"Дракон" - читать интересную книгу автора (Браст Стивен)Глава 9 ТайкомЛойош продолжал спрашивать, что я намерен делать, когда доберусь до холма, а я все время отвечал, что не знаю. Примерно в ста ярдах справа от меня появилась большая группа людей с Востока – наемники, о которых меня предупреждали. Они находились довольно далеко, но мне удалось разглядеть несколько бород – этого хватило. Они двигались навстречу коннице, и я уже видел Маролана на темной лошади, который поднял над головой – да, Черный Жезл. Ранение этим клинком несет смерть – причем смерть вечную, всякий, кто им сражен, не может рассчитывать на возвращение и реинкарнацию. Люди с Востока имеют различные представления – иногда странные или даже глупые – о том, что происходит после смерти тела; однако Маролан разом прекращал любые сомнения. И, несмотря на все, что произошло на моих глазах за последнее время, именно его появление вызвало у меня тоску. Я обнаружил, что нахожусь совсем рядом с волшебниками и их охраной на вершине холма. Прежде чем кто-то из них успел заговорить со мной, я заявил: Они смотрели на меня, а я на них. Тут только я понял, что остановился. Я добрался до места. То, что должно случиться, произойдет именно здесь, а потом война закончится. Меня охватил жуткий восторг: больше не придется маршировать! А главное, я больше не буду маршировать под дождем! Дождь начался вскоре после полудня моего первого дня в роте Кроппера. Мне кажется, что с тех пор он и не прекращался. Мы шагали четыре часа, но уже через час я понял, что мне это не нравится. Месить ногами грязь совсем не такое большое удовольствие, как принято считать, в особенности если за спиной у тебя складная койка, самодельный ранец и часть палатки. Я надел теплый плащ потому, что утро выдалось прохладным, но во время первого же привала сменил его на легкий, поскольку маршировать оказалось гораздо более тяжелой работой, чем я предполагал, – мы прошли всего милю, но я сильно вспотел. Ну а потом, естественно, полил дождь, мне стало жарко, а когда мы останавливались, чтобы вытащить застрявшие фургоны, я сразу начинал мерзнуть. Вирт продолжала смотреть по сторонам, словно пытаясь угадать, куда мы направляемся и что будем делать. Время от времени она говорила, что, если бы вокруг было достаточно дерева, саперы сумели бы сделать дороги проходимыми. Нэппер молчал, но постоянно вздыхал, ворчал и бормотал что-то неразборчивое. Элбурр был в отличном настроении, что не могло не раздражать. Лойош отдыхал у меня на плече или облетал нашу роту, наслаждаясь нежданной популярностью; к счастью, он воздерживался от шуток в мой адрес. Я старался держать свои мысли при себе, прежде всего из гордости. В какой-то момент мы попали на территорию, которую контролировал противник. Сначала я этого не заметил, но когда оказалось, что наш интендант перестал платить за продовольствие, все стало ясно. Через несколько лет я узнал, что Сетра отрезала армию противника от поставок провианта – чем чрезвычайно гордилась. Да, Сетра знала свое дело, но наш рацион не менялся. К сожалению. Дождь усилился. В городе я практически не обращаю внимания на погоду. К тому же простое заклинание помогает спастись от ливня, а потом я оказываюсь в офисе или в том месте, куда направлялся. Здесь все было иначе; большинство из нас могли защититься от льющегося на голову дождя, но с дорогой все равно ничего не поделаешь, да и поддерживать заклинание долго очень утомительно, а нагрузка на мозг слишком велика. Зачем его сжигать из-за какого-то проклятого Виррой дождя. Для драконлордов такое положение было еще менее приемлемым – ведь они могли в любой момент попасть на Дороги Мертвых, и тогда им пришлось бы объяснять свое поведение. Дороги Мертвых. Я вспоминал их, когда маршировал вперед с ротой простых солдат. Я не забыл, как мне казалось, будто мне никогда не найти оттуда выход, а потом я спас не только себя, но и Алиру с Мароланом – при помощи колдовства. Тогда я даже не подозревал, что способен на такое. А где сейчас Алира и Маролан? Сидят себе в уютном Черном Замке, а потом телепортируются туда, куда мы придем. В то время как мои сапоги хлюпают по жидкой грязи. Но я сам сделал выбор и не сомневался, что мне станет легче, когда мы встретимся с армией Форнии и мне удастся нанести ему серьезный урон. А потом я сбегу куда-нибудь подальше. Да… Мне хотелось с ним поспорить, но зачем иметь напарника, если не пользоваться его советами. Глядя на соседей, я с гордостью убедился, что держал заклинание дольше, чем многие. Кроме того, я знал, что после марша окажется, что некоторые сожгли свой мозг. Интересно, подумал я, планирует ли Сетра заранее такие потери: «Если погода будет плохой, то мы каждый день будем терять около одного процента солдат…» Тут мы остановились – настоящий привал, поскольку ни один из фургонов не застрял. Я с благодарностью снял свое снаряжение, достал складной стул, который сделал для меня Элбурр, и уселся на него. – Мы направляемся в интересный край, – заявила Вирт. Я осмотрелся; вокруг расстилалась плоская равнина – ни холмика, ни деревца. – Ты так считаешь? – Подходящее место для сражения, но я имела в виду другое. Скоро мы попадем в гористую местность, поэтому у меня возник вопрос: собирается ли Сетра сразу бросить нас в сражение, или, если мы резерв, тогда нам вскоре нужно будет свернуть на север. – Мне известно, что мы в авангарде. – Правда? Откуда ты знаешь? – Так сказал Маролан. Вот почему меня направили именно в вашу роту. Она посмотрела на меня так, словно ждала продолжения. – Не будем об этом, – проворчал я. – Мне следует помалкивать. – Ладно, – пожала плечами Вирт. – Но я не шпион. – Мне это и в голову не приходило, – заверила меня Вирт. – Я и сама поняла, что ты не простой солдат. – Да. – Но мы в авангарде, верно? Тогда наш марш будет продолжаться не больше двух дней. Ну, может быть, три, если погода не изменится. – А потом сражение? – Вполне возможно. Ты будешь участвовать? Я взглянул на нее и понял, о чем она думает – предстоит ли мне разделить с ними опасности битвы, или я сбегу, как только завяжется схватка. Правильный ответ, конечно, состоял в том, что я собирался сбежать. – Я буду с вами, – ответил я. Вирт кивнула. Снова загрохотал проклятый сила-барабан, и я встал, сложил стульчик, и мы двинулись дальше. Дождь немного утих. – Неужели волшебники Маролана ничего не могут сделать с дождем? – поинтересовался я. – Возможно, они о нас уже позаботились. – Они не слишком торопились, – проворчал я. – Ты начинаешь походить на Нэппера. Нэппер бросил на меня быстрый взгляд. – Я начинаю его понимать. Нэппер никак не дал мне понять, что нуждается в моем понимании. – У меня сложилось впечатление, что солдатам положено ворчать и жаловаться. Вирт коротко рассмеялась, хотя я вовсе не шутил. – Только не в элитных частях, – заметила она. – А мы элитная часть? – Разве ты не знаешь? – А как их отличить? – Ты видишь среди нас мобилизованных текл? – Понятно. Я не знал, где искать. – Ну и как ты себя чувствуешь среди элитных частей? – Меня распирает гордость, – проворчал я. – Вот теперь ты проникся нашим духом. Нэппер фыркнул. Усилился ветер, мне стало холодно, но вскоре дождь окончательно прекратился, я сумел сотворить заклинание, чтобы высохнуть, и почувствовал себя лучше. Мы прошли еще несколько миль, сделали привал прямо на дороге и поели соленой кетны, сыра и галет. Я съел три галеты. После того как я целый день ничего не ел, они даже показались мне вкусными. Я положил в карман несколько галет, чтобы съесть их на ходу. Они не такие уж паршивые, если не сравнивать с чем-нибудь хорошим. Серые тучи, собиравшиеся под оранжево-красными облаками, исчезли, впереди появились горы. Из чего я сделал вывод, что мы постепенно поднимаемся вверх, – и мои ноги тут же завопили об усталости. Периодически мимо нас на лошади проезжал капитан, очевидно, чтобы настроение у нас испортилось еще сильнее. Мне не так-то часто приходилось видеть лошадей; наблюдение за капитаном не прибавило к ним любви. Когда стемнело, вновь загрохотали барабаны, мы остановились, и я молча наблюдал, как трое моих товарищей ставят палатку, стараясь запомнить маленькие хитрости, без которых не обойтись. Потом мы разожгли костер, поужинали – тут меня не ждало ничего нового – и расселись вокруг огня. К нам подошла Расча и сказала: – Сегодня первую стражу будут стоять Элбурр и Влад. – Хорошо, – сказал Элбурр. – Влад? – Что? – Ты слышал? – Да. – Тогда отвечай. – Извини. Расча пошла дальше. – Сколько времени продолжается стража? – Два часа, – ответила Вирт, – если только мы не находимся близко, – в таком случае время удваивается, а патрульных становится в три раза больше. – Близко? – От врага. – Понятно. – Не думаю, что сейчас неприятель рядом. Я вопросительно посмотрел на Вирт, она пожала плечами и добавила: – Так что можешь дежурить спокойно. Элбурр встал и пристегнул шпагу. Я последовал его примеру. Он прошел между рядами палаток, и мы оказались неподалеку от знамени. Там стоял Краун; к нему одна за другой подходили пары часовых. – Северная граница лагеря, сорок ярдов, – сказал он нам. Элбурр отдал честь и отвернулся. Я тоже отдал честь, Краун бросил на меня взгляд, смысл которого так и остался для меня тайной, и поспешил за Элбурром. Однако эпизод доставил мне удовольствие: наконец-то мне удалось отдать честь. – Что мы будем делать? – спросил я. – Стоять на месте, как идиоты, или гулять взад и вперед, как слабоумные? Он усмехнулся: – Стоять на месте. В основном. До тех пор, пока мы ведем наблюдение, это не имеет существенного значения. Мы проторчали на одном месте два часа, и ничего не произошло, но мне стало как-то жутко. Сначала из лагеря доносился шум разговоров, но довольно скоро все стихло, и я превратился в одного из стражников, которых столько раз пытался незаметно обойти, оглушить или даже убить. Эпизоды из прошлого вставали передо мной, тихо шепча о мести. Я не слишком тревожился, поскольку рядом был Лойош, но все это мне не нравилось. Попытался было завязать разговор с Элбурром, но он дал мне понять, что нам следует слушать, а не болтать. А если кто-то поймает нас за разговором, с нами произойдут Плохие Вещи. – А что военные считают Плохими Вещами? – Наряд на уборку отхожих мест. – Продано, – прошептал я и до конца стражи не произнес больше ни слова. Ровно через два часа нас сменила пара солдат, с которыми я не был знаком, однако их явно не интересовали разговоры и наряд на уборку отхожих мест. Я последовал за Элбурром к нашей палатке – сам бы я никогда ее не нашел, улегся на койку и тут же заснул. * * * Тридцать часов спустя я узнал, что означает «близко». Мои ноги проделали еще один дневной марш и подчинялись мне с большой неохотой, да и настроение постарело на целый день. Вирт слегка забавляло мое раздражение; Элбурр погрузился в размышления, а Нэппер, такой же мрачный, как и прежде, единственный изо всех нас выглядел разумным. Так или иначе, но нам сообщили, что вся наша палатка будет стоять на посту в течение четырех часов в середине ночи. Вирт кивнула, Нэппер еще сильнее нахмурился, а Элбурр философски пожал плечами. Затем, примерно через час, Расча отозвала меня в сторону и сказала, что мне не следует этой ночью выходить на дежурство. Прежде чем я успел у нее что-нибудь спросить, она отвернулась и ушла. Я тихонько выругался. Вскоре к лагерю на фургонах подкатил смешанный отряд – около сотни человек. Смешанный в том смысле, что среди них оказались валлисты, теклы и драконы. Я вопросительно посмотрел на Вирт, и она сказала: – Саперы. – И что они будут делать? – Строить нашу оборону. Земляные укрепления. Валы. Похоже, мы будем оборонять эти позиции. – Эти позиции? Проклятье, но где мы находимся? – Когда рассветет, ты увидишь Восточные горы. – Выходит, сегодня мы довольно много прошли. – Точно. – Я вспомнил планы Сетры и пожалел, что они мне известны, потому что вдруг показалось, что наша рота лишь фишка на игральной доске. И Сетре глубоко наплевать на отдельных солдат. Чтобы отвлечься, я попытался что-нибудь разглядеть на востоке, но было слишком темно. И вдруг мне показалось, что я должен что-то сделать, о чем-то позаботиться… да. Вспомнил. – Кто это? – Маролан. – Что вам угодно? – Ты не хочешь меня поблагодарить, Влад? – За что? – Еще не родился такой солдат, который не был бы благодарен за избавление от ночного дежурства. – Понятно. Нет, я не намерен вас благодарить. Похоже, пришло время действовать? – Капитан тебя ждет, встретимся у него. – Я уже в пути, – сказал я, испытывая облегчение, что меня освободили от ночного патрулирования вовсе не из-за недоверия. А потом я рассердился на себя за то, что мне не все равно. Я зашагал через лагерь туда, где находилась палатка капитана. Стало уже совсем темно, но я нашел платку благодаря указаниям Лойоша и шелесту знамени. Пришлось дважды обойти вокруг, прежде чем я нашел вход. Мне постоянно приходилось делать то, что я не умел, – а значит, я выглядел глупо. Перед собой, если не перед другими – а я всегда это ненавидел. Я постучал. – Входите, – сказал капитан. – Пожалуйста, входите, – почти одновременно раздался голос Маролана. – Какая приятная и неожиданная встреча, – сказал я, входя в палатку. – Присаживайся, Влад, – предложил Маролан. Я не стал отказываться. Бросив взгляд на капитана, я попытался прочитать выражение его лица, но тщетно. Однако с той минуты, как я вошел в палатку, все изменилось, и, мне кажется, капитан почувствовал, что я перестал быть одним из его солдат. Подозреваю, что мне это понравилось гораздо больше, чем капитану. – Ближайший сторожевой отряд врага находится в трех милях от нас, – без всяких предисловий начал Маролан. – Завтра мы можем ожидать начало атаки. – Значит, сегодня ночью мне нужно кое-что сделать. – Да. – Что именно? – Капитан? – спросил Маролан. Глаза капитана округлились, он крякнул, как если бы только теперь ему все стало ясно. – Дайте подумать. Мы по-прежнему планируем… э… – Вы можете говорить в присутствии Влада. Он снова крякнул. – Мы по-прежнему планируем отступление на юго-восток? – Да. Капитан задумался, потом спросил: – Какая часть армии противника нам противостоит? – Примерно треть. Нам известно, что еще треть маршем идет на помощь, а еще один дивизион, наверное, пытается обойти нас с фланга. – А что будет, если он не станет нас атаковать? Может быть, он захочет подождать подкреплений. Строго говоря, это лишь сторожевой отряд; если они пойдут в атаку, то потеряют ряд преимуществ. – Такой вариант возможен. Тогда мы атакуем сами. Капитан покачал головой: – Мы лишь авангард. Мне совсем не нравится идея атаки. – Мы не станем бросать в бой большие силы, задача состоит в том, чтобы спровоцировать контратаку. – Ясно. Я понял. А если они не пойдут в контратаку? – У нас достаточно сил, чтобы захватить их позиции. Если они не станут контратаковать, мы их займем – тогда врагу придется нападать на собственные позиции. Сетра считает, что нас такой вариант устраивает ничуть не меньше. – Она генерал. – Да, верно. Но в любом случае Форния очень агрессивен. Сетра считает, что завтра он захочет нас проверить. – Хорошо. В таком случае, если он планирует утреннее наступление, любая задержка будет нам полезна. Я бы хотел дать саперам побольше времени. Маролан кивнул и обратился ко мне: – Влад? Я пожал плечами. – Я не особенно разбираюсь в военном искусстве. Что мне следует сделать? – Существует несколько возможностей, – ответил Маролан. – Вас не беспокоит, что они сразу разгадают наши намерения? – Конечно, будет лучше, если они не сообразят, что мы устроили диверсию, но это не самое главное. – Ладно. Как насчет того, чтобы проделать дыры в их бочках с водой? Им потребуется кофе или хотя бы вода, прежде чем пойти в атаку. Это их задержит. – Не слишком изящно, – ответил я. – Но я справлюсь. – Могу предложить кое-что получше. – В глазах Маролана неожиданно сверкнула улыбка. – Полагаю, тебе понравится, Влад. – Могу спорить, – проворчал я. Тридцать часов назад я стоял на посту, следил за тем, чтобы никто не пробрался в наш лагерь; теперь же сам пытался проникнуть в лагерь противника. Такой поворот событий казался мне более естественным, более того, у меня даже не возникло сочувствия к противнику. Лойош полетел вперед, чтобы засечь их передовые посты, а я осторожно пробирался в сторону предположительного расположения врага. Мои ноги двигались бесшумно, серый плащ растворялся в ночи, а в левой руке я сжимал маленький жезл, который предупредит меня о любом охранном заклинании. Прошло немного времени. Я продолжал продвигаться вперед, не слишком быстро и стараясь не делать резких движений. Я уже видел тлеющие угольки костров, которые не только помогали мне ориентироваться в лагере, но мешали врагу меня засечь. Я вспомнил, как прошлой ночью почти не оборачивался к лагерю; мое внимание было направлено в противоположную сторону. И все же я постарался не оказываться на одной линии с кострами и тем местом, где Лойош засек патруль. Я понимал, что перед лагерем должна располагаться внутренняя цепь пикетов, так оно наверняка и было, но я их не заметил, а они не видели меня. Как только я очутился на территории лагеря, стало легче; почти все костры догорели, солдаты спали. Я уверенно шел вперед, словно шагал по своему лагерю, а те стражники, которые замечали меня, не придавали этому значения. – Ты видишь их знамя? – Чуть в стороне, до него около сорока ярдов. Я пошел в указанном направлении. Из палатки, которую указал мне Лойош, лился свет. Подойдя ближе, я услышал голоса – офицеры, конечно же, обсуждали план завтрашнего сражения, когда наш «авангард» пройдет испытание их «передовым отрядом». Перед входом в палатку стоял часовой – очень неудобное место. Но меня он не смущал. Он взлетел с моего плеча и устремился на часового, пролетев в трех футах у того над головой. Часовой выругался и сделал шаг назад. Лойош совершил новый заход. Часовой вытащил шпагу и сделал бесполезный выпад в воздух. Я снял с пояса нож и нащупал древко. Через секунду я перерезал веревку, и знамя скользнуло ко мне в руки. Я нырнул в темноту возле ближайшей палатки и сказал: – Что за шум? – послышался чей-то голос из палатки, но я уже был далеко и ответа не услышал. Дальше пошло легче; остальные знамена стояли возле палаток, где неприятель часовых решил не ставить. Требовалось лишь, как всегда, сохранять осторожность. На всю операцию у меня ушел час, а еще через двадцать минут я вернулся в наш лагерь. Исключительно для тренировки я проскользнул мимо наших часовых и зашагал прямо к палатке капитана. У входа также стоял часовой, но от него я не стал прятаться. Он посмотрел на сверток у меня в руках, но, как мне показалось, не понял, что я принес. Часовой объявил о моем появлении и откинул полог палатки. Капитан и Маролан сидели за столом и пили вино. Я бросил сверток на пол и сказал: – Я возьму несколько штук себе, если вы не возражаете. – Бери, сколько хочешь, – ответил Маролан. Капитан посмотрел на знамена и рассмеялся. – Хорошая работа, – сказал он. – Сколько штук ты утащил? – Одиннадцать. – Ну-ну. Мы захватили одиннадцать знамен и даже не обнажили клинков. Интересно, знает ли история подобные случаи? – Очень сильно сомневаюсь, – улыбнулся Маролан. Я выпил немного вина. Вино имеет особенно приятный вкус, когда удалось провернуть что-нибудь опасное, к тому же оно расслабляет мышцы, о напряжении которых ты и не подозревал. – Какие-нибудь проблемы? – поинтересовался Маролан. – Со всеми проблемами легко справился Лойош. – Наверное, мы получим пару часов передышки, пока они будут делать новые знамена, но не можем на это рассчитывать, – заметил капитан. – Значит, мне нужно проверить, как идут земляные работы. – А ты, Влад, – сказал Маролан, – должен отдохнуть. Завтра тебе предстоит сражение. – Ха, – проворчал я, – а кто вам сказал, что я буду в нем участвовать. Он пожал плечами и ничего не ответил. Больше говорить было не о чем, поэтому я допил вино и отправился спать. Замысел Маролана принес свои плоды. Во всяком случае, противник пошел в атаку на наши позиции только в девятом часу утра. |
||
|