"Меня нашли в воронке" - читать интересную книгу автора (Ивакин Алексей Геннадьевич)

Глава 6. Партизаны

Фельдполицайкомиссар Дитер Майер трясся в маленьком «Опеле» и размышлял о внезапно открывающихся перспективах карьерного роста. Обычный допрос этого контуженного русского дал такие неожиданные результаты. Вообще-то, положа руку на сердце, тому гауптману, - как его… Бреннеру, кажется? - полагалось его просто сдать армейской разведке.

Какое счастье, что Майер оказался рядом и решил развлечься. И вот, американские сигареты «СССР. Первые», корейская зажигалка и комплект русского камуфляжа в багажнике могут открыть ему путь наверх, из этих чертовых болот, как минимум в штаб армии.

Жалко, черт побери, что этот русский сошел с ума. Никогда не поймешь, что у них в голове. Одно понятно точно - все они животные. Один Глушков чего стоил. Та еще тварь. Ему бы лишь нажраться и залезть на бабу. Вот и долазился. Тот дурачок шлепнул его прямо на девчонке. Интересно, сошла она с ума тоже или придет еще в себя?

Впрочем, что до нее? Когда он приедет в заслуженный отпуск с Рыцарским Крестом, любая арийка…

…Бам! И тут машину тряхнуло так, что Майер едва не сломал шею о потолок кабины.

- Чертова свинья! - заорал он на водителя, но тот повалился на комиссара, брызгая кровью и обезображенного лица.

Что-то ухнуло, захлопали винтовки, раздалась автоматная очередь. По корпусу машины застучали пули.

Партизаны! Майер лихорадочно задергал дверную ручку, попутно вытаскивая из кобуры «Вальтер».

И едва он вывалился из машины, как в лицо уперся ему ствол. Комиссар поднял взгляд и увидел парня в телогрейке. Вполне, между прочим, арийской внешности. Немец даже не успел пожалеть о Германии, как партизан нажал на спусковой крючок.

- Костя! Дорофеев! Чего там у тебя? - крикнули парню из придорожных кустов.

- Шишка какая-то. С портфелем.

- Кончил?

- Ага!

- На хрена?

- А на хрен?

- Тоже правильно. Пошарь там, может, есть чего?

Партизан Дорофеев заглянул в машину, пошарил в бардачке, потом прошелся по карманам убитых.

Забрал все более-менее ценное и скрылся в деревьях.

- Совсем немцы охамели. - Буркнул он, когда упал на землю рядом с двумя товарищами. - Без охраны ездят, хоть бы что.

- Чего в машине нашел? - спросил один из партизан.

- Ни хрена хорошего. Портфель только. Да карабин с пистолем забрал.

- Ладно, уходим. Дома глянем, чего там.

И они неторопливо, гуськом ушли в глубь леса…

…Портки мне зашей! - проворчал дед Кирьян. - В лес тут ходил, за гвоздь зачепился…

Рита вздохнула и взялась за нитку с иголкой. Помершая прошлой осенью жена деда Кирьяна, похоже, была хозяйственной женщиной. Рукоделья было столько, что сама Рита, наверное, это все вышивала, вязала, пряла и ткала лет сто. Ну не сто, а пару десятков годков точно. По крайней мере, все эти занавесочки, половички и прочие покрывальца явно домашние, не покупные.

- Дедушка, а ты где гвоздь-то в лесу нашел? - спросила она, вдевая нитку в ушко.

- Да наразбрасывали тут… Ходят всякие и бросают, где попало.

Рита вздохнула.

Дед Кирьян покосился на нее и сказал:

- Не вздыхай как кобыла перед пахотой. Все с твоими знакомцами нормально будет. Дойдут. Виталик, вроде, мужик опытный и злой. Точно, дойдут.

- Хочется верить… Но не очень получается, дедушка…

- Думать тебе, внуча, не о них, сейчас надо. А о себе. Полиция прознает - чаво делать будем? Одну в лес тебя выгонять? Тоже не дело. А мне с тобой идти - только кур смешить…

- Дед Кирьян! - решилась вдруг Рита. - А мы ведь с ребятами не местные…

- Удивила… - буркнул тот ответ. - Быдто не знаю…

- Мы совсем не местные…

- Хы… Как немцы, что ли?

- Хуже. То есть, нет…

И она принялась сбивчиво рассказывать.

Дед только покряхтывал во время рассказа.

- Чудны дела твои, Господи! - сказал он, почесав затылок. - Значит две тысячи восьмой год, говоришь? А войну-то наши, когда выиграют?

- Я уже и не знаю - выиграют ли…

- Это как это? - возмутился дед. - Да чтобы наши войну не выиграли? Да быть того не может! Запомни, девка!

- Я тут, дедушка, по улице шла в Москве. Улица Маршала Жукова, называется. А там поперек нее растяжка рекламная. Ну, плакат такой - «Мерседес. Истинно немецкое качество. Порадуй себя».

- Жуков маршалом, значит, станет… - задумчиво ответил Кирьян Богатырев. - А ведь как я, унтером был…

А Рита, ровно не услышав его, продолжила:

- Русского в Москве ничего и нет уже. Только памятники архитектуры.

- А люди?

- А люди вроде бы русские. А посмотришь - так уже и нет. Помесь американцев с французами. На все им наплевать, кроме себя.

- Как же вы дошли-то до этого?

- Не знаю я… Вроде бы эту войну выиграли… Выиграем. В сорок пятом. А Советского Союза больше и нет. И России, похоже, нету. Раша Федераша.

- Это чего еще такое?

- Российская Федерация. Республика демократическая.

Дед Кирьян засмеялся:

- Это как при Сашке Керенском, что ли?

- Вроде того… Украина сама по себе, Белоруссия, Казахстан… Все по своим углам разбежались.

- Так ведь понятно. Вона, в годы гражданской - что ни уезд, так республика, что ни волость, так независимая. А потом пришли большевики и всех к стенке поставили. И у вас так случиться. Не могёт Россия без руки сильной. Вот когда ваши эсеры с кадетами все развалят окончательно - новый царь и придет.

- Вряд ли, дедушка Кирьян. Слишком там совесть с выгодой перемешана. Всем все равно. Война тут с Грузией была - так сидели как болельщики и по телевизору наблюдали, как наших убивают.

- Чего это еще за телевиздер?

- Типа кино. Только в каждом доме свое.

- Аааа… - приподнял левую лохматую бровь дед. - Ихний Ленин говаривал, да, что мол, пока народ безграмотен, важнейшими из искусств для них, большевиков, являются кино и цирк. Это у нас еще на шахте какой-то пропагандист говорил. Я так думаю, потому, чтобы народ не думал, а веселился. Вот вишь и довеселились до того, что немец под Москвой сейчас ходит.

- А у нас уже в Москве…

- А у вас уже в Москве, да… А чего ж вы там ничего не делаете-то?

- Так я же вам говорю, дедушка. Все равно всем. Равнодушные стали.

- Ну, вот ты-то же поехала воинов павших хоронить, значит неравнодушная?

- Так что я одна-то могу сделать.

И тут дед Кирьян не на шутку осерчал:

- Ты мне это брось! Одна она… Уж и не одна, а десять человек, говоришь, неравнодушных? А где десять там и еще, поди есть? Да и одна даже, ну и что? Кабы так рассуждали бы все, так и людей-то на Земле уже не было бы. Ты, вот сюда чудом попала, тоже будешь сидеть, ручки сложив? Нет, ты возьми винтовку и немца убей. Пулей, штыком… Потому как если ты немца не убьешь - он тебя убьет! Или другого кого!

Рита помолчала и ответила:

- А вы-то, что тогда не убиваете их?

Дед Кирьян вдруг осекся, замолчал и как-то искоса посмотрел на девчонку.

А потом уже ласково сказал:

- Не обращай внимания, внучка. Чего-то я сам на себя разозлился, наверное. Тебе-то бабе и впрямь - дома надо сидеть. Не бабье это дело - человеков убивать. Бабье дело человеков рожать.

И тягостно замолчал.

- А у меня вот не случилось детишек… Агась… - после тяжелой паузы продолжил он. - Значится, права ты девка… Пора и мне германцев погонять. Хоть не столь я и уклюж, как в молодости, но кой-чего еще помню. Только вот тебе-то, что делать?

И опять замолчал. А Рита пожала плечами.

- По уму, тебе бы надо тут сидеть, да ждать, пока наши не придут. Тем более, ты тут не одна такая. Вона друзья твои - Виталий да Захар - до наших уже поди добрались. Да и ежели вас троих сюды закинул Господь зачем-то, таки и остальных, наверно тоже? С другой стороны, в экой заварухе все ли дойти-то смогут? А? Так что придется и нам с тобой отсюда уходить. Проведу я тебя через линию-то фронта. Она тута вся в дырочках. Только вот ты думай - зачем тебя сюда Господь перенес?

- Наверно, потому что…

- Да не «потому что», а «зачем»! - перебил ее дед. - Про «потому что» будешь дома рассуждать! - и чего-то там еще подумал, но не сказал, смешно пожевав губы и дернув себя за бороду.

В сенях вдруг что-то загрохотало, раздался забористый мат и распахнулась настежь дверь.

В избу вошли трое вооруженных пацанов.

- Здорово, дед!

- И тебе не чихай! - буркнул тот в ответ. - Чего пришли?

Ритка помертвела. Полицаи?

Тот, который зашел первым, снял фрицевскую кепку и оказался неожиданно лысым. В сочетании с бородой, вид у полицая был достаточно импозантный. Что-то среднее между басмачом из прошлого и скинхедом из будущего.

Ритка невольно прыснула.

«Скинхобасмач» покосился на нее, но ничего не сказал.

- Кирьян Василич! Помощь нужна Ваша!

- Смотри-ко, Маргарита! Коське Дорофееву помощь богомола старого нужна стала… - ухмыльнулся дед Кирьян. - Сидайте, чаво уж. Барахлишко тока на Божью ладонь не кладите. В угол, вон, поставьте.

- Дык Бога то нет, Кирьян Василич! Его ж не видел никто!

- Дык и мозгов твоих, Константин, никто не видел. Значит, мозгов у тебя нет! Чаво приперся?

Парни, а это были совсем молодые пацаны лет шестнадцати-семнадцати, поставили две винтовки и немецкий автомат в угол, около метелки и сели за стол.

- Мы, дед, по делу. Ты же тут все места лесные знаешь?

- И чаво?

- Помоги к нашим выйти.

- К каким это нашим еще? - ехидно улыбнулся дед. - Ваши вроде тут…

Один из гостей было вскочил, но Костя удержал его:

- Ты это дед, думай, что говоришь. Ты хоть и враг Советской власти. А помочь должен! Потому как русский человек!

- А вы кто? - поинтересовался Кирьян Васильевич.

- А мы - это партизанский отряд «Смерть немецко-фашистским оккупантам имени Третьего Интернационала»! - гордо сказал Коська.

- Так сразу и не выговоришь… - проворчал дед Кирьян. - А попроще нельзя было? И чего это за фашисты имени третьего интернационалу?

Константин внезапно смутился.

А у Ритки отлегло - пацаны оказались совсем не полицаями, а наоборот.

Партизаны!

Только какие-то они не такие, как в фильмах показывали.

Совсем молодые пацаны, лет шестнадцати-семнадцати. Один, который Костя, слегка бородатый, другие, похоже, вообще еще не брились ни разу в жизни.

И глаза горят.

- Где стволы-то взяли? - строго спросил дед.

- Ну… Это… В лесу нашли… - как-то виновато, будто на экзамене ответил Костя. - Решили на подпольном комсомольском собрании, что надо Родину от немцев защищать! Пошли в лес, поискали да нашли. У павших товарищей. И поклялись там отомстить за них!

- И автомат немецкий там же?

- Ага… Тоже с нашего бойца сняли…

- Мы сегодня фрица замочили! Важного! - встрял тут один из пареньков.

- А ты, молчи, Кузя, когда командир разговаривает! - рыкнул Дорофеев.

- Говори, Кузьма! - строго сказал унтер-офицерским тоном дед.

- Так это… Машина по большаку ехала. А мы там засаду поставили. Коська - герой! Гранату прямо под днище кинул. Потом фрица и замочил. Вот.

Кузьма положил на стол портфель.

Дед Кирьян помолчал, разглядывая трофей, а потом добавил:

- Дураки вы. Опездолы. В каком звании немец-то был?

- Не знаю… - виновато ответил командир самодеятельного отряда. - Но вроде шишка какая-то. Главное, сигареты у него наши! «СССР»!

Он выложил из кармана зажигалку и сигареты.

Кирьян Васильевич повертел сигареты и рявкнул на Костю:

- В душу мать тебя ититть! Ты соображаешь - чего наделал? Пустая твоя башка! Вот и впрямь ведь мозгов-то нет! Немцы же не сегодня-завтра начнут всех тут трясти! И деревни прочесывать! Ты о матери подумал, дурья задница? Полицаи враз узнают, что вы исчезли! И чего?

- Чего? - растерянно захлопали ресницами парни.

- Ни чего! О матерях подумали??? - а потом дед махнул рукой и повернулся к Ритке. - Видишь, как оно складывается. Значит и впрямь тебя придется к нашим вести…Чего уж сейчас… Вместе с этими!

И он кивнул на трех героических обормотов.

Парни виновато смотрели в пол.

Дед Кирьян достал сигарету из новомодной пачки. Понюхал.

Кузька услужливо чиркнул трофейной зеленой зажигалкой из странного плексигласа.

И тут же от нее отлетело какое-то колесико и выскочила пружинка, прямо в лоб деду.

Все прыснули, а третий, пока безымянный пацан, громко хыкнул.

Дед покосился на него и, не глядя, дал подзатыльник Кузьме:

- Тьфу, срамота! - А потом вытащил древнее кресало и в три удара прикурил от него.

Кузьма же, почесав затылок, повертел сломанную зажигалку и меток бросил ее в поганое ведро.

- Хороший табачок! - выпустив дым из ноздрей, сказал дед. - Мягонькой… Горло не дерет.

Парни тоже вытащили по сигарете из пачки. Дед покосился, но ничего не сказал. А что тут скажешь, когда мальчишки уже убивают в шестнадцать лет?

Рита поморщилась - густая синева «хорошего табачка» повисла в избе.

- Так ты деда, выведешь нас али как? - слегка окосевшими глазами посмотрел на Кирьяна Васильича Костя.

- Куда вас девать-то… - пробурчал тот. - Вас одних-то выпустить, так ведь шлепнут тут же.

- Почему это? - Вскинулся Константин. - Мы вон двух фрицев замочили сегодня, они даже не дернулись!

- Не ждали, потому как. Партизан тут до сегодняшнего дня не было. И вы их тут не ждете сейчас. Часового не оставили. Оружие вон в угол побросали…

- Так вы же сами сказали! - возмутился третий пацан.

- У тебя командир был, вот его и слушать надо, а не старого пердуна…

Костя аж приоткрыл рот:

- Почему это был?

- Потому как ты в армию не призван, а я таки унтер-офицер, хоть и царской, но армии. Понял?

Дед встал из-за стола:

- Смиррррна!

Взгляд бывалого вояки так подстегнул парней, что Кузьма, подпрыгнув, аж ударился головой о низкий потолок и зашипел.

- А сейчас, наверняка, немцы уже лес чешут. Так что руки в ноги! И бегом отсюда! И ты собирайся! - сурово он кивнул Рите…

Однако сразу выйти не получилось.

Пока она собирала всякими «обязательно нужными» тряпками вещмешок, выданный ей дедом, прошло полчаса. Хорошо, что поисковая аптечка, неведомым чудом сохранившаяся у нее, была в сумке на ремне.

Парни истомились ее ждать, допинывая остатки трофейных сигарет…

… А в это время гауптман Рудольф Бреннер командовал двумя взводами недовольных военной судьбой солдат.

Мало того, что вчера они в рукопашной потеряли едва ли не половину боевых товарищей, во время безумной русской атаки, так еще и попали на прочесывание мрачного леса.

А ведь так хорошо начинался день… Пришла смена, и выжившие победители спустились с холмов и отправились в Ивантеевку, где их ждали грузовики. Уставшие, не спавшие и не жравшие - они пели песни, отправляясь в Демянск на отдых. И надо же было случиться, что самонадеянный фельдполицай Майер, непонятно куда спешивший и умчавшийся утром, попал в засаду.

То ли выжившие чудом десантники, то ли невесть откуда взявшиеся партизаны подорвали машину и расстреляли в упор комиссара и водителя. Сопровождавший машины гауптман тут же остановил небольшую колонну и отправил по взводу прочесывать лес. На пять километров в глубину от каждой стороны дороги. Понятно, что бандиты уже ушли, но, во всяком случае, было что сказать начальству о принятых мерах.

Промокая платком потеющий лоб, он тихо ругался про себя на бестолкового Майера, на партизан и на проклятую Россию.

И ведь ровно через час они вышли к одинокому хутору на большой поляне.

Бреннер поколебался, а потом дал приказ двоим солдатам проверить дом.

С карабинами на перевес, пригнувшись, словно волки, те осторожно шли через поле к русской приземистой избе.

Бреннер был уверен, что в избе, наверняка, сидит какая-нибудь вонючая старуха с десятком сопливых детишек, поэтому был спокоен.

И поэтому, когда выстрел плетью ударил по лесу, он вздрогнул так, что выпала сигарета из рук.

Солдаты в поле тут же рухнули наземь и открыли огонь по избе. Те, кто остался в лесу, моментально поддержали товарищей. Грохот стоял такой, что гауптман не слышал свое дыхание.

Под прикрытием оба бойца вплотную приблизились к избе.

Один махнул рукой. Взвод мгновенно прекратил пальбу.

Второй кинул гранату в разбитое уже окно и отскочил. Внутри хлопнуло, изо всех щелей, даже из-под крыши пошел дым.

Еще через пару минут оба бойца, один за другим ворвались в дом.

Гауптман ждал, не рискуя отправлять весь взвод на простреливаемое поле. Наконец, один из фронтовиков высунулся из окна и заорал:

- Здесь никого нет! Они ушли!

Бреннер сплюнул и ругнулся про себя.

Так это егерское дело леса прочесывать! Ну и что, что только пару дней назад русских десантников добили? Это их проблемы! Почему, он гауптман, бывший бухгалтер, ныне исполняющий обязанности индентантурранта Рудольф Бреннер должен гонять каких-то бандитов по этим гиблым лесам?

- Эй, фельдфебель! - рявкнул он.

- Я! - немедленно отозвался тот.

- Бери свое отделение и прочеши лес еще на два километра в ту сторону. - Бреннер махнул рукой на север от дома. - Мы тут ждать будем.

- Игельман! Шванн! За мной!

Гауптман-бухгалтер удивился:

- И это все??

Фельдфебель оскалился уже на бегу:

- Все кто остался!

Через несколько минут в лесу раздалась стрельба…

…Вечером, сидя у костра, новоявленные партизаны дружно смеялись друг над другом.

- А ты-то как сиганул в окно рыбкой!! Я думал башку себе сломаешь!

- Сам-то! Зайцем несся!

- А я смотрю, у Костика глаза бледные-бледные. Думал он в обморок упадёт!

Дед Кирьян только улыбался в бороду, глядя на отходивших после погони парнишек.

А Ритка сидела молча, уткнувшись взглядом в пламя костерка.

- Ты это, чего задумалась? - тихонько спросил ее дед.

- Да немец мне один… Показался похож. На Андрюшку Ежова. Поисковик наш. Был.

- Чего же это был-то? И есть тоже. Поди обозналась?

- Не знаю. - Вздохнула девчонка. - Но похож очень. Если и он, как у немцев-то оказался?

- Помрем - все на свете узнаем! - погладил дед ее по плечу и тут же прикрикнул на пацанов. - А вы чего регочете?

Те тут же притихли.

- Так… - грозно обвел он взглядом троицу. - Стрелял у дома кто?

- Ну, я… - виновато приподнялся Кузьма.

- Сиди-ко… Зачем стрелял?

Тот в ответ только пожал плечами. Сам не знал. Или побоялся сказать, что с перепугу.

- Как же вы того офицера-то в машине шлепнули?

- Так это… Мы в леске с Васькой сидели. А Костя в кустах у дороги. Он гранату кинул, а мы пульнули пару раз по машине.

- И попали?

- Попали! Я, между прочим, на «Ворошиловского стрелка» готовился сдавать осенью. Не успел только. Районный Осоавиахим эвакуировался.

- Ну, ты-то, может, и попал из винтаря. А Васька? Ты, Василий, где автомат-то надыбал?

- Так мы, прежде чем из дома то уйти, готовились же! - вскинулся немногословный дотоле Васька. - Вон с Костиком и Кузьмой в лес ходили. Тут наши осенью много оружия оставили. Даже пушку нашли. Сорокапятку. Только у нее прицела не было. И снарядов.

- Жалко… А то бы вы ее выкатили на дорогу и фрицы бы в штаны наклали с испугу и в Берлин уехали бы. Так, командир партизанский?

Дорофеев молчал.

- А ты, аника-воин, чего по немцам не пулял, когда мы от них по лесу-то бежали?

- Он чего-то перестал стрелять. Я уж потом посмотрел, патроны вроде есть. Там, наверное, перекосило чего-нибудь.

- Перекосило… В мозгах у тебя перекосило. Коли оружие не знаешь, неча в бой брать его!

Потом дед помолчал и продолжил, перебиваемый только треском дровишек:

- Значит вот я вам, чего скажу, вояки хреновы. Отныне. Ни одного шагу без моего разрешения. Тут вам война, а не мамкина сиська. А ты девка, чего хихикаешь? - внезапно повернулся дед Кирьян к Рите.

Та, совсем и не хихикая, недоуменно посмотрела на него.

- Кабы ты собиралась чуть быстрее, немцы нас не застали бы! Что возилась как корова беременная, прости Господи? Тут тебе не этот… не телепиздер… Тут война и шевелиться надо, чтоб товарища не убило и ж… э-э-э… ногу не прострелило!

Рита захлопала заблестевшими глазами. Она же не виновата, что надо было проверить и аптечку, и вещмешок уложить удобно!

- Не виноватая она. Это ты немцам потом объясняла бы. Значит так. Костер тушите. Только не водой, ироды. В сторону головешки откиньте и угли сапогами разгребите. И по костровищу-то потопчитесь, чтоб подостыло - добавил дед, когда парни сделали дело.

- Ты, Ритулька, ложись на костровище. Я одеялко подстелю, другим накроешься. Я справа лягу, а ты, Васька, потолще. С другой стороны. Чаю, не замерзнешь и не простынешь. Земелька-то еще не согрелась…