Борхес Хорхе ЛуисДиск

Хорхе Луис Борхес

Диск

Я лесоруб. Имя мое не имеет значения. Хижина, где я родился и

где, должно быть, скоро умру, стоит на краю леса.

Говорят, лес идет до самого моря, которое окружает всю землю, и

по которому прокладывают путь деревянные хижины, подобные моей.

Но я ни разу не видел этого моря и о том мне не известно. Никогда

не видал я и другой стороны леса. Когда мы были маленькими, мой

старший брат заставил меня поклясться, что вместе мы будем рубить

лес пока в нем не останется ни единого дерева. Умер мой брат, и

теперь я ищу другое, и буду искать. На западе протекает речка, и

я умею ловить в ней рыбу руками. В лесу водятся волки, только

волки меня не страшат, мой топор меня ни разу не подводил.

Годов своих не считал. Знаю, что их накопилось много. Глаза мои

не видят. В деревне, куда я больше не хожу, потому что могу

заблудиться, меня считают скопидомом.

Только что может скопить простой лесоруб? Защищаясь от снега, я

плотно подпираю камнем дверь своей хижины. Однажды вечером,

давным-давно, я услыхал тяжелые шаги, затем стук.

Я отворил, и незнакомец вошел. Был он стар и высок ростом,

кутался в изношенный плащ. Лицо пересекал шрам. Годы, похоже, не

сломили его, лишь придали властности, но все же я заметил, что он

не мог ходить без посоха. Мы обменялись словами, о чем уж не

помню. Потом он сказал:

- У меня нет родного очага, и я ночую, где придется. Я обошел

вдоль и поперек всю землю саксов.

Слова эти говорили о его возрасте. Отец мой всегда называл

Саксонией ту землю, что ныне люди зовут Англией.

Мы разделили хлеб и рыбу. Во время еды мы не произнесли ни слова.

Пошел дождь. Я сделал ему ложе из шкур на земляном полу, где умер

мой брат. Когда наступила ночь, мы легли спать.

Занималась заря, когда мы вышли из хижины. Дождь кончился, и

земля была покрыта свежим снегом. Мой спутник уронил свой посох и

приказал мне поднять его.

- Почему я должен тебе подчиняться? - спросил я.

- Потому что я - король, - ответствовал он.

Я решил, что он безумен. Я поднял посох и протянул ему. Он

заговорил изменившимся голосом.

- Я король Секгенов, - произнес он. - Не раз в тяжких битвах я

вел своих людей к победе, но в назначенный час я потерял свое

королевство. Имя мое Изерн. Я из рода Одина.

- Я не поклоняюсь Одину, - сказал я. - Я почитаю Христа.

Он продолжал говорить, будто не слыша меня.

- Я брожу тропами изгнания, но остаюсь королем, ибо у меня есть

диск. Хочешь видеть его?

Он разжал ладонь своей костлявой руки. В ней не было ничего.

Только тогда я вспомнил, что его рука была все время сжата в

кулак.

Сурово глядя на меня, он процедил:

- Ты можешь коснуться.

Я с опаской дотронулся кончиками пальцев до его ладони.

Я ощутил что-то холодное, и увидел отблеск. Рука резко сжалась. Я

ничего не сказал. Он нетерпеливо продолжал свои разъяснения,

будто обращался к ребенку.

- Это диск Одина, - сказал он. - У него только одна сторона. Нет

другой вещи в мире, у которой была бы только одна сторона. Пока

диск у меня, я остаюсь королем.

- Он золотой? - спросил я.

- Не знаю. Это диск Одина. У него только одна сторона.

Я начал мечать о диске. Будь диск моим, я мог бы обменять его на

слиток золота и стать королем. Я сказал бродяге, которого

ненавижу по сей день:

- Я закопал у себя в хижине сундук с монетами. Они золотые и

блестят, как топор. Если ты дашь мне диск Одина, я дам тебе

сундук.

- Не желаю, - упрямо сказал он.

- Что ж, - сказал я, - отправляйся восвояси. Он повернулся ко мне

спиной. Одного удара было достаточно, чтобы свалить его; когда он

падал, рука его разжалась, и в воздухе я увидел сияние. Я сделал

отметку топором и потащил мертвеца к речке, которая стояла

высоко, там я бросил его в воду.

По пути к хижине я искал диск. Я не нашел его. Было это много лет

назад, и я все продолжаю искать.