"Превратности любви" - читать интересную книгу автора (Фогг Энджел)

Глава 6

Промелькнула череда горестных дней. Похороны были уже позади, но боль не проходила. Линн углубилась в хозяйственные дела, каждый день находя себе работу: то убирала дом, то рядом с Элени скребла кухню, то возилась в саду. Действовала она автоматически и очень сосредоточенно – только так можно было заглушить тоску.

То и дело всплывало перед глазами жизнерадостное лицо матери, ее ласковые глаза, улыбка, голос, то и дело вспоминались прожитые с ней счастливые дни. Не всякой дочери доводилось иметь такую мать и такого друга. Линн понимала, что за это будет вечно благодарить судьбу. Тем горше была потеря. Раздумья о матери теперь непременно наводили Линн на мысли о Димитре, об их странном браке и о том, что отныне этот человек стал для нее главным в жизни. С кончиной Пейж уже не было необходимости притворяться. Впрочем, себя Линн не обманывала. Она признавала, что бессильна противиться той чувственной стихии, которую вызывал в ней муж. Линн презирала себя за слабость, за то, что зажигается от одного его взгляда, от одного прикосновения. Отдаваться плотской любви с ним ей было необходимо, как необходимо человеку дышать. В его руках она забывала обо всем, кроме всепоглощающей остроты вожделения, она заворачивалась в волшебную пелену сладострастия, проваливалась в бездну… чтобы потом очнуться и начать новый, мучительно-счастливый день.

Однажды таким утром, после отъезда Димитра в город, Линн быстро собралась и пошла к машине, на ходу сказав Элени, что вернется домой после полудня.

Погода стояла замечательная: синее небо, чуть забеленное облаками, щедрое солнце и безмятежный ветерок.

Не зная толком, куда едет, Линн вывела «мерседес» на южное шоссе и поехала по направлению к полуострову Морнингтон. По мере отдаления от города машин становилось все меньше, и скоро Линн поняла, что приближается к Фрэнкстону.

На побережье можно свернуть у любого указателя, но почему-то Линн выбрала дорогу на Роузбуд. Остановилась она на уединенной стоянке. С одной стороны – зелень лугов, с другой – пронзительная лазурь моря. Долго она сидела в машине, бездумно глядя вдаль, где небосвод сливался с морской гладью, потом пошла по песчаному пляжу – куда глаза глядят.

Бриз ворошил волосы, трепал подол легкого платья, но Линн не замечала этого. Она шла, глядя на чаек, игравших над водой, слушая их надрывные крики и шелест волн. Спустя какое-то время девушка остановилась и так же отрешенно двинулась обратно, удивляясь, что незаметно ушла так далеко. И вновь мысли ее вернулись к Димитру. К супругу, брак с которым был вынужденным, продиктованным беззаветной любовью к Пейж, к человеку, которого обожали они оба.

Я попала в ловушку, призналась себе Линн. Она не сомневалась, что Димитр рассматривает их союз как удачную сделку, позволившую ему ухватить едва не упущенные концы. Все, что старый Костакидас отписал Пейж, теперь вернулось на круги своя. Все было в его руках – молодая покорная жена, капитал, недвижимость. Все по закону и все под его контролем.

Но выдержит ли она, если Димитр отвернется от нее, если начнет искать другие развлечения, другие утехи, другие успехи? С кем-нибудь вроде Шанны Делаэнти?

Ледяная дрожь пробрала женщину. Съежившись, она обхватила себя руками… Если это случится, она будет сломлена. Она просто умрет. Да, сейчас у нее богатство. Она может пожелать что угодно и получит это: путешествия, блага, драгоценности… Но она хочет, владеть сердцем этого мужчины. Не просто носить его фамилию, жить в его доме, спать в его постели, но быть его единственной возлюбленной – и навсегда.

Ну не безумство ли это?

Рассудок подсказывал ей, что надо наконец объясниться, разорвать этот мнимый супружеский союз и вернуться в Голдкост к прежней жизни. Во всяком случае, самое тяжелое объяснение будет легче ее нынешнего существования, когда в любой момент может обнаружиться его равнодушие, даже неприязнь, любовница на стороне и так далее.

Было уже одиннадцать, когда Линн добралась до своего «мерседеса». Домой возвращаться было еще рано, поэтому она решила заехать в Роузбуд. Перекусив и отдохнув за чашкой кофе в маленьком кафе, Линн тронулась в обратный путь.

– Звонил Димитр, – сразу сообщила Элени, стоило молодой хозяйке зайти в дом. – Он напомнил, что сегодня вечером у вас мероприятие.

Чертыхнувшись про себя, Линн тут же вспомнила, что на вечер назначен благотворительный прием в организации, куда многие годы входила Пейж. Линн унаследовала ее «хозяйство» и теперь вынуждена была принимать участие в его деятельности. Очередной сбор должен был состояться в фешенебельном отеле в центре города. Предполагалось, что соберется весь бомонд. Да, ведь Димитр действительно говорил вчера, чтобы к шести она была готова. Это означало, что на сборы – ванну, макияж, прическу и туалет – остается чуть больше двух часов.

Линн успела вовремя.

Старания ее не пропали зря. Она выглядела сногсшибательно в шелковом платье цвета электрик, в того же тона легком жакете. Сдержанный макияж эффектно сочетался с пепельными волосами, взбитыми надо лбом, золотые украшения были изысканными и дорогими. Настоящая светская дама! И достойная пара блистательному Димитру Костаки-дасу, грациозному, сильному, как хищник, даже когда он был в смокинге. И невероятно опасному.

– Ты готова?

Его низкий, звучный голос, как всегда, заставил Линн содрогнуться и приготовиться к защите.

– Выступить на поле боя? Да, готова, – отозвалась она.

– Ты не хочешь идти туда?

Линн сдержанно вздохнула.

– Меня не прельщает перспектива быть предметом всеобщего внимания.

– По-моему, ты чрезмерно щепетильна в таких мелочах.

– Возможно, – пожала плечами она.

– Пейж уделяла этому фонду немало времени и средств, – заметил Димитр, пристально глядя на жену. – Уверен, она была бы рада нашему присутствию на приеме. Это своего рода дань ее памяти.

У Линн забилось сердце – Димитр подошел к ней совсем близко, совсем рядом был его завораживающий взгляд, который бередил чувства. Ей удалось невозмутимо улыбнуться:

– Да, ты прав.

Дорога в центр города заняла больше предполагаемого времени. Час пик, с этим ничего не поделаешь. Когда они с Димитром вошли в зал, народу там было полным-полно.

Стоя рядом с мужем, Линн здоровалась, раскланивалась, улыбалась, кивала, принимала поздравления и соболезнования. Официанты с подносами предлагали гостям шампанское, соки, минеральную воду. На ней и остановили выбор Костакидасы.

– О, моя дорогая, наконец-то!

Линн обернулась, услышав знакомый голос, и не сдержала улыбки, увидев пышную немолодую даму, чьи пестрые наряды и экстравагантные шляпки давно стали своеобразной визитной карточкой. Это была старая подруга Пейж, ее соратница по благотворительной деятельности, активная и щедрая патронесса многих фондов и клубов. Несколько лет назад Пейж познакомила с ней дочь на одном из подобных мероприятий.

– Алисия, как я рада вас видеть! – искренне приветствовала ее Линн.

– Я пришла в восторг, услышав о вашей свадьбе. И просто убита известием о Пейж. – Алисия помолчала, на секунду поблекнув, но тут же расцвела и загудела: – Сколько людей сегодня! На автобус наш детский центр уже заработал! – Засмеявшись собственной шутке, она наклонилась к Линн и пропела вполголоса: – Ты ум-ни-ца!

И с неожиданной легкостью поплыла дальше по залу. Такие приемы светская публика старается не пропускать, размышляла Линн, глядя на гостей, по большей части ей незнакомых. Но она определенно могла сказать, что не один миллион долларов посетил сегодня этот отель. Трепещи, страховая компания!

В семь часов прозвучал гонг к ужину, пышная и пестрая толпа устремилась в банкетный зал, выискивая на столах таблички со своей фамилией.

– С кем мы сидим рядом? – поинтересовалась Линн у мужа.

– Это имеет какое-то значение?

Как нарочно, на своем столике Линн обнаружила карточку Шанны Делаэнти. Что это – злой рок? Или чья-то недобрая рука? К счастью, высокой брюнетки не было видно.

Но Линн рано обрадовалась: в дверях появилась знакомая фигура. Неужели этот эффектный выход был частью задуманной игры?

В черном бархате, с открытой спиной и обнаженными плечами Шанна плыла по залу, приковывая к себе все взгляды. Но неожиданно она села за другой стол – достаточно далеко, чтобы немедленно начать беседу с ними, но все же близко, чтобы при первом удобном случае заявить о себе. Все, все продумано, с тоской мысленно сказала себе Линн и принялась за еду, чтобы хоть как-то отвлечься. Горячее, закуски, десерт, сыры – Линн толком не видела, что ей подают, но не отказывалась от шампанского, надеясь на его поддержку.

Подошел к концу недолгий показ новой коллекции австралийских модельеров-дизайнеров, подали кофе, что означало завершение официальной части. Впереди были танцы, дружеские беседы, неизменные реки шампанского… и флирт, вечный спутник светских сборищ.

Интересно, сколько продержится Шанна?

– Димитр! Линн! Здравствуйте!

Улыбка красавицы была царственной, голос – звонким. Она села на свободный стул рядом с Костакидасом. Линн знала, что сейчас за ними наблюдают с любопытством и ожиданием.

– Шанна, добрый вечер! – дружелюбно улыбнулась она сопернице, проклиная все на свете, потому что Димитр приветствовал старую знакомую с самой искренней радостью. О небо, как же вести себя в присутствии его бывшей любовницы, Когда сердце как назло сжимается от ревности?

Линн выручила врожденная естественность, безукоризненные манеры и великолепное самообладание. В течение всего разговора она оставалась уверенной и доброжелательной.

– Бедняжка Линн, – тем временем нарочито сочувственно промурлыкала Шанна, задерживая, однако, свою руку в ладони Костакидаса. – Тебе, должно быть, так плохо теперь… без Пейж. Ты так потеряна…

Спокойно, приказала себе Линн.

– Горько лишиться матери, особенно если она была моим лучшим другом. – Слова эти дались ей спокойно, ибо это была правда. В красивых кошачьих глазах Шанны мелькнула досада… и зависть.

– Вот как, – неопределенно молвила она, прежде чем обрушить свое внимание на Димитра. – Завтра вечером я устраиваю вечеринку. – Шанна плотоядно улыбнулась. – Приглашаю. В любое время после восьми.

Затаив дыхание, Линн ждала, что ответит муж.

– Боюсь, мы не сможем прийти. Как-нибудь в другой раз.

Губы его улыбались, но не глаза. Заметила это Шанна? Линн не знала.

– Конечно, конечно, дорогой. Еще увидимся. – Завидная у нее выдержка.

Линн тем временем изучала ее лицо. Прическа и макияж были бесподобны. Притягивали взгляд полные, ярко очерченные губы, светились подведенные глаза, обрамленные длинными ресницами. Интересно, подумала Линн, с чего начинает свое утро фотомодель, если она в течение всего дня умудряется так прекрасно выглядеть. Внезапно эта праздная мысль вызвала болезненный укол в сердце: сколько раз Шанна начинала утро, проснувшись в постели Димитра? Наверняка эта женщина искушена в искусстве секса, наверняка знает, как соблазнить и удовлетворить мужчину… Здесь Линн не потягаться с ней.

Ей вдруг мучительно захотелось уйти, но как это сделать, не привлекая внимания? Так ничего и не придумав, она осталась сидеть, время от времени вставляя вежливые реплики. Впрочем, Линн не нужно было много говорить, так как Шанну откровенно интересовал только Димитр. В конце концов она встала, одарила Линн вялой улыбкой, вызывающе пожала запястье Костакидаса и отплыла, оставив после себя удушливое парфюмерное облако.

– Потанцуем?

Линн взглянула Димитру в лицо. Глаза, как обычно, глубоки и непроницаемы. В них ничего не прочтешь.

Он взял ее за руку и сжал пальцы, когда она попыталась незаметно отдернуть ее. Линн была на виду, пришлось очаровательно улыбнуться, встать и позволить вывести себя в центр зала.

Танцевала она всегда с удовольствием. От природы грациозная и музыкальная, она была еще и хорошо обучена этому искусству. А в объятиях опытного партнера двигаться легко, особенно когда он тебе небезразличен.

Димитр держал ее уверенно и властно. И очень близко к себе. Линн прекрасно понимала, что все попытки отодвинуться от него будут напрасными. Вечные соперники – рассудок и чувство – вновь принялись испытывать друг друга: безумно хотелось уткнуться в его плечо, прижаться к нему щекой, но она не позволяла себе расслабиться и была внутренне напряжена так, что ломило мышцы. Димитр не произнес ни слова, хотя Линн чувствовала его губы у своего уха.

Медленная музыка сменилась быстрым ритмом, и Димитр повел супругу к столику, властно придерживая ее за талию.

– Может, ты уже хочешь уйти?

Линн помедлила с ответом. Оставаться здесь совершенно не хотелось, но она не была уверена, что жаждет остаться с ним наедине. Уйти домой? Это значит спальня, это значит постель… Нет, только не это, только не сегодня!

– Тебе завтра рано вставать? – вежливо поинтересовалась она. Глаза Димтра чуть сузились.

– Не раньше обычного.

– В таком случае решай сам.

Теперь в темных глубинах мелькнул какой-то огонек.

– Полагаю, обязанности свои мы выполнили. К тому же еще минут тридцать будем выбираться отсюда.

Он не угадал – это заняло гораздо больше времени. Они остановились у одного столика, потом у другого, у третьего, перемолвились с одними, попрощались с другими… Империя Костакидаса была воистину могущественной, поэтому всякий считал за честь знаться с ее главой Димитром Костакидасом. Одни держались с ним на равных, другие – с подобострастием, третьи – с завистью, но со всеми он был одинаково вежлив. Линн изумляло, как ловко и деликатно избегал он нежелательных бесед, как искренне интересовался успехами коллег и даже соперников.

К «ягуару» они подошли только около полуночи. Город уже опустел. Димитр включил музыку, и Линн с наслаждением погрузилась в нее, радуясь, что не надо разговаривать. Дома она зажгла свет в гостиной и нерешительно остановилась. Димитр предложил глоток легкого спиртного на ночь. Отказываться Линн не стала, надеясь, что это поможет ей заснуть.

Через несколько минут они поднялись в спальню. Линн со стаканом в руке села в кресло. Димитр начал раздеваться. На глазах у нее свершалось некое превращение. Исчезал светский лев, его место занимал мужчина-победитель, мужчина-хищник, с такой чувственностью, против которой не смогла бы устоять никакая женщина. Линн ощутила, как забурлила кровь, как сжалось от вожделения женское естество… Она ненавидела себя в эти минуты. И ненавидела его.

– Устала?

– Вопрос с подвохом, – внешне беспечно ответила она. – Как, по-твоему, я должна отвечать.

– Почему бы не ответить честно? – приподняв брови, с легкой усмешкой поинтересовался Димитр.

Губы у нее дрогнули, в глазах что-то сверкнуло. Слезы? Гнев?

– Я не хочу спать с тобой.

Он провел пальцами по ее нежной щеке, шее, и Линн сжалась от этого прикосновения. В горле у нее стоял комок. Она была как маленький, беззащитный зверек.

– Нет? – переспросил Димитр. Сознавая, что поражение близко, Линн отступила на несколько шагов, съежившись еще больше. Главное – не потерять самообладания.

– Я не заменитель, – сдерживая ярость, бросила она и тут же испугалась сказанного: не те слова, не так надо было говорить!

– Заменитель чего? Или кого? Шанны? – вкрадчиво спросил Димитр. – У меня нет ее…

– … Сексуального опыта? – подсказал он. Глаза начало щипать, а сердце ныло уже давно.

– Думаю, это самое верное определение, – наконец отозвалась она, сокрушаясь, что так и не сумела ответить колкостью.

– Должен заметить, что есть существенная разница между партнершей, чья сноровка в плотской игре подогревается сугубо практическим расчетом, и доверчивой женщиной, которая теряет голову, отдаваясь любви.

Распахнутыми глазами Линн смотрела на него.

– Это… невыносимо, – чуть слышно прошептала она.

– Это правда, – усмехнулся Димитр.

Линн поставила недопитый стакан и вышла, не видя мужа и не думая о нем.

В ванной она разделась, приняла душ, привела в порядок волосы, натянула ночную сорочку и отправилась в другое крыло дома, где жила до замужества. Она будет спать в своей прежней комнате. Необходимость провести еще одну ночь рядом с этим мужчиной была несносна.

Действовала Линн автоматически, не задумываясь над тем, что происходит. Просто легла и завернулась в одеяло. Эмоции раздирали ее, времени она не замечала. Неужели можно возненавидеть того, кого любила? Неужели ревность хуже мук в преисподней? Я вышла замуж по расчету, я отбросила все девичьи иллюзии, так имею ли я право ревновать, терзалась Линн, будучи на грани забытья.

Вдруг скрипнула дверь. Сон мгновенно исчез. У кровати стоял Димитр. Он молча откинул в сторону одеяло и поднял ее на руки.

– Уйди! Оставь меня! – забилась Линн.

– Не хочешь заниматься любовью – твое дело, – услышала она его низкий голос. – Но спать ты будешь в нашей супружеской постели.

– А если я не желаю? – по-детски выкрикнула она.

– Это не имеет никакого значения, – заявил Димитр, уже открывая дверь в их спальню.

– Да иди ты к черту! К черту! – начала браниться Линн, отчаянно извиваясь в железных руках.

Он невозмутимо и молча уложил ее в постель, укрыл и лег рядом. Линн сразу, свернулась в клубок, как ежик, отодвинулась на самый край кровати. Спать она уже не могла. Слишком напряжены были нервы. Она боялась шевельнуться, боялась услышать шорох… Больше всего на свете ей хотелось сейчас повернуться и ударить этого властного тирана, оскорбить его, поставить на место… но она знала, что ни к чему это не приведет. Конец будет один. И ее победа тут же обернется горьким поражением.