Братья Бондаренко (БОНДАРЕНКО Владимир Никифорович БОНДАРЕНКО Вениамин Никифорович)
Сказки черепахи Кири-Бум

Сорокопут

Каждую среду в Гореловской роще у сосны с кривым сучком черепаха Кири-Бум рассказывает сказки. Послушать ее приходят даже из соседних лесов и рощ. Засиживаются иногда до полуночи. Бывает много смеха, но случается кое-кто и всплакнет. Если черепаха рассказывает сказку о медведе Спиридоне, то его давний друг медведь Лаврентий говорит при этом:

– Похоже.

И другие подтверждают:

– Очень похоже.

И только медведь Спиридон не соглашается:

– Что вы, я же совсем не такой и немного не так это было.

А когда черепаха рассказывает о медведе Лаврентии, то уж теперь медведь Спиридон говорит:

– И маленькие глазки у Кири-Бум, а зорко видят. Ловко она в тебе это подметила.

И другие подтверждают:

– Очень ловко.

Зато самому медведю Лаврентию кажется, что сказка не о нем, что Кири-Бум кое-что преувеличила, не так поняла. Да и другим, о ком случается рассказывать черепахе, так кажется, но так как рассказывает черепаха всегда с доброй улыбкой, без зла, на нее редко кто обижается.

Придумывать сказки черепаха научилась давно, Сперва она сама, встретившись с кем-нибудь в роще, предлагала:

– Хочешь послушать сказку?

Потом начали ее просить при встречах:

– Расскажи, Кири-Бум.

А вскоре желающих слушать появилось так много, что не стало черепахе покоя ни днем, ни ночью. Все шли к Бобровой запруде, где жила черепаха, и вызывали ее:

– Выйди, Кири-Бум.

Черепаха даже прятаться начала. Увидит: идут к ней – залезет под корягу, будто нет ее дома. Потопчутся пришедшие на берегу, потолкутся да с тем и уходят. А однажды сказала сама себе Кири-Бум:

– Не дело это – сказку от друзей прятать. На сказках они учатся, как жить лучше.

И объявила всем в Гореловской роще:

– Домой ко мне не ходите. Собирайтесь по средам у сосны с кривым сучком, и я буду рассказывать вам все, что придумаю.

Так и ведется с той поры уже много лет: как среда, идут все к сосне с кривым сучком послушать, о чем собирается говорить черепаха. Слушают и дивятся:

– И откуда ты, Кири-Бум, берешь столько сказок!

– Да вы же мне и подсказываете их, – говорит черепаха. Правду говорит, а ей не верят, думают – шутит Кири-Бум. А она ходит по роще, присматривается, кто как живет, и рассказывает об этом в своих сказках.

Вчера была среда. Черепаха Кири-Бум пробыла у сосны долго, говорила много, устала, домой, в Бобровую запруду, идти заленилась, осталась ночевать у Машуты, дочери медведицы Матрены.

Утром Машута предложила:

– Давай я снесу тебя, Кири-Бум, к запруде. Мне это совсем не трудно.

Но черепаха отказалась:

– Спешить мне некуда. Чем дольше пройду, тем больше увижу.

Простилась и пошла. Она шла по роще и думала о том, как быстро течет время. Давно ли Машута была маленькой и царапалась с братом из-за каждой мелочи, а уж у нее сын медвежонок Иля. И брат ее, Мишук, вырос и тоже медвежат имеет. Да и по средам Кири-Бум все меньше и меньше видит у сосны старых друзей. Ходила медведица Авдотья, умерла, один ее Ивашка остался. Умерла и Матрена, мать Машуты. Перебрался жить к сыну в Осинники медведь Лаврентий. Заметно постарел и сдал за минувшую зиму медведь Спиридон. И медведя Тяжелая Лапа не слышно давно. То все по роще ходил, глядел, кому по шее дать или хотя бы плечом притиснуть, а то и на сказки ходить перестал. Давно уж не был.

– Что ж, молодое растет, старое старится, – проговорила черепаха Кири-Бум, останавливаясь у Яблоневого оврага. Вроде и недалеко он, Яблоневый овраг, от берлоги Машуты, а велик ли у черепахи шаг? Чуть к обеду добралась до него.

Устала. Присела отдохнуть. На ветке черемухи покачивался Сорокопут и повторял одно и то же:

– Неправильно это.

Забудется вроде немного, но тут же встрепенется и скажет:

– И все-таки неправильно это.

– О чем это ты? – спросила у него черепаха.

– Зря, говорю, товарищи на меня обиделись, – отозвался Сорокопут и, перелетев поближе к Кири-Бум, рассказал: проснулся он вчера и объявил всем:

– У меня сегодня день рождения. Именинник я сегодня.

И полетели к нему синицы, зорянки, зяблики. Каждый что-то съестное принес: кто жука, кто червяка. Так уж принято у птиц Гореловекой рощи: одарять именинника в день рождения.

Окружили птицы Сорокопута, угощают:

– Тебе сегодня нужно сладко есть. У тебя сегодня такой день…

А Сорокопут ест да поддакивает:

– Да, да, как же, это ведь такой день…

А когда наелся досыта, махнул крылом:

– Ну а теперь летите все по домам. Пошутил я. Никакой я не именинник. Просто захотелось мне, чтобы вы поухаживали за мной, угостили меня.

Птицы обиделись. Улетели.

Это было вчера. А сегодня проснулся Сорокопут и вспомнил, что у него сегодня и в самом деле день рождения. В этот день год назад он родился.

Пролетел Сорокопут по Яблоневому оврагу и сообщил всем:

– Собирайтесь ко мне в гости, я сегодня именинник.

Но никто к нему не прилетел и не принес никаких подарков. Сказали птицы:

– Ты нас обманул вчера. Мы тебе не верим.

И вот теперь покачивался Сорокопут на ветке и жаловался черепахе Кири-Бум:

– Неправильно же это, совсем неправильно: я же их вчера обманул, а они мне и сегодня не верят. А я ведь ночь проспал, теперь мне опять верить можно.

– А ты шутник, – улыбнулась черепаха и сощурила глазки. Подумала: «Вот и еще одна живая душа растет у нас в роще. Не сбился бы с пути, надо будет рассказать о нем в следующую среду, поправить. А то начнет плутать, как плутает всю жизнь медведь Тяжелая Лапа. Кто от него только не плакивал, на ком он только крепость своих кулаков не пробовал. И все от того, что проглядели когда-то. Свернул он с тропы верной и прет напролом. И сам измаялся весь и другим от него одно горе».

– Прилетай в следующую среду к сосне с кривым сучком, я кое-что интересное расскажу, – пригласила черепаха Кири-Бум Сорокопута и спустилась по склону оврага.

– Обязательно прилечу, – прокричал ей вслед Сорокопут и закачался на ветке, повторяя время от времени:

– Нет, нет, неправильно это. Я ночь переспал, и мне опять верить можно.