"Любовь игрока" - читать интересную книгу автора (Беверли Джо)

Глава 1

Холодный лунный свет заливал зал, придавая таинственный вид даже самым обычным предметам.

Незнакомец, находившийся здесь, походил на самого сатану — прекрасное мертвенно-бледное лицо с заостренными чертами; темные перепончатые крылья за спиной.

Порция Сент-Клер подняла тяжелый пистолет, целясь ему прямо в сердце.

— Не двигаться! — приказала она.

Фигура замерла. В призрачном свете мелькнули руки — белые, изящные, с длинными нервными пальцами. Крылья за спиной как-то внезапно растаяли, и Порция увидела перед собой обычного человека, одетого в длинный черный плащ.

Она облегченно перевела дыхание: просто взломщик — не более того.

Но ее необдуманные действия привели к тому, что она оказалась наедине с преступником. На ее месте любая разумная женщина, заслышав звук разбиваемого стекла, заперлась бы в своей комнате, постаравшись хорошенько спрятаться. Порция же, не теряя хладнокровия, взяла заряженный пистолет брата и спустилась вниз узнать, что там происходит.

Она руководствовалась девизом: страх порождает новый страх — и повела себя храбро, но сейчас уже не была убеждена, что поступила правильно.

Похоже, незнакомец совсем не испугался ее, и, остановив его, Порция не знала толком, что делать дальше.

Незваный гость был одет во все темное; в неверном лунном свете белыми пятнами выделялись только его бледное, настороженное лицо и изящные руки в пене дорогих серебристых кружев.

На безымянном пальце левой руки порой вспыхивало кольцо с огромным драгоценным камнем. Блестящие огоньки у висков заставляли думать также и о серьгах с драгоценными камнями.

Нет, это не был обычный взломщик.

— Прошу обратить внимание, что я остановился, — произнес незнакомец. Его тон был учтив и свидетельствовал о воспитанности и хороших манерах. Глубокий голос и привычка несколько растягивать слова говорили о том, что перед Порцией человек светский, но и это не успокоило ее взвинченные нервы.

— Да, вы остановились, — холодно ответила Порция, — а сейчас быстро убирайтесь отсюда.

— Или?

— Или я позову стражу! Я слышала, как вы разбили стекло. Вы просто грабитель.

На лице незнакомца мелькнуло подобие улыбки.

— Предположим, что я грабитель, но как вы собираетесь звать стражу, дорогая, если стоите как вкопанная и не спускаете с меня глаз?

— Вон отсюда! Немедленно! — гневно воскликнула Порция, пытаясь унять невольную дрожь.

— Или? — снова спросил незнакомец.

— Или я застрелю вас!

— Это уже гораздо лучше, — одобрил незнакомец. — Не сомневаюсь, что вы это сделаете.

Брайт Маллорен был несказанно удивлен, не ожидая, что встретит в доме столь яростное сопротивление. С какой решимостью эта женщина защищает свой кров и очаг! Брайт едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Но если он это сделает, она и впрямь застрелит его.

Ведь это такое маленькое существо! Под ее одежками и несколькими шерстяными шалями угадывалась стройная фигурка; руки, решительно сжимавшие тяжелый пистолет, были на вид маленькими и слабыми.

Нет, вряд ли они слабые — скорее всего они сильные и горячие.

От женщины исходила какая-то необычная энергия, где соединились страх, гнев, решимость. Подобно сырым дровам, брошенным в огонь, она буквально метала искры. Брайт не видел цвета ее длинных, струящихся по спине волос, но почти не сомневался, что они рыжие. Такая, не колеблясь, пристрелит его, дай ей только повод.

Однако ситуация становилась крайне неприятной. У Брайта было слишком мало времени, чтобы исполнить свою миссию, а эта маленькая воительница, кажется, полна решимости помешать ему. Надо попытаться как-то урезонить ее.

— Признаюсь, что мне пришлось разбить кухонное окно, чтобы проникнуть в дом, мадам, но до этого я стучал в дверь, и мне никто не ответил.

— А вы всегда таким путем проникаете в дома, если вам не отпирают двери?

— Откровенно говоря, в домах, которые я обычно посещаю, есть слуги. А у вас разве их нет? Или они отсутствуют?

— Это не ваше дело!

Брайт начал нервничать. Черт возьми, откуда взялась эта женщина? Насколько ему было известно, дом арендовал граф Уолгрейв для того, чтобы запереть тут свою дочь леди Честити Уор. Сейчас, когда Честити сбежала, дом должен пустовать.

Девушка снова решительно подняла пистолет:

— Побыстрее убирайтесь отсюда!

— Нет!

Девушка как-то сердито всхрапнула, и Брайт с интересом ожидал дальнейшего развития событий. Надо быть совершенно бессердечной, чтобы застрелить неподвижно стоящего человека, Хотя, кто знает, возможно, у нее характер амазонки.

Первое предположение оказалось более верным: девушка не спустила курок.

— Итак, — начал Брайт, — у меня были веские причины прийти сюда.

— Никакие веские причины не могут оправдать ваше вторжение в чужой дом.

— Я пришел, чтобы забрать документ, оставленный здесь прежней владелицей.

Девушка продолжала целиться.

— Кто она такая, эта прежняя владелица?

— Вам не кажется, что вы слишком любопытны? Ну, скажем, некая леди.

— А именно?

— Я предпочел бы не отвечать на этот вопрос.

Не видя смысла продолжать никчемный разговор, Брайт шагнул вперед, чтобы обезоружить соперницу.

Он успел заметить, как ее рука вытянулась вперед и палец нажал на курок. Одновременно с выстрелом Брайт одним прыжком сбил ее с ног.

Порция упала на спину, и незнакомец всей тяжестью своего тела навалился на нее. Порция долго держала тяжелый пистолет, руки ее онемели, в голове гудело от сильного удара о каменный пол, хотя, возможно, этот гул был вызван выстрелом, прозвучавшим в тишине зала, как раскат грома. Порции никогда раньше не приходилось стрелять внутри помещения, и она не предполагала, сколько шума может наделать всего один выстрел.

Открыв глаза, Порция увидела встревоженное лицо незнакомца.

Опершись на локоть, он сместил центр тяжести своего тела, и Порция облегченно вздохнула.

— Да как вы смеете! — вскричала она.

— Я не мог позволить вам застрелить меня.

— В таком случае вам следовало сразу убраться отсюда. Порция попыталась сбросить с себя незнакомца, но тотчас же сообразила, что ей лучше этого не делать: Брайт лежал теперь почти между ее ног, а тонкая материя платья и единственная нижняя юбка могли порваться в любой момент и доставить ей еще больше неприятностей.

По легкому подрагиванию красиво очерченных губ незнакомца Порция поняла, что ее затруднительное положение доставляет, ему явное удовольствие, и ей захотелось вцепиться ногтями в это наглое, но действительно прекрасное лицо. Ни один смертный не имеет права быть столь похожим на Люцифера и особенно этот негодяй, так беспардонно вломившийся в чужой дом.

— Кто вы такой? — спросила Порция.

— Брайт Маллорен, но отнюдь не к вашим услугам. А кто вы?

— Это, сэр, вас совершенно не касается. Порция попыталась подняться, но Брайт еще крепче прижал ее к полу.

— Тогда я буду называть вас Ипполитой, королевой амазонок, — сказал он, откидывая прядь волос, упавшую ей на лицо. Нежность, с которой он это сделал, смутила Порцию. Такая же нежность прозвучала и в его голосе, когда он спросил:

— Вы всегда сражаетесь с теми, кто сильнее вас, Ипполита?

Волосы Брайта растрепались и прядями свисали на лицо, что делало его несколько менее загадочным и жутким.

— У меня был пистолет, — напомнила Порция.

— И тем не менее, — заметил Брайт с усмешкой.

От такой наглости Порция чуть не залепила ему пощечину. Он еще смеет усмехаться!

— Немедленно дайте мне подняться, — приказала она, отчеканивая каждое слово.

— Не раньше, чем получу вознаграждение.

— Вознаграждение? — Впервые Порция по-настоящему испугалась. При звуках разбитого стекла ее охватила тревога; при виде темной фигуры, идущей ей навстречу по коридору, она испытала мистический ужас, но только сейчас, осознав, что находится в полной власти этого человека, почувствовала настоящий страх. По природе она была не робкого десятка, и в детстве ее даже считали сорвиголовой, но ей еще ни разу не приходилось сталкиваться с грубой мужской силой.

— Да, вознаграждение, — повторил Брайт с нежностью в голосе, которая ничуть не успокоила Порцию — ее сердце продолжало биться еще сильнее.

Она не могла отвести взгляда от серег Брайта — небольших, но усыпанных прекрасными драгоценными камнями. Носить серьги мог позволить себе либо отъявленный повеса, либо очень богатый человек.

Она явно находилась во власти богатого, беспутного повесы.

Брайт улыбнулся подлинно дьявольской улыбкой.

— Я всегда требую вознаграждения от женщин, которые пытаются убить меня, — сказал он.

Порция стала отчаянно вырываться, но ее руки запутались в трех окутывавших ее шерстяных шалях. Наконец ей удалось скинуть их, но Брайт мгновенно мертвой хваткой сжал ей запястья.

Порция попыталась освободить руки, но Брайт только крепче сжал их.

— Мне больно! — закричала Порция.

— Тогда перестаньте сопротивляться.

— Я закричу.

— Попробуйте. Любопытно услышать, как вы это делаете.

Порция вся кипела от возмущения, но ее страх постепенно исчезал, как исчезает вода во время морского отлива. Стоит ли ей бояться этого человека? Он не причинил ей пока никакого вреда.

Она внезапно почувствовала, что его тело уже не давит на нее с прежней силой и что она согрелась под ним, хотя несколько минут назад у нее зуб на зуб не попадал. Ее ноздри уловили исходящие от него едва ощутимые запахи: что-то похожее на лаванду — ею скорее всего были пропитаны кружева, и тонкий аромат мужского одеколона, совсем не похожего на те, какими отбивают запахи немытого тела или тяжелой болезни.

— Неужели вам удастся выдавить хоть одну слезинку? — спросил Брайт, заметив, как подозрительно заблестели глаза его жертвы.

Порция немедленно взяла себя в руки и снова попыталась вырваться, но хватка Брайта не ослабевала.

— Вам не кажется, что у меня достаточно причин, чтобы заплакать? — спросила она.

— По-моему, вы не из породы плакс, моя амазонка. Разве только, когда вы пользуетесь слезами как оружием.

Брайт нежно поцеловал ее.

За все двадцать пять лет своей жизни Порция впервые ощутила, что такое настоящий поцелуй. Она впервые лежала распростертой под тяжестью мужского тела, и его руки нежно поддерживали ее голову, срывая с губ поцелуй.

Блаженство разлилось по телу Порции. Готовая к самому худшему, она не ожидала такой нежности и чуть было не поддалась порыву, но, вовремя вспомнив, что перед ней враг, взяла себя в руки и лежала холодной и безучастной.

Брайт откинулся назад и с некоторым сарказмом спросил:

— Если я отпущу вас, моя воительница, разрешите ли вы мне забрать бумагу? К вам она не имеет ни малейшего отношения.

— Нет!

Брайт рассмеялся, вскочил на ноги и помог Порции подняться. Пока она приходила в себя и собирала разбросанные по полу шали, он стороной обошел ее и легко взбежал по лестнице.

— Стойте!

Путаясь в длинной юбке, Порция бросилась догонять его, громко стуча каблуками по деревянным ступеням.

Брайт двигался с уверенностью человека, хорошо знавшего дом, и направился прямо в заднюю комнату.

Нет, по-видимому, он совсем не знал дома, иначе не пошел бы в пустое, лишенное всякой мебели помещение. Возможно, он вообще ошибся домом.

Порция влетела вслед за ним, ухватив его за полу плаща.

— Ну что, убедились? Здесь ничего нет! Совершенно пусто.

Брайт сбросил тяжелый шерстяной плащ на руки Порции и направился к камину. Кинув плащ на пол, она последовала за Брайтом и, забежав вперед, распростерла перед камином руки.

— Ни шагу вперед! — бросила она.

Брайт остановился всего в нескольких дюймах от нее, и внезапно Порция поняла, что ведет себя довольно глупо.

В комнате было два высоких незашторенных окна, и лунный свет беспрепятственно проникал сквозь них, позволяя Порции получше разглядеть незнакомца. Под темным жакетом и кожаными бриджами угадывалось мускулистое, поджарое тело. Красивое лицо было сильным и волевым — такой человек не свернет с намеченного пути, пока не достигнет желаемой цели, а сейчас этой целью был камин, который она закрывала своим телом.

Порция перевела дыхание, надеясь, что не выглядит такой испуганной, какой чувствовала себя в глубине души.

Мать Порции часто плакала из-за вспыльчивого характера дочери, объясняя все его изъяны неудачным именем, выбранным для нее отцом. Ханна Апкотг не сомневалась, что имя Порции не что иное, как вызов судьбе, и что оно навлечет множество бед на голову дочери. Она настояла, чтобы ее вторая дочь была названа спокойным, именем Пруденс.

Ханна нередко предостерегала дочь от безрассудных поступков, не уставая повторять, что тот, кто испытывает судьбу, рискует потерять все. Сейчас Порция ясно осознавала, насколько права была мать, но что-то мешало ей отступить назад.

Ее противник не двигался с места и не пытался оттащить Порцию от камина.

— Если здесь ничего нет, — резонно сказал он, — то почему вы так себя ведете?

Стараясь побороть страх, Порция посмотрела ему прямо в глаза:

— Вы незаконно проникли в этот дом, сэр. Вас сюда никто не звал.

— В другое время, Ипполита, я с удовольствием поговорил бы с вами об этом, но сейчас у меня неотложное дело. И лучший способ отделаться от меня — разрешить мне найти то, за чем я пришел.

— Сначала вам придется доказать, что вы имеете право на этот документ. Кому он принадлежит?

— Одной леди. Я уже говорил вам об этом. — В голосе незнакомца чувствовалось раздражение.

— А как он оказался в этом доме?

— Ну, скажем, она гостила здесь.

Порция оглядела пустую комнату:

— Здесь? Очень сомневаюсь в этом.

— Возможно, у нее склонность к аскетизму. А почему вы так рьяно охраняете этот дом? Чем вызвана такая преданность графу Уолгрейву?

Услышав имя графа. Порция вздрогнула. Если этот человек знает, что дом арендует Уолгрейв, значит, он не ошибся, направившись именно сюда.

Впервые ей пришла в голову мысль, что стоящий перед ней человек вовсе не преступник. Как всякий порядочный человек, он сначала постучался в дверь. Она отчетливо слышала этот стук, но решила не открывать. На ее месте любая женщина, находясь одна в доме, не отозвалась бы на стук в дверь посредине ночи.

— Граф, будучи хозяином этого дома, вправе полагать, что сюда не пустят посторонних, — ответила Порция.

— Я очень сомневаюсь, чтобы могущественный граф считал это более чем скромное жилище своим домом. Он арендовал его с определенной целью. Но, если вы все же считаете, что граф здесь хозяин, тогда возникает другой, вопрос — что здесь делаете вы? Возможно, вы истинная владелица этого дома?

— Конечно, нет!

— Значит, такой же незваный гость, как и я? Во всяком случае, я сам видел, как вы крались в полной темноте с пистолетом в руке.

— Я не кралась! Мы гостим здесь, сэр. Мы хорошо знакомы с графом, и он пригласил нас пожить здесь.

Порция умолчала о том, что они с братом просто бедные просители, едва знакомые с графом, и тот разрешил им пожить здесь в ожидании его дальнейших действий.

— Кого это «нас»?

Порция поняла, что она невольно дала втянуть себя в разговор, принимавший опасный оборот.

— Так кого это «нас»? — переспросил незнакомец.

— Меня, десятерых здоровенных парней — моих братьев — и трех слуг, — ответила Порция, вскинув подбородок. — В данный момент все они отсутствуют.

— Только трое слуг? — протянул Брайт недоверчиво. — Так мало? Меня по утрам одевает гораздо большее их число.

Порция не могла понять, шутит он или говорит всерьез, и не стала спорить.

— В любом случае я решительно не могу позволить вам осуществить цель вашего визита, мистер Маллорен.

— Милорд, — поправил он дружелюбно. — Лорд Арсенбрайт Маллорен. Не совсем обычное имя, но оно мое. Он сделал шаг вперед, но Порция была начеку.

— Ваше положение в обществе ничуть не оправдывает вашего поведения, милорд.

— Согласен. — Вытянув руки, Брайт уперся в стену, и голова Порции оказалась между ними. — Но это вовсе не значит, что вы должны заявлять о нем в магистрат. Вы согласны со мной?

Откинув голову. Порция посмотрела ему в. глаза, стараясь понять его дальнейшие намерения, тогда как Брайт, не отрывая взгляда от ее губ, склонял голову все ниже и ниже, пока их губы не встретились.

Сердце Порции затрепетало, голова закружилась, и она почувствовала, что теряет сознание.

— Итак, дорогая, почему бы вам, не позволить мне осуществить мое скромное намерение?

Порция внезапно поняла, насколько этот человек во всем превосходит ее: лорд, человек, принадлежащий И высшему свету, сильный, безжалостный, любым путем добивающийся своей цели. Она попыталась вырваться из его объятий, и он легко отпустил ее, одарив при этом понимающей улыбкой.

«Будь ты проклят!» — подумала она про себя и, собрав остатки достоинства, презрительным жестом указала на потухший очаг и лежащие рядом дрова.

— Приступайте, милорд. Мне не терпится увидеть, как вы извлечете из воздуха вашу бумагу. Возможно, вы кудесник?

— Возможно.

Брайт шагнул вперед и вместо того, чтобы заглянуть в пустой очаг или покрытую сажей трубу, стал перебирать прислоненные к стене дрова. Порция, сгорая от любопытства, наблюдала за ним.

Он засунул руку в простенок и начал шарить там, но внезапно отдернул ее и стал сосать палец.

— О Боже, — воскликнула Порция с притворным сочувствием, — вы сломали ноготь, милорд?

Брошенный на нее взгляд заставил Порцию прикусить свой ядовитый язычок.

— Вы уверены, что там что-то есть, милорд? — спросила она уже более серьезно.

— Да, госпожа Любопытство, я в этом совершенно уверен.

Он достал из кармана изящный перочинный ножичек у, и занялся ногтем.

— Итак, вы здесь гостите? — спросил он между делом. — Откровенно говоря, я думал, что граф более радушный хозяин. Мне не понятно, почему здесь нет ни слуг, ни мебели, ни тепла.

— В других комнатах обычная обстановка.

— А где тепло и слуги? Ах да, я совсем забыл, ваши слуги ушли вместе с вашими здоровенными братьями, число которых — десять.

— Совершенно верно, а я предпочитаю, когда в доме холодно. Это полезно для здоровья.

Обхватив руками плечи, Порция пыталась согреться и унять дрожь.

— Простите меня, но я не верю ни единому вашему слову, Ипполита. Хотя какое мне, собственно, до всего этого дело. Если вам нравится охранять владение Уолгрейва, то Бог вам в помощь.

Порция чуть не задохнулась от злости.

— Да как вы смеете предполагать…

Брайт даже не удостоил ее ответом. Запустив руку за дрова, он извлек оттуда сложенную вчетверо бумагу и торжественно поднял ее над головой.

— Абракадабра! — воскликнул он, просияв. Для Порции это было последней каплей в море ее терпения. Подскочив к Брайту, она выхватила у него из рук бумагу и бросилась прочь, но он, ухватив ее за полу, подтащил к себе и легко отнял злосчастный документ.

— Очень глупо, — констатировал он.

Порция и сама понимала, что ведет себя глупо, тем более сейчас, когда лицо Брайта стало серьезным. Он завел ей руку за спину и повертел перед ее носом сложенной бумагой. От бумаги исходил сильный запах духов «Отто оф Розез», и Порция отвернулась, не желая вдыхать его.

— Вам не нравятся духи?

Вопрос был задан весьма миролюбиво, но Порция видела, что настроение Брайта не улучшилось.

— Они слишком сладкие, милорд.

— Для такой взыскательной леди, как вы?

— Вовсе нет.

— Возможно, это письмо адресовано подруге, и в нем обсуждаются последние фасоны платьев.

— Это правда?

— — Боюсь, что нет, — как бы размышляя вслух, ответил Брайт.

Его рука по-прежнему крепко держала ее руку, но Порция чувствовала, что ей ничто не угрожает. Наоборот, его странное полуобъятие было ей даже приятно. Вероятно, чертовски хорошо быть маленькой женщиной и повелевать таким сильным мужчиной, как он, держать его, так сказать, под каблуком.

Впрочем, мужчины сильны, но далеко не всегда разумны, им трудно доверять, поскольку они в любой момент готовы свести счеты с жизнью из-за неверного помещения капитала или проигравшись в карты. Именно так поступил ее застрелившийся отец. Так поступил и ее единоутробный брат, из-за которого семья оказалась на пороге бедности.

— Отпустите меня, милорд. Вы получили то, что хотели, и я не собираюсь больше мешать вам.

— Я рад, что вы наконец это поняли.

Брайт отпустил ее руку, и Порция, повернувшись, посмотрела ему в лицо. Она увидела, что была права, почувствовав, что настроение у него изменилось. Лицо перестало быть беспечным и подернулось дымкой грусти. Печальным взглядом он смотрел на зажатое в руке письмо. Невольно Порция почувствовала к нему жалость, желание утешить страдающего человека.

— Разве это не те бумаги, за которыми вы пришли? — спросила Порция.

Он впился в нее взглядом.

— Вам кажется, что здесь целая коллекция надушенных любовных писем? К сожалению, это не так. Думаю, мне надо поискать еще.

Однако он не сдвинулся с места, а продолжал вертеть в руках бумагу, задумчиво покачивая головой.

— Было бы глупо уйти отсюда с этим списком от прачки, которым заткнули щель.

— Это вовсе не список от прачки, милорд.

— Вы уверены? Ну, ну, Ипполита. Я действительно надеялся найти здесь пожелтевшее любовное письмо — свидетельство запретной любви — и нашел его.

Легкость произносимых слов противоречила мрачному выражению лица, темневшего с каждой минутой, и хотя

Порция по-прежнему чувствовала, что лично ей ничего не угрожает, ей стало страшно.

Они стояли в холодной тишине залитой лунным светом комнаты, и Порции начало казаться, что прошла целая вечность, пока Брайт наконец пришел в себя, развернул письмо и, выйдя на лунную дорожку, принялся его читать.

Порция видела, каким мертвенно-бледным стало его лицо как заострились его черты — вероятно, письмо было не из приятных.

Поборов опасение. Порция подошла к нему и осторожно дотронулась до его руки.

— Что там, милорд? — спросила она. Он резко схватил ее за рукав и притянул к себе.

— Настало время открыть вашу тайну, Ипполита. Кто вы такая и что вы здесь делаете?

— Я в гостях у графа, — едва слышно пробормотала Порция, охваченная теперь настоящим страхом.

Не выпуская рукава ее платья, Брайт медленно наступал на нее, пока девушка не коснулась спиной холодной стены.

— Ни слуг, ни огней, в руке пистолет и дьявольский интерес к чужим письмам. Что вы на это скажете?

— В моей спальне горит свеча.

— А пистолет? — заметил он язвительно.

— Я услышала, что в дом кто-то ломится.

— И решили немедленно сами поймать взломщика? Вы думаете, так поступает настоящая леди? — Брайт едва сдерживал гнев. — Ваше имя, Ипполита?

Порция отдала бы все на свете, чтобы вырваться из его цепких рук, уйти от ответа на его прямые вопросы.

— Порция Сент-Клер, — прошептала она в ответ.

Ярость в его глазах вспыхнула с новой силой.

— Сент-Клер, — передразнил он. — Теперь я не удивляюсь, почему вас так заинтересовало это письмо.

Его внезапная улыбка была похожа на лучик солнца в дождливый день.

— Интересно знать, что вы собирались получить в обмен на это письмо?

— Ничего, абсолютно ничего, — бормотала Порция, прижимаясь к стене. — Я вообще о нем не знала.

— Ничего? Какое бескорыстие! Хотите доказательств?

Придерживая ее одной рукой, Брайт резким движением расправил письмо и стал читать: «Геркулесу от Дезире…» — Послушайте, что она пишет:

«Я все время думаю о твоем могучем…, но муж ни о чем не догадывается. Когда на прошлой неделе мы встретились в театре, у меня между ног лежал твой носовой платок…»

— Замолчите! — закричала Порция, пытаясь вырваться.

Брайт прекратил читать.

— Мне кажется, что Дезире попросила вас любой ценой раздобыть ей это письмо, Порция Сент-Клер.

— Я не знаю никакой Дезире!

— Тише, тише. Мы оба прекрасно знаем, что это ее вымышленное имя.

— Вымышленное или нет, но я не знаю ее! — Порция отчаянно вырывалась из рук Брайта.

— Умоляю, отпустите меня! — кричала она, ненавидя себя за такое унижение. Но ей действительно было страшно. Казалось, упорство этого человека не знает границ.

— Забирайте ваше письмо и уходите!

Сейчас, когда Брайт стоял спиной к окну, Порция не могла видеть выражения его лица, но чувствовала, что его переполняет гнев.

— И вы вот так просто отпустите меня? Без всякой борьбы?

— Да, да!

— Тогда почему вы пытались украсть письмо?

Порция молчала, и он встряхнул ее за плечи.

— Почему?

— Просто чтобы подразнить вас, — ответила Порция чуть слышно.

Брайт резко оттолкнул ее.

Удивляюсь, как вам удалось дожить до вашего возраста, мисс Сент-Клер.

— Мне только двадцать пять, — заметила Порция, отодвигаясь подальше от этого явно ненормального человека.

— Я считал, что вы гораздо моложе, принимая во внимание вашу внешность и горячность поведения.

Брайт понемногу успокаивался. Его гнев исчезал, уступая место неподдельному интересу.

— Когда встретите Дезире, — продолжил он после минутного молчания, — скажите ей, что письмо у меня и я свяжусь с ней, чтобы оговорить условия его выкупа.

Порция гордо расправила спину и смело посмотрела ему в глаза:

— Повторяю, я не знаю никакой Дезире! Вы просто сумасшедший, милорд!

Брайт насмешливо изогнул брови и направился к двери, подхватив по дороге свой плащ. Порция смотрела ему вслед и молила Бога, чтобы ничто не помешало ему поскорее убраться из дома.

Но ее мольбы были тщетны: в комнату вошел ее младший брат Оливер со свечой в руках.

Колеблющийся свет свечи смешался с лунным, отбрасывая на стены причудливые тени.

— Порция, что ты здесь делаешь одна в темноте, — спросил он, но, заметив незнакомца, застыл на месте. — Кто вы?

— Взломщик, — резко ответил Брайт Маллорен. — А это один из ваших здоровенных братьев и трех слуг? — спросил он, бросив насмешливый взгляд в сторону Порции.

— Прошу вас, уходите, милорд, — попросила она. Оливер был всего на полфута выше ее самой и явно не сильнее этого ужасного человека.

Однако Оливер не понимал, какая опасность ему грозит.

— Взломщик? — удивился он. — Милорд? Слуги? Что, черт возьми, здесь происходит? Я требую объяснений, сэр!

Рука Оливера потянулась к шпаге.

— Проклятие! — закричал Брайт Маллорен и, выхватив свечу из рук молодого человека, ударом кулака свалил его на пол.

Порция с криком бросилась на Брайта, но взгляд его демонических глаз остановил ее.

— Когда этот задиристый петух придет в себя, объясните ему, кто я такой. Будучи лордом Маллореном, я могу раздавить его, словно таракана. Как хороший фехтовальщик, я мог бы убить его со связанной за спиной рукой, и моя совесть была бы совершенно чиста, потому что я убил одного из Сент-Клеров.

— Убирайтесь отсюда, вы, высокомерный негодяй! — закричала Порция, сжимая кулаки.

Брайт не сдвинулся с места и с холодным презрением посмотрел на нее.

— Вы стали более смелой, Ипполита, но вам нужно научиться благоразумию. Хотите получить урок?

— Мне жаль, что здесь у меня нет пистолета. На этот раз я бы не промахнулась! Вон отсюда!

Брайт двинулся к ней, но внезапно остановился.

— Что я вижу? Слезы! Слезы амазонки! Женские слезы всегда обезоруживают мужчину.

С шутовским видом склонив голову, Брайт повернулся к ней спиной и быстрым шагом покинул комнату.

Только сейчас Порция заметила, что по ее лицу текут слезы.

«Слезы отчаяния», — подумала она, смахивая их рукой.

Действительно, будь у нее сейчас пистолет, она без колебаний пристрелила бы этого выскочку.

Она посмотрела на брата, который пытался подняться с пола, и побежала в холл проследить, ушел ли Маллорен. Он захлопнул входную дверь перед самым ее носом.

— Скатертью дорога, — прошептала Порция, моля Бога, чтобы никогда его больше не видеть.