"Не было бы счастья..." - читать интересную книгу автора (Беверли Элизабет)

Глава 8

Просто непостижимо, каким образом эта тихая просьба Джонаса заставила Зои позабыть обо всем. Исчезла возродившаяся тоска по давно умершему сыну. Исчезли воспоминания о юном супруге, которому оказалось не под силу поддержать ее в самый тяжелый период ее жизни. Исчезла вина за то, что и сама она оказалась не в состоянии прийти на помощь ни мужу, ни сыну. Все это исчезло и утонуло глубоко внутри ее. Но вот как долго эти воспоминания останутся похороненными — Зои не знала.

Нет, они исчезли навсегда, убеждала она себя. Или хотя бы до завтра. Сейчас ей казалось, что это завтра никогда не наступит.

Она сама не ответила бы, как очутилась в спальне Джонаса. Вроде бы мгновение назад они еще разговаривали в гостиной — а уже в следующий миг она стояла рядом с ним в его комнате, и серебристые лунные лучи были их единственными свидетелями. Как же здесь тихо, поразилась она. Безмолвие нарушалось только их дыханием.

А потом Джонас ее поцеловал, и для Зои исчезли вообще все звуки. Его губы были теплыми и нежными. Скорее любящими, чем страстными, скорее умоляющими, чем требовательными. Он Прикоснулся поцелуем к ее рту, потом к подбородку, щеке, виску, а потом он наклонился и прижался лбом к ее лбу.

— Не хочу тебя подталкивать, — сказал он. — Ты будешь задавать темп. Говори, что мне делать.

В неясном свете луны Зои сумела разглядеть в его глазах нежность и искренность.

— Обними меня, — тихонько отозвалась она. — Просто обними покрепче.

Джонас прижал ее к себе. Они долго стояли так: молча, обнявшись.

А потом Зои почувствовала, как что-то дрогнуло внутри ее. Тепло разлилось в желудке, добралось до сердца. Она сжала пальцы, ухватившись за край его рубашки. И вонзила ногти в кожу под тонкой тканью, притягивая к себе жаркое тело.

Господи, какой чудесный запах, думала она, уткнувшись лицом ему в шею. Аромат чистоты, мускуса и мужского тела. Джонас расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, а галстук его сбился набок. Она подняла руку, провела пальцем по подбородку Джонаса вниз, вдоль горла. Скользнула внутрь, под воротник, обвила руками шею и прильнула губами к ямочке под кадыком.

Соленая. Его кожа была соленой на вкус. И теплой. Зои вздрогнула от предвкушения.

И опустила руку на первую застегнутую пуговицу его рубашки.

Джонас стоял не шелохнувшись, пока она его раздевала, — если не считать случайного прикосновения к ее руке или легкого касания ее лица. Зои постепенно открывала его, исследовала, изучала, вспоминая все, что давно забыла. Такие сильные, испещренные венами руки. Гармония мышц и темных волос на груди. Ноги атлета — стройные и мощные.

Он мог бы затоптать ее этими ногами, если бы только захотел. Или… превратить их для нее в самую сладкую из ловушек… От этой мысли у Зои закружилась голова.

Когда он застыл перед ней обнаженный, Зои долгое время могла лишь смотреть на него. Смотреть и благодарить Бога за то, что в спальне было достаточно темно. Даже в этом неясном лунном свете Джонас был потрясающ. Ее взгляд скользнул вдоль его тела, задержался посередине…

Расстояние между ними убивало ее. Ей нужно было трогать его — всего, до последней клеточки, нужно было ощущать на себе его прикосновения. И все же что-то внутри ее сжималось от страха. Она боялась близости. Как давно она открывалась навстречу мужчине. Как давно ощущала душевный и физический контакт с другим человеком. Впервые почти за двадцать лет она оттаяла. Что, если это тепло исчезнет, как случилось в последний раз, когда рядом с ней был мужчина?

Джонас приблизился к Зои — медленно, словно предлагая ей время на отступление. Накрыв одну ее щеку ладонью, он прижался к другой губами. Потом его ладони скользнули к краю ее свитера. Зои закрыла глаза и послушно подняла руки. Волосы рыжим водопадом заструились по ее плечам. Джонас зарылся в ее волосы руками, а потом подсунул большие пальцы под бретельки бюстгальтера и одним движением сбросил их вниз.

Она инстинктивно скрестила руки на груди. Джонас сжал кулаки, провел костяшками пальцев по верхним половинкам полушарий, двинулся ниже, еще ниже, пока наконец не заставил ее убрать руки.

Зои выгнулась, чтобы расстегнуть бюстгальтер, и застыла, прислушиваясь к еле слышному шелесту слетевших кружев. Несколько мгновений Джонас лишь смотрел на нее, а потом накрыл ее груди ладонями и жадно припал к одной из них губами.

Восхитительное ощущение. Зои зажмурилась, позволив волне наслаждения накрыть себя. Джонас втянул в рот затвердевший сосок и слегка прикусил его. Зои ахнула. Он тут же лизнул чуть заметные вмятинки — и снова приник к соску, как изголодавшийся младенец. А затем его ладони спустились к поясу ее джинсов.

Плотные края застежки разошлись, и Зои коротко выдохнула от его прикосновения. Горячая волна, пробегавшая вдоль позвоночника, вдруг сконцентрировалась внизу живота… и рассыпалась искрами. Пальцы Джонаса обвились вокруг ее талии, двинулись вниз, и джинсы упали на пол… вместе с трусиками.

Теперь и Зои стояла перед ним обнаженная. Настал черед Джонаса восхищаться представшим его глазам зрелищем.

А потом он открыл ей объятия. Боже; как давно она не чувствовала мужское тело рядом! Она и забыла, что приносит с собой такая близость — ощущение безопасности и защиты, сознание, что красива, любима…

Он увлек Зои на постель, накрыл ее тело своим — горячим, твердым, тяжелым, и она растаяла от желания, которое, как ей казалось, уже давно умерло в ней. Зои хотела только его. Джонаса. И никто другой ей был не нужен.

Он перекатился на спину, потянул ее на себя и стиснул ее талию, словно опасаясь, что она исчезнет.

— Ты задаешь темп, — повторил он. — Скажи, чего ты хочешь. Скажи, что я должен делать.

Бесконечно прекрасные, головокружительные слова. Зои словно качалась на волнах желания.

— Я хочу… — послушно отозвалась она, — хочу тебя, Джонас. Все равно как. Пусть это будет. И пусть темп будет общим у нас с тобой.

— Ты уверена?

— Уверена.

— Так тому и быть.

Он снова поцеловал ее и перевернул, чтобы они оказались бок о бок. Обвил ее рукой, и Зои с радостью прижалась к нему. Она провела раскрытой ладонью по его груди, потеребила пальцами жесткие волоски, спустилась ниже, осторожно прикоснулась к самой интимной части его тела.

Джонас глухо взмолился о пощаде, но его стон растаял в ее волосах, и Зои его не расслышала. Миг спустя Джонас уже благодарил за это небеса. Никогда в жизни он не испытывал наслаждения, подобного тому, что доставляла ему Зои своей осторожной лаской. Вдохновленный ее нежностью, Джонас приподнял Зои и усадил на себя, придерживая за талию. А затем потянул вперед.

Угадав его безмолвную просьбу, Зои сдвинулась ему на грудь, потом подалась вперед… От первого обжигающего прикосновения его рта она задрожала. От второго с ее губ сорвалось его имя. После третьего она выгнула спину, обрушив на его живот и бедра каскад волос. Не в силах больше терпеть сладкую муку его языка, она скользнула вниз по его телу, и ее пальцы вновь сомкнулись вокруг его жаркой плоти. Зои сама направила его внутрь себя.

Но прежде, чем они соединили тела, Джонас успел перевернуться, уложив ее на спину.

— Хочу быть ближе к тебе, — шепнул он хрипло. — Хочу чувствовать тебя всю, когда буду внутри. Хочу, чтобы мы были едины.

Зои, улыбаясь, смахнула упавший ему на лоб влажный завиток.

— А я думала, что этого хочу я, — тихонько отозвалась она.

— Этого хотим мы оба. Ты же сказала, что хочешь меня — все равно как. А я сольюсь с тобой всеми клеточками тела, всеми струнами души, всеми своими чувствами, всеми…

Она закрыла его рот ладонью, остановив поток обещаний.

— Не нужно. Не нужно так много. Даже в неясном свете луны она увидела его удивление.

— Почему?

— Потому, что для меня это слишком много.

— Но…

— Пусть будет только эта ночь, — сказала Зои. — Больше мне от тебя никаких обещаний не нужно. Дальше я загадывать не хочу.

И прежде, чем он успел возразить, она потянула его на себя. В себя. И выгнулась, принимая его еще глубже. Джонас закрыл глаза, забыв, что собирался сказать. Он поднялся на руках — только затем, чтобы повторить миг обладания, и Зои окунулась вместе с ним в эротический танец.

Все выше и выше возносил ее Джонас к блаженству, все быстрее и быстрее были их движения. Калейдоскоп красок взорвался у нее перед глазами, и мир рухнул вокруг нее. Кажется, она много часов парила на краю восхитительной пропасти, пока ее тело сотрясали волны экстаза.

Но вот все кончилось. Зои вернулась в реальный, вновь восставший мир. Она прильнула к Джонасу, чувствуя себя опустошенной и уставшей. Последней ее мыслью — перед тем, как погрузиться в сон, — была мысль о том, что она не должна чувствовать пустоту в душе. Разве удовольствие и физическое наслаждение приносят с собой пустоту? Разве не удовлетворение она должна испытывать? Но удовлетворения как раз и не было…

Поразительно, подумала Зои, проснувшись утром, что после такой ночи от людей ожидают нормального поведения. Солнце еще не встало, но в комнате было уже достаточно светло. Глядя на спящего Джонаса, она вспоминала то, что происходило здесь каких-нибудь два-три часа назад, и вся горела от стыда. Боже, неужто это она была с Джонасом? Забавно — как быстро человек все забывает. А ведь, казалось бы, только вчера она занималась любовью с Джеком.

Любовь с Джонасом так далека от того, что было у нее с ее бывшим мужем. Ведь они тогда были совсем детьми — жаждущими, страстными, но неопытными. Джонас был великолепным любовником.

Изобретательным и нежным, изысканным и внимательным. Нет сомнений в том, что у него за плечами немалый сексуальный опыт.

Эта мысль тревожила Зои. Что для него значила прошлая ночь? Будет ли он рад, увидев утром ее, Зои, в своей постели? Или же он ждет от нее лишь прощальной записки?

Но гораздо важнее другое: что эта ночь значила для нее? Если честно, Зои пока не знала. Неужели она действительно рассказала Джонасу об Эдди? Или это всего лишь сон? Как она могла поделиться самым своим мучительным воспоминанием с человеком, которого до сих пор считала своим врагом? Как удалось Джона-су заставить ее открыться?

Она ведь так старалась не вспоминать о сыне. Старалась убедить себя, что все происшедшее случилось не с ней, а с другой, чужой девочкой. Иногда это даже срабатывало. Бывало, она несколько дней подряд ни разу не думала об Эдди. Но с тех пор, как она согласилась помочь Джонасу, воспоминания начали мучить ее с новой силой.

Джонас шевельнулся рядом с ней. Зои Опустила на него глаза и, не удержавшись, обвела кончиком пальца его губы, скользнула по подбородку, шее. Как он красив. Он может стать отцом прекрасных детей. Они вдвоем могли бы… Она одернула себя. Ничего они вдвоем не могут.

Зои осторожно выскользнула из постели. Боже, вдруг с ужасом подумала она, собирая разбросанную на ковре одежду, да они, возможно, уже зачали ребенка! Никто из них и не вспомнил о предохранении! Зои вздрогнула. Нет, этого не может быть. Она не может снова забеременеть. Она не может родить второго ребенка. Ни за что на свете ей не вынести еще одного такого удара.

Она проскочила по коридору в детскую. Джулиана проснулась от звука открывшейся двери, и Зои с облегчением схватила малышку на руки. У нее по крайней мере есть дело. Если повезет, Джонас не проснется, пока она покормит Джули и покинет его дом. А значит, ей не придется гадать, как вести себя с ним после этой ночи.

Зои поспешно сменила Джули подгузник и спустилась с ней на кухню. Неужели ей так повезло? Похоже, Джонаса утренний плач Джулианы не разбудил.

Малышка уже опустошила свою бутылочку, когда на пороге кухни появился Джонас. На губах у него играла улыбка, а распахнутые полы халата обнажили над пижамными брюками восхитительную широкую грудь с порослью жестких волос, в которые Зои с таким наслаждением зарывалась лицом несколько часов назад.

Глаза его искрились смехом и влюбленностью.

Влюбленностью? Неужели он может испытывать к ней такое чувство?

— Доброе утро, — тихо приветствовал он Зои.

Она открыла рот, но голос ей отказал, а потому пришлось просто улыбнуться, в надежде, что улыбка выйдет достаточно естественной.

— Сегодня я даже не услышал Джулиану, — сказал он, приближаясь к Зои. — Спасибо, что встала к ней.

— Не за что, — выдавила наконец Зои. — Она не слишком-то и громко плакала. А ты очень крепко спал.

Он снова одарил ее своей обворожительной улыбкой.

— Правда? Даже не знаю — с чего бы это? — хрипловато пробормотал он.

Зои зажмурилась, мысленно закрыв уши, чтобы не слышать столь возбуждающего шепота. Иначе она сделает что-нибудь откровенно глупое — например, уложит Джулиану и заберется к Джонасу в постель. К счастью, ее выручила именно Джулиана — протяжной и громкой отрыжкой. Радуясь такому подходящему предлогу, Зои рассмеялась.

— Вот в чем Джули молодец, — сказала она. — Всегда знает, когда следует поставить точку на чем-нибудь хорошем.

Продолжая легонько похлопывать Джулиану по спинке, Зои встретилась взглядом с Джонасом. Вид у него вдруг стал несчастным, и Зои прекрасно знала почему.

— То есть? — негромко произнес он. Зои подняла Джулиану с колен на руки и встала.

— То есть — мне пора уходить, — приближаясь к Джонасу, ответила она.

Зои протянула ему довольную, сытую малышку, и он автоматически подставил руки. Успехи налицо, подумала Зои. Он уже не выказывает ни малейших признаков колебаний или страха, когда ему приходится брать девочку. Собственно, острая необходимость помогать ему с малышкой отпала. Джонас и сам превосходно справляется с Джулианой. Однако договор есть договор. За ней еще неделя.

Но не больше.

— Ты вернешься, так ведь? — спросил Джонас, словно прочитав ее мысли.

— Разумеется, вернусь. В понедельник. Смотреть за Джули. Да, кстати, а как продвигаются поиски няни? Есть предложения?

Джонас нахмурился.

— Я надеялся, что ты только съездишь домой переодеться. — Ее вопросы он проигнорировал. — И вернешься через час-другой. Я думал, мы проведем день вместе — все втроем. После этой ночи…

— Да, кстати, об этой ночи, — прервала его Зои. — Надеюсь, ты не считаешь ее чем-то большим, чем она на самом деле была?

Теперь он уже не просто хмурился — его взгляд испепелял.

— А чем она на самом деле была?! Зои опустила глаза на руки и разглядывала свежий маникюр.

— Не пойми меня не правильно, Джонас. Это было чудесно. Но…

— Что — но?

Зои наконец собралась с силами и посмотрела ему в лицо. Куда только делись теплота и нежность из его глаз! В них теперь зрел гнев.

— Но это не… не…

— Что — не? — еще настойчивее повторил он.

Зои раздраженно вздохнула.

— Но это не должно больше повториться, — выпалила она наконец.

— Почему?

— Потому, что этого вообще не должно было случиться.

— Почему?

Зои уловила в его тоне собственнические нотки и окончательно потеряла терпение.

— Да потому, что это была ошибка, вот почему! — рявкнула она.

— Ночью, черт возьми, ты не считала это ошибкой.

— Ночью я вообще не размышляла, вот и все, — сникнув, тихо отозвалась она. — А если бы я хорошенько подумала, то не оказалась бы в твоей постели. И уж, разумеется, никогда не рассказала бы тебе о… — Она закусила губу, чтобы не произнести вслух имя Эдди.

— ..о сыне, — закончил вместо нее Джонас. Зои втайне надеялась, что она откровенничала не наяву, а в дурном сне. Теперь стало очевидно, что Джонас знает об Эдди. Одного этого уже было достаточно, чтобы ей захотелось как можно скорее порвать с Джонасом всякие отношения. Ей не нужны напоминания о прошлом.

— Так в этом все и дело, да? — Его голос смягчился. — Ночью ты отдала мне не только свое тело, но и часть души, что для тебя куда важнее, верно? И теперь тебя гложет страх, что ты Связана со мной такими узами, какими ни с кем не хотела себя связывать?

— Ничего подобного, — солгала она, снова опустив взгляд.

Джонас, перекладывая малышку с одной руки на другую, следил, как Зои что было сил старается сохранить перед ним достоинство. Актриса из нее неважная, решил он. Господи, неужели он когда-то считал ее несгибаемой и твердой как кремень? Неужели он в самом деле верил, что она не способна даже на малейшее проявление нежности?

Каким же он был идиотом! Даже слепой бы увидел, что Зои Холланд — это клубок эмоций, еще и опутанный колючей проволокой страха. Ее внешняя неуязвимость, которую она так отчаянно пытается сохранить, только лишний раз доказывает, насколько она беззащитна.

— Не нужно бежать от меня, Зои, — мягко сказал он. — То, что мне известна твоя боль, вовсе не значит, что ты должна меня избегать. Не поднимая глаз, она покачала головой.

— Ты не понимаешь.

— Чего? Чего я не понимаю?

— Это не имеет отношения к… к Эдди. — Зои запнулась на имени сына — она обнажила перед Джонасом именно то, что хотела скрыть. — Прошлой ночью мы… мы не…

Кончики его губ дрогнули в невольной улыбке.

— Чего же мы не сделали? Мне казалось, что для первого раза мы преуспели. — Улыбка засияла в полную силу. — Я действительно не понимаю, чего я, по-твоему, не понимаю.

Вздохнув, Зои сделала еще одну попытку:

— Мы… ничем не воспользовались ночью. Никакими контрацептивами.

У Джонаса от потрясения расширились глаза. О Боже, они же не предохранялись! Он и не вспомнил об этом. Современные женщины, как правило, пользуются таблетками, и он всегда имел дело именно с такими. Но у Зои-то давным-давно не было связи, так что ей, ясное дело, таблетки были ни к чему. Она может забеременеть, пронеслось у него в голове. Черт, она, возможно, уже беременна! Он на мгновение оцепенел.

— Мысль не слишком-то приятная, верно? — поинтересовалась у него Зои.

Она в точности разгадала его реакцию. Второй ребенок, когда он еще не успел привыкнуть к Джулиане… Сначала такая вероятность его встревожила. Но, прокрутив ее в голове еще раз, он решил, что не так уж, в конце концов, она и ужасна.

— Не беспокойся, — не дождавшись ответа, продолжила Зои. — Я уверена, что у меня безопасные дни. Но, что бы ни случилось, это будет не твоей заботой.

Последняя фраза вывела его из оцепенения.

— Прошу прощения? — процедил Джонас сквозь зубы. — То есть как это — не моей заботой? Вот здесь ты, боюсь, немножко ошиблась.

Она прижала ладони к лицу, чтобы он не мог увидеть выражение ее глаз. А потом упрямо замотала головой.

— Послушай, Джонас, — глухо сказала она. — Я не намерена спорить с тобой о том, чего вообще может и не случиться. — Подняв голову, Зои стойко встретила его взгляд. — На данный момент достаточно будет признать прошлую ночь ошибкой. Не только потому, что мы не предприняли никаких мер предосторожности, нет. Это вообще не должно было произойти. И больше не повторится.

Несколько мучительно долгих секунд он не произносил ни слова, лишь тихонько покачивал Джулиану на руке. Но все же спросил:

— Ты уверена? Она кивнула.

— Абсолютно.

— Ты не желаешь находиться рядом со мной дольше, чем того требует необходимость, верно я понял?

— Джонас… — Зои так и не произнесла то, что собиралась сказать, и Джонас решил, что оно и к лучшему. Ему тоже не хотелось слышать ее ответ.

— Значит, день мы вместе не проведем… — неожиданно устало пробормотал он.

Она скрестила на груди руки, словно пыталась удержать их от какого-то ненужного жеста.

— Боюсь, что так. — С этими словами Зои быстро прошагала мимо него и вышла из кухни, бросив через плечо:

— Увидимся в понедельник.

С уходом Зои в кухне стало как-то раздражающе пусто и тихо. Джулиана удовлетворенно вздохнула, и Джонас, не задумываясь, прижал ее к себе. Малышка со счастливой улыбкой уткнулась ему в шею. В который раз он поражался, какое крохотное, какое беззащитное создание неожиданно оказалось у него на руках. Она ведь дочь его брата, напомнил Джонас себе. Почему же в последнее время он все чаще думает о ней как о собственном ребенке?

И почему, черт возьми, он все чаше думает о Зои как о самой лучшей матери для этого ребенка?

Раньше ему и в голову не приходила мысль о собственных детях. Он их вообще не хотел. Из-за автомобильной катастрофы он стал отцом Джулианы. И просто… оплошность, возможно, открыла еще одному ребенку дорогу в его мир.

Да, прежде он не чувствовал в себе желания быть отцом. Но когда Джулиана, теплый комочек, прильнула к нему, Джонаса накрыла волна нежности. Ничего подобного он до сих пор не испытывал. Нет, решил Джонас, он будет не отцом. Он будет папулей. Это гораздо забавнее и веселее.

Он потерся подбородком о белокурые волосики Джулианы и улыбнулся. Осталось лишь найти малышке мамочку. К счастью, он точно знает, где ее искать.

— Ну, Джули, — прошептал он задремавшей малышке, — нам придется немало потрудиться, чтобы привлечь Зои на нашу сторону. У меня есть план, но ты должна будешь мне помочь.