"Две половины победы" - читать интересную книгу автора (Бондарев Олег Игоревич, Богачев Денис)

ГЛАВА 7

То, что Мартинца звали Эланом, знал, пожалуй, только он сам. Даже радужные уже не помнили его имени и называли агента исключительно по названию провинции, за которую он отвечал. Впрочем, Элана это нисколько не трогало, скорее наоборот – он был этому несказанно рад. Вот серебряные нити на мантии его немного смущали, хотя для остальных не имели ровным счетом никакого значения.

Утро Мартинец обычно проводил в кабинете. Он неспешно разгребал те бумаги, что скопились здесь со времени прошлого разбора заметок. Несмотря на обширный фронт работ, Элан никуда не торопился. Не в его обычаях было придавать работе лишнюю да и, по его мнению, абсолютно ненужную поспешность.

Любой гость кабинета был бы чрезвычайно заинтригован наличием неофициальных записок в ворохе бумаг. Причем удивление вызвало бы не их количество и даже не содержание, а подпись, состоящая из одной буквы «Я».

Несложно догадаться, что эти записки Мартинец писал себе сам. Ему в последнее время стало трудно держать в голове все планы, и, чтобы случайно не позабыть о чем-то важном, он перешел на систему шпаргалок, служащих своеобразным напоминанием. Впрочем, ничего особо точного Элан бумаге не доверял. В записке обычно указывалось лишь несколько слов, имеющих значение только для автора.

Сейчас агент держал в руках именно такую.

«Поиск. Герберт. Лис. Человек со шрамом. Я»

Вспомнить, о каком именно Герберте идет речь, было несложно. Но Мартинец всё равно недовольно скривился: он совершенно позабыл озаботиться, чтобы кто-то из дворцовых художников изготовил копию оставшегося у короля портрета.

Хотя… можно сказать, в данном случае ему повезло. Уж больно запоминающимися были шрамы на лице преступника. Пожалуй, достаточно указать начальнику стражи Мартины, чтобы задерживали всех с обезображенным лицом и доставляли прямо сюда. А дальше Элан сам разберется, тот ли это негодяй… да и негодяй ли?

Довольный простым решением сложной проблемы, Элан направился в кабинет к начальнику городской стражи – благо, находился тот неподалеку. Как раз к обеду успеет вернуться, если не станет долго засиживаться у магов.

Говорят, их скоро потребуется перенаправить к северным границам – пусть будут наготове.

Мой план был прост и оттого – рискован. Малейший промах – и продуманная схема рассыплется, словно карточный домик.

Наверное, мне следовало найти способ обойти Мартину и пересечь границу без проклятой грамоты агента, но…

Убегать от разъяренных «голубых» в глубь Корлоги, где за каждым поворотом рискуешь наткнуться на конный отряд степняков, – удовольствие еще более сомнительное, чем идти за пропускной грамотой к Мартинцу в гости, прикидываясь Зеленым агентом.

Весомая часть моего плана отводилась, как ни смешно это звучит, надоевшему капюшону: стоит его снять, и любой из «голубых» тут же опознает Герберта, преступника, которого ищут по всему королевству. А если кого-то объявляют во всеверонский розыск, поймавшему такую сволочь, как я, полагаются солидные барыши.

Ну, и зачем же вводить людей в искушение? Спали спокойно в своей Мартине – пусть продолжают спать. Приезд Зеленого агента – эка невидаль! Свой ведь Мартинец под боком!

Такими словами я успокаивал себя во время сборов и первых двух часов тряски в старой телеге Круглого. Потом плюнул и решил: будь, что будет. Терять мне особо нечего. Единственное, что заставляет следовать этому плану, а не скакать через голубую провинцию с открытым забралом, – желание отомстить за смерть Коршуна.

Желание остаться в живых тоже присутствовало, но его легко было убить окончательно: нанести удар по своим врагам я пока не мог (да и смогу ли когда-нибудь? Не знаю…), а беготня по всей Веронии от невидимых врагов меня не очень прельщает.

Ну, имелось еще небольшое желание вытащить Литолайн и Круглого из этой переделки. Не знаю, чем так дороги они были, немолодой уже татуировщик и глупенькая девочка из богатого Дома, но спасти их я почему-то считал своим долгом.

Сентиментальным ты стал, Лис.

Стареешь.

Здание службы дрессировки не отличалось помпезностью. Обычный одноэтажный домик грязно-белого цвета. А вот дворовая территория была поистине огромна – ее специально отвели, чтобы дать животным порезвиться.

К зданию я подошел без привычного зеленого плаща. Лицо было открыто, но одно весьма полезное заклятие я всё же использовал. Скажу честно, это был любимейший способ сокрытия образа среди агентов. Заключался он в следующем: все, кто успевал увидеть лицо, забывали его черты буквально через полчаса.

Охранник у дверей внимательно выслушал мою легенду, после чего отвел нас с Мэтром в небольшую, скудно обставленную комнату и попросил немного подождать. Пожелав нам приятного дня, он отправился в обратный путь, а я уселся на старую кушетку в углу и прикрыл глаза – этой ночью мне снова не удалось как следует выспаться.

Ждать пришлось и в самом деле недолго. Уже через минуту в комнату вошел человек в потрепанной куртке и протертых на коленях штанах. О том, что передо мной дворцовый служащий, говорила лишь махонькая нашивка на рукаве. Если она не врала, это был даже не рядовой страж, а капитан.

– Доброго времени суток, уважаемый, – чуть склонил голову он. – Вижу, вы привели к нам собачку?

– Это Мэтр, – сообщил я. – Мне бы хотелось, чтобы он стал не только сильным, но и хорошо выдрессированным псом.

– По правде говоря, вы привели его поздно… Таких собак следует тренировать уже тогда, когда они впервые твердо встали на лапах!

– То есть вы не сможете помочь? – нахмурился я. Мне или не верят, или пытаются набить цену. – Вероятно, вы просто не совсем поняли? Мне нужно, чтобы пес стал хорошим охранником. От воров. От разбойников. От людей. Сами знаете – время сейчас неспокойное.

– Я понимаю… Но почему вы обратились именно к нам?

– Мне вас порекомендовал один хороший человек. Сказал, что вы справляетесь с дрессировкой исключительно умело. Прошу учесть – за ценой я не постою. Мне нужен хороший пес-сторож, а сколько денег будет стоить его обучение – не важно.

– Если не секрет, кто порекомендовал?

Да, так я вам и сказал!

– Этот человек просил не называть его имени, – еще бы Красный не попросил… – и я считаю сие решение вполне обоснованным. Так вы беретесь за дрессировку Мэтра?

Капитан пожевал губами, а потом отрывисто кивнул:

– Да. Пойдемте, я покажу, где будет жить ваш пес. А потом мы обсудим вопросы оплаты. Ну, вы понимаете…

Мы вышли во двор и прошли к ряду клеток. Собственно, уже сейчас можно было предъявить обвинение падкому на взятки капитану. Его служба вообще не должна принимать от горожан собак, и уж тем более натаскивать их против людей. Тем не менее мне было интересно, какой размах приняла незаконная дрессировка.

Результат превзошел все ожидания.

Собак, принятых от жителей Стома, оказалось более двух десятков! Если их отдадут хозяевам, неизвестно, что может произойти – самих хозяев управлению натасканными псами никто не учил!

Стражники обязаны проходить двухнедельное обучение работе со своими собаками; но у богатых горожан на это нет ни времени, ни желания.

И ведь неизвестно, сколько собак уже вернулось к своим хозяевам!..

Кажется, у капитана прямо сейчас начнутся неприятности.

А Красный теперь – мой должник.

Стоящий посреди дороги человек поднял руку вверх, приказывая нам остановиться.

Был он смугл и низкоросл, но достаточно крепок на вид и достаточно серьезно настроен.

По крайней мере его гримаса не располагала к мирной беседе.

– Это еще что? – пробормотал Круглый недовольно, но всё же натянул поводья.

Клячи было взбрыкнули, но Терри безжалостно одарил их кнутом по спине, и лошади замерли, обиженно сопя.

Человек довольно улыбнулся и воскликнул:

– Ба! Да это же сам Круглый, скупщик краденого из «Тригано мессило»! Вот уж не думал, что когда-нибудь придется тебя грабить, старик!

– Правильно не думал. – Терри оставался спокоен, в то время как в груди у меня зашевелился червячок беспокойства. – И, кстати, привет тебе, Змей!

– Привет, привет, Терри. Но ты не старайся заговорить мне зубы – я тебя всё равно обчищу!

– Жить надоело? – выгнул бровь корчмарь.

– Смотря кому, – хмыкнул крепыш и, задрав голову, крикнул: – Давай, парни!

С раскидистого вяза, стоящего в двух шагах от Змея, спрыгнули два разбойника. Телосложением они явно не уступали, а может, даже превосходили вожака.

Впрочем, двум ножам, пущенным мною, совершенно неинтересно было, кто сильней. Клинки одинаково легко вошли в горло обоим, и приятели Змея замертво рухнули в траву.

Надо отдать вожаку должное – он не растерялся и, выхватив из ножен кинжал, бросился к телеге. Но Круглый уже был начеку: кнут взмыл вверх, чтобы мгновением позже выбить оружие из рук разбойника.

– Черт! – воскликнул Змей, хватаясь за горящее болью запястье. Кинжал улетел далеко в сторону, оставляя хозяина в полном одиночестве перед нами.

– Убьем его, Терри? – спросил я равнодушным голосом. Ножи ужасно холодили ладони, и мне не терпелось от них избавиться.

– А что делать? – вздохнул татуировщик. – Иначе наверняка же в спину ужалит, змеюка…

Парень, растерявшись, упустил момент броска и не смог хоть как-то среагировать. Ножи вонзились ему в грудь, и он, бездыханный, упал на землю.

Изо рта на траву хлынула алая кровь.

– И ведь знал же, на что шел! – покачал головой Круглый. – Что скажешь, Лис?

– Дурак, – невозмутимо пожал плечами я. – А дураки, как известно, долго не живут!

– Согласен, – усмехнулся трактирщик и хлестнул лошадей: – Но! Пошли, родимые!

Через несколько минут мы с Терри уже не вспоминали о случившемся.

И только плачущая в телеге Литолайн напоминала нам о трех молодцах, которым не удалось перехитрить Лиса.

Знала бы она, сколько таких было. Впрочем, ни к чему это. Если всё пройдет согласно моему плану, крови не будет вовсе. Ну, а если что-то не получится, это она запомнит надолго… если вообще останется в живых. У нее есть возможность сдаться, но готова ли она на подобное, вот в чем вопрос?

Как бы то ни было, мне пути к отступлению заказаны. Лучше умру в бою, чем снова долгие месяцы гнить в темной камере, питаясь вонючими отбросами и ожидая всем известного приговора.

Почему известного? А какой приговор может ждать висельника?

Потом уже вся эта суматоха – нечто, похожее на справедливый суд, помост на главной площади, толпы зевак, обязательная речь короля…

И только затем – смерть!

Конечно, даже из тюрьмы Семицветья можно убежать. В конце концов, не я ли тот единственный, кому это удалось?! Да и с помоста при желании, можно…

Но где гарантия, что в этот раз стража будет так же невнимательна? Что именно в моей камере отыщется тайный ход, устроенный каким-то гениальным преступником прошлого? Что этот ход не зарыли? Что дядюшка – а он жив, я уверен, иначе я совсем не знаю Джо, – не подошлет кого-то, чтобы «ускорить судебный процесс» и быстрейшим образом «привести приговор в исполнение»? Слишком много мелочей должно совпасть, чтобы побег удался.

В то время как главное условие успешности нынешнего плана всего одно – чтобы никому не пришло в голову заглянуть под скрывающий мое лицо капюшон.

За размышлениями я и не заметил, что на горизонте показались шпили Мартины. Только восхищенное аханье Литолайн заставило меня поднять голову.

– Вот она, треклятая! – хохотнул корчмарь. – Молись, если веруешь, чтобы твой план удался, Лис!

– Да я уже от самой «Тригано мессило» молюсь! – фыркнул я, но получилось не очень убедительно.

Червячок беспокойства никуда не уполз.

Напротив, по мере приближения к Мартине, он увеличивался в размерах…

Даже не представляю, что с ним будет у самых ворот.

Каблуки сапог стучали по мостовой, точечными уколами нарушая атмосферу городской тишины.

С недавних пор Элан весьма пренебрежительно относился к магическим телепортам, каретам и другим средствам передвижения. Нет, разумеется, все они были ему по карману. При желании Мартинец мог перенестись в гильдию магов с помощью одной лишь мысли…

Вот только зачем ему это?

Чтобы сэкономить время? Так ведь не слишком Мартина и велика, чтобы предпочитать экипаж пешей прогулке.

Чтобы не попасться на глаза неизвестным недоброжелателям? В Голубой-то провинции? Смешно…

Чтобы показать свою важность немногочисленным прохожим? Возможно. Но вот именно сегодня подобного желания не было: Мартинец прекрасно знал, что город просыпается только к обеду, а то и к самому вечеру.

А вот косые взгляды бывают везде, даже в сонной провинции. Если людей нет на улицах – они сидят дома, за неимением лучшего занятия изучая прохожих через окна. И неудивительно: стоящих внимания событий вокруг или нет вовсе, или их слишком мало. Люди же устроены так, что им свойственно что-то постоянно обсуждать. Пусть тихо. Пусть сидя у себя дома в компании с одной только немногословной кружкой пива. Пусть осторожно, как никто и нигде.

Но – обсуждать.

Собственно, Мартинец знал все сплетни о себе наизусть.

Говорили, что он использует казну в личных целях. В этом, разумеется, была капля истины, но король-то о многом знал и не имел ничего против. А порою даже давал советы…

Говорили, что Мартинец непоследователен, прощает одних и наказывает других за одни и те же проступки. Но только в этом и состояла справедливость – применять одни и те же требования к разным людям совершенно невозможно.

Говорили, что он постоянно один. И этот вопрос Мартинец не желал обсуждать ни с кем…

За подобными размышлениями агент и не заметил, как приблизился к дверям искомой гильдии. Обветшалое здание, построенное из деревянных бревен, в прошлом году обложили камнем. По стенам. На прочности это, судя по всему, не сказалось, зато любой прохожий мог решить, что строение новое. Если, конечно, не следил за тем, как шло преображение здания с самого начала.

А вот дверь магам стоило сменить. Негоже оставлять в «новом» строении ту, что была здесь раньше!

Мартинец вошел в здание гильдии и осмотрел дверь изнутри. Оттуда она выглядела ничуть не лучше.

– И еще мне припоминают фонтан… – пробормотал Голубой агент и направился к уходящей вверх лестнице.

Ступеньки тихо поскрипывали под Эланом, хотя веса он был совсем небольшого. Просто лестница была еще старее двери, и маги неоднократно жаловались, что очередной поход наверх может оказаться для них роковым. Мартинец эти слова обычно пропускал мимо ушей. Если дать гильдии денег на ремонт, лестница не станет хоть чуточку меньше скрипеть. Деньги просто испарятся, а через неделю он увидит в кабинете магистра новые настенные часы, или портрет самого магистра, или роскошное кресло. Не только он любил запускать руку в казну – волшебники тоже отличались большим стремлением к деньгам.

С этими мыслями Голубой агент закончил подъем и толкнул дверь кабинета.

– Ба! Кого я вижу! Мое почтение, господин Мартинец! – Ломидаль, скучавший доселе в мягком зеленом кресле, живо оказался на ногах. – Какими судьбами к нам?

– Довольно, – поморщился Голубой агент, опускаясь на такой же зеленый диван. – Я принес новости… которые тебе вряд ли понравятся…

Магистр тут же посерьезнел и вновь опустился в кресло.

– Что такое, господин Мартинец? – спросил он тихо. – Случилось что-то ужасное?

– Пока еще нет. Но обязательно случится, если вы в точности не исполните приказ Его Величества.

Бирюзовые глаза Ломидаля столь пристально смотрели на агента, что тот едва сдержал неуместную в этот момент улыбку. И всё-таки какой же он еще ребенок, этот новоиспеченный магистр! Слово «опасность» для него – слаще вина: Ломидаль не мыслит себя без риска. Он горяч, вспыльчив, чуточку безумен. Место таких – в авангарде веронских армий, ибо стук сердца их созвучен звону клинков, свисту стрел и топоту конницы.

Но король решил, что подающему огромные надежды магу не подобает сражаться рядом с обычными солдатами. Приказом Маквала юный волшебник был отправлен в Мартину – на смену окончательно состарившемуся магистру Броббери.

Прошло уже три года с тех пор, а Ломидаль – прежний; обволакивающая дымка сна не в силах окутать его. Единственный живой человек во всей Мартине – лицо розовое, глаза горят страстью к жизни, шевелюра, как обычно, растрепана.

– Что за приказ? – спросил магистр, перебирая пальцами по столешнице.

– Нужно отвести магов на северо-восток Веронии, к самой границе. Грядет война, Ломидаль.

– С Валитаном? – едва сдерживая радость, спросил магистр.

– Да. И лучше бы вам поторопиться.

– Разумеется! Мы будем там через неделю… нет – через пять дней… Четыре дня, господин Мартинец! – Ломидаль стукнул сухоньким кулаком по крышке стола. – Четыре дня – и мы там!

– Охотно верю.

– А теперь прошу покинуть здание гильдии, господин Мартинец, – чуть виновато улыбнулся магистр. – Мне нужно собрать всех людей, приготовиться к отправлению…

– Разумеется, Ломидаль, – поднял руки Элан. – Я как раз собирался уходить… мне нужно заглянуть еще в одно место…

– Вот и отлично, – кивнул магистр. – Мы оправдаем надежды Его Величества, господин Мартинец! Обязательно оправдаем!

Голубого агента уже не было в кабинете, а Ломидаль всё повторял как заведенный, бегая взглядом по заваленной книгами да бумагами столешнице:

– Обязательно… оправдаем…

Мартинцу несказанно повезло: начальника стражи он обнаружил, едва выйдя из здания Гильдии. Прислонившись к стене противоположного здания, блюститель порядка вовсю наслаждался тенью – зевал и время от времени прихлебывал из небольшой фляжки.

– Эй, Джефри! – позвал его Голубой агент.

Стражник встрепенулся. Фляжка исчезла из его рук так быстро, что Элан даже не углядел, куда Джефри ее спрятал.

– Добрейшего утра, господин Мартинец! – выпалил блюститель порядка и нетвердой рукой отдал представителю Радуги честь. Глаза его бегали, стремясь избежать взгляда Голубого агента.

– Ага, Джефри, здравствуй, – усмехнулся Элан, скрестив руки на груди. – Иди-ка сюда!

Стражник утер ладонью выступивший на лбу пот и медленно пошел к агенту.

Посреди дороги он остановился и спросил:

– А чего вы хотели спросить, господин Мартинец? Мне просто надо еще патрульных найти…

– Найдешь, – уверенно сказал Элан. – Сюда иди!

Стражник с сомнением мотнул головой:

– Говорите уже, я вас хорошо слышу!

– Нет, Джефри, – покачал головой агент. – Мне надо, чтобы ты стоял ко мне очень-очень близко…

– Зачем?! – воскликнул испуганный стражник.

– Информация, которую я хочу тебе сообщить, чересчур секретная, чтобы о ней знала вся улица, – важно произнес Мартинец.

Стражник пробурчал под нос что-то неразборчивое – наверняка не слишком лестные слова о «чересчур секретных информациях» – и, вздохнув, зашагал к порогу.

Когда их разделяло не более трех шагов, Мартинец покачал головой:

– И как не стыдно, Джефри!

– Да я пару глоточков всего! Жара – просто невероятная! Пить хочется… – принялся оправдываться стражник, но агент не дал ему договорить:

– Ладно, на этот раз прощаю. Но чтобы впредь…

– Да ни за что!.. Да чтобы я!.. – пылко воскликнул стражник и в подтверждение этих слов икнул.

– Верю, верю, – остановил его Мартинец. – Всё, с этим разобрались. Слушай теперь задание… В столице пару недель назад убили главу Великого Дома – самого ал Ролинхаса. Убийц было двое. Как выглядит первый, неизвестно, зато второго нам удалось опознать – это Герберт, преступник, который сбежал из темниц Радуги три года назад. Благодаря шрамам, которыми покрыта половина лица негодяя, его легко опознать, и, возможно, столичные уже отыскали его. Но ты об этом не думай! Он – необычный преступник, очень умный и хитрый. Иначе попросту нельзя объяснить его побег и то, что годы, потраченные на его поиски, прошли впустую. Поэтому ты сейчас же пойдешь к городским воротам и расскажешь стражникам о Герберте. Пусть будут начеку. Понятно?

Начальник стражи кивнул.

– Теперь иди, – велел Голубой. – Выполняй приказ.

– Хорошо, господин Мартинец! Будет исполнено, господин Мартинец! – протараторил Джефри и скорым шагом двинулся к главным воротам города.

Мартинец проводил его задумчивым взглядом. Только завернет – наверняка о всех приказах забудет! Хотя бы на время очередной «передышки», с фляжкой в руке. Потому что уверен: не приедет в Мартину Герберт.

Город спит – а значит, беспокоиться не о чем. Зачем нарушать его сон?

Агент покачал головой и отправился домой.

– Эй, ты, на козлах! – зычно проорал стражник, выбираясь из будки. – А ну, стой!

Круглый послушно натянул поводья. Телега остановилась.

– Так… – Страж вытер лоб рукавом – жара стояла жуткая – и подошел к телеге. – Чего тут у вас?

Плюнув на ладони, привратник ухватился за борт телеги и, судя по всему, собирался залезть внутрь, посмотреть, чего же интересного в мешках. Разумеется, наглость эта абсолютно мне не понравилась.

– На вашем месте не стал бы этого делать, уважаемый, – предостерег я его.

– Ты на своем сиди ровно, а я уж сам разберусь, что делать! – прикрикнул на меня страж. Он явно забылся. Просиживая штаны в глухой Мартине, вряд ли ждешь, что в город пожалует не какой-нибудь крестьянин или торгаш, а куда более важная персона.

– Я-то посижу, – зеленый значок уперся ему в нос, – а вот долго ли ты просидишь на своем, если не внемлешь моим советам, умник?

При виде значка стражник побледнел. С трудом удержавшись на ногах, он забормотал извинения и крикнул стоящим у лебедки напарникам:

– Открывайте, дурни! Да поскорее!

– Чего это вдруг? – раздалось ленивое по ту сторону ворот.

– Зеленый агент приехал, олухи!

Зазвенели цепи. Мост затрясся, поехал вверх…

– Проезжайте, проезжайте, – приговаривал стражник, семеня к будке. – Вы извините, что не узнал вас сразу! Ну да под капюшоном же не видно…

– Прощаю! – бросил я, и он, довольно хрюкнув, нырнул в будку.

– Трогай! – велел я Круглому нарочито громко.

Мы въехали в город… точнее, в настоящее сонное царство.

На свободном пространстве у ворот не спорят о том, кому проезжать первым, заморские гости-купцы. Не бегают, крича и смеясь, детишки. Не лают псы, не щебечут птахи. Над печными трубами не поднимаются столбы густого дыма.

Тишина. Как на кладбище. На этом фоне совсем уж необычно прозвучал голос стража, подошедшего сзади:

– Добро пожаловать, господин Зеленый агент!

– Фу ты! Чего сзади подкрадываешься? – проворчал я.

– Простите, господин Зеленый агент! – вытянулся в струнку привратник, совсем еще молодой – только пушок светлый на подбородке пробивается. – Больше это не повторится!

– Угу, – рассеянно кивнул я и указал на мертвые дома: – Чего у вас тут тихо так?

– Дык, лето, во-первых, а во-вторых – обед, как-никак! – живо объяснил стражник.

– Понятно… Скажи-ка теперь, где мне искать Голубого агента?

– Э-э-э… – задумался привратник. – Даже не знаю… Гарри!

– Чего? – недовольным голосом поинтересовался Гарри. Он как раз облюбовал себе местечко в теньке и вставать явно не собирался.

– Где у нас Мартинец живет? Я дом помню, как выглядит, но как к нему проехать…

– Горе ты, Джог, а не стражник, – усмехнулся Гарри. – Это ж надо – привратник не знает, где живет хозяин города!

– Слушай, прекращай это, а? – нахмурился Джог. – Лучше объясни досточтимому господину, куда им ехать?

– Доберетесь до главной площади – вы ее сразу узнаете, там посредине фонтан из белого мрамора – и свернете вправо. Проедете по этой улочке пятнадцать домов, шестнадцатый – ваш. По левой стороне шестнадцатый, – уточнил Гарри.

– Благодарю, – холодно кивнул я. – А теперь, если позволите, мы отправимся к Мартинцу! – И запрыгнул на козлы рядом с Круглым.

– Удачи! – тут же воскликнул Джог. Гарри только усмехнулся.

Главной площади мы достигли спустя пятнадцать минут. За это время я увидел всего двух живых существ: маленького мальчика, лузгающего семечки на лавке, и собаку, которая тщилась поймать себя же за куцый хвост.

Остальные горожане и их домашние животные, видимо, всё еще были заняты обедом.

Фонтан, о котором говорил стражник Гарри, не впечатлил: круглая бадья из мрамора для сбора воды, стенки высотой в три-четыре фута; из середины торчит сужающаяся кверху полая трубка – вот и всё. Прервать его работу можно было, только вычерпав из бадьи всю воду.

Вряд ли король поскупился на строительство нормального фонтана для Мартины. Скорее, Голубой агент положил часть выделенного из казны в собственный карман, в расчете на то, что Маквал никогда не увидит это. И тот действительно не видел: королям полагается решать государственные дела, сидя в столице, а не бесцельно путешествовать по Веронии.

Подле фонтана я увидел еще одного живого человека – старого одноглазого нищего с культей вместо правой руки и редкими, белыми как снег волосами. Побирушка сидел, прислонившись к прохладной стенке бадьи; рядом лежала пыльная шляпа с полями.

Завидев телегу, он несказанно обрадовался, словно ожидал именно нас и потряс в воздухе культей:

– Приветствую вас, храбрые мужи юга!

– Останови, – попросил я Терри. Судя по обращению, возле фонтана сидел обитатель Олии – слабенького государства на северо-востоке. Нечасто такое увидишь – олиец в Мартине! Насколько я знаю, веронцев они не жалуют. Впрочем, правитель Валитана до того запугал олийцев, что те и от бога бы отреклись по первому валитанскому указанию!

– Здравствуй, дедушка! – сказал я, приседая рядом с нищим на корточки, чтобы получше рассмотреть его лицо.

Гордо задранный подбородок, орлиный нос, ясный, не по-старчески пронзительный взгляд зеленых глаз. Бледная кожа истинного олийца.

– Приветствую тебя, храбрый муж юга! – повторил он снова. – Не подкинешь ли почтенному старцу пару медяков в его прекрасный головной убор?

– С удовольствием. – Я развязал висящий на поясе кошель и, отсчитав десять монеток, бросил их в шляпу.

– О! Ты просто спас меня! – обрадовался олиец. – Сегодня вечером у меня будет лучшая курочка из всех, что подают в таверне Боба Дилла, не будь я Фредериком Грифоном!

– Погоди-ка… – Я покосился в сторону телеги: Круглый и Литолайн о чем-то беседовали, совершенно не обращая на меня внимания. – Не хочешь ли ты сказать, что ты – тот самый Фредерик Грифон…

– …который привел из Олии четыре сотни лучших своих воинов и истребил всех обитающих в горах грифонов? – закончил нищий. – Да, это я.

Я грустно улыбнулся. Фредерик Грифон? Конечно. Почему бы калеке не быть тем самым героем, который спас Ферр и Мартину пятьсот лет тому назад?

Легенду о Фредерике я слышал в одной феррской таверне незадолго до того, как меня пленили семицветные. Согласно рассказам в те годы восточные провинции только начинали активно заселяться людьми. Нетронутые земли в спокойном уголке королевства – кто бы отказался здесь жить? Тишина, покой… который был нарушен проклятыми грифонами – единственными обитателями этих земель.

Чудовища с львиными телами и головами орлов – они были столь же прекрасны, сколь опасны. До прихода людей грифоны занимали территории от горных вершин до самых западных границ нынешних Мартины и Ферра. Сотни тысяч тварей против только-только становящегося на ноги государства!

Тогдашний король посылал в бой новые и новые полки, понимая, что, если начать отступление на запад, грифоны пойдут следом за солдатами и уничтожат ближайшие города, в том числе и столицу. Нужно было держать границы, не давать тварям прорваться вглубь, иначе история Веронии могла закончиться, не успев толком начаться.

Но солдат погибал за солдатом, десяток за десятком. Сотни, тысячи оставались лежать на нетронутой человеком земле лишь до тех пор, пока грифоны не пожирали их трупы.

И, когда казалось, что схватки проиграны, что полки Веронии пали зазря, когда солдаты уже подумывали об отступлении, чтобы хоть как-то оттянуть собственную гибель – тогда с севера ударил по грифонам отряд Фредерика Олийского, прозванный с тех пор Летучим Легионом.

Ну, с легионом, конечно, загнули – войско северянина едва насчитывало четыреста воинов – но они действительно летали! Каждый член отряда восседал на небольшом – футов шесть-семь в холке – драконе, который хоть и не плевался огнем, как его более крупные собратья, но в маневренности не уступал тем самым грифонам и даже превосходил их.

Неудивительно, что быстрые и юркие воины Олийского живо расправились с тысячей или двумя чудищ, после чего грифоны устремились в постыдное бегство. Фредерик гнал их до самых последних рубежей и в конце концов истребил всех. Однако его воинство тоже постигла печальная участь – почти никто не выжил после бойни в горах. Тем не менее спустя две недели он с десятком молодчиков вернулся в Мартину и неделю пировал за общим столом с уцелевшими солдатами Веронии. После этого Фредерик исчез, и с тех пор никто не видел ни его, ни тот десяток, сопровождавший его на пиру.

И тут – нате вам! Прямо передо мной сидит легендарный истребитель грифонов и, размахивая культяпкой, просит немного денег на вечер! Ха! Так я и поверил!

Впрочем, что я хочу от старого немощного старика? Он уже, наверное, лет двадцать, как разминулся с собственным разумом! Так что лучше «узнаю» его и, подкинув еще пару медяков в заветную шляпу, отправлюсь своей дорогой.

– Боже! – воскликнул я, широко раскрыв глаза. – О великий Фредерик! Как я мог вас не узнать? Позвольте, я дам вам еще один серебреник…

Готов поспорить, Круглый и Литолайн уже жгут мою спину удивленными взглядами…

– Не стоит, о достойнейший Герберт, – на полном серьезе ответил старик.

– Герберт? – я раскрыл рот. – Откуда вы знаете мое имя?

– Пророчества, мой друг, пророчества, – шепнул калека, улыбаясь. – Там сказано намного больше, чем видят обычные смертные!

– Смертные… А ты тогда кто?

– Я – Фредерик Олийский…

– Вот только не надо сказок, уважаемый!

– Не хочешь – не верь, – пожал плечами умалишенный старикан. – Но позже ты многое поймешь…

На последнем слове калека принялся… таять?

– Эй, куда?.. – Я хотел ухватить его за грудки, но руки прошли сквозь исчезающего старика.

– Пророчество, Лис… – прошептал он одними губами, прежде чем растаял вовсе.

Я тихо ругнулся под нос – что за ерунда творится вокруг? Раздосадованный, хотел забрать из шляпы свои монетки, но ее уже не было на месте – исчезла вместе с хозяином. Плюнув, я встал и пошел к телеге.

– Чего это на тебя нашло? – спросил меня Терри, едва я забрался на козлы.

– Ну, решил подкинуть бедняку пару медяков. Чего в этом такого?

– Какому бедняку? – опешил Круглый.

– Который сидел у фонтана! А потом исчез!

– Чего ты городишь, Лис? Ты попросил остановить телегу, пошел к фонтану и принялся швырять туда монетки. Меня уже порядком разморило на солнце, в сон клонить начало, а тут ты как закричишь «Боже! О великий!» и еще чего-то там, не запомнил я! Тебя чего, тоже разморило?

Я поспешно кивнул, чтобы оградить себя от лишних вопросов: да, мол, разморило и – не более того.

Терри немного успокоил мой немой ответ, и он стал искать нужный нам шестнадцатый дом.

– Лис, – тихо прошептала Литолайн.

– Чего? – так же тихо ответил я ей и мило – ну, как мог мило! – улыбнулся.

– Я тоже видела бедняка…

Нижняя челюсть моя отвисла едва ли не до живота.

«Пророчество, Лис…»

Значит, это был Фредерик.

Значит – рядом действительно Волчица.

– Шестнадцатый! Приехали!

Да, неплохо устроился Мартинец, нечего сказать! Двухэтажный каменный домище среди низеньких собратьев выглядел этаким великаном в окружении лилипутов. Резные ставни на окнах, колокольчик возле двери, бордовая черепица на крыше – вот куда пущены оставшиеся от фонтана деньги! Хотя, конечно, только теми запасами не обошлось…

– Ты сам пойдешь? – спросил Круглый.

Я кивнул.

– Ну, давай, ждем. Только поскорее возвращайся, а то нас окончательно разморит на палящем-то солнце! – проворчал корчмарь.

– Да мне и самому хотелось бы побыстрей! – хмыкнул я, спрыгивая с козел.

Уже на пороге меня догнал голос Литолайн:

– Удачи!

Я повернулся. Она смотрела на меня улыбаясь, и я улыбнулся в ответ.

Колокольчик тихо забренчал. Я подождал с минуту и позвонил еще раз.

Дверь по-прежнему закрыта. Никого нет дома.

– Зеленый! Ты ли это?

Неожиданно внутри меня словно что-то взорвалось. Сознание померкло, вспыхнуло вновь… и я ошарашенно уставился на себя, стоящего возле двери в обиталище Голубого агента. Позади зевал человек в капюшоне – сам Мартинец, как я догадался.

Магическое зрение не дремало: я увидел, как от тела Голубого агента к моему потянулись два огромных щупальца белого света. Меня словно что-то клюнуло – да ведь он таким образом хочет проверить, действительно ли я – Зеленый!

Неспешно и лениво, словно воздух вокруг разом загустел, щупальца преодолели разделяющие нас с Мартинцем футы и легли мне на плечи. Цвет их из белого стал меняться на черный, и я разом понял, что весь мой план сейчас пойдет прахом… если что-то не предпринять.

Я, сам не зная зачем, протянул руку к щупальцам. Они заколыхались, словно листья на ветру, и медленно, отчаянно сопротивляясь, сменили цвет на зеленый.

Едва это случилось, я услышал смешок Мартинца. А потом щупальца исчезли. Агент просто втянул их в себя.

Миг – и я вновь смотрел на дверь. Дух вернулся обратно – я снова мог двигаться.

Опасность миновала.

– От тебя не спрячешься, Мартинец! – Я повернулся к Голубому агенту. – Где это ты бродишь столь жарким полднем?

– Дела, Зеленый, дела, – вздохнул слуга Радуги и взглядом указал на телегу. – Эти с тобой?

– Да, – кивнул я, втайне надеясь, что Мартинец не станет интересоваться, каким образом ко мне в спутники попали уголовной внешности старик и юная блондинка со взглядом кроткой овечки.

Он не поинтересовался. Как и не спросил, что случилось с моим голосом. Значит, либо голоса у меня и настоящего Зеленого очень схожи, либо Мартинец просто не заострял на этой мелкой детали внимание.

Как бы то ни было на самом деле, он вытащил из кармана связку ключей и отворил дверь, после чего пригласил меня внутрь.

– Твои попутчики могут подождать внизу, пока мы будем беседовать в кабинете. Ты ведь приехал не просто полюбоваться на Мартину?

– Разумеется, нет, – фыркнул я и махнул рукой Терри и Литолайн: идите сюда!

– А?.. – Круглый кивнул на лошадей.

– Секундочку. – Мартинец заглянул внутрь и крикнул: – Эй, Дэйвсон!

– Что такое?

– Пригляди за телегой господина…

– Терри! – подсказал я.

– …господина Терри, покуда они немного передохнут у нас с дальней дороги! И вели Клайду, чтобы принес господину и даме пообедать!

– Момент! – заверил невидимый нам Дэйвсон. Застучали по полу каблуки.

– Пройдемте, господа, – сказал Мартинец и первым вошел внутрь.

Мы отправились следом.

Прихожая оказалось достаточно просторной, чтобы в ней поместился один из соседних домиков – вместе с крышей, трубой и собачьей будкой, находящейся в трех шагах от порога. Всю обстановку составляли два широких дивана, больше похожих на двуспальные кровати с нелепыми спинками, круглый столик красного дерева да феррский ковер на полу. Ну, и на стенах висели самые разнообразные картины – Мартинец, судя по всему, очень любил живопись.

– Вы тут располагайтесь, – сказал Голубой агент моим спутникам, – а мы с Зеленым поднимемся ко мне в кабинет. Если желаете, можете отобедать – Клайд всё сейчас принесет. Пошли, Зеленый!

– Не скучайте, – улыбнулся я Литолайн и пошел следом за Мартинцем.

Кабинет Голубого агента был меньше прихожей, но ненамного. Возле окна стоял письменный стол, на котором валялось множество важных бумаг. Рядом – кресло, книжный шкаф – чуть поодаль. Кровать возле стены, в изголовье – тумбочка. И снова – картины, картины, картины…

– Слушай, давно хотел тебя спросить, – сказал я, вглядываясь в изображение прекрасной темноволосой девушки. – Ты сам не рисуешь?

Мартинец вздрогнул.

– Уж чего-чего, а этого вопроса я не ожидал, – усмехнулся он. – Только не говори, что ты ехал сюда, только чтобы узнать это?

– Конечно, нет. Но ты всё равно ответь – очень интересно.

Мартинец сел в кресло и, облокотившись на столешницу, сложил пальцы в замок.

– Да, я рисую… немного… – сказал он, глядя сквозь меня. – Просто потому, что Мартина – спящий город. Тут никто никуда не торопится, никто не обменивается свежими новостями и слухами – их нет, свежих. Я вырос в столице, Зеленый. Я привык к бурной жизни. А Маквал отправил меня… сюда… Здесь невероятно скучно… Я не знаю, чем себя занять! Я перечитал все книги, какие у меня были, я изучил этот город, как свои пять пальцев!.. Если бы я не начал рисовать, скука просто убила бы меня!

– Это, – я указал на картину девушки, – ты рисовал?

– Да, – сказал он.

Мне показалось или голос его вздрогнул.

– Это Клара. Девушка, которую я любил.

– Любил? Ты ничего не рассказывал о ней!

– А зачем? Агентам знать об этом вовсе не обязательно. История неудавшейся любви одного из нас – увы и ах как печально! Да меня бы подняли на смех!

– С чего ты взял?

– Все мы, становясь агентами, обещали никогда не вступать в брак, забыл?

– А… ты про это… – я знал, конечно же, знал!

– Ну, а про что же? Она не могла остаться со мной. Она любила меня, я ее любил. Но я – агент Радуги, она – обычная девушка, которая хотела столь же обычного, человеческого счастья… Слушай, Зеленый, мне тяжело об этом говорить! Давай уже свой вопрос!

– Хорошо, не будем ворошить прошлое. Я приехал за пропускной грамотой, Мартинец.

– Зачем? – удивился он.

– Мне нужно попасть в Корлогу.

– Это я понял. Зачем?

– Есть подозрение, что Герберт, убийца ал Ролинхаса, работал на кочевников.

– На кочевников? На этих тупоголовых кретинов? Не смеши меня, Зеленый…

– И тем не менее король приказал мне проверить наши догадки.

– Что-то он тебе слишком доверяет, – нахмурился Мартинец. – Не мог меня попросить – совсем же близко!

– Мне не тяжело.

– А вот возьму – и не дам тебе грамоту! Что тогда сделаешь?

– Не корчи из себя героя, Мартинец, – покачал головой я. – Король вряд ли будет к тебе снисходителен, если я передам ему твои слова.

– А если не передашь? – усмехнулся Голубой агент.

Внешне я оставался спокоен, но внутри снова очнулся ото сна проклятый червячок беспокойства.

Такого развития событий я не предвидел. Кто бы мог подумать, что Мартинец неожиданно взбунтуется?

Нужно действовать. Уверенно гнуть свою линию, как если бы я на самом деле был Зеленым агентом и в рукаве у меня находилась сотня наиболее смертоносных фокусов из всех, известных Радуге.

– Ну, давай, – усмехнулся я. – Попробуй, если тебе не дорога жизнь! Наши палачи быстро выпытают у тебя всё, дружище. Ты сам признаешься, что убил меня!

– Какие громкие слова, – неуверенно хмыкнул Мартинец. – «Если тебе не дорога жизнь!» Тебе книжки надо писать, Зеленый, а не быть агентом!

– Не заговаривай мне зубы, – попросил я. – Либо атакуй, либо давай сюда грамоту! Если дашь прямо сейчас, без глупостей, то король ни о чем не узнает.

Голубой агент заколебался. С одной стороны – взросшая на скуке злоба, с другой – страх потерять не только высокий пост, но и жизнь.

Он был слишком слаб, чтобы поддаться злобе…

– Сейчас дам, – сказал он, цедя слова. Выдвинул ящик стола, достал оттуда свернутую в рулончик грамоту. Развернул и, окунув печатку в чернила, сделал нужный оттиск. – Держи, Зеленый. И… прости мне минутную глупость.

– Да не вопрос, – сказал я и, убрав грамоту за пазуху, склонил голову.

Мартинец кивнул в ответ. Разговор окончен. Можно забирать Круглого и Литолайн и ехать в земли кочевников – благо, пропуск туда у нас теперь есть.

Однако я не мог уйти, не спросив у Мартинца еще об одном.

– А где Клара сейчас?

Лицо Голубого агента окаменело.

– Она вышла замуж за какого-то феррского мецената, – ответил он, едва шевеля губами.

Больше в кабинете Мартинца ничто меня не держало.

– Ну, наконец-то, Лис, – прошипел Терри, когда я спустился в прихожую. – Они нас просто на убой кормили! Пять смен блюд – и этот парень сейчас за шестой побежал!

Я улыбнулся.

– Ничего страшного. Дармовая кормежка еще никому не вредила. А что это с малышкой?

Литолайн, чуть приоткрыв рот, без движения лежала на диване.

– Послеобеденный сон, что ж еще? – пожал плечами Круглый. – Она у тебя как ребенок, право слово! И где ты ее взял? А главное – зачем? Волчица… Она же совсем к путешествиям неприученная!

– Где взял, там уже нет, – усмехнулся я и тут же понял, что сказал глупость.

Там, где нет Литолайн, есть Дейдра.

Стоп! А что, если Радуга разгадала подмену? Что, если они под пытками выведали мои приметы? И приметы Коршуна? Хотя нет, о нем стражники не знали точно, иначе нас просто не выпустили бы из Стома… Я, конечно, тогда сглупил – надо было и Альберту капюшон накинуть… хотя, если бы лицо скрывал не только агент Радуги, но и его спутник, это выглядело бы очень подозрительно. Так что риск был оправдан.

Значит, Дейдра описала страже меня. Хотя нет, опять тут что-то не сходится… Дядюшка не стал бы посылать на поиски двух спутников Коршуна вооруженную до зубов ораву только для того, чтобы обеспечить нам с Литолайн почетный эскорт.

По всему выходило, что Джо хотел избавиться от меня и Альберта, а Литолайн… что было бы с Литолайн, если бы нас схватила стража на входе? Нет, если бы заказчик не получил девушку, дядюшке пришлось бы вернуть большую часть заплаченных денег. А расставаться с желтыми кругляшами Джо ой как не любил!.. Значит, сначала он назначил встречу в Кортиле только для того, чтобы мы завязли у ворот. Нас бы отправили в тюрьму, потом привели Дейдру, и она опознала бы Коршуна и меня. Литолайн бы она как-нибудь от Радуги защитила и… передала на руки еще кому-то. Да, скорей всего, так оно и было. Когда же план «У ворот» не сработал, дядюшке пришлось в срочном порядке устраивать так называемую «замануху». Дальнейшее произошло стремительно и прямо на моих глазах…

Теперь к мотивам. Зачем дядюшке убивать двух лучших своих подчиненных? Может, он боялся, что Лис когда-нибудь перехитрит его и станет единоличным главой, этаким дядюшкой Гербертом? Вполне возможно. Так же, как весьма похожа на правду мысль о том, что дядюшку попросили нас убрать. Попросил, естественно, заказчик. Чтобы без лишних следов.

Хотя, может, дядюшка предполагал, что это я решу его убрать? И потому взял на площадь самых верных, которые не добьют, а вытащат раненого Джо, если мы его порежем?

Пожалуй, надо выкинуть эти мысли из головы, ведь пока у меня есть только предположения, я вряд ли смогу полностью понять ситуацию. Именно поэтому лучше заняться делами более близкими к действительности и происходящими сейчас, а не днями раньше.

Я подхватил почти невесомую Литолайн на руки и взглядом указал Круглому на дверь: мол, открой!

Он всё понял, и через несколько секунд мы вновь окунулись в томительный зной полуденной Мартины.

По-прежнему никого. Тишина. Очень хорошо…

Девушка прижималась ко мне всем телом, и мне казалось, я слышу, как бьется ее маленькое сердечко. Хотя почему маленькое? Сердце у Литолайн невероятно огромное, если она способна плакать, когда умирают отъявленные негодяи, не сделавшие за свою жизнь ничего путного.

Круглый забрался в телегу и принял у меня спящую девушку. Взгляд корчмаря был по-отечески нежным.

Старый татуировщик еще не успел сделать в жизни очень многое. У него не было семьи, не было места, которое он мог бы назвать домом. Он не сидел во главе стола, ловя на себе счастливые взгляды супруги и детей. Не обнимал, засыпая, жену…

Заботой о Литолайн он, судя по всему, пытался унять ноющую в груди боль о бесцельно потерянном времени. Не знаю, сильно ли это помогало, но девушка совершенно не боялась его. На коротких привалах по пути в Мартину скупщик краденого рассказывал ей занимательные истории из прошлой, молодой и бурной жизни, и она всегда упоенно ахала и охала над различными поворотами сюжета.

Что греха таить – старый татуировщик за эти дни сблизился с ней намного сильней, чем я! А мне почему-то хотелось, чтобы всё было иначе.

Круглый стегнул лошадей, но осторожно, не поднимая лишнего шума, который мог разбудить девушку. Я улыбнулся. Может, это один из последних спокойных деньков, ведь мы направляемся в Корлогу, а там уж держи ухо востро!.. Ладно, чего тут гадать – поживем-увидим, еще из Мартины не выбрались!

– Эй! А как же чудесные валирские омары, господин Терри? – разочарованно воскликнул выбежавший на порог парень с дымящимся подносом.

– Можешь сам их съесть, – великодушно разрешил Круглый. – Мы спешим очень, ты уж извини!

По плотоядному взгляду, которым слуга одарил валирских омаров, нельзя было сказать, что он сильно расстроен отказом.

– Кто такие? – подозрительно сощурился привратник.

Я показал значок Радуги, и брови его поползли вверх.

– Бог ты мой! – пробормотал он. – Я о таких только от отца и слышал!

– Ты потомственный стражник?

– Да. Еще мой прапрадед состоял у короля на службе. Но этот значок…

– А что твой отец о нем рассказывал?

– Ну… – смутился парень. – Я не очень хорошо помню… Но, по-моему, он говорил, что в столице такие были в ходу только первые годы его службы!

Вот так! Не хватало только, чтобы он сейчас позвал кого-то из своих и с меня сорвали капюшон!

Нужно сыграть на его поистине детском восторге, на неопытности… и я живо придумал, как.

– Понимаешь… они-то не в ходу в столице, но Мартина расположена достаточно далеко от Стома…

– Точно, – вздохнул парень.

– Так вот… Мартина находится далеко от столицы. Поэтому я решил взять этот значок с собой… так, на всякий случай. Ты же понимаешь?

– Не совсем, – покачал головой парень.

Похоже, он не слишком умен…

– Вот – значок. Мой, то есть Зеленого агента, отличительный знак. Правильно?

– Да.

– Представь такую картину: я приезжаю в город без этого значка, ты караулишь ворота. Твои действия?

– Я бы попросил снять капюшон. Если бы вы его не сняли, мы бы заставили вас.

Спрашивать, зачем они «просят» приезжих снимать капюшоны, я не стал. И так понятно – меня ищут.

– Ну, положим, не заставили бы… Вы всё же обычные стражники, а я – агент Радуги! – для проформы заметил я. – Но суть не в этом… Капюшон снимать нам запрещает устав Радуги! Вот Мартинец – он когда-нибудь снимает капюшон?

– Нет вроде…

– Вот видишь! Чтобы не возникло недоразумений по этому поводу, я и взял этот старый значок. Понятно?

– Ага, – радостно заверил парень и крикнул подчиненным: – Живо открыть ворота господину Зеленому агенту!..

– И зачем ты подарил ему значок? – спросил Терри, когда мы немного отъехали от Мартины. – Он бы нам еще ох как пригодился…

– Не пригодился бы, – покачал головой я. – Был бы этот стражник поумней, не видать нам Корлоги, как своих ушей!

– Может, оно бы и к лучшему? А так мы только оттянули собственную гибель…

– Круглый, не становись брюзгой! Пока всё складывается точно по плану: у нас есть пропуск через границу, припасов хватит, чтобы колесить по степи хоть до поздней осени. Может, это начало новой, лучшей жизни, а, Круглый? Может, степняки на самом деле не злобные варвары, которые без разбору убивают всех пришельцев, а самые обычные люди, только с небольшими странностями?

– Может, может… – проворчал Терри. – Ладно, успокойся. Там поглядим, что к чему, а пока – не шуми! Дай ребенку поспать…

Я оглянулся на спящую Литолайн.

Спи спокойно, радость моя…

Наш след найдут еще ох как не скоро!..

Ревун, с трудом переставляя ноги, брел по ухабистой дороге. Перед внутренним взором до сих пор стояло искаженное гримасой боли лицо Змея и удивление, застывшее в чертах Мора и Грома.

Благо, ему дико повезло. Если бы капюшон не зацепился за ветку и не помешал спрыгнуть на дорогу, возможно, Ревуна сейчас и не было бы в живых.

Конечно, в тот момент хотелось кричать от злости, проклиная треклятый сучок, помешавший ему принять участие в общем веселье. Только потом, глядя на мертвых друзей, Ревун понял, как ему повезло. Он даже вновь забрался на дерево и поцеловал ту самую ветку. А потом спустился…

…и задумался, что делать дальше.

Куда идти, Ревун не знал. После того как он сбежал из Мартины и прибился к Змею, его домом стал лес. Однако теперь роща казалась темной, чужой, и Ревун не решился возвращаться в лагерь. Без Змея, опытного следопыта, слишком велик риск заблудиться и попасть в когти голодных волков или других, еще более страшных тварей.

Посему Ревун решил всё же вернуться в столицу. По крайней мере о его похождениях там не знают – иначе давно искали бы по лесам с собаками.

Стоящий у ворот стражник окинул гостя ленивым взглядом и, зевнув, махнул рукой себе за спину: проходи, мол, нечего глаза мозолить.

Ревун с удовольствием воспользовался приглашением.

Через минуту грабитель уже спешил к дому Мартинца, о расположении которого вызнал у пьяного начальника стражи, попивающего винцо из фляжки в тенечке у ворот.

Мартинец сидел у себя в кабинете и смотрел в окно.

В небе – ни облачка. Ярко светит солнце – желтый шар на голубом полотне.

Солнце одиноко. Даже если придут тучи, они всё равно будут чужими для него. С ними не обмолвишься словом и уж тем более – не разделишь горе и радость.

А с Луной, старшей сестрой, которой разрешено гулять по ночам, встречи очень редки. Но Солнце упрямо ждет, подбирает слова-лучики, чтобы успеть всё сказать за короткие минуты свидания.

Пока же их удел – быть по разные стороны мира.

И никто не знает точно, когда состоится их следующая встреча.

Дверь кабинета распахнулась. Миг – и в покои агента залетел растрепанный парень, более всего смахивающий на лесного разбойника – нечесаные патлы до плеч, кинжал за поясом и физиономия, как загаром, покрытая грязью.

– Эй, вы! – воскликнул он. – Совсем обленились тут, не знаете, чего вокруг делается!

«Эй, вы»? «Обленились»? В иное время Мартинец приказал бы швырнуть грубияна в тюрьму за оскорбление агента. Но молодому человеку удалось заинтересовать Элана, и он, расплывшись в улыбке, попросил:

– А теперь поподробней, дружочек. И если ты не найдешь достаточно фактов, чтобы доказать правдивость своих слов, я прикажу повесить тебя завтрашним утром.

Парень некоторое время пытался понять смысл сказанного Голубым агентом, а когда понял, чудовищно побледнел.

– Ну? Что же ты молчишь? Я внимательно слушаю! – подзадорил его Мартинец.

Но как трудно говорить, когда каждое слово может оказаться гвоздем в крышке твоего гроба!

И все же парень решился:

– Вы, как отвечающий за Мартину агент, должны следить за безопасностью, так ведь?

– Так. И что?

– А то, что сегодня утром мы с друзьями шли по дороге в сторону леса…

– Зачем вы шли в лес?

– Мы с друзьями жили там. Мы – охотники.

– Понятно. Продолжай.

– Так вот… Мы шли, никого не трогали. И спокойно наблюдали, как нам навстречу катится старая телега. Подвоха мы не ожидали… Два моих приятеля умерли сразу – сидящий на козлах парень швырнул в них метательными ножами. Еще одного оглоушил кнутом извозчик. Тот, в капюшоне, завершил дело еще двумя ножами. И…

– Подожди-ка! – перебил его Мартинец. – Телега? Парень в капюшоне?

– Да. Извозчик назвал этого парня Лис.

«…среди других заключенных он был больше известен как Лис…»

Но это невозможно! Он же проверял…

Впрочем, таких совпадений не бывает. В любом случае «Зеленого» – точнее, Лиса – надо остановить раньше, чем он пересечет границу с Корлогой. А дальше пусть Красный с Маквалом разбираются…

– Свободен. – Мартинец выдвинул один из ящиков, достал объемистый кошель и бросил его парню. Конечно, по-хорошему ему стоило выдать десять плетей за столь непочтительное отношение… ну да ладно – информация всяко важней, и за нее стоит отблагодарить даже отъявленного грубияна.

Парень ловко поймал мешочек с монетами и живо убрал за пазуху. После чего с извинениями откланялся и покинул кабинет.

А Мартинец сидел в кресле мрачнее тучи.

Проклятый Лис чуть не обвел его вокруг пальца!

Король рассвирепеет, если узнает об этом.

Если узнает…

– Дэйвсон! – гаркнул агент.

– В чем дело, господин Мартинец? – Дверь мгновенно распахнулась. Слуга словно ждал там всё время.

– Принеси мне шар связи. Срочно.

– Слушаюсь, господин.

Он снова остался в одиночестве. Повернувшись к окну, вновь приступил к созерцанию прекрасного бирюзового неба.

Нужно было успокоиться.

– Кхе-кхе, – раздалось покашливание позади. – Мартинец!

Агент, не оборачиваясь, ответил:

– Вы здесь, Красный? Или через шар?

Никаких способностей не хватит, чтобы поддерживать контакт более нескольких секунд. Мартинец искренне не понимал подобного расточительства сил.

– Второе. Мартинец, вы должны явиться в Стом для проведения собрания агентов Радуги. Немедленно.

– Я-то явлюсь, а вы так каждому агенту решили показаться лично?

– Нет, с вас начал и уже понял, что на всех меня не хватит. Пожалуй, я подам… – Нечеткое изображение Красного пропало из интерьера комнаты.

Мартинец тут же почувствовал покалывание запястья левой руки. В Стоме действительно ждали всех агентов.

И всё-таки жаль, что контакт через шар слишком короток, сложен и отнимает силы… Такая прекрасная была бы возможность для наблюдения!

Дейдру взял к себе Красный.

Целые дни приходилось тратить на бесконечные уроки, но время не расходовалось понапрасну: лже-Литолайн споро усваивала основы волшебства и быстро набирала обороты. Учителя только диву давались – настолько велик был ее магический потенциал и бесконечно упорство.

Она работала до полного изнеможения – и по части заклятий, и по части владения самым разнообразным оружием. Последнее, к слову, давалось ей особенно легко. Лучшие мастера ближнего боя с трудом прятали удивление, когда девушке удавалось повторить сложный прием без предварительной подготовки.

Все прислужники Радуги ломали голову, как могли они раньше не увидеть в этой кажущейся хрупкой девушке будущего агента – а она обязательно сменит Красного, никто в этом не сомневался.

И невдомек им было, что ко всем испытаниям девушку подготовили заранее.

Дейдру с детства воспитывали лучшие маги и мечники Валитана. Теперь ей достаточно было вспомнить и повторить пройденный материал.

Отец надеялся на нее и верил в успех, иначе ни за что не отправил бы на это задание.

Впрочем, зря.

Никому нельзя доверять.