"Через Кордильеры" - читать интересную книгу автора (Ганзелка Иржи, Зикмунд Мирослав)

Дорогой истории

Кто из тысяч путников, шоферов, возчиков и всадников, которых мы встречаем или обгоняем, продвигаясь к северу, хоть на минуту задумывается над тем, что он находится на столбовой дороге истории Аргентины? Кому из них известно, что в течение полутора столетий представление о вице-королевстве Ла-Плата для всего мира связывалось лишь с этим шоссе? И кто из них предполагает, что эта дорога явилась порождением величайшего безрассудства в экономическом развитии Нового Света, вследствие чего Буэнос-Айрес — этот морской порт далекого юга — лишился прямого сообщения с Европой и превратился в захудалую «сухопутную» станцию — конечный пункт отвратительной дороги из Лимы через самые длинные горы мира.

Диего-де-Рохас был первым смельчаком, который с горсткой верных людей в 1542 году впервые преодолел 5 тысяч километров, лежащих между Лимой и Ла-Платой. В следующие пятьдесят лет миру были открыты новые города — Тукуман, Кордова, Ла-Риоха, Сальта и много других, поменьше. Их основатели приходили не из Ла-Платы: она сама в течение полувека после опрометчивой попытки Педро-де-Мендосы ждала нового, истинного основателя Буэнос-Айреса — Xуана Гарая. Лимские вице-короли, торговцы Кадиса и правители испанской империи опутали побережье Нового Света цепями монополий. Испанский Кадис был избранным портом, имевшим исключительное право торговли со всем Новым Светом. А Лима служила лишь перевалочной базой для товаров, которые путешествовали из Кадиса в Южную Америку и обратно.

Для того, например, чтобы кусок испанского сукна мог попасть в руки швеи на Ла-Плате, его отнюдь не грузили на корабль, который доставил бы его прямо в Буэнос-Айрес. Впрочем, этот кусок сукна Атлантический океан пересекал, но направлялся далее через Карибское море к зараженным желтой лихорадкой и малярией берегам Панамы. Затем его перетаскивали индейцы-носильщики, а позднее и черные рабы, в порт на тихоокеанской стороне материка. Отсюда он плыл по водам Тихого океана на торговом судне, которое доставляло его лимским перекупщикам. До Сальты его перевозили караваны лам и мулов, преодолевая головокружительные высоты горных хребтов Южной Америки. И последним звеном эстафеты были вереницы тяжелых повозок, которые покрывали остаток пути до Буэнос-Айреса за три месяца.

Одно такое торговое путешествие из Кадиса в Ла-Плату и обратно длилось два года, товар дорожал в восемь раз — и все это потому, что бессмысленная монополия воздвигла непреодолимую стену, нарушив прямое сообщение между двумя портами, лежащими на обоих берегах Атлантики.

Какое же это было зрелище, когда караван отправлялся в путь по безбрежному морю памп! Во главе опытный проводник — капатас. За ним 600 повозок, каждая на двух огромных колесах, с 2 тоннами драгоценного груза. Караван «приводился в движение» громадным стадом в 12 тысяч волов, которые своей ленивой и страшной силой вытаскивали перегруженные повозки из глубокой грязи разъезженной пампы. А вокруг этого шествия, растянувшегося на многие километры, брели по мягкой пыли толпы возчиков, колесников, плотников, кузнецов, солдат, торговцев и переселенцев с измученными женами и голодными детьми. Целый город, который день за днем передвигался по бескрайной равнине на 15–20 километров.

А сегодня по той же самой дороге, одетой новым асфальтом, мчатся туда и обратно сотни машин, гонимые темпом XX века. За Тукуманом поток машин, направляющихся на север, заметно редеет. Сальта, передовой дозор горного царства, поглощает его почти полностью, пропуская через свои ворота лишь одиночные машины, которые будут продолжать опасный путь по той дороге, по которой когда-то каждый год поднимались из Сальты в горы фантастические караваны в 50–60 тысяч мулов. По дороге, к которой не раз за последние десятилетия обращались взоры автомобилистов всего западного полушария.