"Спасение Ронана" - читать интересную книгу автора (Бибби Джеймс)

БИТВА

Трое суток оркская армия шла почти без остановок, и долгий поход уже начинал сказываться. Некоторые из самых слабых орков прямо на ходу упали от истощения и оказались безжалостно растоптаны сородичами. Остальные беспрерывно топали дальше, однако находились в состоянии медленно вскипающего недовольства, которое уже угрожало вылиться во что-то еще более отвратительное. И вовсе не оттого, что орки испытывали усталость, голод и жажду. Все было гораздо хуже. Они начинали трезветь.

Тем не менее Шикара была не слишком обеспокоена. Они подбирались совсем близко к Ай'Элю, и разведчики уже докладывали Шикаре о перемещениях жалкого отряда Сидорской гвардии, который должен был воспрепятствовать их продвижению. Через несколько часов авангард оркской армии обогнет южную оконечность Хромовых гор и со всей своей полутрезвой жестокостью обрушится на гвардейцев, обеспечивая себе зверскую забаву. А затем, после краткой и необычайно кровавой бойни, перед ними откроется беззащитный Ай'Эль. Там орки смогут пару дней буйствовать и пить все, что пожелают, ибо двух целей этого похода Шикара к тому времени достигнет. Во-первых, она сможет диктовать любые условия испуганным правителям Бехана и Сидора, которые будут просто счастливы их принять. А во-вторых, безжизненные тела Ронана и его друзей будут гвоздями прибиты к городской стене над воротами как предостережение всем тем, кому может захотеться оказать ей противодействие. Прибиты они будут вверх ногами. Голыми. Без голов. Без всех до единого внутренних органов. И, раз уж на то пошло, без одного-двух наружных.

С улыбкой предвкушения Шикара повела свое нетерпеливое и отчаянно трезвеющее воинство навстречу судьбе.

Стоя в стременах, генерал Иссимус изучал лежащую впереди местность. Справа поднимались подножия самого западного массива Хромовых гор. Впереди тянулся Беломорканал, ровная полоска обработанной земли не более четверти мили в ширину. Слева покрытый галькой берег виднелся за длинной невысокой дамбой, что бежала по краю Беломорканала, не позволяя высоким зимним приливам вновь отвоевать его для моря.

Немного подумав, генерал решил, что это место сгодится. Лучшего и искать нечего. Если хоть одна из обещанных ему союзных армий действительно объявится, у них будет достаточно народу, чтобы воспрепятствовать прохождению армии орков и оказать некое подобие сопротивления. А дальше – кто знает? Могло и чудо случиться. Скажем, у орков может пропасть желание лезть в драку. Или они все устанут от долгого похода и биться просто не смогут. Или внезапно лопнут и разлетятся на мелкие кусочки… Генерал вздохнул. Следует заметить, что о шансах своей армии он был не очень высокого мнения.

Генерал развернул коня и оглядел свою армию. День только начался, а он уже испытывал немалые проблемы.

Впрочем, с Сидорской гвардией проблем не было. Лица двух с лишним тысяч пеших гвардейцев и пары сотен кавалеристов казались напряженными и вытянутыми, а если откровенно, то и полными испуга, но эти люди все равно знали, что взяли на себя практически самоубийственную миссию. У каждого из них в Ай'Эле и его окрестностях имелись друзья или родственники, и все они как один твердо собирались сделать все, что смогут. Генерал знал, что на них он может вполне положиться. Нет, проблемы возникли с теми тремя сотнями профессиональных воинов, которых наняли на службу.

Иссимуса приятно удивил и обрадовал необыкновенно живой отклик на его плакаты. Почти все воины, прибывшие в город на скачки, записались в дружину – и клят, как же он в них нуждался! Наемники были превосходными бойцами, и каждый из них стоил примерно четверых его солдат. Кроме того, у всех у них имелись кони. Генералу катастрофически не хватало кавалерии, а его разведчики доложили, что в оркское воинство входит большой отряд южан, восседающих на жутких уродищах. Он слышал о губительном эффекте, какой эти свирепые животные оказывали на пехоту, и для противодействия отчаянно нуждался в наемниках и их мощных конях.

К несчастью, Иссимус вскоре обнаружил, что столь превосходный отклик главным образом объяснялся тем, что его видели с Тусоной из Вельбуга, имевшей репутацию воительницы, которая за пропащие дела не берется. Но с тех пор, как она двое суток назад отплыла вместе с вагинами, ходили слухи, что она не вернется, и наемники выдвинули генералу ультиматум. Если Тусона бьется – они бьются. А если нет, то и они – нет. Иссимус бросил взгляд туда, где эти воины одной большой группой валялись на земле, смеясь, болтая и играя в кости. Н-да. Без их коней здесь начнется страшная бойня…

Тут в воздухе перед генералом что-то рвануло, и его конь встал на дыбы, сбросив седока на землю. Несколько секунд Иссимус просто лежал, переводя дух и недовольно глядя на хрупкую фигуру в темной одежде, которая вдруг перед ним материализовалась, а затем, отмахнувшись от ее протянутой руки и сконфуженных извинений, с трудом встал на ноги.

– Лучше бы вы так не делали, – пробормотал он. – Меня это всякий раз достает.

– Извините, – отозвалась Гебраль. – Мне правда очень жаль.

– Если хотите, чтобы мне полегчало, лучше какие-нибудь добрые вести о ваших друзьях поведайте. Вагины еще не объявлялись?

– Корабль через несколько минут будет в гавани.

– Корабль, – с каменным лицом повторил генерал. – Корабль. Один. Чудесно. И сколько на нем будет бойцов? Тридцать? Сорок? Орки до смерти испугаются!

– Остальные позже подойдут, – заверила его Гебраль. – Этот корабль пошел вперед, потому что моим друзьям нужна моя помощь. Один из них заболел.

По ее мрачному лицу Иссимус заключил, что болезнь серьезная, так что он просто кивнул и больше ничего не сказал. Затем Гебраль повернулась и пошла к морю. Генерал взял своего коня под уздцы и направился вслед за ней вдоль большого кукурузного поля. Они вместе взобрались на дамбу и встали там, оглядывая накатывающие волны. Утро казалось тускло-серым, небо затянули низкие мрачные тучи, и видимость стала не ахти. С запада, от далеких горных вершин, доносились басовые раскаты грома.

– Вот они, – объявила Гебраль. Генерал напряг зрение, но в сумраке ничего различить не смог. Затем налетел сильный порыв ветра, и в тот же самый момент в бухте появилась изящная галера. Иссимус еще никогда не видел, чтобы корабль несся с такой скоростью. На мгновение ему показалось, что галера вот-вот врежется в берег и разобьется на куски, так стремительно она шла, но затем ветер внезапно стих, судно резко тормознуло и с негромким хрустом заскользило к берегу.

Утопая ногами во влажной гальке, Гебраль бросилась к кораблю. Чьи-то руки с готовностью потянулись вниз и подняли ее на палубу, а затем она быстро прошла на корму. Там на корточках сидели Тарл с Тусоной. Между ними неподвижно лежал Котик. Гебраль еще за десять шагов почуяла жуткий смрад разложения. Почти непереносимые миазмы поднимались от разлагающейся плоти на левом боку осла. Тарл обратил к ней измученное лицо.

– Можешь его спасти?

Гебраль опустилась на колени и приложила руку к груди Котика. Глубоко внутри с трудом различалось неровное биение усталого сердца. Осел был все еще жив – но лишь едва-едва.

– Думаю, да, – ответила она и сосредоточила все свои мысли на жутких повреждениях. Глаза ее закрылись, Гебраль позволила своему разуму блуждать вокруг гниющей плоти в поисках остатков темного магического заклинания, которое вызвало эту инфекцию. Найдя их, она проследовала по слабым отросткам Силы до самых корней, аккуратно стирая их по мере прохождения, устраняя их эффекты и внимательно следя, как они подобно волокнам гриба сливаются и сплетаются в один толстый шнур. Затем Гебраль вдруг ощутила узел злой Силы, образовавшийся, когда зомби гниющим пальцем ткнул Котика в бок. Одним последним росчерком она стерла корень заклинания, после чего открыла глаза.

Тусона и Тарл изумленно глазели на ослиный бок, и Гебраль испустила вздох облегчения. Сработало! Гнусная вонь по-прежнему висела в воздухе, но гниющая плоть исчезла, и ее заменила крепкая шерстистая шкура.

– Даже не верится! – пробормотала Тусона. – Все это просто… как бы сказать… восстановилось… прямо у нас на глазах!

Тарл одарил Гебраль взглядом, полным такой нескрываемой благодарности, что она немного смутилась.

– Нам повезло, – проговорила она, отводя глаза. – Еще час, и Котик был бы мертв. Тогда я бы уже ничего не смогла поделать.

Осел по-прежнему лежал с закрытыми глазами, но его дыхание заметно выровнялось, и грудь ритмично вздымалась и опадала. Затем он с видимым усилием приоткрыл один глаз.

– Скажите этому обалдую, – прохрипел он, – что своими слезами и соплями он мою чудную шкурку в натуральное дерьмо превращает.

Тарл не знал, плакать ему или смеяться.

– Ты, мудак! – выдохнул он. – Свинья мохнорылая! Бочонок на ножках! Почему ты, клят, сразу нам не сказал, что тебя зомби коснулся?

– Я не знал, что это излечимо, – чистосердечно признался осел. – А вы такой хай подняли. Все болтали о том, как это клятски смертельно, когда тебя такая тварь тронет. Надо, приятель, точные факты сообщать!

Тут Котик неуверенно поднялся на ноги, проковылял пару шагов, а затем снова лег, положив морду Тарлу на колени.

– Вот придурок-то! – пробормотал Тарл, гладя ему шею.

– Дубина стоеросовая! – прошептал осел и снова закрыл глаза.

– Пойдем, – позвала Гебраль ухмыляющаяся Тусона. – Пусть они наедине побудут.

Вместе они прошли по кораблю и спрыгнули на берег. Генерал Иссимус их ожидал, и на его лице сразу же выразилось облегчение, когда он увидел Тусону.

– Слава Богам, что вы вернулись, – вздохнул он. – А как там остальные вагины?

– Они в пути, – ответила она. – Восемьдесят четыре корабля. Две с половиной тысячи воинов. Через три часа они будут здесь.

Впервые за этот день генерал улыбнулся.

– Отлично! А теперь сделайте милость – идите и поговорите вон с теми профи. Скажите им, что вы остаетесь.

И он пошел назад к своей армии с двумя женщинами по бокам. Когда они вышли не дамбу, Тусона остановилась и изучила местность, прикидывая, как двадцать тысяч орков смогут здесь атаковать.

– Как думаете, сможем мы победить? – напрямую спросила она.

– Если ваш друг Ронан приведет обещанную армию гномов, у нас будут шансы, – ответил генерал. Затем он понизил голос. – Но без нее у нас шансов не больше, чем у куска мяса против мясорубки.

– Тогда все в порядке, – отозвалась Тусона, стараясь изгнать из своего голоса сомнение. Втроем они стояли на дамбе и смотрели в сторону гор, но там не было заметно никакого движения, только единственный орел парил над высоким пиком горы Тор-Антул. Если армия гномов уже выступила, она двигалась очень тихо.

Остальной вагинский флот приплыл во вторую бухту два с половиной часа спустя. Солнечный свет стал пробиваться сквозь облака, пока один корабль за другим огибал мыс и разрезал накатывающие на берег волны. Все они грациозно выстраивались бок о бок вдоль влажной серой гальки. С облегчением наблюдая, Иссимус насчитал шестьдесят галер, а потом бросил это занятие. Похоже, первое из требуемых чудес он уже получил. Свыше двух тысяч вагинов высаживались на берег строились в боевые порядки. Если они бились так здорово, как предполагала их репутация, они наверняка могли навести армию орков на серьезные размышления.

И если они вообще собирались биться. В данный момент это казалось под вопросом, ибо у ведущего корабля происходила какая-то перепалка. Высокий светловолосый воин по имени Мартин, похоже, вступил в нешуточный спор с другим вагином, высоким мускулистым мужчиной, подбородок которого напоминал недавно сжатое пшеничное поле. В руках этот второй мужчина держал устрашающий боевой топор. Почти все оказавшиеся поблизости вагины бросили свои занятия и стояли, с интересом прислушиваясь.

Иссимус уже собирался подъехать туда и выяснить, в чем дело, но тут с полей донесся басовый звук боевого рога. Повернувшись, он увидел, что на отдалении пара его разведчиков во весь опор скачет к своим, огибая основание дамбы. Низко пригибаясь в седлах, всадники неустанно погоняли измотанных коней, а на пятках у них, смеясь и размахивая ятаганами, сидели семеро южан верхом на своих жутких уродищах. Прямо на глазах у Иссимуса ятаганы метнулись вниз, и отставший разведчик исчез в мешанине льющейся крови и мелькающих копыт. Двое южан придержали коней и остановились, после чего пара уродищ окружила корчащуюся на земле фигуру, яростно топча и разрывая зубами человеческую плоть. Пятеро остальных продолжали бешеную погоню за последним разведчиком, постепенно догоняя его. По приказу Иссимуса отряд гвардейских кавалеристов галопом помчался через кукурузное поле на выручку своему товарищу. Какое-то мгновение казалось, что они опоздают, однако пятерка южан во время развернула уродищ и поскакала не север, выкрикивая в адрес сидорцев грязные оскорбления и позволив им доставить изнуренного всадника к генералу.

Разведчик сполз с коня и упал под ноги Иссимусу, задыхаясь и отчаянно пытаясь выговорить слова донесения. Генерал присел и осторожно тронул его за плечо.

– Не бери в голову, – успокоил он воина. – У тебя куча времени.

– Нет у нас времени! – выдохнул разведчик. – Орки в двух милях отсюда! Они вот-вот будут здесь!

Генерал Иссимус резко выпрямился и посмотрел на север. Видимость стремительно улучшалась, и теперь далеко над склонами гор он различил облако черного дыма, словно вся земля там горела. Клят, они были так близко!

Вскочив на коня, генерал выкрикнул несколько приказов своим подчиненным, а затем галопом помчался туда, где Мартин все еще спорил с другим воином. Дело здесь пахло керосином. Все вагины прекратили строиться, а некоторые даже грузились обратно на галеры. Стоя лицом к лицу, Мартин с другим воином рычали друг другу угрозы и оскорбления.

– Привет, парни, – крикнул генерал, спешиваясь рядом с ними.

– Есть проблемы?

– Никаких проблем, генерал, – с ленивой улыбкой протянул незнакомый воин, и Иссимус мгновенно почувствовал неприязнь к этому человеку. – Кстати, я Краг. Воевода этой экспедиции. Нет, совсем никаких проблем. Нам обещали, что мы будем биться вместе с армией из двух с половиной тысяч сидорцев, а также по меньшей мере равного числа гномов. Никаких гномов здесь нет. Если, как мне говорили, в армии противника насчитывается более двадцати тысяч солдат, тогда биться без поддержки гномов равносильно самоубийству. Это в сделку не входило, а стало быть, мы уплываем. Всего хорошего.

Он повернулся и хотел было уйти, однако Мартин, почти потерявший дар речи от гнева, схватил его за руку.

– Нет… ты… мы должны драться! – с трудом вымолвил он, но Краг лишь презрительно стряхнул его руку. Мартин снова его схватил.

– Трус! – выкрикнул он. Слово прозвенело как колокол. Все вагины в радиусе пятидесяти метров бросили свои занятия и стали на них смотреть. Взбешенный Краг медленно поднял боевой топор, пока он не оказался в сантиметре от носа Мартина.

– А теперь я скажу, – прошипел Краг. – Мы здесь не затем, чтобы принести в бессмысленную жертву наши жизни. Вместе с армией гномов мы бы выступили. А без нее у нас нет ни шанса. Каал, наш вождь, выбрал меня воеводой, и я говорю, что мы отплываем. И как только мы вернемся на корабль, нам с тобой предстоит уладить наши разногласия. Раз и навсегда.

Мартин пригляделся к бритвенно-острому топору и так мучительно сглотнул, что этот звук был слышен в двадцати шагах оттуда. Но затем снова прозвучал боевой рог, на сей раз очень далекий. Секунды спустя его гулкий зов был подхвачен множеством других боевых рогов, и Беломорканал огласился их воем. Все глаза обратились к горам, откуда пришел вой, но ничего не увидели. А затем множество воинственных фигур показалось на перевале за отрогом Тор-Антула. Солнечный свет сверкал на бесчисленных топорах и кольчугах, знамена и вымпелы гордо развевались, пока фигуры струились вниз к застывшей в ожидании армии, точно вода по сухому речному руслу после первых зимних дождей.

К несказанной досаде Крага армия гномов прибыла как раз вовремя.

Ронан в нетерпении ожидал больше четырех часов, прежде чем был удостоен аудиенции короля гномов Рокенролина. Зато в тот самый момент, как Ронан его увидел, он сразу понял, что у этого парня есть духовное родство если не с ним, то как пить дать с Тарлом. Собственно говоря, король даже вспомнил свою встречу с Тарлом несколько лет назад в одном вельбугском казино и о том, как проиграл ему немалую сумму в «сидорский пот». Так что, когда Ронан обрисовал ситуацию, Рокенролин долго не раздумывал. Он прикинул, что, даже если с высокой вышки наплевать на долги чести и всякую там ответственность, то обезглавить изрядное число орков будет весьма занимательно.

Как только решение было принято, все дальнейшее стало развиваться в бешеном темпе. Ронан, тем не менее, все равно беспокоился, однако Рокенролин заверил его, что гномы совершенно точно знают, где сейчас оркское воинство, и вовремя поспеют на поле брани. Так и вышло.

Когда они одолели горный перевал, Ронан с глубоким облегчением увидел пришвартованные у берега корабли вагинов. Теперь у них появлялась надежда! Пока гномы струились мимо, он взобрался на выступ скалы и оглядел лежащую внизу панораму. В самом центре восседал Иссимус. По правую руку от генерала на коне сидела Тусона. С песней в сердце и улыбкой на губах Ронан соскочил с выступа и буквально полетел вниз по склону. Своего коня он вынужден был бросить у входа в Фигозидан. Гномы не обременяют себя конями. Во-первых, они живут под землей, во-вторых, предпочитают ходить пешком, а в-третьих, вечно мучаются с тем, как им на этих клятских тварей забираться.

У него ушло немало времени на то, чтобы спуститься к Беломорканалу и добраться туда, где Иссимус руководил развертыванием союзных сил. Почти все решения к тому моменту уже были приняты. По правде, принимая большинство из них, генерал особого выбора не имел. Гномы, прирожденные горные бойцы, расположились вдоль подножия на правом крыле союзной армии. Сидорская гвардия заняла центральную позицию на Беломорканале. Вагины сформировали левое крыло, выстроившись вдоль берега рядом со своими кораблями, причем Краг разделил их на три отряда. Первый, примерно в семьсот человек, вел Мартин, и он растянулся по верху дамбы. Сам Краг вел второй, самый крупный отряд, который дугой растягивался от подножия дамбы в сторону сидорцев. Третий отряд представлял собой резерв из двухсот человек, во главе с Клайрой, который размещался на дамбе в тылу передовых сил и был готов к любой чрезвычайной ситуации.

Хотя генерал Иссимус приказал своей кавалерии слиться с конными наемниками и встать в качестве мобильного резерва позади его армии, сам он спешился, чтобы сражаться в первых рядах вместе со своими воинами, и Тусона решила биться бок о бок с ним. Она прикинула, что генерал представляет собой самую незаменимую часть Сидорской гвардии, являясь центральной фигурой и вдохновителем гвардейцев, и сама назначила себя его телохранителем. Когда Ронан наконец до нее добрался, то охотно с такой ролью согласился, и теперь они вместе стояли перед генералом, окруженные нервными и напуганными гвардейцами, спокойно обмениваясь подробностями двух прошедших дней.

Тарл тем временем оставил надежно завернутого в одеяло Котика выздоравливать на корме вагинского корабля. Осел еще недостаточно окреп, чтобы защищать себя, а орки славились склонностью устраивать посреди сражения перерывчик и в темпе сделать шашлык. Тарл ненадолго примкнул к Тусоне, но она раздобыла ему коня и велела присоединиться к резерву, ибо его магическая способность была, по ее словам, слишком ценна, чтобы он мог рисковать ею в первых рядах. Испытывая заметное облегчение, Тарл легким галопом вернулся к пестрой массе наемников. Не успел он среди них расположиться, как заметил, что Раванона и Синяя Сонья энергично ему машут. Обрадованный, Тарл перебрался к ним, но пока слушал их рассказы о скачках за «Приз Чистых Кровей», его стала терзать нешуточная тревога. Вокруг оказалось немало знакомых лиц, но как он ни пытался, найти то единственное лицо, которое он искал, ему не удавалось. Гебраль куда-то исчезла.

Армия орков появилась в поле зрения у подножия далекой горы подобно какому-то гнусному черному приливу. В точности как прилив она продолжала безостановочно двигаться вперед. Небо на севере уже почернело от дыма, а грохот барабанов и ритмичный топот сорока тысяч ног сотрясали всю округу. Шеренга за шеренгой продвигалась все дальше и дальше, и по мере приближения орков в рядах союзников стала расти какая-то неловкость – гложущее сомнение, что червем прокапывалось в ум и сердце каждого солдата.

Затем, в нескольких сотнях метров от гвардейцев, армия резко остановилась. Барабанный бой затих, дикие вопли орков смолкли, размахивание знаменами прекратилось. Воинство орков замерло в полной неподвижности подобно громадному злобному хищнику, выбирающему момент для броска на добычу. Не было слышно ни звука, и чувство неловкости еще больше усилилось в сердцах людей, переходя от гложущего сомнения через умеренный страх к смертельному ужасу. Тарл увидел, как некоторые солдаты Сидорской гвардии начинают пятиться, и хотя ему удалось распознать в этом чувстве результат мощного магического заклинания, исходящего от Шикары, он тоже стал его добычей. Побуждению бросить оружие и спасаться бегством с каждой секундой было все трудней и трудней сопротивляться.

Но затем, в тот самый миг, когда Тарлу уже казалось, что вся Сидорская гвардия сбежит с поля боя, не нанеся врагу ни единого удара, невдалеке раздался знакомый хлопок, и прямо на земле слева от кавалерийского резерва материализовалась Гебраль вместе с семью Мертвыми ребятами. Гебраль огляделась и подмигнула Тарлу, но затем лицо ее застыло, превратившись в сосредоточенную маску, которая словно в зеркале отразилась в лицах ее товарищей. Тарл тут же почувствовал волны стойкости и веры в себя, что накатывали от Мертвых ребят и растекались как вода, начисто вымывая из сердец союзников страх и сомнение. Тогда он ухмыльнулся, а затем, привстав в стременах, поднес ладони ко рту, и его крик зазвенел над равниной.

– Ща мы ваши клятские репы поотшибаем! – проревел Тарл и, пока все головы поворачивались в его сторону, повторил кричалку. Раванона с Синей Соньей присоединились, а секунды спустя вся союзная армия как один человек вопила любимую боевую песнь орков прямо им в физиономии, а горы эхом отзывались на жуткий гам.

Шикара задумчиво застыла на своем белом жеребце в глубине оркских рядов. Значит, ее заклинание Сосать Силу Воли оказалось отбито? Вероятно, на той стороне скрывались серьезные колдуны. Впрочем, Шикара быстро поняла, что они молоды и неопытны. Что ж, в ближайшем будущем она их угомонит, а в настоящий момент ее армии пришло время заняться делом.

Подняв руку, Шикара средним пальцем ткнула в сторону гвардейских шеренг. Оркские командиры прорычали приказы, и когда барабаны снова загромыхали, огромное воинство пошло в атаку. Два крупных отряда отделились по флангам – один направился к возвышению, где расположились гномы, а другой – к выстроившимся вдоль дамбы вагинам. Однако центральный отряд, добрая половина оркской армии, двинулся прямиком на прискорбно малочисленную Сидорскую гвардию.

Союзники ожидали. Гномы держались спокойно и уверенно, испытывая едва ли не радость от возможности вновь сразиться со своими вековечными врагами. Вагины заметно нервничали, но тоже чувствовали душевный подъем.

Сидорцы же были мрачны и сосредоточенны, намереваясь дорого продать свою жизнь. Стрелы дождем хлынули от наступающих оркских рядов, однако большинство из них безвредно воткнулось в щиты или отскочило от шлемов и кольчуг. А затем с оглушительным ревом орки во весь опор ринулись на союзную армию.

В задних рядах Тарл нервно смотрел вперед и пытался понять, что происходит. По ту сторону скудных шеренг сидорцев было видно, как развеваются черные вражеские знамена. Казалось, этих знамен тысячи и тысячи. Когда первые ряды орков врезались в Сидорскую гвардию, ударная волна оказалась почти ощутима. Тарл с тревогой взглянул на Гебраль и Мертвых ребят. Небольшой отдельной группкой они сидели на земле, глаза их были закрыты, а на их лицах жесткими линиями застыло сосредоточенное выражение. Тарл понимал всю значимость этой группки. Он по-прежнему чувствовал буквально висящую в воздухе Силу заклинания Шикары, готовую просочиться в ряды союзной армии и наполнить ее сомнениями. Было жизненно важно, чтобы Мертвые ребята этому противодействовали, иначе битва тут же была бы проиграна. Тарл и сам был бы рад им помочь, но знал, что его Сила для этого не годится. Ему лучше было действовать как солдату, используя свою магию в качестве оружия. К несчастью, это значило приблизиться на неудобно близкую дистанцию к месту действия.

Тарл с трудом сглотнул, отчаянно стараясь не потерять контроль над содержимым своего желудка. Не в последний раз он пожалел о том, что бросил замечательную, совершенно безопасную работу в орквильском клубе «Голубой Бальрог»…

Главные силы орков ударили по сидорцам как молот, и все же невесть как ряды защитников устояли. Люди сражались отчаянно. Оркские клинки, казалось, налетали на них со всех сторон, а коварно зазубренные наконечники длинных копий, которые совали орки из задних шеренг, то и дело старались их пронзить. Сталь звенела о сталь, клинок прорубал плоть, мучительные крики раненых наполняли воздух, а земля под ногами скользила от красной и черной крови. Но в самом центре всего этого безумия твердо стоял Иссимус, и его ободряющие выкрики перекрывали шум сражения. Над генералом развевался Сидорский штандарт с белым цветком табогеи на зеленом поле, а рядом с ним бились Роман и Тусона. Громадный меч Ронана сеял панику во вражеских рядах, его удары надвое разрубали орков, а рука Тусоны била быстрее змеи, ее клинок безостановочно вспыхивал и гас. Никто из орков не мог им противостоять, и груда тел росла. Но когда один орк падал, другой тут же занимал его место, и сидорцев медленно, но верно начали теснить.

Левое крыло оркского воинства атаковало гномов с несколько меньшим энтузиазмом, ибо орки и гномы – старые враги. Один вид мощных приземистых фигур с раздвоенными бородами, сверкающих глаз и бритвенно-острых топоров почему-то всегда выбивал орков из колеи. Тем не менее они с жаром бросились в атаку. Суровые и решительные гномы молча защищались. Хотя числом орки превосходили их вдвое, гномам все же удавалось удерживать свои позиции на возвышении, и орки никак не могли продвинуться ни на шаг. Однако и гномы в свою очередь никуда не двигались, видя, как внизу, на Беломорканале, их сидорских союзников теснят превосходящие силы врага.

Атака орков ненадолго захлебнулась, и, Рокенролин начал перестраивать ряды своих воинов, подумывая о контрударе. Но тут еще одна крупная фаланга отделилась от главных оркских сил, поддерживая атаку на гномов, и по их кроваво-красным знаменам Рокенролин понял, что это остеры – не орки, а люди, которым не нужно было преодолевать врожденный страх к его бойцам. Вздохнув, он приказал армии отбить очередную атаку, и гномы сурово ожидали, пока вверх по холму к ним неотвратимо катила вторая волна нападавших.

На правом крыле орки широким фронтом атаковали вагинов. Дамба, однако, была крутой и высокой, и орки очень скоро обнаружили, что на нее очень трудно взобраться. Некоторые из них побежали дальше на север, а затем атаковали по верху, но вагины забаррикадировались, всадив заостренные колья в землю по всему берегу до самого моря, и северный край отряда Мартина легко отбивал атаки. Многие орки все же сумели одолеть склон и сразу атаковать противника, но их без труда отбросили. Большая часть орков, однако, ринулась на юг по косогору вдоль подножия дамбы и налетела на поджидающий их отряд Крага. Здесь завязался неистовый и кровопролитный бой. Никто из вагинов никогда еще так не бился, и все же их подготовка и вера в себя сослужили хорошую службу. Хотя многие падали, хотя их стильные кожаные куртки рвались, а полотняные рубашки обагрялись кровью, сверкающие оркоубойные клинки их товарищей обеспечивали щедрое возмездие. А в самой гуще крутящийся боевой топор Крага возводил такой барьер, какого ни один орк преодолеть не мог.

Сидорцы по-прежнему отступали. Обычно это бывало совсем неплохой тактикой, ибо скользкая от крови и загроможденная трупами земля мешала атакующим, но такова была мощь атаки и тяжесть потерь среди защитников, что отступление в любой момент грозило перейти в беспорядочное бегство. И все же докричавшемуся до хрипоты Иссимусу невесть как удавалось удерживать своих солдат. Штандарт по-прежнему реял над его головой, а Ронан с Тусоной бились рядом. Громадное число орков уже полегло, и все же они безостановочно напирали. Наконец Ронану показалось, будто напор на их участок фронта ослаб, хотя на сидорцев справа и слева давили все так же неистово. В усталом недоумении он оперся о меч, пытаясь сообразить, отчего так получилось. А затем ряды атакующих орков разделились, оставляя коридор, подобно стреле указывающий точно в центр сидорских шеренг, и в этот коридор хлынул мощный поток южан на кошмарных уродищах.

На мгновение в рядах сидорцев воцарилась мертвая тишина, пока все солдаты разглядывали летящее на них воплощение ужаса, после чего в сумятице оскаленных зубов, бьющих копыт и рубящих ятаганов кавалерия врезалась в пехотинцев. Иссимус по-прежнему стоял твердо, как и те, что были с ним рядом, однако весь остальной фронт рвался, как тонкий пергамент, сидорцы разворачивались и бежали, а торжествующие южане преследовали их, срубая прямо на бегу.

Атака орков по дамбе становилась все неистовей, но отряду Мартина удавалось держаться, хотя многие падали. Позади Клайра внимательно наблюдала, пытаясь засечь тот момент, когда потребуется бросить в бой ее резервные силы. Тут стоящий у нее под боком Дин внезапно схватил ее за руку.

– Смотри! – крикнул он. – Там, у галер!

Отряд примерно из пятидесяти остеров незаметно проплыл вокруг морского конца баррикады и вышел на берег у кораблей. Одному даже удалось притащить с собой горящий факел, и остальные, разворачивая водонепроницаемые обертки своих факелов, поджигали их у него. Угроза кораблям была очевидна. Клайра знала, что если битва будет проиграна, ни одному вагину не удастся ускользнуть отсюда живым без спасительного флота. Реагируя мгновенно, она выкрикнула команду и бросилась вниз по берегу, а остальной резерв сидел у нее на пятках.

В тот самый момент, как южане вырвались из гущи оркского воинства, командир сидорского резерва схватил боевой рог и огласил сигнал к атаке. Вышло так, что в одно мгновение Тарл безмятежно сидел в седле, наблюдая за происходящим из относительно безопасного места, а в следующее он уже оказался частью беспорядочно несущейся на врага массы всадников. Он оглянулся, пытаясь понять, где Раванона и ее подруги, но они куда-то исчезли. Внезапно бабочки запорхали у Тарла в животе, и давно знакомые искры посыпались из кончиков его пальцев. «А вот теперь, – сказал он себе, – постарайся управлять Силой. Не выпускай ее одним большим сгустком, не устраивай мощного взрыва. Держи контроль». А затем они уже скакали среди беспорядочно бегущих гвардейцев, и прямо на Тарла бросилось красноглазое, слюнявое уродище.

Галька, глотая ступни бегущих вагинов точно полужидкая грязь, сильно замедляла движение. В двухстах метрах перед ними пылали факелы остеров, и тут Дин понял, что они наверняка опоздают. К тому времени, как Клайра и остальные сумеют перебить врагов, несколько галер уже будут пылать. А поскольку они были пришвартованы борт к борту, пожар за считанные минуты распространится по всем кораблям. Но за время, проведенное с Мартином, Дин кое-чему научился. И он быстро пробормотал отчаянную молитву Арфебрауну, вагинскому Богу Огня, прося, чтобы факелы как можно дольше горели бурным, неугасимым огнем. После чего все до единого факелы внезапно потухли, словно их холодной водой облили. А затем отряд Клайры уже добрался до остеров, и побоище началось.

Южный всадник испустил устрашающий боевой клич, его жутко размалеванное лицо исказилось гримасой ненависти, а занесенный ятаган готов был рвать плоть и лить кровь, но контроль Тарла над своей Силой непонятным образом сохранился. Вскинув руку, он ткнул пальцем в налетающее на него уродище, однако вместо того чтобы выпустить Силу одним большим сгустком, он выдавил лишь крохотную ее частицу и удержал все остальное. В результате вырвавшегося из его пальца маленького огненного шарика вполне хватило, чтобы начисто снести уродищу голову. Зверь тут же покатился по земле, сбросив своего седока под грохочущие копыта встречного коня. Тогда Тарл придержал поводья и в темпе огляделся.

Впереди весь резерв бился грудь в грудь с основными силами южан, однако вокруг Тарла другие южане беспрепятственно преследовали бегущих гвардейцев. Аккуратно прицелившись, он выпустил еще один огненный шарик и опять от души отоварил уродище, но на сей раз сидорец, за которым это уродище гналось, заметил, что случилось, и повернул обратно. Не успел всадник обрушиться на землю, как гвардеец с выражением холодной ярости на лице начисто срубил южанину голову. Примерно то же самое случилось и после того, как Тарл отоварил третье уродище, однако теперь отчаянно отбивающийся всадник был порублен на куски сразу двумя гвардейцами.

Это уже было на что-то похоже! С улыбкой на лице Тарл поскакал по гвардейским тылам, методично уничтожая всех появлявшихся в поле зрения уродищ и оставляя их всадников на сомнительную милость сидорской пехоты. Постепенно южане превратились в предмет охоты, а бегущие с поля боя сидорцы остановились и стали перегруппировываться.

На склоне горы остеры сильно давили на гномов, и все же подземные жители держались. Мало-помалу картина этого боя распалась на отдельные фрагменты – гном, орк и человек охотились друг за другом среди обломков скал и всевозможных бугорков. Мертвые тела громоздились одно на другое, но гномы по-прежнему стояли насмерть. Их топоры с убийственным свистом рассекали воздух, и мало-помалу армия гномов опять начала теснить врага вниз по холму.

В тылу союзной армии Мертвые ребята сидели на земле, глаза их по-прежнему были плотно зажмурены, а лица искажены напряжением. Даже когда они работали вместе, Силы Шикары оказалось для них многовато, и все же им удавалось сдерживать распространение ее темного магического заклинания на гномов, вагинов и гвардейцев. Разумом они целиком ушли в это занятие, исключая для себя все остальное, и прочие их чувства оказались заглушены. Поэтому они совершенно не сознавали того, что эскадрон из двадцати южных кавалеристов прорвал сидорский строй и бросился на них с занесенными ятаганами.

Битва бушевала по всей длине дамбы. У ее подножия тела теперь громоздились в три-четыре ряда, и атакующим оркам едва удавалось удержаться на залитом кровью склоне, но все же они по-прежнему напирали на вагинов. На северном участке они уже успели убрать большую часть баррикады из кольев, и здесь Харальд Седобородый стоял вместе со своими сподвижниками, сурово и непреклонно обороняя фланг. Но по мере того, как напор на дамбу понемногу ослабевал, он усиливался на вагинов из отряда Крага. Там защитников медленно теснило множество орков, и их строй так растянулся, что готов был вот-вот прорваться.

Со своей удобной позиции на дамбе Мартин прекрасно видел, что Крагу угрожает полный разгром. Что же там за клятство с этим резервом? Он повернулся, чтобы дать знак Клайре, но ее отряд куда-то исчез. Тогда Мартин недоуменно посмотрел на юг, не зная о сражении, что развернулось у кораблей. Надо было срочно что-то делать! Если людей Крага сомнут и строй нарушится, орки окажутся на дамбе к югу от Мартина, и его люди очень скоро будут порублены на куски. Сделать же можно было только одно.

– Вагины! За мной! В атаку! – проревел он, пытаясь перекрыть шум сражения. Всего лишь около сотни ближайших к нему бойцов услышало крик Мартина, но когда он прыгнул вперед и заскользил вниз по склону, они последовали за ним, выкрикивая его имя. Инерция пронесла их прямиком сквозь ряды орков, что все еще пытались одолеть склон, а затем, перепрыгивая через груды трупов, они подобно мощному тарану ударили врагу во фланг. Какое-то время неожиданность атаки несла их и дальше вперед, но затем орки развернулись, и поле боя у дамбы превратилось в беспорядочную массу колющих, рубящих и дико орущих бойцов.

Правая рука Мартина уже не на шутку болела, а щит треснул и стал бесполезен. Отбросив его, он обеими руками взялся за меч. Голова раскалывалась от шума и лязга, пот со лба затекал в глаза, почти ослепляя. Меч по-прежнему рубил словно бы сам собой, и один орк за другим валился на землю, но еще больше врагов напирало, занимая места убитых. Мартин начал понимать, что очень скоро его одолеет элементарная усталость, и один из бесчисленных клинков наконец пробьет его защиту. А затем нога его поехала в луже крови, и сразу трое орков бросились на него с занесенными над головой мечами.

В центре сражение тоже потеряло форму, распадаясь на отдельные схватки. Иссимус по-прежнему стоял под знаменем, а Ронан с Тусоной не отступали ни на шаг. В какой-то момент, хотя сражение бушевало со всех сторон, никаких орков вдруг перед ними не оказалось, и они смогли перевести дух. Ронан услышал, как сзади к ним подъехал чей-то конь. Обернувшись, он увидел, как Тарл соскальзывает с седла, явно желая к ним присоединиться. Выглядя совсем усталым и измотанным, Тарл все же сумел собрать в себе достаточно Силы, чтобы снести голову налетающему на них уродищу, а Тусона шагнула вперед и одним аккуратным ударом прикончила седока. Но затем на них опять потек мутный поток орков, и они снова были вынуждены драться не на жизнь, а на смерть.

Когда кавалерийский резерв атаковал южан, Тарл не сумел найти Раванону и ее подруг по той простой причине, что они не присоединились к атаке. Тарл рассказал Раваноне про Мертвых ребят, и она мигом поняла их важность для союзников. У нее возникло чувство, что эти ребята нуждаются в защите, так что когда двадцать южных кавалеристов прорвали строй и устремились к ним, Раванона и четыре ее подруги были наготове. Бросив коней в галоп, они поскакали наперерез южанам, которые тут же развернулись к ним, самоуверенно ухмыляясь.

Хотя амазонок было всего пятеро против двадцати, Раванона с подругами не зря посвятили всю жизнь конному бою. Их чистокровные скакуны с металлическими подковами составляли по меньшей мере ровню уродищам и бились как единое целое со своими наездницами. Пятеро южан упали, прежде чем коварный удар ятагана аккуратно срубил голову Синей Сонье. Еще шестеро рухнули, прежде чем одно из уродищ сумело вцепиться зубами в ногу Вирсанны, после чего сбросило ее на землю и растоптало.

А затем одно уродище вырвалось из схватки и бешено помчало своего всадника к застывшим в неподвижности Мертвым ребятам. Раванона и Коллегия все еще бились не на жизнь, а на смерть, зато Каза Поножовщица сумела развернуть Форсажа и поскакала следом. Добравшись до Мертвых ребят, южанин потянул на себя поводья, поднимая уродище на дыбы, после чего успел дважды взмахнуть смертоносным ятаганом. Две неподвижные фигуры безжизненными грудами осели на землю, но когда южанин в третий раз поднял свое оружие, Каза вскинула руку, и ее без малого полуметровый тесак по рукоять вошел врагу в открытую подмышку. Без единого звука тот повалился с седла, и Каза дернула поводья Форсажа, позволяя громадному коню растоптать всадника, а потом бросила его назад в драку. Еще трое южан упали, а остальные бросились в бегство по направлению к своим.

Раванона вытерла обтекающий кровью меч и сунула его в ножны, после чего, оставив Казу перевязывать рану от ятагана на руке у Коллегии, поскакала к Мертвым ребятам. Один из них, на коже которого, казалось, живого места нет от татуировок, с раскроенной надвое головой лежал ничком. Еще один валялся на спине с почти перерубленной шеей, его металлические руки покраснели от крови. Но еще шестеро остались целы и невредимы – глаза их были закрыты, а лица искажены от напряжения, пока они силились отвести прочь темное заклинание Шикары.

Оказавшись на коленях, Мартин выбросил меч вперед, пронзая одного из орков, а затем отчаянно рванул его назад, чтобы отразить атаку еще двоих. Руки теперь так болели, что их то и дело сводило судорогой, и очередной орк, высокий и мощный уттук, с легкостью отбил в сторону клинок вагина. Другой с ухмылкой занес меч, но тут просвистевший мимо головы Мартина боевой топор врезался орку в горло, и черная кровь фонтаном ударила в небо. Затем Краг выскочил из-за Мартина, снова занес топор и погрузил его глубоко в бок уттука. Но в спешке воевода вагинов обнажил собственный бок. Какой-то орк кольнул мечом, и красный от крови клинок его меча пронзил Крага прямо на глазах у побелевшего от ужаса Мартина. Боевой топор выпал из руки Крага, и он опустился на колени. Атакующие орки испустили торжествующий рев и устремились вперед, уже предвкушая победу. Но тут красный туман словно бы окутал Мартина. Взревев от безумной ярости, он подхватил упавший топор и нанес убийце Крага такой удар в грудь, что топор едва не срубил орку верхнюю треть туловища, пуская обильные струи крови. Мартин развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть на губах Крага удовлетворенную улыбку от столь скорого отмщения, а затем глаза вагинского воеводы закатились и он осел на землю.

Тут Мартин вдруг сделался настоящим берсерком. Он рубил, косил, кромсал топором, и ни один орк не мог устоять на его кровавом пути. В красном тумане бешенства он смутно сознавал, что Клайра и весь ее отряд проносятся по дамбе, врезаясь оркам во фланг, дальше был провал, а потом до него вдруг ясно дошло, что повсюду враг беспорядочно бежит с поля боя. Мартин увидел, как к нему подходит Дин, в руке у него – окровавленный меч, а на лице победная улыбка, но тут голова его совсем закружилась, и он потерял сознание.

На склоне горы орки и остеры тоже позорно бежали. Гномы выстояли, хотя не раз были близки к бегству и хотя великое множество крепких фигур с раздвоенными бородами лежало мертвыми и ранеными. Те же из них, кто еще мог сражаться, теперь устремлялись вниз к Беломорканалу, ибо видели, что сидорцы по-прежнему бьются с врагом не на жизнь, а на смерть, и понимали, что битва все еще может повернуться в любую сторону.

Иссимусу и его сподвижникам уже казалось, будто они сражаются с целым морем врагов. Немногие из гвардейцев остались в живых, а те, что еще стояли, готовы были вот-вот рухнуть от изнеможения. Один за другим они падали, пока вокруг генерала не остались лишь Ронан, Тусона, Тарл и еще пять человек, а орки все напирали и напирали. Хотя остальные совсем выдохлись, меч Ронана по-прежнему летал, нанося убийственные двуручные удары, и ни один враг не мог ему противостоять. Пали трое гвардейцев, затем четвертый, а затем вылетевшее из оркских рядов копье пронзило грудь Иссимуса. Задыхаясь, он повалился на спину, и стоящий рядом с ним знаменосец бросил штандарт, чтобы баюкать умирающего генерала у себя на коленях. Тогда Тарл подхватил знамя и с вызовом им замахал, но тут вылетевшая из ниоткуда стрела вонзилась ему в плечо. Пронзительно вскрикнув, Тарл упал на землю, и последнее, что он увидел, пока глаза его закрывались, было то, как Ронан с Тусоной спина к спине отчаянно бьются в кольце врагов.

Неожиданно Гебраль раскрыла глаза и потрясено огляделась. Нуждаясь для успешного противостояния Шикаре в полной концентрации, она все же держала последний остаток своей Силы настроенным на Тарла и услышала его мучительный вскрик. Увидев, что Идол и Кулачина лежат мертвыми на траве, Гебраль вздрогнула, а потом нетвердо поднялась на ноги и обвела взглядом остальных. Теперь им предстояло справляться без нее. А ей надо было спасти одного человека.

С неимоверным трудом собирая остатки силы, Тусона всадила меч в горло массивного уттука слева от нее, но не раньше, чем он своей булавой успел нанести Ронану скользящий удар по голове. Ошеломленный Ронан опустился на колени, и Тусона встала над ним, готовая при необходимости его защищать, но вдруг получилось так, что орков вокруг них словно бы и не осталось.

Затем неподалеку раздался негромкий хлопок, и рядом с раненым Тарлом материализовалась Гебраль. Тусона одарила ее усталой улыбкой, но когда она опять повернула голову вперед, то увидела, как по грудам трупов к ним шагает Шикара. На лице у колдуньи застыло выражение гнева и разочарования. Ватной от усталости рукой Тусона попыталась поднять меч, но к ужасу своему обнаружила, что не может двинуть и пальцем. Должно быть, Шикара наложила на нее какие-то чары, и теперь она оказалась беспомощна. Как Тусона ни пыталась, она не могла заставить свои застывшие мышцы откликнуться.

Наконец Шикара остановилась в нескольких метрах от нее, и лицо ее сделалось жестким от сосредоточения. Краем глаза Тусона увидела, как сидящая рядом с Тарлом Гебраль подняла руку, а кольцо у нее на пальце засветилось изумрудной зеленью. Похоже, между двумя женщинами происходил ментальный поединок. Тусона поняла, что Гебраль сдерживает Шикару, но по напряжению на ее лице было видно, что долго она не продержится, и победная улыбка уже играла на губах темной колдуньи.

Тусона лихорадочно попыталась вырваться из хватки, в которой Шикара ее держала, но тщетно. А затем у нее и вовсе пропала надежда. Внезапно из груды трупов вырос оркский лучник. Скривив рот в оскале, он стоял там, и к луку его была прилажена стрела. Шикара нагло ухмыльнулась.

– Пристрели ее, – приказала она лучнику. – Не воительницу. Вон ту мелкую и костлявую, которая там с кольцом на пальце сидит. Ее пристрели.

Тусона беспомощно наблюдала, как орк невесело ухмыляется, а потом поднимает лук и с безошибочной точностью сажает стрелу Шикаре между лопаток. С изумленным вскриком та опустилась на колени, и Тусона почти физически ощутила, как ментальная сила Гебрали высвобождается из хватки раненой колдуньи. Внезапно она обнаружила, что снова может управлять своим телом. Собравшись для одного последнего усилия, Тусона проковыляла вперед и всадила острие своего меча в глотку Шикаре. Какое-то мгновение колдунья смотрела прямо ей в глаза. Тусона почувствовала, как Сила этой женщины борется, стараясь в свою очередь высвободиться из хватки Гебрали, но затем глаза Шикары закатились, и ее безжизненное тело осело на землю.

Несколько мгновений Тусона устало опиралась о меч и втягивала воздух в натруженные легкие, после чего решила оглядеться. Ронан уже сел прямо и обалдело мотал головой. Гебраль обнимала раненого Тарла, но Тусона видела, что он все еще дышит, а став свидетельницей чудесного исцеления умирающего осла, она не считала, что Тарлу что-либо угрожает.

В нескольких шагах от нее оркский лучник осел на землю среди трупов и жалобно захныкал. Держа меч наготове, Тусона угрожающе к нему подступила.

– Почему ты это сделал? – вопросила она. – Почему ты свою госпожу застрелил?

Чирик поднял взгляд на страшную воительницу и устало пожал плечами.

– Эта безумная тварь нас через половину Среднеземья протащила, – отозвался он. – И если честно, с меня уже хватит! Я домой хочу! К жене и детишкам!

А потом замученный тоской по долгу орк опустил лицо на ладони и тихо зарыдал.

Мартин с трудом встал на ноги и помотал головой, чтобы хоть немного ее прояснить. Рядом с ним Дин прыгал козлом и орал: «Мы победили! Мы победили!» Тогда Мартин обалдело огляделся. Повсюду лежали трупы, но единственными живыми существами на этом фланге были вагины. «Боги мои! – подумал он, – а ведь Дин прав! Мы действительно победили!»

И тут, аккуратно перешагивая через трупы, к нему подошли Клайра с Фьоной. Озабоченный вид на лице Клайры мигом сменился облегчением, едва она увидела, что Мартин стоит на ногах.

– С тобой все в порядке! – выдохнула она, и Мартин хотел было набрать воздуха и подтвердить, что с ним все хорошо, если не считать нескольких синяков и царапин. Но не смог, ибо Клайра схватила его и принялась так неистово целовать, что Мартин чуть снова сознания не лишился. А затем он с лихвой возвратил ей страстные поцелуи.

Дин жадно за ними наблюдал. «Замечательно, – думал он. – Вот как надо товарищей по оружию приветствовать». И Дин радостно повернулся к Фьоне.

– С тобой все хорошо! – выдохнул он в той же манере, что и Клайра, а затем схватил оторопевшую женщину и от души расцеловал. Фьона тоже откликнулась, хотя и несколько в иной манере, нежели Мартин.

Так Дин стал последним раненым бойцом союзных войск в битве при Беломорканале. Он также стал единственным, кому пришлось лечить серьезно отбитую мошонку.