"Пиратская история" - читать интересную книгу автора (Сандрацкий Борис)

13

Фил выбежал на палубу и не сразу сообразил, что происходит. Сначала он увидел побелевшие лица пиратов, потом такое же неестественное бледное лицо Жаклона. И наконец, переведя взгляд туда, куда смотрели все, увидел по правому борту, в полумиле от галиона, песчаный остров, на пологом берегу которого густо росли высоченные сосны.

— Что это? — внутренне похолодев, спросил Фил.

— Ну, это самое, — промямлил Жаклон, — вот… остров…

— Откуда тут мог взяться остров?! Мы же только что вышли из Фрис-Чеда! Тут поблизости сроду никаких островов не было!

— Не было, — подтвердил Жаклон. — Вот только что — еще не было! А теперь — есть! Остров!

— Откуда он взялся?!

— Откуда мне знать — откуда! — рассвирепел Жаклон. — Но если это не остров, то, значит, я — китаец!

— Может, ты с курса сбился? — Фил цеплялся за последнюю надежду, хотя уже понимал, что курс тут ни при чем.

Ближайший остров находился далеко отсюда, совсем в другой стороне, к тому же ничего, кроме камней, на нем не было.

Да и Жаклон — опытный кормчий, он, как и Фил, знал здешние места назубок.

— Ты, это самое, назад глянь! — крикнул Жаклон. — Прямо по корме!

Фил обернулся. Сзади, всего в нескольких милях отсюда, виднелись знакомые силуэты гор, то были горы их родного острова.

— Отлично…

Усилием воли Фил заставил себя говорить негромко. Команда должна видеть, что адмирал спокоен.

— Отлично… Не было тут острова, теперь — есть остров. Жаклон, когда ты его заметил?

— Только что! И сразу послал за тобой!

— А до этого? Не мог же он из воды вынырнуть, так?

— Вот именно! Как раз и вынырнул, что ли…

— А остальные? Тоже ничего не видели, а потом вдруг — увидели?

По молчанию пиратов Фил понял, что появление острова было и для них неожиданностью.

Фил задумался.

Надо решать… Можно проплыть мимо, но — нет, нет, это не выход. Потом пойдут разговоры, будто адмирал струхнул. А прослыть струхнувшим означает вечный позор, И тогда ничего не останется, как уйти в гости к Чеду.

— А что, — неторопливо сказал Фил. — У океана много всяких загадок. Про такую, — он кивнул на остров, — мы еще не знали, теперь она — перед нашим носом.

— Это не океанское дело — выставлять целый остров, да еще и с деревьями, из воды, напоказ, — опасливо заметил молоденький матросик, это был его первый рейс на адмиральском корабле.

— Ты-то откуда знаешь? — сказал Фил, не повышая голоса.

Матросик до этого сделал несколько рейсов с другими капитанами и долго упрашивал Фила взять его на галион. Мечтал походить под командой самого адмирала. Чтобы потом, наверное, хвастать перед фрис-чедскими девчонками. Фил уступил — взял. На свою голову?

— Так откуда же тебе это известно? — повторил Фил.

— Ну… не бывает такого…

— Все молчат, а ты, зеленый, болтаешь… Негоже.., Шлюпку — на воду! — приказал Фил вахтенному помощнику. — Этого, — он кивнул на матросика, — с собой, пускай посидит на весле, болтун зеленый! Проверьте глубину на подходах к острову, есть ли там где пришвартоваться.

— Фил, это не остров, — сказал матросик, голос его звучал по-прежнему опасливо. — Это… я не знаю, что это…

— Не сядешь на весло?

Матросик долго молчал, озирался. Было тихо.

— Нет, Фил… Ну его, этот остров, он какой-то не такой…

Фил снял с пояса револьвер.

— Манцинеллы тут, на борту, нет, — сказал он. — Придется тебе лечь спать сразу в воду.

Он в упор выстрелил в матросика. Крутнул барабан револьвера.

Матросик медленно падал навзничь.

— В воду его, — сказал Фил. — В барабане еще пять пуль. Кто следующий?

Он ждал ответа, глядя, как пираты подтаскивают труп матросика к борту, как переваливают его ногами вперед.

Послышался всплеск воды.

— Туда ему и дорога, — сказал Фил. — Эй, парни! Живее! Живее! «Выполнять приказ!

Пока пираты промеряли глубину, Фил прохаживался по палубе.

Ни на кого не смотрел.

Монах мне этот остров подстроил, думал он. Точно. Монах. Или это его небесный хозяин решил надо мною подшутить? Я ему пошучу!

Филу опять, уже в который раз, стало неприятно, что он размышляет о Боге так, будто тот — есть.

Он терялся в догадках.

Как тут, рядом с Фрис-Чедом, вокруг которого, куда ни глянь, одна вода, мог появиться остров?

Пираты тоже молчали, искоса поглядывая на адмиральский револьвер.

И эти держатся не очень-то бойко, зло подумал Фил. Лучшие матросы Фрис-Чеда… Ничего, пусть перемелют свой страх. Смелее будут.

Вернулась шлюпка.

— Можно швартоваться прямо к острову, Фил… Тут берег сразу, у кромки, круто обрывается в воду. Глубина подходящая. Чудной островок… Что, адмирал, тут сосны будем брать?

Фил кивнул. Ну вот, заговорили уже повеселее. Им для смелости всего одной пули хватило. И это — матросы, которые в самый рисковый бой привыкли ходить, как на гулянку в таверну!

Впрочем их можно понять, тут есть отчего опешить…

Он встал к румпелю.

Пришвартовались на удивление легко. Сбросили дощатый трап.

Фил сошел на берег. Поднял ракушку с песка, подкинул ее на ладони.

Обыкновенная ракушка…

Пираты сносили на берег топоры, пилы.

— Живее, — приговаривал Фил. — К вечеру надо загрузиться бревнами.

К нему приблизился Жаклон.

— Фил, а с фрис-чедских горных батарей нас видят, как по-твоему?

— Видят, наверное.

— И — молчат?

— А что ж им, песни петь, что ли?

— Нет, это я так… Непривычно все же…

— Следи, чтоб бревна грузили как следует, — сказал Фил. — А я пойду, прогуляюсь…

Он поднялся на пригорок, оттуда спустился, цепляясь за редкий кустарник, в рощу.

Вокруг были только сосны.

Остров был намного меньше того, где размещался Фрис-Чед.

Фил, держа в руке револьвер, дошел напрямик до противоположного края острова.

Пусто.

Людей тут, похоже, сроду не было. Фил потрогал носком сапога песок на берегу, пощупал пальцами валуны. Все было настоящим.

Зачем я тут, вдруг с внезапным остервенением подумал адмирал. Что я тут делаю? Зачем я вообще живу на земле? Умру ли я своей смертью, погибну ли в сражении, но от этого ничего не изменится. Будет море, будет океан, днем будет светить солнце, по ночам — звезды, и кто-то другой будет водить пиратов в походы, грабить морских купцов, торговать с бешеными, улепетывать от погони, пить ром и жрать мясо, засовывая его жирными пальцами в рот.

Кто придумал этот мир, этот океан, пальмы, пауков размерами с крабов, ленивых и глупых красных попугаев ара или светящихся жуков кукуйо, которые, если собрать их в мелкую сетку, светят по ночам не хуже факелов? А откуда взялись люди?

Меня не станет, размышлял Фил, и я так и не узнаю, куда исчезают днем звезды, по которым я привык с наступлением темени держать курс. Они дьявольски далеки, и паршиво, что я до них никогда не доберусь, Я видел чужие берега только с воды, но чужие берега всегда были мне неинтересны. А на звездах я, пожалуй, не отказался бы пожить. Занятно было бы взглянуть на Фрис-Чед сверху, какой он оттуда, меньше комара, что ли…

Филу стало грустно, он не знал — почему. О таинственном сосновом острове он старался не думать. Фил уже знал, что будет дальше. Знал, И потому был спокоен.

Он вернулся к месту стоянки галиона и, сбросив куртку, тоже взялся за топор.

…Ближе к вечеру трюм был заполнен бревнами до отказа. Берег был завален грудами сосновых веток. Пахло хвоей:

— Отправляйтесь во Фрис-Чед, — сказал Фил пиратам, — Разгрузитесь и к утру вернетесь за мной. А впрочем, чего гонять галион туда-обратно… Пришлете сюда сторожевой бергантин.

— А ты? — спросил Жаклон.

— Разве не ясно? Останусь здесь. Переночую.

— Зачем?

— Скажете монаху, что адмирал Фрис-Чеда изволил провести ночь на острове, которого вчера еще не было. Так и передайте. Можете добавить, что мне тут очень понравилось: хороший воздух.

— Позволь, Фил, я останусь с тобой, — сказал Жаклон.

— Думаешь, без тебя не обойдусь?

— Я не люблю, Фил, когда кто-то в одиночку расхлебывает кашу, которую я сам заварил.

— А что тут расхлебывать? — как можно равнодушнее бросил адмирал. — Остров как остров.

— Не скажи… Тут всякое может быть. Так что, разрешаешь мне остаться?

— Как хочешь.

Стоя на берегу, Фил смотрел вслед тяжело груженному паруснику, который вел вахтенный помощник, тоже опытный кормчий.

Жаклон лежал на песке, положив руки за голову и уставясь взглядом в темнеющее небо,

— Не часто на галионах возят бревна, — сказал он.

— А по мне, так и вовсе в первый раз, — усмехнулся Фил, укладываясь рядом. — Ночь не спал, и теперь в сон не тянет.

— Меня тоже.

— Островок-то, а? — Фил засмеялся. — Ни зверья, ни птиц… Москитов — и тех нет.

— Занятный островок, — согласился Жаклон. Он, как и адмирал, старательно делал вид, будто ничего не происходит. — Помнишь, как мы, когда были пацанами, любили уходить на ночь в горы и выискивать там глухие места, где еще никто не бывал!

— Да-а… Оставались там до рассвета, сидели в засадах, держа арбалеты наизготове: ждали, вдруг на остров нападут враги. Мне, признаться, так хотелось, чтоб кто-нибудь да напал. Хотелось поубивать их, а утром вернуться в город и сказать, поплевывая сквозь зубы: «Тут ночью враги шли на штурм, но мы их — из арбалетов, сами, даже стражников не стали звать, дело-то пустячное!»

Он улыбнулся!

— Тебе тогда, в горах, страшно было? — спросил Жаклон.

— Ха! Каждого шороха боялся. Мы же, помнишь, вдалеке вдруг от друга устраивали засады. Рядом — никого не видать… Но я заставлял себя пересиливать страх. А ты? Боялся?

— Конечно… Мне и потом, в первых рейсах, страшновато было. Дым, кровь, трупы… Потом привык.

— Да, смелость приходит не сразу…

Фил вдруг вспомнил матросика, которого застрелил утром. Фрегат вот-вот вернется во Фрис-Чед, пираты начнут перетаскивать бревна на берег. Матери матросика, которая, конечно, придет встречать сына, пираты скажут, что тот… Ну, что, что? Нечаянно упал за борт, и его съели акулы, больше и придумывать-то нечего. Никто никогда не скажет ей правду, пожалеют, во Фрис-Чеде только матерей и жалеют, даже матерей предателей…

Филу перехотелось разговаривать с Жаклоном,

Уже стемнело.

Волны негромко накатывали на берег и, шипя, угасали на песке, но на их место уже торопились другие и тоже гасли…

— Фил, — произнес Жаклон, — а тебя радует твое адмиральство?

— Не знаю… Привык. Кто-то же должен быть адмиралом. Не я, так другой. Меня выбрали, вот я и адмирал.

— А вот я покапитанил чуток, и больше не тянет. Не мое это дело. Не люблю командовать другими. Могу, но не люблю,

— Тебе это больше не грозит, — заверил его Фил. — Лучше уж будь кормчим. И тебе хорошо, и всему Фрис-Чеду спокойнее.

— Злишься на меня за монаха-то?

— Как тебе сказать… Ты сделал это по глупости, потому тебе и сошло это с рук.

— Странный он, этот монах…

— Заткнись.

— Понял. Не буду. — Жаклон помолчал, но ему явно хотелось еще поговорить. — Вот смотрю я сейчас на звезды и думаю: жаль, что я никогда не смогу увидеть Мадрид.

— А что тебе там делать?

— Так, поглазеть, это самое, что за столица у наших первейших врагов. Как они там живут, что пьют, что жрут… Пошататься по ихним улицам… Фрис-Чед мне уже до смерти надоел. Всех знаю, одни и те же хари. Одна только радость — уйти в рейс. А то пошел бы в гости к Чеду! — с неожиданной злостью добавил Жаклон.

Фил зевнул.

— Ты, Жаклон, драпануть из Фрис-Чеда еще не собрался?

— Брось ты… Я пиратскую клятву давал. И ты знаешь, что я ее сдержу.

— Знаю… Потому и терплю твою болтовню, что уверен в тебе. Хорошо, что мы сейчас наедине. А сказал бы ты это при людях и лежал бы уже под манцинеллой.

— Сам знаю.

Жаклон вздохнул, прислушался. Ему почудился неясный гул, который доносился с разных сторон. Жаклон рассеянно поковырял пальцами в ушах. Это от бессонницы, решил он, в голове шумит.

Но гул быстро нарастал, и вдруг земля затряслась.

— Фил! — вскакивая, крикнул Жаклон. — Что это?! Вставай!

Но адмирал и сам уже был на ногах.

Весь остров светился разноцветными огнями. Гул уже стих, земля больше не тряслась, но стало неестественно светло.

— Вот так островок, — пробормотал Фил. — Вот так островочек!

Огни тяжело переливались. От них в сторону Фила и Жаклона шли волны густого серого тумана. Откуда-то из глубины острова к берегу пролегла узкая, ровная, как ствол мушкета, дорога, уложенная железными плитами.

С обеих сторон ее все гуще обволакивал туман, и вскоре сквозь него уже ничего нельзя было разглядеть. Но сама дорога была пронзительно ярко освещена невидимыми огнями. По ней навстречу пиратам шел человек в серой, блеклой, спадающей почти до самых плит одежде, похожей на грубую парусину, с отверстиями для рук и двумя большими карманами по бокам. На голых руках человека, чуть ниже локтей, виднелись две серебристые полоски.

Невозможно было определить, сколько ему лет. Неподвижное лицо его, казалось, было вытесано из серого гранита.

Его легкая, пританцовывающая походка никак не вязалась с натужно сгорбленными плечами.

— Что будем делать, Фил? — прошептал Жаклон,

— Ничего. Ждать.

— Чего, это самое, ждать?!

— Сам не знаю! Прикуси язык!

Человек приблизился.

Глаза его были похожи на выдолбленные в камне отверстия. Они ничего не выражали.

— Рад вас приветствовать, — ровным металлическим голосом сказал он. — Мне поручено встретить вас и провести в свой отсек.

Он произнес это на том же языке, на каком говорили во Фрис-Чеде.

— Кто ты? — медленно спросил Фил.

— Серебристые полоски на моих руках, — сказал человек, — означают, что я сегодня старший по отсеку на улице Карманных Воров.

— Какое мне дело, старший или младший! Кто ты?

— Старший по отсеку. Следуйте за мной.

— Куда? — выдавил из себя Жаклон.

— На улицу Карманных Воров.

— А имя-то у тебя имеется? — раздраженно спросил Фил.

— Да, Старший по отсеку.

— Занятное имя… Оружие здесь оставить?

— Все ваше может быть при вас. Никакое оружие здесь не стреляет, не колет, не режет, не убивает.

— А если мы откажемся с тобой идти? — спросил Жаклон.

— Ваше право.

— Приглашают — надо идти, — сказал Фил.

Он первым двинулся за незнакомцем. За адмиралом, озираясь по сторонам, шел Жаклон. Озираться, однако, было бессмысленно. Дорогу огораживал непроницаемый туман, который, точно потолок, ровным слоем нависал и сверху.

Дорога внезапно оборвалась и исчезла. Все трое очутились у стены, рядом расхаживали какие-то люди в такой же, как и у старшего, одежде.

Сзади, скрежеща, захлопнулись невидимые ворота.

— Пришли, — сказал старший. — Вы находитесь в одном из отсеков улицы Карманных Воров. Ваше пребывание здесь будет недолгим. У вас нет причин для беспокойства.

— И на этом спасибо, — с иронией заметил Фил.

— Скоро вы вернетесь назад. Разговаривать с кем-либо из обитателей отсека не пытайтесь. Они обязаны молчать. На ваши вопросы могу отвечать только я.

— Здесь нет домов, — задумчиво произнес Фил.