"Боевой человек Марса" - читать интересную книгу автора (Берроуз Эдгар Райс)

9. ФОР ТАК ИЗ ДЖАМЫ

Вернувшись в камеру в башне, мы с Нур Аном обсудили всевозможные планы бегства, даже самые сумасшедшие. На нас почему-то не надели наручников, и могу заверить, что мы тщательно обследовали каждый дюйм нашей камеры, особенно стены, которые поднимались, но ничего утешительного осмотр нам не дал. Казалось, что единственный путь бегства отсюда — это окно. Но на нем были толстые решетки, и к тому же оно находилось на высоте двухсот футов от земли. Так что бежать через него было невозможно.

Тем не менее мы попытались отогнуть прутья решетки, но хотя мы были достаточно сильными мужчинами, это нам не удалось. Значит, для нас остался лишь один путь — через огонь.

От нечего делать я начал расшатывать один из прутьев решетки окна. Нур Ан даже не задал вопроса, зачем это. Он просто присоединился ко мне. Работали мы в тишине и без помех, так как сюда никто не заходил. Только один раз стена приподнялась на несколько футов и камеру осветили и сунули миски с едой.

Правда, мы не видели того, кто принес нам еду, и мы ни с кем не общались, после того как охранники водили нас в подземелье ужасов.

Никогда не забуду, с каким нетерпением мы ожидали ночи, когда мы смогли бы вынуть прут решетки и обследовать стены башни. Мне казалось, что по стене можно будет спуститься вниз. Имея в виду этот план, я решил разрезать на полосы драпировочную ткань, чтобы сделать из нее веревки.

Приближалась ночь, и я все больше проникался уверенностью в успехе своего плана. Итак, основное препятствие мы устранили. И уже в сумерках я рассказал свой план Нур Ану.

Тот пришел в восторг и предложил сразу же заняться веревкой. Однако при попытке сорвать ткань со стены мы встретили первое препятствие. Ткань наверху была закреплена мощными гвоздями, и хотя она была тонкая и легкая, оказалось, что ее разорвать невозможно. Мы буквально выбились из сил, но в конце концов были вынуждены признать поражение.

Спустилась ночь. Теперь можно было без опаски вынуть прут и обследовать стену возле окна. Надежда еще теплилась в наших сердцах, когда я высунулся из окна.

Подо мной лежал угрюмый темный город. Его чернота лишь кое-где нарушалась слабыми огоньками, причем большинство из них светились в окнах дворца. Я ощутил рукой стену башни, и сердце мое замерло. Гладкий, почти отполированный камень — никаких возможностей найти опору, зацепиться. Думаю, что даже мухе было бы трудно на такой , стене.

— Безнадежно, — сказал я, влезая обратно в камеру. — Стена гладкая, как женская грудь.

— А наверху? — спросил Нур Ан.

Снова я высунулся из окна и стал смотреть наверх. Наша комната оказалась на самом верхнем этаже башни. Что-то заставило меня попытаться исследовать это направление, естественно, эта попытка была рождена безумным желанием вырваться на свободу.

— Держи мои ноги, Нур Ан. Крепче держи.

С трудом я выпрямился и встал на окно. Нур Ан крепко держал меня за колени. Я смог бы достать до крыши пальцами. Снова спустившись, я прошептал Нур Ану:

— Я попытаюсь выбраться на крышу.

— Зачем?

Я рассмеялся.

— Не знаю. Но мой внутренний голос советует мне это сделать.

— Если ты упадешь, ты избежишь смерти от огня. И я последую за тобой. Вперед, мой друг из Хастора. Пусть тебе повезет.

Снова я встал на подоконник, нащупал край крыши. Медленно я стал подтягиваться вверх. Подо мною лежала черная пучина, где таилась смерть в двухстах футах от меня. Я решился на это мероприятие только потому, что был уверен в своей силе. Бесконечно долго висел я над пропастью, держась только кончиками пальцев за крышу. Наконец, мне удалось закинуть локоть, и вот, задыхаясь от напряжения, я втащил свое тело на базальтовые плиты крыши и сел там в изнеможении.

Немного отдохнув, я встал. Безумная страстная Турия выписывала свой танец на безоблачном небе. Хлорус, ее холодный спутник, плыл в величественном уединении. А подо мной лежала долина Хор, как какая-то зачарованная страна из древних легенд. А в отдалении хмуро смотрели на долину угрюмые вершины гор, которые охраняли этот сумасшедший мир.

Внезапно клубы горячего дыма ударили мне в лицо, напомнив, что где-то внизу устраивает свои оргии пыток сумасшедший маньяк.

Слабый крик донесся до меня из трубы. Я содрогнулся, но теперь зияющее отверстие привлекло мое внимание, и я подошел ближе. Нестерпимо горячие волны воздуха ударили мне в лицо. Дыма почти не было, настолько полным было сгорание топлива в печи. Однако горячий воздух вырывался из трубы со страшной силой. Казалось, он способен отшвырнуть меня прочь, если я подойду еще ближе.

И тут у меня родился план, безумный план, но он так захватил меня, что я быстро спустился обратно в камеру, чтобы рассказать о нем Нур Ану.

Однако я не успел этого сделать, так как *в соседнем помещении раздались шаги и стена начала подниматься. Я думал, что это принесли еду, но стена все поднималась и поднималась. Вскоре мы увидели ноги девушки, стоящей возле входа. Затем она наклонилась и вошла к нам. Я сразу узнал ее — это была та самая девушка, которой Грон вменил в обязанность соблазнить меня, чтобы я поступил к нему на службу. Ее звали Шара.

Нур Ан мгновенно вставил прут на место, и девушка ничего не заметила. Стена оставалась наполовину поднятой, и девушка заметила мой взгляд, устремленный на стену.

— О, не нужно лелеять напрасные мечты, — сказала она, улыбнувшись. — Этажом выше стоят охранники.

— Почему ты здесь, Шара? — спросил я.

— Меня послал Грон. Ему не терпится узнать ваше решение.

Я задумался. Наша единственная надежда была связана с этой девушкой, которая относилась к нам с сочувствием и симпатией.

— Если у нас будет кинжал и игла, — шепотом сказал я, — то мы дадим ответ Грону послезавтра утром,

— А как я объясню эту задержку? — спросила она после недолгого молчания.

— Скажи ему, — ответил Нур Ан, — что мы разговариваем со своими предками и что от их совета будет зависеть наше решение.

Шара улыбнулась. Она вынула кинжал из ножен и положила его на пол, затем она достала из кошелька иглу и положила рядом с кинжалом.

— Я скажу Грону, что лучше всего подождать, — сказала она. — Сердце мое надеется, что ты, Хадрон из Хастора, решишь остаться со мною, но я буду рада, если не ошибусь в оценке твоего характера. Ты умрешь, мой Хадрон, но ты умрешь как смелый и честный человек. Прощай! Я вижу тебя в последний раз, но пока я не уйду к своим предкам, твой образ всегда будет со мною.

Она ушла. Стена опустилась — и теперь у нас было то, чего я так страстно хотел иметь — кинжал и игла.

— К чему нам это? — спросил Нур Ан, с интересом глядя на меня.

— Увидишь, — коротко ответил я и сразу принялся за работу: срезать ткань со стен и потолка нашей камеры. Я работал быстро, так как знал, что работа предстоит большая. План, конечно, был сумасшедший, но все же он казался мне вполне реальным.

Всю ночь и весь следующий день мы с Нур Аном работали без перерыва. Мы сшили огромный мешок, а также заготовили много длинных веревок. К вечеру работа была кончена.

— Пусть везение не оставит нас, — сказал я.

— Твой план настолько безумен, что достоин головы Грона, — сказал Нур Ан. — Но в нем есть какое-то зерно.

— Ночь наступила, — сказал я. — Медлить нельзя. Единственное, в чем мы можем быть твердо уверены, — если план провалится, мы избежим смерти от огня и наши предки с любовью и симпатией отнесутся к Шаре, чья дружба позволила нам сделать эту попытку.

— Не дружба, а любовь, — поправил меня Нур Ан.

Затем я снова совершил опасный подъем на крышу, захватив с собой одну из веревок. Потом я спустил веревку Нур Ану, который прицепил к ней наш мешок, и вскоре плод нашего труда лежал рядом со мной на крыше. Мешок был легким, как пушинка, и крепким, как хорошо выделанная шкура зитидара. После этого я помог Нур Ану забраться на крышу, причем он аккуратно поставил прут на место.

К открытой части нашего мешка было привязано множество веревок с петлями. Через петли мы пропустили длинную веревку и закрепили ее на башне, причем эту веревку можно было обрубить одним ударом, после того как она стянет отверстие мешка.

Затем мы подняли мешок в такое положение, чтобы горячий воздух из трубы заполнил его. Я распределил петли равномерно по окружности мешка, и мы закрепили на петлях свои абордажные крючья. Такие крючья являются необходимой частью снаряжения каждого воина Барсума и используются в воздушных боях при перескакивании на палубу вражеского флайера.

Затем мы стали ждать. Наш мешок, сначала вялый и обвисший, постепенно стал надуваться, стремиться вверх. Я ждал с кинжалом в руке, готовый обрубить веревку, « которая держала шар.

К счастью, ночь была безветренной, что несколько облегчало нашу задачу. При сильном ветре мы не смогли бы удержать шар. Он уже стал большим, как наша пещера. Он рвался вверх, стараясь освободиться от веревок. И я решил: пора!

Я дал сигнал Нур Ану и ударил ножом по веревке. Освобожденный шар мгновенно взвился вверх. Мы сидели на петлях, прикрепленных к шару. Подъем происходил с огромной скоростью. Через несколько мгновений долина Хор уже казалась нам только точкой на огромном лице планеты.

Ветер подхватил нас, и можете быть уверены, что мы от всей души поблагодарили богов, когда увидели, что он несет нас прочь от проклятого города Гасты. Ветер нес нас к северо-востоку, но нам было все равно куда, лишь бы подальше от реки Сил и долины Хор.

Под нами проносилась местность, где когда-то свирепствовал вулкан. Застывшие потоки лавы, нагромождения камней, ни клочка растительности — все это производило безотрадное впечатление. Теперь мне было понятно, почему долина Хор настолько изолирована от остальной части планеты. Немного найдется людей, кто по своей воле решится пуститься в путешествие по этой негостеприимной местности.

Ветер усиливался. Мы летели с большой скоростью, но было видно, что шар начинает терять высоту по мере того, как воздух в нем остывает. Сколько времени это продлится, я не знал, но надеялся, что мы успеем перелететь в более гостеприимные места.

К рассвету мы уже летели на высоте нескольких сотен футов. Вулканическая страна была позади, и под нами простирались древние поля с остатками ирригационных сооружений.

Вскоре мы перелетели через гряду пологих холмов, на склонах которых паслись стада софадов, и увидели внизу белые здания.

Как и все изолированные города Барсума, этот город был окружен стеной. Однако он существенно отличался по архитектуре от известных мне городов. Обычно города Барсума характеризуются высокими башнями, минаретами и лишь в последние годы стали строить здания с плоскими крышами для посадки флайеров.

В этом городе самое высокое здание не превышало четырех этажей и у всех домов были плоские крыши. Улицы и площади города были засажены деревьями и цветущими кустами. В общем этот город производил весьма благоприятное впечатление. Однако в нашей памяти еще были свежи воспоминания о прекрасных девушках, заманивших нас в проклятый город Гасту, где мы едва не погибли ужасной смертью. Поэтому видимая красота города совсем не внушала нам доверия. Нам нужно постараться пролететь над этим городом и приземлиться где-нибудь вне его.

Но судьба распорядилась иначе. Ветер стих, и мы стали быстро снижаться. На улицах мы увидели людей, которые, заметив нас, вероятно, испугались, так как все они быстро спрятались. Мы сели на плоскую крышу одного из домов.

Как только мы освободились от петель, в которых сидели, порыв ветра подхватил заметно опавший шар и сбросил его с крыши. Он так и остался лежать, как живое существо, пожертвовавшее собой, чтобы спасти нас.

Однако у нас не было времени для сантиментов, так как на лестнице, ведущей на крышу, показалась голова человека.

За нею последовало тело. Это был мужчина, на котором было так мало одежды, что, казалось, он был совсем голым. Это был старик, с большим черепом, покрытым редкими седыми волосами.

Физическая старость на Барсуме весьма редкая вещь, поэтому всегда привлекает внимание. Продолжительность жизни марсиан тысяча лет, но в течение этого времени их внешность почти не меняется. Нужно сказать, что большинство марсиан погибает, не достигнув преклонного возраста. Пожалуй, единственные, кто становятся по-настоящему старыми, это ученые, которые не принимают участия в бурной общественной жизни марсиан. Видимо, этот старик и был ученым.

Увидев его, Нур Ан издал удивительный возглас: — Фор Так!

— Хей-хо! — проскрипел старик высоким фальцетом. — Неужели пришедшие с небес знают имя Фор Така?

— Я Нур Ан, — воскликнул мой друг.

— Хей-хо! — снова протянул старик. — Нур Ан… один из придворных Тул Акстара?

— Каким и ты был когда-то.

— Но не теперь… не теперь! — почти прокричал старик. — Тиран выжал меня как лимон, а затем выбросил прочь, как ненужную кожуру. Хей-хо! Он думал, что я уже пуст, но я молю богов, чтобы они позволили мне доказать ему, что он ошибся. Нур Ан, должен предупредить тебя, что ты в моей власти, и ты не имеешь права сообщать Тул Акстару, где я нахожусь теперь.

— Не бойся, Фор Так. Я сам пострадал от коварства тирана. Тебе было позволено жить в Джахаре, а у меня все имущество было конфисковано, и меня приговорили к смерти.

— Хо! Значит, ты тоже ненавидишь его!

— Ненависть слишком слабое слово, чтобы передать мои чувства.

— Это хорошо. Когда я увидел тебя, спускающегося с небес, я подумал, что предки послали тебя, чтобы помочь мне. Я рад, что не ошибся. А этот воин тоже из Джахара? — прибавил он, кивнув на меня.

— Нет. Это Хадрон из Хастора, дворянин Гелиума. Но он тоже ненавидит Тул Акстара.

— Очень хорошо. Значит, нас теперь трое. Здесь меня окружали только рабы и женщины, а теперь, когда рядом два воина, молодых и сильных, мой триумф совсем близко!

Пока они разговаривали, я вспомнил то, что говорил мне Нур Ан о Фор Таке, его изобретении дезинтегрирующих лучей и о том, как был уничтожен патрульный флайер в ночь похищения Саномы Тора. Странно, что судьба привела меня сюда, к этому человеку, хранящему тайну того, что жизненно важно для Гелиума и всего Барсума. И странно, что этот путь, по которому вела меня судьба, будет иметь счастливый конец.

Когда Фор Так выслушал только часть нашего рассказа, он сразу же заявил, что мы оба очень устали и голодны. Он проводил нас в свой дворец вызвал рабов, приказал вымыть нас, накормить и приготовить постели для отдыха. Мы сердечно поблагодарили его за такую заботу. Мы были действительно рады возможности отдохнуть.

Следующие дни нашей жизни здесь были и интересными, и полезными. Фор Так, у которого осталось только несколько преданных рабов, последовавших за ним в изгнание, был рад нашему обществу и той помощи, которую мы могли предложить ему в его исследованиях. Будучи уверенным в нашей лояльности, он нам все подробно объяснил.

Он рассказал нам о том, как после долгих скитаний отыскал этот заброшенный замок, о котором не осталось никаких исторических сведений, кроме костей его бывших владельцев. Он рассказал, что главный вход и двор были завалены скелетами мужчин-воинов, в то время как в верхних этажах находились только кости женщин и детей. Значит, люди, жившие здесь, подверглись нападению неведомого врага и погибли, защищая себя и свой дом.

— Я уверен, — сказал старик, — что это была орда зеленых дикарей, которые никогда не оставляют ни одно-* го живого существа. Везде в этом замке все было в пыли, запустении, сады заросли сорняками. Я назвал этот город Джама и занимаюсь здесь делом всей своей жизни.

— Каким? — спросил я.

— Местью Тул Акстару. Я дал ему дезинтегрирующие лучи, я дал ему защитную краску… А теперь я хочу дать ему нечто новое, совершенно новое в искусстве войны, что полностью уничтожит флот Джахара, что отыщет дворец Тул Акстара, разрушит его и сожжет тирана в развалинах дворца.

Мы совсем недолго пробыли в Джаме, но быстро поняли, что Фор Так немного тронулся от той несправедливости, которую он испытал в Джахаре. И теперь единственная мысль, владеющая им, — это месть, жестокая месть тирану. Этому он подчинил все свои знания, весь свой разум, и меня с Нур Аном он рассматривал как полезное дополнение к своему орудию мести. Он буквально впадал в ярость, когда я говорил о том, что мне нужно поехать в Джахар спасать Саному Тора.

Я очень досадовал на задержку, но Фор Так был тверд, как алмаз. Он не разрешил мне уехать, а преданность его рабов не давала мне возможности нарушить его волю. Он объявил своим рабам, что мы его гости, уважаемые гости, но до тех пор, пока мы не сделаем попытки уехать без его разрешения. Как только такая попытка будет сделана, мы должны быть убиты.

Мы с Нур Аном долго обсуждали сложившееся положение. Между Джамой и Джахаром лежало четыре тысячи хаадов суровой земли, пустыни. Без флайера и без тотов я не мог даже надеяться добраться до Джахара и спасти Саному Тора. Поэтому мы решили остаться здесь и сделать все, чтобы помочь Фор Таку быстрее создать его оружие мести. Если нам удастся верной службой завоевать его доверие, он может поделиться с нами секретом своего нового оружия.

Должен сказать, что я был весьма заинтересован в этом новом оружии, так как я знал, что для того, чтобы использовать его против Тул Акстара, оно должно быть доставлено в Джахар. И в этом я видел возможность самому попасть в столицу тирана.

Мы пробыли в Джаме десять дней, и в это время Фор Так проявлял признаки нервозности и раздражительности. Он проводил с нами практически все время кроме того, когда был занят работой в своей тайной лаборатории.

Во время ужина на десятый день Фор Так казался более раздраженным, чем обычно. Говоря, как всегда, о своей ненависти к Тул Акстару, он проявлял все признаки маниакальной ярости.

— Но я беспомощен! — выкрикнул он наконец. — Я беспомощен, потому что нет никого, кому доверить свою тайну и кто, кроме того, имеет силу и мужество, чтобы привести мой план в исполнение. Я слишком стар и слаб для такого дела. Другое дело вы… Если бы я мог доверить вам роль спасителя Джахара! Если бы я мог доверять вам!

— Ты можешь доверять нам, Фор Так, — сказал я. Мой тон, казалось, успокоил его.

— Хей-хо! — воскликнул он. — Иногда мне кажется, что я смогу довериться вам.

— У нас общая цель, — сказал я. — Вернее, цели разные, но пункт назначения один — Джахар. Давай работать вместе. Нам нужно попасть в Джахар. Если ты поможешь нам, мы поможем тебе.

Он долго сидел молча.

— Хорошо. Пусть будет так. Пусть будет так. Идем. Он встал и повел нас к тяжелой зарешеченной двери, за которой находилась его тайная лаборатория.