"Теледжиннсовщина" - читать интересную книгу автора (Мансуров Дмитрий)

Глава 2 Прятки во времени

Едва машина влетела в далекий от современности мир, как их окутала знакомая по первым путешествиям телевизионная синева.

— Вот урод, отключил нас все-таки! — чертыхнулся Дракар, недобрым словом поминая перенервничавшего зрителя. — Куда теперь попадем, одному Богу известно!

— Как отключил??? — чуть ли не закричал Игорь. — Мы же выскочили оттуда!!! Мы в реальном мире!!!

Дракар покрутил руль, убеждаясь, что летящей машине его действия глубоко по фигу, и менять направление полета она не собирается, подумал над проблемой и пришел к неутешительному выводу:

— Выходит, чужие телевизоры не в счет! Надо искать свой.

Машина наклонилась носом вниз, водитель и пассажиры перепроверили прочность ремней безопасности, синева привычно неожиданно выросла перед ними, и машина, подняв на ее поверхности кучу брызг, выскочила на земляную дорогу, прямо перед огромным двухметровым камнем. Синева вяло сдувалась со стекла потоками ветра, Дракар включил дворники, увидел преграду и тут же с ужасом надавил на тормоза.

Не успел.

Чуть-чуть.

Машина впечаталась в камень, обдав его синевой сверху донизу. И стало тихо-тихо. Каждый, зажмурив глаза, со страхом ждал, не раздадутся ли стоны раненного в автокатастрофе соседа? Горячка, если что, не откажет в оказании посильной первой помощи, но при ее теперешнем наряде эта помощь окажется последней в их многострадальной жизни.

Не дождавшись стонов, Игорь открыл глаза и первым делом посмотрел на собственные ноги: не придавило ли их при столкновении? Оказалось, что нет.

Следующим в плане проверки на целостность и сохранность был Дракар. Игорь повернул голову и облегченно выдохнул, Дракар был в полном порядке, если не считать травмой перекошенное от злости лицо.

— Приехали! — мрачным тоном возвестил он. — Вот он, российский лежачий полицейский в действии!

— Скорее стоячий воевода, — тем же тоном поправил Дракара Игорь. — Прощай, «Назад в будущее»!

Из-за аварии вместо зрелищной трилогии получили невнятную короткометражку.

Горячка промолчала.

Дворники соскоблили синеву, и Дракару стали видны буквы, выбитые на камне. Он вгляделся, но синева, обильно перекочевавшая с корпуса машины на поверхность камня, не давала четко понять, что на нем написано.

Дверцы с легким шипением поднялись вверх, и Дракар с Игорем стали стирать синеву сдернутыми с кресел чехлами. Синева и сама таяла, но медленнее, чем хотелось бы.

— «Направо пойдешь, — прочитал Дракар, — коня потеряешь».

— «Налево пойдешь, — подхватил Игорь, — жену потеряешь».

— «Прямо пойдешь…» — прочитал последнюю строчку Дракар.

— И что будет? — заинтересовалась Горячка.

— Мне тоже интересно, — сообщил Игорь. Текст на камне отличался от стандартного классического со времен былин об Илье Муромце, и узнать окончание требовало напомнившее о себе неутолимое любопытство.

Втроем они откатили покореженную машину, и их глазам предстала финальная строчка предупреждающего послания. Игорь озадаченно кашлянул. Дракар дочитал вслух:

— «Прямо пойдешь — врежешься в камень».

Игорь сложил руки на груди и предположил:

— Первобытнообщинный юмор?

— А здесь еще и дописка есть! — заметила остроглазая Горячка, склонилась к самой земле и прочитала выбитое мелким текстом.

— «Иди обратно и возвращайся в семью!» Почерк женский.

Игорь и Дракар переглянулись.

— Как определила?

— Мужики такое не напишут, — объяснила Горячка. — Итак, куда пойдем?

Дракар провел пальцами по волосам и потер ладонью шею.

— Ну, поскольку коня мы потеряли и врезались в камень, — сказал он, — осталось сходить налево и вернуться в семью.

— Прямо пойдем! — выразил общее мнение Игорь.

Убедившись в том, что без помощи живых лошадиных сил сослужившей хорошую службу гоночной Машине Времени не сдвинуться с места, они пешком направились туда, куда машина довезла бы их с ветерком, не врежься она в единственную преграду на просторах, принадлежащих неизвестно три-какому царству-государству.

В принципе, сам древний телемир существовать не имеет права, потому что эра телевидения наступила в начале двадцатого века. Тем не менее, их все-таки забросило в многотысячелетнюю пропасть прошлого, доказав, что телемир существовал вопреки здравому смыслу и задолго до официального появления телевидения. Вообще-то, говорили, что телевидение создали еще в девятнадцатом веке, но придумавший и собравший телевизор изобретатель нетерпеливо пробежал по ста восьмидесяти каналам и, к своему глубочайшему огорчению, не нашел даже настроечной таблицы. После чего понял, что значительно опередил свое время, выбросил телевизор и переключился на производство мелких и крупных безделушек.

Позади них послышался далекий скрип колес.

Троица оглянулась и увидела, что к развилке четырех дорог подъезжает старенькая телега, ведомая одной, не особо упитанной лошадиной силой. Водитель и сам не был цветущим здоровячком. Среднестатистический мужичок вез сено в родную деревню. Ненадолго притормозив и изучающе оглядев Машину Времени, он покачал головой и дернул за вожжи. Лошадка привычно обогнула камень и посеменила к троице.

— Капюшон натяни! — тихо приказал Горячке Дракар. — И руки в карманы спрячь.

Как-то не тянет встречаться с первым местным жителем только для того, чтобы отправить его на аудиенцию к древним богам отсчитываться о прожитой жизни. А то, что мужичок без особых проблем отбросит коньки, увидев лицо Горячки, сомнений не вызывало.

Мужичок подъехал к ним и оглядел их одежду, задержав взгляд на светящихся ботинках Игоря.

— Далеко ли путь держите, добры молодцы? — спросил он, прерывая затянувшееся молчание и взаимное рассматривание, дающее куда больше вопросов, чем ответов, у обеих сторон.

— Прямо вперед! — пояснил Игорь. — Туда!

— ЭТО ваше? — мужичок махнул рукой за спину.

— Наше, — ответил Дракар.

— А что это?

— Карета. Новая модель.

— Была новая, — добавил Игорь, — пока на камень не наехали. Подарок.

Он хотел этим сказать, что и сам не знает, где создали карету, не желая отвечать на прогнозируемый вопрос о том, где они откопали эдакое диво? Но мужичок понял ответ по-своему.

— А, понимаю, — кивнул он, — хотели на День Рождения подарить, и сильно торопились?

— Точно, — кивнул Дракар, — только вот стукнулись о камень и забыли, на чей День.

Мужичок скромно хихикнул. Ему приходилось слышать о беспамятстве, но чтобы память отшибло сразу троим — такого на своему веку он не видал не разу.

— На День Рождения царевича Гороха! — напомнил он. — Ему сегодня как раз ровно год исполнился.

— Царевич Горох??? — выпалил Дракар. — Господи, боже! Куда нас занес…

— Точно!!! — перебивая Дракара, вполне правдоподобно воскликнул Игорь, стукнув себя ладонью по лбу. Убитый комар превратился в темно-коричневый бесформенный комочек и упал в траву. — Как я мог такое позабыть???

— Царевич Горох? — Горячка, не выдержав, подняла голову, и мужичок увидел голый череп. Дракар побледнел. Но мужичок оказался стойким.

— Не хило, — сказал он. — Так, это, стало быть, вас за Смертью посылали! А я думал, это просто выражение такое.

— Нас! — кивнул Дракар.

— А чья она?

— А, ничья. Вот ищем, кому пристроить в добрые руки. Тебе не надо?

— Крыс она ловить умеет?

— Нет.

— Тогда обойдусь, — отказался мужичок. — Ну, что, подвезти вас? Я как раз мимо столицы еду.

— Не откажемся.

— А подарок прихватите? Он не тяжелый? Боюсь, моя лошадка в одиночку телегу с каретой не потянет.

— Это не убежит, — отказался Игорь. — Надо бы сперва кузнеца найти, пусть подровняет. Нельзя же царевичу Гороху дарить сломанный подарок!

— А где ваши лошади?

— Украли.

— Направо ездили? — уточнил мужичок. — А чего не налево? Любимые жены дома ждут?

— Не успели мы никуда съездить. — Дракар вздохнул настолько глубоко и горестно, что Игорь почти поверил в наличие у них украденных лошадей. По крайней мере, начал сомневаться насчет того, что их не было. — Справа к нам сами подошли и сказали, что им надоело сидеть и ждать, пока кто-то повернет в их сторону и добровольно расстанется с лошадьми. Вот и решили приблизить обслуживание по избавлению от четвероногих скакунов прямиком к камню.

— Наглеют разбойнички! — мужичок покачал головой. — Ну, садитесь, подвезу, сколько могу.

— Глянь-ка туда! — Игорь указала на горизонт. Дракар пригляделся: едва заметные, над землей возвышались крохотные электрические столбы с проводами. — Святогор, у вас электричество есть?

— А что это?

— А вон те столбы куда ведут?

Мужичок посмотрел, потом махнул рукой:

— Нечисть балуется! То появляются, то исчезают, никто толком их найти не мог.

— Киноляпы какие-нибудь! — предположил Дракар.

— Я и говорю, нечисть, — подтвердил мужичок. — И название подстать. Уже встречались?

— Было дело. В иных краях они частенько проявляются.

Мужичок, по доброте душевной, подвез их прямиком к кузнице, и потому пришлось идти к кузнецам договариваться насчет осмотра машины, чтобы не вызывать подозрений у добрых людей. Не ровен час, обидишь понапрасну. Мужичок сам позвал кузнеца и рассказал, в чем проблемы чужестранцев.

Кузнец, с неохотой оторвавшийся от ковки меча, пообещал посмотреть на чудо-карету, если Горячка (ее он тоже не испугался, поскольку от судьбы не уйдешь, а то, что она не к нему, его даже приободрило) постоит над душой его напарника, перепраздновавшего День рождения царевича, а заодно и легонько помашет перед ним своей косой. Для профилактики.

Тройку коней взяли напрокат у купца, жившего по соседству, расплатившись звонкими российскими десятирублевками. Купец ни разу в жизни не видел таких монет, но его наповал сразило то, что они были из желтого и белого металла, которые не отделялись друг от друга, не сгибались в его крепких пальцах и были такими ровными и красивыми, что обзавидовались бы даже на царском монетном дворике.

Через час Машина Времени вкатили через широкие ворота в кузницу, и гости из будущего навострили уши, желая узнать мнение предков о технологиях будущего.

— Никогда не видел такую кучу бесполезных и странных деталей! — с ходу заявил кузнец, когда Дракар кое-как, с помощью ломика, приоткрыл капот. Увидь это профессор, он бы все волосы выдрал и коньки отбросил.

— Везет человеку! — пробормотал Игорь. Он на пару с Горячкой, нашедшей дело по профессии, как и обещал, обрабатывал кузнечного напарника. Горячка размахивала перед его лицом косой на манер веера, отправляя его в беспамятство, а Игорь обливал холодной водой, возвращая его оттуда. Развлечение доставляло им массу удовольствия, чего нельзя было сказать о подопытном. Кузнец и сам решил, что пора прекратить антиалкогольную экзекуцию, после того, как наступил на край образовавшейся на земляном полу лужи, поскользнулся и с сочным хлюпаньем приложился к ней спиной.

Мокрый, злой и протрезвевший напарник стучал зубами: вода оказалась слишком холодной, и в результате, миссия по его выручению из плена алкоголя завершилась тем, что с помощью этого самого алкоголя его попытались согреть.

В итоге, они вернулись к начальной ситуации, но в кузнице стало значительно мокрее.

— А это что?! — спросил кузнец у Дракара, заглянув в салон.

— Флюксуатор.

— Не матерись!

— Когда?!!

— Никогда! Я не понял, мужики, зачем здесь это все? Зачем здесь эта баранка? — он стукнул по рулю и тот громко и пронзительно проревел. Кузнец вздрогнул, а с улицы раздался ответный рев племенного быка. Напарник кузнеца переменился в лице и быстро-быстро закрыл ворота. — Мужики, тихо сваливаем на чердак!

— А что такого?

— Сейчас увидите…

Раздался приближающийся топот копыт, и толстая деревянная дверь оказалась пробита двумя мощными рогами. Стены задрожали от удара.

— А, так ты в этом смысле, — Дракар и Игорь взлетели по лестнице, следом на чердак влетели кузнецы. Бык выдернул рога вместе с дверью и разбил ее на две половины. Кузнецы заглянули вниз. Бык остановился около машины с явными милитаристическими намерениями, но не знал, с чего начать атаку: ему, как и кузнецам, ничего подобного видеть не доводилось.

— А если его кувалдой по голове шандарахнуть? — высказал свою идею Игорь. Кузнец посмотрел на него так, как будто Игоря самого недавно стукнули, причем сделали это не единожды.

— Ну, спустись, попробуй! — предложил он. — Кувалды в углу стоят, выбирай любую, я разрешаю.

— А где Горячка? — опомнился Дракар. Они кучей выглянули с чердака и увидели, что Горячка стоит за спиной быка и тихо посмеивается, осторожно наматывая его хвост на свою руку. У нее появился свой план избавления от рогатого бодача.

— Так, мужики, я не знаю, как у вас с деньгами, но гробы нашего гробовщика стоят дорого, — на всякий случай сообщил кузнец. — Если не хотите сильно уменьшить вес вашего кошелька, отговорите ее делать то, что она хочет сделать.

— Эй! — прикрикнул Игорь. — Ты что делаешь? Мультиков про капризных принцесс пересмотрела?

Наматываемый бык поднял голову и выпустил пар из ноздрей. Улыбавшаяся во всю ширь Горячка приветливо помахала им левой рукой, а правую, с намотанным на нее хвостом, чуть приподняла и с силой дернула вниз.

После чего вылетела во двор спиной вперед. Треснули сломанные жерди забора.

— Он еще и лягаться умеет! — уважительно сказал Игорь. Бык боднул машину, проделав в корпусе две дыры. — А остывает он быстро?

— Как победит, так и остывает! — объяснил кузнец. Горячка вернулась, выставив перед собой знаменитую косу. На костюмчике четко отпечатался след от удара.

— Чувствую, холодца наварим! — потер руками Игорь.

Кузнец ехидно ответил:

— Хозяин быка потом из нее холодец сделает! И не посмотрит, что перед ним сама Смерть, я честно тебе говорю!

— Правда? Слышь, человек в черном, бык нужен им живым! — прокричал Игорь. — Выведи его отсюда, не надо вырезки делать!

Горячка призадумалась. Дошедший до передней дверцы бык поворачивался к ней рогами, намереваясь основательно забодать за причиненные издевательства, но из-за машины свободного места оказалось недостаточно, и бык задержался с поворотом, опрокидывая на себя разные приспособления и сминая нежный корпус машины, передвигая ее от себя. Горячка подошла к печи и, задумчиво прикинув размеры быка, сняла с крючка клеймо побольше и сунула его в огонь.

— Отморозок в рясе, — буркнул Дракар. — Креста на тебе нет!

Кузнецы потоптались на месте, а потом, кряхтя, направились в угол чердака.

— Там запасной выход.

— А что здесь не переждем?

— Оглохнуть хочешь?

Кузнецы откинули люк и ступили на лестницу, когда в кузнице раздалось тихое шипение. От последовавшего за этим рева зазвенело в ушах. Кто-то, широко известный массовым кругам, по знакомой траектории вылетел на свежий воздух к проломленному забору, следом выскочил рогатый метатель. Кузнецы, спустившиеся на половину лестницы, одновременно остановились и, сохраняя строгую синхронность действий, которой позавидовали бы олимпийские спортсмены, зашагали в обратном направлении.

Бык бросился на Горячку, набравшую приличную скорость и рванувшую далеко за пределы деревушки. Кузнецы остановились у крышки люка и опять, не нарушая точной синхронности движений, спустились вниз. Следом спустились Дракар с Игорем.

— Как она за вами увязалась? — поинтересовался второй кузнец. — Кто-то из вас должен вот-вот отдать концы?

— Есть одна личность, — согласился Дракар, — к сожалению, в данный момент она недосягаема. Мы как раз ее ищем. И нашли бы, если…

В чистом безоблачном небе одна за другой засверкали молнии, из пустоты вылетел истребитель «Миг-30», на сверхзвуковой скорости пролетевший над деревушкой и улетевший за горизонт. Все, как один, проводили его любопытными взглядами.

— Вот черт, — вырвалось у Дракара. — Нашли уже! Быстро он среагировал!

В столице среди стражи поднялась невиданная паника.

— Надо было стащить Машину Времени у Лейкина-Бармалейкина, — медленно протянул Игорь. — Но, откуда ты знаешь, что быстро?! Может, у него лет пять прошло, пока истребитель переделали под Самолет Времени?

— Чувствую, бедная семейная киношка превращается во что-то запредельное. Машину надо срочно уничтожить! — заявил Дракар. — Если ее здесь найдут, джинн разметет город по камушку! И прощай, поговорка про царя Гороха!

— Чем уничтожить? — Игорь указал на кузницу. — Кувалдой ты будешь плющить ее до самой смерти, пока джинн на шум не прилетит.

— Утопить.

— До речки три версты! — подсказал кузнец.

— И заразить воду остаточной радиацией??? Ты представляешь, что будет плавать в речке через тысячу лет???

— Не переживай, нам бы только до истребителя добраться и украсть, а там изменим настоящее, никто и не заметит! — пояснил Дракар.

Игорь покачал головой:

— По-моему, ничего не выйдет. Он не приземлится. Здесь нет заправки. А нас убить — ему одного снаряда хватит.

— Тогда давай переключимся! — предложил Дракар, доставая из кармана дистанционку. Кузнецы с любопытством посмотрели на черную пластину с кнопочками. — Перебросимся на соседний канал, и джинн замучается нас искать!

— Какие каналы при царе Горохе?!!

— Из соседних царств. Забыл, что в сказках есть тарелочки с яблочком? Чем не телевизор?

— Переключай, — сказал Игорь, — посмотрим, что получится.

Дракар нажал на кнопку. Мир на треть секунды мигнул синим, но не исчез. Дракар нажал снова. Результат оказался аналогичным: переключаться, действительно, было некуда.

— Вот деревня! — в сердцах бросил он. — Всего один канал!

Горячка, совершив круг вокруг деревни, возвращалась к точке старта. Выдохшийся бык рухнул на траву у другого конца деревни, и Горячка, как ни в чем не бывало, сразу перешла с бега на шаг.

— О чем спорим? — спросила она, дойдя до кузницы.

— Машину надо спрятать! — сказал Дракар, убирая дистанционку до будущих времен. — Навсегда. Чтобы ни одна собака не учуяла и не откопала. Я не хочу, чтобы деревня пострадала из-за нас.

— Это поправимо! — Горячка взмахнула косой, и сломанная машина плавно превратилась в стог сена. Кузнецы перебросились парой восхищенных фраз.

— Поедем на лошадях, или создадим новую? — поинтересовалась она. Игорь вопросительно повернулся к Дракару:

— Это я перенервничал, или ты тоже это слышал?

— Слышал, — Дракар внимательно посмотрел на Горячку. — А что же ты сразу не сказала, что можешь сделать не только водку из-под крана? Мы бы сразу поехали бы на новой машине!!!

Горячка недоуменно пожала плечами:

— А я думала, вам по кайфу эту тащить.

Игорь выдохнул нечто нечленораздельное и отошел, дабы не разговориться в нежелательных для культурного человека выражениях. Тем более, что кузнецы просили. Негоже, мол, в День рождения царевича говорить что-то сильно разэдакое, не к добру это.

— Флюксуатор сможешь сделать? — поинтересовался Дракар.

— Вряд ли, — Горячка покачала головой. — Слишком сложная штука.

— Но ты же можешь создать любой бред!!!

— Не любой. Избранный. Какую машину создать? Нашу, или иномарку?

— Сейчас свою модель придумаем! — Дракар выхватил из блокнота листок бумажки. На пару с Игорем, отбирая друг у друга карандаш, они попытались нарисовать самый подходящих для этих мест автомобиль. После ожесточенных споров и исправлений у них получился спортивный внедорожник-амфибия с зенитной установкой на крыше и шестью пулеметами по бокам. Джеймс Бонд, увидев такое диво, бросил бы все и переметнулся в российскую разведку.

Истребитель пролетел в обратном направлении, оставив после себя инверсионный след.

— Он так и будет разрисовывать небо в полосочку? — Дракар передал листок Горячке. Та сделала несколько пассов руками в стиле Алана Чумака, и стог сена обратился нафантазированной машиной. Впятером они выкатили машину из кузницы и ахнули от восторга: в реальности она оказалась намного более впечатляющей, чем в черно-белом и плоском карандашном исполнении. Хромированные детали, краска «хамелеон» стоимостью в миллионы, способная изменять цвет под фон окружающего ее мира, плюс много такого, чего Горячка лично добавила от своих сумасшедших фантазий.

Игорь сел на водительское сиденье и перестал дышать от восторга: кабина поражала комфортностью. Горячка протянула ему ключи зажигания. Кузнецы во все глаза глядели на этот дикий сплав авиа-мототехники и спорили: потянут ли это диво шесть лошадей, или придется запрягать десятку?

— Карета что надо, — высказался кузнец. — А зачем вот эта штука у нее над головой?

Дракар похлопал машину по капоту.

— Сейчас покажем! — он открыл пассажирскую дверцу и наткнулся на широченную панель управления со ста тридцатью кнопками и семьюдесятью датчиками. Глаза разбежались, не зная, на чем остановиться. — Вот только разберусь во всем этом безобразии, и покажу.

— Горя-а-а-а-чка-а-а-а! — позвал Игорь. — Ком цу мир[1], подруга дней моих суровых!

Самолет прочертил третью линию. Четвертая окажется прямо над ними.

— Горячка слушает!

— Где паспорт управления?

— А зачем? — удивилась Горячка. — В России сроду никто паспорта не читал, сразу на кнопки нажимали.

— Вот-вот! — заметил Игорь. — Сначала нажмут, а потом думают, что это было: фейерверк, или короткое замыкание?

— Горячка, ты создавала, тебе и нажимать! — предложил Дракар, не рискуя испробовать старинный русский метод использования новой техники: оружия напичкано в таких количествах, что разницы между фейерверком и коротким замыканием никто не увидит: деревню разнесет во всем чертям что так, что эдак. — Пилот разлинует небо в полосочку, а завещание писать придется нам.

— Ты хочешь его притормозить?

— Именно! Ты догадливая.

— В смысле, подбить?

— Сделай милость!

— А ты вон на ту кнопочку нажми, — показала Горячка на нижний ряд красных продолговатых кнопок, отдаленно напоминающих по конфигурации толстых дельфинов, и обозначающих толстые самонаводящиеся снаряды, — машина и выстрелит.

— Обидно, что он не хочет приземляться! — Игорь поглядел на истребитель. — Мне не улыбается провести остаток жизни, наблюдая, как растет слава царевича Гороха.

— А вот у джинна и попросим, чтобы он нас домой вернул! Нам, главное, добраться до моря и узнать, в каком настроении джинн находится сейчас. Не хочу попасть на тот промежуток времени, когда он хотел убить того, кто его освободит. — Дракар отыскал указанный горячкой ряд, с трудом разглядел микроскопические названия под ним и нажал на кнопку автоматической системы наведения. Зенитная установка зашевелилась, нацеливаясь на самолет. Замигала надпись «Цель захвачена!»

— Всем видно? — спросил Дракар, нажимая на «пуск». Самонаводящийся снаряд взметнулся высоко в небо и по плавной кривой полетел на воздушную цель. Самолет как раз пошел на разворот, когда снаряд оказался рядом.

Защита самолета сработала великолепно. Самолет пролетел дальше, а сбитый снаряд взорвался, не причинив ему никакого вреда.

Пилот засек цель и выстрелил сам. Дракар прошелся пальцами по кнопкам, и серия снарядов полетела навстречу. В небе почти одновременно прогрохотало несколько взрывов.

— Можно мне? — попросила Горячка. Дракар выпрыгнул с кресла, Горячка ухватилась за руль, дернула его на себя, машина приподняла перед, и из решетки высунулись тридцать пулеметных стволов. Горячка надавила на кнопки — Дракар не успел увидеть, на какие именно, настолько это было быстро, и пулеметы загрохотали, как гром среди ясного неба. Медные гильзы посыпались на траву. Кузнецы закрыли уши руками. Пилот выпустил весь свой боезапас, превратив небо в боевой фейерверк, и под конец пропустил удар. Самолет вошел в пике и вонзился в землю, взметнув к небу облако черного дыма.

Со стороны города послышались крики ликования: потревоженная стража запустила в сторону самолета черную туч стрел и, хотя далеко-далеко не попала, скромно приняла уничтожение самолета и последующие поздравления на свой счет.

Горячка вышла из машины полюбоваться на творение своих рук, Игорь сел вместо нее и стал заводить машину. Мотор не откликался. Игорь проверил датчики, обнаружив среди них даже несколько экзотические «высота над уровнем моря», «степень загрязненности бензина» и «паранормальное где-то рядом» (это, как он догадался, был индикатор присутствия джинна где-то поблизости), и наткнулся на крохотный датчик топлива в правом нижнем углу.

— Слышь, народ, а бензина-то у нас нет! — воскликнул он. — Как поедем-то?

— Горячка! Твой выход на «бис»! — попросил Дракар. — Сумела сделать машину, давай и топливо!

Горячка взмахнула руками, и направила их на деревенский колодец.

— Готово! — возвестила она. Дракар заглянул в колодец: пахло бензином. Он взялся за ручку и стал наматывать цепь, поднимая ведро со дна колодца.

К машине сбегались заинтригованные происходящим крестьяне. Все шестеро, которые не испугались рева самолета и не спрятались в погребах, призывая на помощь объединенные силы местных богов.

— Действительно, бензин! — сказал он, достав ведро. Над колодцем повисло легкое марево: испаряющееся горючее стремилось к небу.

Игорь решил просветить небоязливое крестьянство относительно происходящего, чтобы оно и дальше оставалось небоязливым. Но что и как говорить, он не знал, и потому дал волю языку самостоятельно разобраться с этой проблемой, и нагородил полную отсебятину, надеясь, что она прозвучит величественно и масштабно.

— Друзья мои! — торжественным голосом сказал он, указывая на падавшие с неба в дальние поля куски разорванного самолета. — Злые волшебники прибыли к нам из чужих краев, чтобы захватить и поработить нашу свободную от иноземных захватчиков землю, и мы пришли освободить вас! Пусть нами правят наши собственные захватчики, не дадим чужеродным органам занять место нашего угнетателя!

Крестьяне, если чего и не поняли, то оставили свое мнение при себе, не желая спорить с человеком, бросающимся странными словами. Пожелал поспорить Дракар.

— Чего мелем? — вежливо поинтересовался он, проходя мимо с полным ведром бензина. — Хочу тебе по секрету сообщить: еще пять минут подобных слов, и ты на собственной шкуре испытаешь народный бунт, жестокий и беспощадный.

Он пересчитал крестьян и поправился:

— Его сокращенную демо-версию.

Игорь застрял на длинном и очень умном слове, которым хотел поразить крестьян, но так и не смог его выговорить, и повернулся к Дракару.

— Что ты предлагаешь? Рассказать, что мы прибыли из будущего?

Дракар заливал бензин в машину.

— А им по фигу, откуда мы! — сказал он. — Главное, чтобы жить нормально! Скажи им, что… э-э-э… На, лучше бензин залей, а я им сам все объясню популярно и без академических терминов… Друзья! Как сказал мой друг, мы воюем со злым волшебником, пожелавшим покорить людей. Он настолько злобный, что даже Смерть ужаснулась творимыми им злодействами и спустилась в наш мир, намереваясь найти и лично придушить этого гада, дабы ему неповадно было. Вон она, видите, косу в руках держит. Короче говоря, мы едем на родину злодея, чтобы его убить и освободить мир от его темности. Вопросы и предложения есть?

Крестьяне, что Дракара немало удивило, задумываться над его словами не стали, а просто указали на небо:

— Есть! — дружно сообщили они. — Что это вон там летит? Враг, или друг?

Дракар задрал голову. Прозрачно-матовый парашют на фоне неба был почти незаметен, и он не сразу понял, что человек летит не сам по себе в свободном полете, а медленно приземляется. Пилот самолета, выброшенный при взрыве катапультой, отлетел на приличное расстояние и теперь спускался прямо на них.

— Это один из его помощников! — заявил ходивший к колодцу за добавкой (топливный бак оказался вместительным) Игорь. — Будьте осторожны, он очень опасен!

— А, ну тогда это к дружине! — пояснили крестьяне. После чего, подхватив кузнецов с собой (не дай бог, случится что, новых профессионалов днем с огнем не отыщешь), набрали приличную скорость и скрылись из глаз.

— Нам тоже пора! — Игорь бросил ведро и побежал к машине. Дракар и Горячка побежали следом за ним, но по земле прошлись фонтанчики от пуль, и троица остановилась. Парашютист спустился недалеко от колодца, направляя на них автомат Калашникова.

— Кто шевельнется с места, получит пропуск на тот свет! — прокричал он дрожащим от переизбытка адреналина в крови голосом, приземлившись метрах в пяти от колодца и вскочив на ноги. — Учтите: автомат киношный, стреляет без перезарядки!

Игорь хотел воспользоваться падением парашюта, как прикрытием, чтобы все-таки добежать до машины, но тот упал позади пилота, и идея не получила дальнейшего развития. Пилот достал сигарету и закурил от зажигалки: нервное напряжение после вышвыривания из взорвавшегося самолета оказалось слишком сильным.

Дракар выступил вперед:

— Кто ты такой, и что тебе от нас надо?

Пилот хрипло рассмеялся: идиоту понятно, что ему надо от тех, кто его подбил.

— Как ты нас нашел? — спросил Игорь.

Пилот помахал сигаретой.

— Повелитель отыскал в Америке Патруль Времени. Мы определяли ваше времярасположение по временным искажениям, и сузили участок вашего прибытия до пятисотлетнего диапазона времени. На ваше счастье, на здание Патруля крайне не вовремя упала подбитая во вчерашних боях летающая тарелка, она разнесла в пух и прах сканнер времени, и нам приказали самостоятельно искать вас в указанном временном диапазоне. Остальное — дело техники. Мы час за часом прочесывали прошлое в поисках усиленного радиационного излучения, и — вуаля! — счетчик Гейгера определил ваше местоположение с точностью до десяти километров. Собирайтесь, мужики — вас ждет будущее (не скажу, что светлое), последнее желание и упокой ваших душ.

— Мы не готовы! — отклонил предложение Игорь. — И потом, как ты собираешься нас вернуть? Самолет нас покинул, бедняга…

До перенервничавшего пилота дошло не сразу. А когда дошло, то он остолбенел настолько, что перестала дымить сигарета. Он ощупал рукой костюм, отыскивая рацию, и нашел свой сотовый.

— Да, космическая связь при царевиче Горохе тебе здорово поможет! — обрадовал Дракар. — Ну, ладно, ты нас поймал, честь тебе и хвала. Но, пока ты ждешь, когда взойдет космическая эра, и над тобой пронесется первый советский пикающий спутник, можно, мы ненадолго сходим по одному важному делу? Обещаю, что вернусь.

— Стоять! — пилот нервно набрал «любимый номер» (номер приемной джинна, экономившего на всякой мелочи): перспектива затеряться в прошлом навеки ради чужого призрачного счастья править миром являлась для него слишком дорогим удовольствием. Телефон потребовал выбрать сеть.

— Могу предложить невод! — угадав надпись на сотовом, предложил Игорь. — Ширина поиска рыбы до тридцати метров!

Пилот убрал бесполезный телефон в карман: отчетность у джинна была тотальной и не признающей форс-мажорные обстоятельства.

— Я понял, почему джинн хочет вас убить! — сердито сказал он. — Вы его капитально достали, правильно? Но ему не успеть — я прикончу вас раньше!

— Обломись, мужик! — воскликнул Дракар. — Джинн не простит тебе нашей гибели не от его рук! Он хочет самолично свернуть нам шеи и конкуренции не потерпит! Ты знаешь, что он делает с конкурентами?

Он схватил себя за шею, высунул язык, побагровел, и характерно захрипел. Испугавшийся, что Дракар, увлекшись, придушит сам себя, а джинн, не разобравшись, найдет стрелочника в его лице, испуганный пилот сбавил обороты.

— Как вы с ним поцапались? — вполне миролюбиво спросил он.

— У нас с ним небольшие разногласия по поводу существования друг друга. Он хочет, чтобы мы померли, а мы хотим, чтобы помер он. Но он набрал армию из монстров, и нам пришлось временно отойти.

— Хотите набрать собственную армию? — догадался пилот. — Из кого? — он хохотнул. — Из местных крестьян? Что они смогут противопоставить Повелителю? Они даже мне отомстить не смогут.

— Ты успел им что-то сделать?

— Еще нет, но сейчас сделаю! — пилот показал в сторону колодца. — Как говорит пословица: не плюй в колодец, пригодится воды напиться. А вот про это в пословице не упоминается.

— Про что?

— Про это! — он затянулся сигаретой, выпустил облачко дыма, сказал: — Вот так! За то, что они вам помогли, я испорчу им воду! — и точным щелчком запульнул в колодец горящий бычок. — Ну, и что они…

Бу-бух!!!

И половина неба стала красной-красной.

— Молчи! Лучше молчи! — повторял Дракар, из последних сил сдерживаясь, чтобы не расхохотаться и не выпустить из рук руль: машина мчалась на ста восьмидесяти километрах в час, стремительно удаляясь от деревни с раскуроченным колодцем. Игорь хотел обозвать пилота обидными словами, но не мог: его самого распирал смех.

Машина резко затормозила, и они оба дико захохотали, вспомнив выражение лица пилота, когда рванул воздух над колодцем. Взрывная волна сдула на него парашют, сбив его с ног и запутав в стропах.

Горячка, от греха подальше, быстренько разбензинила полыхающий черным дымом колодец, а под конец подскочила к выпутывавшемуся из строп и парашютной ткани пилоту, взмахнула косой, сделав разрез на уровне его груди, выхватила автомат и запрыгнула в подкатившую к ней машину. Дракар надавил на газ: царское войско спешило на место взрыва, чтобы узнать подробности и раздать виновным приличных тумаков, и он решил, что пилоту раздача куда нужнее, чем им.

Вот и пусть получит оптом сразу за всех.

Джинн рвал и метал, когда Дракар снова показал себя с лучшей стороны, сумев в который раз избежать смерти. Для него оставалось загадкой, как именно они сумели перебраться в Америку, да еще с небывалой для современного транспорта скоростью, и лишь с их прорывом через проекционный телевизор он стал догадываться, что они знают и умеют намного больше, чем он думал.

Экстренный просмотр фильма «Назад в будущее» и последовавшее за этим расследование показали, что Дракар решил избавиться от висевшего над его головой Дамоклова меча, не сразившись с джинном, как это сделали бы нормальные герои, а забурившись в далекое прошлое и изменив ход истории, как это обычно делали разные сумасшедшие профессора и их малолетние последователи.

Визирь сгоряча наговорил такого о пространственно-временном континууме и его изменениях, что джинн с большим трудом удержал рассудок и опомнился, вовремя успев отцепиться от родной, выхаживаемой в течение тысяч лет бороды до того, как вырвал из нее приличный клок волос. Визирь же, увидев, что его стараниями джинн чуть не заработал обширный инфаркт, поспешил смягчить возникшее напряжение, опасаясь, что лишенный уверенности в незыблемости прошлого джинн разнесет сгоряча планету в пух и прах, чтобы и остальным не досталось ни крошки от его краткого, но безраздельного величия. Он понимал джинна, как никто другой: получить практически на халяву целый мир, лишить его начальников и немного переждать (не больше недели), чтобы человечество смирилось и приняло его безграничную власть, как должное и постоянное отныне и во веки веков, и вот на тебе!!! Удар оттуда, откуда не ждали!

Теоретически, объяснял визирь, опасливо косясь на коллекцию острых топоров, висевших на коврах в кабинете джинна, используя оборудование Патруля Времени, беглецов найти можно.

— Нужно!!! — поправил его джинн, и приказал немедленно организовать поиски. — Снабдить флюксуаторами истребители, прочесать планету в том времени, где их найдут, и доложить о положительном результате завтра утром!!! — кричал джинн, разбрасываясь горючей слюной. — Привести их ко мне живыми, или мертвыми!!! Нет, только живыми!!! Мертвыми я их сам сделаю!!!

Перемещение во времени в принципе считалось невозможным среди джиннов. По той простой причине, что они никогда не задумывались о том, чтобы что-то изменить в прошлом. Для обладающего тысячелетним долголетием разумного существа не было необходимости менять что-то в начале жизни из-за короткого срока существования в бренном подлунном мире. Это быстро живущие люди начали мечтать о разных глупостях и творить что-то такое, что не поддавалось объяснению разумом джинна.

«И вообще, — сердито думал джинн, расхаживая в своих новеньких апартаментах, которые теперь его совершенно не радовали. Как и захваченный им мир. Что от него толку, если двое выскочек готовы испортить все удовольствие, — возвращение в прошлое ради его изменения в свою пользу после досконального изучения нежелательных последствий личного характера и способов их предотвращения — это удар ниже пояса. Это размахивание кулаками после драки. Это все равно, что съесть ужин, а потом вернуться в прошлое и отнять его у себя, чтобы съесть вместо добавки».

Получилось так, что из охотника он незаметно превращался в жертву, и даже наличие собственного мира не могло ему помочь. Его загоняли в ловушку, возможности которой его по-настоящему испугали. Не зря, выходит, усмехался призрак волшебника: он знал, что так и будет, когда джинну объявят войну простые, но слишком хитроумные смертные.

— А почему бы не ответить врагам пропорционально их действиям? — предложил визирь. Джинн перевел на него мрачный взгляд и нахмурился, требуя повторить то, что визирь только что произнес. — А что такого? — заволновался визирь. — Как аукнулось, так и откликнулось.

Грот задумался: идея неплохая. Игорь и Дракар улетели в далекое прошлое, чтобы изменить его жизнь, а он в ответ перелетит лет на тридцать назад, чтобы изменить жизнь им.

Он хлопнул в ладоши:

— Личные дела сам знаешь кого мне на стол!

Визирь молча положил на стол две толстые папки и испарился, понимая, что джинн при виде фотографий врагов мог автоматически ляпнуть заклинание, и попавший под его воздействие несчастный (или равнодушная к превращениям мебель) кардинально изменил бы свою внешность. Визирь себя к кругу лиц, недовольных собственной внешностью, не относил и надеялся пробыть в своем первоначальном, так сказать, истинном виде, до самой смерти.

— Менять им жизнь — хлопотное дело! — пробормотал джинн, изучая документы. Изменение прошлого в произвольной точке времени не приведет к ожидаемым результатам, если в это время не происходит ничего серьезного: так сказал визирь, и джинн вынужденно ему верил. Искать узловые точки — еще хуже, чем искать иголку в стоге сена. — Отменю их целиком!

Истребитель Времени, напичканный оружием под завязку, ждал его на аэродроме. Джинн материализовался в кресле первого пилота, завел двигатели и взмыл в небо, чтобы очутиться в начале недалеких сороковых годах двадцатого века: для надежности, стоит сразу уничтожить потенциальных бабушек и дедушек. И время оптимальное: Вторая Мировая война.

Но так и не очутился.

Потому что его внезапно озарило, и он вдруг понял принцип изменения времени. И на свою беду, первым делом сообразил, что, убив предков Игоря, не сумеет выбраться из телевизора в реальном мире, и власть над планетой останется для него несбыточной мечтой. А убив Дракара, и вовсе останется в кувшине, потому что некому будет его освободить.

И радужные перспективы счастливой жизни властелина мира после уничтожения врагов в недалеком прошлом становятся слишком туманны. Изменение времени в любом случае приведет к нежелательным последствиям.

— Мое прошлое не должно быть изменено!!! — прорычал он, понимая, что остается только одно, единственно надежное средство не дать людям что-то поменять в свою пользу: отправиться в прошлое и провести кучу времени у кувшина в качестве охранника.

Джинн злобно стукнул по штурвалу, включил флюксуатор, и истребитель полетел в далекое прошлое, чтобы там, на месте, дождаться появления Игоря и Дракара и перехватить их до того, как они успеют совершить черное дело изменения истории.

— Вот уроды!!! — ругался он сквозь зубы: придется быть своим собственным тюремщиком, не допустив того, чтобы кувшин достали или открыли в неподходящее для этого время. Это уже не ирония судьбы, это ее злобный хищный оскал.

Истребитель пронзил небо и влетел в четырехмерное пространство, чтобы пролететь сквозь слои времени и вынырнуть в далеком прошлом, в месте, где ему предстоит охранять самого себя.

Волшебник смеялся не зря…

Долго ли, коротко ли, но мчались они к Черному морю до самого посинения. Созданная Горячкой машина была приличного качества, и до сих пор ни разу не выходила из строя. Им даже поворачивать не приходилось, потому что машина спокойно преодолевала любые препятствия, либо переплывая их, либо расстреливая из всех видов оружия, имеющихся на борту. К сожалению, Горячке так и не удалось воссоздать аналог флюксуатора, и с мечтами о перемещении во времени пришлось проститься. Это здорово испортило им настроение: теперь они не знали, как именно вернутся домой, но в то же время чувство некоторой обреченности в данном вопросе заставило их взяться за дело сражения с джинном с утроенной силой, ведь обратной дороги не было.

На шестнадцатый день они остановились перед каким-то городом: надо было запастись провизией. Несмотря на то, что Горячка умела превращать в изумительно вкусную еду любой предмет на их пути, Дракар остерегался ее есть, опасаясь, что фокусы Горячки могут дать случайный сбой, и тогда у него в желудке окажется что-то совершенно несъедобное. Приходилось запасаться настоящей провизией.

Высокие каменные стены возвышались на добрые двадцать метров, и повсюду виднелись хорошо вооруженные лучники. Ворота были закрыты, но когда лучники увидели чудо технологий будущего, то немедленно подняли толстую решетку, отворили ворота и перебросили мост через ров.

«Огневик» — так назвал машину Игорь по очень отдаленной аналогии с ее создательницей, протарахтел и вкатился в город. Мост тут же подняли, ворота закрыли и опустили решетку. А машину окружила огромная толпа воинов.

— Нехилая система захвата! — уважительно сказал Дракар, — впустили по одному, а затем всем скопом на сборки-разборки.

Система самонаведения нацелилась на передние ряды. Игорь знал, что огневая мощь «Огневика» способна за считанные секунды расчистить им дорогу до противоположной стены, и потому не спешил со стрельбой, тем более, что лучники не выражали враждебных намерений. Не сказать, что, окружив их, они просто лучились счастьем от долгожданной встречи, но и как врагов их тоже не встретили. Скорее, как на высокопоставленных пленников.

Молча стояли и смотрели.

Как в музее.

Пока сквозь плотные ряды не протиснулся седой старец с длинной бородой. Костюм переливался оранжево-золотистыми искорками, и по всему было похоже, что на встречу с путешественниками явился представитель местной исполнительно-законодательной власти.

Он подошел к машине и выкрикнул приветствие на чистейшем русском языке. (А на каком еще, если мир был телевизионным, а телевидение было российским, хотя и было древнее самого царя Гороха?)

— Приветствую вас, храбрые путники! Два великих воина и чудотворная дива, прошу вас, явите нам свои лица!

Игорь и Дракар одновременно повернулись к Горячке.

— Это ты чудотворная дива?

— Ну, поскольку вы оба не подходите под это определение, то я! — согласилась Горячка. — А вот почему вас назвали великим воинами? До сих пор вы успешно ускользали, а не воевали. Когда опыта набрались?

— Сейчас выйдем и узнаем! — сказал Дракар.

Дверцы открылись, и троица выбралась на свежий воздух. Лучники взревели от радости и выстрелили из луков вертикально вверх. Троица подняла головы и ахнула: стрелы, долетев до определенной точки, повернулись и полетели обратно вертикально вниз.

— Самоубийцы! — бросил Игорь, бросаясь к машине, где, под защиту открывающейся вверх дверцы, где уже стояли Дракар и Горячка. Стрелы вернулись точно к своим хозяевам, вонзившись в выставленные над их головами небольшие деревянные щиты. Старец выступил вперед.

— Этим жестом мы признаем наше поражение от ваших рук и просим у вас защиты от Великого войска.

Воины опустили щиты, показывая, что стрелы попали точно в центр. Старец смиренно ждал ответной реакции.

— Всякого я повидал на этом свете, — пробормотал Дракар, — но такого наглого вхождения в состав нашей экспедиции…

— А чего это у вас лучники ходят со щитами? — заинтересовался Игорь. Старец несказанно удивился.

— А как прикажете им защищаться от стрел?

— Но им неудобно стрелять!

— Кому?? — старец поглядел на войско. Лучники стояли с каменными лицами, ничем не высказывая довольство или недовольство. — Это часть обмундирования.

Дракар вышел из-под двери.

— И что именно вам нужно от нас?

— Спасения от врага!

Дракар подошел к старцу и пристально заглянул ему в глаза. Тот смотрел ровно и спокойно, и искорок издевательства в них не было ни на грамм. Старец на самом деле был уверен, что трое путешественников способны одолеть войско их противника. С чего это такая уверенность?

— А кто сказал, что мы наемники? — справиться с тысячей-другой врагов с помощью «Огневика» действительно, несложно, но кто успел им сказать, что он обладает разрушительной мощью, если он обладает приличной скоростью, передвигаясь быстрее распространенной в этих временах голубиной почты? Кроме того, у него создалось впечатление, что первым литературным жанром в мире, помимо широко известных сказок, был жанр фэнтези, коего старец и перечитал сверх всякой меры: именно в книгах с древних пор существует специальное условие перекладывать заботы мирового уровня на плечи троих путников, пришельцев из другого мира, совершенно не разбирающихся в местных традициях и страхах, и потому не понимающих, в какую авантюру их вовлекли. Их отпускали с легким сердцем в дальнюю дорогу, чтобы они воевали за светлое будущее целого народа. (Правда, в современных шпионских историях и детективах правила были еще жестче, и делом спасения хороших людей занимался в вынужденном одиночестве либо интеллектуальный суперагент Штирлиц, либо проверяющий по всему миру качество любимого алкогольного напитка агент со странным именем Бонд Джеймсбонд по кличке Нольнольсемь.)

— У вас мощное оружие! — безапелляционно заявил старец, указывая на пулеметы.

— Кто вам сказал, что это оружие? — недоуменно поинтересовался Дракар.

— Вот эта Книга! — старец протянул им толстенький томик с написанными от руки текстами. — Она сказала нам, что вы должны победить нашего врага.

— А она не сказала вам, как именно?

— Вам лучше знать! — старец не дал книгу протянувшему за ней руку Игорю. — Военные секреты не раскрываются, оставаясь прерогативой обученных им воинов. В книге написано, что победить должны вы. Книги не лгут. Вы должны нам помочь.

— Правда?!! — притворно удивился Игорь. — А не скажете ли нам, кто автор сего правдивого труда? Не Вы? И называется он, случаем, не «как я придумываю истории для будущих мемуаров»?

— Автор Марк Аврелий. Он погиб триста лет тому назад.

У Дракара загорелись глаза.

— И я даже знаю, кто его убьет… в смысле, убил, — зловещим хриплым голосом произнес он. Старец удивленно приподнял брови. — Не обращайте внимания! Это личное.

— Я так думаю, что гостей сначала надо накормить, — высказал свое мнение о гостеприимстве Игорь. Старец приглашающе вытянул руку в сторону дворца.

— Кстати, а как зовут наших гостей? — поинтересовался старец.

— Я — Игорь, это Дракар, а чудотворная дива — Белая Горячка. С ней лучше всего не знакомиться в обыденной жизни.

Старец уважительно поклонился.

— А меня зовут Король! — сказал он, принимая из рук заслоненного советника ослепительно засверкавшую на солнце золотую корону и водружая ее на голову.

— Это имя такое? — растерявшись, бестактно переспросил Дракар. Король ничуть не обиделся: не в первый раз.

— Да, у нас в роду всех так звали! — добродушно пояснил он, поправляя корону. — Для краткости и лаконичности.

Ужин был замечательным. Как выразилась Горячка — на убой, заставив Игоря поперхнуться и чуть было не отдать Богу душу в расцвете лет. Король — он же, как оказалось, и настоящий король, и советник, и все-все-все в командовании и управлении, похлопал его по спине: стража, стоявшая по бокам и охранявшая троицу от покушения, не осмелилась дотронуться до спины Великого Воина.

— Идут!!! — прокричал вбежавший в зал лучник, когда они перешли на десерт. Старец отставил кубок.

— Быстро они дошли, — нахмурился он. — Я рассчитывал на завтрашнее утро.

— Заверни нам это, вот это и вот это! — скомандовал Игорь, показывая на тарелки. — В машине доедим! Горячка, спонсируй их упаковкой, пока они нам в шелковые полотенца еду не завернули! Ну-ка, покажите ваших нетерпеливых врагов.

Величественным шагом они прошагали на балкон, открывающий землю на многие километры, и посмотрели на вражеское войско. От правого до левого края горизонта, насколько позволяло видеть зрение, по всей его линии, двигалась темно-серая полоска армии противника. Горячка выронила из рук пакет с провизией: ее непрошибаемый пофигизм дал трещину.

— Сколько их? — охрипшим голосом переспросил изменившийся в лице Дракар.

— Двести тысяч! — удрученно ответил старец.

— И почему вы решили, что три человека имеют больше шансов победить войско, чем сотни лучников?

— Так написано в книге! — терпеливо повторил старец.

— Ага. А там не написан хотя бы исход этой скромной драки?

— Написан! — оживился старец. — Ваша полная и безоговорочная…

— Капитуляция? Так, может, сразу сдадимся, к чему этот маскарад?

— …победа!

— Победа??? Чувствую, ваш Авралий был тот еще фантаст!

— Аврелий! — поправил старец.

— Я знаю, почему победа, — догадался Игорь, — увидев нас троих в чистом поле, с единственной косой на всех, они станут так сильно хохотать, что им не хватит воздуха, и они умрут от удушения.

Дракар скрестил руки на груди:

— Рассказывайте, что за злодейство Вы совершили, раз на вас идет войной пятая часть жителей Земли?

— А я почем знаю? — удивился старец.

— Аврелий не раскрыл их секрета? — ахнул Дракар. — Да как он мог оставить это в тайне?!

— Так, это, они весь мир захватывают! — опомнился король.

Дракар простонал:

— Еще один маньяк по наши души… Ну, что ж мне так в жизни-то не везет???

— Погоди, Дракар, — перебил Игорь. — Горячка, сколько времени нам понадобится, чтобы перебить их всех?

— Неделю!

— За это время они успеют разнести ваш город по кирпичику! — сделал вывод Игорь. — Война — не выход.

— Но Марк Аврелий написал, что вы должны победить!

— Все-таки жаль, что он не написал, как именно у нас это получилось?

— Если бы он написал, мы бы и сами справились! — заметил старец. — Наверное.

— Это большое упущение с его стороны! Он мог бы и намекнуть! Хотя бы так, — вздохнул Дракар, процитировав несуществующий текст. — «Город должны спасти трое пришельцев, но поскольку я знаю, как они поступят, то не трогайте их, пусть катятся себе, куда хотят, всего им наилучшего». А он вместо ответа дал нам жуткую головоломку!

— Вот, за что я не люблю доисторических хроникеров и гадателей, так это за их расплывчатые предсказания! — Игорь смотрел на приближавшееся войско через протянутый Горячкой бинокль. — А еще я очень не люблю котлеты!!! Часа через два войско будет здесь. Что будем делать, команда?

— Доедим ужин, и на покой! — предложил Дракар, хитро посмотрев на старца. — Вы, кстати, завещание написали на случай ошибки в древнем тексте? Авра… Аврелий говорил про нашу победу, или вообще про победу? Мол, мы погибли, но не сдались, и потому победили. И память о нас сохранится в веках и легендах.

— Для чего? — старец указал на войско. — Что бы я ни написал в завещании, после их атаки наследников у меня не останется.

— Команда, обсуждаем план действий! — сказал Игорь. — Посторонним покинуть помещение!

— Мы не посторонние! — завозмущался старец. — Мы все на одной стороне! И мы дадим вам много ценных стратегических советов!

— Знаю! — кивнул Игорь. — И, как не посторонние, вы завалите нас вашими проектами спасения и отражения атаки, говоря, что знаете местность намного лучше нашего. А от наших разработок не оставите камня на камне, ввиду их полной некомпетентности и отсутствия у нас знаний относительно ваших методов борьбы. Фигу! Это наш бой! Так, что, сделайте милость, идите и наслаждайтесь теплым летним вечером, и не мешайте работать профессионалам. В конце концов, не мы к вам напросились за помощью.

— Есть идеи? — спросил Игорь, когда они остались втроем.

Тишина. Дракар и Горячка сидели с задумчивым видом и не жаждали делиться оригинальными находками. Он постучал по столу, привлекая к себе общее внимание:

— Народ, начинать военное совещание с минуты молчания о будущем не годится. Предлагаю минутой молчания его закончить.

— Есть вопрос, — подал голос Дракар. — Я помню, в какой момент они переложили на нас обязанности защиты их жизни от захватчиков, но не могу припомнить, когда мы эти обязанности подхватили?

— Я тоже! — кивнул Игорь. Действительно, как-то легко все получилось. Сказали, что нужна помощь, и они согласились, уповая на мощь «Огневика». Хитроумный король поначалу утаил данные о количественном составе войска противника, уповая на древнего прорицателя, а теперь оказывается, что «Огневик» расплавится от усталости, пока справится со всеми солдатами.

— У них отличные лучники! — напомнила Горячка.

— Аргумент сомнительный, — возразил Игорь. — У нас снаряды еще лучше, чем лучники, но это сути не изменит. У нас не хватит боеприпасов.

— Есть такая идея! — сказал Дракар сомневающимся тоном. — Горячка создает три сотни «Огневиков», и мы проходим по рядам противника, как утюгом, сминая их в лепешку.

— И после битвы нарекаем страну Долиной Смерти! — отказался Игорь. — Двести тысяч трупов — вы с ума сошли!!! Лето на дворе!!! Пока всех похоронишь, эпидемия мора убьет все живое!

— Хорошо, — подала голос Горячка, — тогда я вызываю дождь, а потом стреляю по промокшему войску молниями.

— И что? В результате мы получаем те же самые двести тысяч трупов.

— У нас нет выбора.

— Обидно. Наша задача — не полное уничтожение всех вокруг нас, а уничтожение тех, кто стоит вокруг тех, кто стоит вокруг нас. Между прочим, Горячка, ты ведь можешь превратить их в кого-нибудь.

— Людей не могу! — вздохнула Горячка. — Люди как раз-таки сами превращаются в то, что ты думаешь, без моей помощи. Я прихожу к ним после их превращения, вот в чем вся проблема.

Они замолчали, погрузившись в глубокую задумчивость. Дракар чертил что-то на листке бумаги, Горячка меланхолично дожевывала жареного на костре цыпленка, а Игорь полностью ушел в себя, не обращая внимания на хруст косточек.

— Эврика!!! Есть идея!!! — прокричал он вдруг. — Дракар, пошли на выход, по дороге расскажу. Горячка, создай нам рации и жди нас здесь. Обсудим это дело по селекторному совещанию.

Горячка растянула рот в четыре раза, заглотила остатки цыпленка и спросила:

— Зачем так?

— Чем раньше мы выйдем им навстречу, тем лучше.

Садясь за водительское кресло, Дракар пробурчал:

— Надеюсь, нас больше ничто не задержит.

Ворота отворились, и микроотряд поехал встречать врага.

«Огневик» на всех парах несся прямо на войско. Дракар держал руль, не отклоняясь от заданного курса ни на дециметр, а Игорь смотрел в бинокль и что-то говорил Горячке через радиомикрофон. Войско противника шло навстречу размеренным шагом, вытаптывая приличных размеров тропинку (в далеком будущем ее слабо сохранившиеся контуры увидят с самолета-разведчика, и уфологи предположат, что это остатки старинного аэродрома для взлета НЛО) и не очень-то волновалось при виде единственного соперника.

Прямо по курсу был правитель войска Кролл — имя назвал старец, оказавшийся дальним родственником будущего царя Гороха по материнской линии. Тридцать седьмая вода на киселе, но стало приятно, что их усилия отзовутся в сердце царя Гороха теплыми чувствами. И фраза «при царе Горохе» отныне будет иметь для них другой, затаенный смысл.

При виде приближавшегося «Огневика» Кролл крепче сжал рукоять меча и сузил глаза.

Машина остановилась в десяти метрах от переднего ряда войска, он поднял вверх руку, затрубили горнисты, и войско замерло на месте. Воины поставили копья вертикально к земле, и остановились нога в ногу. Звук шагов стих вдали.

— Ты готов? — спросил Дракар.

— Частично.

— Ну, тогда выпускай ту часть, которая готова, и пошли. На счет три!

Дверцы поднялись к небу на манер расправившего крылья коршуна.

Они сошли на землю, синхронным строевым шагом подошли к предводителю и, с замершим сердцем стараясь проигнорировать направленные на них арбалеты, приветствовали предводителя характерным жестом воинов, увиденным в бинокль.

Кролл, ничуть не удивленный появлением безлошадной кареты (за годы походов ему посчастливилось увидеть много всякой дряни), приготовился выслушать парламентеров, ожидая каких угодно речей и посулов, начиная от безропотной сдачи в плен и заканчивая заверениями в битве до смертельного исхода. В его жизни было много разных встреч, но парламентеры всякий раз говорили легко угадываемые слова, повторяя своих предшественников. Эти ничем не отличались от других, и то, что они подходили с довольным видом, говорило о том, что они надеются обойтись малой кровью и сразу же сдаться в плен. Старо, но после топота копыт всегда приятно послушать человеческую речь. А то и просто тишину.

Дракар с Игорем поклонились в пояс и дуэтом сказали:

— Мы долгих тридцать лет ждали Вашего возвращения, мой повелитель! Добро пожаловать домой!!!

Войско уставилось на него во все глаза. На лице правителя Кролла отразилось легкое непонимание. Вышесказанное никоим образом не состыковывалось с прежними понятиями о взятии городов, и на его взгляд, звучало полной ахинеей.

— Ну-ка, повторите, что вы там сейчас сказали? — переспросил он, тревожно заерзав в седле. — Как прикажете это понимать?!

— Что именно, мой повелитель? — поинтересовался Дракар.

— Это не мой дом!!! — гневно повысил голос правитель. — Мой дом далеко позади!!!

Игорь и Дракар переглянулись и одновременно воздели руки к небу.

— Мой повелитель, вы прошли всю землю и вернулись домой с противоположной стороны!!! — возликовали они, воздев к небу руки от неслыханного счастья и чуть не запрыгали от радости. — Вы завоевали целый мир!!! Да здравствует наш Великий Повелитель Кролл, правящий всем миром!!!

Воины вытянули к небу копья и радостно взревели. Легкое непонимание, тем не менее, с лица повелителя Кролла сходить не желало. За годы блужданий он мог позабыть какие-то моменты, но готов был поспорить на завоеванные территории, что город перед ним не был его родным домом. Однако, парламентеры просто светились счастьем, а над городом висело сотни три его родных флагов.

— Если вы меня пытаетесь обмануть, — стальным голосом сказал он, — я прикажу сровнять город с землей и не оставить от него камня на камне!

— Как можно, мой повелитель?!! — Дракар повернулся к городу лицом. — Да, снаружи город слегка изменился: сразу после Вашего ухода мы стали восстанавливать старые и строить новые стены, потому что город Владыки Мира не должен быть похож на простые города! Но многое внутри осталось так, как было до вашего отъезда! Вспомните, мой повелитель, родные улицы!

— Вперед! — скомандовал Кролл.

Дракар и Игорь нырнули в кресла и покатили перед правителем. А тот и не смотрел на машину, поглощенный ворохом воспоминаний молодости.

При въезде в город их встретил хор музыкантов, игравший (первое, что пришло Горячке в голову из героических песен) «Маленькие герои» Макаревича. Никто из решившихся играть в быстро собранном оркестре жителей города до сих пор не видел ни скрипок, ни духовых, и потому старался изо всех сил, извлекая из инструментов всякое антимузыкальное непотребство. Горячка старалась вовсю, заглушая настоящий звук и заменяя его через мощные, развешанные по стенам, динамики профессиональной оркестровой инструментальной фонограммой.

По прямой линии от ворот стоял дворец, на добрую треть загороженный огромным портретом правителя Кролла, устремленно глядевшего в ему одному видимое светлое будущее. Плоский блин на его ладони с плохо, но все же различимыми крышами домов, обозначал древний аналог планеты. Горячка сначала создала изображение нормальной Земли, но король при виде такого богохульства заупрямился и чуть не наслал на нее палача, возмущенно крича, что Боги создали землю плоской, потому что с круглой земли давно бы все стекло на пол. Горячка не стала спрашивать, на какой именно пол стечет мировой океан, и если на то пошло, интересоваться, уверен ли король, что живущие в помещении (а где еще есть полы?) Боги однажды не наступят на плоскую землю или не выбросят ее, потому что верхний слой до невозможности зарос какой-то зеленой плесенью, а просто переделала изображение.

Король и так был недоволен, потому что ему предложили сыграть роль хранителя дворца. Расстаться с короной на длительное время означало для него нарушить неписаную королевскую технику безопасности, а поскольку в обычной строительной каске он отказался ходить категорически, пришлось создать для него что-то вроде кепки Мономаха. Легко, удобно, бриллианты блестят так, что на солнце глаза слепит, и ни один Кролл не докажет, что это — знак принадлежности к верховной королевской власти.

При въезде Кролла в небо устремились разноцветные лучи лазерного шоу, идею и концепцию которых Игорь нагло стащил у Жана Мишеля Жарра, предоставив Горячке ею же созданную кассету с записью его концерта. Световые полосы причудливо переплелись в темнеющем вечернем небе, и Кролл увидел, как на небе засверкали звезды, образовывая его силуэт, под которым — для полноты воздействия, а также для самых недоверчивых, появилась разъясняющая надпись «Повелитель Мира Правитель Кролл».

Импровизированный оркестр позабыл про игру на инструментах и уставился на небо. Музыка играла сама по себе, и лишь общая увлеченность лазерными фейерверками скрыла неожиданный ляп.

— Мы тщательно готовились к Вашему возвращению, мой повелитель! — вещал Дракар, давая Игорю незаметно слинять и присоединиться к Горячке в качестве дополнительного консультанта и вторых закипающих от перегрузки мозгов. — Мы долго думали, как удивить Вас по возвращению, и вывернулись наизнанку, но сделали так, чтобы Ваше возвращение стало самым захватывающим возвращением в истории!

— Впечатляет! — согласился Кролл, но, тем не менее упорно повторил: — И все равно здесь что-то не так!

Огульно обвинять встречающих он не торопился: не ровен час, окажется, на самом деле приехал домой, как в глаза подданным смотреть? Но и признавать, что он вернулся, тоже не хотел: только-только, понимаешь, вошел во вкус, а уже родной дом. Надо проверить и убедиться своими глазами.

— Воины чувствуют себя, как дома! — возразил Дракар. Кролл взглянул на него, как на полного гражданского.

— Они влились в мою армию из захваченных территорий! — прорычал он. — От моей начальной армии осталось всего… Хм-хм… Ну, предположим, я сам и остался — больше никто не вспоминается.

— Ну, хорошо, — сдался Дракар. — Предлагаю Вам, мой повелитель, самому вспомнить, где что находится, а потом мы с Вами пройдем на это место и убедимся, что Ваши воспоминания в точности соответствуют реальности.

— Слишком грамотные слуги пошли, — пробурчал Кролл. — Ну, давай, сравним!

— О, Чудотворная Дива, — Дракар остановился около скульптуры Моны Лизы и сделал вид, что молится. — Внемли слову Великого Правителя Кролла!

— Внимаю, внимаю! — услышал он голос Горячки в наушниках. — Давно внимаю. Но по городу особо не разгоняйтесь, а то никакие мольбы не спасут.

— Постараемся.

Правитель Кролл вместе с тремя телохранителями пешком прошествовал по улице ко дворцу.

— Говорите, мой правитель, что должно быть в Вашем родном городе, — гипнотически мягко и нудно говорил Дракар, стараясь действовать на манер цыганок, то есть, не давая Кроллу времени на обдумывание и постоянно сбивая его с мысли, — и вы убедитесь в том, что здесь почти ничего не изменилось, что этот город — ваш родной дом!

Кролл ткнул Дракара в грудь вытянутым указательным пальцем:

— Ты сам напросился!

— На что напросился?

— На казнь, — пояснил правитель Кролл. — Если что-то будет не так, тебя тоже видоизменят. Не очень, конечно, чуть-чуть, всего на одну голову.

«Считаешь себя большим оригиналом?» — скуксился Дракар. — «Плоско и не смешно».

Телохранители, в отличие от него, дико захохотали. Ясное дело: если постоянно слушать плоские шутки одного и того же человека (тем более, звезду великих размеров), приходится приспосабливаться к его уровню юмора — иначе смерть, что совсем не смешно. Дракар позволил себе кривую усмешку и приглашающим жестом указал на входные ворота во дворец.

— А вот за тем поворотом была тележка! — воскликнул вдруг Кролл, указывая на узкий переулок. Телохранители, как один, повернули головы, выискивая взглядом малогабаритное деревянное средство средневесовых грузоперевозок. Разумеется, никакой тележки там не оказалось. — Как ты это объяснишь?

Телохранители схватились за рукоятки мечей.

— Ваша памятливость, ее давно сломали и сожгли! — снисходительно ответил Дракар. — А вы на самом деле думали, что это старье оставят к вашему приезду? Неужели вы думаете, что Столица Мира потерпит в себе древнюю рухлядь? Это будет несмываемый позор на вашу седую голову!

Кролл скрестил руки на груди.

— Выкрутился! — усмехнулся он, давая знак телохранителям отпустить мечи и не дергаться до поры до времени. Дракар понял, что Кролл просто поиграл на его нервах, проверяя, не запаникует ли он и не выдаст ли свои истинные намерения? — Показывай дворец!

Они долго ходили по коридорам, и каждый раз Дракар объяснял изменения планировки тем, что старые шторы, паласы, ковры, а так же некоторые стены отжили свой век, и что их убрали куда подальше, ведь во Дворце Столицы Мира обстановка должна быть наиновейшей и самой красочной на целом свете. Объяснения устраивали Кролла не особенно, но пока что ничего подозрительного он не заметил и не обнаружил. Игорь был прав, когда говорил, что в его памяти остались обрывки воспоминаний многих мест, и он давно не мог отличить воспоминаний о родном доме от воспоминаний о других городах.

— Что вы здесь не обновляли? — поинтересовался Кролл, когда Дракар в сотый раз сказал, что коридоры были перекрашены. Горячка успела переделать кое-какие места во дворце согласно последним озвученным воспоминаниям Кролла, и, хотя, неизбежные несостыковки проявлялись с завидной нерегулярностью, они начинали его слабо раздражать.

— Тронный зал! Он остался почти таким, каким и был в день начала Вашего Похода! Четыре угла, потолок, вход-выход, все на прежнем месте! Разве что слегка облагородили. Вы помните, мой повелитель, каким он был?

— Конечно, помню! — Кролл на секунду закрыл глаза. — Зеленые стены, высокий расписанный потолок и мозаичные цветные стекла с картинами сражений.

— Горячка? — тихо спросил Дракар.

— Усе слышала! — отозвалась Горячка. — Веди его в тронный зал и ни о чем не беспокойся!

Дракар и повел.

На половине пути их притормозил Игорь, предложив осмотреть собранную в отсутствие Кролла коллекцию драгоценных камней, выставленную у стены на зеркальных полочках и закрытых толстым непробиваемым стеклом, с лазерной подсветкой снизу. Кролл потерял дар речи от увиденного: драгоценные камни сказочно сверкали и отражались от зеркальных полочек и стен коридора, создавая иллюзию пойманной и заключенной в коридор радуги. Телохранители позабыли, что они на самом деле опытные, ничему не удивляющиеся профессионалы со стальными нервами, и тоже раскрыли рты.

Дракар, сердцем почуяв, что драгоценности были созданы не напрасно, передал Игорю полномочия экскурсовода, а сам, под уважительным предлогом оторвался от Кролла и его свиты, и со всех ног рванул в тронный зал, проверять работу Горячки.

Влетев в зал и налетев на стоявшую к нему спиной Горячку, он быстро оглядел окна и стены.

— «Вроде все нормально», — подумал он, приглядываясь к мозаичным баталиям. Основательно накачанные воины колошматили друг друга, на чем свет стоит, и это было вполне в духе эпохи. Вроде бы. Мечи, копья, шпаги, два гранатомета, подбитый фашистский танк со свастикой, а на заднем фоне изображен вполне реалистичный ядерный взрыв.

Он не сполз на пол благодаря тому, что вовремя прислонился к шершавой стене.

— Что-то не так? — забеспокоилась Горячка.

— Это кто там в нижнем правом углу? — осипшим голосом спросил Дракар. — Хоккеист?

— Это Джейсон! Убивал всех направо и налево! Помнишь такой фильм ужас…

— Убери!!! И танки убери!! И… это на самом деле Терминатор, или ты изобразила Конана — варвара в кожанке?!!

Послышались шаги приближавшихся экскурсантов. Игорь от волнения вешал Кроллу лапшу на уши с таким азартом, что тот послушно верил в каждое сказанное им слово.

Горячка, ради всеобщего спокойствия неохотно сменившая стильный черный костюм и обличие Смерти на обличие королевы из запрятанной в тайнике портретной галереи дворца, взмахнула рукой, и картинки будущего, по подсказке Дракара, сменились исключительно гладиаторскими боями.

— И вот перед вами Тронный зал во всей его красоте и всем его величии!!! — в зал спиной вперед вошел Игорь. Дракар вскочил, игнорируя слабость в ногах и ощущаемый шеей холод от представившегося топора палача, и радостно улыбнулся, приветствуя Кролла. Тот пристально уставился на мозаику.

— Похоже, похоже, — согласился он, — но стены были изумрудные, а не зеленые.

— А Вы приглядитесь получше, мой правитель! — посоветовал Игорь. Дракар прошептал краем рта:

— Горячка-а-а…

Стены плавно поменяли оттенок. Кролл вместе с телохранителями растерянно поморгал, пригляделся и вынужденно согласился, что после яркого сияния драгоценных камней глаза не сразу привыкли к нормальному освещению. Дракар облегченно выдохнул и закинул голову, чтобы немного размять затекшие мышцы шеи. Его глаза уставились на потолок.

— Х-х-х-х-а-аап!!! — судорожно вздохнул он, быстро закрывая рот рукой. Кролл бросил на него внимательный взгляд, Дракар пересилил себя, сделал вид, что зевнул, и вежливо улыбнулся. Кролл кивнул головой и вернулся к просмотру окон. Дракар схватил Горячку за шкирку и резким рывком притянул ее к себе.

— Дива ты отчебучечная, ты чего творишь-то???!!! — яростным шепотом заголосил он.

— А что такое? — не поняла Горячка.

— Как, что???!!! — Дракар резко поднял глаза к потолку и указал туда же пальцем. Расписанный в лучших традициях, потолок многократно просветил его насчет того, что будет, если сложить Машу и Петю, Сашу и Дашу, и скупо доложил, что там был анонимный «я». Но не это было самым страшным. Большую часть потолка занимали приличных размеров рисунки в стиле «граффити». — Ты смерти моей хочешь?!!!

— А что, сейчас везде так рисуют! — неуверенно отозвалась Горячка.

— И во дворцах тоже?! Короче: сейчас не «сейчас», а тысячи лет назад!!! — Дракар указал на Кролла. — Соображаешь, нет?

— А что тогда рисовать???

— Сотвори энциклопедию, быстро!!! — яростным шепотом приказал Дракар. Толстая книга очутилась в его руках. — Ты с ума сошла, какое виноделие??? Средневековых художников давай!!!

Обложка изменила название. Дракар открыл титульный лист. Текст тоже изменился. Он быстро перелистал книгу в поисках цветных вкладышей.

— Вот так, видишь, — он ткнул пальцем в фотографию потолка церкви. — Делай точно так же!

Кролл поднял голову к потолку.

Дракар сглотнул.

— Занятно! — произнес Кролл, разглядывая нарисованные облака и прицеливающихся в людей ангелочков. — Что ж, готов признать, что дворец стал выглядеть намного краше, чем был во времена моего детства. Но этих вот, со стрелами, закрасьте: это рисунки не для Тронного зала. Облака можете оставить, так привычнее. А теперь вопрос, который меня интересует больше всего: вы и дальше намереваетесь гонять меня по дворцу на голодный желудок? В конце концов, властелин мира тоже человек и зверски хочет есть!

— Сей момент, мой повелитель!

Кролл направился к выходу.

— Да, и не забудьте войско накормить, — напомнил он напоследок. Игорь повел его в Банкетный зал. Дракар проводил Кролла взглядом и сунул энциклопедию Горячке в руки.

— Ты и без косы отлично справляешься! — устало выдохнул он. — Господи, я доживу до пенсии, или останусь вечно молодым?

Ничуть не обидевшаяся Горячка растворила энциклопедию в воздухе. Немного успокоившись, Дракар поинтересовался:

— Что там было раньше? — спросил он. — Я помню, что потолок не был белым.

— Он был золотистым.

— Точно. Зачем ты его закрасила? Симпатичный потолок. Был.

— Несовременно как-то.

Дракар вздохнул.

— Верни, как было, пока король не увидел. А то его кондрашка хватит, а я до сих пор не узнал, какой сейчас год?

— Царя Гороха тебе мало?

— Историки не оставили точной даты его рождения и смерти.

— Пусть так. А правитель Кролл?

— Этого я вообще не знаю. У нас в истории не было такого.

— Тогда расслабься, Дракар, это же сказка! А в сказках никогда не было точных дат!

— Ну, да, не было… — Дракар сел на царский трон и положил ногу на ногу. — Зато каждый третий злодей старался захватить мир. Тоже, как в сказке. И три стандартных сказочных идиота, которые путаются у злодеев под ногами, выбивая почву из-под их ног.

— Если хочешь, — предложила Горячка, — присоединись к стану завоевателей мира, и тогда путаться под ногами будут у тебя.

— Не будут! — мрачно пообещал Дракар. — Я объявлю закон о том, чтобы по трое не собирались.

— Я против! — заволновалась Горячка. — А соображать на троих как придется?

— Господа философы! — раздался в наушниках голос Игоря. — Нижайше прошу отвлечься от решения важной всемирной проблемы и накормить оголодавшее войско Кролла, иначе беседовать вам о проблемах людского триединства с арфами в руках и с нимбами над головой в сами знаете каком месте.

— Понял, уже идем.

Петр полулежал в кресле и мрачно смотрел на темнеющее небо. Несмотря на то, что сейчас была середина июля, с деревьев слетали листья, трава пожухла, краска с некогда окрашенных в яркие цвета домов растрескалась и смывалась, расползаясь по асфальту грязными пятнами. Город превращался в мир унылого серого кошмара: джинн использовал любую мелочь в психологической обработке людей. Как только город сдастся ему в полное подчинение, солнечная погода вернется и облик города восстановится. Психологическая обработка была у него на приличном уровне.

Солнце изредка проскальзывало сквозь серую пелену, и это говорило о том, что кто-то из людей постепенно привыкал к новому режиму.

В доме царила гробовая тишина: с утра он был один, жена ушла по срочным делам к подружке, а по радио беспрерывно восхваляли джиннову доброту и участие, скромно умалчивая про изменения в природе многих стран. По телевизору шла та же самая ахинея, но уже с изображением, отчего становилось совсем тошно. Джинн стал Светочем Истины, и репортажи из городов разных стран это доказывали стопроцентно: счастливые люди улыбались до ушей, говоря, как хорошо им стало жить со вчерашнего дня, что теперь у них теплая солнечная погода, и даже дождь, время от времени изливающийся на землю — и тот грибной.

Казалось бы — вот, светлое будущее наступило, но вид за реальным окном портил ощущение от праздника, потому что никак не вписывался в расписанное яркими красками телевизионное солнечное настоящее.

Люди подозрительно быстро смирились с новыми правилами жизни. Петр втайне от самого себя надеялся, что мир всего-навсего затаился на время, чтобы выскочить из-за угла и хорошенько наподдать магическому правителю Всея Земли, но ехидный внутренний голос язвительно нашептывал, что власть и народ давно живут в разных плоскостях, и происходящее с одними интересует других не больше, чем посещение зоопарка или цирка.

Ночью ему приснился мрачный и неприятный сон о том, что перешедшие на сторону джинна милиционеры (а те, что не перешли, были уже не милиционеры) арестовали его средь бела дня и повезли в неизвестном направлении.

— Куда вы меня везете? — спросил он. Фургон, в котором его везли, окошек не имел, а определять место по количеству поворотов и приблизительному подсчету пройденного расстояния он не умел.

— Заткнись! — лаконично, но не по теме вопроса, ответил конвойный.

— Ну, ладно-ладно, — примирительно сказал Петр, — ты началь… — рука конвойного зажала ему рот, не дав договорить фразу. Сам конвойный задрожал от обширного нервного тика, понимая, что остался жив благодаря собственной реакции.

— Ни слова больше, а то вместо тюрьмы завернем в морг. Понял?

Петр кивнул. Чего тут непонятного? Ответ на вопрос получен, пусть и окольным путем и таким образом, что сам конвойный так и не понял, что ответил.

Известие о переезде на бесплатную охранную стоянку для представителей рода людского не утешало, хотя и не было особо страшным: все-таки, не в морг, а, значит, расстреливать пока не будут. Но, елки-палки, в честь чего эдакое внимание к его скромной персоне? Неужели джинн обиделся за выданный ему несуществующий адрес?

В пустующей и пугающей мертвой тишиной тюрьме оказалось двадцать охранников и всего трое заключенных, оказавшихся подавленными происходящим Антоном и Сергеем, которые встретили знакомого, пусть и не по совсем приятному поводу, человека, как родного брата.

Охранник закрыл дверь и утопал.

— А тебя за что? — изумился Антон, узнав давешнего борца за чужую собственность.

— Не знаю, а вас?

— То же самое, с отягчающими обстоятельствами.

— Никак, весь арсенал использовали?

— Почти, — Сергей не стал вдаваться в подробности.

— Ты извини, что я тебя вчера вырубил, — извинился Петр, — с твоим мечом бед легко натворить.

— Проехали! — отмахнулся Сергей. — Я на тебя не с голыми руками напал.

— Адвокат был? — без особой надежды на положительный результат, поинтересовался Петр.

— Был, — вяло сказал Антон. — Приходил, посидел немного, заполнил какие-то бумаги, сам за нас расписался, объявил приговор и ушел.

— Адвокат???

— А чего ты удивляешься? Ничего странного. Джинн сократил ставки, и объединил прокурорскую должность с адвокатской. Знаешь, как звучало его краткое выступление перед нами? Даже не перед нами, а перед тремя охранниками с автоматами, они же — присяжные заседатели. Вот, послушай: «По-человечески мне жалко моих подзащитно-обвиняемых, и я готов смягчить им наказание, но уроки длинной истории человечества учат нас, что горбатого только могила исправит. Я прощаю им их грехи, и с миром отправляю в места исправления. Вот список кладбищ, господа обвиняемые, выбирайте любое для перевоспитания».

— Нам крышка! — подвел итог Сергей. — Угадай, кто будет палачом? С одной попытки!

— Неужели джинн?

— Он самый! Хочет удавить нас своими собственными руками, чтобы точно знать, что мы того. Вот нас сюда и привезли.

— Да я их самих сейчас руками джинна!!! — Петр подскочил к двери и заколотил по ней кулаками, — ЭЙ, НАЧАЛЬНИЧКИ!!! Открывай, мать-перемать!!!

— Ничего не получится! — повторил Антон. — Это уже не действует. Ночью закончилось.

У Петра опустились руки.

— Не знал.

— Мало кто знает, — пояснил Сергей, — я думаю, это очередная шуточка джинна. Чтобы люди сами между собой разобрались. Ты кого-то обозвал начальником, а он тебя за это в бараний рог свернет.

— Раньше им нравилось, когда их так называли…

— Условный рефлекс. В конце должен остаться всего один. И этот начальник — наш старый знакомый джинн.

— В гробу я видел такие знакомства.

— Мы тоже.

Из коридора донесся размеренный топот ног. Сергей и Антон испуганно переглянулись и отодвинулись от Петра в противоположный конец камеры.

— Ой, мужик, сейчас тебе за покушение на жизнь охранников так влетит… — прошептал Антон. — Зря ты это сказал, честное слово, зря!

Охранник подошел к двери. Петр схватил тумбочку и занес ее над головой, решив размозжить ему голову и завладеть оружием.

— Их трое, тумбочка не выдюжит! — пессимистично заметил Антон.

— Хоть какое-то удовольствие! — отпарировал Петр. Охранник постучал. Петр сжал табуретку так, что побелели пальцы. Охранник постучал еще раз. Потом еще и еще, а потом два раза позвонил. Мелодия до боли напоминала звук родного звонка, и, осознав это, Петр открыл глаза.

…Вместо камеры его окружали стены родной квартиры, а сам он до сих пор полулежал в кресле, крепко сжимая в руках мухобойку. С трудом сообразив, что он задремал и заново увидел вчерашний яркий сон, Петр облегченно выдохнул.

Но кто-то с достойной лучшего применения назойливостью надавил на кнопку звонка в третий раз. И глубокий низкий и туманно знакомый голос из-за двери вежливо спросил:

— Можно войти?

— Входите! — разрешил Петр, заинтересовавшись, как гость войдет через закрытую дверь без собственных ключей. Но дверь отворилась сама собой, и на пороге появился здоровенный ухмыляющийся двухметровый черт.

— Не ждали?

Петр остолбенел, что не помешало ему ущипнуть себя за руку: убедиться, что он на самом деле проснулся, а не кочует из одного реалистичного сна в другой.

— Я присяду! — разрешил себе черт, усаживаясь на второе кресло.

— Эй, а я тебя знаю! — Петр затряс ладонью с вытянутым в сторону черта указательным пальцем. — Ты тот самый черт, которому Игорь отправил посылку!!! Точно?

Черт задумчиво наклонил голову на бок и тихо, почти про себя, прокомментировал догадку:

— Ага, значит, теперь это так называется. Культурно, главное, вежливо. Так сразу и не сообразишь, о чем идет речь.

— В смысле? — не понял Петр.

— Неважно, — отмахнулся черт.

— А Вы… ты… как… в качестве кого к нам на огонек? — запинаясь, поинтересовался Петр: второй раз увидеть живого черта, находясь в трезвом уме и полном здравии!

— Неофициально прибыл на Землю по приказу вышестоящего начальства для устранения кое-каких изменений в существующем положении дел на планете, — строгим голосом разъяснил суть появления черт. — Этот джинн порушил нам всю отчетность, заслав в наши края всяких разных, а главное, живых начальников. Самые умные и спокойные из них ходят у нас, как на экскурсии, их никто не трогает, а вот некоторые требуют вернуть себя на прежнее место, при этом кричат и возмущаются так, что рога в трубочку сворачиваются. И возразить им нечего, потому что они еще живы, и применить против них адские усмиряющие средства не представляется возможным. Приходится использовать банальный мордобой, чтобы заткнуть им рот. Знаешь, как у меня кулаки болят?

— Прошу прощения, — растерялся Петр, беспокойно нахмурив брови, — ты прибыл ко мне, чтобы пожаловаться на джинна? Я правильно понимаю?

— Я объясняю, почему я сюда прибыл, — уточнил черт.

— Адским властям необходимо мое согласие на возвращение засланных к вам начальников обратно домой? — никак не мог понять суть проблемы Петр. — Так, верните их, я не возражаю!

— Мы не можем! — воскликнул черт. — Пока джинн жив, они будут жить в Аду, и на Землю вернутся после его смерти, которая, как я надеюсь и планирую, будет небывало преждевременной и весьма трагической.

— Между прочим, он выпрыгнул из вашего телевизора! — заметил Петр. — Зачем отправили его Игорю? Без него ничего бы и не было.

— Ничего бы не было, если б кое-кто не пристрелил питона, — отпарировал черт. — И вообще, я тут не для разбора событий недавнего прошлого явился. Ты ведь в курсе, что джинн захватил мир и кроит его по своему образу и бесподобию? Его надо остановить.

— А зачем? — философски спросил Петр. Погода такая, даже спорить не особо тянет. — Может, это не так и плохо? Везде будет солнечная погода. И потом, всего один правитель Земли. Не будет идиотских международных скандалов, склок, перевыборов, он будет четко выполнять то, что задумал.

— Может быть, и да, а может быть, и нет, — сказал черт. — Но одно он сделает точно: сотрет в порошок оппозицию.

— А и хрен с ней! — великодушно поддержал инициативу джинна Петр. — Какая от нее польза? Только жалуются.

— Не могу тебя поддержать, — возразил черт, — мы сами — оппозиция, и разговоры об ее уничтожении мне не по нутру.

«Вот оно и начинается, — подумал Петр, приподнимаясь на кресле и усаживаясь поудобнее, — мирно спорим с зашедшими в гости добродушными чертями о мирском и ищем совместные решения для постройки счастливого общества. Надеюсь, он не станет предлагать мне обменять мою душу на равноценную счастливую жизнь человечества без джинна?».

— Не станет! — успокоил его черт. — Нет, я не лезу в твои мозги и не читаю твои мысли. Просто, у тебя в глазах дублирующая мыслительный процесс бегущая строчка.

— Чего? — Петр так и не сообразил, как отреагировать, и потому договорил то, что хотел, не сбиваясь с темы. — Вам выделили новую землю под личное пользование и эксперименты в вашем стиле, убрав с глаз долой, а нашу оппозицию за пределы Садового кольца ни за какие коврижки не вытуришь.

— Поверь мне, как опытному эксперту, — сказал черт, даже не пытаясь завести речь о купле-продаже душ: он на самом деле пришел не за этим, — там не только оппозицию, но и поддержку за названные тобой пределы не вытуришь. Но это обычные детские шалости. Политические бойни легко объясняются рефлексами и инстинктами (запомни: это государственная тайна!!!): захватить лидерство и захапать побольше территории под личное владение. Любой зверь так поступает. Разум здесь не при чем. Просто, к власти и управлению сильнее других рвутся молодые души, они недалеко отошли в своем развитии от животного начала, и им хочется показать себя во всей красе каждому встречному — поперечному. Обычный закон поведения зверей в стае. Громче крикни, напугай сильнее, да мало ли всякого… Им надо будет прожить немало жизней, чтобы повзрослеть до нужного уровня.

— А нам, умным, повзрослевшим и успокоившимся, стало быть, мучиться по их милости?

Черт развел руками:

— Вы сами были такими триста лет тому назад. Или шестьсот, или тысячу. Кто как. К твоему сожалению, я не уполномочен объяснять правила развития человеческой души. Но ты сильно не переживай: у нас каждый политик на счету! Как позабудет, что он обычная букашка и возомнит себя Светилом — он наш с потрохами! Знаешь, какая за ними очередь? Десятилетиями ждем их прихода в нашу скромную обитель. Крупный грешник стоит тысячи мелких и является жемчужиной коллекции у любого черта. Между нами говоря, ваш вариант демократии, когда миром правят раскрученные кухарки, в Аду приветствуется: большая текучка управленцев и политиков. Настоящая «Фабрика звезд».

— Звезды потоком не делают. Это штучный товар.

— Ну, пусть будет фабрика лампочек, тебя устроит такое определение? Отсветят свое, их выкрутят и выбросят, чтобы заменить новыми.

Петр внезапно повеселел:

— А давайте составим договор, по которому мы будем отправлять в Ад партии высококачественных выскочек, а вы будете поставлять нам тепло для обогрева России? Я знаю, что у вас жарко.

Черт расхохотался.

— Оптовые поставки с предприятия-изготовителя? Это здорово, но, к сожалению, нереально! В наши края попадают после смерти, а не до нее. А если серьезно, то человечество должно само разобраться со всеми своими проблемами и людьми, их создающими, без вмешательства потусторонних сил. Мы так решили. Я имею в виду обе стороны мироздания. Вы или разберетесь, или погибнете, но руку с пистолетом к виску вам поднимать самим.

— Тогда, что ты здесь делаешь?

— Я изменяю то, что изменилось по моей вине.

— Ладно, а я здесь с какого бока?

— А с такого, что джинн охотится за твоим недавним знакомым Игорем, и хочет прибрать к рукам побольше его друзей и родственников, чтобы выставить их — и тебя в том числе — в качестве защитного щита, обменяв свое будущее на ваше. Говоря в двух словах: за тобой едут.

Петр вскочил.

— Так, что же ты сразу не сказал??? Бежим отсюда!!!

— Это не поможет. Тебя загоняют до смерти. Нам нужны кардинальные меры.

— Какие еще кардинальные меры? — забеспокоился Петр. Сразу вспомнилась молодежная парочка с буклетами о спасении. — Насколько кардинальные?

— Прочти послание! — вместо ответа предложил черт.

— От кого?

Черт растянул рот в улыбке.

— А сам не догадаешься?

Петр призадумался: черт мимоходом упомянул про обе стороны мироздания, но послания от Светлой стороны носят все-таки ангелы. Теоретически. Прецедентов не было. Известных широкой публике.

— Я так понимаю, что не от Бога, — со стопроцентной уверенностью сказал он.

— Правильно понимаешь! — обрадовался черт. — Мыслишь в нужном направлении.

— А это для меня не чревато?

— Чревато для тебя твое нежелание! — пояснил черт. — Ты не думай, когда мы хотим купить душу, то не присылаем ей послания с предложениями о купле-продаже, а ждем, когда человек сам докумекает обратиться в Темный мир с личной идеей обменять душу на личное счастье. Это, чтобы в ангельской бухгалтерии не было накладок и вопросов по поводу того, что человека обманом переманили к темной стороне и отобрали душу силком и хитростью. У них там строгая отчетность.

Он приподнял левую руку и поглядел на часы.

— Вот листок, держи, читай! — сказал он, доставая белый-белый лист пергамента из внутреннего кармана стильного пиджака и протягивая его Петру.

— Прочти ты, у меня нервы слабые, — отказался тот.

— После прочтения они не станут сильнее.

— Тем более.

— Ну, как знаешь! — черт привычным движением надел на нос пенсне на золотой цепочке и развернул лист. — Читаю: «Уважаемый Петр Петрович! Временный комитет Светлых и Темных сил мироздания обсудил Вашу кандидатуру и предлагает Вам занять место в группе, созданной для предотвращения нежелательных изменений в истории человечества и спасения цивилизации от катастрофических перемен. Оплата по договоренности».

Петр заслушался: черт в пенсне и костюме выглядел, как средних лет профессор психологии в университете, сразу и не скажешь, что он профессиональный охотник за душами. И голос его точь-в-точь соответствовал представлениям Петра о профессорах. Но последние слова вернули его в действительность.

— Ад и Рай берут меня на работу наемником?! Вам требуется помощь человека?! — воскликнул он, начиная ощущать себя гостем среди пациентов сумасшедшего дома. Все вроде бы говорят связные слова, а смысл постоянно ускользает от понимания. — А вы сами разве не в силах?

— А кто говорит о силе? — черт вскинул глаза и посмотрел на Петра поверх пенсне. — Когда применят силу, мир будет выглядеть вот так! Смотри сюда!

И указал на стену. Цветастые обои растворились в копоти виртуальных пожарищ, и потрясенный Петр увидел, что будет, когда силы Ада и Рая станут наводить порядок на планете. Зрелище, достойное эпических полотен о войнах, потому что таковым и является. Одно слово: Армагеддон.

Петр позволил себе еще несколько возмущенных реплик.

— Но, почему весь свет на мне клином сошелся? Я был не один! Нас было больше! И не я разрезал телевизор! Почему спасать человечество поручено мне? За что? Где это написано? Что я — идиот, или, там, Иван-царевич? Мне, в отличие от него, даже простой лягушки в финале не предвидится, а не то, что царевны! Одно «спасибо», и то, если кто-то ненароком и по ошибке произнесет, принимая в качестве незаслуженной награды большую-большую денежную премию.

— Они джинну и даром не нужны, а у тебя есть стимул. Кроме того, из всех сталкивавшихся с джинном людей ты — единственный, кто сталкивался со мной, и тебе не надо объяснять, что я не являюсь созданием джинна, — разъяснил черт. — А лягушкой могу обеспечить в любое время. Даже двумя. Аквариум есть?

— Не надо, это я к слову.

— Пойми, я еле уговорил начальство дать нам шанс самим справиться с джинном. Наверху и внизу давно поговаривают о сворачивании существования пятой цивилизации, и (так было много раз) в последний момент решают продлить эксперимент и уводят от планеты огромные астероиды, не давая им столкнуться. Если мы проиграем, на Земле наступит Конец Света.

— Почему так круто?

— Я не могу тебе сказать.

Петр вздохнул.

— Уговорил.

— В таком случае, добро пожаловать в отряд! — черт протянул руку. — Меня зовут Деймос.

— Петр! И что теперь?

— Для начала познакомлю тебя с третьим членом группы, — черт взмахнул хвостом. Перед Петром появилось ровное умиротворяющее сияние, плавно принимавшее очертания представителя противостоящей черту стороны. Ангел шагнул вперед, разгоняя остатки света, и протянул Петру руку.

— Будем знакомы, я ангел Павел.

— Петр, — автоматически ответил Петр, переспрашивая. — А Вы на самом деле ангел? Настоящий?!

Ангел повернулся к нему спиной и спросил, повернув голову:

— Отсек для батареек видишь?

— Нет.

— Выводы сам делай, — ангел подошел к черту, но не для того, чтобы осенить его крестным знамением и убить на месте, как предположил Петр, а крепко обняться и похлопать его по плечам, как старого друга. И черт не рассыпался от его прикосновений, а обнял ангела, как родного брата.

— Тысячу лет не виделись! — воскликнул улыбающийся ангел. — Я думал, нам уже никогда не повеселиться на Земле!

— Я тоже так думал! — черт, как показалось Петру, вытер набежавшую слезу. Они разговорились, совершенно позабыв про присутствующего на встрече старых друзей постороннего смертного. — Твое начальство до сих пор недовольно нашими прошлыми делами?

— Еще как! — на лице ангела промелькнула короткая усмешка. — Они всякий раз скрежещут зубами, когда вспоминают, как мы на пару прибывали на Землю, чтобы побывать на суде Инквизиции и вывести на чистую воду матерых святых отцов во время процесса над ведьмами.

— Вроде доброе дело делали! — укоризненно сказал черт. — И верующих сколько прибавлялось, и Аду лакомый кусочек перепадал…

— Меня тогда из семинарии едва не исключили! — засмеялся ангел. — За действия, противоречащие основному правилу ангела-хранителя: становиться видимым только для подготовленного к встрече хранимого. А сюда отправили из-за того, что на Землю поднялся ты. Для сохранения равновесия сил.

— Так, ты теперь вроде наблюдателя за моими действиями?

— Официально, да. Как и ты — за моими.

— Стариной тряхнем?

— Без вопросов! Ты прочитал ему телеграмму?

— Да. Он согласен. Не особо, но уже никуда не денется.

Как уловил Петр из их скоростных обменов воспоминаниями о славном студенческом прошлом, оба учились в одно и то же время и случайно повстречались во время практики на Земле, получив задание от своих кураторов на одного и того же человека, арестованного Святой Инквизицией по ложному обвинению в колдовстве. Ангел получил задание сделать все, чтобы человек не ожесточился и ушел на тот свет, простив издевательства инквизиторов, а черт получил задание настроить человека на возможность дико и кровожадно отомстить мучителям после смерти, если он перейдет на сторону темных сил. Каждый из них в строго определенное время появлялся перед заключенным в темницу человеком и предлагал перейти на свою сторону. Человек, и без того чувствовавший себя не в своей тарелке, под впечатлением от их назойливых речей и издевательств инквизиторов кидался из крайности в крайность и представлял себя то отдыхающим в райских кущах и позабывшим про боль и страдания, то накачанным воином Ада, мстящим лживым и жадным судьям, позабывшим про заповеди той стороны, которую они яростно защищали. Первые мечты были светлыми и приятными, а вторые темными, но тоже приятными, а поскольку хотелось и того и другого, внутреннее противоборство достигло апогея и вылилось в истерически им высказанное предложение ангелу и черту самим разобраться между собой и решить, что же для него лучше?

Ангел и черт, впервые столкнувшиеся с противоположной стороной мироздания в личном контакте, в молодецком азарте позабыли о том, что человеку надо самому выбирать путь, по которому он пойдет, приняли его предложение и заспорили так, что на шум сбежалась тюремщики, а заключенные из других камер прильнули к щелям, дверям и стенам в надежде получше расслышать подробности.

Инквизиторы, прослышав о необычном нарушении тюремного покоя, переполошились и решили, от греха подальше, провести быстрое слушание и отправить приобретающего нездоровую популярность заключенного на тот свет, где он сможет обсуждать аспекты потустороннего бытия в куда более располагающей для этого дела обстановке. Сбежавшиеся святые отцы даже не стали предлагать палачу выбить из заключенного признание в дружбе с нечистой силой, поскольку нечистая сила присутствовала на площади Скорого Суда во вполне осязаемом виде и покрывала их святую простоту, на чем свет стоит.

Ни ангел, ни черт не давали им времени на пространные речи о демонах, вселившихся в душу бедного заблудшего, приводя убойные аргументы и реальные факты против святости самих отцов, а присутствие горожан в качестве ошалевших статистов добавляло организованному шоу излишне скандальный вид.

Разборки начались ровно в одиннадцать, а в четыре часа дня на площадь Скорого Суда въехал недовольный шумом граф со своей свитой, приехавший самолично выяснить, сколько же ведьм и колдунов выловили на этой неделе инквизиторы, если на площади столько времени стоит дикий шум-гам, и почему до сих пор не дочитали приговор и не сожгли пойманных на радость добропорядочным жителям города?

Увидев, кто правит бал на нынешнем празднике жизни, граф онемел, но виду не подал, а занял место в первом ряду, встав перед рядом, который был первым до его появления, и прислушался к аргументам обеих сторон. Запаниковавшие святые отцы попытались завершить дело всеобщим сожжением как заключенного, так и его защитников, ненавязчиво таская вязанки хвороста и выстраивая их плотным кольцом вокруг спорщиков в пропорции «один к одному»: одно слово в речи против инквизиции — одна вязанка, пока те не успели наговорить лишнего. Но граф успел услышать то, что не предназначалось для его ушей, и высочайшим повелением приостановил толпу священников с вязанками, для пущей убедительности приказав арбалетчикам взять их на мушку.

Шоу завершилось в восемь часов вечера под гром аплодисментов.

Граф и его команда по-прежнему занимали места в первом ряду, черт и ангел сидели у него по бокам, заключенного отпустили на все четыре стороны, заплатив ему за моральные и физические страдания, а мрачные и бывшие святые отцы разжигали хворост и жарили для проголодавшихся зрителей тушки куриц за свой счет.

Павел и Деймос, воодушевленные первым совместным выступлением, взялись за дело с утроенными силами и, пока про их забавы не узнали кураторы, в пух и прах разгромили десятка три дел против обвиненных в колдовстве и на многие годы лишили сна и покоя ответственных за это безобразие лиц.

А потом про их проделки стало-таки известно широкой потусторонней общественности, и грянул гром возмездия. Ангелу крупно влетело, черту досрочно выдали диплом о получении профессии демона-разрушителя, но им обоим запретили превращать серьезную проблему воспитания душ в балаганную лавку под страхом бессмертной казни.

Минуло четыреста лет, и черт снова влип в историю, опрометчиво решив разобраться с культурой речи некоторых землян. Приятная мелкая месть обернулась появлением джинна, нашедшего необычный способ захапать под свое подчинение целый мир, соединив его с выдуманным. Руководство с обеих сторон, потрясенное делами разошедшегося джинна, собралось на экстренное совещание и стало в срочном порядке искать крайнего, который и должен будет исправить существующее положение дел. Поскольку черт имел кое-какое отношение к происходящему, ему и выпала сложная задача вернуть все, как было. Райская сторона предложила своего представителя, выбрав Павла, как имевшего опыт работы с Деймосом. В случае победы им обоим пообещали повышение по службе и предоставление работы по новому, экспериментальному профилю. В случае неудачи, что вовсе не исключалось ни одной из сторон, на Землю должны были прибыть отряды ангелов и чертей для массированной атаки на джинна и его прихлебателей, что, как известно, гарантированно привело бы к нежелательному Армагеддону, чего никак нельзя было допустить.

— Так, мы идем, или как? — спросил Петр, услышав, что к дому с ревом, мигалками и свистом тормозов подъехали машины джинновой милиции.

— Сейчас мы устроим маленькое шоу! — черт выглянул в окно. — В милиции работают простые люди, и мы их хорошенько напугаем, чтобы они разнесли сплетни о том, что против джинна ополчились ангелы и черти. Пусть люди надеются на спасение и не поддаются его пропаганде.

Автоматной очередью захлопывались дверцы, и по громкости топота ног в подъезде легко высчитывалось, что органы правопорядка намереваются поймать, как минимум, шайку подлых олигархов, подпольно собравшихся в российской глуши, чтобы обсудить, как устроить олигархическую революцию.

В дверь заколотили яростно и безбожно. Но кто-то на всякий случай вежливо позвонил.

— Ну, господа, — сказал Деймос, — первый акт спектакля — исключительно мой! Так что, займите места в отдалении и наденьте марлевые повязки. Сейчас как тряхну стариной — пылищи наметет толстым слоем! Поторопитесь!

С той стороны подергали за дверь, потолкались, от души понажимали на звонок и, убедившись в бесполезности вежливых методов, выпустили вперед тяжелую артиллерию. Принесенный ими самодельный таран, состоящий из тридцати двух килограммовой гири, приваренной к трубе, пробил дверь, давая фору любому каратисту, и вырванный вместе с саморезами замок пролетел по коридору со скоростью заправского мотогонщика. Дверь отворилась.

Черт поставил кресло посередине комнаты, удобно уселся, взял газету с кроссвордами и заслонил свое лицо от входящих. Милиция, ворвавшись в квартиру, увидела сидевшего в кресле и, приняв его за Петра, нацелилась на него из табельного оружия и потребовала немедленно поднять руки вверх. Черт неторопливо открыл лицо, опустив газету. Милиция поняла, что сидящее перед ними существо на Петра похоже не особенно, стушевалась, перестала выплескивать из себя далекие от десяти заповедей идеи и столпилась у двери в комнату, не зная, что предпринимать дальше. Черт отложил газету и поглядел на вошедших пристальным взглядом.

— Господа, — спросил он ровным глубоким голосом, — чем обязан лицезреть ваши постные лица? Вы забыли принести новый комплект дверей с замком и новыми косяками заместо снесенных?

— У нас это! — туманно объяснил ближайший к нему милиционер, пряча табельное оружие за спину и делая попытки затеряться в толпе, но так и не сумев преодолеть сопротивление прятавшихся за его спиной коллег.

— Неужели это самое?! — черт изобразил неподдельный интерес и участие, привставая с кресла. — Да что вы говорите?!! И давно оно у вас?!

— Как приказали! — побледневший милиционер упорно втискивался в толпу спиной, но коллеги держали стойкую оборону, прикрываясь им, как надежным щитом. Черт встал и направился к скоплению правопорядка.

— У меня приказ, который понравится вам еще меньше: покинуть помещение! Дорогу указать?

— Не надо! — заторопившиеся милиционеры ломанулись из квартиры, опасливо косясь на ощущаемую сквозь костюм мускулатуру приближавшегося к ним черта. — Не беспокойтесь, мы сами!

Из-за торопливо прикрытой им двери послышалось глухое милицейское:

— Центральная! Алло! На квартире объекта находится черт! Повторяю, на квартире черт! Тащите сюда священника, пусть изгоняет эту нечисть!

— Он дорого стоит.

— Что??? С каких пор???

— Со вчерашнего дня. Слишком много желающих избавиться от всяких привидений и полтергейстов.

— А, хрен с ним!!! Давай срочный заказ!!! Заплатим!!!

Черт ухмыльнулся и вернулся в зал.

Минут через десять в квартиру втолкнули изрядно смущенного происходящим священника: заниматься эксорцизмом по просьбе неграмотных старушек было легко, а вот совершать то же самое по требованию слишком грамотной милиции…

— Где он? — прошептал священник.

— В кресле! — ответил милиционер. — Видишь, повернул его к нам спиной! Издевается!!! Давай, действуй!

Грозно выставив перед собой большой серебряный крест, священник встал во весь рост и громким голосом приказал:

— Повернись ко мне лицом, враг человеческий!!!

Самого черта, скрытого высокой спинкой кресла, он не видел, и втайне надеялся не видеть его как можно дольше.

— Я тебе не избушка на курьих ножках, — резонно заметил враг человеческий. — Ты вот лучше скажи, что такое агностический подход к ирреальному проявлению паранормальной сущности?

— Недоверие, — к удивлению спрашивавшего, с ходу ответил священник.

— По клеткам подходит! — согласился враг человеческий. — Значит, так и запишем! Кроссворд решаю, видишь ли, хочу заработать тысячу двести рублей и семнадцать минут славы.

— Повернись ко мне лицом, вражина!!! — проревел священник, брызгая в кресло святой водой. — Я заставлю тебя сгинуть в красном пламени Ада!!!

Кресло поднялось в воздухе и повернулось на сто восемьдесят градусов. Священник увидел, что в кресле со скучающим видом сидит задумчивый ангел с кроссвордом в одной руке и ручкой в другой.

— Ой! — бледный, как январский снег, священник помотал головой в поисках черта, но снова наткнулся на одинокого ангела и недоверчиво поморгал. — Прошу прощения, а здесь черт не пробегал? А Вы сами… Вы настоящий?

— Ай-яй-яй! — пригрозил пальцем ангел. — Ты только что агностически подошел к моему проявлению! Где твоя вера?

Позади священника выросла голова охранника.

— Чего медлишь? Изгоняй его к чертовой матери!!! — прорычал он. — И заодно выпытай, где находится тот, кто здесь живет?

— Кого изгонять??? — взвизгнул священник.

Милиционеры, услышав его возглас, толпой встали в коридоре и, вытягивая шеи и двигая головами, сквозь рифленое стекло тонких дверей в зал пытались рассмотреть, где там черт, и чем он занимается?

Ангел приветливо помахал им рукой.

Стоявший впереди милиционер убедился, что чертом и не пахнет, и заметно осмелел.

— Вот этого изгоняй!!! — прорычал он, нависая над щуплым священником, как обрыв над рекой.

— Но это же не черт!!! — умоляюще запричитал священник.

— Какая мне разница? Тебе заплатили, ты это забыл?!!

— Но… он же… — попытался оправдаться священник, что не произвело на милицию никакого положительно впечатления. — Он не злой, он никого не оби…

— Не-не-не не-не не-не!!! — перебивая священника, быстро протараторил милиционер. — У нас главная власть и сила — это Властитель Грот. Правильно? Больше нам никто не нужен!

— Но это же ангел!!! — попытался объяснить священник.

Милиционер вытянул в сторону Павла руку и указал на него пальцем.

— Пусть ангел! — сказал он. — Но он — потусторонняя сила???

Священник задумался и неохотно согласился:

— Ну, в общем-то, да!

— Изгоняй!!!

— Но Вы говорили про черта!!! — заупрямился священник. — Я не обучен изгонять ангелов!!!

Милиционер сжал здоровенный кулак.

— Дважды не повторяю! — прорычал он, хватая священника за грудки и швыряя в направлении ангела. — Деньги получил? Исполняй! Протянешь время — протянешь ноги, я тебе говорю!!!

— Прости меня, Господи! — извиняющимся тоном пробормотал священник, поднимаясь с пола, подхватывая крест и боязливо приближаясь к нахмурившемуся и скрестившему руки на груди ангелу. — Именем Отца и Сына, и Святаго Духа…

Павел покрутил пальцем у виска. Священник оборвал речь и вопросительно повернулся к милиции. Те забросали его убийственными взглядами. Священник вздохнул, перекрестился, перевернул крест и заголосил:

— От имени жадных дальних родственников и…

Ангел в ответ глубоко вздохнул и уставился на священника, как на малое дитя. У того опустились плечи.

— А как тогда?! — сорвался он, ощущая спиной, как милиционеры у входа медленно, но неотвратимо звереют.

— А зачем? — задал резонный вопрос ангел.

— Они мне заплатили!!!

— Много?

— Пять тысяч, — скромно сказал священник. — Евро.

— Всего?!! — возмутился ангел. Воздух наэлектризовался от его праведного гнева. — И ты согласился?!! Да будет тебе известно, жалкая, мелкая, заблудшая душа, что Мою Светлость положено изгонять суммой в полмиллиона европейских денег!!!

Священник опешил и отшатнулся.

— А разве есть список цен по изгнанию ангелов?!! — недоуменно переспросил он, стараясь не смотреть ангелу в глаза.

Ангел как будто этого и не заметил.

— Ты что, больной? В наше время всё есть! Даже курс тридцати серебреников на сегодняшний день! — ангел вскочил с места и, обойдя струхнувшего священника, рванул к милиции. — Вы какого черта сбиваете цены на киллерские услуги профессиональных священников? Это вам не молдаване, за тарелку супа готовые работать на стройке дачи! А ну, выкладывайте недостающие денежки, пока я их из вас сам не вытряхнул!!!

Милиция попятилась, не зная, чего ожидать от разъярившегося ангела, и защитным жестом выхватила из-под костюмов кресты на цепочках. Неотвратимо приближающийся к ним ангел прорычал:

— Вы меня еще чесноком закидайте и святой водой окропите!

— А поможет? — пискнул кто-то.

— Ну, уж, точно не повредит!

Позади отступающей толпы вырос черт. Сделав шаг вперед, он дружески обнял крайних к нему за плечи, придвинул их к себе и поинтересовался:

— Ну, и как успехи на религиозном фронте?

Обнятые милиционеры повернули головы, увидели ухмыляющуюся физиономию черта, перепугались и, пытаясь вырваться, неожиданным дуэтом пропели что-то свеженькое из репертуара машинной звуковой сигнализации.

Ангел вытаращил глаза, скорчил злобную физиономию и, со словами:

— Ну, я тебе сейчас вмажу, морда антихристианская!!! — рванул прямиком к Деймосу. Перепуганная толпа рассеялась по подъезду и далее, в основном далее, ангел добежал до черта, не выпускавшего из рук пойманных и отчаянно дергавшихся милиционеров, и нанес ему увесистый удар справа. Черт увернулся, а кулак ангела впечатался в лицо сиренообразно сигнализирующего милиционера, отлетевшего на добрых три метра и ничком распластавшегося на мокром полу. Черт высунул длинный язык и коротко, но язвительно прошелся по точности прицеливания у гипертрофированной пташки. Ангел ударил с левой, черт опять увернулся, и в сторону улетел второй милиционер.

Больше милиции у черта под рукой не было, и ангел притормозил с третьим ударом. Черт удовлетворенно ухмыльнулся. Вдвоем они вернулись в зал, подошли к читающему молитвы о спасении хотя бы собственной души священника и требовательно вытянули правые раскрытые ладони.

— Пятьдесят процентов давай! — слаженно потребовали они. Священник прервал сеанс односторонней связи с Богом и открыл глаза.

— Ка-какие проценты? — запинаясь, промямлил он.

— За изгнание потусторонних сил из квартиры! — разъяснил черт. — И не вздумай швырять в меня крестами с водой: ангел из тебя отбивную сделает, не смотри, что он святой. Живо, у нас времени нет!

Священник трясущейся рукой залез в карман джинсов, достал пачку евро, отсчитал двадцать пять бумажек и протянул их ангелу. Павел, ничтоже сумняшеся, засунул их в карман белых-белых брюк и довольно потер ладони. Черт, оставшийся без гроша, скандалить не стал, а просто выхватил у священника оставшиеся деньги.

— Куда?! — посмел возмутиться священник. Черт положил деньги в нагрудный карман костюма.

— Как, куда? Пятьдесят процентов ему, пятьдесят мне. А ты как думал?

— Но я…

— Ты честно раскаялся в содеянном и купил от представителя Бога индульгенцию на прощение греха платного служения Богу, — Деймос сделал шаг вперед. — Неужели ты думаешь, что за оплаченный грех можно получить бесплатное прощение? Петр, ты как думаешь?

Петр, присевший, чтобы никому не мешать, на диван и включивший телевизор, где неустанно транслировали джинна, оторвался от просмотра гарантируемого им сказочно красочного благоденствия и сказал:

— А что, идея неплохая: купил право на убийство — купи и право на прощение. Жаль только, на это дело денег ни у кого не хватит. А по большому счету и строго между нами, я считаю, что полученные священником деньги грязные, и отмыть их можно единственно правильным и действенным способом: отдав их на развитие высокого уровня жизни хорошему человеку, вроде меня.

Ангел и черт переглянулись и усмехнулись.

— А ты от скромности не помрешь! — заявил черт, ощупывая карман: вдруг ангел исхитрился выудить его долю, пока он взирал на Петра. — А я чем хуже? Тем, что белый и пушистый у нас только Павел?

— В Раю и Аду деньги не нужны! Потому что в Раю без них — это Рай, а в Аду без них — это… хм-мх… Ад. Слышь, мужики, а Ад, он точно не на Земле?

— Местами напоминает, — кивнул черт. — Кое-где настоящий Ад, но я знаю районы с Райскими пейзажами.

— Вот там мы деньги и потратим, — предложил ангел. — А теперь уходим, команда! Мы получили плату за наше изгнание и обязаны изгнаться.

— Но это моя квартира! — запротестовал Петр.

— А с каких пор ты причисляешь себя к потусторонним силам? — поинтересовался ангел. — Эй, поп-бизнесмен, я тебе искренне советую найти и почитать литературу о рыбалке и накупить удочек.

— Зачем?

— А чем еще заниматься в дальнем ските? Всё, мы пошли! Милиции привет.

— С вещами на выход! — приказал Петр присевшему в коридоре священнику. — Со своими вещами, умник! И вот того лежачего подхвати, ему не идет лежать в квартире. Пусть на ступеньках отдохнет.

Он захлопнул дверь, но ее открыло летним сквозняком.

— Ну, что, команда, милиция побежала разносить новости о вашем пришествии. Что будем делать теперь?

— Побежим вниз по ступенькам и выйдем на улицу! — сказал черт. — У нас много дел и мало времени. Надо уничтожить телевизор.

— Зачем?

— Тут такое дело… — пояснил черт. — Все, что существует в телемире и вышло из телевизора, можно и нужно отключить. А в драке один на один я сам сверну этому выскочке из кувшина голову.

— Так, — нахмурился Петр. — А зачем вам я, вы можете мне толком объяснить? Неужели никто из вас не умеет пользоваться телевизором? Или только мне известна тайна Волшебной Кнопки? Так, я запросто поделюсь всем, что знаю об этой мистической вещи, включающей и выключающей целые миры, — Петр перешел на заговорщицкий шепот. — Она находится на телевизоре и называется «выключатель». Нажать на нее несложно, достаточно ткнуть в нее указательным пальцем. Есть и резервный выключатель, это такой длинный шнур с двумя железочками, одним концом уходящий в телевизор, а вторым присосавшийся к владениям Чубайса. Перерезать его нежелательно, достанется приличная порция от электрических щедрот, а для слабых организмов это смертельно опасно. Достаточно выдернуть его из розетки.

— Это было бы замечательно, дорогой наш эксперт по высокоинтеллектуальному оборудованию, — погрустнел ангел, — но наша проблема состоит в том, что пробраться во дворец будет неимоверно сложно. Джинн напичкал его современными реальными и кинотехнологиями в такой степени, что нам там просто не пройти.

Петр нахмурился, по-своему растолковав их слова.

— Вы хотите сказать, что я пойду во дворец один? Вы, часом, не стукнулись головами о что-нибудь твердое и непрошибаемое? Вы хотите, чтобы я сразился с его карманными монстрами в одиночку? Поверьте мне, как эксперту самого себя, я не годен для такой работы. Я понятия не имею, как кого убивать, а пока буду перелистывать энциклопедию средств обороны от нечистой или просто грязной силы, они меня тысячи раз успеют обратить в собственные ряды!

— Нет, ты неправильно нас понял. Мы не пойдем во дворец — там нас ждет верная смерть. Нам необходимо найти мощное оружие и уничтожить дворец, так сказать, находясь от него как можно дальше. Он, видишь ли, создан из киношных материалов. А как они рушатся и взрываются, ты и сам знаешь.

— Украдем ядерную бомбу?

— Вы, люди, такие максималисты, аж дух захватывает и страшно становится, — сказал черт. — Никаких ядерных бомб, вам в тех краях еще жить да жить.

— Тогда как?

— Вот и будем думать вместе.

Поддавшийся психологической обработке правитель Кролл спал безмятежным [сном] в королевских покоях, и три охранника стояли у дверей с обнаженными мечами в чисто профилактических целях: нападать на Властелина Мира было чревато тем, что его войско утоптало бы город в бумажный лист, не взирая ни на какие преграды.

Ближе к середине ночи, когда город спал крепким сном, охранники стали клевать носом: тишина и покой дворцовых коридоров действовала крепче снотворного. Не было привычных порывов ветра, не стрекотали кузнечики, не ржали над анекдотами лошади. Полная, непривычная для них тишина.

И в этой тишине послышались тихие, но уверенные шаги. Охранники позабыли про сон и устремили взгляды в ночную тьму. Мертвенно-бледный свет полной, выглянувшей из-за облака луны осветил коридор, и они увидели, что повсюду над полами стелется туман. Звук шагов становился все громче и громче, и из темноты неосвещаемой луной части коридора вышла величественно переступавшая с ноги на ногу фигура черном капюшоне, скрывающем ее лицо. Туман был неподвижен, никак не отзываясь на ее передвижения, говоря опытным охранникам, что перед ними не простой смертный. Лунный свет осветил фигуру полностью, и в ее лучах тускло блеснула остро наточенная коса, древко от которой фигура держала в руке.

Охранники выставили перед собой мечи. Фигура остановилась на краю предела досягаемости оружия и замогильным голосом вопросила:

— Вам ли меня остановить?

Она подняла руку и медленно стянула капюшон с головы. Пустые глазницы сверкнули красным огнем. Охранники попятились, не зная, чего ожидать в следующую секунду. Смерть сделала шаг вперед.

— С дороги, воины, сегодня не ваш черед.

Охранники расступились. Смерть толкнула дверь и вошла внутрь. Дверь закрылась, занервничавшие охранники прислушались к доносившимся из комнаты голосам.

Горячка прикрыла дверь, стараясь оставить крохотную щель, чтобы ее речь было хорошо слышно не одному правителю. Именно на этом основывался план Игоря, придуманный поздно вечером, когда Кролл ушел смотреть сны, а король призвал к себе довольную произведенным на правителя эффектом команду и гневно набросился на нее с обвинениями:

— Я же сказал, надо защитить город, а не сдать его в плен врагу!!!

— А мы и не сдавали! — Игорь посмотрел, как король сорвал кепку Мономаха и боролся с искушением: или эмоционально швырнуть ее в троицу, или оставить ее себе и прикарманить драгоценные камешки, которыми кепка была утыкана по всей наружной поверхности. — Кролл вернулся домой. Поглядите в окна: праздник в самом разгаре. Неделю праздников, и войско само собой разбежится по родным краям праздновать конец войны и их победу.

— Какое «домой»? — вскрикнул король, засунув-таки кепку в просторный карман. — Это мой дом, и я не позволю, чтобы всякие посторонние почивали в моей кровати! Сколько он будет здесь жить-поживать, да моего добра наживать?

Дракар нахмурился:

— Ваше Величество, — сурово сказал он. — Кто нам все уши прожужжал о пророчествах Аврелия и их гарантированного исполнения, Вы случайно не припоминаете? Или Вы не доверяете предсказаниям, которые не сразу приводят к ожидаемым Вами результатам?

Король бросил на него свирепый взгляд.

Дракар пожал плечами:

— Разбудите Кролла и скажите ему, что его обманули, что он спит не дома, а черт знает где, и что его родной дом находится в том же месте, где он спит, но оба эти места, несмотря на одинаковое название, находятся в разных краях.

— Э, нет! — отказался король, запутавшись на второй половине предложения. — Вы его впустили, вы его и выпускайте.

— А мы чем занимались? Ваше Величество, не пытайтесь забросать нас вашими советами и предположениями! Оставьте работу профессионалам. Мы думаем и делаем, а вы платите!

Король аж подпрыгнул на любимом троне.

— Как, платим? Мы сдались вам на милость, как великим воинам!

Игорь обрадовался:

— А, так значит, мы имеем полное право войти в НАШУ сокровищницу и забрать оттуда НАШЕ золото?

— Я этого не говорил! — заупрямился король. — Мы люди бедные, и золото нам самим пригодится. Марк Аврелий ничего не говорил об оплате! Он искренне надеялся на добропорядочность и безвозмездность оказываемого вами добра. А вы, оказывается, обычные наемники?

— Необычные! — поправил Дракар.

Горячка встрепенулась, оторвавшись от раздумий.

— А давайте, я отправлю его к Аврелию! — предложила она, дотягиваясь до прислоненной к стене косы. — Пусть он лично и предъявит ему свои претензии! Это быстро, один вжик, и порядок!

— А что? — Дракар задумался. — Я останусь здесь в качестве преемника этой наглой личности и заживу в свое удовольствие. Дома мне местные почести не светят, а за пять лет и квартиру кто-нибудь втихаря к рукам прибрал, — он помолчал, подняв глаза к потолку и сделав вид, что глубоко задумался. — Решено, я остаюсь здесь!

— А я куда? — занервничал король.

— К Аврелию в гости. Думаю, он обрадуется своему читателю! Не забыть автора через триста лет — такое счастье не каждому дано!

— А я против!!!

— А вас, малое высочество, не спрашивают! Вы сдались на нашу милость, и не делайте вид, что наша милость впала в вашу немилость. — Игорь приподнял глаза вверх, прикинул, есть ли смысл в том, что он только что сказал, и решил, что смысл в последней фразе при желании найти можно. — Вам и без нашей помощи скоро на встречу с предсказателем.

— Нет, он предсказал, что я проживу еще восемь лет. Вы не имеете права изменить предсказания Великого Прорицателя!

— Это не восьмерка, а обычный нолик с черточкой. Приглядитесь повнимательнее! — Игорь встал с места, громко захлопнул старинный толстый томик, выбив из него облачко пыли, и протянул его королю. Король громко чихнул, когда облачко достигло его носа. — Короче, Ваше Величество, вам пора готовиться к неизбежному, а мы пойдем добивать Кролла. В последний раз предупреждаю: не вмешивайтесь в наши действия, а то мы промахнемся и вместо Кролла добьем вас.

Король склонился над книгой, отыскивая текст предсказания относительно своего долголетия среди вороха десятков катренов. Игорь махнул рукой: пошли, пока он занят. Троица тихо вышла из Тронного зала. Король перелистывал страницы, постоянно приговаривая, что катрен должен быть где-то здесь.

— Нашел!!! — он склонился над цифрой и стал рассматривать ее с особой тщательностью. Игорь слегка затер ее мягким карандашом, и разобрать, какая именно цифра подразумевается, королю удалось не сразу. А когда разобрал, то почувствовал себя опытным следопытом с приличным двадцатиминутным стажем.

— Восемь!!! Это не нолик, это восемь!!! — он победоносно вытянул томик над головой и внезапно осознал, что восторгается своими достижениями в полном одиночестве. Томик опустился, король невнятно буркнул пару неласковых и, недовольный белым светом и черной мглою, устало облокотился о ручку трона и подпер ладонью голову. — Ох, думы мои тяжкие…

…Неслышно приблизившись к кровати, Горячка тихо кашлянула. В воздухе сверкнуло лезвие меча, проснувшийся Кролл сел на кровати, вытянув его в сторону ночной гостьи. Меч ударился о косу и зазвенел. Горячка взмахнула косой, оттолкнув меч и замогильным шепотом укоризненно представилась:

— Я, Великая и Неотвратная, Жестокая и Милосердная, Случайная и Запоздалая, Нелепая и Страшная, Апокалиптическая и Индивидуальная, Мгновенная и Медленная, Обычная и Мучительная, пришла по твою душу!!!

Правитель Кролл помотал головой, хлопнул себя по лбу ладонью и провел ей по лицу, вспоминая сегодняшний банкет. Воспоминания становились обрывочными на третьем кувшине, а на пятом (или седьмом?) и вовсе обрывались.

— А когда я успел жениться? — поинтересовался он.

Горячка чуть косу не выронила: что за варварство принимать высказанное в банальном бытовом смысле? Никакой романтики, а еще называется завоевателем мира!

— Как ты прошла через охрану? — Кролл нашарил огниво и зажег свечу. Слабый огонек тускло осветил комнату, Кролл поднял свечу и посмотрел на Горячку. Стало тихо-тихо.

Еще тише.

— Э-э-э… Вы, часом, не ошиблись, сударыня? — выдавил он, разглядывая голый череп гостьи: Горячка не поднимала капюшон ради пущего эффекта. Кролл был сражен наповал. — Я воин, а воину не положено умирать в постели, тем более, Властелину Мира. Это считается позором.

— Тебе больше нечего захватывать, правитель Кролл! — напомнила Горячка. — Ты исполнил свою мечту. Ты сделал все, что мог, к чему теперь стремиться? Теперь ты просто вынужден погибнуть в постели!

Правитель за словом в карман не полез: сказался многолетний опыт переговоров и общения с покоренными и с претендентами на покорение.

— К ревизии присоединенных территорий! — сказал он. — Большая страна нуждается в постоянном внимании к самым дальним территориям. Их нельзя оставлять без внимания.

Горячка поправила капюшон и положила косу на плечо.

— Это не дело для воина, вроде тебя. Оставь постылые будни мелким бюрократам. Твоя миссия — войти в легенду Великим Объединителем. У тебя нет врагов твоего ранга, а прозябать во дворце и с горечью вспоминать о славных битвах и былых подвигах для тебя окажется мучительнее смерти, — голос Горячки стал суровым и торжественным. — Готовься, правитель Кролл! Я проведу тебя за границу жизни и смерти. Ты умрешь на самом взлете, и память о тебе навсегда останется памятью о самом лучшем воине и правителе, когда-либо живущем на Земле!

— Я хочу умереть в бою! — высказал последнее желание Кролл.

— Желание принимается! Я буду сражаться с тобой и окажу тебе честь погибнуть от моей… — Горячка вытянула руки и с сомнением посмотрела на косу: убивать великого воина резаком для травы — это форменное издевательство над великим человеком. Она дунула, и коса превратилась в длинный легкий меч. — …от моего меча!

— Я готов!

Горячка вытянула руки и разжала ладони. Меч выпал, вертикально вонзился в песок и закачался. Кролл зажмурил глаза от ударившего в глаза солнечного отражения и дернулся от криков трехтысячной толпы.

Зрители кричали, свистел и азартно скандировали: «Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!!». Он открыл глаза, поднял голову и увидел, что стоит в центре Колизея в полном обмундировании, и на трибунах нет ни одного пустого места. Горячка, в боевом черном костюме, выдернула меч и встала в боевую стойку. Кролл выставил свой меч.

Ударил гонг, и Горячка пошла в атаку. Кролл отразил выпад и ударил сам.

Удар, защита, удар, защита. Трибуны взревели от радости.

«Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!!».

Первые порезы. Первые раны. Кролл наносил удар за ударом, Горячка отражала выпады, непрерывно кружась вокруг него и стараясь зайти ему за спину, из-за чего он вынужден был постоянно вращаться на месте. Солнце нещадно палило, температура приближалась к шестидесяти градусам по Цельсию: Горячка не хотелось провести в сражении целый день. А то, что Кролл был способен и на большее, он уже почувствовала.

«Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!!».

Он ощущал, что сознание заволакивает серебристая пелена, сквозь которую пробиваются картины из далекого прошлого. Горячка рассекала мечом воздух, и сверкающее лезвие разрезало пелену воспоминаний, открывая старые-старые видения.

…Руки матери. Солнце. День. Радость и счастье. Детство…

…Воины с окровавленными мечами. Солнце. День. Черный дым. Крики раненых. Конец детства…

«Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!!».

Выпады Горячки становились все быстрее и сильнее. Его ответные выпады достигают цели, костюм Горячки был в дырах, из которых виднеются кости скелета. Горячке хоть бы хны. А воспоминания все сильнее и ярче, и все слабее и тусклее настоящее, словно дивный сон о победе над врагами и возвращении домой. Сказка, приснившаяся в момент смерти, мечта детства, осуществившаяся в последний миг жизни.

…Первая победа над войсками Главного Врага, разорившего и уничтожившего его Родину. Поход по его следам. Битвы. Война. Война. Война. Сражение с Главным Врагом. Убийство. Война против союзников Врага. Привычка. Азарт. Расширение Родины, избавление народов от памяти о почившем Главном Враге…

Горячка перерубила его меч, уставший и израненный Кролл упал на землю.

…Солнце. День. Голос матери. Умиротворение. Неведомая доселе легкость. Ласковый ветерок…

А народ кричал…

«Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!!».

А ветер крепчал…

«Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!!».

Шепот Солнца сильней…

«Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!!».

Голос Неба звенел…

«Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!! Кролл!!!».

Противиться не имеет смысла: Смерть утягивает сильнее, чем упирается воля к жизни.

«Она правильно сказала, — подумал он, — к чему теперь стремиться, когда весь [мир] лежит у ног?»

Он упал на горячий светло-желтый песок, вложив последние силы в смертельный разящий удар и промахнувшись: Горячка с непостижимой скоростью отскочила, оставшись в сантиметре от лезвия меча. Меч вылетел из его руки. Он перевернулся на спину и попытался нащупать рукоятку: солнце светило прямо в глаза и ослепляло невыносимым полуденным светом.

Горячка занесла меч над головой и затмила собой солнце. Кролл открыл глаза, встречая смерть лицом к лицу. Рука, искавшая рукоятку, нащупала ее, но Кролл остановился, не стал брать меч, а тихо прошептал:

— Ты права. Я сделал все, что хотел. Мне больше не к чему стремиться.

И услышал голос, еле-еле пробивающийся через крики скандировавших вставших зрителей.

— …Стойте… …Стойте… …Остановитесь… …Погодите… — кричал бегущий изо всех сил и спотыкающийся о неровности песка человек. — …Мой повелитель… …Мне нужно попасть к правителю… …Опасность… …Новый враг появился…

Горячка замерла с занесенным мечом. Трибуны укутало и растворило в сияющем тумане, окружившем Колизей со всех сторон. Туман стекал с трибун, ускоряясь с каждым мигом, и стирал края арены, стремительно подбираясь к Горячке и превращая ее в расплывчатое туманное пятно.

— Что ж… — сказала она ровным голосом. — Похоже, я ошиблась. У тебя остались незавершенные дела. Но торопись, правитель! Ты должен уйти сегодня утром! Либо со мной, либо без меня!

Меч воткнулся в песок рядом с его головой.

Видения таяли легкой дымкой. Кролл ощутил прилив сил, раскрыл ладонь и почувствовал, что рукоятка меча сама собой легла на его пальцы. Он сжал меч и услышал искаженный эхом и стихающий голос:

— Прощай, Кролл. Еще увидимся.

Туман поглотил Горячку, превратив ее в темное пятно. Серый туман закрыл собой пространство и плавно потемнел. А потом…

— Мой повелитель, проснитесь!!! — кто-то задергал его за руку, и Кролл открыл глаза. Место тумана заняла гипсовая лепнина, у входа горели большие свечи, а три взмыленных охранника пытались оттащить от кровати взывающего к помощи Игоря, постоянно вырывающегося и норовящего дернуть Кролла за руку.

Он моргнул. Боль от порезов и ран уходила вместе с небывало реальным сном, он поднял руку и приказал:

— Остановитесь!

Охранники встали, как вкопанные. Игорь вырвался из их цепких рук и подбежал к кровати.

— Мой повелитель! — воскликнул он. — Вы покорили целый мир, но у Вас появились новые враги! Они жаждут отобрать у вас объединенные земли и посеять среди них раздор и смерть!!!

— Кто принес известие? — глухо спросил он.

— Голубиная почта, мой повелитель! — отозвался Игорь. — Они еще не начали поход против нас, но активно готовятся к боевым действиям!!! У нас мало времени, мой господин, мы должны нанести удар первыми!!!

За окном разгорался рассвет.

— Соберите военачальников! — приказал Кролл охранникам. — Через двадцать минут собираемся в Тронном зале! А ты, — он указал на Игоря, — подробно расскажешь обо всем, что тебе передали по почте!

Охранники вышли из спальни, выпроводив Игоря перед собой. Кролл встал и обнаружил, что спал в походном костюме, местами изрезанном и покрытом тонким слоем не успевшего остыть светло-желтого песка.

Король, заглянувший в спальню через потайное отверстие в потолке, увидел на родной кровати приличную песчаную россыпь и чуть не удавился от ярости. Кролл услышал приглушенные возгласы и поднял голову к потолку. Король силой закрыл себе рот и замер. Кролл недоуменно пожал плечами, опустил голову и вышел из спальни.

— Горячка, — Дракар встал напротив нее и преклонил перед ней колено, — я просто потрясен! Позволь выразить тебе мое искреннее восхищение организованным тобой шоу! Я никогда раньше не видел ничего подобного!!!

— Не будешь перепивать, и подавно не увидишь! — засмущалась Горячка. Обычно ее проклинали на все лады после эдаких видений, а здесь разве что статуэтку не выдают и плитку на аллее звезд не укладывают.

— Можно узнать о ваших дальнейших творческих планах? — нарушая созданную идиллию, влез со своими вопросами Игорь. У него было десять минут на подготовку, и он придумывал, что бы еще написать в якобы полученном письме, чтобы описываемое выглядело наиболее трагично и тревожно. Горячка белозубо улыбнулась:

— Хочу расширить число своих поклонников и перейти на стопроцентно масштабные развернутые видения.

Дракар ахнул и полностью сел на колени, взывая к героине года:

— Горячка, я тебя умоляю, хотя бы ты не захватывай мир! Хватит с нас простых завоевателей! Не хочу жить в краю Красноносых Подзаборных Бубнистов и Выклянчивателей Мелочи На Бутылку! Меня и так от них тошнит!!! У меня уже аллергия на алкоголь!!! Я антиалкогольный маньяк!!! Я же буду в полнолуние гонять на асфальтоукладчике и с леденящими душу подвываниями укатывать их мятые рожи под трафарет!!!

— Тихо-тихо-тихо-тихо!!! — затараторила испугавшаяся Горячка, вытягивая руки с раскрытыми ладонями в сторону Дракара. — Я не претендую на лавры всемирной популярности, мне хватит и моих основных почитателей и ценителей! Но куда мне без новичков? Я уйду в историю, и кто обо мне вспомнит? Кому я буду грезить крокодилов, змей и разных клыказоидов, как не им? А как же мое развитие? Я в одиночестве пропаду!

Игорь вписал несколько строчек в письмо и поднял голову:

— Найди себе джинна-алкоголика. Или алкоголика-вампира. Так, господа-товарищи, я предлагаю отправить Кролла на север. Возражения есть?

— Почему на север? Ты думаешь, он захочет морозиться после местного теплого климата?

— Если он считает, что захват мира — это прогулка по курортным краям, то какой из него Повелитель мира? Согласитесь.

— Соглашаемся. Но последнее слово все-таки за Кроллом. Согласись!

— Уговорили. Короче, план такой: я говорю ему про Александра Великого…

— Македонский?

— Он самый. И говорю о том, что он, побывав на севере, уничтожил каннибалистические племена Гогов и Ма-Гогов, загнав их далеко на север и заморозив их ко всем чертям.

— И? Ты предлагаешь, чтобы Кролл довершил начатое Македонским и разбил их замершие тела на мелкие кусочки контрольными ударами мечом по голове?

— Нет. Я скажу, что от Македонского сбежали самые опасные племена Де-Ма-Гогов, они проникают во власть, захватывая руководящие посты, и поедают людские души. Это энергетические вампиры, которые питаются положительными человеческими эмоциями и их жизненной силой, отдавая взамен депрессивные мысли и уменьшая срок жизни людей.

Горячка поежилась:

— Ну, и чудища! Сам придумал?

— Боюсь, что нет, — Игорь застрочил, исправляя текст.

— Хочу заметить, — Дракар подошел к открытому окну и поглядел на войско Кролла, — джинн успел уничтожить большую их часть в нашем времени. Злодей он, или нет, но он сделал хорошее дело.

— Напиши в своем завещании, что благодаришь собственного убийцу за ликвидацию демагогов.

— Лучше я напишу это на его могильном камне, — возразил Дракар. — Как похороню кувшин с джинном, так и напишу.

Игорь оторвался от записей. Мысль, пришедшая ему в голову показалась просто ужасной.

— А ведь джинн и сам может запросто переброситься во времени! — воскликнул он, сминая бумажку и отбрасывая ее далеко в сторону. — Поиск кувшина невозможно провести под его непосредственным наблюдением. Он не даст этого сделать.

Дракар скрестил руки на груди.

— Ты думаешь, он будет сидеть и ждать нас у собственной тюрьмы? Хм-хм. А что, с него станется… Тогда вот тебе новый листок, пиши завещание. Мы обречены, чего тянуть? Как напишешь, скажешь мне, и мы пойдем к Кроллу с повинной. Он не убьет нас с той жестокостью, что джинн.

— Да. Нас расстреляет его войско. Все двести тысяч воинов выпустят в нас стрелы и… и что от нас останется?

— Останется немного предсмертных неблагодарных слов в нашу сторону от сдавшегося в плен Короля.

— Мне это не нравится. Давайте лучше направим войско Кролла на джинна.

— Джинн уничтожит их, как уничтожил начальников в нашем времени. А нас оставит на десерт.

— Не успеет! — глаза Игоря сверкнули. — Я тут подумал: джинн создан из огня. Значит, больший огонь, теоретически, способен его поглотить и растворить в себе!

— Ага! — Дракар представил, как Игорь собирает у Черного моря сухую растительность и подкладывает под джинна, намереваясь его сжечь. Джинн проведет немало веселых лет, наблюдая за этим дивом. Вероятно, даже сохранит Игорю жизнь, назначив личным шутом. — Как именно?

— Черное море, к твоему сведению, чрезвычайно опасно. На глубине восьмидесяти метров начинается слой воды, обогащенной сероводородом. Мы даем Кроллу двести тысяч «Огневиков»…

— А-а-а-а!!! — ужаснулась Горячка. — Вы, трезвенники, мать-перемать, даже последние алкаши у меня столько не требовали!!!

— Привыкай! — хмуро сказал Дракар. — Ты профессионалка, или жалкий любитель?

— Профессионалка!!!

— Вот и молодец! Игорь, что дальше?

— А дальше банальность: мы запускаем ВЕСЬ арсенал ВСЕХ «Огневиков» в Черное море, море вспучивается, ядовитая вода поднимается наверх, сероводород освобождается, огненный джинн поджигает ее и сгорает в пламени взрыва. А если не сгорает, то Горячка просто превратит море в гремучий газ, и тогда он точно взорвется.

— Да ты, часом, не рехнулся, армагеддонец-любитель?! — взвыл Дракар. Если это сумасшествие на самом деле получится и газ взорвется — фауну и флору Евразии, как раз плюнуть, без сортировки сметет в мировой океан вместе с древними цивилизациями. И возвращаться в будущее после этого будет ни к чему — кроме ровной пустыни, там ничего не будет. — По сравнению с тобой джинн выглядит скромным интеллигентом! Ему надо всего-то, что завладеть миром, а не стереть его с поверхности континента.

— Как знаешь, — пожал плечами Игорь.

— Я придумаю что-нибудь полегче и локальнее, если не возражаешь.

— Без проблем! — Игорь дописал последние слова, перечитал текст и задумался: поверят ли в него воины так, как поверил он сам? Таймер на электронных часах досчитал до нулевой отметки и запиликал. Игорь свернул листок в трубочку и воскликнул:

— Дама и господин, наш час пробил! Исполняется впервые в жизни! Трагедия, в которой пять абзацев…

— И ни капли разума! — договорила Горячка.

— Публика воинствующая, — напомнил он, — упадем в грязь лицом — критиковать не будут. Воздадут подзатыльник, да острием по шее, чтоб не баламутили попусту.

— Ты настоящий оптимист!

— Удачи нам! — пожелала Горячка.

— Ну, с Богом! — Игорь встал.

— К чер…

— Стоп!!! — Игорь предупредительно вытянул руки. — Без этого. Что угодно, но без этого!

— Не переживай, здесь их нет!

— Ты успел проверить? Когда?

— Э-э-э… Никогда. Горячка, ты подготовила все, что нам понадобится?

— Обижаешь, антиалкогольный маньяк!

— Нервы! — оправдался Дракар. — Сижу, понимаешь, как на электрическом стуле, и не могу отключиться!

— Если мы облажаемся, — трагически протянул Игорь, — тебя с большим удовольствием отключат прямо в Тронном зале. Вероятно, насовсем.

— Еще один оптимист! — ухмыльнулась Горячка. — Пошли, что ли, пока у вас настроение не упало? А то вон (сама видела), король от нетерпения зажевал козырек кепки до самых дыр.

— Переживает за предсказания Аврелия, монарший зубастик.

— За собственную сокровищницу, — поправила Горячка.

— Тоже повод, — кивнул Дракар. Игорь встал:

— Команда, вперед!!! Помирать — так всем вместе. Жить — тем более.

Тронный зал был битком набит военными, прибывшими по приказу Кролла выслушать послание от далеких разведчиков. Игорь, увидев их постные лица, усмехнулся: как же, думали, что завершили мировое супер-турне, а оказывается, вышли на финальный уровень!

— Говори! — потребовал Кролл, когда Игорь, ожидая всеобщего молчания и внимания, развернул листок. Правитель мельком поглядел на потолок, чтобы убедиться в расторопности художников. Младенцев с крылышками убрали, как убрали вообще всех небесных жителей, оставив сплошняком переменную облачность. Еще бы стену разукрасить под леса и запустить по кругу десяток зайцев, да разбить окна для сквозняка — настоящая природа получится, ни в жизнь не отличишь! (Король был жутко недоволен изменением как Тронного зала, так и всего дворца, и слегка его утихомирило высказанное сердитым голосом предложение Игоря отыскать в книге Аврелия строчки, где было написано о том, что при спасении города не пострадало ни одной постройки. Да и, вообще, Король начинал им жутко надоедать. Кабы не обещание и не гостеприимство местных жителей, бросили бы разыгрывать спектакль и укатили отсюда, на фиг!)

Военачальники обменялись короткими репликами по существу и не очень, и приготовились внимать тексту послания.

— Господа! — призывно начал Игорь. — Воеводы! Как известно, правитель Кролл захватил весь мир и должен был уйти на покой с лаврами непревзойденного воина, чьи слава и почет останутся недосягаемыми многими поколениями после него. Так и было до сих пор! Среди людей и сейчас нет ни одного воина, который осмелился бы бросить правителю Кроллу вызов! Воины следуют заветам правителя и делают именно так, как он приказал, потому что знают: как сказал правитель Кролл — так и будет! Но нашлось в мире существо, которое сказало: вот это мое — и вот это мне тоже пригодится, потому что нравится мне, и я никому этого не отдам! Ему говорили, что у этого есть владелец, но оно презрительно смеялось в ответ, обзывая людей тупыми дикарями, не знавшими власти истинного Властелина. Оно посмело назвать королей дикарскими вождями! Оно решило присвоить себе земли правителя Кролла, и не обращает внимания на то, что эти земли уже завоеваны и перепродаже, обмену и безвозмездному дару не подлежат!

— Каково наглецо! — посыпалось со всех сторон. Военачальники были готовы зубами загрызть того, кто посмел претендовать на трон правителя Кролла. Сам Кролл выслушивал пламенную речь Игоря с каменным спокойствием: не в первый раз воевать, что такого?

Игорь подождал, пока утихнут крики и возгласы. Толпа настроилась на мордобитие врага, и от дальнейших слов Игоря зависело, начнется ли оно прямо здесь, или военачальники, сжав кулаки, дотерпят до встречи с джинном.

— Это «наглецо», как вы правильно его обозвали, принадлежит миру огненных духов и обретается в свободное от набегов время в злачном кувшине «У самого Черного моря». Это джинн Грот, прошу ненавидеть и оскорбить!

Горячка, превратившаяся в помощника, включила диапроектор, и белую простыню осветила оскалившаяся физиономия джинна.

В следующую секунду импровизированный экран приказал долго жить: военачальники метнули в него все, что было под рукой из колюще-режущего, раскрошив ткань на тысячи полосок. Изображение перепроецировалось на стену, увеличившись в объеме в несколько раз. Красоты джинну масштабность не добавила, скорее, наоборот, сделала его еще свирепее.

— Воеводы!!! Это прекрасно, как вы готовы с ним разделаться, но умоляю вас, остановитесь!!! — прокричал Игорь, пытаясь притормозить военачальников до того, как они изрешетят стену копьями, палицами и прочими тяжелыми видами оружия. Король это, конечно, переживет — согласно предсказаниям Аврелия, но последние годы жизни гарантированно проведет в состоянии психического шока средней тяжести, поскольку не перенесет повреждений дорогого ему Тронного зала. — Это обычная картина, чтобы знать нашего врага в лицо и не пропустить его, если он вздумает от нас удрать!!! Сам враг находится у Черного моря, и нам надо сначала попасть туда, чтобы его добить!

— А как его добить, долгоживущего? — притормозил Кролл. — Джинны огненные, простое оружие против них бессильно.

— Способ есть! — ответил Дракар с уверенностью, которой не испытывал. — Но перед битвой с джинном вас обязательно встретят его войска. Вам необходимо посмотреть на некоторых из них и привыкнуть к их виду, иначе они запросто вас победят!

— Это оскорбление!!! — завопили воеводы.

— Проверим! — выкрикнул Дракар. — Горяч… помощник, давай картину!

Горячка включила здесь же созданный ею видеопроектор, и поставила кассету со смонтированными из разных фильмов ужасов кадрами разных монстров. Началось кино-попурри с показа битвы в третьей части «Зловещих мертвецов». Военачальники во главе с Кроллом уставились на стену в великом изумлении, увидев, что люди дерутся с вооруженными скелетами.

Игорь прокрался к Дракару:

— Это еще зачем? Хватило бы и простых потрошителей.

— Для поднятия их боевого духа.

— А ты уверен, что им надо поднимать боевой дух? Вон он, как хлещет, удержать нельзя. Того и гляди, раньше времени наружу вырвется, позабудут, что хотели Грота убить, разбросают по камушку то, что под руку попадет! Король нас за это по голове не погладит.

— А по какой части тела он нас погладит? — шепотом спросила Горячка.

Игорь сделал злодейское лицо.

— По обожаемой всякими вампирами! — зловещим голосом ответил он. — Сильно погладит, пока сонную артерию не передавит и хруст позвонков не услышит!!!

— Ой… — выдохнула Горячка. — Нервный король попался! Как бы и без этого не натворил чего!

— Господа оптимисты, не сеять панику! — яростным шепотом приказал Дракар. — А то пессимисты повесятся! Кролл не позволит разломать им его родной дом! А чем больше они вскипают, тем лучше! Мы же не знаем, кого джинн натравит против нас? Пусть заранее привыкают ко всяким уродам!

Минут через десять ролик закончился. Военачальники зашушукались: сражение с разнообразными демонами-скелетами подействовало на них слишком сильно. Кролл требовательно застучал по полу королевским посохом. В зале моментально повисла гробовая тишина.

— Сколько разной дряни развелось, а мы ни сном, ни духом… — пробурчал он. — Как получилось, что мы не столкнулись с ним раньше? По карте мы проходили около Черного моря года два назад!

— Море громадное, мой повелитель! Землю невозможно пройти абсолютно везде, на это не хватит и тысячи жизней! — ответил Игорь, поворачиваясь лицом к Кроллу и развивая тему волшебства, наличие которого было существенной частью в их планах борьбы с джинном. — Вам необходима помощь волшебников. Вы прошли целый мир, и вам должно быть известно место, где они живут!

Троица во все глаза уставилась на Кролла в тайной надежде, что он действительно знает такое место и покажет им их месторасположение на карте. И тогда Горячка отправится к ним за консультацией и поддержкой, а Кролл вместе с Игорем, Дракаром и двухсоттысячным войском поедет прямиком к синему морю — белой пене, дабы встретиться с джинном, точно зная, как его уничтожить. А джинн, в свою очередь, будет поджидать их либо в кувшине, либо — один в кувшине, а второй снаружи. Либо править будущим и ждать отзыва от пилотов времени в случае обнаружения последними вражеской троицы: когда играешь со временем, приходится ожидать всего, чего угодно, даже самого невероятного и фантастического.

— Ваш волшебник нам не поможет?

— Он постарается, но он еще молод и неопытен! — поспешил ответить Игорь. — Он самоучка и сам странствует по свету в поисках города волшебников, чтобы выучиться у них на настоящего профессионала.

— Позвольте заметить, мой повелитель, — присоединился Дракар, — не ополчайтесь на волшебников, на самом деле они делают добро людям, и, если бы вы сумели бы взять их в союзники, то с их помощью стали бы самым могущественным человеком во Вселенной!!! Вас не смогут остановить ни дождь, ни вьюга! Планеты выстроятся в ряд перед Вашей Восходящей звездой!! И покоренная Вселенная падет к вашим ногам!!!

— Это где такое место? — Кролл, судя по глазам, послушно замахнулся на ее покорение. — Что-то не припомню.

— Оно везде! — ответил Игорь. — Вселенная — это и земля, и небо, и звезды! Скажу Вам по большому секрету: там тоже живут люди!

— Правда? — еще больше оживился Кролл: появлялась перспектива на долгую и счастливую жизнь вечного завоевателя. — Напомни мне после битвы с этим выскочкой, что их тоже надо завоевать.

— Но… мой повелитель, они находятся слишком далеко! На лошадях туда не доскачешь. Придется делать летающие машины.

— А волшебник на что? — возразил Кролл. — Пусть мастерит.

Волшебник, в лице Горячки, слегка нахмурился: обустройство армии, самом собой, ляжет на его плечи, но, елки-моталки, не до такой же степени, что придется придумывать космические скафандры и разрабатывать жаропрочные сплавы для взлетающих кораблей, чтобы не растеклись, пока доберутся до открытого космоса.

Дракар закашлялся, не давая смеху вырваться наружу: представить Кролла в качестве короля-завоевателя Вселенной не хватало никакой фантазии. Далеко он, ясное дело, не улетит: в анабиоз его баиньки не уложишь, потому как главнокомандующий, а сидеть и ждать, пока космический корабль (мощный делать ни к чему, не так ли?) долетит хотя бы до Плутона, никакой жизни не хватит. Но хватка у человека — прямо, как у добрых налоговых органов, любого черта переплюнут в цепкости. И, главное, страх перед бесконечной пустотой его не страшит: он просто не знает, что это такое.

— В одиночку наш волшебник не справится. Ему нужны коллеги по цеху.

— Очень жаль, но я их не встречал. Мне рассказывали про существование волшебных городов, и я сам лично видел развалины двух из них, но с самими волшебниками я так и не встретился.

Дракар расстроенно махнул ладонью.

— На конях мы доскачем до моря за два месяца, на наших боевых волшебных машинах — всего за две недели. Машины — это то, на чем мы выехали вас встречать. Они удобны, никогда не устают, их не видно с воздуха, и единственное неудобство заключается в том, что им иногда надо заливать топливо — это как кормить лошадей.

— Ну, так, давайте, пересаживайте войско на машины! — потребовал Кролл. — Не тяните время!

— Слушаюсь, Мой правитель! — поклонился Игорь. — Но есть одно маленькое «но».

— Ненавижу это слово.

— Как я Вас понимаю…

— Это предлог! — вскрикнул кто-то из военачальников, пытаясь сказать, что Игорь желает увильнуть от грядущей битвы.

— Это что еще за филолог выискался? — не выдержал Дракар.

— Тем более! — голос Кролла оказался сильнее. Еще бы — вылитый терминатор с дополнительными динамиками и сабвуфером. — Ни под каким предлогом не подсовывать мне отрицательные ответы!!! Это «но» — единственное, которое я приму. Раскрывай суть и постарайся, чтобы она оказалась для меня понятной и убедительной!

— Волшебник удалился в дальние пещеры, не желая попадаться воинам на глаза, потому что знает, что солдаты недолюбливают тех, кто может сделать больше их без помощи меча или копья. Вы сами их не жалуете, мой правитель!

Оскорбленные военачальники малость поругались и кое-чего разломали в ответ, но быстро остыли, в общей сложности причинив Тронному залу минимальный ущерб. Горячке исправить — что рукой махнуть.

— Аргумент веский! — нехотя согласился Кролл. — Собираемся в дорогу, через час — общий сбор. Едем к вашему волшебнику, и пусть он снабжает нас самым лучшим волшебством! Иначе я переменю свою добрую точку зрения относительно их общей пользы на ее полную противоположность, и мало кто из них при встрече со мной останется в живых, чтобы искупить свою вину!!! — он перевел дух. — Дракар, по дороге расскажешь, что еще известно о джиннах вообще, и об этом в частности.

— Это все, что мы о нем знаем.

— Не густо. Узнать!

— Слушаюсь, мой повелитель! — поклонился Дракар. Предстояло капитально напрячь фантазию и память и наговорить о джинне такого, что Кролл захочет избавить от них планету раз и навсегда. От всех без исключения. Главное — не перегнуть палку и не испугать его, чтобы он сгоряча не решил спасительно самоуничтожиться.

Через час войска ушли к горам.

Дракар, Игорь и Горячка тепло простились со счастливым до невозможности Королем, пообещав непременно вернуться и (тут короля хватил нервный тик — улыбку заклинило) обязательно заглянуть в сокровищницу дворца, чтобы поделиться между собой своими драгоценностями. Тепло попрощались — насколько позволяло подергивающееся лицо короля, и уехали вслед за войском, чтобы устроить второе маленькое шоу, под названием «Волшебник в Пещере и военные желания Кролла». В Главной роли: Горячка. Авторы сценария: вся группа. Исполнители: они же, плюс правитель Кролл. Массовка: без перечисления, пусть останутся безымянными статистами. Профсоюзов еще нет, возникать никто не станет.

Игорь проводил глазами ликующего громче и радостнее остальных Короля, и с хитринкой в голосе сказал:

— У него будет жаркая неделька!

— Что так?

— Сокровища будет перепрятывать до нашего возвращения.

— Да, жадноватый попался! — Дракар крутанул рулем. — Жаль, я не успел ему никаких сюрпризов на память оставить.

— Я успела! — Горячка достала из кармана пустую упаковку от «сухой сварки». — Я ему сундуки с монетами заварила, пусть попробует их открыть, пока нас нет. А еще я стащила у него его любимый бестселлер: Аврелия!

— Да ты что? Покажь!

Она достала из-за пазухи знакомый старый пыльный томик.

— Выбрось эту гадость! — посоветовал Игорь. — Мы в будущем и с Нострадамусом намучились, а двоих провидцев историки точно не потянут!

— Он сказочный!

— В сказках люди должны жить счастливо, а не мучиться над разгадками древних загадок!

— Правда? А я думала, что так полагается жить после сказок! Помните: и жили они долго и счастливо! А сами сказки — это такие триллеры, что мало не покажется!

— Особенно колобок! — вставил Дракар. — Русский народный триллер, предтеча американских «Челюстей».

— А кто в них мучается, ты не помнишь? — поинтересовался Игорь. — Ведь главные герои — очень хорошие и добрые люди, которые в обычной жизни никому зла не делают! А вот из-за таких предсказательных книжек им приходится косить нечисть мечами-кладенцами направо и налево, грабить и убивать разбойников в глухом лесу, сводить на нет популяции редких Змеев Горынычей и настраивать против себя будущих зеленых!

— Зато в финале им достается все хорошее!

— А душевные муки? А бесконечные терзания?

— В сказках они жили счастливо, значит, никаких терзаний не испытывали. Это все темные происки депрессивных писателей девятнадцатого века! Поменьше читай пессимистической литературы, особенно газет!

— А других нет! — Игорь скорчил трагическое лицо. — Куда ни посмотришь: везде жалобы на жизнь. К власти по всем фронтам дорвались сварливые бабки!!! Они подмяли под себя прессу, телевидение, радио, промышленность, сельское хозяйство, музыку, и испортили их, чтобы им было на что жаловаться!!!

— Это сделал джинн! — напомнил Дракар.

— Но он же где-то набрал сварливых бабок?!

— А чего их набирать, когда у нас и так каждый восьмой?

— Как, уже?

— Вот! — Дракар указал на Игоря, обращаясь к Горячке. — Я всегда говорил, что оптимист — это слабо информированный пессимист! Кто мне возразит?

— Я до сих пор верю, что мы победим джинна! — Игорь гордо поднял голову. — Не знаю, как, но победим!

— А мы тут все верим! — сказал Дракар. — Мы обречены быть оптимистами, потому что у нас нет выхода.

— Вот так всегда! — Горячка поставила точку в споре. — Мы — оптимистически настроенные пессимисты!

— Дурдом, одно слово! — поддакнул Игорь.

Горячка потянулась, разминая косточки.

— Прошу прощения, друзья-товарищи, мне пора обустроить пещеру волшебника, так что я вас временно покидаю! — она взмахнула руками и обернулась черным голубем, в лапках которого очутилась крохотная наточенная коса. Голубь замахал крыльями, вылетел из машины через верхний люк и резко взмыл под облака.

— Что б мы без нее делали… — пробормотал Игорь. — Птичка мира.

— Да! — коротко согласился Дракар. — С миротворческой косой Смерти.

— Птичка последнего упокоя?

— Звучит неплохо.

Они обогнали войско и пристроились чуть впереди от правителя Кролла, указывая ему дорогу к обустраиваемым Горячкой по наброскам Дракара пещерам.

Дворец. Кабинет визиря.

Прослушивая милицейский канал, визирь хотел узнать, как милиция отрапортует о поимке Петра, но вместо этого стал свидетелем странной беседы центральной и милиции по поводу покупки священника на предмет изгнания нечистой силы.

«Либо галлюцинации, — забеспокоился он: над должностью второго человека в мире повисла опасность сокращения от неведомого доселе существа, — либо джинн основательно протоптался по чьей-то больной мозоли…»

Он почувствовал, как сквозь пелену холодного разума в мозгах пробиваются первые волны нарастающей ирреальной паники, и постарался заглушить ее, связавшись с самолетом, в котором летели усмирители (так назвали собранных джинном из фильмов ужасов маньяков-убийц). К приказу о доставке к джинну ловимого милицией Петра он дополнительно приказал не щадить никого, кто будет помогать Петру, как бы необычно он не выглядел.

Команда усмирителей, приземлившись в аэропорте и пересев на вертолет, прибыла на место схватки милиции и Петра с компанией как раз в тот момент, когда милиция, набрав скорость, в организованном порядке выбегала из подъезда.

Увидев вертолет усмирителей, а чуть позже и их самих, милиция перепугалась куда больше, чем при виде черта. Усмирители, кто в зловещих масках, кто в плащах, кто просто с острым колюще-режущим оружием, как всегда, немногословные и внушающие ужас, медленной уверенной походкой направились в подъезд. Один за другим они доставали из ножен свое оружие, приготовившись сделать фарш из каждого, кто встанет у них на пути.

— Ты! — сильно смахивавший комплекцией и костюмом на Джейсона Ворхауза усмиритель ткнул пальцем в грудь схваченного им за руку медлительного милиционера. — Где Петр?

Милиционер, сжавшийся под замораживающим взглядом, пропищал нечто невразумительное. Усмиритель, намекая на то, что этот ответ его не устраивает, чисто символически махнул тесаком, отрезав от крыши патрульной машины приличный кусок. Милиционер с трудом привел себя в чувство и доложил, что противник оказал жестокое сопротивление, но пределы здания не покидал, и на момент отступления находился в собственно квартире на четвертом этаже, хотя мог передислоцироваться на другой этаж.

— Разберемся! — ледяным тоном проговорил усмиритель, и милиционера прошиб холодный пот. — Свободен!

Усмирители вошли в подъезд, а милиция и случайные свидетели, в ужасе от их вида и идущего от них холода, дали деру. Милиционер запрыгнул в машину и, дрожа от холода, проворчал:

— Когда же солнце появится???

Черт, услышав шум винтов, быстро спустился на первый этаж, выглянул на улицу и шустро взбежал по лестнице, останавливая спускавшихся Павла и Петра.

— Назад, парни, у нас осложнение!

— Бригада священников с крестами-нунчаками?

— Хуже. Маньяки джинна!

Ангел ахнул и потащил заупиравшегося Петра наверх.

— В чем дело? — возмущался тот. — Я справлюсь, не тяни меня за рукав!

— Много вас таких в американских фильмах ужасов полегло! — упорно повторял ангел, не отпуская Петра. — Я не собираюсь превращать наше славное междустороннее трио в полностью потустороннее! Из тебя выйдет отличное привидение, но ты нужен нам живым!!!

— А как же Деймос?

— Они как раз по его части! — добежав до верхнего, девятого этажа, ангел просунул руку сквозь дверь, открыл изнутри замок и ворвался в чью-то квартиру, встав в боевую стойку. Навстречу никто не вышел, он захлопнул дверь и быстро заглянул во все комнаты в поисках притаившихся с импровизированными колотушками в руках жильцов.

Ни колотушек, ни жильцов.

— Переждем здесь! — сказал он.

— А если они заглянут и сюда?

— Позову подмогу.

Усмирители вошли в подъезд.

— Ну, добро пожаловать! — негромко прокомментировал черт, запрыгивая на потолок и сливаясь с его грязно-серым фоном. Усмирители поднимались по ступенькам на верхние этажи, становившиеся первыми в очереди на штурм квартир, подходили к выпавшей на их счет квартире и вламывались внутрь, отыскивая Петра. Основная часть квартир пустовала, потому что хозяева были на работе: смена правителей сменой правителей, но денег на халяву не даст никакое из правительств, даже самое что ни на есть добрейшее. (В России давно уже никто не удивлялся даже изменению целого строя, не то что смене правительств, философски принимая самые невероятные события, как неизбежное зло. Люди просто махнули на все рукой и спокойно занимались своими делами, не взирая на лица: надоело нервы портить по пустякам.)

Один из усмирителей остался на первом этаже сторожить выход на случай бегства Петра через лифт, и его острый тесак слабо блестел в лучах старой и тусклой, покрытой пылью шестидесятиваттной лампочки. (Менять лампочки на новые никто и не думал, хорошо зная, что экономные жители обязательно поменяют их на отжившее свой век осветительное старье, или, в худшем случае, вывернут и вовсе без обмена).

Он вышвырнул на улицу выкинутых из первой квартиры жильцов, сожалея, что визирь не позволил им убить всех попавшихся в подъезде людей. С большим удовольствием он прошелся бы по их телам своим тесаком, но понимал, что за нарушение приказа джинн вывернет его наизнанку голыми руками.

Жильцы выбежали, и висевшие на одной пронзительно скрипящей петле и прикрепленные растянутой пружиной к дверному косяку двери резко захлопнулись.

Монстр вздрогнул и гневно сжал губы: наглеют людишки. Надо научить их вежливости. Убивать он по-прежнему не осмеливался, но изувечить мог: на этот счет визирь не дал конкретных указаний, а что не запрещено, то разрешено. Он толкнул, но двери не поддались.

— Что такое?! — презрительно воскликнул он. Держать дверь с той стороны? Что за глупость???

Тесак вонзился в дверь по рукоятку. Усмиритель провернул его, вырезав в двери ровное отверстие и дернул тесак на себя. Ожидаемой крови на остром лезвии не оказалось на капельки. Сталь была непривычно чиста. Усмиритель толкнул дверь, но она крепко держалась, не намереваясь сдавать свои позиции. Он заглянул в дыру, высматривая, как и чем ее забаррикадировали, и в этот момент с той стороны в дыру залетел точно кинутый кем-то комок земли. Не ожидавший подобной пакости усмиритель отлетел к стене, хватаясь за подбитый и заполненный землей глаз.

Слабенький снежный покров спокойствия слетел с отвесных скал запорошенной злобности (озверел мужик, что поделать?), усмиритель вскочил, желая раскрошить нахалов в капусту, и с силой набросился на двери.

С тем же успехом он мог попытаться пробить проход в бетонной стене.

Над его головой прозвучал холодный злой смех. Усмиритель оторвался от стены и поднял голову к потолку. Никого. Но то ли шевеление ветра, то ли мираж, то ли на самом деле на мгновение промелькнул, исчезая за углом, кончик черного хвоста с кисточкой. Усмиритель поднял тесак и сделал шаг вперед, не выпуская угол из поля зрения.

Закапала горячая вода из поврежденных стыков батарей. От пола к потолку потянулись слабенькие язычки пара, с каждой минутой набирая мощь и укутывая коридоры теплым плотным туманом. Усмиритель сузил глаза, тихо переступая со ступеньки на ступеньку и прислушиваясь к посторонним шорохам. Его коллеги успели проверить три нижних этажа и толпились на четвертом, исследуя квартиру Петра и отыскивая его фотографии.

Он завернул к мусоропроводу и, услышав подозрительный шорох, прислонился к стене, скрывшись за трубой. Со второго этажа, громоподобно мурлыкая, мягко и лениво спустилась полутораметровая черная пантера. Усмиритель крепче сжал в руке любимый тесак, готовый наброситься на зверя. Пантера подняла голову, навострила уши, раскатисто рыкнула, огляделась по сторонам, и, успокоившись, сбежала на первый этаж. Хлопнула подъездная дверь. С улицы донеслись какие-то вопли и раскатистое рычание дикой черной кошки. Усмиритель нахмурился: происходящее не вписывалось в привычные для него рамки. Обычно до нервной дрожи доводил он, а не доводили его. Он отошел от мусоропровода и прислушался: коллеги потрошили жилье Петра, превращая его в образцово-показательную квартиру полного разрушения обстановки. Усмиритель сделал еще шаг. В этот момент дверца для мусора открылась, оттуда с неуловимой быстротой выскочили когтистые руки черта, и не успевшего отреагировать монстра сложило пополам и втянуло внутрь. Дверца с лязгом закрылась, лязг унесло прочь многоголосым подъездным эхом.

Черная мохнатая рука подобрала с пола остро наточенный тесак, и черт устремился ввысь, поболтать с усмирителями на их излюбленную тему потрошения.

Взламывая замок у правой боковой двери на пятом этаже, другой усмиритель не надеялся найти там никого из жильцов: сразу было видно, что хозяева давно укатили в отпуск. Об этом твердили и покрытые ровным слоем пыли трельяж и стул в прихожей. Усмиритель взял с трельяжа семейное фото и посмотрел на улыбавшихся членов семьи. Рядом со скромно улыбавшимся в усы Николаем Первым стоял развеселый паренек в кожанке, а сбоку от них находились, как понял усмиритель, мама с дочерью: Снежная Королева и Снегурочка в ослепительных нарядах. Он поставил рамку на место и прошел в зал.

Паренек на фотографии перестал улыбаться, сердито сверкнул глазами, повернул голову, проследил за уходившим усмирителем внимательным взглядом, обернулся чертом, выбрался через рамку, принимая нормальные размеры, и тоже двинулся в зал, помахивая трофейным тесаком.

Двери за ним тихо закрылись.

Послышался град взаимных ударов.

Чуть позже на стекла словно выплеснули полную банку крови.

Еще через минуту из зала, стряхивая с рабочей спецодежды большое красное пятно, вышел помахивающий тесаком усмиритель. Он сделал три шага к выходу, но тут на его груди появилась разрастающаяся красная полоса, он покачнулся и рухнул лицом вперед, сломав пластмассовую полочку с расческой у зеркала. На его спине зияла большая полоса, с которой, не прекращаясь, хлестала темная кровь.

Следом за усмирителем вышел окровавленный черт державший в руке сломанный от удара тесак.

— Киноварвары, культур-мультур, — выругался он, — а в голове извилинам не на чем расположиться! Как контрольный прикажете делать, если в башке пусто?

Он резко подпрыгнул, разом стряхивая с себя кровь усмирителя, бросил на тумбочку сотню евро в качестве компенсации и вышел на лестничную площадку.

Через минуту третий усмиритель упокоился мертвым сном, а в арсенале черта появилось новое трофейное оружие.

Усмирители добрались до девятого этажа. Командир группы чувствовал, что кто-то из людей прячется (именно прячется, а не живет) совсем рядом. Тихий шорох, раздавшийся из левой боковой квартиры, подтвердил его догадки, и усмирители, как всегда, не заботясь о последствиях, и готовые довести кого угодно до состояния умопомешательства, вломились в квартиру.

Мощь грянувшего хора их оглушила. В растерянности остановившись в прихожей, усмирители увидели, что пол и потолок в квартире растаяли без следа, двери сами собой закрылись, а место исчезнувшей обстановки заняли бескрайние небесные просторы. Внизу — облака, вверху — синева, на заднем плане сидит в кресле заинтригованный происходящим Петр, а рядом, спиной к ним, размахивает дирижерской палочкой самый настоящий ангел. Еще тридцать, выстроившись перед дирижером в четыре ряда, вместе с солистом распевают странную песенку.

Солист:

Хор, с утроенной энергией:

— и ангелы, скорчив злющие рожи, дружно выхватили из-за пазух острые ножи и всем скопом двинулись в сторону усмирителей. Те выставили холодное оружие и непроизвольно дернулись к выходу, но выход покрылся трещинами и с треском рассыпался горкой щебенки, оставив в руке усмирителя дверную ручку. Ангелы, окружая троицу, становились все злее и злее, лирическая ангельская музыка превращалась в жуткий набор пронзительных и вызывавших дикий ужас звуков, а сами ангелы превращались в злющих чертей, от одних пристальных колючих взглядов которых руки усмирителей начинали мелко дрожать. Замелькала острая сталь, и начался смертельный бой.

Черти окружали тройку плотным кольцом.

Петр не решился досмотреть, что станет с усмирителями. Он мог себе представить степень жестокости чертей, перед которыми любой маньяк окажется мелкой сошкой, и не хотел воочию увидеть их действия. Он просто отвернулся, когда какофония звуков достигла наивысшей точки, и вопли чертей стали невыносимо, пробирающе жутки.

А потом звуки битвы резко оборвались, и в наступившей тишине неправдоподобно отчетливо заиграл музыку Баха далекий орган.

Черт подсчитал в уме количество ликвидированных усмирителей и заявил:

— Не хватает. Их было десять, а мы угомонили семерых.

— Кто-нибудь остался в засаде! — предположил Петр.

— Где? Мы везде были.

— Наверное, они заглянули ко мне в гости и задержались. Ты не проверял мою квартиру?

Черт посмотрел на Петра.

— Я пропустил пару этажей, потому что усмирители поднялись выше.

— Значит, не все поднялись. Проверим?

— Разумеется.

В квартире Петра царил полный разгром. Мелкопакостно отомстив Петру за его отсутствие, усмирители побросали на пол внутренности германской стенки — разные рубашки, полотенца, наволочки, хрустальный сервиз и несколько ваз, и не обошли вниманием небольшую коллекцию драгоценностей, разделив ее на равные части и уронив их в собственные карманы. Туда же полетели золотые чайные ложки.

Опустошив стенку, они перешли в наступление на другие комнаты. Один усмиритель прошел в малую комнату, другой заглянул в кладовки, а третий прошел в спальню, намереваясь превратить ее в нечто, вызывающее хроническую бессонницу. Кровать располосовалась легко и быстро, как сыр на терке. Он поковырялся среди пружин, надеясь отыскать приличную заначку, нашел фигу с маслом, обиделся и взялся за шкаф.

Настежь распахнув дверцы, он схватил в охапку костюмы и бросил их на бывшую кровать, чтобы чуть позже заняться исследованием карманов на наличие в них драгоценностей, а сам повернулся, намереваясь выпотрошить шкаф до полного опустошения.

Но оказалось, что внутри шкаф гораздо больше, чем снаружи, и прямо перед ним был длинный ход, уводивший за угол. Усмиритель, убеждаясь, что ему не мерещится, отодвинул шкаф и заглянул на него с противоположной стороны: снаружи шкаф никак не показывал, что он настолько вместительный.

А внутри были слабо видны следы ботинок. Петр наследил, решил усмиритель, включил бензопилу и пошел по шкафному коридору. Завернул за угол, там оказался еще один поворот, за ним — третий, четвертый и пятый. А когда он сбился со счета, повороты вывели его в крохотное помещение, где на низеньком стуле сидел скучающий черт, а перед чертом стоял готовый к стрельбе пулемет.

— Нашел ты здесь того, кого хотел? — черт отбросил недокуренную сигарету в сторону. Усмиритель кивнул и замахнулся пилой, но ударить не успел.

Загрохотало так, что заложило уши. Коридоры шкафа сжались, вернув ему истинные размеры, и усмиритель вылетел в спальню. Толкаемый впивающимися в него пулями, он разбил окно и выпал на улицу.

В спальню вбежали его коллеги по работе, подбежали к окну и в замешательстве уставились на распростертого внизу маньяка.

— Добрый день, господа! — поприветствовал черт выглянувших в окно врагов, уверенными движениями меняя на пулемете диск. Усмирители повернули головы в его сторону, изменяясь в лицах. И до того жуткие маньячные рожи дико перекосило, и их вид напомнил черту деформированные на огне пластмассовые маски. — Улыбочку не требую, оплаты не прошу! Эксклюзивно и бесплатно: боевая и ритмичная музыка на моем СД-слушай-пулемете!

Они замахнулись ножами, но пулемет застрочил, усмирителей затрясло от ударной мощи быстрого ритма и выбросило следом за коллегой. Оба распластались на крыше новенькой и (после падения) не особо дорогой иномарки.

Черт подошел к окну, глянул на поверженных врагов и в удивлении приподнял брови: расхрабрившаяся милиция вернулась, где-то раздобыв гранатомет, и теперь целилась в расстрелянное окно, желая отомстить за непривычное для них изъятие денег не в их пользу. Он выставил пулемет на подоконник и открыл огонь, стреляя по вылетевшему в его сторону снаряду. Тот взорвался серым облаком и осыпал стены дома грудой осколков и взрывной волной. На асфальт посыпались бесчисленные крошки стекол.

Взвыли сигнализации и владельцы поврежденных машин.

Черт, отскочивший в сторону под защиту стен, переждал, когда осколки снаряда влетят в комнату и превратят стену и полы в нечто ежикоподобное, снова выставил пулемет на подоконник, поменял диск и открыл стрельбу по милицейским машинам. Фонтанчики асфальтовой крошки перебегали от одной машины к другой, пули пробивали бензобаки и поджигали салоны.

Прятавшаяся за машинами милиция плюнула на деньги и окончательно перешла в безоговорочное отступление за спасительную линию горизонта, прикрываясь черным дымом, как заградительным щитом. Детская площадка, попавшая под обстрел, приобрела множество дырочек, а гриб над песочницей, давно отданной детьми на откуп породистым собакам и их мрачным владельцам, стал походить на огромный дуршлаг.

Кто-то пытался спасти свою машину от расстрела, отчаянно заводя закапризничавший мотор.

— Не суетись, всем хватит!!! — укоризненно прокричал черт, направляя пулемет на вертолет усмирителей. Киношная машина не стала дымить просто так, а сразу же взорвались, выбросив к небу грязно-красные облака. Грязные дождевые лужи туманно отразили красноту пожарища, и двор стал походить на антиутопический пейзаж из жестоко мрачного депрессивного кинофильма.

— М-да! — пробормотал Петр, входя в спальню вместе с ангелом и бросая взгляд на пожарище. — Страховая компания разорится на выплатах!

— Пусть предъявят встречный иск Деймосу! — предложил ангел.

— Какая компания??? — выпалил черт. Расстреливаемые машины быстро приближались к точке невосстановления. — Какие иски??? Пусть поговорят с моим пулеметом — никаких исков не потребуется!!!

— А где ты взял пулемет?! — спросил Петр. — Когда ты пошел бить маньяков, никакого оружия у тебя не было.

— Из кармана достал! — ответил черт. — А что?

— Правда?! Я тоже хочу такой вместительный костюмчик! Никаких рюкзаков не надо!

— Не хочешь. Чем больше в него наберешь, тем тяжелее он становится. Будешь передвигать ноги, как тяжелораненый биоробот, а упадешь — и вовсе не встанешь.

— Деймос, а ты знаешь, здесь приняли «автогражданку»? — ангел закрылся ладонью от яркой вспышки взорвавшейся легковушки. — И кто-то должен оплатить повреждения машин.

Пулемет затих.

— Я отношусь к разряду «стихийных бедствий»! — черт отбросил опустевший диск и установил четвертый. — «Автогражданка» от этого не страхует!

Тра-та-та-та-та-та-та!!!

— И, между нами говоря, — добавил он, — в честь чего ты вдруг озаботился проблемами владельцев этих машин?

— Это я в качестве предисловия. На самом деле мне интересно узнать, а на чем мы, собственно говоря, проедем мимо постов? Как выберемся из города?

Черт застыл у окна, пулемет снова затих.

— Как, на чем? Подберем машину и проедем.

— Гражданские машины проверяют. Поголовно.

— Взятку дадим. У тебя денег выше крыши.

— Они не возьмут: руководство узнает — расстреляет на месте!

— А что же ты раньше не сказал?

— Тихо! — ангел прислушался: кто-то кричал, но его было плохо слышно. Черт наклонил голову, нахмурился, потом приподнял разорванные тряпки и увидел, что за ними лежит оброненная усмирителем при выпадении из окна рация. Он поднял ее и добавил громкости.

Стало отчетливо слышно, как ругается визирь.

— Слушаю! — низким маниакальным голосом отозвался черт.

— Почему не отвечаете?!!

— Воевали с чертом.

— С кем, с кем?! Ах, с чертом… — визирь сглотнул. — И как, победили?

— Эта сволочь отправилась в Ад!!!

— Придурок!!! — вышел из себя визирь. — Эта сволочь там живет!!!

— Ой! — вполне правдоподобно выдохнул Деймос, хитро глянув на Павла и Петра. — Черт, а я и не подумал. Надо было отправить его в Рай?

Визирь явно на что-то сплюнул.

— Что с Петром? Вы не отправили его следом за чертом?

— Нет. Он наш! — отрапортовал черт. — Что прикажете с ним делать?

— Доставьте его во дворец! Хочу узнать, как он связался с адскими силами!

— А где дворец?

— На прежнем месте! Это для тебя большая тайна?

— Так, ведь, это, он кочует с места на место, как сайгак по колдобинам!

— Пилот знает! — визирь отключил рацию. Черт высунул рацию за окно и задумчиво проследил за ее полетом к земле.

— Пилот знает… — медленно повторил ангел.

— Слышь, Петр, — спросил черт, когда рация разлетелась на запчасти. — У вас есть аэропорт?

— С утра был. Сейчас — не знаю.

— Проверим. Значит, так: мы отправляемся в аэропорт, оттуда нас повезут прямо во дворец. Будь готов к тому, что придется много бегать, прыгать и стрелять. Если не повезет, то размахивать мечом. Совсем плохо, если вместо меча тебе достанутся кухонные ножи.

— У меня и зубы крепкие, если что! — Петр растянул губы, показав ровный ряд зубов. — Укушу так, что мало не покажется!

— Войска джинна не любят, когда их кусают и очень злятся, когда это случается! — предостерег его ангел. — Кроме того, они и сами могут внезапно укусить тебя за больное место, а у них нет справки о том, что им делали прививку от бешенства. Поэтому, постарайся не доводить дело до обмена укусами. Уколы от бешенства до сих пор неприятны, и не в моих силах избавить тебя от них после заражения.

— Но ты сам сказал, что во дворце мы погибнем.

— Я решил повторить подвиг Гастелло и уничтожить дворец с телевизором одним ударом.

— Мы захватим самолет???

— Именно.

— Погодите, а как насчет заповеди «не убий»? Вам по фигу, а мне как?

— В отличие от иных убийц, у тебя есть письменное разрешение от Самого, — напомнил черт, — а не от тех, кто выдает себя за его заместителей на Земле, и тебе официально разрешено убивать врагов на время действия чрезвычайной ситуации. На это время тебе простится смертный грех.

Петр поежился от сверкнувшего в глазах черта хищного красного огня и поменял тему.

— Быстро ты их уничтожил! — заметил он, оглядывая спальню и думая над тем, сколько денег придется вложить в ремонт, и что скажет о беспорядке жена, когда заново обретет дар речи? — Я думал, здесь будет кровищи до третьего этажа и часов шесть кровопролитного сражения.

— Ты пересмотрел низкосортных ужастиков! — черт засунул за пояс три трофейных тесака: маньяки обожали это оружие больше всего. — Уходим.

Со служебными машинами, на которых выбраться из города было проще простого (их не тормозили патрули и не проверяли документы), возникли трудности: обнаруженные километрах в трех от дома Петра автомобили с подходящей служебной окраской были весьма некстати заняты служебным персоналом, выковырять который изнутри, несмотря ни на какие ухищрения, никак не удавалось.

А сам персонал, получивший от потрепанных в стычке на квартире Петра коллег по цеху неофициальные данные о том, что некий матерый преступник-чернокнижник с помощью черта и ангела (приметы всех троих переданы) с легкостью уничтожил группу усмирителей, быстро признавал преступника в подходившем к ним Петре, после чего напрочь отказывался вступать в переговоры, закрывался за замки-петельки, из машины не выходил и другим сесть не давал, а под конец и вовсе срывался с места, как укушенный. После моментально присвоенного Петру народного звания убийцы усмирителей, милиция категорически отказывалась не только его ловить, но и находиться на относительно небольшом расстоянии от него без поддержки тяжелой стрелковой техники.

Пришлось немного побегать за неправдоподобно шустро ускользающими патрульными машинами. Немного — не потому, что все-таки удалось поймать патрульных с недостаточно быстрой реакцией и малоприличным ускорением их потрепанных жизнью машин, а потому что во время забега они наткнулись на автомобильную стоянку с полным набором самых разных автомобилей и решили, что если не везет с спецмашинами, то стоит перекрасить «гражданскую» той же марки.

Но, осмотрев стоянку, дружно сошлись на мнении, что если похищать, то танк. Тем более, что танк тоже был на стоянке. Именно был, потому что три танкиста, весело выбиравших себе в отсутствие сторожей модели поновее и посимпатичнее, при виде ангела и черта заскочили в свою бронированную технику и без разговоров уехали по неотложным делам, безбожно укатав при этом целый ряд легковушек.

— Слава Богу, отстреливаться не стали! — заметил ангел, глядя танку вслед грустными ангельскими глазами. Петр и черт прошлись по сокращенным авторядам, отыскивая что-нибудь подходящее и на ходу.

Попалось восемь с половиной подходящих машин (до девяти при всем желании не дотягивало из-за стараний веселых и быстрых танкистов). И пока Петр и Деймос спорили, что выбрать лучше: машину новее или надежнее, ангел вскрыл дверцу и сел в машину, выбранную наугад. Задымились покрышки, и «Волга», набрав скорость, резко затормозила сбоку от спорщиков. Ангел опустил стекло:

— Как вам мой ангельский выбор?

— Павел, я тебя не узнаю! — пораженный в самое сердце черт схватился за грудь около пораженного участка. — Как ты мог, весь в белом и пушистом, загубить свою бессмертную душу банальным воровством?!

Ангел сунул ему под нос собственноручно подписанную индульгенцию. Деймос увидел стоимость и ахнул:

— Две с половиной тысячи евро?! Ты с ума сошел!!! Да я за такие деньги эту машину с потрохами бы купил!!!

— А я что сделал? — ангел повернул индульгенцию лицевой стороной к себе, прочитал название, кашлянул, щелкнул пальцами и повернул листок. Текст индульгенции сменился текстом договора купли-продажи автомобиля «Волга» тысяча девятьсот девяносто восьмого года выпуска.

— «Нотариус Ангелов Павел, юрист-хранитель первого класса», — вслух прочитал черт. — «Покупатель…» Кто? Чертов Деймос??? Павел, я не понял, это что за двусмысленности?

Ангел развел руками.

— Непереводимая игра слов. Я не виноват. Между прочим, с тебя две с полтиной. Машина куплена на твое имя. С потрохами, как ты и хотел.

— Озвереть, ангелы пошли… — черт открыл дверцу и уселся на заднее сиденье — простора больше. — Почему на мое?

— Ты любого гаишника переспоришь. Не словами, так кулаками. А мне нельзя — имидж не позволяет.

Они вдвоем вопросительно посмотрели на замешкавшегося Петра. Тот опомнился и сел в машину.

— Наша задача, — напоминал черт, пока они ехали в подпольную мастерскую, чтобы быстренько перекрасить машину под подобие служебной и заехать на территорию аэропорта, не вызывая подозрений, — состоит в том, чтобы уничтожить известную вам технику. Джинн в отлете по личным обстоятельствам, и нам нельзя терять времени, потому что иначе начнется резня. Не справимся мы — и на Землю прибудут войска из Ада.

— Это ты уже говорил.

— Это цветочки, что он говорил, — сказал ангел. — На самом деле резня будет намного страшнее: по нашим разведданным, черти расправятся со всеми людьми, а не только с перешедшими на сторону джинна.

— Все-то вы знаете… — обиженно буркнул черт.

— За что так? — удивился Петр. — Они ничего не делали, а Деймос сам сказал, что вам полагается разбираться с грешниками после смерти!

Черт промолчал. Ответил ухмыляющийся ангел:

— А это из-за того, что какие-то качки в масках недавно попали в Ад и разнесли в пух и прах целый район, разогнав чертей по белу свету. Ад жаждет мести и приличного повода для ее начала. Неуничтожимость джинна людскими силами — повод более чем достаточный.

Черт недовольно прорычал что-то себе под нос, закрывая тему: ему тоже досталось во время нашествия на Ад группы омоновцев, и он был бы рад самолично придушить того, кто их послал, но, к сожалению, этот изверг успел извиниться, и точный обратный адрес оказался недоступен.

— Подъезжаем!

…Ангел, черт и Петр стояли напротив мастерской и думали, что ситуация постепенно выходит из-под контроля: подпольная мастерская была не просто закрыта. Оба была зверски разрушена. Стены были пробиты, железные двери раскурочены, и от былой подпольной деятельности остался стойкий и неистребимый запах растворителя.

— Надо понимать, власти при новом порядке всерьез взялись за уничтожение криминала, — предположил Петр.

— Конкуренты джинну не нужны! Ни мелкие, ни крупные, — сказал черт, приоткрывая покореженную дверь, заглядывая через образовавшееся отверстие и убеждаясь, что внутри не то, что ногу сломать, убиться не проблема. — Вам не кажется, что нам придется-таки поймать одну патрульную машину и выковырять оттуда патрульных?

— Если кажется, креститься на… — ангел оборвался на полуслове, увидев улыбчивую физиономию черта. — Да понятно, что нельзя тебе! Выковырять, так выковырять.

— Так, так, так… — услышали они голос из-за спины. Повернулся один Петр. Черт и ангел сначала хотели узнать, кто пришел, и что ему понадобилось, и уже потом срывать маски с лиц. Патрульные с автоматами нацелились на троицу, а счастливый, но уставший майор с покрасневшими от недосыпания глазами довольно потирал руки, радуясь тому, что поймал еще троих членов бригады угонщиков. — Согласно закону нового времени, вы подлежите расстрелу на месте! Последнее желание имеется?

Петр перевел взгляд на пистолет в руке майора.

— Вы меня не узнаете?

Майор, ничего не знавший об уничтожении усмирителей, нахмурился:

— Ты проходишь у меня и по другим делам? Так и быть, остальное тебе прощается, но за угон машин ты ответишь по полной программе.

— Имеется! У меня! — черт, словно школьник, протянул руку вверх и повернулся лицом к милиции. Майор окосел, увидев на его лице пятачок вместо носа. Удивленные патрульные приопустили автоматы. — Машинку вашу не одолжите на денек? До зарезу надо в аэропорт, а скоростного транспорта днем с огнем не сыщешь!

— И мне, пож-ж-жал-ста! — протянул ангел, вставая к ним лицом и включая свой золотистый нимб. — Хотя бы одну на троих! Водителя не надо, сами справимся!

— Голова есть, ноги тоже, — добавил черт. — Вот, разве что, не пойму, зачем педалей в машинах больше, чем ног? Вы отобрали чертежи у трехногих мутантов? Или это сделано специально, с дальним, так сказать, прицелом на появление новых мутаций?

— А ты почему ничего не просишь? — растерявший майор не нашел ничего лучшего, как спросить Петра о его желании. Тот припомнил, что не так давно сам выступал в роли дарующего. Как быстро меняются времена — пришло время и самому постоять с противоположной стороны.

— Хотелось бы посмотреть, как быстро вы умеете бежать стометровку… — неуверенно начал Петр, наугад выбирая из кучи нахлынувших мыслей первую попавшуюся. — У меня, к сожалению, нет стартового пистолета… Свой не одолжите?

Глупый вопрос. Конечно, нет.

— А мы тут, собственно говоря, сами прибыли за этими художниками, — черт показал рукой на дверь. — Вы нас опередили. Хвалю за оперативность! Не хотите ли перейти на службу в Адский Патруль? Нам нужны опытные профессионалы!

Патрульные особого желания не испытывали — это ясно читалось на их лицах. Они испытывали другое желание: дружно выполнить последнюю волю Петра.

— Вы только представьте, — черт вышел вперед и театрально раскинул руки, — охота на грешников среди изрыгающейся с глубин кипящей лавы и острых скал из вулканического стекла, на которых живут жестокие химеры, готовые наброситься на того, кто посягнет на их территорию и растерзать его в клочья… — черт восторженно закатил глаза и мечтательно выдохнул. — Эх!!! Ррромантика!!!

Он подходил к майору все ближе и ближе, и в его глазах разгорался гипнотический огонек. Глаза его стали бездонными и утягивающими в бесконечность мглы. Майор задергался, из последних сил противостоя гипнотическому натиску, а черт все говорил и говорил, говорил и говорил, и подходил, подходил, подходил…

Черт щелкнул пальцами у глаз майора и провел перед ним ладонью влево — вправо. Тот даже не моргнул, неподвижными глазами смотря прямо перед собой. Патрульные чувствовали себя не лучшим образом. Он взялся за пистолет и дернул его на себя. Загипнотизированный майор окаменел и пистолета из рук не выпустил. Черт дернул сильнее. Майор покачнулся. Черт оперся правой рукой в его грудь, левой сжал пистолет и резко дернул его на себя. Пистолет выстрелил и очутился в его руке. Майор, как стоял, так и упал на спину, а позади черта раздался звон разбитого стекла: пуля пробила передние боковые стекла машины. Они потрескались и рассыпались неровными квадратиками.

— Пригодится, химер пугать! — черт засунул пистолет в нагрудный карман. — Господа, ищем их припрятанные машины и едем в аэропорт! Время не ждет!

Дом и подъезд Петра.

Вернувшийся домой после ночной смены, минут через сорок после бегства троицы, жилец со второго этажа был немало удивлен тем, во что превратился дом и площадка перед ним за его недолгое отсутствие. Запах горелого «черт знает чего там намешали» ощущался километров за пять до дома, и с каждым шагом только усиливался.

Подходя к дому с противоположной стороны от места расстрела милицейских машин, он увидел их обгоревшие каркасы и понял, что произошло нечто неописуемое. Около бывших машин были видны несколько человек, что-то активно и эмоционально обсуждающих, но общую картину дом пока еще скрывал.

Жилец сбавил шаг, пытаясь самостоятельно постичь тайну произошедшего. По мере приближения к дому его посетила любопытная мысль: дождавшись избавления от разросшегося аппарата запрещающих все и вся чиновников, владельцы машин стихийно захватили территорию двора под будущие гаражи и неожиданно натолкнулись на полное непонимание ситуации у безмашинных жильцов. И, похоже, в ходе обсуждения взаимных претензий противоположные стороны разругались в пух и прах и перешли к реальному исполнению виртуальных угроз. В частности, пешеходы подожгли машины противника и заглянувших на огонек патрульных: иначе как объяснить то, что на некоторых машинах виднеются милицейские спецномера?

«Наверное, водители высказали свои претензии и в их сторону…» — жилец дошел до дома, завернул за угол и застыл на месте: милицейских машин было куда больше, чем было видно до того, а кроме них, сгорела еще куча простых автомобилей. Но окончательно выбило его из колеи то, что по центру двора стоял сгоревший искореженный вертолет.

Теперь он не знал, о чем и думать: в самом деле, не считать же, что автолюбители объявили войну авиалюбителям?

— Что случилось? — не выдержав мыслительных мучений, обратился он к знакомому, стоявшему неподалеку.

— Усмирители прилетели, — сообщил тот, указывая на вертолет. — Хотели поймать кого-то, да обломилось им. Видел, во что они наш подъезд превратили? Все квартиры выпотрошили и стекла в квартирах повышибали. Представляешь: устраивать перестрелку в центре города из гранатомета и пулемета!!! Совсем совесть потеряли, вандалы!!!

— Квартиры выпотрошили?! — переспросил жилец, пропустив мимо ушей остальные речи: такое каждый день из телевизора по много раз говорят, надоело уже. — Погоди-ка минутку…

Он вбежал в родной подъезд. Так и есть: двери настежь раскрыты, замки выломаны. Он ахнул и бросился на свой этаж, полный нехороших предчувствий.

Открыто.

Он закрыл глаза, на ощупь вошел в комнату, и открыл их. Повсюду царили чистота и порядок, разве что было зверски натоптано, открыт и выпотрошен вместительный шкаф с вещами и разбито несколько хрустальных ваз.

— … … … !!! — невнятно воскликнул он, подбегая к книжной полке: в зачитанном до дыр томике Даниэля Дефо «Робинзон Крузо» хранилась его заначка.

Сбережения на месте, все семьсот рублей.

Он облегченно выдохнул.

Собрав осколки хрусталя, он понес ведро на лестничную площадку, задумавшись над тем, к кому теперь предъявить претензии? Из соседей, как назло, никого дома нет, не на кого переложить беготню по судам и комиссиям. Мусор полетел в мусоропровод, и он услышал в ответ дикое рычание. Ведро выпало из его рук. Что-то в мусоропроводе зашевелилось, он заходил ходуном, послышался звук ударов. Жилец отступил, мусоропровод треснул, и рассыпался кусками бетона с проволочным каркасом.

На улице раздался объединенный вопль десятков человек: расстрелянные усмирители зашевелились и встали на ноги. Они не зря были отобраны джинном в элиту его вооруженных сил. После определенного времени пребывания в небытии они возвращались к жизни, кипящие от негодования и возмущения, и готовые найти врага живым или мертвым, чтобы отомстить и отправить его туда, откуда они сами в который раз вырвались.

Усмиритель ломал мусоропровод и выбирался наружу, жилец быстро сообразил, что еще минута, и он уже не жилец, и не стал дожидаться на месте, пока выброшенный усмиритель полностью выберется на свежий воздух.

Один за другим усмирители выходили из подъезда и собирались около сгоревшего вертолета. Зевак значительно поубавилось, а те, что остались, выглядывали из окон верхних этажей через щели в задвинутых шторках. Усмирители кипели от негодования и были готовы растерзать на месте любого, кто окажется у них на пути.

Командир доложил о провале визирю, но пообещал продолжить погоню.

Визирь, лаконично сплюнув и с тоской посмотрев на мраморный (и скользкий до ужаса, если ходить в обычной обуви) пол в своем кабинете, визирь вызвал уборщицу, а сам выбрался в коридор и прошелся по дворцу. Усмирители доложили, что вместе с Петром был не только черт, но и ангел, и это обстоятельство напугало его куда больше остального. Если с чертями теоретически можно было сохранять вооруженный до зубов нейтралитет, периодически снабжая их свежими грешниками, то ангелы на такое не пойдут. А то, что они собрались одной командой, смутно говорило о грядущих неприятностях для нового режима.

Он оставил приказ о поимке Петра и уничтожении его сообщников в силе, а сам призадумался. После доклада усмирителей он был готов поспорить на собственную душу, что понял, зачем потусторонние силы появились на Земле. Джинн вторгся туда, куда не следовало вторгаться, и появление странной троицы означало, что представители добра и зла вместе с представителем человечества объединились против спутавшего им карты настырного представителя древней восточной мифологии.

Вопрос в том, в каком направлении они сделают следующий шаг?

Он крепко задумался.

«Будет жаль, — подумал он, — если джинн проиграет… Такое рабочее место обломается…».

«Огневик» подкатился к пещере, площадка перед которой была вымощена желтым кирпичом, а стены пещеры были покрыты новенькой плиткой под изумрудную комнату.

— А я и не знал, что Горячка читала детские книжки, — тихо сказал Дракар Игорю. Кролл соскочил с коня и дотронулся до плитки.

— Какие странные изумруды! — прокомментировал он и попытался отколоть себе кусочек на память. Пальцы скользили, срываясь с плитки, он выхватил нож и подковырнул ее. Игорь и Дракар не успели слова сказать, как плитка оторвалась от стены и потянула за собой соседок. Большой свод затрещал и рухнул, осыпав Кролла грудой пыли и обломков. Кролл отскочил, довольно прижимая к себе изумрудную плитку, и был несказанно удивлен, когда увидел, что с ее противоположной стороны изумрудами и близко не пахнет. Он разломал ее пополам и удивился еще больше: изумрудный слой был на диво тонким, большую часть занимала обычная обожженная глина.

— Волшебство! — ненавистно сказал он, сплюнул и отшвырнул плитку.

— Мой повелитель, не обращайте внимания! — Дракар подошел к Кроллу. — Наш волшебник считал, что его жилье не должно быть богаче и роскошнее, чем дворец Повелителя мира, и потому ограничился подделкой под настоящие изумруды.

— На входе мог поставить настоящие.

— Он испугался, что их украдут ночные воры. А он… — Кролл нахмурился, и Дракар поспешил извиниться. — Ой, не принимайте близко к сердцу, это я не про вас, мой повелитель. Вы имеете право брать все, что плохо лежит, в любое удобное для вас время! Здесь все ваше от пола и до потолка.

— Веди к волшебнику! — рыкнул Кролл.

Дракар и Игорь вошли в пещеру, переступая через большие куски шпаклевки: поверхность пещеры была на редкость рельефной. Кролл подождал, пока воины не утоптали ему дорогу.

Приглушенно, практически на пределе слышимости, звучала фонограмма «Отшельника» группы «Ария». И пещера преображалась под стать мелодии. Чем глубже заходили они в пещеру, тем мистичнее она выглядела. Горячка не могла себе представить, что дорогущую плитку будут освещать примитивные коптящие факелы, и потому призрачно светились сама плитка.

Кролл бесстрашно шел за Дракаром, очарованный светящимися стенами. Но, помня о том, что случилось на входе, не стал отламывать для себя кусочек на память, а решил, что волшебник сам предоставит ему несколько образцов. Он уже решил, что призрачно светиться должен его родной город, начиная от наружных стен и заканчивая кладовыми: те враги, которые не обладают большой храбростью, обязательно дрогнут при виде светящихся в темноте городских стен, испугавшись, что город заколдован.

Музыка становилась громче, свет ярче, и через минуту они очутились перед широченным столом, за которым сидела и что-то увлеченно и размашисто писала в огромную книгу Горячка. Капюшон скрывал ее лицо.

— Прошу прощения! — кашлянул Дракар. Горячка застыла, перо повисло в воздухе, с него упало две капельки чернил, разлившись на поверхности стола маленькими кляксами. Капюшон приподнялся, и на них глянули два сверкающих глаза.

Кролл поежился: волшебник отдаленно напоминал Смерть, с которой он сражался сегодня ночью.

— Слушаю Вас, неразумные смертные! — поздоровалась Горячка. — Чем можете служить?

— Мы прибыли за помощью, уважаемый волшебник! — сказал Дракар.

— Как обычно! — грустным голосом сказал Горячка. — Скажите мне, путники, почему никто не придет и не спросит, а нужна ли помощь мне?

— А она Вам нужна?

— Не отказался бы! — Горячка встала, подхватив со стола настольную лампу на батарейках. — Каждую ночь какие-то придурки выковыривают из стен изумрудные пластины, и мне до смерти надоело восстанавливать разрушения. В порошок бы стер наглецов!!!

Она с силой сжала лампочку, на пол посыпались осколки стекла и пластика. Измятая батарейка подкатилась к ногам Кролла.

— Хочу Вас огорчить, уважаемый Волшебник, но нынешней ночью эти ползучие гады снова выковыряли несколько пластин! — сказал Дракар, поглядев на неуютно почувствовавшего себя Кролла. — Мы с трудом пробрались через завалы.

— А почему Вы не установите колдовскую защиту на входе? — спросил Кролл. — Вы же волшебник, что Вам стоит?

— Дело в том, дорогой мой правитель Кролл… да-да, Вас ни с кем не спутаешь, повелителей мира так мало, что их легко пересчитать по пальцам одной руки… Дело в том, что защиту установить проще простого. Но она подействует на каждого, кто притронется к стене. А ведь, согласитесь, далеко не каждый хочет именно украсть. Подавляющее большинство хочет утолить любопытство и просто дотронуться до изумрудов, погладить или прислониться к прохладной стене после долгого пребывания на жарком солнце. Представьте себе, что обычный проситель войдет в пещеру, надеясь уговорить меня сделать ему мешочек, полный золота, а вместо этого упадет бездыханным на пороге? Этого ли заслуживает тот, кто преодолел горные кручи, топи и болота, переплыл реки и моря, истоптал десятки пар обуви и похудел в пути на добрую треть? А я, разве я заслуживаю того, чтобы завистники и конкуренты пустили обо мне жуткие слухи: мол, убиваю просителей и забираю себе их усталые души?! Никогда! Слышите, никогда я не позволю, чтобы неимущие погибали у меня на пороге и уходили в мир иной без выполненной последней воли!!! Я выполню любое желание просящего!!! И да будет на то воля богов!!! — Горячка воздела руки к потолку, а музыка заиграла громче и торжественнее. То тут, то там, стали ярко вспыхивать и гаснуть крохотные лампочки, наполняя пещеру разноцветными огнями и превращая ее в совершенно сказочное зрелище.

Горячка опустила руки, и цветомузыка утихла. Стало тихо.

— Но это никому не нужная лирика. Я так понимаю, — сказала она, пристально глядя на Кролла, — что вы люди деловые и пришли ко мне не просто так. Я вижу, что вам понравилось, как вас встретил родной город, и теперь вы хотите, чтобы я сделал что-нибудь еще. Так?

— Так! — кивнул Кролл, вспоминая о неотложных проблемах. Правильно говорили древние, подумал он, что волшебникам под силу затуманить разум магическими фокусами. Ему уже захотелось остаться здесь на недельку и полюбоваться другими фокусами волшебника, насколько они завораживали. А он не относил себя к впечатлительным людям, потому что повидал на свете много такого, чего и не снилось разным мудрецам. — Мне нужно победить джинна, без объявления войны решившего отобрать мои земли. Скажи, как его победить?

— Силой, — ответила Горячка. — Если не возьмете силой, придется брать разумом! Но я не гарантирую стопроцентно положительного исхода сражения. Вы пришли за оружием, или советом?

— И за тем, и за другим!

— А живот не надорвете от тяжести?

— Сначала выдай нам требуемое, а мы как-нибудь дотащим! — Кролл попытался сесть на стул волшебника, но тот отъехал, и Кролл очутился на полу вверх тормашками.

— У вас старая обувь, мой повелитель! — заметил Дракар, бросаясь к нему и помогая подняться. — Надо бы обновить.

— Разрубите его! — воскликнул Кролл.

— Кого, его? — уточнил Дракар.

— Не кого, а чего! Ненавижу ускользающие стулья!

— Не стоит, мой повелитель!

— Почему?

— Стул волшебника символизирует собой материальный аналог человеческой удачи. Бывает, что она отвернется от вас, и вы упадете в лужу среди толпы народа, а бывает, что в пустыне вы наткнетесь на единственную лужу с чистой водой, и это не будет миражом, как вы подумаете.

Кролл крепко встал на ноги, бросил на стул испепеляющий взгляд и отряхнулся.

— Если я не казню тебя к концу года, то сделаю придворным мудрецом, — пообещал он. — Но чтоб заумные речи вел, пока меня нет рядом!!!

— Рад стараться, мой повелитель!

— Вы пришли сюда обсуждать проблемы текучести и перестановки кадров? — ледяным тоном поинтересовалась Горячка. — Здесь я не помощник. К моим речам прислушиваются после того, как время действия ушло в прошлое безвозвратно.

— Нам надо сто тысяч двухместных машин, вроде той, на которой мы доехали до пещеры! — сказал Игорь. — Чудные машины, никто их не видит, пока они едут.

— А-а-а! — повеселела Горячка. — Ты говоришь про «Огневик», который был создал специально для встречи повелителя Кролла?

— Он самый, уважаемый волшебник! — поддакнул Игорь. — Машина чудная, скорость развивает приличную, боезапас фантастический — Правителю мира нужны именно такие!

— Исполняю!!! — Горячка стремительно замахала руками и ногами, старательно копируя по памяти движения Джеки Чана из какого-то фильма, и пещера наполнилась яркими светящимися шарами и бегающими по стенам пятнами. Кролл непроизвольно отступил на три шага к стене.

Под конец сверкнуло так, что пещера задрожала, а невидимая гитарная струна пронзительно взвыла и оборвалась. Эхо унесло финальную ноту в глубины пещеры.

— Желание исполнено! — величественным голосом объявила Горячка.

— Где машины?

— Они ждут вас снаружи. Сто тысяч, как вы и просили, любезные… — Горячка перешла на невнятный шепот, и только находившийся в ней ближе остальных Игорь уловил ее последние слова, — …садисты, мать-перемать, вот, доведете до истощения, будете знать!

Кролл выбрался из пещеры первым. И первым стал свидетелем тихой паники своего великого войска, в немом изумлении уставившегося на некогда располагавшийся неподалеку холм. Холм, по большому счету, стоял, как и прежде, но теперь он превратился в многоэтажный гараж с круговой бетонной дорогой, ведущей с верхних этажей на землю, до отказа заполненный тысячами «Огневиков».

— Прошу, мой повелитель! — Горячка вытянула руку в сторону холма. Кролл махнул рукой, и спешившееся войско отправилось за новыми игрушками. Горячка прокричала им вслед: — В кабине ничего не трогать!!! Мой голос расскажет вам, что к чему, просто садитесь и ждите!

Воины покивали головами.

— У нас нет времени на обучение воинов Кролла премудростям управления навороченными прибамбасами, — прошептала Горячка Дракару и Игорю, пока Кролл рассыпался приказами и не слушал чужих разговоров, — поэтому я соединила их общей компьютерной системой, головной компьютер находится в нашем «Огневике». В новых моделях минимум приборов — руль и педали тормоза и газа. Плюс кнопки запуска ракет и прочего вооружения… Мой повелитель, прикажите раздать коней в деревни и села, вам они больше не понадобятся, а крестьяне будут вам благодарны до самой смерти! Если что, я вам начеканю монет по самое не хочу! Хотите узнать, как? — Горячка отключила рацию и повернулась к Дракару. — Помнится, где-то в Индии бегала золотая антилопа. Устроим наш ответ Чемберлену?

— Устрой! — усмехнулся Дракар.

— И воины своих коней никогда никому не отдадут! — договорил Игорь. — Так и будут собирать монеты до самой смерти!

— А коней никто трогать и не будет! — Горячка взмахнула рукой, и воздух наполнился звоном новеньких золотых монет, выскакивающих из-под ног дико обрадовавшихся воинов. Часть войска, не дошедшая до машин, притормозила с передвижением и, быстренько уяснив принцип появления монет, стала отплясывать степ. — Теперь воины не будут требовать у крестьян за лошадок денег. Им бы свои собрать и донести…

— Народ, так и до инфляции недалеко.

— Дракар, ну, какой же ты мелочный, честное слово! — возмутилась Горячка. — Воины на твоих глазах создают новый танец, а ты все о негативном!

— Создай для него литр валерьянки, выпьет — успокоится! — подсказал Игорь.

Кролл, поддавшись всеобщему настроению, тоже топнул пару раз ногой и поднял монеты, разглядывая узоры и проверяя на прочность.

— Золото! — восхитился он. — Настоящее золото! С моим портретом! Волшебник, ты растешь в моих глазах!!!

— Разрешите взглянуть, мой повелитель! — Игорь шагнул к Кроллу, из-под его ног вылетели монетки.

— У тебя свои есть! — отказался Кролл, запрятывая монеты в кожаный мешочек. Игорь застыл на месте и глянул себе под ноги. Ровно шесть шагов до Кролла и ровно шесть монет поблескивают на солнышке, показывая, куда он наступал при ходьбе.

— Горяч… Волшебник, ты чего наделал? — ахнул он. — Как я теперь домой вернусь? За мной устроят охоту все бандиты мира!!!

— Которые не пропали.

— Мало, что ли?

— Не переживай, они из-за тебя друг друга перестреляют, а самый живучий будет лелеять тебя не хуже, чем почитатели своего бога.

— Этого еще не хватало! — возмутился Кролл. — Почитать должны меня!!!

— Он дело говорит! — поддакнул Игорь.

— Ну, давай, я тебя расколдую! — Горячка приподняла руку. Игорь отскочил.

— Стоять!!! — испуганно рявкнул он. — Не сейчас! Сначала я подкоплю себе мелочишки на старость, а потом расколдовывай!

— Нет, ну вам, трезвенникам, ни в какую не угодишь! — буркнула Горячка. — А вот алкашам всего ничего от жизни надо: чтоб из крана водка чистая текла, чтоб похмелья не было, чтоб закуска под рукой была, и черти не путались пол ногами, тихонько стоя в сторонке!

Дракар независимо поглядел по сторонам, легонько топнул ногой и отодвинулся в сторону. Блеснула новенькая блестящая монетка. Он хмыкнул: теперь понятно, почему алкоголики дико напиваются и не трезвеют годами — они жаждут встречи с Горячкой и ее дивными фокусами. Он прокашлялся и обратился к Кроллу:

— Мой повелитель, отпустите часть воинов на раздачу коней мирному крестьянству, а нам пора учиться управлять машинами.

— Я построю Город Солнца! — мечтательно заявил Кролл, прикидывая, сколько золота получится, если его войско пройдет пешком от восхода и до обеда. Пару длинных переходов, и золота хватит, чтобы полностью обложить стены родного города. Да что там мелочиться, выложить из чистого золота совершенно новый город!!! От фундамента и до крыш — и все из золота! И никто и никогда его не уворует, потому что его будет не просто много, а невероятно много! Оно не будет иметь никакой стоимости, и им будут просто любоваться. — Что ты сказал?.. Делайте то, что считаете нужным, я понаблюдаю.

— Воины, слушай мою команду! — прогремел из машинных динамиков голос Горячки. — Нажимаем левую педаль, хватаемся за колесо перед вами и поворачиваем его на поворотах. Все знают, где находится лево, а где право? Лево — это там, где сердце, а право там, где холодный расчет. Не торопимся, на педаль сильно не жмем!.. Господи, хватило бы им ума повернуть в правильную сторону!

«Огневики» выезжали на землю ровными рядами.

— Хватает! — Кролл был спокоен, как никогда. — Моя выучка! Я тупых в войско не брал!

— Мой повелитель, вы оставили самых тупых на гражданке? — Игорь посмотрел на Кролла так, как будто тот, как минимум, совершил жесточайшее злодейство.

— Где? — не понял Кролл. Дракар вздохнул: в его родном времени спросили бы иначе.

— В тылу! — поправился Игорь. — Мой повелитель, так недолго лишиться цвета нации! Умные погибнут, а тупые вымрут сами, по своей глупости! Кем вы будете править?

— А что вы предлагаете? Набрать в войско тупоголовых баранов? Смысл? И сами погибнут, и умных оставят беззащитными. В итоге, погибнут и те и другие. Это замкнутый круг, выбраться из которого нам не дано. В честь чего я, по-вашему, решил завоевать мир? Чтобы не было войн, и люди не боялись врагов! Вот тогда и заживем!

— Я фигею… — пробормотал Игорь. — Какие планы! А я то думал, чего это правители стремятся мир покорить… Это нереально, мой повелитель! Вы сами видите, что на вас ополчился джинн. А сколько таких, помимо него, по белу свету бегает?

— Не проблема. Я могу набрать армию из их врагов. Еще вопросы есть, мелкий интриган?

— Нет, мой повелитель!

— Рад за тебя.

Горячка дождалась, пока воины вдоволь не накатались туда-сюда и не привыкли к необычному транспорту, а пять тысяч воинов не отправились дарить подарки подданным, и приступила ко второму уроку. Последнее было весьма важным, потому что следующим в планах обучения стоял пункт о демонстрации боевой силы «Огневиков». Грохот взрывов напугал бы коней, которые устроили бы всеобщую сумятицу и искалечились бы ни за что, ни про что.

— Воины! Вы научились управлять машинами! Теперь выстойтесь колонной в направлении горы! — машины, гудя, как недовольные шмели, постарались выстроиться. То и дело слышался стук и перебранка врезавшихся друг в друга воинов.

Дракар заметил:

— Нет, нельзя нам ковать из мечей орала! Мат будет стоять, хоть уши затыкай! А так взмахнул мечом — и голова с плеч.

Минут через десять колонны (местами далеко не ровные, и далеко не колонны, но это мелочи) выстроились в направлении указанной горы, и воины стали ждать новых приказов. Судя по горящим от удовольствия глазам, им безумно понравился новый вид транспорта, и они были готовы находиться в нем круглые сутки.

— То, что я вам сейчас скажу — военная тайна! — заговорщицки объявила Горячка, и даже Кролл напряг слух, стараясь не пропустить ни одного звука из ее речи. — Посмотрите на колесо перед вами, с помощью которого вы поворачивали машины. Оно называется «руль». Рядом с ним на панели находятся разноцветные кнопочки. Кнопка красного цвета (цвета крови) — это именно та кнопка, которая нам нужна. Ни в коем случае не нажимайте на другие кнопки без моего приказа!!! Нажмите на красную кнопку! Перед вами на стекле появился крестик. Передвиньте его пальцем на вершину горы. А теперь нажмите на зеленую кнопку справа от красной.

Поляна ощетинилась белыми полосками вылетающих ракет.

— А теперь вы воочию увидите, каким оружием вы обладаете! Это и есть военная тайна!

— Надымили и закрыли обзор — это и есть твоя тайна? — разочарованно протянул Кролл. — Я ждал большего.

Снаряды долетели до горы, и каменные глыбы разорванной вершины взлетели выше облаков. Кролл содрогнулся от ужаса и побледнел: он столкнулся однажды с извержением вулкана, и это знакомство стоило гибели трети его войска.

Войско выглядело не лучшим образом.

Горячка торжественно воскликнула:

— Наша военная тайна заключается в том, что отныне мы НЕПОБЕДИМЫ!!!

— Вот долетит шальной снаряд до города Короля, и нам капут! — тихо сказал Дракар. — Король к нам с того света с претензиями заявится!

Горячка ответила категорическим несогласием:

— Согласно предсказаниям Аврелия, не заявится, потому что город простоит еще восемьсот лет! А вот нам пора двигать отсюда — через три минуты, поскольку мы не идем к горе, она сама к нам придет! Воины! Давите на педали и двигаем отсюда в противоположном от горы направлении!!! Не тормозите, разгоняйтесь!!!

Машины взревели.

— Я еду с вами! — решительно и громко, чтобы услышал Кролл, сказала Горячка, садясь в «Огневик». — Окажу кой-какую помощь, если что.

— Поехали! Места хватит! — подыграли Игорь и Дракар.

Через три часа они на всех парах неслись к Черному морю, стирая в порошок валуны и камни с самыми разнообразными предупреждающими надписями, ничего не читая и никого не боясь.

Выходили из леса шибко самоуверенные романтики с большой дороги — и не было больше ни романтиков, ни дороги, ни леса, ничего. Ровная перепаханная и утрамбованная земля и легкий дымок над догорающими бревнами.

Плыли по реке пиратские корабли — быстро меняли направление и уходили вертикально вниз. Большая воронка напоследок, и снова тишь, да гладь.

Вставали на пути крутые обрывы, высокие скалы и неприступные горы — и где они теперь? Степь, да степь и щебенка кругом.

Преграждали путь-дорогу реки — прощай, старое русло, вот новое, с пылу, с жару, только что пробомбленное позади войска.

Ночь на дворе — фары сияют ярче солнца, даже звезд не видно.

Один воин устал — машину ведет второй.

И так, без остановок, до самого финиша.

— Машина есть! — уверенно сказал черт, заводя двигатель. Пока майор и сотоварищи придут в себя после спонтанного сеанса психотерапии и успокаивающего гипноза, сам гипнотизер и его сподвижники успеют далеко уехать на выбранной в качестве гонорара спецмашине.

— Ее не может не быть! — не менее уверенно ответил ангел и прислушался к реву двигателя. — Черт побери, но где же музыкальное сопровождение? Деймос, бибикни, что ли?

— Господа, вас потянуло на классику жанра? — подал голос Петр, отрываясь от осмотра убегающих назад намокших серых домов родного города. Изредка проглядывавший сквозь серую пелену облаков тусклый и больше похожий на лунный, диск солнца вызывал тоску по «диким варварским временам до-джинновой эпохи» — именно так высказался безымянный диктор нового телевидения. — Переключитесь на хард-рок, веселее будет.

— Тебе тоже нравится? — обернулся ангел. — А я думал, он нынче не в моде.

— Ты слушаешь хард-рок??? — испугался Деймос. — Ангелы, что с вами??? Ваши наместники на Земле кричат, что рок — это музыка инферно!!!

— Кто сказал???! — встрепенулся ангел. — Да у нас рок четверть Рая слушает!!! С одними арфами в депрессию недолго впасть. А так и жить веселее. А с наместниками мы после их смерти поговорим по душам. Думаю, они одобрят. А не одобрят, так и фиг с ними, что я, обязан им подчиняться?

— Беспечный ангел… — буркнул Деймос. Машина въехала в покрытую туманом часть дороги, и в следующую секунду он резко крутанул руль, спасаясь от летящего в кабину большого камня. Камень просвистел рядом, а свернувший на проселочную дорогу черт успел заметить сквозь рваную белую пелену, что по центру дороги с тесаком в руках стоит усмиритель в хоккейной маске. Машину затрясло: проселочная дорога, на которую они удачно наткнулись, понятия не имела, что существует такое относительно ровное понятие, как асфальт. Ангел пробормотал себе под нос:

— Вышел ежик из тумана… Вынул ножик из кармана…

— Если вы не пристегнулись, — сказал черт, — самое время это сделать!

Их основательно тряхнуло.

— Ты же убил их! — недоумевающе прокричал Петр.

— Похоже, им по фигу! — огрызнулся черт. — Они восстают из праха с завидным упорством. Одно слово — маньяки.

— Быстро они возвратились в мир живых, — посетовал ангел, — раньше на это уходило больше времени.

Кто-то опрометчиво перегородил им путь, за что был нещадно сбит и переброшен через крышу. Сзади в стекло вонзился и застрял острый метательный нож. Петр дернулся в сторону: лезвие не вонзилось в голову по чистой случайности.

Дерево перед ними накренилось и рухнуло на дорогу, преграждая путь. Черт закрутил руль, разворачивая машину, а ангел засунул ему в карман руку, пошарил и выхватил два автомата. Один оставил себе, второй перекинул на заднее сиденье Петру. Он уже догадался, что на проселочную дорогу они вылетели далеко не случайно.

И вовремя, потому что к притормозившей машине со всех сторон бросились усмирители. Черт надавил на газ, и налетевшие маньяки, вместо того, чтобы раскрошить водителя и пассажиров тесаками, ухватились за дверцы и побежали за машиной, не желая упустить ее из рук. Дуэтом застрочили автоматы, добивая остатки стекол и проделывая в усмирителях ровные дырочки калибра 7,62. Кровь не хлестала из-за ее отсутствия, но усмирители отцеплялись от машины и временно выбывали из строя.

— Пригнись!!! — крикнул черт, пригибаясь к панели. Огромное толстое бревно на канатах вынырнуло из тумана и протаранило машину, напрочь снося ей крышу и кого-то из прицепившихся позади усмирителей.

Их подбросило, когда черт вырулил обратно на основную дорогу. Взревел вынырнувший из тумана грузовик, сосредоточенный черт не стал убирать ногу с педали газа и пролетел над дорогой, уносясь в кювет. Грузовик задел задний край парящей машины, ее развернуло в полете, и, вместо того, чтобы улететь в кювет и разбиться, она встала на два колеса у самого края дороги.

Гравий из-под колес полетел прочь, а машина, набирая скорость, встала на все четыре колеса и поехала прочь от опасного перекрестка.

С верхушки дерева на багажник спрыгнул усмиритель. Багажник прогнулся, усмиритель, что странно, выстоял и не свалился с машины на дорогу, а Петр, вскочив на ноги и развернувшись к нему лицом, приставил автомат к его груди и выстрелил.

Но выстрела не было.

…Патроны кончились… Как всегда… На самом интересном месте…

Накачанный усмиритель размахнулся двуручным топором, Петр отбросил автомат и со всех сил толкнул усмирителя в грудь. Получивший ускорение топор улетел по измененной траектории далеко вперед и скрылся в тумане, а усмиритель распластался на дороге, и по нему проехал вынырнувший из тумана автокран «Ивановец».

И все бы ничего, но в «Ивановце» тоже сидел усмиритель. Настоящий водитель, вероятнее всего, был выкинут, и распластался на дороге точно так же, как и усмиритель с топором.

Черт прибавлял скорости, машина проехала через туман. Снова стал виден тусклый диск солнца.

— Мы едем в обратную сторону! — заметил ангел.

— Сам знаю… — сквозь зубы проговорил черт. Он на ходу развернул машину и поехал в обратном направлении. «Ивановец» проскочил мимо, усмиритель за рулем повернул голову в их сторону и закрутил руль.

А по стреле крана к кабине медленно шел столкнутый Петром усмиритель, намереваясь взять управление в свои руки и не догадываясь, что краном управляет его собрат по маниакальности. Кран развернулся, едва не перевернувшись, усмиритель на стреле взмахнул руками и по инерции улетел далеко вперед. Послышался звон разбитого стекла, и после разворота крана стало видно, что усмиритель впечатался в лобовое стекло маршрутного такси.

Водитель такси посмотрел на усмирителя вытаращенными глазами, сглотнул и неизвестно зачем включил «дворники». На усмирителя полились струйки тонкие струйки водички, но смываться он не захотел. Вместо этого он оторвал потрескавшееся стекло, схватился за руль и глухим голосом разъяснил свои действия:

— Я поведу!

— Шиш тебе, а не вождение! — ответил водитель, доставая из-за сиденья новенькую монтировку. — Ничего не получишь!

— Да и хрен с тобой! — усмиритель решил, что не стоит связываться с неведомым до сих пор шестигранным изогнутым холодным оружием. Тем более, что его хозяин, судя по глазам, и сам может усмирить, кого хочешь. — Догони кран, и я от тебя отцеплюсь!

Маршрутка приблизилась к крану, усмиритель развернулся, прыгнул на противовес и пошел на повторное взятие высоты.

На приличной скорости машины влетели в небольшой поселок.

Усмиритель на стреле приближался к кабине, усмиритель в кабине приближался к легковушке, а легковушка приближалась к аэропорту, но до аэропорта было еще, как до Китая пешком.

Усмиритель в кабине выдвинул вперед стрелу, намереваясь попасть по преследуемой легковушке крюком, черт вильнул в сторону, и тяжелый крюк, вместо машины, попал точно в открытый коллекторный люк.

Дикие матершинные вопли, раздавшиеся чуть позже, показали, что в коллекторе кто-то был…

Трос размотался с катушки и выдернул крюк из коллектора вместе с пытавшимся отцепиться от него слесарем в синей спецовке и красной каской на голове, по ходу дела продолжавшим свой страстный монолог и крепко державшим в правой руке граненый стакан с прозрачным напитком, не давая последнему вылиться на дорогу.

Усмиритель спрыгнул со стрелы на крышу кабины и, ухватившись покрепче, занырнул в кабину ногами вперед, разбив стекло и вытолкнув второго усмирителя из кабины вместе с дверью, а сам схватился за рычаги.

Слесарь отцепился и, катастрофически теряя скорость, в последний момент успел поднести стакан к широко раскрытому рту, поймав и проглотив большую часть напитка. За крюк зацепилась дверь с державшимся за нее усмирителем. Он сел на дверцу, ухватился за трос и стал тянуть его на себя, сильно обидевшись на того, кто занял его место и желая поскорее свернуть его в бараний рог.

Еще шесть легковушек, пока еще сильно отстающих, мчались следом за краном: усмирители одолжили их у проезжавших мимо, послав их ко всем чертям пешим ходом и предложив напоследок обращаться по возникшим вопросам в приемную джинна.

Черт повернул практически летящую на предельной скорости машину на единственном перекрестке, «Ивановец» совершил тринадцатый подвиг Геракла и повернул на той же скорости, при этом сильно накренившись на бок. Катавшемуся на полуистершейся двери усмирителю повезло меньше: ему нечем было поворачивать. Он полетел прежним курсом, почти сразу же потеряв вылетевшее из-под ног импровизированное средство передвижения: трос намотался на столб светофора вместе с крюком и дверцей, а сам усмиритель врезался в фонарный столб и на время позабыл о мести.

Светофор вырвало с погнувшегося столба, стрела развернулась на повороте, врезалась в верхушку покачнувшейся бетонной стоянки и крутанулась вокруг своей оси, закачавшийся «Ивановец» потерял устойчивость, развернулся боком и закувыркался по дороге, разбросав колеса, пустое ведро, запасную покрышку и усмирителя, взметнувшегося высоко вверх и отчаянно размахивавшего руками и ногами.

Птица из него вышла. Не особо, правда. «Цыпленок табака» на асфальте.

— Вроде бы оторвались… — Петр смотрел на дорогу в ожидании неприятностей. — Надеюсь.

Далеко-далеко, у самой линии горизонта, ехали кучкой легковушки, но они были слишком далеко, чтобы можно было их нормально разглядеть. Черт не тормозил на поворотах, выжимая из машины последние силы и рискуя залететь с подобными виражами прямиком в родные края.

Здание аэровокзала показалось из-за деревьев минут через двадцать. Намокший, и оттого черно-зеркальный, асфальт обрывисто отразил название города, машина проехала по луже и остановилась у въезда на взлетную полосу, пустив по воде мелкие барашки. Троица неприязненно поглядела на бетонный забор с колючей проволокой поверху, опоясывающий территорию.

— Бип!!! — проревел гудок. Четыре пулемета с лазерной наводкой сами собой повернулись в их сторону и нацелились на пассажиров. Из свежеустановленной будки высунулась голова охранника, обалдевшего от оригинального вида подъехавшего транспортного средства.

— Кто такие? Чего надо?

— Усмирители Ангелов и Бесов! — представился ангел. — Получили задание от Высокочтимого Визиря доставить задержанного в самолет и доставить его во дворец.

— Вижу, вы сильно торопились… — Охранник вгляделся в лицо ангела.

— Время — деньги!

— Это правильно! — согласился охранник. — Но почему я лично вас не запомнил?

— Мы хорошо замаскировались! — кивнул ангел, как будто давно ожидал этот вопрос. — Ты забыл, что джинн набирает в личную команду самых что ни на есть и есть? Или ты просто забыл выпить свое лекарство?

— Какое еще лекарство?! — удивился охранник.

— От провалов в памяти! — пояснил ангел, поднимая руку и указывая на окошко, где появилась малость потрепанная и помятая коробочка с написанным на ней мудреным латинским названием. Охранник уставился на нее, как баран на новые ворота, взял ее в руки и стал рассматривать со всех сторон.

— Ну, что я говорил? — сказал Павел. — Я ее сразу заприметил…

— Первый раз вижу! — отрекся охранник.

Ангел вполне правдоподобно вздохнул.

— Тяжело вас лечить, склеротиков. Вы постоянно забываете о своей болезни! Так как, мы проедем? Если не веришь, то напомню, что вон там стоит наш самолет, — он указал на «Ил-86», возвышавшийся над мелкими «Ан-24», как гора над холмиками. Петр поражался тому, что самолет до сих пор не вдавило в землю: аэропорт города был маленьким, и даже средних размеров «Ту» не могли приземлиться сюда, не рискуя продавить взлетную полосу и не выехать за ее пределы. Но «Ил-86», шестидесятиметровый гигант с размахом крыльев под пятьдесят метров и весивший больше ста тонн, стоял так, словно был легче пушинки и собирался взмыть в небо практически с вертикальным взлетом.

— Слышь, Павел, — обратился к нему черт. — Если больной склерозом забыл о своей болезни, его можно считать здоровым человеком?

— Вероятно, да.

— Ваше разрешение! — сдался охранник. — Я его выдавал!

Ангел открыл дверцу и наступил одной ногой на асфальт. Сандалия полностью ушла под воду. Ангел вскрикнул и приподнял ногу. Из обуви полились тонкие струйки.

— Ненавижу водителей! — прокомментировал он появление быстро иссякшего микро-водопада. — Так и норовят остановиться над лужей, жидкой грязью или открытым коллекторным люком…

— Не рычи! — миролюбиво отозвался черт.

Ангел перепрыгнул через лужу и просунул в будку свежесостряпанный листок бумаги. Охранник повертел его в руках.

— И что это за народное творчество? Он же чистый!

— Ой, извини, забыл! — опомнился ангел и засверкал глазами, вгоняя охранника в гипнотическое состояние. — Теперь пойдет?

— Теперь пойдет! — охранник прочитал на бумаге существующий исключительно в его голове текст и проверил печать. Все совпадало до миллиметра. — Ладно, а где остальные усмирители? Вы должны были сопровождать пленника всей кучей…

Деймос и Петр переглянулись.

— Они задержались! — объяснил ангел. — Чинят вертолет: хвост отвалился после посадки. Что делать — стареет техника.

— М-да… — горестно вздохнул охранник. — Старость — не радость… Проезжайте!

Металлические ворота, чуть подергиваясь, разъехались в стороны.

— Поехали! — ангел заскочил в машину и тихо закрыл дверь: от громкого хлопка охранник мог преждевременно выйти из гипнотического состояния и задаться нежелательными вопросами о странностях последних минут.

Черт покатил прямиком к аэробусу. Ситуация с его приземлением и попутным неразрушением взлетно-посадочной полосы говорила о том, что самолет не принадлежит реальности, а позаимствован из телемира: именно там возможна ситуация, когда самолет приземляется на простую дорогу в центре города и не ломает тонкий для стотонной махины слой асфальта. Кроме того, киношные самолеты весьма просты в управлении — ими залихватски может управлять самый тупой в мире человек (а это весьма ценное качество для верных джинну, но плохо разбирающихся в авиационной технике людей). Из чего был сделан вывод о том, что именно этот самолет и был прислан для перевозки и установки Петра пред сверкающие молниями очи сердитого джинна.

— Народ, а где народ? — Петр искал спешащих к самолетам пассажиров, но не видел никого даже из технического персонала. Аэропорт как будто вымер.

— Джинн объявил мораторий на полеты гражданским лицам на время пасмурной погоды, потому никто и не работает. В принципе, и охрана сейчас на фиг не нужна: самолеты не угонишь, потому что топлива в них нет, а своровать мотор, чтобы поставить дома вместо вентилятора — хрен его унесешь, — ангел внезапно замолчал и поднес палец к губам. — Мужики, прислушайтесь, что это за шуршание?

Черт навострил уши. Искаженные расстоянием звуки напоминали чавканье тысяч голодных ртов, и эти рты должны были быть просто громадными. Не обладавший фантазией человек мог предположить, что где-то за территорией аэропорта идет банкет на тридцать тысяч зверски проголодавшихся персон.

— Это вам приветик от Стивена Кинга! — весело пояснил черт. — Наш обожаемый джинн позабыл припрятать кассеты с фильмом «Лангольеры», и кто-то до нее дорвался… Ну, что ж, Земле конец. Когда джинн вернется в настоящее, он сильно удивится произошедшим за время его отсутствия изменениям.

— Правда, что ли, лангольеры? — испугался Петр.

— Не говорите глупостей! — сердито сказал ангел. — Это рабочие с той стороны бурят ямы и устанавливают забор. Вон они, виднеются, только что заметил!

— На кой я им забор? — буркнул черт.

— Похоже, у джинна есть грандиозный план по упорядочиванию и четкому разделу земель на его личные земли и на небольшое количество пустоши для людей. Глядишь, через месяц-другой он обнесет заборами все, что можно загородить, снесет приличные постройки, настроит бараков для бездомных и будет жить долго и счастливо, наблюдая с балкона своего сказочно красивого дворца за копошащимися в разрешенных для копошения местах нищими людишками. У него пунктик насчет того, что мало быть просто самым богатым. Ему хочется быть единственным богачом. Он маньяк.

— Павел, райский живописец! — проворчал Деймос. — Хватит страшилки рассказывать — жуть пробирает. А что он маньяк, я и сам знаю.

Машина остановилась перед трапом. Они выскочили из кабины и зашагали вверх по ступенькам. Стюард в военной форме перегородил им дорогу, но, увидев Петра, оскалился в улыбке, и от радости не сразу сообразил, что сопровождающие его лица совершенно не похожи на усмирителей.

— Поймали-таки! — обрадовался он. — Теперь доставим его к джинну, и прихлопнем всех его врагов разом.

— Я ему не враг!!! — заголосил Петр страдальческим голосом. — Я выпустил его из телевизора, из пасти такого маленького циклопа с одним большим глазом, раздваивающимся на кончике хвостом и четырьмя коротенькими ножками, а он мне в награду предлагает поездку в райские места, откуда еще никто не возвращался, скотина дымчатая!!!

— Замолкни! — рявкнул стюард. — А то усмирителей нашлю. Кстати, — его голос стал слегка растерянным, — а где остальные?

— Я их немного того! — проговорил черт, вставая перед стюардом и снимая шляпу. Стюард запнулся, разглядев черта в непосредственной близости от своего лица и увидев пятачковый носик. — Ой… Ты… ты… ты не усмиритель… Ты — черт???

— Ты проницателен, мой дорогой друг. Что еще спросишь?

Стюард растерялся и выпалил первое, что пришло на ум. У ангела от истерики подкосились ноги.

— А правду говорят, что твой нос можно использовать в качестве розетки?

Петр подумал, что сейчас будет бойня. Короткая и излишне кровавая. Но черт, которому еще в Аду до смерти надоело утихомиривать кулаками наглых живых засланцев, приобнял стюарда за плечи и проникновенно сказал:

— Видишь ли, в чем дело, мой любопытный друг… Те, кто пытался сотворить подобное, получали сильный электрический удар моим кулаком прямо в родную физиономию. Так что, использовать можно, но я бы не советовал этого делать, если в твоих планах нет пункта о непластическом изменении лица. Так что, заходи в самолет и давай команду «в полет»!

— Я не могу взлететь без усмирителей, джинн меня убьет!

— Ничего страшного, — утешил его черт, — никто не вечен. Кроме того, я даю тебе стопроцентную гарантирую, что джинн не сумеет тебя убить!

— Почему?

— Потому что раньше это сделаю я! — рявкнул черт. — Заводи винтокрыл, на взлет пора!!!

На взлетную полосу на бешеной скорости выехали легковушки с усмирителями.

— Быстрее, господа, усмирители на подходе! — ангел привычным жестом сунул руку в карман пиджака черта и выхватил оттуда гранатомет с тремя снарядами. Стюард приподнял указательный палец и раскрыл рот в немом вопросе, но черт не особенно вежливо развернул его и толкнул в салон.

— Поторопись, воздушный флот, усмирители в гневе и нарежут нас всех без разбора! Я знаю, о чем говорю!

Бу-бух!!!

Лидер преследования взлетел в воздух безо всяких крыльев, сделал тройное сальто-мортале в окружении облака черного дыма и красного огненного вихря, и грохнулся на полосу вверх колесами. Крышу сплющило. Усмирителю тоже не понравилось: с гранатометами против него еще не выходили.

— Я не могу!!! — как заезженная пластинка, повторил стюард.

— Почему???!!! — не выдержал черт.

— Самолетом управляли усмирители!!! Я обслуживающий персонал! Соки, водка, кровь невинной жертвы…

— Натуральная?! — ахнул Петр.

— Синтетическая. Где вы сейчас столько невинных жертв найдете? Каждый хоть в чем-то, но виноват…

— Погоди ты со своими жертвами, — перебил его черт. — Что, все усмирители сидели в кабине пилота?

— Нет, двое.

— Всего-то?! — черт отодвинул стюарда и рванул к кабине пилотов, приказывая на бегу. — Павел, закроешь люк, когда тронемся с места! Остальным занять места и пристегнуть ремни! Парашюты есть?

— Есть!

— Тащи сюда четыре штуки! — черт плюхнулся на кресло первого пилота и уставился на приборы. — И поторопись, а не то испытаешь самый затяжной прыжок в мире. До самой земли.

Стюард испуганно отшатнулся.

— Для начала надо бы взлететь… — напомнил ангел.

— Один момент! — прокричал черт, — вот разберусь с управлением, и воспарим поближе к твоему дому!

«Так, так, так… Кнопки, датчики, переключатели… — он постучал по некоторым из них, убеждаясь, что большая часть датчиков бутафорская и служит для испуга неопытных новичков. — Киношный самолет — по-другому и быть не может. Значит, и управлять им проще простого!»

Он перещелкнул все, что перещелкивалось, нажал на то, что нажималось, полюбовался разноцветными мигающими лампочками, надел наушники с микрофоном, позвал диспетчера и услышал в ответ забойную музыку. Повторно вызвал диспетчера, но услышал в наушниках свой собственный голос на фоне музыки.

«Так, вот чем пилоты в полете занимаются…».

Пришлось обойтись без диспетчера.

Двигатели взревели, заглушив остальные звуки.

Павел удачно добил третью машину, но на большее не хватило снарядов. Усмирители были совсем близко, они выбегали из машин и взбирались по трапу, когда самолет стронулся с места. Ангел приготовился к драке и зашвырнул в самого быстрого усмирителя бесполезный теперь гранатомет, сбив поднимавшуюся толпу, точно кегли, и закрыв люк.

Самолет медленно покатился вперед. Усмирители не стали изображать из себя ругающегося двенадцатиногого шестиголова и взлетели вверх по ступенькам, хватаясь за корпус самолета и прыгая на крылья. Кого-то из них, не особо ловкого, затянуло в камнедробительную турбину, не оставив на выходе ни единой косточки, а самолет разогнался до четырехсот километров в час и взмыл в небо, набирая еще большую скорость.

Неловкого, но более удачливого усмирителя просто сдуло с самолета, двоих прижало к хвостовой части, и еще двое держались за рукоятки вбитых в корпус самолета тесаков. Корпус медленно поддавался под натиском утяжеленных весом усмирителей и давлением встречного воздушного потока тесаков, удлиняя дырки. Усмирители, используя друг друга в качестве опоры, стали быстро прорезать большую дыру, намереваясь забраться в салон до того, как превратятся в ледяную глыбу: самолет вышел на расчетную скорость в девятьсот восемьдесят километров в час, да и высоты набрал под семь тысяч метров. А погода наверху, несмотря на яркое сверкающее солнце, теплом совершенно не баловала.

Температура за бортом опустилась до минус пятидесяти, когда усмирители пробили дыру в салоне. Вырывать отрезанный кусок не пришлось: его выдавило из-за разницы давления, и усмирителей обдул поток теплого воздуха.

Самолет качнуло, у Петра и стюарда из носа потекла кровь. Черт лихорадочно оглядел панель в поисках причин резкого падения давления и направил самолет вниз: по координатам, дворец джинна находился уже не так далеко. И чем больше разгонится при падении самолет, тем меньше развалин останется от дворца, и тем больше шансов на то, что телевизор превратился в бесполезную груду запчастей. Мимо Петра протарахтела бесхозная тележка с прохладительными и горячительными напитками.

Усмирители занырнули в последний салон и побежали в первый. Бежавший им навстречу ангел отвлеченно подумал, что не будь они злодеями, фиг бы они выжили при такой температуре, и швырнул в них вырванное из среднего ряда кресло. Стюард, увидев, кто пожаловал на посиделки, шустро ретировался в нижний, багажный отсек для ручной клади, потому что там был входной люк, а Петр рванул к черту пошарить в его карманах, или уговорить самого черта принять участие в драке. Теперь, когда герметичность самолета была основательно нарушена, можно было стрелять в открытую. Тем более, что самолет все равно киношный, какое-то время выдержит.

«Знать бы, откуда именно его стащили?» — пронеслось у него в голове, — «Лишь бы не из фильма-катастрофы!»

— В чем дело? — поинтересовался черт, когда Петр встал напротив него. — Решил поглядеть, как мы повторяем подвиг Гастелло и тараним обитель джинна?

— У нас зайцы на борту.

— Выкинь.

— Они не хотят.

Черт глянул на Петра, увидел две струйки крови из носа и сделал собственные выводы.

— Спрашивать их мнение было не обязательно, — заметил он.

— А я и не спрашивал, — ответил Петр, поясняя. — Это у них на лице написано! Помоги Павлу, он с усмирителями один не сладит.

— С усмирителями???

— Да, они пробились через корпус.

— Вот настырные маньяки попались… — недовольно проворчал черт. — Ладно, садись на мое место и двигай прямо по курсу. Мы пробьем дворец джинна и уничтожим телевизор раз и навсегда.

Петр поежился:

— У вас, чертей, адские методы войны!

Черт хищно ухмыльнулся, но ничего не сказал, потому что побежал на помощь ангелу. Петр уселся в кресло и только теперь сообразил, что совершенно не умеет управлять самолетами.

— Алло, диспетчер!!! — прокричал он в микрофон. Наушники отозвались громкой музыкой. — Что за…

— Что за что за что за… — отозвалось эхом. — Тьфу тьфу тьфу…

Пришлось пофантазировать и представить самолет большим автомобилем.

«Огневик» подъехал к берегу Черного моря первым. Сто тысяч машин подъехали вторым эшелоном чуть-чуть позже, вытянувшись в длинную-длинную линию.

Джинн, как оказалось, давно их ждал: пилоты самолетов сообщили ему, что в сторону моря движется армия на невиданной для местных времен технике, оставляя после себя отходы из чистого золота… Метрах в пятидесяти от моря был раскинут просторный шатер, рядом стояло просторное кресло, где джинн и сидел, собственной персоной, а на открытой площадке стояли выведенные из шатра люди. Человек сорок столпились в кучу, испуганно посматривая на солдат, державших их под прицелом авиационных пулеметов.

«Огневик» остановился неподалеку, метрах в тридцати от них, двери открылись, и парламентеры вышли на свежий воздух. Горячка осталась сидеть в машине перед пультом, на всякий случай затемнив стекла, запрятавшись за ними от глазастого джинна. Джинн взял в руку мегафон и поприветствовал долгожданных гостей:

— Ну, добро пожаловать, мои хитроумные вражеские засланцы! Расколол я ваши намерения изменить мое прошлое! И знаете, что? — джинн встал с кресла, подлетел к Дракару и вытянул в сторону его носа фигу. — Вот вам изменение прошлого!

В ответ раздалось дружное:

— Матюгальник выключи, придурок!!! — троица зажала ладонями уши. Джинн скривился: опять они со своими пререканиями, слова сказать нельзя! Любому настроение испортят с такими мелкими придирками!

— Сами вы… — буркнул он.

— Грот, смотри внимательно! — рявкнул Дракар, одной рукой показывая на нахмурившегося Кролла. — Перед тобой стоит самый настоящий Повелитель мира! Он не даст тебе завоевать мир!

— А он мне и даром не нужен! — отмахнулся джинн. — В наше время о нем кто-нибудь помнит? А? Конечно, нет! Его имя забыто и засыпано песками истории. А я уже правлю миром!

— Что это значит? — вспылил Кролл. — Как это, забыт???

Джинн повернулся к правителю.

— Все очень просто, — сказал он. — Тебя использовали в личных целях эти два авантюриста из будущего. А забыт ты потому, что прошли тысячи лет с момента твоей смерти. У людей, знаешь ли, память даже короче их жизни.

— В каких еще личных целях?!! — Кролл бросил на Дракара с Игорем суперубийственный взгляд. — Да я самолично придушу их голыми руками!!! …Откуда-откуда???

— Из будущего, — мрачно повторил вздохнувший Дракар. — Далекого будущего.

Джинн удовлетворительно кивнул головой, отвечая Кроллу.

— Рад, что Повелители Мира могут между собой договориться. Но позволь мне самому их убить.

Дракар повторил жест джинна, придавив фигой его нос.

— Обломись, джинн Грот! Я знаю, что кувшин плавает в море где-то здесь. Войско разнесет берег вместе с ним к чертовой матери, и твое прошлое изменится.

Джинна пробил нервный тик: приперли человека к стене, а он до сих пор упирается. Стукнули его в дороге, что ли? Или от рождения не в себе ходил?

— Никто ничего не разнесет! — рявкнул Кролл. — Вы обманщики, я прикажу разнести вас, а не морской берег!

— А мы тебя и спрашивать не будем! — сказал Игорь. — Горячка управляет всеми машинами разом. Она даст сигнал, и машины сами собой расстреляют берег, хочешь ты этого, или нет!

— А вот и не расстреляете! — ухмыльнулся джинн. — Приглядитесь внимательнее к той небольшой толпе: именно она закрывает от вас место, где я сейчас томлюсь в крохотному кувшине, бедолага… Приглядитесь, приглядитесь… Знакомых лиц не наблюдаете? Только взгляните на меня косо — и я прикажу убить их. Выбирайте — либо они уходят к праотцам, либо вы!

Он протянул прищуривавшемуся Игорю бинокль: солнце светило прямо в глаза, не давая точно разглядеть толпу.

— Пожал-ста, стратег!

Игорь пригляделся и сглотнул: среди знакомых и незнакомых людей находилась его жена и сын. Отдохнули на море, называется…

— Не торопитесь, — приговаривал джинн, — хорошенько подумайте, полюбуйтесь на родных и друзей в последний раз. Кому-то из вас все равно умирать. Но я надеюсь, на этот раз вы сделаете правильный выбор.

— Ну и гад же ты… — пробормотал Игорь.

— При чем здесь Игорь и его родные? — сердито спросил Дракар. — Это была наша дуэль, ты не имеешь права убивать непричастных!

— А изменять прошлое — это честно?

— Зато я тебя не убиваю! Просто ты проживешь другую жизнь. Это лучше смерти.

— Когда у тебя отбирают зажатый в кулаке мир — нет, не лучше!!! — прокричал джинн. — Ты слабак-интеллигент, что ты понимаешь во владении миром?!! Тебе не понять собственного величия, потому что у тебя его нет!!! Ты — один из безликой толпы, думающий только о своем крохотном мирке! Только мы, — джинн мотнул головой в сторону Кролла, — только мы, истинные властелины мира, знаем, что значит власть!

Джинн посмотрел на мрачного Кролла. Тот смотрел куда-то вдаль и думал о своем.

— Так и быть, разрешаю тебе убить их! В качестве подарка для закрепления дружбы двух Правителей!

Кролл повернул голову и скрестил руки на груди.

— Я передумал, — сказал он.

— Что ты сделал??? — не поверил джинн.

— Я передумал! — медленно повторил Кролл. — Мне не нравятся твои условия. Ты не даешь им выбора.

— А ты много кому давал выбор, завоевывая мир? — возразил джинн. — Не мели чепухи. Они использовали тебя, вот и отомсти им.

— Грот, если ты нас убьешь, то Горячка снесет прибрежье и уничтожит кувшин. Машин много, мы расстреляем море за спинами людей перекрестным огнем.

— Горячка… — ухмыльнулся джинн. — Мое создание решило перейти на сторону моих врагов. Это она наделала вам машины?

— А кто еще?

— Ладно, пусть будет так! — согласился джинн. — Но, если она начнет палить изо всех стволов, я прикажу убить ваших друзей и родственников. И тогда вы погибнете все вместе, а я в любом случае останусь жить.

— Но твое-то будущее изменится! — Дракар пошевелил бровями, давая понять, что до сих пор не считает себя проигравшим. — Я не достану кувшин, потому что его давно не будет, и не попаду сюда, а, стало быть, здесь не будет и Игоря. А у тебя не будет возможности объединить телевизионный и настоящий миры, потому что никто не знает, что станет с тобой за эти годы. И окажется, что все убитые тобой пленники будут жить, как и раньше, не подозревая, что их убили.

— А я сейчас убью Горячку! — возразил джинн. — И кто после этого устроит перекрестный огонь?

— Войско.

— А зачем ему? Повелитель жив, его никто и пальцем не тронет. В честь чего им стрелять?

— Я им прикажу! — сказал Кролл. — Тем более, что мы сюда именно за этим и ехали.

Все призадумались, отыскивая лазейки в хитросплетении ситуации. Не придумывалось ровным счетом ничего.

— И что теперь? — пробормотал Игорь. — Так и будем тут стоять до самой смерти, решая эту задачу?

Кролл внезапно расхохотался. Джинн окинул его неприязненным взглядом: в его присутствии так должен был смеяться только он сам, и никто больше.

— Ничего у вас не выйдет! Получается замкнутый круг, господа противники! Из него нет выхода! — он с хитрецой поглядел на Дракара и Игоря. — Ну, и замутили вы дел, я погляжу, даже мне стало интересно!

— Так не бывает! — не согласился джинн. — Выход всегда должен быть. Эх, жаль, почти все мои силы ушли на ликвидацию ваших начальников… А знаете, что? Вы, на самом деле, так и стойте до самой смерти, я вам даже сиденья дам, домики на пляже построю, резвитесь, отдыхайте. А как умрете, я даже похороню вас с почестями. Но домой вы не вернетесь и никуда отсюда не уйдете!

— Ты уже видел одну фигу! — сказал Дракар. — Показать вторую?

— Ты идиот, или просто слился с образом? — вспылил джинн.

Дракар не ответил.

— Смотрите!!! — прокричал кто-то из толпы. — Самолет падает!!!

Все дружно посмотрели на небо.

К берегу на огромной скорости летел «Ил-86».

— Гады, уроды! Кто из вас это сделал?!!! — вопил черт, разбрасывая усмирителей по салону, точно кегли. В самый предпоследний момент, когда уже пора было прекращать мутузить друг друга, ломая при этом кресла и багажные полки, и смываться с падавшего на дворец самолета, один из усмирителей выхватил из-за пазухи ключ дистанционного включения флюксуатора (сделанного специально для того, чтобы все, кому попало, не могли перемещаться во времени), и нажал на кнопку.

Киношный самолет окружило вихрями разноцветных молний, и он, вместо того, чтобы долететь до дворца, переметнулся в далекое прошлое и вылетел к берегу Черного моря. Приказ доставить Петра к джинну никто не отменял, и усмирители его выполнили.

Пришла пора делать ноги, чтобы не протянуть их раньше положенного. Первым из самолета самостоятельно вылетел предусмотрительный стюард. Вторым полетел Петр, следом за ними, разбив головой иллюминатор (при непосредственной помощи и участии ангела), вышвырнулся усмиритель. Еще один временно ушел в небытие, схлопотавший-таки от разъяренного черта по черепушке.

Два купола раскрылись в небе и полетели в сторону далекой земли, и вокруг одного из них парили два существа: один весь в белом, другой весь в черном. Опустевший самолет на скорости в девятьсот километров в час нырнул в Черное море и поднял гигантскую волну.

…Забурлило Черное море, и окатило берег морскою водою. И докатилась волна до окруженной солдатами толпы пленников, и поднесла волна к ногам мальчишки запечатанный древний кувшин. И схватил его любопытный мальчишка, и открыл его…

— Не открывай!!! — успел прокричать Игорь сыну, как пробка оказалась в одной руке, а кувшин в другой. У джинна отвисла челюсть, он ахнул. Игорь с замирающим от страха сердцем ожидал, что скажет освобожденный джинн, и молился всем известным ему богам, чтобы тот не захотел убить своего спасителя. Мир стал стремительно терять краски.

Клубы дыма вырвались высоко вверх, и перед шарахнувшейся в стороны толпой появился джинн — точная копия Грота, разве что помоложе немного.

— Я, — прокричал джинн низким глубоким голосом, — я — великий джинн Грот, заточенный в этом кувшине Великим Волшебником… — он запнулся, — э-э-э… у-у-у… а-а-а… Вот урод, стер свое имя из моей памяти, трус несчастный… Ну, и финик с ним… — он выдохнул и снова вдохнул. — Я благодарю тебя, мой Спаситель, и готов выполнить три любых твоих желания!!!

Игорь облегченно выдохнул.

— Н-н-н-не-е-е-е-е-е-ет!!! — прокричал джинн, отбрасывая мегафон и бросаясь на самого себя. В его глазах появился блеск дикого страха и безумия: только что его воспоминания стали раздваиваться. — Немедленно забирайся обратно в кувшин и не выходи оттуда!!!

Он увеличился в размерах, став в два раза больше себя молодого, и сильными ударами кулаков стал забивать молодого в кувшин. Тот от неожиданности съежился наполовину и ушел в кувшин по пояс, но внезапно разозлился и взорвался облаком черного дыма. Когда мгла рассеялась, перед дружно разбежавшимися по пляжу пленниками и их охранниками появился пылающий огнем красно-огненный джинн, с горящими глазами и жаждой дикой мести в глазах.

— Тттыыыыы!!! — протянул он свирепо. — Как ты смеешь прикасаться ко мне, старая образина???!!!

— Замолкни, дубина!!! — прокричал старый джинн. — Если ты не заберешься в кувшин, ты никогда не захватишь весь мир, как мечтал!!!

— Да???!!! А как я его завоюю, если буду сидеть в кувшине???

— Через тысячи лет тебя освободят!!!

Молодой джинн потрясенно выдохнул:

— Через СКОЛЬКО??? Ты что, больной??? Я свободен здесь и сейчас, и не собираюсь столько ждать!!!

В спор вступил мальчишка.

— Джинн Грот! А как же мои желания?

Старый джинн резко повернулся к нему и вырастил полуметровые острые когти и длинные острые зубы. Молодой джинн покорно склонил голову.

— Слушаю тебя, мой повелитель!

— Как, еще один?.. — тихо пробормотал Кролл. Количество повелителей на единицу площади стало явно зашкаливать за все разумные пределы.

— Не слушай его!!! — прорычал старый джинн, приближаясь к мальчишке и направляя на него когти.

— Он меня освободил!

Старый джинн развернулся лицом к молодому.

— Он лишил тебя власти над миром!!!

— Да отцепись ты от меня, старый маразматик!!! — рыкнул молодой джинн и повторил. — Слушаю тебя, мой повелитель!

— Я убью его!!! — старый джинн снова повернулся к мальчишке.

— Через мой труп! — перед сыном встал Игорь. Рядом оказалась жена. Секундой позже подошли Дракар и Кролл. Последней выбежала Горячка.

При виде дамы с косой толпа ненавязчиво, не привлекая к себе внимания, отодвинулась в сторону и стала тихо-тихо ускользать.

С неба спустился Петр, упав на песок.

— Всем привет… — он увидел, что здесь находятся и его знакомые, и выпалил: — Ну, народ… Знаю, что тесен мир, но чтоб настолько!

Рядышком приземлились ангел и черт. Притормозивший ненадолго народ заторопился в выбранном ранее направлении.

— Вы просто читаете мои мысли! — обрадовался старый джинн, намереваясь полоснуть когтищами разом всю честную компанию, но тут впереди них вырос молодой.

— Через мой труп! — выпалил он, закрывая собой людей. — Я не позволю тронуть мальчишку, пока не выполню его желания!!!

— Мне всегда говорили, что я упрям до невозможности… — пробормотал старый джинн.

— Спрячь его в кувшин, он злой!!! — прокричал мальчишка.

— Слушаю и повинуюсь! — ответил молодой джинн.

— Помощь нужна? — поинтересовался черт.

— Я сам! — отозвался джинн. — Это лично от меня в качестве благодарности.

Старый взревел, словно раненный бык, и набросился на свою молодость, вкладывая в удары максимум оставшихся у него сил. Молодой бросился на старого.

Задрожала земля, песок взмыл в воздух, море пошло рябью, осыпалась листва с кустиков, попадали люди, заметались молнии, да изредка сквозь клочья дыма и тумана виднелись стремительно двигавшиеся руки: два джинна мутузили друг друга, на чем свет стоит. Старый был опытнее, но молодой обладал большей силой. Зрители, кто был похрабрее, пытались что-то рассмотреть, ползком перебравшись на большое расстояние от места драки, остальные просто ползли в противоположном от джинна направлении.

Оглушительный звук, напоминавший гром в обратном звучании, пронесся над ним, небо на миг стало черным-черным, и разом смолкло, как отрезало.

Тишина показалась Игорю мертвой и зловещей. Он медленно приподнял голову, переждал, пока с нее ссыплется песок, и открыл глаза.

Уставший джинн стоял в гордом одиночестве и тяжело дышал, держа в руке закрытый кувшин.

Люди переставали ползти и вставали на ноги. Джинн медленно подошел к вставшему на ноги мальчишке и протянул ему кувшин.

— Твое желание выполнено, мой повелитель!

Дракар облегченно перевернулся на спину.

— Чтоб я сдох… — пробормотал он восторженно. — Получилось!!!

— Твое второе желание? — спросил джинн.

— Пап, что загадаем? — спросил мальчишка у Игоря.

— Пусть спрячет кувшин там, где его никто не найдет, и вернет всех нас обратно домой.

— Слушаю и повинуюсь!!! — джинн склонил голову. И Черное море и берег растворились в туманной дымке.

Игорь открыл и почти сразу же выкатил глаза. Он сидел на диване в оригинального вида просторной и несколько округлой комнате, рядом с тем же видом сидела жена, а сын с большим любопытством выглядывал на улицу.

— Ух, ты!!! — воскликнул он. — Как тут красиво!!!

Игорь встал и подошел к окну.

«Лучше бы не подходил!» — подумал он. Потому что город за окном выглядел так, словно джинн перенес их не в родные края, а в сказку двадцать первого века. Напротив была не узкая асфальтовая разбитая дорога, а просторный газон из зеленой-зеленой травы, метрах в двадцати росли высоченные деревья, из-за которых виднелись позолоченные верхушки самого настоящего дворца, и вокруг было так красиво, что не верилось в происходящее.

Минут двадцать они ходили по восьмикомнатному дому, разглядывая комнаты.

— Это теперь наш дом? — спросил сын у Игоря.

— Не знаю… — задумчиво пробормотал тот. — Разве что это подарок от джинна.

Который понятия не имеет о том, что заключил себя самого в тюрьму, где он до того провел все эти годы. Но теперь он свободен, и эти годы проведет в другом месте. И старый джинн не будет теперь сидеть в кувшине, и не попадет в телевизор, и не будет этой странной истории, и… и этот мир, выходит, тоже исчезнет?

«Ненавижу парадоксы времени!» — вполне искренне подумал он, подходя к большому книжному шкафу и проводя пальцем по корешкам книг, отыскивая что-нибудь знакомое. Нашел несколько энциклопедий, взял сразу все и разложил их на журнальном столике. Сын тоже потянулся искать знакомые названия.

Историческую энциклопедию Игорь открыл первой. И с ходу наткнулся на данные, которых никогда не было до его отъезда в киношное прошлое. На Материке Евразия не было ни одного знакомого государства, и самих государств было намного меньше, чем раньше. Из всего более-менее знакомого по названиям оставалась Индия, Хина, Многоруссия и Латиния. Северную Америку занимали два государства: Инкийская империя и Ацтекский Союз. Австралия так и осталась Австралией, не изменив название ни на одну буковку.

Игорь перелистнул карту мира. Исторические данные повергли его в шок:

«…полторы тысячи лет назад Евразию захватил легендарный полководец Кролл, сумевший, как писалось в древних летописях, подчинить себе магические силы и использовавший их для объединения земель. Его таинственный помощник, некий волшебник Горец, как полагают, мог существовать на самом деле. Однако, место его захоронения не было обнаружено до сих пор, и потому некоторые исследователи прошлого считают историю про Горца видоизмененной легендой о рыцарях Круглого Стола, короле Артуре и волшебнике Мерлине. В некоторых легендах говорится, что войска Кролла использовали для передвижения скоростные самоходные машины, и что его воины, вместо стрел, осыпали города противника монетами из чистого золота. Долгие споры о величайшем месторождении золота не прекращаются до сих пор, предполагается, что Кроллу стал известен секрет Философского камня, с помощью которого он создавал золото. К сожалению, эта версия так и не получила никаких подтверждений. Куда более убедительнее считается версия о том, что на планету по времена правления Кролла упал огромный золотой метеорит, не сгоревшие остатки которого и были использованы для изготовления монет.

Кролл создал самую большую империю в мире, объединив целый континент. После его смерти в девяносто три года, последовавшей через тридцать пять лет после объединения земель, Великая Империя раскололась на несколько стран, которыми стали править его наследники.

За последующие столетия карта мира неоднократно менялась из-за многочисленных войн, но, в конце восемнадцатого века, в период создания империй, мелкие страны договорились объединиться по языковым признакам в отдельные страны и не менять границы территорий. Договор, известный как «Договор Оречи», поставил точку в многовековых спорах…»

Он просмотрел другие книги и наткнулся в книге о непознанном на страшную легенду о живущих на берегу Черного моря двух человекоподобных монстрах, выходящих из воды раз в тридцать-сорок лет и охотящихся за молодыми людьми темными безлунными ночами. Там же было написано, что исследователи морского дна Черного моря обнаружили фрагменты огромного самолета неизвестной конструкции со стершимися от времени опознавательными знаками. Тайна, которую, видимо, уже никогда не удастся разгадать: что это за самолет, и какие существа летали на нем в древние времена? Потерпел ли катастрофу инопланетный корабль, или когда-то на Земле существовала Древняя цивилизация, обладавшая знаниями для полетов — на этот вопрос ответа не найти…»

Зазвонил телефон. Игорь вздрогнул от неожиданности. Осторожно снял трубку, гадая, кто окажется на том конце провода, и знает ли он его нынешнего? Если все так изменилось…

— Игорь, привет! — раздался веселый голос Петра. — Как обживаешь новую обстановку?

— Петр? — удивился Игорь. — Ты откуда? Как ты узнал мой новый номер телефона?

— У меня теперь в лучших друзьях две большие шишки из потустороннего мира! Между прочим, по твоей милости! Так что, хочу поблагодарить тебя за посылочку к черту, если что, не стесняйся, посылай еще, я тут открыл заводик по переработке бытовых и промышленных отходов — грешники валом валят, хотят подзаработать, искупая собственные грехи!

— Круто! — Игорь внезапно замялся. — А ты, собственно… откуда звонишь-то?

— Да не, главный офис здесь, не переживай! — рассмеялся Петр. — Секретное совместное предприятие, одобрено обеими сторонами Мироздания. Между прочим, проблемы с перевозкой грузов нет никаких: я катаюсь по городам и селам, нахожу свалки и просто посылаю их к чертям. Черти посылают грешников на сортировку и переработку, а потом посылают мне переработанные материалы. И в Раю довольны: для грешников нет ничего хуже разгребать тот мусор, который они сами и навалили при жизни. В смысле, намусорили.

— Ты знаешь, что стало с джинном и телевизором?

— Знаю. Джинна больше нет с нами… Погас огонь его души, и тела дым исчез в лучах тумана…

Голос смолк. Игорь задумчиво посмотрел на трубку и осторожно переспросил:

— Петр? Ты чего?

— А? Что? — встрепенулся Петр. — А, извини, навеяло что-то… Телевизоров такой марки в этой реальности нет совсем. Кстати, твой проводник по телемиру Дракар нынче работает в моей компании.

— А когда вы успели?! Я пришел в себя максимум часа два назад!

— Это секрет. Дракар сейчас в командировке, но заранее передавал тебе и твоей семье большой привет. Мы к вам нагрянем в гости через недельку, как только ты выяснишь, кто ты теперь, и чем занимаешься в новой реальности…

— А???!!!

— Спокойствие!!! Я пошутил! Вы с супругой работаете у нас, но сейчас находитесь в долгосрочном оплаченном отпуске. Короче, наслаждайтесь райской жизнью.

— Постой… А эта жизнь не пропадет, как пропал наш старый мир?

— А ты этого хочешь?

— Нет.

— Вот тебе и ответ на твой вопрос. Отдыхай, и ни о чем не думай! Ну, счастливо!

— Удачи!

Игорь положил трубку на телефон и, что-то вспомнив, сунул руку в карман костюма. В его ладони оказался пульт дистанционного управления. Игорь минуту смотрел на него долгим изучающим взглядом, потом мысленно перекрестился и, набрав в грудь побольше воздуха, нажал на кнопку переключения каналов.

Ничего не изменилось.

Но почему-то дико захохотал сын.

— Реальность… — облегченно выдохнул он. В комнату вошла жена.

— Картошку будете с котлетами? — спросила она.

— Конечно, будем! — он вскочил. — Родная, если бы знала, как я люблю, когда котлеты готовишь именно ты! Максим, ты чего помираешь?

— Сказку прочитал, «Колобка»!

— И что в ней такого смешного? — удивился Игорь. — Ужастик почище «Челюстей»…

— На! — сын протянул ему книгу сказок. — Мам, а мне две котлеты…

Игорь вчитался в текст когда-то до боли знакомой с раннего детства, а теперь совершенно иной сказки. Теперь даже и не сказки… Покачал головой, рассматривая картинки, положил книгу на журнальный столик, с дальним прицелом лично дочитать ее до самого конца, и пошел на кухню, откуда доносились вкусные запахи, и где призывно зазвенела посуда.