"Одинокий голубь" - читать интересную книгу автора (Макмуртри Лэрри)

6

Когда Ньют услышал это имя, ему показалось, что его ударили, так много оно для него значило. Когда он был маленьким, а его мать еще жива, человек по имени Джейк Спун чаще других навещал ее. Сейчас Ньют уже начинал понимать, перебирая в памяти события минувших лет, что его мать была шлюхой, как Лорена, но это понимание не пачкало ничего, и меньше всего Джейка Спуна. Никто не был так добр ни к нему, ни к его матери, которую звали Мэгги. Джейк дарил ему леденцы и мелочь, первым посадил его на спокойную лошадь и дал покататься; он даже заказал у старика Джизуса, сапожника, первую пару сапог для мальчика. А однажды, когда Джейк выиграл в карты женское седло, он подарил его Ньюту и укоротил стремена ему по росту.

В то время в Лоунсам Дав еще не было порядка, а капитан Калл и Август еще работали рейнджерами и по обязанности патрулировали вдоль границы. Джейк Спун тоже был рейнджером, причем, с точки зрения Ньюта, самым блестящим. Он всегда имел при себе украшенный перламутром пистолет и ездил преимущественно на иноходцах – лучше для седалища, так он утверждал. К опасности, связанной с его профессией, он относился легко.

Но потом война на границе постепенно закончилась, и капитан, мистер Гас, Дитц, Джейк и Пи Ай перестали быть рейнджерами и создали компанию. Но оседлая жизнь не устраивала Джейка, и в один прекрасный день он исчез. Никто не удивился, хотя мать Ньюта настолько расстроилась, что порола его каждый раз, когда он спрашивал, скоро ли вернется Джейк. Порка вряд ли была вызвана проступками Ньюта, просто мать расстраивалась, что Джейк уехал.

Ньют перестал спрашивать о Джейке, но не забыл его. Не прошло и года, как его мать умерла от лихорадки. Капитан и Август приютили его, хотя вначале долго спорили по этому поводу. Первое время Ньют так тосковал по матери, что не обращал внимания на споры. Главным было то, что и мать, и Джейк оба ушли, и никакие споры их не вернут.

Но когда первая боль прошла и он начал отрабатывать свое содержание, выполняя поручения капитана, то часто вспоминал те дни, когда Джейк приходил к его матери. Ему даже казалось, что Джейк мог быть его отцом, хотя все говорили ему, что его зовут Ньют Доббс, а не Ньют Спун. Он недоумевал, почему именно Доббс и почему все так уверены, поскольку в Лоунсам Дав никто никогда не слышал о мистере Доббсе. Ньюту не пришло в голову спросить об этом мать, когда она была еще жива, поскольку фамилии редко употреблялись в этом месте, и он к тому же не знал, что фамилия у ребенка обычно от отца. Даже мистер Гас, который мог говорить о чем угодно, ничего не знал о мистере Доббсе.

– Он отправился на Запад в неудачное время, – вот и все, что Гас сказал по поводу этого человека.

Ньют никогда не просил капитана прокомментировать эту информацию. Капитан обычно сам решал, что кому следует знать. У Ньюта осталось немного вещей после смерти матери, всякие там бусы, гребенки, маленькая записная книжка и вырезки из журналов, которые мистер Гас по доброте своей сохранил для него, но там ничего не было о мистере Доббсе, ни в записной книжке, ни среди вырезок, хотя там хранилась поцарапанная фотография его дедушки, отца Мэгги, который жил в штате Алабама.

Если, как он подозревал, никакого мистера Доббса не было в природе или джентльмен с таким именем просто останавливался в пансионате, где они жили с Мэгги, на день-другой, то тогда вполне могло быть, что Джейк Спун – его отец. Возможно, никто ему об этом не говорил, предпочитая, чтобы это сделал сам Джейк, когда вернется.

Ньют всегда считал, что Джейк обязательно вернется. Некоторые известия о нем доходили до Лоунсам Дав по коровьим тропам – что он работает полицейским в Огаллале или что он ищет золото в Черных горах. Ньют понятия не имел, где эти Черные горы и как ищут в них золото, но одной из причин, по которой он так рвался гнать стадо коров на север, было то, что он надеялся встретить в пути Джейка. Разумеется, ему хотелось прицепить пистолет, стать главным работником и испытать все приключения – встретить, например, бизона, хотя он знал, что их почти уже не осталось. Но подспудно за всеми этими стремлениями скрывалось застарелое желание, скрываемое месяцами и годами, но все равно свербящее, как зубная боль, – увидеть Джейка Спуна.

Теперь этот самый человек приближался к ним, ехал рядом с Дитцем на таком же красивом иноходце, на каком он скакал десять лет назад. Ньют начисто забыл о Дише Боггетте, за каждым движением которого он собирался следить, чтобы учиться. Всадники еще не подъехали, а Ньют уже видел белозубую улыбку на черном лице Дитца, потому что его послали с обычным заданием, а он вернулся, значительно его перевыполнив. Дитц не гнал лошадь и вообще не делал никаких глупостей, но издалека было видно, что он счастлив.

Из-под копыт лошадей взлетали небольшие облачка пыли. Всадники уже въехали во двор. На Джейке был коричневый жилет и коричневая же шляпа, плюс тот же пистолет с перламутром. Дитц все еще лыбился. Они подъехали прямо к заднему крыльцу, прежде чем натянуть поводья. Сразу было видно, что Джейк проделал длинный путь, так как иноходец казался худым как щепка.

Кареглазый Джейк носил маленькие усики. Некоторое время он оглядывался, а потом расплылся в улыбке.

– Привет, парни, – сказал он. – Что на завтрак?

– А чего, лепешки и бекон, Джейк, – ответил Август. – Как обычно. Только мы не обслуживаем круглосуточно. Надеюсь, у тебя с собой бизонья печень или кусок мяса, чтобы перебиться.

– Гас, ты только меня не пугай. – Джейк соскочил с иноходца. – Мы всю ночь ехали, и Дитц только и говорил, какие вкусные ты печешь лепешки.

– Пока вы говорили, Гас их ел, – вмешался Калл. Они с Джейком пожали руки и оглядели друг друга.

Джейк обернулся к Дитцу.

– Говорил тебе, надо было послать телеграмму из Пиклз Гэп, – заметил он. Затем повернулся и с улыбкой пожал руку Августу. – Ты всегда был свиньей, Гас, – добавил он.

Затем пришлось пожимать руку Пи Аю, хотя Джейк всегда к нему плохо относился.

– Черт, Джейк, ну и долго же ты пропадал, – сказал Пи Ай.

Пока они трясли друг другу руки, Джейк заметил парня, стоящего рядом с высоким ковбоем с огромными усами.

– Бог ты мой, – промолвил он. – Ты ведь маленький Ньют? Надо же как вымахал! Кто такое допустил?

Ньюта так переполняли чувства, что он с трудом проговорил:

– Это я, Джейк. Я все еще здесь.

– Ну как, капитан? – спросил Дитц, передавая Каллу банковскую квитанцию. – Верно ведь, что я нашел блудного сына?

– Нашел, нашел, – ответил Калл. – И готов поспорить, что не в церкви.

Дитц расхохотался.

– Нет, сэр, – согласился он. – Не в церкви.

Джейка представили Дишу Боггетту, но, пожав ему руку, он снова повернулся к Ньюту, как будто тот удивил его больше всего в Лоунсам Дав.

– Готов поклясться, Джейк, – заметил Август, разглядывая гнедого иноходца, – ты заездил эту лошадь до костей.

– Покорми его хорошенько, Дитц, – велел Калл. – Судя по его виду, он давненько плотно не ел.

Дитц повел лошадей к сараю без крыши. Действительно, штаны его были сшиты из старого стеганого одеяла – но по какой причине, никто сказать не мог. Хоть и цветастые, они вряд ли подходили для путешествий через заросли мескитового дерева и карликового дуба. Во многих местах колючки прорвали материал и вата кусками лезла наружу. В качестве головного убора Дитц носил старую кавалерийскую кепку, которую где-то подобрал. Она была почти в таком же скверном состоянии, что и шляпа Липпи.

– У тебя уже эта кепка была, когда я уехал? – спросил Джейк. Он снял собственную шляпу и стряхнул с нее пыль о штанину. Ньют с удивлением увидел солидную лысину среди черных вьющихся волос Джейка.

– Он ее нашел в пятидесятые, насколько я помню, – сказал Август. – Дитц ведь, как я, он не бросает предмет туалета лишь из-за его возраста. Мы же не все такие щеголи, как ты, Джейк.

Джейк перевел свои карие глаза на Августа и лени во улыбнулся.

– Как бы так сделать, чтобы ты еще напек лепешек? – спросил он. – Я проехал аж от Арканзаса и ни разу не пробовал хорошего хлеба.

– Если судить по этому пони, ты ехал быстро, – заметил Калл, и эта фраза могла послужить самым сильным выражением любопытства, на которое он способен. Он общался с Джейком в разные времена в течение двадцати лет и хорошо к нему относился. Но где-то в глубине Джейк всегда вызывал у него беспокойство. На Западе не было более приятного человека и лучшего всадника, но умение ездить верхом и нравиться – это еще не все. Что-то в Джейке смущало Калла. Что-то непоследовательное, непредсказуемое. Он мог быть с тобой плечом к плечу в одной схватке, а в другой оказаться совершенно бездейственным.

Август тоже это знал. Он всегда поддерживал Джейка и всегда его любил, хотя когда-то они оба претендовали на внимание Клары Аллен, которая обоим показала на дверь. Но Август ощущал, что в Джейке не хватает сердцевины. Когда он ушел из рейнджеров, Август часто предсказывал, что рано или поздно его вздернут. Пока этого не случилось, но то, что он приехал к завтраку на загнанной лошади, предвещало беду. Джейк любил красивых лошадей и никогда не стал бы доводить коня до такого состояния, если бы за ним по пятам не шла беда.

Джейк заметил старика Боливара, идущего от цистерны с ведром воды. Боливар был человеком новым, не интересующимся его возвращением. Прохладная вода перехлестывала за края ведра и выглядела весьма привлекательно для человека, так томимого жаждой, как Джейк.

– Парни, мне бы напиться, да и помыться не мешало, если можно, – сказал он. – Мне последнее время не слишком везло, но я бы хотел залить в себя достаточно воды, чтобы хотя бы иметь возможность сплюнуть, прежде чем я вам все расскажу.

– Да милости просим, – пригласил Август. – Иди и налей себе таз. Нам постоять здесь и отбивать атаки?

– Какие уж теперь атаки, – ответил Джейк, направляясь к дому.

Диш Боггетт слегка растерялся. Он уже совсем было устроился работать, и вдруг приезжает этот новый человек, и все про него забывают. Капитан Калл, славящийся своей деловитостью, и то как-то отвлекся. Они с Гасом так и остались стоять, будто в самом деле ожидая атаки, несмотря на слова Джейка.

Ньют это тоже заметил. Мистеру Гасу надо бы пойти и испечь лепешек для Джейка, а он все стоял и, похоже, о чем-то думал. Дитц уже возвращался из сарая.

Наконец Диш отважился открыть рот:

– Капитан, как я уже говорил, я согласен подождать, если вы планируете собрать стадо.

Капитан как-то странно взглянул на него, вроде бы забыл, кто он такой и что вообще здесь делает. Но все оказалось не так.

– Ну, конечно, Диш, – проговорил он. – Нам могут понадобиться рабочие руки, если ты не возражаешь немного покопать колодец, пока ждешь. Пи, шевелись, вам всем пора на работу.

Диш уже совсем собрался решительно отказаться. Он зарабатывал по высшей ставке последние два года, и его никогда не заставляли ничем таким заниматься, чего нельзя было сделать с седла. Нехорошо, что капитан полагает, будто может командовать им так же, как этим мальчишкой и старым идиотом Пи Аем, и заставлять горбатиться с ломом и лопатой. Это ущемляло его гордость, поэтому ему очень хотелось вскочить на лошадь и оставить их возиться в земле без него. Но капитан жестко смотрел ему в лицо, так что, когда Диш поднял глаза и открыл было рот, чтобы сказать, что передумал, их взгляды встретились, и Диш промолчал. Никто никому ничего не обещал, а о плате вообще не было речи, но Диш чувствовал, что сделал один лишний шаг. Капитан смотрел ему прямо в глаза, как будто хотел знать, станет ли он вертеться как уж и отказываться от своих слов или будет им верен. Диш предложил остаться только из-за Лори, но теперь все зашло слишком далеко. Пи и Ньют уже направились к сараю. По выражению лица капитана он понял, что, если Диш не хочет потерять свою репутацию, придется ему хотя бы один день покопаться в земле.

Ему показалось, что нужно хоть что-то сказать, что бы не ударить в грязь лицом, но, прежде чем он сумел что-либо придумать, подошел Гас и хлопнул его по плечу.

– Зря ты вчера не уехал, Диш, – проговорил он с раздражающей улыбкой. – Теперь ты можешь здесь застрять надолго.

– Ну так вы сами меня пригласили, – рассердился Диш. Поскольку он ничего не мог сделать, не опозорив себя, он направился на выгон.

– Когда дороетесь до Китая, можете прекращать копать, – крикнул ему вслед Август. – Это такое место, где мужики носят косички, похожие на свинячьи хвостики.

– Я бы его не заводил на твоем месте, – предостерег его Калл. – Он может нам понадобиться.

– Не я послал его копать колодец, – возразил Август. – Разве ты не понимаешь, что это оскорбляет его гордость? Удивляюсь, чего это он пошел. Думал, у Диша больше характера.

– Он сказал, что останется, – заметил Калл. – Я не собираюсь кормить его три раза в день за то, что он будет бездельничать и играть с тобой в карты.

– А в этом нет нужды, – ответил Август. – Джейк же приехал. Поспорим, ты Джейка на колодец не зашлешь.

В этот момент Джейк вышел на заднее крыльцо. Рукава закатаны, лицо красное от старой мешковины, которую использовали в качестве полотенца.

– Этот древний pistolero чистил пистолет на этом полотенце, – пожаловался Джейк. – Оно грязнее грязи.

– Если он только свой пистоль на нем чистил, то ты зря жалуешься, – сказал Август. – Он вполне мог и другие места им подтереть.

– Черт, отчего вы, мужики, никогда не моетесь? – спросил Джейк. – Этот старый мексиканец даже не хотел дать мне кастрюлю воды.

Калл не любил такого рода замечания, но уж таков он был, Джейк, его больше интересовали всякие пустяки, чем серьезные дела.

– Стоило тебе уехать, как мы перестали обращать на такие вещи внимание, – сказал Август. – Нам тут по большей части не до нежностей.

– Это уж точно, – заметил Джейк. – Взять хотя бы ту чертову свинью на заднем крыльце. Так как насчет лепешек?

– Как я по тебе ни скучал, я не собираюсь издеваться над своим тестом только потому, что вы с Дитцем не сумели приехать к завтраку, – ответил Август. – Лучше поджарю вам немного мяса.

Он так и сделал, Джейк и Дитц поели, а Боливар сидел и дулся по поводу того, что теперь еще придется мыть после них посуду. Август забавлялся, наблюдая, как Джейк ест, он делал это тщательнейшим образом, но Калла эта его манера выводила из себя. Джейк мог двадцать минут возится с яйцами и куском бекона. Август понимал, что Калл старается быть вежливым и дать Джейку возможность поесть, прежде чем тот начнет рассказывать. Но терпение Каллу было несвойственно, и он с трудом боролся с желанием поскорее приступить к работе. Капитан стоял в дверях, наблюдая, как светлеет небо, и от нетерпения готов был укусить сам себя.

– Ну так и где же ты был, Джейк? – спросил Август, чтобы поторопить события.

Джейк, как обычно, выглядел задумчивым. Казалось, перед его карими глазами пробегают картины прошлого, что придавало ему печальный вид, неотразимый для женского пола. Август иногда возмущался, почему дамы не могут устоять перед большими глазами Джейка. Ведь, по сути дела, Джейк Спун жил легко, делал в основном лишь то, что ему нравилось, и сапог своих не пачкал. За этими большими глазами скрывался медленно работающий ум. Джейк в основном промечтал всю свою жизнь, и каким-то образом ему это удалось.

– Ну, я посмотрел страну, – начал он. – Два года назад доехал до Монтаны. Наверное, именно это и заставило меня вернуться, хотя я уже несколько лет собирался сюда, чтобы посмотреть, как вы тут обретаетесь.

Калл вернулся в комнату и сел верхом на стул, решив, что он тоже может послушать.

– А при чем здесь Монтана? – спросил он.

– Ну, Калл, тебе надо на нее посмотреть, – ответил Джейк. – Ничего красивее не видел.

– Как далеко ты забирался? – спросил Август.

– Далеко, до Желтого камня, – ответил Джейк. – До самой реки Милк. Там уже пахнет Канадой.

– Уверен, там и индейцами пахнет, – заметил Калл. – Как тебе удалось пробраться мимо чейенн?

– Да их по большей части вывезли, – сказал Джейк. – Там есть еще опасные племена. Но я же был с армией, занимался маленько разведкой.

Непонятно. Джейк Спун был хорош как разведчик только за карточным столом, а штат Монтана – это несколько посерьезнее.

– С чего это ты разведкой занялся? – сухо спросил Калл.

– Ну я там связался с одним парнем, он бычков индейцам гонял, – объяснил Джейк. – Армия тоже помогала.

– Чертовски много толку от армии при перегонке бычков, – усомнился Гас.

– Они помогали нам сохранить наши прически, – заметил Джейк, укладывая нож и вилку поперек тарелки так аккуратно, будто он присутствовал на официальном обеде. Я в основном занимался тем, что распугивал бизонов с дороги.

– Бизонов? – удивился Август. – А я думал, их уже почти не осталось.

– Как бы не так, – возразил Джейк. – Я у Желтого камня небось тысяч пятьдесят видел. У этих чертовыx охотников за бизонами пороху не хватает с индейцами схватиться. Ну, разумеется, они с ними разделаются, стоит чейеннам и сиу попрятаться. Может, уже и разделались с той поры, как я там был. Вся трава в Монтане принадлежит индейцам, черт бы их побрал. И ты бы видел эту траву, Калл.

– Умей я летать, прямо бы сейчас подался, – сказал Калл.

– Пешком надежнее, – возразил Август. – К тому времени как дойдем, они там, может, всех индейцев прикончат.

– Вот именно, парни, – согласился Джейк. – Как только не будет индейцев, в Монтане можно заработать целые состояния. Слушайте, да там такие условия для скота, о которых можно только мечтать. Высокая трава и полно воды, Калл.

– Однако прохладно, верно? – спросил Август.

– Ну, там разная погода, – заметил Джейк. – И вообще можно надеть пальто.

– А еще лучше не выходить из дому, – добавил Август.

– Хотел бы я увидеть то состояние, которое можно заработать, не выходя из дома, – вставил Калл. – Разве только банкиру это удастся, а мы не банкиры. Ты что имеешь в виду, Джейк?

– Сначала надо туда добраться, – ответил Джейк. – Подсобрать этого дармового скота и погнать на север. Опередить всех других сукиных сынов – и мы разбогатеем.

Август и Калл обменялись взглядами. Странно было слышать такое от Джейка Спуна, который никогда особыми амбициями не отличался, как, впрочем, и страстью к коровам. Красивые женщины, иноходцы и куча чистых рубах – вот что ему требовалось в жизни.

– Слушай, Джейк, с чего это ты так переменился? – поинтересовался Гас. – Ты ведь никогда не стремился разбогатеть.

– Если собираешься жить вместе с коровами весь путь отсюда до Монтаны, то тебе придется сменить свои привычки, насколько я их помню, – заметил Калл.

Джейк улыбнулся своей медленной улыбкой.

– Вы, ребятки, – заговорил он, – держите меня за еще большего лентяя, чем я есть на самом деле. Я не слишком люблю навоз и дорожную пыль, согласен, но я видел то, чего не видели вы, – Монтану. То, что я люблю играть в карты, вовсе не означает, будто я не способен унюхать шанс, если он у меня под носом. Слушайте, у вас тут даже крыши на сарае нет. Для вас не слишком обременительно тронуться с места.

– Ну, Джейк, ты даешь, – восхитился Август. – Мы тут десять лет ничего о тебе не слышали, и вдруг ты появляешься и предлагаешь нам собрать манатки и двинуть на север, где с нас снимут скальпы.

– Слушай, Гас, мы с Каллом и так скоро совсем облысеем, – заметил Джейк. – Так что ты единственный, чьим скальпом они могут заинтересоваться.

– Тем более мне тогда нечего делать во враждебных краях, – заявил Август. – Почему бы тебе не успокоиться и не поиграть со мной несколько дней в карты? А когда я выиграю у тебя все деньги, мы и поговорим, двигаться куда или нет.

Джейк заточил спичку и начал тщательно ковырять в зубах.

– К тому времени, когда ты меня обчистишь, в Монтане все уже будет занято, – сказал он. – Не так-то легко меня обобрать.

– А как насчет лошади? – спросил Калл. – Не гнал же ты ее так только затем, чтобы поскорее снять нас с места и перебраться в Монтану. В чем это тебе крупно не повезло?

Ковыряющий в зубах Джейк совсем запечалился.

– Убил зубного врача, – объяснил он. – Чистая случайность, но убил.

– Где это случилось? – поинтересовался Калл.

– В Форт-Смите, в Арканзасе, – ответил Джейк. – Всего три недели назад.

– Что же, я всегда считал лечение зубов опасной профессией, – заметил Август. – Зарабатывать на жизнь, дергая чужие зубы, – значит напрашиваться на неприятности.

– Да он даже не дергал мне зуб, – признался Джейк. – Я вообще-то не знал, что в городе имеется дантист. Я слегка повздорил в салуне, а чертов мясник на меня напал. Там чье-то ружье стояло у стены, я и схватил его. Черт, я ж сидел на своем собственном пистолете, но не успел бы его вовремя выхватить. Я даже в карты с этим мясником не играл.

– А что его разозлило? – спросил Гас.

– Виски, – ответил Джейк. – Был пьян в стельку. Я и заметить не успел, как ему что-то не понравилось в моей одежде и он вытащил кольт.

– Ну, не знаю, что это тебя вообще занесло в Арканзас, Джейк, – заметил Август. – Такой щеголь, как ты, обязательно нарвется на комментарий в тех краях.

За долгие годы Калл усвоил, что следует верить лишь половине того, что рассказывает Джейк. Нахальным вруном он не был, но когда принимался рассказывать о заварушке, то давал волю воображению и окрашивал все в выгодные для себя тона.

– Если тот человек наставил на тебя пистолет, а ты застрелил его, тогда это самооборона, и все, – заключил он. – И я так и не понял, при чем здесь зубной врач.

– Да просто невезуха, – объяснил Джейк. – Я этого мясника вовсе не застрелил. Я выстрелил, но промахнулся, и этого хватило, чтобы он дал деру. Но ведь я стрелял из того бизоньего ружья. А салун, в котором мы сидели, весь из досок. Разве доска остановит пулю пятидесятого калибра?

– Как и дантист, – заметил Август. – Если ты, конечно, не станешь стрелять в него сверху, да и тогда пуля наверняка выйдет снизу.

Калл покачал головой. Только Август мог придумать такую ерунду.

– Так где был дантист? – спросил он.

– Шел себе по другой стороне улицы, – объяснил Джейк. – Там, в этом городе, широкие улицы.

– Недостаточно широкие, как я понял, – заметил Калл.

– Ага, – согласился Джейк. – Мы вышли, чтобы посмотреть, как удирает мясник, и увидели мертвого дантиста в пятидесяти футах. Он оказался как раз в самом неподходящем месте.

– С Пи однажды тоже такое случилось, – сказал Август. – Помнишь, Вудроу? Еще в Уичито? Пи выстрелил в волка и промахнулся, а пуля перелетела через холм и убила одну из наших лошадей.

– Этого я никогда не забуду, – ответил Калл. – Она убила маленького Билла. Страсть как жаль было лошадь.

– Разумеется, мы так и не смогли убедить Пи, что это его рук дело. Он насчет траекторий тупой.

– Ну, а я нет, – сказал Джейк. – В том городе все любили дантиста.

– Эй, Джейк, тут ты заврался, – возразил Август. – Никто не любит дантистов.

– Так этот был к тому же мэром, – пояснил Джейк.

– Ну, смерть-то была в результате несчастного случая, – сказал Калл.

– Да, но ведь я всего лишь игрок, – заметил Джейк. – А они все там в Арканзасе считают себя уважаемыми людьми. К тому же брат дантиста оказался шерифом, и кто-то шепнул ему, будто я стрелок. Он еще за неделю до этого случая предложил мне покинуть город.

Калл вздохнул. Вся эта мура насчет стрелка сводилась к одному удачному выстрелу, который Джейк сделал еще совсем мальчишкой, начинающим рейнджером. Удивительно, как на одном выстреле можно создать целую репутацию. Джейк тогда с перепугу выстрелил с бедра и убил мексиканского бандита, несущегося прямо на них. Калл считал, да и Август с ним соглашался, что Джейк и не целился в бандита, просто стрелял, надеясь завалить лошадь, – вдруг она свалится на бандита и слегка его покалечит. Но Джейк выстрелил вслепую с бедра, причем солнце светило ему в глаза, и попал бандиту прямехонько в кадык, а такое случается раз в жизни, если вообще случается.

Но Джейку повезло, что большинство свидетелей этого выстрела были такие же сопляки, как и он сам, и не смогли понять, насколько здесь все зависело от счастливого случая. Те, кто выжил и вырос, пересказывали эту историю по всему Западу, так что вряд ли нашелся бы хоть один человек от мексиканской границы до Канады, не знавший, какой меткий стрелок Джейк Спун, хотя любой, проживший с ним рядом годы, прекрасно знал, что из пистолета он вообще стрелять не умеет и весьма средне – из ружья.

Калл и Август всегда беспокоились о Джейке из-за его необоснованной репутации, но ему, как обычно, везло, и он встречал мало людей, знающих толк в пистолетных играх, чтобы получить истинную оценку своему умению. Самое смешное, что выстрел, который навлек на него беду, был таким же случайным, как и тот, что сделал его знаменитым.

– А как тебе удалось сбежать от шерифа? – поинтересовался Калл.

– А его в тот момент не было, – ответил Джейк. – Он отправился в Миссури давать показания насчет каких-то грабителей почтовых карет. Я не уверен вообще, что он уже вернулся в Форт-Смит.

– Они бы тебя за несчастный случай даже в Арканзасе не повесили, – заметил Август.

– Я хоть и игрок, но тут рисковать не стал, – пояснил Джейк. – Просто вышел через заднюю дверь, понадеявшись, что Джули слишком занят, чтобы гоняться за мной.

– Джули – это шериф? – спросил Гас.

– Да, Джули Джонсон, – ответил Джейк. – Он молодой, да ранний. Надеюсь, он все еще занят.

– Понять не могу, зачем шерифу брат-дантист, – заметил Август с несколько отсутствующим видом.

– Если он велел тебе убираться из города, надо было уехать, – сказал Калл. – Полно других городов, кроме Форт-Смита.

– Там у Джейка, скорее всего, была шлюха, – предположил Август. – С ним обычно так и бывает.

– Болтун ты, Август, – заключил Джейк.

Они все немного помолчали, пока Джейк задумчиво ковырял в зубах заостренной спичкой. Боливар, сидя на стуле, крепко спал.

– Я бы поехал дальше, Калл, – извиняющимся тоном заметил Джейк, – но Форт-Смит – такой красивый городок. Стоит на реке, а мне нравится, когда рядом река. Они там зубатку едят. Для моих зубов в самый раз.

– Хотел бы я видеть рыбу, которая удержала бы меня там, где я ни к месту, – сказал Калл. У Джейка на все находились оправдания.

– Вот это ты и скажем шерифу, когда он за тобой явится, – заявил Август. – Может, он возьмет тебя на рыбалку, пока ты будешь ждать, когда тебя повесят.

Джейк пропустил замечание мимо ушей. Пусть себе шутит, а они с Каллом посмеются над ним, когда он попадет в какую-нибудь заварушку. Всегда так и было. Но они все еще companeros, вне зависимости от того, скольких зубных врачей он там прикончил. Калл и Август сами олицетворяли собой закон и не всегда ему точно следовали. Вряд ли они допустят, чтобы какой-то зеленый шериф забрал Джейка, чтобы повесить за несчастный случай. Пусть себе издеваются. Если придет беда, парни его не бросят, и Джули Джонсону придется вернуться с пустыми руками.

Он встал, вышел на крыльцо и посмотрел на пыльный городок, томящийся на жаре.

– Я и не надеялся вас, ребята, здесь застать, – признался он. – Думал, у вас где-нибудь уже большое ранчо. Этот городок выглядел на пятак, когда мы сюда явились, и, на мой взгляд, сейчас он смотрится еще хуже. Кто остался из тех, кого я знал?

– Ксавье и Липпи, – ответил Август. – Тереза померла, слава Господу. Некоторые парни уехали, уж позабыл, кто. Том Бинум здесь.

– Как же иначе, – заметил Джейк. – Господь присматривает за такими дураками, как Том.

– О Кларе что-нибудь слышал? – спросил Август. – Наверное, если ты везде поездил, где-нибудь ее да встретил. Зашел на ужин, как бы между прочим, на верное.

Калл поднялся, чтобы идти. Он узнал достаточно, чтобы понять, почему Джейк вернулся, и не собирался потратить день на то, чтобы выслушивать его похвальбу насчет путешествий, особенно если он начнет говорить о Кларе Аллен. Он достаточно наслушался про Клару в те далекие дни, когда и Гас, и Джейк за ней ухлестывали. Он был рад узнать, что она вышла замуж, так как решил, что все кончено, но ничего не кончилось, и слушать, как Гас разглагольствует о ней, было ненамного лучше, чем смотреть, как они из-за нее ссорятся. Теперь, когда Джейк вернулся, все начнется снова, хотя Клара Аллен вышла замуж и уехала отсюда больше пятнадцати лет назад.

Дитц поднялся вместе с Каллом, готовый отправиться работать. Он не произнес ни слова во время еды, но всем было ясно, как он гордится тем, что привел Джейка.

– Ладно, сегодня не выходной, – объявил Калл. – Надо дело делать. Мы с Дитцем пойдем и подмогнем тем ребяткам.

– Этот Ньют меня удивил, – сказал Джейк. – Я-то думал, он все еще пацан. А Мэгги здесь?

– Мэгги девять лет назад умерла, – ответил Ав густ. – Ты едва через холм перевалил, как это случилось.

– Черт бы меня побрал, – удивился Джейк. – Ты хочешь сказать, вы присматривали за мальчишкой девять лет?

Последовала длинная пауза, причем только Август чувствовал себя уютно. Дитц так смутился, что обошел капитана и спустился впереди него по ступенькам.

– А что, так оно и было, Джейк, – ответил Гас. – Он с нами после смерти Мэгги.

– Черт бы меня побрал, – снова повторил Джейк.

– Мы просто поступили по-христиански, – заметил Август. – В смысле взяли его. Ведь кто-то из вас, парней, наверняка его отец.

Калл надел шляпу, взял ружье и оставил их разговаривать.