"Интерфейсом об тейбл" - читать интересную книгу автора (Бетке Брюс)

13. ВНИЗ. НА ДНО ТЕМНИЦЫ

ДОНМАК и я сидели рядом с доном Вермишелли, наблюдая за парадомкубистских уродов и уплетая абсолютно восхитительную «цервеллу аль бурро».

ТЕМНИЦЫ

Бывают разные. В данной главе описывается темница-яма с единственным отверстием — в потолке. По-французски такие темницы называются «oubliette», от глагола «oublier» — «забывать».

— Просто не верится, — промычал я, блаженно жуя… скажем так, то, что я жевал. Из чего состояло это кушанье, я не знал, не знаю дотоле и предпочитаю не узнавать. — Просто не верится, что такое вправду бывает.

Осушив свой бокал с «вино», дон Вермишелли осторожно поставил его на стол — но бокал мигом перехватила Бэмби и вновь наполнила. Теперь я ясно видел, что в реальном времени Бэмби и Слонни — безусловно мужского пола, но хоть плачь, никак не могут разобраться со своей сексуальной ориентацией

— Просто не верится, — тупо повторил я.

— Во что «не верится»? — переспросил дон Луиджи. — Что я — суперпользователь с таким же интерфейсом? Неужели ты всерьез поверил, будто я позволю Максу Суперу иметь то, чего у меня нет?

— Нет, я о другом. — Покачав головой, я запихнул в рот еще порцию «цервеллы». — Мне не верится, что я вправду чувствую вкус этой виртуальной еды! Невероятно! Пальчики оближешь!

— Жуй с закрытым ртом, — посоветовал ДОНМАК.

Дон Вермишелли осушил очередной бокал и поставил его на стол.

— Ах, Макс, Макс. Возможно, теперь-то ты понимаешь, почему я стал тем, чем стал. — Он откинулся на спинку кресла (заскрипели и застонали гидравлические опорные механизмы), похлопал ладонями по своему невообразимо громадному животу и расхохотался добродушным смехом Санта-Клауса. — В реальном мире я каждый день пробегаю три мили, питаюсь одними овощами и все равно, стоит чуть расслабиться — мой вес переваливает за сто семьдесят кило! Но здесь — о-о! В «Раю» нет холестерина!

В этот момент к столику подбежала Слонни, неся на вытянутых руках огромную, источающую божественный аромат супницу.

— «Гранко ди маре ин цуппьера», — объявил дон Луиджи, подложил под свой четвертый подбородок салфетку размером с простыню и вооружился двумя вилками. — Маринованные клешни голубого краба! «Мандже»!

Не зазевавшись, я успел ухватить две-три клешни до того, как дон нырнул всупницу с головой. Заметив, что ДОНМАКУ ничего не досталось, я подцепил однуклешню вилкой и попытался переместить на его тарелку.

ДОНМАК загородил тарелку своей блестящей хромированной рукой, блокируй крабопередачу:

— Нет-нет, Макс. Ешь сам.

— Объелся? — поинтересовался я. Затем смерил взглядом его металлический панцирь и ярко выраженные клешни. — Или слишком похоже на каннибализм?

Вынырнув из супницы, дон Луиджи сообщил: — ДОНМАК ест не так, как мы. Он не чувствует вкуса этой еды, — и вновьпогрузился.

Положив крабовую клешню к себе на тарелку, я уставился на ДОНМАКА. —

По-моему, слишком глубоко ты в свою роль вошел.

— В суперпользователи выходят самыми разными путями, — тихо проговорилДОНМАК. — Я, к сожалению, сделал это по старинке, Проглотив последнюю клешню, дон Луиджи громко рыгнул и утерся салфеткой.

— Скромность ДОНМАКА безмерна, — пояснил он мне. — Он был одним из первых, одним из лучших. Во многих аспектах он нам всем приходится отцом.

Находиться в его обществе — высокая честь.

ДОН МАК пожал плечами — странный жест для звякающего при каждом движении робота в хромированном панцире.

— Причины тому не столь безобидны, как… Конец его фразы потонул в негодующих воплях. В наш уголок «Рая» ворвалась целая толпа народу.

— БОСС! — вскричал один из мальчиков-автоматчиков дона Вермишелли. — БЕРЕГИТЕСЬ! МЫ ПЫТАЛИСЬ ЕЕ ОСТАНОВИТЬ, НО… — Тут какая-то ужасная тварь ухватила мальчика за шкирку и, точно куклу, швырнула через весь зал.

Его безжизненное тело размазалось о бетонную колонну.

Тварь звали Элизой.

Еще пара мальчиков Вермишелли попыталась преградить ей путь. Им удалось дотронуться до нее — и немедленно сгореть в огне, вспыхнувшем от этого прикосновения. Третий, прокричав бессвязное предупреждение, поднял пистолет и выстрелил в ее поросший светлым пушком затылок. Пуля остановилась на лету — и, задымившись, упала на ковер.

Стрелявший был убит и превращен в случайное скопище электронов раньше, чем пуля долетела до пола.

Дон Вермишелли поднял руку, приказывая двоим уцелевшим мальчикам сдаться.

— Здравствуй, Элиза, «ма белла», — почтительно произнес он. — Что привело сюда столь обворожительную особу?

— Этот засранец, — ответила она, однозначно указав в мою сторону. И немедленно обрушила на меня свой — увы, столь хорошо знакомый мне — гнев. Сверкнули злые льдинки голубых глаз. — Значит, Макс, меня слушаться — ниже твоего достоинства? Я тебе ска-за-ла человеческим языком — не связывайся с этой сукой Амбер. Но нет, ты наверняка членом думаешь, а мозг атрофировался уже!

Пожав плечами, я улыбнулся. Похоже, моя улыбка была единственным оружием, против которого Элиза ничего не могла сделать:

— Милая моя, лапочка, ты сама всегда говорила, что все мужики — динозавры. Между ног у меня вторичный мозг.

— Г-р-р-р…! — Она начала было морфировать в свою клыкасто-когтистую ипостась, но — клянусь

Богом, я увидел, как по ее коже голубыми, трескучими электрозмеюками бегут волны преобразования текстуры, увидел — и одним касанием своих виртуальных пальцев остановил трансформацию ее правой руки! Почувствовав мое прикосновение, Элиза испуганно отпрянула — то ли я сделал ей больно, то ли она наши интимные отношения вспомнила — и вернулась к своему нормальному облику.

— Ну-ну, — процедила она, когда из ее ледяных глаз ушла тревога. — Ты еще и суперпользователем заделался, скотина.

Уперев руки в свои костлявые бедра, она надула губы и презрительно (но с глубоким отчаянием) фыркнула.

На ее следующую трансформацию действительно стоило поглядеть. Приоткрыв рот, она УЛЫБНУЛАСЬ мне, и айсберги ярости в ее глазах растаяли и растеклись, и она морфировала в существо, которое абсолютно не изменилось внешне, но уже не пыталось играть в гляделки с каким-то гнусным Антихристом.

Она морфировала в существо, которому я НРАВИЛСЯ.

— Макс, милый? — нежно окликнула она. — Я знаю, что в прошлом мы не всегда ладили, но… — Передернув плечами, она сцепила руки за спиной, опустила глазки долу, поворошила носком ботинка ковер, подарила мне еще одну смущенную улыбку…

Сработало. Я улыбнулся в ответ.

Ее лицо засияло, как заря над только что выпавшим снегом.

Она достала почтовый чип, положила на стол, перекинула мне.

— Я.-э-э-э, — она вновь смущенно замолкла, — мне нужно сделать кое-что важное в реальном времени, как можно быстрее. Но если ты сможешь со мной встретиться, — она постучала по чипу своим ноготком цвета голубого льда, — через час… э-э-э… мне кажется, ты не пожалеешь. Обещай, что будешь ждать меня там?

Блин, когда женщины смотрят на меня такими-и-ми глазами, я на все готов согласиться.

— Конечно, милая. — Я взял чип и воткнул в перчатку.

— Здорово! — Она захихикала, захлопала в ладоши, буквально затрепетала от радости. А потом, к моему вящему, все более глубокому изумлению, обежала столик, припарковала свою маленькую костлявую задницу у меня на коленях и, крепко обняв меня за шею, забралась язычком в мое правое ухо. Ледяные мурашки устроили массовый забег у меня на спине.

— Хорошо быть суперпользователем, — прошептала она, пока ее тело превращалось в снежный вихрь, постепенно выскальзывало из моих объятий, — виртуальный секс — просто фантастика!

Я попытался быстренько ее пощупать — но по залу пронесся порыв холодного, хрустального, арктического ветра, и ее стройное тело унеслось, буквально проскочив у меня между пальцами. Но мои губы запомнили ее ледяной поцелуй, а уши расслышали сквозь вой ветра слабое эхо ее прощальных слов:

— Но на сей раз чайником будешь ты… ты… ты… И она скрылась из виду.

Я протер глаза. Очнулся. Начал думать тем мозгом, который в голове. Закрыл свой раскрытый рот и не без усилий попытался припомнить, где именно нахожусь. Дон Вермишелли игнорировал меня, рассматривая обгорелые ботинки (все, что осталось от его испепеленных мальчиков), и — не забывая отправлять в рот кусочки «сеппие рипьене» — скорбно покачивал головой. ДОНМАК, развалившись в своем кресле, прихлебывал свой «пеннзойл с лимонной» и пялился на меня красными, непроницаемыми, фотоэлектрическими глазами.

Я ухмыльнулся роботу:

— Ну как? Что ты обо всем этом думаешь? — Я думаю, — неспешно проговорил ДОНМАК, опустив бокал, — что дотоле невидел такого слепого раба гонад, как ты.

Неожиданно он встал, отодвинул кресло к стене.

— Давай-ка прогуляемся. Макс. — Он развернулся, сделал прощальный жест в сторону дона Луиджи (который, едва подняв глаза от своих «гамберони альо ольо», вяло помахал в ответ) и решительной быстрой походкой удалился. Сорвав с себя салфетку, я швырнул ее на стол и побежал вслед.

ДОНМАК ждал меня у антиграва, выходящего из «Рая». Мы вместе спустились по трубе.

— Макс? — обратился он ко мне, пока мы двигались вниз. — Сколько лет ты тусуешься в «Раю»? Я задумался.

— В единицах реального времени? — ДОНМАК кивнул. — Тогда года три.

— Ты даже был дизайнером некоторых частей «Рая», верно?

Я пожал плечами:

— Не самых крутых. Зал фазированного пространства и полдюжины ловушек в Мемориале Трудовой Славы.

— И все? Я думал, гнездо птеродактилей — тоже твоя работа.

— Я его доводил. Изначальный код написал Брет-Ковбой. — Ах да, — медленно кивнул ДОНМАК. — Легендарный Брет-Ковбой. Это онпоказал тебе дорогу в «Рай»?

— Не-а, — помотал я головой. — Я его вообще ни разу не видел. А дорогу мне самому пришлось вычислять.

— Ну а до этого — сколько времени ты провел в Сети? Три года? Четыре?

Я порылся в своей памяти, обнаружил всякие неприятные воспоминания о периоде среднего школьного возраста — и выдал оригинальный ответ:

— Около шести. Мы оказались на дне трубы антиграва. ДОН МАК вышел наружу, на галереюЯрмарки Идей. Я последовал за ним. Покосившись напоследок на обезьяна — да, он по-прежнему оставался кубистским уродом, но в этом безобразии я начал видеть определенную гармонию, — мы быстрым шагом направились по Восточной линии

Третьего уровня. — Скажи-ка, — произнес ДОНМАК, не оглядываясь на меня, — ты многихсуперпользователей встречал? Ты теперь знаешь, как они выглядят, и можешь распознать…

Думать тут было нечего.

— Ну-у, вы с доном Вермишелли — это два. Элиза, очевидно, тоже суперпользователь. — Тут меня посетила еще одна догадка. — И, наверно, Амбер, скорее всего, тоже.

— Ну а еще кто-то тебе встречался? — допытывался ДОНМАК. — Те, для кого не существуют законы виртуальной реальности? Те, от чьих фокусов ты хватался за голову и спрашивал себя:

«Черт, как он это делает?»

Я глубоко задумался — так глубоко, что даже замер посреди дороги, а потом,спохватившись, пустился догонять ДОНМАКА бегом. — Что-то не припоминаю, — сообщил я ему. — Правда, рассказывают про таких… избранных… ДОНМАК резко остановился перед какой-то виртуальной дверью. Я чуть нерасшибся о его корпус.

— А-а, — протянул он. — Шумильня. Ты бываешь в Шумильне, Макс?

Мое лицо перекосилось от отвращения. Облизав пересохшие губы, я попытался изложить свое мнение об этом месте, не выходя из границ приличия:

— Ну, я…как бы выр… — Это эпицентр идиотизма. Макс, — провозгласил ДОНМАК. — Садок, гдепроизрастают самые дикие, сиво-кобылье-бредовые, стрекозино-безрассудные идеи на нашей планете. К примеру, сегодня. — Он включил висящую у дверей доску-меню:

— Церковь Вегентологии устраивает панихиду по австралийскому урожаю пшеницы. В 0100 по Гринвичу — акция ФОКЛ. — Он озадаченно побарабанил по доске, вытряхивая из нее разъяснения. — Ага, Фронт Освобождения Крупных Людей призывает всех любителей террористической деятельности присоединиться к его кампании за радикальное расширение дверных проемов. В программе собрания: митинг, художественная часть, банкет. По окончании — аж два мероприятия сразу. Собрание БНША — Будущих Нахлебников на Шее Америки — и заседание комитета Мужчин Против Мужской

Стерилизации. И наконец, лекция президента Анонимных Копрофилов: «Великие люди в зеркале их унитазов».

Заинтересованно перечитав последнюю фразу,

КОПРОФИЛЫ

Люди, живущие по принципу

«Говно не тонет».

ДОНМАК скривил свое механическое лицо и выпустил доску-меню из рук. Онавновь потемнела.

— А знаешь. Макс, почему сисопы Ярмарки до сих пор не закрыли Шумильню? — обратился он ко мне.

— Бесплатная комедия? — предположил я, пожав плечами.

ИНФОСГУСТКИ

Клянусь — больше их не будет! Честно-честно.

ДОНМАК задумчиво покачал своей металлической головой: — Шумильня, Макс — это ПРЕДОХРАНИТЕЛЬНЫЙ КЛАПАН. Любое открытое общество должно предоставлять такой клапан своим гражданам, чтобы те, не опасаясь наказания, могли выпускать на волю свои самые безумные идеи. Уберите этот клапан, и вы в итоге придете к полицейскому государству, где все идеи предписываются сверху.

Покамест мне было понятно, о чем говорит ДОН МАК, — но только причем тут суперпользователи?

— Я ЖЕ ТЕЛЕПАТ, ПОМНИШЬ, — подумал мне ДОНМАК. — А ЕЩЕ Я

СУПЕРПОЛЬЗОВАТЕЛЬ — УЖЕ ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ БЕЗ МАЛОГО. И ВСЕ ВРЕМЯ, ПОКА ТЫ МЕНЯ

ЗНАЕШЬ, Я БЕЗВЫЛАЗНО СИЖУ В «РАЮ». НЕУЖЕЛИ ТЕБЕ НЕ ИНТЕРЕСНО, ЗАЧЕМ «РАЙ»

СУПЕРПОЛЬЗОВАТЕЛЮ?

— Ладно, — произнес я вслух, не утруждая себя субвокализацией. — Считай, я попался на крючок. И зачем он тебе?

— Затем, — тихо проговорил ДОН МАК, — что общество суперпользователей — это не открытое общество. С такой силой, как у тебя, некоторые идеи даже высказывать вслух — и то опасно. Один-единственный безрассудный суперпользователь способен полностью разломать архитектуру Информационного Суперхайвэя и даже испепелить саму ткань виртуальной реальности. Кучка злонамеренных суперпользователей, объединив силы, заставит всю западную цивилизацию ноги себе целовать.

Кстати, соблазнительная идейка. Ой, мама. Минуточку, я же с телепатомпрогуливаюсь. Э-э-э-х, я же так… в шутку… Внезапно ДОНМАК развернулся изашагал обратно по восточному коридору.

— СМОТРИ НА ЛЕВУЮ СТЕНУ, МАКС, — распорядился он.

Следуя за ним, я пялился на стену, сам не понимая, зачем. Как-никак, я уже сто раз проходил по этому коридору и ничего такого в области левой стены не видел, кроме…

Блин, это же потайная дверь. Такая же, как секретный вход в «Рай».

— ДОН МАК? — произнес я одними губами.

— НЕ ХОДИ ТУДА, МАКС, — ответил он. —ПОМНИШЬ НАШИХ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ МОДЖАХЕДОВ? КХИБЕРПАНКОВ? ПРИ

ШЛОСЬ ВЫДЕЛИТЬ ИМ ОТДЕЛЬНУЮ КОМНАТУ, ОТ ГРЕХА ПОДАЛЬШЕ.

Отпрыгнув от двери, точно через нее был пропущен электроток, я бегом догнал ДОН МАКА, Слева от меня возникла еще одна дверь.

— Эта? — произнесли мои губы.

— НЕ ТРАТЬ ВРЕМЯ ЗРЯ. В ЭТОЙ КОМНАТЕ СОБИРАЮТСЯ ДЕТИ. ИХ ЛЮБИМАЯ ИГРУШКА — ЖИДКИЙ ВОДОРОД.

— В смысле?

— КРИОПАНКИ.

Распрощавшись с кусочком собственной кожи, который примерз к двернойручке, я вновь побежал за ДОНМАКОМ. Мы миновали еще одну дверь. —Эта?

— ТУТ ЕЩЕ ХУЖЕ, — подумал ДОНМАК. —В ЭТОЙ КОМНАТЕ ПОЛНО АУТИСТОВ, ЧЬЯ

ЕДИНСТВЕННАЯ РАДОСТЬ — ВЗЛАМЫВАТЬ КОДЫ И РАЗГАДЫВАТЬ МАТЕМАТИЧЕСКИЕ

ГОЛОВОЛОМКИ.

— И кто это? — ШИФРОПАНКИ. ФУ-У-У! Едва сдержав болезненный вскрик, я догнал ДОНМАКА уочередной двери. И прикусил язык, чтобы промолчать.

Зря я старался.

— ЭТО СЕКТА, КОТОРАЯ ОТКОЛОЛАСЬ ОТ ПАРТИИ КРОВЕЛЬЩИКОВ-ЛЮБИТЕЛЕЙ, —сообщилДОНМАК. — ЭТИ РЕБЯТА ПОКЛЯЛИСЬ НЕ ОТДЫХАТЬ, ПОКА НЕ ПОКРОЮТ ВСЕ КРЫШИМАТЕРИАЛАМИ ИЗ СЛАНЦА И АСБЕСТОЦЕМЕНТА.

— Та-ак, дай я сам угадаю..

— ШИФЕРПАНКИ.

Я свалился на пол, суча ногами и держась за живот, но для истерики временине было — ДОНМАК преспокойно пошел дальше. Я вскочил на ноги — и мыприблизились к очередной потайной двери.

Вид у нее был довольно-таки многообещающий. Я остановился приглядеться. — О НЕТ, МАКС, — предостерег меня ДОН МАК, — ЧТО УГОДНО, ТОЛЬКО НЕ ЭТАДВЕРЬ. В ЭТОЙ КОМНАТЕ ПОЛНО МОЛОДЫХ РЕБЯТ, КОТОРЫЕ НЕ ЖИВУТ НИ ИНТИМНОЙ ЖИЗНЬЮ,

НИ СОЦИАЛЬНОЙ. ОНИ ПРИГОВОРЕНЫ ВЕЧНО ЖИТЬ У СВОИХ МАТЕРЕЙ, В КОМНАТКАХ НАПРОТИВ

КЛАДОВОК. ЭТИ РЕБЯТА ЛАДЯТ С ЖЕЛЕЗОМ ЛУЧШЕ, ЧЕМ С ЛЮДЬМИ, ВСЕ ЕЩЕ СТРОЯТ И

ЗАПУСКАЮТ МОДЕЛИ РАКЕТ И НЕЛЕГАЛЬНО ПРОБИРАЮТСЯ НА ПРОСМОТРЫ ДЛЯ ПРЕССЫ, КОГДА

ПОКАЗЫВАЮТ НОВЫЙ НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ФИЛЬМ. ЭТО ЗАКОНЧЕННЫЕ НЕУДАЧНИКИ И

ИЗГОИ, УТЕШАЮЩИЕ СЕБЯ МЕССИАНИСТИЧЕСКИМИ ФАНТАЗИЯМИ О ТОМ, КАК ОДНАЖДЫ

ПОСЧИТАЮТСЯ С МИРОМ ПРИ ПОМОЩИ СВОЕЙ КОМПЬЮТЕРНОЙ МАГИИ, А ПОКАМЕСТ ВЫХОДЯТ В

СЕТЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ЗАГЛЯДЫВАТЬ НА СТРАНИЧКИ КОПРОФИЛОВ И ПЕРЕКАЧИВАТЬ К СЕБЕ

ВСЯКИЕ ГАДОСТНЫЕ ГИФЫ. ТЫ ИХ ЗНАЕШЬ — ЭТО КИБЕРПАНКИ.

— Ой, блин, только не это, — торопливо пробормотал я. — С этими придурками я ни за что тусоваться не стану.

Наконец, в поле нашего зрения показался угловой зал, где Восточная линиясоединялась с Южной. Я уже направился было туда — но ДОНМАК остановился переддверью, которая была спрятана искуснее, чем остальные.

— Макс, — сказал он, — я хочу сообщить тебе нечто важное. Помнишь, я говорил тебе, что общество суперпользователей — закрытое общество?

— Ну да…

— И насколько я понимаю, до тебя уже дошло, что это мы, суперпользователи, создали базовую версию «Рая» и прочие виртуальные активные ловушки?

Гм. Нет, ничего такого до меня как-то не дошло, но ДОН МАКУ об этом знать было необязательно. Кроме того, меня насторожило выражение «активные ловушки».

— Новые суперпользователи выплывают постоянно, — продолжал ДОНМАК свою лекцию. — Спасибо Мондиальскому устройству дигитальной индукции. Но даже когда его еще не было, на арену то и дело вырывались всякие самородки. Вот почему мы строим и патрулируем ловушки, и вот почему ты еще не видел ни одного дикого суперпользователя. Моя задача — распознавать, инспектировать и забирать к себе новорожденных суперпользователей ДО ТОГО, как они вполне осознают свойпотенциал. — С этими словами ДОНМАК легко прикоснулся к стене, и потайнаядверь распахнулась. За ней зияла черная пустота.

— А-а, — протянул я, наконец-то постигнув суть его слов. — Значит, ты, как повитуха, помогаешь новым суперпользователям появиться на свет?

Массивные хромированные пальцы ДОНМАКА впились в мой загривок. Массивныехромированные пальцы другой руки ДОНМАКА впились в мои ягодицы. Я оказался ввоздухе.

— Ты ошибаешься, — проговорил ДОНМАК. — Я скорее егерь, определяющий, не следует ли тебя уничтожить как бешеного зверя. — Отойдя назад, он широко размахнулся и швырнул меня в распахнутую дверь, в бездонную черную пустоту.

— ЕСЛИ ЭТО ТЕБЯ УТЕШИТ, — донесся до меня его голос, — Я ЛИЧНО ПРОТИВ ТЕБЯ НИЧЕГО НЕ ИМЕЮ!

Целую вечность я падал и падал к темному центру Земли, вопя и кувыркаясь. Пока не ударился о дно.