"Человек из Великой Тьмы" - читать интересную книгу автора (Браннер Джон)IVПрежде всего он вспомнил Сели. Тот последний миг, когда в кабине корабля бросил прощальный взгляд на ее обезображенное тело… Запал он поставил на семь дней — как раз через неделю всеочищающий огонь должен был напрочь выжечь внутренние помещения корабля. Однако эти мародеры из космопорта решили поторопиться, пятеро суток показалось им достаточным сроком. Сколько же их было, ворвавшихся в корабль и обнаруживших ее позор? Гнев вспыхнул в нем — разглядывая ее мертвую, истерзанную, как могли они судить, какой она была при жизни? У нее всегда были веселые глаза, она не могла без улыбки… Затем в памяти возникли картинки, относящиеся к его прошлой жизни. Припомнилась злополучная встреча, на которой Альдур увидел ее, и восхитился ею, и забрал к себе, когда он, Терак, был в отлучке. Всем было известно, что Терак не спускал никому, кто посмел бросить на Сели слишком пристальный взгляд — пусть это был сам Альдур. Люди, которые пренебрегали этим правилом, обычно плохо кончали. Кровь вытекала из них через ротовое отверстие. Все-таки Альдур рискнул — и что это дало ему? Ничего! Все равно, поклялся Терак, он заплатит мне. Заплатит империей, которую намеревался создать. Вот каков он, Альдур, самый жестокий человек, который видел насквозь любого мошенника, от которого нельзя было укрыть никакую проделку или ложь. Альдур с детства варился в среде рожденных на кораблях пиратов, с юности проникся их законами, не признающими никаких законов. Он был подлинный питомец Великой Тьмы, — более того, ее попечитель и преобразователь. Ему хватило мозгов понять, что это сборище выброшенных человечеством негодяев обречено. Каждый атаман устраивал свои делишки за счет соседа — бесконечная грызня всем грозила могилой. Альдур первым сумел объединить их, первым начал вынашивать планы создания новой империи, в которой таким планетам, как Кларет, не выжить. Единственный способ сохранить мир и спокойствие — пусть относительное, хрупкое — это взять его жизнь. Терак не видел другого выхода… Слишком долго человечество жило воспоминаниями о прежнем величии, слишком часто вспоминало о славе прежних дней. Альдур сказал: «Старая империя рухнула. Нет больше могучих королей на троне Аргуса. Пристаны на ближайшем к нам Кларете погрязли в пучине гражданской войны. Силы, которая загнала нас в недра Великой Тьмы, больше не существует. Но мы-то существуем — Осуществление замысла началось исподволь, без всякой спешки. Его подручные не уставали драть глотки — хватит, мол, сидеть дожидаться! Зачем нам эти безумные планы? Альдур всем давал выговориться, потом коротко закрывал дискуссию, и все продолжало идти прежним порядком. Конечно, Альдур тоже испытывал нетерпение, однако он умел сдерживать себя. В конце концов не выдержал, решил дать себе слабинку — и взял Сели. Тераку припомнилось их первое объятие, первый поцелуй и следом цель, ради которой он появился на этой планете. Еще… Еще… Теперь в его объятиях была другая женщина. Она ничем не походила на Сели, но с ней тоже было хорошо. Все здесь, на шхуне, было по-другому — заглядывающая в иллюминатор звезда, свежий натуральный воздух. Все это ему по сердцу… Стоит только пустить сюда пиратов и работорговцев, и вся эта благодать рухнет. Зачем? В эти секунды он понял, что есть более веская причина для исполнения задуманного, чем месть. Он был многим обязан той женщине, которую теперь держал в объятиях, обязан взрастившей ее земле и воде. Он заглянул ей в глаза — она наконец открыла их. Заметив его взгляд, вновь застыдилась. Он ничего не сказал, только улыбнулся — ему так хотелось, чтобы она сама догадалась, как она ему дорога. Она тоже улыбнулась… Впервые за эту неделю он заснул безмятежно, глубоко, без всяких снов. На завтрак Карет зажарила рыбу-тор — все сделала своими собственными руками. Это блюдо показалось Тераку необыкновенно вкусным. Бывает же такое! Резина в умелых руках превратилась в сочную, нежную, хорошо прожаренную мякоть. Терак ел и наблюдал за Карет. С приходом утра он испытывал все большее замешательство — теперь он совсем перестал понимать ее. Все было нелогично в ее поступках, особенно эти нежные взгляды, которые она время от времени бросала на него. Чем он смог привлечь ее? Будущим, в которое втянул ее и которое ничего, кроме гибели, не обещало? Тем, что откровенно признался, что любит другую женщину?.. Хотя теперь он не мог точно сказать, кого же любил в это прекрасное, теплое, безветренное утро — память или живую женщину. Со стороны Карет ни капли ревности, никаких обид… По-видимому, он так до конца и не разобрался в местных жителях. Странные они какие-то… — Я полагаю, ты сначала намеревался убить Джанло и повернуть армию против пиратов? — спросила Карет. — Не думай, — ответил Терак, — что я совсем потерял разум. Мы привыкли действовать таким способом — это наш язык. Риск, надежда на удачу, ослепляющая врага в бою храбрость… Понимаешь, пиратов — всех скопом, вместе с женщинами и детьми — не более трехсот — четырехсот тысяч. Это все население Великой Тьмы. Вот почему Альдуру удалось скрутить их всех. Здесь же, на планете, проживают миллионы!.. — Ну, а теперь?.. — Теперь я пришел к выводу, что этот план мало того что нереален, но и бесполезен. Джанло в этой ситуации — пешка. Его задача — освободить какой-нибудь большой участок поверхности планеты от правительственных войск и дать сигнал Альдуру. Тогда появившаяся на Кларете масса так называемых «борцов за свободу» опрокинет ослабленную местную оборону. Армия окажется в замешательстве, против кого воевать? Со своей стороны, Джанло постарается навести побольше тумана. Одним словом, планета, как спелый плод, упадет к ногам Альдура. Теперь прикинь, что такое Пристанский Кларет? Самый богатый и многонаселенный мир в этом секторе. И самый дальний… Так что и Батира Дэп, и Малимамеди окажутся между молотом и наковальней. Он говорил с нескрываемой горечью, от которой красивые, зеленоватые глаза Карет печалились все сильнее и сильнее. — Теперь я считаю, что нам следует добраться до линии фронта и оценить обстановку, после чего можно будет принимать решение. — Это трудно, — ответила Карет. — Необходимо найти повод, чтобы добраться до тех островов. Воды здесь буквально нашпигованы патрульными катерами. Они по многу раз проверяют все суда — ищут спасающихся бегством мятежников, а также торговцев, везущих им припасы и снаряжение контрабандой. Мой контракт с правительством предусматривает провоз груза до этого пункта. Здесь я должна загрузиться деловой древесиной — мятежники в свое время заготовили ее в достатке — или солдатами-отпускниками. — Необходимо найти какой-нибудь предлог, — сказал Терак. Ничего толкового им так и не удалось придумать. Когда они вышли на палубу, на шхуне никого не оказалось. На берегу томилась и от нечего делать строила страшные рожи гигантская обезьяна. Иногда она с яростью начинала чесаться и перебирать цепь. Звено за звеном… Металл тихо позвякивал… — Где команда? — удивился Терак. — Бозхдал отправился на берег нанять троих на замену. Остальные спят в кубрике. Спустя полчаса они заметили шагающего по пирсу Бозхдала. Рядом с ним шел высокий, очень худой человек в черной как смоль рясе. Терак замер — никак тот посетитель таверны, в которой он познакомился с тремя отпускниками? Точно, он! — Капитан Вар! — издали окликнул Бозхдал. — Со мной сиар Перарнит. У него есть предложение для вас. Звучит интересно… Карет приветливо кивнула: — Доброе утро, сиар Перарнит. Прошу на борт! Человек в черном неуклюже прошел по трапу. Теперь Терак смог внимательно изучить его. Он был старик, лицо морщинистое, брови совсем белесые. — Приветствую вас, капитан Вар, — сказал посетитель, ступив на палубу. — Полагаю, вы сейчас свободны? — Но ненадолго, — ответила Карет. — Вы желаете нанять мое судно? — Да. Он откинул полу своей рясы и порылся в подвешенном изнутри кошельке. Пальцы у него заметно подрагивали. Терак усомнился — так ли он стар? Скорее, очень болен. Незнакомец достал какую-то бумагу, заглянул в нее — в следующее мгновение с ним произошла разительная перемена. Он неожиданно обрел неподдельную величественность, вскинул голову. Голос его приобрел покровительственные нотки. Он протянул бумагу Карет, та внимательно прочитала документ и даже потрогала указательным пальчиком печать. — Если эта бумага обладает такой силой, — спросила девушка, — почему бы вам не реквизировать для своих целей более быстроходное судно? — В мои функции входит также контроль за деятельностью патрульных судов на прилежащей к месту боевых действий акватории. Так ли она безукоризненна, как уверяет генерал Джанло. Я лично полагаю, что так и есть, их бдительность и верность долгу находятся на должном уровне, но мне хотелось бы — Вы напрасно считаете, что я буду подыгрывать вам в этом спектакле. Мне здесь работать! Стоит вашим молодым офицерам заподозрить, что я кокетничаю по чьему-то распоряжению, мне потом хода не будет. — Ни в коем случае, капитан! — воскликнул старик. — Вы должны вести себя как обычно. Вас зафрахтовали — все остальное вас не касается! Карет и Терак переглянулись — подобное везение было похоже на чудо. Они получали возможность плавать в любых местах вдоль линии фронта. Это был дар судьбы! Может, здесь скрывается какая-нибудь ловушка? Даже если так, все равно другого такого счастливого случая им не найти. Все эти соображения пришли в голову Карет — Терак мгновенно уверился в этом, когда она мимоходом вопросительно глянула в его сторону. Он так же небрежно закрыл и открыл веки. Девушка деловито поинтересовалась: — Как насчет оплаты, сиар Перарнит? У меня нет ничего, кроме моего судна. Оно кормит меня. — Ваш человек, — гость указал на стоявшего рядом Бозхдала, — сказал, что вы собирались возвращаться отсюда с грузом древесины. Я плачу вдвойне за потерянное вами время. Кстати, древесиной можно будет загрузиться и в том месте, куда мы направляемся. — Договорились, — сказала Карет и прижала ладонь к груди у сердца — так на Кларете обычно закрепляли достигнутое соглашение. Старик на мгновение поколебался — ему было странно видеть, что женщина действует так ухватисто, совсем по-мужски, — затем поскреб длинными пальцами левую сторону своей рясы. — На флоте я хорошо известен, — добавил Перарнит, — поэтому мне бы не хотелось мелькать на палубе. Как только вас остановят, вы покажете капитану патрульного судна вот это. — Он вытащил из того же мешочка еще одну бумагу, меньшего размера. Карет взяла ее, и в следующее мгновение ее лицо вспыхнуло от удивления. — Это же подпись самого пристана, не так ли? — Так, — ответил гость и улыбнулся. — Когда мы сможем отплыть? — У нас не хватает трех человек, — объяснила Карет и, повернувшись к Бозхдалу, жестом приказала ему сойти на берег. — У меня есть личная охрана, — сказал Перарнит. — Трое мужчин и девушка. Они все отличные моряки. Бозхдал было нахмурился — знаем, мол, какие это моряки из личной охраны, однако, глянув на хозяйку и Терака, догадался, что возражать бесполезно — этот старик не любит, когда ему возражают. И не допустит этого. — Как только они прибудут на корабль, мы сразу поднимем якорь, — холодно объявила Карет. — Бозхдал, буди людей! Новый пассажир доставил много хлопот хозяйке «Ааооа». Если трех мужчин-рабов — это были крупные, под стать Бозхдалу, здоровяки с мгновенной реакцией и умным взглядом, — удалось разместить в матросском кубрике, то Перарниту, конечно, там было не место. Карет уступила ему свою каюту. С веселыми искорками в глазах пассажир объяснил капитану, что насчет девицы-рабыни, которая будет сопровождать его, беспокоиться не надо. Она днем и ночью будет находиться при нем. Таким образом, Карет осталась без места, ей пришлось искать убежище на палубе. Бозхдал приказал растянуть тент на юте. Перарнит действительно в светлое время не показывался на палубе. Выбирался из каюты только ночью, прогуливался по палубе, дышал свежим воздухом, поглядывал на звезды. Все это он проделывал в глубокой задумчивости… Еду ему приносил Терак, который по-прежнему исполнял обязанности помощника на камбузе и матроса. Блюда принимала девушка-рабыня, она же возвращала грязную посуду. Терак пытался выяснить у рабов из свиты, кем является этот странный пассажир, однако, кроме ни к чему не обязывающих слов, что он «большая шишка» в правительстве Кларета, ничего узнать не удалось. На все расспросы охранники отвечали ухмылками и пожатием могучих плеч. Документ, врученный Карет, работал безотказно. Стоило только показать бумагу начальнику патруля, как тот сразу брал под козырек и, торопливо очистив палубу от своих подчиненных, желал счастливого пути. Через два дня они увидели первые приметы сражения. В сумерках, на фоне все усиливающихся раскатов, легкое зарево начинало окрашивать горизонт. Людям на шхуне становилось тревожно, особой работы на пустом судне не было, вот они и вымещали страх на удивительных круглых рыбах, которые в это время года огромными косяками совершали миграцию из северного полушария в южное. У этих тварей были конечности, напоминающие человеческие, и внешний пищеварительный тракт. На третий день им повстречался большой фрегат, по-видимому только что вышедший из боя — местами из развороченных башен валил дым, сквозь пробоины в корпусе вырывались редкие языки пламени. Корабль направлялся к северу, на ремонтный завод. Дважды они натыкались на караваны, груженные пленными — все они были в кандалах, а также на захваченные торговые суда, которые пытались провести боеприпасы и снаряжение мятежникам. На следующий день Перарнит внезапно в полдень появился на палубе и сообщил капитану, где помещается штаб Джанло. Это был самый главный секрет во всей армии. Ходу до указанного острова было что-то около трех часов, и Карет приказала немедленно взять на него курс. Как только шхуна встала на якорь, тут же появился дежурный наряд. Перарнит предъявил им свои документы, те сразу вытянулись в струнку. Тут же прибыл специальный отряд. Пассажир поблагодарил хозяйку судна за теплый прием и в окружении офицеров сошел на берег. Следом покинули палубу три раба. Попрощались с ребятами из команды — с Тераком персонально — и присоединились к хозяину. Последней как тень сбежала по трапу девушка-рабыня. Город совсем недавно был освобожден от мятежников. Кое-где еще догорали пожары — зажигательные средства были самым действенным оружием на Кларете. Все окрестности были забиты солдатами и техникой. Все было укрыто под тентами, замаскировано. Даже часть порта была спрятана под особыми навесами — там стояли военные корабли. В сохранившихся зданиях размещались офицеры. Сам городок был невелик, и Терак поделился с Карет мыслью, что ему удастся без особых хлопот выследить Джанло. — Как ты появишься на берегу? — возразила Карет. — Тебя тут же арестуют. Ты даже пароля не знаешь. — Верно, — кивнул Терак. — Мне надо было обратиться к Перарниту, но теперь уже поздно. Не беспокойся, подобные прогулки для меня не в первый раз. Дело привычное… Он поместил меч за правым плечом и сошел на берег. Терак старался держаться в тени. Шел и глядел в оба глаза, прислушивался в оба уха. В городе уже начинала восстанавливаться мирная жизнь. По акватории сновали лодки торговцев, более крупные суда уже стояли под погрузкой — на них опускали штабеля бревен, которые мятежники не успели сжечь. На улицах то там, то здесь попадались распахнутые двери веселых заведений. Накрашенные женщины, пережившие осаду, вновь приступили к работе. Открылась даже школа… Зачем надо было воевать, спросил себя Терак… Около часа он кружил по городу, отдавал честь офицерам, словно являлся законно нанятым наемником. Успел составить представление, где какие учреждения находятся, пока его не остановил требовательный оклик: — Эй ты, стой! Терак, остановись!.. |
||
|