"Исчадие ада" - читать интересную книгу автора (Браун Картер)

Глава 9

У нас с шерифом состоялась небольшая дружеская беседа в его кабинете, полном сизого дыма. Должно быть, он все же перестал затягиваться секунд этак на тридцать, потому что я неожиданно получил возможность разглядеть его напротив себя сквозь несколько поредевшее облако. Его взгляд выражал неприкрытое отвращение, видимо, он с трудом удерживался от желания плюнуть.

— Понимаю, что для вас еще слишком рано, Уилер, половина одиннадцатого в вашей жизни — приблизительно время рассвета, но разве обязательно иметь такой вид?

— Какой «такой»? — пробормотал я.

— Вы похожи на выброшенную за ненадобностью и весьма потрепанную вещь! — заявил он. Я вздрогнул.

— Откуда вы знаете?

— Что я знаю?

— Ничего, сэр. Все дело в том, что живительные солнечные лучи, проникающие сквозь ваше окно, слепят меня.

— Ну так смотрите в другую сторону.

Я извлек из кармана пачку сигарет и с сомнением посмотрел на нее, затем мне пришла в голову успокоительная мысль, что в любом случае я не смогу себя чувствовать хуже, чем сейчас. Поэтому я смело закурил и лишь с трудом подавил тошноту, вызванную табачным дымом.

— Бога ради, Уилер, неужели вы не можете принять более разумный вид? — прорычал Лейверс. — Отвисшая челюсть, бессмысленные глаза, полуидиотская гримаса…

— Если желаете, я готов изобразить даже танец живота, — пробормотал я.

— Что-о? — заревел он словно разъяренный слон, нашпигованный копьями туземцев.

Я поспешно зажал уши ладонями. Шериф довольно долго мне что-то втолковывал, я это понимал, потому что его губы весьма энергично шевелились. Когда наконец он замолчал, чтобы раскурить сигару, я осторожно отнял ладони от ушей.

— Мне кажется, вчера вечером я наконец получил ответ на эту загадку, — заявил он. — Мне не удавалось уснуть, я просто лежал, подсчитывая голоса избирателей, и неожиданно у меня в голове как бы проскочила искра.

— Вы снова уронили сигару? — высказал я свое предположение.

— Выглядит все весьма хитро, — сказал он доверительно, — но я уверен, что они сделали именно это.

— Кто?

— Власти. Начальство… Но нам они пока ничего не сообщили. Так что со дня на день надо ожидать официального уведомления.

— О чем?

— О новой зоне, разумеется, — нетерпеливо бросил он. — Вот что мне так неожиданно пришло в голову.

— О новой зоне?

— Они объявили весь Пайн-Сити, включая территорию округа, одной большой санитарной зоной. — Он снисходительно улыбнулся мне. — Вот почему мы в последнее время сталкиваемся с такими немыслимыми делами. Это имеет смысл, верно? Вполне понятно, с чего это я просто потерял голову, да и вы тоже.

— Вы не возражаете, если я немного приоткрою окно, шериф? — неуверенно спросил я.

— Нет! — загремел он. — Я бы хотел, чтобы вы все же уделили внимание расследованию, которым вам положено заниматься. Если вам невмоготу слушать мои дружеские рассуждения, так извольте выслушать хотя бы мои официальные указания по делу.

— Да, сэр! — смиренно ответил я.

Лейверс немедленно погрузился в мрачное молчание и сидел, испепеляя меня негодующим взглядом. Я ощутил некоторое беспокойство.

— Я ведь сообщил вам про ту идиотскую шутку, из-за которой Барнаби Самнера выставили из отцовского дома и вычеркнули из завещания? — обеспокоенно спросил я.

— Да, но какое отношение Барнаби Самнер имеет к убийству Тино Мартинелли? Этого я не могу понять.

— Убежден, что имеет. Криспин Самнер сообщил мне, что Барнаби определенно находился в доме в момент смерти Тино. А потом, когда я сказал ему, что в официальных протоколах говорится об отсутствии Барнаби, Криспин начал мямлить насчет того, что ничего не помнит, все спутал, поскольку все произошло так давно.

— Значит, он мог там быть? — зарычал Лейверс.

— За те пять с небольшим лет, которые прошли с тех пор, как отец выгнал Барнаби из дома, никто не получал от него ни единого словечка, — продолжал я. — Вроде бы он оставил Вэлли и послал к чертям всю свою родню. Но мне кажется, что альтернатива такой версии не менее интересна: он вообще не покидал Вэлли.

— Отрастил длинную седую бороду и купил себе ферму? — буркнул Лейверс.

— Скорее, был похоронен на одной из них, — произнес я.

— У нас с вами уже есть одно нераскрытое убийство пятилетней давности! Теперь вы пытаетесь отыскать другое?

— Думаю, если нам удастся выяснить, что случилось с Барнаби Самнером, мы узнаем, что произошло и с Тино Мартинелли, — настаивал я.

— Сейчас не время об этом думать! Меня куда больше тревожат угрозы Габриеля Мартинелли. Почему бы нам не сцапать поскорее обоих и не упрятать за решетку на несколько дней?

— Потому что мы не сможем долго держать их там! Не успеют они войти в камеру, как примчатся их адвокаты. Нет, это не выход. За этой угрозой, полагаю, наверняка должно скрываться нечто большее, ибо с их стороны это точно рассчитанный шаг. Команда, подобная Мартинелли с Дюпрэ+, не станет действовать экспромтом, без предварительной подготовки. Возможно, вся эта история с кровавой местью призвана отвлечь внимание от их подлинных планов? Как вы считаете?

— Я беседовал с капитаном Паркером из главного управления, — заговорил Лейверс, только что не оправдываясь. — За этими обоими установлена круглосуточная слежка, так что стоит им только ткнуть пальцем в сторону Вэлли, нам это сразу станет известно.

— Не слишком-то полагайтесь на такие меры, — покачал я головой. — За ними неоднократно устанавливали подобную слежку. Да, они позволят наблюдателям ходить за собой, но до тех пор, пока это их устраивает, а когда им понадобится, освободятся от хвостов за пару минут.

— Послушать, как вы отзываетесь об этих дешевых головорезах, можно подумать, что вы ими восхищаетесь, Уилер!

По голосу Лейверса было ясно, что он мной недоволен.

— Меня вовсе не восхищают ни они сами, ни их поступки, шериф! — холодно возразил я. — Но я не могу не отдать должное их профессиональной компетентности. Было бы непростительно недооценивать их, и, думаю, с такой сложной задачей мы до сих пор еще ни разу не сталкивались.

— Сложная задача? — Шериф вытаращил на меня глаза. — О чем вы толкуете?

— Мне бы хотелось, чтобы мы в будущем имели все основания оказать им гостеприимство на более продолжительный срок, годиков на двадцать — тридцать.

— Надо совершить нечто очень серьезное, чтобы заработать такой срок.

— Вроде преднамеренного убийства? — охотно подсказал я.

— У вас опять помутнение рассудка? — Шериф плотно зажмурился и покачал головой. — Как я понимаю, вы подумываете о том, чтобы подстегнуть их на предумышленное убийство, Уилер? А что, если им все же удастся его осуществить?

— В том-то все и дело, — неохотно согласился я. — Но пока я высказываю лишь предварительное соображение, шериф.

— Выбросите это из головы!

— Дюпрэ+ уверяет, что Тино Мартинелли был просто бездельником, мелким пакостником, — проговорил я как можно убедительней.

— Меня ни капельки не интересует, что говорит ваш Дюпрэ+, — неожиданно обозлился Лейверс. — Уж не намерены ли вы сделать его своим главным советником?

— Это очень важно. Габриель вообще не желает о нем что-либо говорить, поэтому Дюпрэ+ единственный в своем роде человек, от которого мы можем получить хоть какие-то сведения о младшем брате.

— Итак, с его помощью мы установили, что Тино был бездельником и мелким пакостником. Спасибо за ценные сведения, лейтенант Уилер!

— Как всегда, — заговорил я, отчеканивая каждый слог, что особенно не нравилось шерифу, — вы не дали мне закончить. Дюпрэ+ также добавил, что чем бы ни занимался Тино в Южной Калифорнии, это было ничтожным и мерзким.

— Ну и?..

— Не случилось ли чего-нибудь «ничтожного и мерзкого»в Вэлли за несколько недель до того, как была найдена отрубленная голова? И второй вопрос: что произошло с телом?

— Откуда, черт побери, мне знать?

— Таков ваш ответ на оба вопроса? — холодно осведомился я.

— Да! Я же сказал вам с самого начала, что тело так и не было обнаружено! — Шериф оперся локтями о стол и прикрыл лицо ладонями. — Уилер, делайте что хотите. Можете организовать соревнование убийц для двух своих новых приятелей. Одним словом, все, что взбредет в голову, только немедленно проваливайте отсюда!

— Слушаю, сэр, — вежливо ответил я. — Я не из тех людей, которые задерживаются там, где они нежелательны.

— Тогда как получилось, что вы болтаетесь в этом офисе почти три года? — ядовито бросил он.

Я вышел из кабинета, не отвечая на вопрос, поскольку считал, что ничего остроумного или хотя бы толкового не придумаю в ответ с ходу. Уголовная картотека, вот с чего надо было начинать, и сейчас я не мог помышлять ни о чем другом.

Минуты через две я почувствовал необъяснимое жжение у себя между лопаток, которое с каждой секундой становилось все нестерпимее. Я повернулся и едва не был сбит с ног порывом жгучего обожания, сиявшего в глазах у секретаря шерифа Аннабел Джексон.

— Привет, Эл, — проворковала она мечтательно со свойственными южанам певучими нотами. — Я просто жду не дождусь, когда эти ленивые стрелки доберутся наконец до восьми.

— Почему? Что случилось? — рассеянно пробормотал я, но, к счастью, вовремя спохватился и поспешил сказать:

— Я тоже! Послушайте, здесь не работает никто из жителей Вэлли?

— Вы хотите, чтобы я проверила для вас все папки с личными делами, мой милый?

— Как вы догадливы, спасибо… И пока вы будете этим заниматься, можете мечтать о запахе магнолии, свежескошенного сена и о молодом месяце. Похоже, что сегодня днем я буду занят выше головы.

— Все будет сделано, — пообещала она.

В Вэлли проживали двое из сотрудников полиции. Я выяснил, что один из них свободен, а второй патрулирует улицы. Первый мне показался более подходящим, но я опасался, что он успел удрать на рыбалку.

Через час я снова очутился в удушливой жаре Вэлли и молил Бога ниспослать дождь с таким рвением, с каким никогда еще не просил небеса ни о чем.

Мерцающая дымка раскаленной пыли плясала у меня перед глазами на протяжении всего пути, и я с минуты на минуту ждал, что вот-вот все взорвется к чертовой матери и сгорит в одно мгновение.

Мне нужен был некий Джо Дейли, он оказался дома и полулежал в удобном кресле в тени веранды, облаченный в совершенно немыслимые шорты и с трубкой в зубах. Когда я вошел на веранду, он поднялся на ноги и удивленно воззрился на меня.

— Лейтенант Уилер, что вы здесь делаете? Я сказал ему, что нуждаюсь в его помощи, вкратце объяснил, в какой именно, после чего задал существенный вопрос: не припомнит ли он преступление, пусть самое пустяковое, совершенное в Вэлли за несколько недель до того, как была найдена отрубленная голова?

Секунд тридцать он молчал, попыхивая трубкой, затем покачал головой.

— Что-то не припоминаю, лейтенант. Вы, конечно, проверили архивы?

— Их проверила по моей просьбе мисс Джексон, поэтому я убежден, что это было сделано тщательно. Он сочувственно подмигнул.

— Ясно, что вы имеете в виду, лейтенант. Значит, архивы ничего не дали?

— Похоже на то. Вообще-то это было всего лишь предположение, вроде бы вполне обоснованное, но…

— Я вот что подумал… Вэлли весьма замкнутая община, как большинство таких вот уединенных городков. Жители Вэлли — народ со странностями…

— Вы имеете в виду, что они не доверяют незнакомым людям и по большей части сами разбираются в собственных неурядицах и непорядках, предпочитая не обращаться к властям? — Я подмигнул. — И не захотят вызывать копа, если могут обойтись без его помощи?

— Само собой! — кивнул он. — Хэнк Уильямс — вот человек, который вам нужен, у него универсальный магазин на Мейн-стрит. Почему бы вам не проехаться туда, лейтенант, и не поговорить с ним? Я сейчас позвоню ему и сообщу о вашем приезде.

— Буду очень признателен. Еще раз большое спасибо. Через пятнадцать минут я входил в универсальный магазин, где было градусов на десять холоднее, чем снаружи, и без всякого труда отыскал Хэнка Уильямса, поскольку он был тут в единственном числе.

— Джо Дейли предупредил, что вы заглянете, лейтенант, — сказал он, когда мы обменялись рукопожатиями. — Объяснил, что вы ищете. — Он поколебался ровно на секунду дольше, чем требовалось, прежде чем покачать головой. — Очень сожалею, но ничем не могу вам помочь. За то время, насколько я помню, ничего особенного не произошло. Во всяком случае, я не припоминаю…

— Благодарю, мистер Уильямс, — сказал я. — Но, думаю, что вы лжете. Он слегка покраснел.

— Можете думать все, что вам угодно, лейтенант!

— Полагаю, вы лжете из благих намерений, по крайней мере вам так кажется. Но для меня эти сведения страшно важны. Они могут оказаться недостающим звеном в цепи доказательств того, что в Вэлли пять лет назад был убит не один человек, а двое. Как я считаю, второй труп так и не был найден потому, что был весьма искусно спрятан. И вы можете помочь установить истину и поймать убийцу. Решайте же… На этот раз он колебался гораздо дольше.

— Объяснить все это довольно трудно, лейтенант, — наконец заговорил он, отводя глаза. — Дело касается жизни других людей. Не убежден, что имею право говорить об их тайне.

— Я могу дать честное слово или чем угодно поклясться и вам, и тем людям, что они ничего не потеряют. Даже если они нарушили закон, полицию это совершенно не интересует. Меня занимает лишь та информация, которой они располагают.

— Если я сумел бы уговорить одного из этих людей побеседовать с вами, лейтенант, даете ли вы слово не разглашать того, о чем они не хотели в свое время упоминать?

— Разумеется, — ответил я, — даю слово. Он почесал затылок и подмигнул мне.

— Рядом есть бар. Почему бы вам не подождать там, лейтенант? Дело не так-то просто сделать, и не исключено, что вам придется просидеть довольно долго.

И в самом деле я прождал более часа.

Сидя в баре, я раздумывал, стоит ли мне заказать еще одну кружку пива или перейти на скотч, как вдруг кто-то остановился возле моего столика. Высокий силач с лицом словно высеченным из гранита.

— Вы Уилер? — спросил он.

— Он самый, — ответил я.

Он неторопливо уселся напротив меня, его явно враждебный взгляд был устремлен на мою физиономию: он изучал ее очень внимательно, даже не пытаясь скрыть неприязни.

— Вы хотите что-нибудь выпить, мистер?.. — спросил я, когда проверка закончилась.

— Нет! И мы не станем упоминать никаких имен. Этого я не хочу. Я бы не пришел сюда, если бы Хэнк Уильямс не объяснил мне, почему вы сунули нос в дело, которое вас не касается. Но Хэнк считает, что вам можно доверять. — Он слегка понизил голос. — Надеюсь, что он прав… в ваших же интересах.

— — Он прав, — кивнул я.

— Да-а. — Он медленно провел по губам тыльной стороной руки. — Знаете что? Тут довольно жарко. Возможно, я передумаю и выпью пива.

Я сам сходил за двумя кружками пива и принес их в кабинку. Он не спеша опустошил свою, затем еще с полминуты вглядывался в меня, словно изучая.

— Вот как это было, — заговорил он без всякого предупреждения. — За неделю, может быть, дней за восемь до того, как нашли эту отрубленную голову, мы с женой поехали навестить наших друзей, которые тоже живут в Вэлли мили за три от нас. Выехали после обеда, около восьми. Две наши девочки остались дома. Старшей тогда исполнилось шестнадцать, вторая на два года младше. В то время никто не задумывался над тем, можно ли оставлять детей без присмотра в Вэлли, самым серьезным преступлением был один-единственный случай, когда мальчишки взяли без спроса чей-то пикапчик и уехали на нем за две мили покататься.

Его глаза потемнели.

— Ох да, в доме имелись кое-какие деньги, около трехсот долларов. Покупатель заплатил мне днем, было уже поздно идти в банк. Когда мы приехали к друзьям, жена обнаружила, что позабыла дома наши подарки, ну и, конечно, расстроилась. Мы пропустили пару стаканчиков, и я вижу, что жене все не в радость, раз она не может вручить все, что покупала с любовью. Ну я и сказал, что съезжу домой и очень скоро вернусь. Я поехал на своем пикапе, а у меня в нем лежала моя двустволка. За несколько дней до этого мы ездили поохотиться на уток, только нам не повезло.

Неожиданно он глубоко вздохнул и продолжал:

— Я припарковал машину и был уже на полдороге к двери, когда из дома до меня донесся крик младшей дочки. Знаете, до этого мне ни разу не доводилось слышать ничего подобного. Как будто она была чем-то до смерти напугана.

Глаза у него стали холодными как лед, он, как мне показалось, будто всматривался во что-то у меня над головой.

— Я сразу понял, что случилось что-то страшное, схватил двустволку и горсть патронов, на бегу зарядил ее и ворвался в дом как раз в тот момент, когда они удирали через заднюю дверь. Одежда с девочек была сорвана и разбросана по всему полу. Обе девочки находились в нашей спальне, их привязали одну рядом с другой на нашей кровати. Не знаю, что подумали вы, но это было гораздо хуже. Я не стал задерживаться, чтобы их освободить. Понимал, что опоздал и не уберег их от беды. И все это случилось в то время, когда я сидел и выпивал за столом за три мили от дома! Но я решил, что если не терять времени, у меня еще есть возможность догнать этих подонков. Я знал каждый дюйм в наших местах по всей долине и не думал, что эти выродки — жители наших мест. Раньше я очень много охотился, теперь я этим больше не занимаюсь. Вы понимаете, что я умею двигаться очень быстро и совершенно бесшумно. И мне не потребовалось много времени, чтобы догнать мерзавцев. Было слышно, как они разговаривали и смеялись. Мне не терпелось их убить, я просто задыхался от ненависти. Наверное, следовало обождать еще секунд десять, чтобы успокоиться, но я бросился к ним как ненормальный, и это дало им шанс. Мне-то хотелось выстрелить в упор каждому из них в брюхо, а потом оставить подыхать без помощи. Но сделать это мне не удалось.

В его голосе звучало нескрываемое сожаление.

— Они были гораздо моложе меня и умели быстро бегать, поэтому я был вынужден остановиться и посмотреть, чего я смогу добиться с помощью двустволки. Одному из них я угодил в ногу, он заорал и побежал, хромая, прочь от своего напарника.

Незнакомец допил кружку и обтер лоб ладонью.

— Здесь и правда очень жарко… Ну, значит, у второго сдали нервы, он остановился с поднятыми руками и орал без остановки: «Не стреляйте! Не стреляйте!»Я велел ему повернуться и идти назад, ко мне. Когда он был уже футах в шести, я выстрелил. Хотел попасть ему в живот, но от волнения у меня дрогнула рука, и я попал ему в грудь. Он упал на землю и больше не шевелился. К этому времени первый уже исчез, поэтому я повернулся и зашагал домой.

— Вы узнали кого-нибудь из этих двоих?

— Того, кому я попал в ногу… это его голову нашли примерно через восемь дней.

— Ну а второй?

— Он показался мне знакомым, но я решил, что ухлопал его, и мне было совершенно безразлично, кто он такой.

— Вполне вас понимаю.

— За следующие несколько недель никто из жителей Вэлли не обращался за медицинской помощью по поводу огнестрельного ранения. Я это точно знаю, потому что справлялся у врачей.

Он перегнулся через стол, приблизив ко мне лицо.

— Вплоть до нынешнего утра, мистер, эта история была известна всего шестерым: мне, моей жене, двум девочкам, доктору и Хэнку Уильямсу. Вот почему, когда Хэнк пришел и сказал, что доверяет вам, я решился на встречу с вами.

— Вы знаете, кто я такой? — спросил я.

— Конечно, лейтенант полиции… Какая разница?

— Вы не испугались риска. — Я одобрительно кивнул. — Я высоко ценю вашу помощь. Ваши сведения помогли заполнить многие пустые места в том деле, которым я занимаюсь.

— О'кей, — сказал он, — ну, я пошел. Меня ждет работа.

— Разумеется… Как ваши девочки, надеюсь, теперь все хорошо?

— Замечательно. Старшая уже замужем, младшая заканчивает школу, отлично учится.

— Рад это слышать.

— Нам с женой нравится их отношение к своим обязанностям, в этом они следуют нашему примеру. — Он поднялся из-за стола. — Полагаю, мы больше никогда не встретимся?

— Почему же, может, когда-нибудь вы и встретитесь со мной, — сказал я очень серьезно, — но я-то вас не узнаю. У меня отвратительная память на лица, верите ли, через пять минут ваше лицо будет мною забыто… навсегда.

— Именно так я и подумал… — У него в голосе впервые за весь наш разговор прозвучало дружелюбие. Так, самую малость. — Вам следует обзавестись очками, мистер.

После этих слов он ушел.