"Ночи без сна" - читать интересную книгу автора (Беверли Джо)

Глава 12

Дэвид ждал ее на кухне, болтая со слугами.

— Красиво, но немножко слишком величественно, — заявил он.

— У меня нет промежуточных вариантов, — сказала она, беря его под руку.

Когда они шли по коридору, он вдруг спросил:

— Уж не пытаешься ли ты выйти за него замуж?

Она очень надеялась, что румяна скроют краску, выступившую у нее на щеках.

— Разумеется, нет. Как ты мог подумать такое?

— У меня хорошо развито воображение, — сдержанно сказал он. — Но ты что-то затеваешь. Мне всегда казалось, что ты в него в тот раз влюбилась. Ты была такая странная после его отъезда.

— Не думала я, что ты заметишь.

— Конечно, заметил. Я не хочу, чтобы тебе делали больно, дорогая.

Она хотела было отшутиться, но не сумела и просто сказала:

— Я не хочу говорить об этом.

— Значит, все-таки серьезно?

Они шли вдоль внешнего коридора в столовую. Она остановилась и взглянула ему в глаза:

— Возможно, между нами была капелька любви, но это было так давно и мы были так молоды. Кстати, мы расстались не в самых лучших отношениях, и это приглашение — своего рода вызов.

— Что послужило причиной размолвки?

— Тебя это не касается.

— Иными словами, ты была не права. Послушай, тебе было бы очень трудно извиниться?

Идея ей понравилась.

— Через одиннадцать лет? Кстати, а тебе-то это зачем? Неужели надеешься, что я переманю его на твою сторону? Поверь, Дэвид, извиниться я могу, но это делу не поможет.

— Значит, все-таки серьезно? — повторил он, снова заставляя ее взять его под руку. — Почему ты напряжена, словно готовишься к битве? Лучше будь сладкой как мед, чем кислой как уксус — так можно добиться большего.

Слова его прозвучали повелительно, и она, прищурив глаза, взглянула на него:

— Пребывание на посту Капитана Дрейка ударило тебе в голову?

— Пребывание на посту Капитана Дрейка — вещь реальная и требует ответственности. Я не хочу, чтобы ситуация испортилась из-за какой-то дурацкой ссоры между тобой и графом.

— Дурацкой ссоры?

— Ты сама сказала, что между вами возникли некоторые разногласия.

— Признаю, что мы расстались не в лучших отношениях, и обещаю вести себя корректно, если он тоже будет вежлив.

— В этом я уверен, — сказал Дэвид с таким видом, что ей захотелось чем-нибудь в него запустить. — Ну полно тебе, давай войдем вместе.

Кон и де Вер сидели в малой гостиной, и для Сьюзен войти в эту обычную комнату было равносильно тому, чтобы переместиться в другой мир. Оба мужчины переоделись, но не в официальные вечерние костюмы, чтобы не смущать Дэвида, который остался в повседневной одежде. Сьюзен в своем платье выглядела чересчур официально, однако на то она и рассчитывала.

Сьюзен заметила, как при взгляде на нее вспыхнули глаза Кона, и, хотя он сразу же отвел взгляд, она была довольна, словно получила вознаграждение.

Для Кона одного взгляда на Сьюзен было почти достаточно, чтобы утратить почву под ногами. Такой Сьюзен он никогда прежде не видел — это была красивая, элегантная леди. Но одновременно именно эту Сьюзен он ожидал увидеть здесь. Внешне она мало походила на прежнюю угловатую девочку в школьной форме, но по сути осталась той же самой и немедленно нашла в его душе тот же отклик.

Он уже подумывал, не собирается ли она снова соблазнить его, но теперь, увидев ее, понял: собирается. Он попытался было внутренне возмутиться, но что-то в душе застонало от предвкушения и насторожилось, как голодный тигр.

Приветствуя ее, он умудрился спокойно улыбнуться:

— Миссис Карслейк, я рад, что вы смогли присоединиться к нам.

— Думаю, что в данном случае мою сестру можно называть мисс Карслейк, — вмешался Дэвид.

— Дэвид, в этом нет необходимости, — сказала она, испуганная не меньше Кона.

— Думаю, что необходимость есть.

Кажется, этот Карслейк может читать его мысли. Или, может быть, он является ее союзником в запланированном соблазнении. Кон взял себя в руки, решив понаблюдать за их бесполезными попытками, чтобы поразвлечься.

— Как пожелаете, мисс Карслейк. Могу ли я предложить вам хереса?

В комнате не было слуг, так что он сам налил вино. Когда он передавал ей рюмку, их пальцы соприкоснулись, и ему пришлось мобилизовать всю свою волю, чтобы не вздрогнуть. Это было все равно что прикоснуться к раскаленному металлу.

Но даже сурово контролируя себя, он чуть было не облил вином ее чудесное платье. Ее великолепное платье, вырез которого открывал округлости грудей, которые теперь были гораздо полнее, чем он помнил…

Придя в себя, он отступил на шаг:

— Если я задержусь в Крэг-Уайверне на какое-то время, потребуется нанять дворецкого. В частности, для того, чтобы подавать вино.

Он заметил, как она взглянула на него и чуть покраснела. И ему показалось, что щеки у нее чуть подрумянены. Ага! Значит, она явилась сюда в полной боевой готовности!

— Дворецкий нужен обязательно, милорд, — сказал Карслейк. — Сестра заставила меня возиться с винами.

— Извините, — сдержанно промолвил Кон. — Но в том хаосе, какой оставил мне мой предшественник, нам всем приходится выполнять дополнительные обязанности. Однако поскольку я намерен редко приезжать сюда, стоит ли нанимать дворецкого?

— Мне кажется, все леди здешних мест надеются убедить вас остаться, милорд.

— Вот как? — Кон взглянул на Сьюзен.

Она заалелась еще сильнее, но была вполне спокойна.

— Все надеются, что вы останетесь, милорд.

— Даже контрабандисты? — спросил он.

Он надеялся, что ответить придется Карслейку, но братец Сьюзен всем своим видом показывал полное безразличие к контрабандистам. Ему ответила Сьюзен:

— Это во многом зависит от вашего отношения к фритрейдерству, милорд.

— А как вы относитесь к этому, мисс Карслейк?

По ее взгляду он понял, что она считает вопрос ударом ниже пояса.

— Я не могу одобрить никакие незаконные действия, милорд, но, по правде говоря, пошлины, установленные в Лондоне, являются сами по себе преступными. Не забывайте также, что я являюсь дочерью человека, сосланного на каторгу за контрабанду.

Дерзкий ход. Теплое, почти нежное чувство охватило его. Она осталась такой же храброй и прямолинейной, какой была всегда.

Он повернулся к Карслейку:

— А вы его сын. Эти родственные отношения причиняют вам неприятности?

— Очень незначительные, милорд. Тем более что его здесь больше нет.

Он сыграл бы свою роль безупречно, если бы не блеснувший в его глазах озорной огонек.

— Значит, насколько я понимаю, теперь должен появиться новый Капитан Дрейк, — сказал Кон.

Но тут в разговор вмешался Рейс.

— Капитан Дрейк… Это не в память ли сэра Френсиса Дрейка? — спросил он, забавляясь, как зритель, этой захватывающей пьесой.

Или, скорее, фарсом, подумал он.

Кон промолчал. В конце концов заговорил Карслейк:

— Возможно, это и так, но скорее всего имя дано по ассоциации со словом «дракон». Как и «уайверн».

— Двуногий дракон с крыльями, который поедает детей, — разъяснил Кон. — Похоже, графы Уайверны сами обрекли себя на такую судьбу.

— Будем надеяться, что это не связано с титулом, милорд, — успокаивающе сказал Карслейк и добавил, обращаясь к Рейсу: — Вы еще не побывали в Драконовой бухте? В путеводителе по этой местности говорится, что это тихая рыбацкая деревня…

Кон с восхищением наблюдал, как брат Сьюзен ловко перевел разговор на местные достопримечательности и другие безобидные темы. На редкость талантливый молодой человек.

Сьюзен улыбнулась словам Дэвида, но мысли ее путались, оттого что рядом находился Кон. От его горячего взгляда у нее участился пульс. Она остро ощущала его присутствие.

Затаив дыхание, Сьюзен наблюдала за ним. Вот он повернулся — элегантно и одновременно стремительно — и стал у камина, опершись о каминную полку. Его загорелая рука, удивительно красивая, несмотря на небольшие белые шрамы, резко выделялась на белом мраморе.

Услышав сказанное Дэвидом, он улыбнулся, и это была открытая, искренняя улыбка, совсем непохожая на ту, какой он улыбался ей. Она напомнила Сьюзен прежнего Кона. Ах, если бы он снова улыбнулся ей, как прежде.

Но об этом нечего и мечтать. Она присоединилась к разговору о местных достопримечательностях и не позволила себе ни разу взглянуть на Кона, но все равно думала только нем.

Реакция у нее была чисто физиологическая, но ничего подобного она не испытывала в течение одиннадцати лет. Реакция была мощная, и ее невозможно было подавить усилием воли.

Сможет ли она расстаться с Коном, не испытав, как изменилось с годами желание двух людей, ставших взрослыми?.. И не хотела ли она подсознательно стереть из памяти воспоминания о лорде Райвенгеме и капитане Лавале, побывав в постели у Кона?

Когда Рейс и Карслейк принялись что-то горячо обсуждать, Кон воспользовался случаем, чтобы поговорить с Сьюзен.

— Брат у тебя превосходный молодой человек Де Вер в восторге от его административных способностей.

— Да, он очень неглуп, — ответила она и, отхлебнув вина, посмотрела не на него, а на брата.

— Он вроде бы прихрамывает, или мне это показалось? Он всегда прихрамывал?

Она немного помедлила, но пришлось ответить:

— Насколько мне известно, прошлой ночью он ввязался в драку. Из-за женщины.

— Он победил?

— Понятия не имею.

— Понятно. О таких вещах брат едва ли рассказывает старшей сестре. Ты не возражаешь, когда он покровительственно относится к тебе?

Она взглянула на него. Неужели он заметил ее раздражение?

— Так уж повелось, милорд. Эта одна из причин, объясняющая, почему я предпочитаю работать.

— Это очень по-американски. — Заметив ее удивленный взгляд, он пояснил: — Стремление к независимости. Чем же вы намерены заняться, когда покинете свою должность здесь, мисс Карслейк?

— Я еще не решила, милорд. Что вы думаете об американских Штатах, милорд? Полагаете, они смогут процветать и далее?

Потом она заговорила о разных формах правления, чем окончательно озадачила Кона. Ведь он умышленно предлагал ей шанс, а в ее словах не было и намека на желание пофлиртовать.

Неужели она надеялась, что ее красивая и возбуждающая внешность сама сделает за нее всю работу? Снова?

Э-э… нет. Он уже научен горьким опытом.

Когда пришла Дидди и объявила, что обед подан, Сьюзен, поблагодарив ее, оперлась на предложенную Коном руку и повела всех в столовую. За последние годы столовой пользовались редко, и она, несмотря на отполированную мебель и цветы, производила странное впечатление заброшенного помещения.

Массивная мебель темного дуба создавала мрачную атмосферу, хотя Сьюзен приказала сложить стол до самого малого размера и зажечь свечи. Даже стулья с резными спинками и обитыми красным бархатом подлокотниками и сиденьями были громоздкими.

Они уселись вокруг стола, словно судьи, собравшиеся рассмотреть дело об обеде. Как и во всех других комнатах нижнего этажа, здесь имелись застекленные двери, выходившие во двор, но сейчас они все были закрыты. Снаружи еще не стемнело, но два канделябра, отбрасывающие круги света, создавали впечатление тайного совещания.

Она почти ожидала, что Кон вот-вот стукнет молотком, призывая к вниманию, и обвинит Дэвида в том, что он является Капитаном Дрейком.

Но вместо этого вошла Джейн с супом. Сьюзен внимательно посмотрела, правильно ли все делается, потом попробовала, хорош ли суп на вкус, и отставила его в сторону. Сегодня она играла роль не экономки, а мисс Карслейк, и ее мысли были заняты совсем другим.

Дэвид втянул Кона в разговор о его доме в Суссексе. Сьюзен прислушивалась к разговору, вспоминая, что раньше он с большой теплотой рассказывал о своем доме. Она порадовалась тому, что эта любовь сохранилась. Значит, у него есть любимый дом и любимая женщина. Она искренне радовалась за него.

Приличия требовали, чтобы она уделила внимание также де Веру, сидевшему справа от нее.

— Надеюсь, вы довольны своим пребыванием в Крэг-Уай-верне, сэр?

— Ну-ну, перестаньте, милая леди. Вы сейчас мисс Карслейк, гостья.

Это был то ли упрек, то ли напоминание. А вернее всего, просто озорство.

Она проглотила еще ложку супа.

— Значит, я одна в двух лицах, мистер де Вер. Едва ли кто-нибудь сумеет заставить бездействовать часть своего существа по своему усмотрению.

— Иногда очень хочется заставить бездействовать некоторые части своего существа.

Он был прав.

— Может быть, это и можно сделать, если приложить большое усилие. — Она посмотрела на де Вера. — А вы, мистер де Вер, тоже двуликий Янус. Ваше лицо беззаботного, праздного человека меняется и становится серьезным, когда речь заходит о канцелярской работе.

— Вот и не угадали. Канцелярская работа заставляет меня хихикать от предвкушения удовольствия. В ней есть что-то завораживающее, вам не кажется? Особенно запутанные счета. Каждая статья представляет собой кусочек загадочной картины.

— Картины Крэг-Уайверна? Едва ли это стоит ваших усилий.

— Картина есть картина. Иногда мы складываем ее по кусочкам ради развлечения. Казалось бы, зачем разрезать картину на кусочки, чтобы потом кто-нибудь складывал их? Но чтобы сложилась картина, требуется время. Я складываю картину, которая составляет часть жизни Крэг-Уайверна, и она меня интересует. Как и вы, мисс Карслейк.

— Я? — удивленно переспросила она, оцепенев от страха.

— Вы. Вы поразительная женщина. Я уже говорил Уайверну, что вы мне напоминаете ангела эпохи Возрождения.

Она чуть не расхохоталась.

— И что он на это ответил?

— Разумеется, согласился. Ваши черты слишком красивы для мужчины. И слишком правильны для красивой женщины…

В это время вошла Джейн, чтобы убрать суповые тарелки, и это дало ей время подумать.

— Я могла бы воспринять это как оскорбление, мистер де Вер.

— Послушайте, я не так глуп, чтобы оскорблять вас в присутствии двух ваших горячих защитников! Ваша внешность очень привлекательна…

Его слова дали ей повод взглянуть на Кона и Дэвида, поглощенных разговором. Он назвал их ее «двумя горячими защитниками»?

— Но я думаю, что поступил бы неразумно, начав флиртовать с вами.

— А стоит ли быть благоразумным, сэр? За последнее время у меня очень мало возможностей пофлиртовать. — Она поставила локоток на стол и оперлась подбородком на ладонь. — И знаете что, в вашей внешности тоже есть чтс-то ангельское.

Она улыбнулась. Как давно она не играла в эту игру!

— Слишком красив, чтобы быть мужчиной? — пробормотал де Вер. Игра его не только забавляла, но и настораживала.

— Но несмотря на это, вы очень привлекательны.

Он усмехнулся:

— Интересно, чем занимаются два ангелочка, встретившись наедине? Может быть, нам следует узнать это, мисс Карслейк?

Она опустила руку и выпрямилась на стуле. Не могла она допустить игривости даже в шутку.

— Едва ли стоит пытаться, сэр. Я предполагаю, что ангелы молятся.

— Или танцуют на острие иголки, откуда можно легко упасть…

Она отвернулась и обнаружила, что Кон внимательно смотрит на нее и де Вера. Судя по всему, он слышал весь их разговор от слова до слова.

— Хочу предупредить вас, что де Вер — не граф, — любезно сказал Кон, глядя на нее холодным взглядом.

— Батюшки! Как же это я оплошала?

Его улыбка стала шире, но взгляд оставался холодным.

— Он наследник весьма неплохого поместья в Дербишире, правда, если его отец, который не одобряет поведение сына, не лишит его наследства. Если вы не остановили свой окончательный выбор на Уайверне, то, возможно, стоит попробовать.

Она улыбнулась в ответ такой же неестественной улыбкой, как он, моля Бога, чтобы двое других мужчин за столом не слышали их разговора.

— А у меня есть шанс заполучить Уайверн?

Он замер, глядя на нее без улыбки.

Рискни, Сьюзен, тогда узнаешь.

Это был вызов. Соблазни его снова, если он колеблется. Но он уверен, что она этого не сможет сделать.

Ей отчаянно хотелось открыто поговорить с ним о прошлом, попытаться вернуть дружбу и доверие друг к другу. Он был все еще зол и недоверчив — и не без оснований, — но она не знала, как это изменить.

Только не с помощью слов. Словами делу не поможешь.

— А вы, милорд? — спросила она, сосредоточив внимание на тарелке. — Какие у вас честолюбивые планы?

— Честолюбивые планы? — повторил он самым вежливым тоном. — Я хочу мира, мисс Карслейк, международного мира и мира в личной жизни. Жажду простой деревенской жизни и желаю, чтобы было спокойно и уютно жить тем, кого я люблю.

Она вздохнула с облегчением, радуясь, что они нашли безопасную тему для разговора.

— Вы имеете в виду свою матушку и сестер?

— И леди Анну.

У нее перехватило дыхание. Она пыталась без эмоций воспринять мысль о его избраннице, но это было слишком трудно. Она надеялась, что никто не заметил, как замерла ее вилка — великолепный лобстер показался ей глиной, и она с величайшим трудом проглотила кусочек. Между ними больше ничего нет, так почему при напоминании о том, что он скоро женится, у нее мучительно сжалось сердце?

Она отхлебнула глоток вина.

— Интересно, понравится ли вашей будущей супруге Крэг-Уайверн? — Сьюзен очень надеялась, что говорит нормальным голосом.

— Нет. Наши мнения поразительно сходятся во всем. Я имею в виду леди Анну и себя.

— Теперь я понимаю, почему вы не намерены жить здесь, милорд. — Она почувствовала, что снова нащупала под ногами твердую почву, выбравшись из трясины. Это была не та почва, которую она хотела бы чувствовать у себя под ногами, но она по крайней мере была твердой.

— Не забудьте, что я тоже не хочу жить здесь.

Его слова, как видно, с трудом доходили до ее сознания. И она поняла почему. Он говорил ей, что, даже если бы ей каким-то обманным путем удалось заставить его жениться на себе, она все равно не получила бы тот приз, к которому стремилась.

«Ах, Кон, неужели мы так и не поймем друг друга?»

Она сделала попытку:

— Я тоже не люблю Крэг-Уайверн, милорд. Если леди Анна когда-нибудь приедет сюда, то мы с ней, возможно, найдем общий язык.

— Маловероятно.

Она приподняла бровь.

— Вы ведь экономка, миссис Карслейк. Едва ли вы с моей супругой будете обсуждать такие вопросы.

В его словах было столько умышленного уничижения, что Сьюзен лишь изумленно уставилась на него, а потом отвела глаза. Она стиснула зубы, чтобы не расплакаться. Только боль могла сделать его таким глубоко обиженным человеком — и эту боль в значительной степени причинила ему она сама.

Она поймала на себе взгляд проницательных глаз де Вера, но это по крайней мере дало возможность о чем-то спросить его и переключить разговор на другую тему. Она даже заставила себя съесть еще какой-то кусочек с тарелки.

Сьюзен, конечно, не ждала приятной застольной беседы, но не ждала и того, что это может превратиться в пытку. Несмотря на присутствие Дэвида и этого малознакомого человека, которые были готовы прийти на помощь, она чувствовала себя так, будто ее заставляют идти по битому стеклу.

В этот момент именно Дэвид нашел тему для беседы, общую для всех четверых сотрапезников, — обсуждение роли, которую должны играть газеты в управлении государственной политикой. Ни у кого из них не было особых политических пристрастий, поэтому они могли обсуждать эту тему без излишних эмоций. Ей хотелось расцеловать брата. Она не знала, понимал ли он то, что происходит, но не могла не отметить с одобрением, что он из озорного маленького братца превратился в человека, способного взять в свои руки любую ситуацию.

Снова конец. Хороший, но конец. Если не считать поисков золота, Дэвиду она, возможно, больше не нужна. Было немного обидно, но это ее освобождало. Она могла уехать, и если Кон намеревается привезти сюда свою невесту, хотя бы на короткое время, она уж постарается к тому времени быть далеко отсюда.

Она и не подозревала, что мысль о женитьбе Кона может принести ей такую боль. Она не сознавала, как глубоко все еще любит его.

Но может ли она как-нибудь попытаться вернуть себе сокровище, которое беспечно выбросила собственными руками?

Нет. Не следует даже думать об этом.

Хотя она была за столом единственной леди, она решила соблюдать условности и обрадовалась возможности оставить мужчин.

Мужчины тоже поднялись из-за стола, но Кон сказал:

— Думаю, что ни одному из нас не обязательно оставаться в сугубо мужской компании, чтобы напиться или начать рассказывать пикантные анекдоты, мисс Карслейк. Я хотел бы перейти в сад и выпить портвейна или бренди на свежем воздухе. Прошу вас присоединиться к нам.

Его слова сильно походили на приказание.

Значит, улизнуть ей не удастся. Ладно.

— С удовольствием, милорд. С радостью выпью хорошего бренди.

— Я не сомневаюсь, что бренди самого высокого качества.

Он взглянул на Дэвида, который в ответ вежливо улыбнулся, но она вдруг поняла, что Кон догадался. Как-никак ему было известно, что Дэвид — сын Мэла Клиста.

Неужели он выступит против Дэвида из чувства мести? Ей казалось, что Кону, которого она понимала и любила, это было несвойственно, однако суровый мужчина, каким он стал, мог бы, пожалуй, сделать это.

Он распахнул двери в сад. Обрамляющие его высокие стены отбрасывали глубокие тени, но было еще не темно.

— Захватите с собой графины и бокалы, — сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно, и направился по дорожке к центральному фонтану.

Сьюзен заметила, что кто-то включил воду, видимо, стара-ясь сделать приятное новому графу. Несмотря на неприятную скульптуру, тихий плеск воды действовал успокаивающе. А ей так требовалось сейчас именно это.

Она оглянулась, но Дэвид сказал:

— Иди. Мы с де Вером возьмем обсуждение в свои руки. Может быть, тебе хочется чаю?

«Выпить чаю было бы очень кстати, — подумала она, — но полный абсурд распивать чай рядом с этим непристойным фонтаном».

— Я, пожалуй, выпью бренди со всей компанией, — сказала она. Ей совсем не хотелось оставаться один на один с Коном у фонтана.

Она также не хотела показать, как неловко чувствует себя в этой ситуации, Она выпила бренди и, вежливо пожелав всем доброй ночи, удалилась к себе.

«Завтра, — подумала она, вдыхая аромат гиацинта, — я вплотную займусь подготовкой своего отступления. Здесь и меня, и Кона не ждет ничего, кроме боли. Он пожизненно связан с этим местом, значит, я должна уйти».

Найти человека на место экономки будет нетрудно, а в оставшиеся дни она еще раз произведет тщательные поиски каких-нибудь тайных комнат или тайников, где могло бы храниться золото. Сьюзен занялась бы этим и раньше, но ей казалось, что граф припрятал золото небрежно, почти на виду, и ей не хотелось изымать его на глазах у слуг. Теперь же, с приездом Кона, все усложнилось еще больше. Но она все равно займется этим. Даже если не найдет деньги, она должна быть уверена, что сделала все, что от нее зависело.

— Еще какое-нибудь насекомое обнаружилось?

Она вздрогнула и, оторвавшись от гиацинта, увидела Кона, который подошел к ней сзади.