"Третья волна" - читать интересную книгу автора (Алейников Кирилл)

ГЛАВА 5

— Итак, уважаемый ин-шламан, три тысячи двести двадцать три года назад поверхности Калиса коснулся посадочный модуль межпланетного корабля людей. В архивах Терсы-нова сохранилось упоминание о том корабле как о «чрезвычайно ненадежном, отнюдь не приспособленном для межпланетных перелетов механизме». Не буду судить, насколько это утверждение справедливо. Повторюсь лишь, что люди все же достигли третьей планеты Ариола. На это им понадобилось четыре неудачных запуска, ставших трагическими. И только с пятой попытки мечта древних осуществилась.

— Вы упоминали о переселении, — указал шламан Каций.

То, что говорил ему император Ануэр, не было тайной, пожалуй, ни для кого. Любой человек, будь он подданный Империи Терса-нова или любого иного государства, мог порыться в архивах ближайшей библиотеки или музея естественной истории и отыскать среди покрытых пылью времен папок и на жестких дисках древних компьютеров информацию о тех межпланетных экспедициях. Шламан считал, что человек всегда будет стремиться попасть в космос, исследовать космическое пространство вокруг Терсы и далее — сквозь миллионы километров вечной пустоты и ледяного холода — устремит пытливый взгляд на соседние планеты, звезды и, быть может, даже галактики. Человек тут подобен малышу, с завидным старанием и любопытством открывающему окружающий его мир. Человеку свойственно искать ручки, потянув за которые, можно было бы приоткрыть занавес перед той или иной тайной мироздания. И космос для человека всегда будет самой притягательной, самой интересной игрушкой, с которой во что бы то ни стало хочется играть.

— Наши предки понимали, что Терса обречена, — кивнул император Ануэр. — Потому они искали способ покинуть опасную планету. Как нельзя более подходящей на роль новой родины терсиан оказался Калис, мир девственных лесов и просторных океанов. Но найти подходящее место для новой жизни — это даже не полдела, это всего лишь первый шаг на невероятно сложном, трудном, опасном пути. Вы понимаете, о чем я?

Шламан Каций понимал.

— Четыре неудачных запуска людей в сторону Калиса красноречиво показали, что даже колонизация этой планеты — процесс очень трудоемкий и медлительный. Честно говоря, ин-император, я не понимаю, как кому-то могла прийти мысль о переселении. Конечно, сменить чрезвычайно опасный, трагический и суровый мир Терсы на благоприятный климат Калиса — мечта человечества, под которой я готов подписаться. Но технически это совершенно невозможно.

— Вы правы, ин-шламан. Переселить сотни миллионов человек с одной планеты на другую не под силу никому. Поняв это, древние исследователи и энтузиасты идеи переселения направили свои силы в другое русло. Однако… — Император таинственно замолчал. Складывалось впечатление, что он намеренно интригует шламана, готовясь сказать тому нечто очень и очень важное. — Однако, уважаемый ин-шламан, немногим более ста лет назад мой предшественник, император Терсы-нова Геакер вновь открыл работы по программе переселения людей на Калис.

Шламан Каций вынужден был признать, что ожидал от собеседника примерно такого поворота в разговоре. Иначе император Ануэр не стал бы поднимать тему Калиса и идеи глобального переселения народов.

— Я никогда не слышал, что император Геакер интересовался проблемами космоса.

— Тем не менее, так оно и было. Инициировав работу над программой переселения, император Геакер тут же засекретил все, что с ней связано.

Ануэр снова замолчал, погрузившись в какие-то воспоминания. Прерывая паузу, шламан Каций осведомился:

— Могу я узнать, чего добился Геакер по поводу обсуждаемой нами проблемы?

Император слегка улыбнулся:

— Он добился начала проектирования межпланетных кораблей для переброски на Калис жителей Терсы.

Услышав это, шламан Каций невольно дернулся в кресле.

— Неужели? Но ведь опыт прошлых полетов красноречиво свидетельствовал о невозможности…

— Простите, но я вынужден вас перебить, — поднял руку император. — Мой предшественник отталкивался вовсе не от древних экспедиций. Прежде чем на бумагу легли первые параметры космических кораблей, учеными Терсы-нова была проделана колоссальная работа по изучению космоса и проблематики межпланетных перелетов. Древние пытались действовать наобум, часто ломясь сквозь бурелом, ожидая немедленных результатов. Три тысячи лет спустя мы решили пойти более медленным, но зато и более плодотворным курсом. Скажу вам, ин-шламан, что Геакер вовсе не сразу загорелся идеей переселения, хотя, как и все, знал, что в прошлом эта идея будоражила умы цивилизации. Поначалу Геакер поручил своему ученому сообществу перебрать все возможные варианты устранения угрозы Приходов. Чего только не придумали высокие лбы: разметать Меркабу ядерным оружием, испепелить в фокусе гигантского орбитального зеркала, испарить пучками лазеров… Идей было много. Но все они оказались слишком фантастическими. И вот, в определенный момент стало ясно, что людям никогда не удастся избавиться от своего демонического божества — Меркабы. Словно боги взаправду наслали ее на человечество в качестве великой кары за грехи.

— Я позволю себе высказаться, что Меркаба как раз отождествляется с подобной карой, — согласился шламан. — Каждый Приход очищает Терсу и человеческое общество от грехов, заставляя людей строить новую жизнь на новых основаниях политической, социальной, нравственной, духовной направленности. Меркаба вызывает у многих верующих благоговейный ужас и немедленное, непреодолимое желание саморазвиваться, самосовершенствоваться в духовном аспекте. Когда-то Приход остановил ядерную войну предков, останавливал он еще многие войны.

Император усмехнулся:

— Конечно же, Приходы останавливали войны. Но вовсе не по причине моментального повышения духовности людей. Здесь, уважаемый ин-шламан, я с вами категорически не согласен. Люди всегда были и останутся теми, кто они есть: мелочными, падкими до соблазнов, эгоистичными существами. Они воевали и будут воевать. Меркаба лишала их сил и средств ведения войн, только и всего. Трудно продолжать войну, будь она ядерной или нет, когда твое государство лежит в руинах, а солдаты и гражданское население заняты исключительно мародерством.

— Но жречество давно заметило повышение уровня веры людей непосредственно до Приходов, в момент Приходов и сразу после них.

— Умоляю, ин-шламан! — воскликнул император Ануэр. — Это естественно, что простой люд, наблюдая, как на небосклоне появляется и ото дня в день растет чудовище Меркабы, от безысходности и осознания скорых катастроф начинает молить всех богов о пощаде, помиловании, спасении. Люди бессильны перед Природой, перед Космосом, потому обожествляют и то и другое, ибо более ничего не могут поделать. Согласен, что на период катастроф вера в богов возрастает, однако нам с вами известно, во что превращается любая вера, когда очередной Приход забывается, а жизнь входит в свое нормальное, спокойное русло.

— Истинная вера неподвластна времени и обстоятельствам, — философски заметил шламан Каций. — И мне это прекрасно известно.

По нахмурившимся бровям императора было понятно, что он не испытывает желания погружаться в теософскую полемику.

— Но никакая вера не сможет отвратить скорую гибель Терсы. Полную, окончательную гибель.

— Мне докладывали, что планета переживет еще два-три Прихода, — вспомнил шламан. — Прочность Терсы исчерпала себя.

— Дело не в прочности, уважаемый ин-шламан. Дело в небесной механике, если можно так выразиться. В движении небесных тел по своим орбитам вокруг Ариола. Сформировавшись миллиарды лет назад, планеты стали вращаться вокруг центральной звезды по определенным орбитам, и до появления первой жизни в нашей звездной системе наступил своеобразный гравитационный баланс, строго определивший траектории вращения планет и их спутников. Уверен, что в далекие времена сразу после формирования планет случались катастрофы вроде их взаимного столкновения, столкновения планет и спутников, падения крупных небесных тел на те или иные планеты. Но время сделало свою работу — небесные тела заняли стабильные, четко, с позволения сказать, регламентированные траектории, исключающие полностью или почти полностью любые крупные катастрофические столкновения.

Император Ануэр пристально посмотрел в глаза шламану.

— Вам известна дата первого Прихода?

— Не думаю, что она известна ВАМ, — таким образом ответил шламан.

— Мне она неизвестна, — нехотя кивнул император. — Позвольте, я поставлю вопрос иначе. Уверены ли вы в том, что Меркаба родилась в нашей звездной системе?

Шламан Каций не нашел, что ответить императору.

— Вижу, вы не слишком много размышляли на эту тему, — подождав, продолжил Ануэр. — Вообще же, согласно архивным данным, астрономы древности отчего-то предпочли, подобно вам, не рассматривать вопрос происхождения Меркабы. Я думаю, причина в том, что раньше длительность эпох, наступавших от Прихода к Приходу, была несравненно выше. Люди попросту не считали важным определять природу и место происхождения Меркабы. Есть и еще одна причина: Приходы древних времен были не столь разрушительными. Да, они заставляли Терсу содрогаться, Великий океан приходил в страшное движение, повсюду грохотали бури и землетрясения. Но разрушительная сила Меркабы тысячи лет назад, когда наши предки только основали цивилизацию, оставалась низкой. Естественные тектонические процессы, например, вызывали больше разрушений и приносили больше смертей, чем Приходы. То же самое и про океанские штормы и прочие стихийные бедствия.

— Великим богом Осирисом было предсказано, что длительность эпох спокойствия будет сокращаться, а сила Меркабы — расти, — напомнил шламан Каций. — И так будет до тех пор, пока ситуация не начнет меняться в обратную сторону. То есть Меркаба начнет терять свою силу, а эпохи спокойствия вновь растянутся на тысячи лет. Это предсказание выражено в принципе спирального хода истории, цикличности всего сущего.

— Да, великий бог Осирис предсказал сие. Готов уступить вам. Но только он кое в чем ошибся, и ошибся очень сильно. Вы интерпретируете результаты наблюдений древних астрономов за Меркабой как священное послание, предсказание Осириса, но если бы бог Осирис взаправду существовал, он, думается мне, не совершил бы такой ошибки.

— Вы вольны сами выбирать свою веру, — без тени оскорбления сказал шламан Каций. — Вы можете выбрать и неверие.

— Вера или неверие — это сейчас не главное. Главное в том, что астрономы древности, наблюдения которых вы приписываете божественному существу, совершили просчет. Наблюдая за движением Меркабы, они заключили, что с годами расстояние между ней и Терсой будет сокращаться до определенного критического момента, а затем вновь начнет расти. Я уверен, что в своей теории древние астрономы руководствовались положением о местной природе Меркабы.

— Вы хотите сказать, что Меркаба имеет иную природу?

Ануэр медленно кивнул:

— Геакер, сам, кстати, глубоко верующий человек, слыл великолепным астрофизиком. Вокруг себя он собрал лучшие умы своего времени, и вместе с ними совершил два поразительных, важных открытия. Первое, что он смог узнать и доказать математически — это совсем не местную природу происхождения Меркабы. Она родилась не здесь, не вместе с Ариолом и прочими телами нашей планетной системы. Следовательно, она пришла извне, из глубокого космоса.

— Это не идет вразрез с религиозными постулатами. Жречество всегда знало, что Меркаба — воплощение отрицательных сил, пришедшее из далеких неведомых пространств.

— Вы, жрецы культа Триады, руководствуетесь вовсе не научными знаниями. Полагаю, кто-то из древних жрецов догадался сам или узнал от иных астрономов, что Меркаба может и не быть телом системы Ариола.

— Мы не рассматриваем ее как небесное тело.

— Знаю. Вы относитесь к Меркабе как к мифическому, страшному существу. Но, простите, ин-шламан, мою дерзость, я считаю подобный подход более чем глупым. Меркаба — это крупное космическое тело, планета-блудница, планета-беглянка, покинувшая в незапамятные времена свою родину и устремившаяся к Ариолу. Никакой божественной или демонической сути она в себе не несет. Тут я скажу вам о втором открытии, которое совершил император Геакер. А именно: Меркаба родилась в системе Сириуса.

Шламан недоверчиво переспросил:

— В системе Сириуса?

— В системе тройной звезды Сириус, — закивал Ануэр. — Вам может быть и неизвестно, что Сириус — это тройная звезда. Вокруг главного светила — Сириуса А — вращается еще два: Сириус В и Сириус С. Они отличаются плотностью, светимостью и размерами, наличием собственных спутников. Впрочем, для нас с вами неважно, сколько там звезд… — Император Ануэр поднялся из кресла, прошел к столу и развернул монитор компьютера так, чтобы экран был хорошо виден шламану. — Геакер путем сложнейших вычислений доказал, что Меркаба прилетела именно от системы Сириуса. Вероятно, она сорвалась с орбиты одной из звезд А, В или С в результате их гравитационного воздействия. Когда столько массивных тел воздействуют одновременно, трудно предсказать поведение отдельных планет вроде Меркабы на их орбитах. — Ануэр вывел на экран монитора смоделированное компьютером изображение системы звезды Ариол. — Наша, так сказать, родина. В центре располагается солнце, вокруг него по эллиптическим орбитам вращаются десять более или менее крупных планет. Есть и другие, но они не важны, ибо слишком удалены от центра и почти не поддаются изучению вследствие этого удаления. — Как видите, ин-шламан, здесь показаны не только планеты, но и их спутники.

Шламан Каций с интересом смотрел за медленным, красивым перемещением отлично смоделированной системы планет. Картинка была красочной, умиротворенной, и вскоре шламан понял, почему.

Император нажал на какую-то кнопку. Вдруг из-за границ изображения, со стороны черного космического пространства вне орбиты десятой планеты появилась кажущаяся ничтожной точка инородного тела. Вторжение было очевидным.

— Вот она, ужасная Меркаба, — загробным голосом гулко произнес Ануэр. — Очень медленно, миллионы лет она подбиралась к Ариолу, навсегда распрощавшись с «родным» Сириусом. Кстати говоря, ин-шламан, Ариол и тройной Сириус вращаются вокруг общего центра массы, двигаясь в пространстве галактики по спирали. Это позволяет сказать, что Ариол и Сириус представляют собой систему четырех отдельных звезд. Именно сей факт сделал возможным перемещение Меркабы с орбиты одной звезды на орбиту другой. Наш Ариол, не ведая что творит, гравитационным воздействием перетянул в систему своих планет страшного убийцу.

Верховный жрец с благоговейным вниманием наблюдал за неумолимым вторжением Меркабы. Вот она, такая маленькая и безобидная в масштабе соседних планет — пока еще дальних — перемещается все ближе и ближе к центру, заходя на орбиту вокруг Ариола по широкой спирали.

— Много времени понадобилось Меркабе, чтобы выйти на стабильную орбиту в планетной системе Ариола. Вероятно, она стала бы самым дальним небесным телом нашей звезды, кабы не гравитация планет-гигантов Вайхалласа и Раоста. Их сила притяжения подкорректировала движение Меркабы, заставив ту стать вовсе не спутником Ариола…

Император снова нажал на клавишу. Картинка сменилась, показывая крупный план планеты Раост — гигантского водородно-гелиевого шара с роем мелких спутников. По оранжево-коричневому лику гиганта двигалось знаменитое пятно — исполинский смерч, никогда не прекращающий своего стремительного полета в слоях атмосферы. Шламан Каций знал, что этот смерч размерами многократно превышает Терсу. Многократно…

И вдруг на передний план выскочила Меркаба. Пепельно-серая, грозная, устрашающая. Она была непохожа на ту Меркабу, что все еще восходит на небе Терсы после минувшего Прихода. Шламан сразу понял почему: у планеты-убийцы почти не было кратеров. Ровная поверхность мертво отражала лучи Ариола.

— Гостья соседней звезды в результате сложного воздействия гравитационных сил заняла вытянутую эллиптическую орбиту вокруг Раоста, — сопровождал император демонстрацию панорамы на экране монитора. Вскоре шламан Каций стал свидетелем того, как Меркаба совершила свое первое убийство. — Смотрите, уважаемый ин-шламан, какую угрозу несет в себе постороннее космическое тело, пусть оно многократно уступает размерами большинству планет.

Каций смотрел. Смотрел и дивился красоте, той непреклонной, непреодолимой силе, которой обладала гостья. Промчавшись мимо Раоста, Меркаба направилась вокруг ближайшей планеты — Вайхалласа, также имевшего многочисленные спутники, большие и малые. Вот она прошла в опасной близости от одного из этих спутников, и… тот начал медленно разваливаться на куски.

Меркаба неустрашимо летела дальше, огибая Вайхаллас. На ее пути появлялись другие спутники, корректирующие движение самой Меркабы, после чего разваливающиеся, превращающиеся в миллионы отдельных осколков.

— У Вайхалласа нет колец, — понял шламан, наблюдая за планетой.

— У Вайхалласа НЕ БЫЛО колец, — уточнил император Ануэр. — Своим воздействием Меркаба уничтожила несколько спутников Вайхалласа, обломки которых спустя некоторое время образовали планетные кольца, о которых нам ныне известно. А чтобы у вас сложилось верное представление о силе этой убийцы, я напомню: ныне кольца Вайхалласа состоят из микроскопической пыли. А когда-то они были вовсе не пылью…

Меркаба обошла планету-гиганта и двинулась обратно к орбите Раоста. Этому водородно-гелиевому гиганту повезло — гостья не захватила его спутники. Шламан Каций мог наблюдать, как Меркаба, медленно вращаясь, утащила за собой некоторое количество обломков от спутников Вайхалласа, и они в конечном итоге упали на нее, создав первые кратеры, так хорошо известные ныне.

Первые шрамы в войне грозной убийцы с планетами Ариола…

— Став спутницей Раоста, Меркаба вращалась по сильно вытянутой траектории, заходя за орбиты Вайхалласа и Терсы. Этот факт стал причиной того, что Меркаба периодически проходит в опасной близости от Терсы, своим притяжением вызывая то, что предки окрестили Приходами.

По черному экрану планета-убийца летела наперерез мирно катящейся Терсе…

— Раньше визиты Меркабы в пространство Терсы были неопасными, незаметными. Она пролетала на большом расстоянии от нашей планеты и едва ли тревожила ее своим появлением. Но с течением веков ситуация менялась в катастрофическую сторону. Однажды Меркаба прошла так близко к Фаэтону — четвертой планете нашей системы, что разрушила его. Мы по старой памяти называем Терсу пятой планетой, а на самом деле она теперь лишь четвертая. — Ануэр указал на движущуюся картинку изображения. Убийца проплыла мимо пояса астероидов.

Остатки планеты. Останки… Шламану Каций стало как-то не по себе.

— Вот так Меркаба посетила нас в последний раз.

Пепельно-серая планета пронеслась так близко от Терсы, что шламан Каций не поверил собственным глазам.

— Высота прохождения Меркабы составила всего сто двадцать одну тысячу километров, — поведал император. — Поверьте мне, ин-шламан, это ничтожно малое расстояние для небесных тел подобных размеров и масс.

— Меркаба была чудовищно огромной, — вспомнил шламан Каций. — Мне показалось, она заняла полнеба…

— Двенадцать процентов, — поправил император. Если бы она заняла полнеба, как вы выразились, нас бы уже не было в живых. Однако человечеству все еще везет.

Монитор мигнул. Изображение космического пространства сменилось моделью Терсы. Стало видно, насколько сильно «повезло» человечеству…

Меркаба, пролетая мимо Терсы, вызвала огромную приливную волну Великого океана. Волны достигали таких размеров, что шламан Каций даже крякнул. Он знал, конечно, о движении миллионов тонн океанской воды под действием сил притяжения, но даже не подозревал, что волны могут быть столь высоченными…

— Вызванная подвижка литосферы спровоцировала небывалой силы землетрясения по всей планете. Водную стихию вы уже наблюдали… — Ануэр вернулся и сел в кресло напротив шламана. За его спиной по-прежнему бушевала стихия, унесшая в последний Приход сотни тысяч, миллионы жизней. Разрушившая прекрасный город Танта-Арстаг… — Но это еще не все. Улетая, проклятая Меркаба потянула за собой атмосферу Терсы.

Шламан Каций перевел взгляд на лицо императора.

— Атмосферу?

— Точно, — поморщился император будто от боли. — Вернее будет сказать, значительную часть верхних слоев атмосферы, включая озоновый слой. Вы знаете, чем это грозит всему живому на поверхности планеты?

— Озоновый слой поглощает солнечную радиацию.

— Частично — поглощает. Частично — отражает. Частично — пропускает. Его существование дает Терсе щит от жесткого излучения Ариола, способного уничтожить жизнедеятельность живых организмов. Эволюция сделала нас невосприимчивыми к той части радиации, что проходит сквозь атмосферу, но она не дала нам способности перенести повышение этой радиации. Уже сейчас во многих уголках планеты жизнь гибнет от жесткого излучения Ариола.

Шламан Каций вспомнил, каким ненормально жарким стало после Прихода светило, как болезненно переносилось нахождение под открытым небом, как кожа мгновенно краснела, если на нее попадали лучи Ариола. Вторым доказательством высасывания атмосферы шламан посчитал непрекращающуюся теперь одышку. Будто в воздухе стало меньше кислорода. Будто стало меньше самого воздуха…

— Само по себе обеднение озонового слоя не так опасно, как можно поначалу подумать. Естественные процессы в атмосфере способны за не такой уж большой промежуток времени восстановить озон полностью. Даже излучение солнца, описанное мною как губительное, расщепляет атомы кислорода в верхних слоях атмосферы, где затем они образуют атомы озона. Но мы могли бы спокойно говорить о восстановлении этого естественного природного щита лишь в том случае, если Меркаба покинула б нас навсегда. Однако скоро она вернется, ин-шламан. Уже наши внуки станут свидетелями нового Прихода…

Каций знал это. Следующий кошмар начнется приблизительно через восемьдесят лет.

Так ужасающе мало…

— На какой высоте Меркаба пройдет в следующий раз? — задал шламан вопрос, который вдруг вызвал в душе легкую панику. Вскоре этой панике предстоит стать не проходящим тихим ужасом.

— Около ста тысяч. После этого от атмосферы Терсы мало что останется. Испарение воды усилится многократно, и вскоре океан также исчезнет.

— Означает ли это гибель цивилизации?

— Более чем, — кивнул император. — Без воздуха никто здесь не выживет, как и без воды, и без пищи.

— Откуда у вас все эти сведения?

— Империя пользуется оставленными нам предками космическими аппаратами. Их часть до сих пор находится на орбите Терсы и отлично функционирует. На основе их данных мой предок Геакер и смог вывести свои расчеты. Кстати, вам, скорее всего, будет интересно узнать, что, пройдя через восемьдесят один год мимо Терсы, Меркаба вернется лишь спустя несколько тысяч лет. Вернется, пройдет в этот раз на удалении пятисот тысяч километров, после чего снова пропадет на долгий период времени. В этом плане, можно сказать, нам повезло.

— Значит, у нас все еще есть надежда на благополучный исход.

— Почти никакой, — категорично возразил император. — Через восемьдесят один год Терса утратит значительную часть атмосферы. То, что останется, станет непригодным для выживания людей.

— Есть ли вероятность ошибки в расчетах?

— Есть, но эта вероятность невелика. Уповать на удачу, думаю, глупо.

— Кислород можно вырабатывать искусственно…

— И много ли вы его сможете выработать? Вы представляете, сколько кубических километров воздуха каждую секунду требуется цивилизации?

Верховный жрец помрачнел.

— В начале беседы вы упоминали возможность переселения на Калис. Полагаю, вам удалось приблизиться к разрешению этой проблемы?

— А вот это — и есть та причина, по которой я пригласил вас, ин-шламан Каций. Отвечая на ваш вопрос, я говорю: да. Нам не только удалось приблизиться к разрешению данной проблемы. Нам удалось, думаю, решить ее полностью.

— Как?

— Гора Ингрид. Вы знаете о ней, — утвердительно сказал император.

Конечно же, шламан Каций знал о горе Ингрид, самой высокой горе Терсы. Высота этого древнего, потухшего уже вулкана была умопомрачительной — двадцать семь километров.

— Геакер в недрах Ингрида основал сверхсекретную базу, целый подземный город. Именно там началось проектирование и строительство трех кораблей, способных переправить людей с Терсы на Калис. Кратер Ингрида — идеальное место для возведения стартовых площадок, а дикие места вокруг вулкана и неприступность его склонов позволили сохранить в тайне существование базы. Все ученые, инженеры, строители и рабочие, занимающиеся созданием кораблей, никогда не покидают Ингрида.

Шламан Каций не верил своим ушам. Подземный город в недрах исполинского вулкана? Три корабля, способных переправить терсиан на соседнюю планету? Какими же огромными должны быть эти ковчеги?

— Вы построили всего три корабля, — смутился шламан. — Каковы же их размеры?

— Я знаю, о чем вы сейчас подумали, ин-шламан. Вы не можете понять, как три корабля смогут взять на борт миллионы людей. Верно?

— Да, ин-император, мне это совершенно непонятно.

— Как бы это помягче выразиться… — Ануэр поискал слова. Затем коротко сказал: — Никто не планировал забирать все население планеты.

Остальное для шламана было ясно как день. И то, зачем его и его сына пригласили во дворец императора Терсы-нова, и то, кого именно планируется брать на борт космических аппаратов.

— Сколько всего человек способны перевезти корабли?

— Около тридцати тысяч. Это по плану. Мы же, пойдя на определенный риск, хотим взять тридцать пять — сорок тысяч человек.

Сорок тысяч человек… Шламан ожидал цифру меньшую, по крайней мере, раз в десять.

— Такого количества переселенцев должно хватить, чтобы основать новую цивилизацию на Калисе. К сожалению, прочие жители Терсы обречены. У нас попросту не хватит ресурсов, чтобы построить достаточное для всех количество кораблей. И времени.

— Теперь мне понятны мотивы экспансивных войн, которые начал в свое время Геакер, а вы продолжали. Вам требовались ресурсы для постройки кораблей. И вы не щадили людей, бросая их в сражения с сильными противниками.

— Много лет Империя живет и функционирует в ущерб собственной экономике, и причина тому — планируемое переселение. Мы должны были хранить в тайне факт строительства кораблей, ведь нетрудно представить, какая паника начнется среди терсиан, узнай они о…

— О том, что не попадут в число переселенцев, — закончил шламан Каций. — Действительно, по всей планете поднимутся колоссальные волнения, и ваши корабли, скорее всего, уничтожат. Но по какому принципу вы хотите формировать экипажи?

— Не считайте меня позорным эгоистом, ин-шламан, — усмехнулся император. — Я вовсе не намерен погружать на корабли лишь жителей Империи или, скажем, представителей верхних сословий. Да, я хочу отправить лишь элиту, но элиту своеобразную: лучших ученых, лучших инженеров, лучших деятелей искусства. И, конечно же, духовных лидеров. Именно потому я пригласил вас, ин-шламан. Мне известна ваша репутация безупречного, справедливого лидера своего народа, да к тому же вы бесспорный лидер культа Триады. Мне также известно о том, что вы сумели воспитать подобную кристальную чистоту духа в вашем сыне Кенице. Думаю, он станет превосходным шламаном там, на далеком Калисе…

Кацию понадобилось время, чтобы осмыслить только что сказанное императором. Наконец, он произнес:

— Полагаю, вы сами планируете стать руководителем колонии на Калисе.

— Отнюдь, ин-шламан, — улыбнулся Ануэр так искренне и беззлобно, что шламан тут же пожалел о своем прозрачном упреке. — Я предпочел остаться на Терсе.

— Вам неведом страх?

— Страх неведом лишь глупцам. На Калис отправятся молодые люди, каждый из которых может дать полноценное потомство. Старикам вроде меня незачем занимать места. Это — не наше с вами переселение, уважаемый ин-шламан (вы уж простите опять мою дерзость). Это — переселение человечества. Панспермия разума на Калис, если хотите. Пожертвовать большим, лишь бы сохранить хотя бы частичку…

Император обернулся и взял со стола тонкую папку. Он передал ее собеседнику, и шламан Каций, открыв папку, увидел несколько листков компьютерной распечатки. Они содержали таблицы с именами.

— Это ваши подданные, ин-шламан, — пояснил император. — Не спрашивайте меня, откуда в распоряжении другого государства появились конфиденциальные данные подобного характера, ибо в свете происходящих событий это не столь важно. Здесь содержатся имена и титулы тех представителей вашего народа, которых специальная комиссия по отправке переселенцев посчитала нужным включить в число отправляющихся. Всего девятьсот имен. Вы имеете право переделать этот список на свое усмотрение, ведь кое-кто из перечисленных в нем людей мог погибнуть при падении Танта-Арстага, но я бы попросил вас придерживаться ранее обозначенных принципов: переселенцы должны быть молодыми, а еще они должны представлять собой лучших специалистов, какими обладает ваш народ.

Шламан Каций посмотрел на первое имя в длинном списке, предложенном императором. Там значилось:

Верховный жрец закрыл папку. В его сердце и душе, как, впрочем, и в разуме, царил полный разброд. Слишком поразительным оказался разговор с императором Терсы-нова. Слишком важными оказались сведения, полученные во дворце.

Слишком великим стало чувство, охватившее шламана. Чувство неизбежности…