"Роковой котенок" - читать интересную книгу автора (Браун Картер)

Глава 5

Я стараюсь не перечить женщинам, потому что это в любом случае бесполезно — прав ты или не прав. И уж конечно, я ни за что не стану спорить с женщиной, когда она наставила на меня оружие, потому что это может вывести ее из себя. А когда женщина выходит из себя, она частенько дергается, и одно неловкое движение может оказаться фатальным.

— Я вовсе не наемный убийца Рида и я не убивал Джордана! Тем не менее, — я поспешно перешел на тон, который, как я надеялся, более всего походил на успокоительный, — давайте не будем спорить на эту тему. Я прекрасно понимаю, что вы решительно намерены убить меня, поэтому мне бы хотелось высказать свою последнюю просьбу, как положено по обычаю.

— Я не шучу, Холман! — Ее глаза немного сощурились. — И не думайте, что сумеете выкрутиться, — у вас ничего не выйдет!

— По обычаю полагается исполнение последнего желания, — повторил я. — Разрешите мне допить свой бокал, прежде чем вы меня застрелите.

Зои взвешивала мою просьбу пару секунд, потом пожала плечами:

— Ладно, только быстро!

— Премного благодарен. — Я взял бокал со стойки бара и отпил глоток. На вкус это снова был бурбон с одиноким кусочком льда, плавающим на поверхности. — Осталась еще одна маленькая просьба, — сказал я извиняющимся тоном. — Вы не присмотрите за котенком, когда меня уже не будет на этом свете?

— За котенком?

— Да, за тем, что разлегся на коврике рядом с кушеткой.

Ее взгляд непроизвольно скользнул в направлении котенка, и в то же мгновение я выплеснул содержимое своего бокала ей в лицо. Зои вскрикнула от боли, когда неразбавленный алкоголь обжег ей глаза, и секундой позже ее пистолет выстрелил. Пуля попала в бутылку с бурбоном, стоящую на стойке, как раз туда, где должна была находиться моя голова. Однако к тому времени я уже успел броситься к ней. Я обхватил ее за бедра, мое плечо уперлось ей в солнечное сплетение, и мы оба тяжело рухнули на пол. Пистолет вылетел у нее из руки, и я услышал, как он приземлился довольно далеко от того места, где мы лежали, — во всяком случае, я на это надеялся.

Судя по тому, как сопротивлялась Зои Парнелл, я уж было решил, что морская пехота открыла школу единоборства для дам-писательниц. Она пыталась расцарапать мне ногтями лицо, потом попробовала ударить меня коленом в пах, а когда этот прием не сработал, вонзила зубы мне в горло. Меня не радовала перспектива прожить остаток жизни калекой. Мне в конце концов удалось оседлать Зои, я сорвал с нее шелковый шарф, ухватил за светлые волосы и принялся колотить ее головой об пол. Приблизительно после четвертого удара ее глаза сошлись к носу, и она потеряла всякий интерес к борьбе. Я на всякий случай еще разок хорошенько приложил ее головой об пол, а потом устало поднялся на ноги. Зои распростерлась на полу, словно боксер, поджидающий счета до десяти. Я обнаружил пистолет в шести футах и бросил его в ведерко со льдом у задней стенки бара. На дне его достаточно воды, чтобы оружие моментально стало безвредным, решил я.

Когда я снова вернулся к Зои Парнелл, она по-прежнему лежала на ковре. Глаза ее постепенно приходили в норму. Я схватил ее спереди за блузку и попытался подтащить к кушетке. Еще несколько пуговок расстегнулось, а потом они вдруг все дружно покинули петельки, и ее большие груди вывалились на свободу. Я почувствовал, как они Нежно коснулись моей руки. Я запустил пальцы под пояс ее слаксов, схватился покрепче и снова принялся тащить ее по полу, все время ожидая, что и брюки того гляди расстегнутся. При движении ее груди колыхались, перекатываясь то в одну, то в другую сторону, соски были похожи на розовую изнанку шампиньонов в густом сметанном соусе. Когда мы наконец добрались до кушетки, я рывком оторвал ее от пола и попытался опустить на подушку. И как раз в тот самый момент чертова “молния” на ее слаксах лопнула, и в руке у меня остался оторванный кусочек белого хлопка.

Как только Зои почувствовала, что ее голова откидывается назад, она тут же закинула руки за голову, чтобы смягчить удар, и инстинктивно скрестила ноги.

Это доказало одно: если мне когда-нибудь придется менять занятие, я прекрасно справился бы с профессией дамского костюмера. Поскольку я все еще сжимал в руке оторванный кусочек пояса ее брюк, когда она задвигала ногами, то произошло неизбежное — слаксы плавно сползли вниз, к ее щиколоткам. Она хлопнулась об пол, издав при этом какое-то хлюпанье, исходящее откуда-то из глубины горла, и неистово заколотила ногами. Но добилась лишь того, что ее ноги сильнее запутались в брюках. Я все-таки решился ей помочь: схватил ее за щиколотки, стянул туфли, потом высвободил ее из брюк и отшвырнул их подальше.

Зои несколько секунд неподвижно лежала на спине, потом где-то в глубине ее горла снова возникло такое же хлюпанье, и она опять начала колотить ногами, на этот раз еще неистовее, угрожая сбросить узкие черные трусики, которые в данный момент составляли всю ее одежду, если не считать того, что осталось от блузки.

Мне показалось, что самым разумным сейчас было бы оставить ее в покое на некоторое время, чтобы дать ей возможность привести в порядок свои мысли или что-нибудь еще. Я вернулся к бару, приготовил себе свежую порцию, проглотил половину бокала за два больших глотка, потом повернулся к ней.

Зои уже стояла, слегка покачиваясь на ногах. Разорванная блузка свисала с ее плеч, ее великолепные груди вздымались и опадали в такт ее дыханию, а ненадежные трусики туго облегали бедра. Прическа ее походила на гнездо летучих мышей, конечно, не слишком привередливых, если они согласились там поселиться. Глаза у нее покраснели и горели огнем ярости. Вид у нее был как у стриптизерши, которую застиг ураган в разгар исполнения номера.

— Сначала, — сказала Зои, задыхаясь, — ты меня чуть было не ослепил. Потом попытался убить меня и чуть не вышиб мне мозги об пол. После этого сорвал с меня почти всю одежду. — Она прерывисто вздохнула. — Догадываюсь, ты меня не изнасиловал только потому, что у тебя не стоит!

— Если бы я вовремя не пригнулся, ты снесла бы мне башку с плеч, — огрызнулся я. — Тебе не потребовалось никаких доказательств, что Джордана убил именно я! Ты просто вбила это в свою глупую голову, а потом решила меня прикончить. Я передам тебя в руки полиции за попытку убийства и преднамеренное нанесение увечья.

— Ха! — Она снова прерывисто вздохнула. — Ты не осмелишься, Рик Холман!

Мы некоторое время поедали друг друга глазами, потом я ухмыльнулся:

— После всего того, что мы пережили с тобой вместе, Зои, не кажется ли тебе, что ты можешь называть меня просто Риком?

— Я... — нерешительно улыбнулась она, — думаю, да, Рик. — Она подняла руки, чтобы пригладить волосы, и, как только коснулась их пальцами, на ее лице появилось театральное выражение ужаса. — Должно быть, я ужасно выгляжу!

— Как после недельной оргии в компании матросов с потерпевшего крушения корабля, выброшенного на необитаемый остров, — согласился я. — Что будешь пить?

— Чего-нибудь покрепче. — Зои плюхнулась на кушетку. — Мне нужно восстановить силы, прежде чем я смогу сделать какое-нибудь физическое усилие, например, чтобы снова натянуть на себя одежду.

Я приготовил копию своего напитка и принес оба бокала к кушетке. Зои выхватила бокал из моей руки и с такой жадностью выпила, что я остолбенел.

— Кто сказал тебе, что Джордан мертв? — спросил я.

— Фрида, она позвонила мне часа два назад и рассказала обо всем. — И добавила конфиденциальным шепотом:

— Фрида — моя подруга.

— Рад, что ты об этом сказала. А то я стал немного путаться во взаимоотношениях героев. Леонард Рид признался, что ты говорила правду, когда убеждала меня, что была лишь ширмой для его связи с Джорданом.

— Да ну? — сказала она без всякого интереса. — Ты не будешь возражать, если я воспользуюсь твоей ванной комнатой, чтобы привести себя в порядок?

— Подожди, — попросил я. — А сейчас лучше помоги мне прояснить кое-что. Леонард сказал, что вы познакомились на вечеринке у Айвана Оллсопа. Это правда?

— Думаю, да. Там был и Клайв. Леонарда Рида в действительности интересовал только он. Но чтобы заполучить Клайва, ему пришлось прихватить с собой и меня.

— Почему?

— Он был моим кузеном, — невозмутимо пояснила она. — В детстве мы были очень дружны. Клайв приехал на побережье пару лет тому назад, чтобы стать актером, богатым и знаменитым. Мне бы догадаться, что все те пылкие письма, которые он писал мне, — самое настоящее вранье, но я им поверила. Поэтому несколько месяцев назад решила приехать и посмотреть на блестящий мир Голливуда. Я не сообщила ему о своем приезде — хотела сделать приятный сюрприз. — Зои издала краткий смешок. — Сюрприз удался на славу... Как только я вошла в эту жуткую дыру в двухквартирном доме, сразу поняла, что он — жалкий неудачник!

— Но ты все-таки осталась с ним?

— А что мне было делать? Те крохи, что у меня были, я истратила, купив билет на самолет. Я думала, что Клайв будет обеспечивать меня, пока я не закончу работу над книгой... Вечеринка у Оллсопа состоялась спустя несколько дней после моего приезда. Думаю, я тогда немного перебрала. Я, наверное, давно подозревала, что Клайв голубой, но, черт побери, когда он рассказал мне о предложении Рида, это было для меня настоящим шоком! Я умоляла Клайва не переезжать к нему, но он уже принял решение. Все твердил, что Леонард сможет предоставить ему большой шанс и что если ему и придется время от времени переспать с Леонардом, то это очень невысокая цена. Господи, все этим занимаются, так или иначе! Секс, в конце концов, это товар, и я увидела во всем этом своеобразную логику. И не то чтобы я недолюбливала Леонарда. Кончилось тем, что я согласилась поехать с Клайвом и пожить некоторое время в доме Рида. По крайней мере, я надеялась присматривать там за ним.

— А Рид согласился обеспечивать твое проживание, пока ты не закончишь книгу, — ввернул я.

— Разумеется, не без этого, — подмигнула она мне.

— А как получилось, что Фрида Паркин стала твоей подругой?

— Ты слышал о том, как сильно Рид и Чарли Стерн ненавидят друг друга? — Зои подождала, пока я не кивну в знак согласия. — На другой день после той самой ссоры в ресторане Рид обмолвился об этом, и я решила, что, возможно, с Фридой стоит познакомиться. Заключить союз с женщиной, которая ненавидит Леонарда так же сильно, как и я. Поэтому я позвонила ей, и мы встретились через пару дней.., и подружились.

— А с чего это ты вдруг возненавидела Рида?

— Из-за того, что он сделал с Клайвом. — В ее голосе послышались печальные нотки. — Я же говорила тебе. Внутри у Леонарда Рида сидит порочная тяга к уничтожению людей. Он разрушал Клайва как личность, и я видела это, но не могла ничего поделать. Мне требовалась помощь, и я надеялась, что Фрида — именно тот человек, который сумеет его остановить. Только ничего не вышло. Даже после того, как я уговорила Клайва уехать от Рида. — Зои допила то, что оставалось в ее бокале, и поставила его на маленький столик. — Может быть, ничто не могло спасти Клайва от Рида. Думаю, у него было не больше шансов, чем у Лестера Андерсона.

— То же самое и мне пришло в голову, — осторожно вставил я. — Ты полагаешь, что если это было убийство, то убийца — Рид? А если самоубийство, то подтолкнул к нему Клайва тоже Рид?

— Я просто уверена, что Клайв не убивал себя, — убежденно сказала Зои. — Он не из таких. Сначала я подумала, что, вероятно, Рид нанял тебя для этой работы. Ты же знаешь! — Она сухо улыбнулась. — Думаю, тогда я просто была не в состоянии рассуждать логически. Но я и сейчас убеждена, что убийство Клайва — дело рук Леонарда Рида!

— Если Леонард совершил это убийство, то он, несомненно, просто невменяем, — сказал я.

— Конечно, так и есть, — бросила Зои. — Если тебе нужны тому доказательства, поживи с ним под одной крышей несколько недель, как я!

— А как насчет Чарли Стерна? — поинтересовался я.

— Я с ним незнакома, только с Фридой. У меня начала раскалываться голова и возникло такое ощущение, словно за последние шесть или семь часов я прожил суток трое.

— Спускайся по этой лестнице, направо будет ванная комната, — сказал я ей. — А пока ты будешь приводить себя в порядок, я приготовлю нам свежую выпивку.

— Прекрасно.

Зои подобрала свои слаксы и направилась в ванную. Ее ягодицы при ходьбе волнообразно двигались. Ложбинка между половинками скрывалась под черными трусиками только наполовину.

Я приготовил свежие напитки и поставил их на маленький столик, а потом рухнул на кушетку. Похоже, Зои Парнелл искренне убеждена, что Леонард Рид не в своем уме и одержим, по ее словам, “порочной тягой к уничтожению людей”. Чарли Стерн тоже уверен, что Леонард Рид ненормальный — параноик с “шизофренической манией величия”. Но тут я вспомнил, что у них обоих есть веская причина его ненавидеть. У Зои — потому, что отношения Леонарда с ее кузеном были порочными и результатом их стала его смерть. У Стерна — потому, что Леонард стал причиной его крупных финансовых потерь, поскольку не смог сняться в том фильме в Испании, а потом нанес ему дополнительное оскорбление, выбросив из окна в ресторане. Но тогда откуда этот чертов котенок с запиской на банте вокруг шеи? Если Рид действительно убил Джордана, неужели он настолько глуп, чтобы подбросить улику, которая непосредственно указывает на него? Однако я решил, что и такое возможно. Нечто вроде двойного блефа — доказывает, что у него имеются враги, которые пытаются свалить на него убийство.

Как только до меня дошло, как аккуратно Леонард подставил меня, боль в затылке стала значительно сильнее. Я бы хотел не иметь ничего общего с этой грязной историей, но Рид поставил меня в такое положение, что, если я брошу это дело сейчас, меня совесть загрызет. У меня до сих пор в ушах стоит его тихий голос: “Допустим, Клайв был бы молодой женщиной, а не мужчиной? Возникла бы у тебя тогда непреодолимая моральная проблема, Рик?” После этого Леонард аккуратно затянул веревку вокруг моей шеи, сказав, что, если я захочу выйти из игры, он жаловаться не станет. Эти размышления не облегчили моей головной боли, поэтому я прекратил свои раздумья и взял свежеприготовленный напиток. Алкоголь, конечно, не оптимальное средство, но, чтобы прекратить всякую мыслительную деятельность, ничего лучшего в тот момент мне в голову не пришло.

Пять минут спустя в гостиную вернулась Зои Парнелл и бросила свою блузку и слаксы на ближайший стул. Волосы ее струились по плечам ослепительным каскадом. Она, почти полностью обнаженная, если не принимать во внимание крошечных трусиков, которые лишь подчеркивали контуры ее лобка, несколько секунд стояла неподвижно, чтобы я имел возможность как следует рассмотреть ее тело. Мне показалось, что соски ее грудей стали больше, чем раньше. Зная, что я не спускаю с нее глаз, и, вероятно, представляя себе, что со мной происходит, Зои неспешно прошла к кушетке, села рядом со мной и взяла бокал.

— Ты неплохо потрудился над моей одеждой, — небрежно сказала она. — Блузка лишилась всех пуговиц, а “молния” на брюках не застегивается, поэтому я решила, что мне проще остаться как есть, нежели расхаживать в блузке нараспашку и слаксах, спадающих к щиколоткам.

— Скрывать такое тело под одеждой, — сказал я, — просто преступление!

— Наш разговор становится интересным. — Ее лицо посуровело. — Я должна перед тобой извиниться, Рик. Я не собиралась убивать тебя. Я размахивала пистолетом у тебя перед носом потому, что мне в голову взбрела глупая мысль: напугать тебя до такой степени, чтобы ты добровольно признался в убийстве Клайва. А когда ты плеснул мне в лицо виски, я просто инстинктивно спустила курок. Я очень рада, что ты успел вовремя пригнуться.

— Я тоже, — искренне признался я. — Ладно, забудем об этом. — Я приподнял свой бокал. — Давай лучше выпьем за дружбу.

— За дружбу!

Зои осушила бокал и вернула его на низкий столик.

— А теперь, когда никакие пуговицы и “молнии” тебя не сдерживают, — предложил я, — не остаться ли тебе тут на ночь?

В ее голубых глазах мелькнула едва уловимая насмешка.

— Ты задумал что-то особенное?

— Например, доказать, что у меня хватит силенок с тобой справиться.

Я осклабился, а потом поставил свой пустой бокал на низкий столик.

И это было непростительной ошибкой. Мне пришлось наклониться вперед и перегнуться через ее ноги так, что моя голова оказалась на уровне ее грудей. И в то самое мгновение, как я выпустил свой бокал из руки, ее рука нанесла предательский удар мне по шее. Я рухнул на пол, и, пока размышлял, что за молот ударил меня, Зои поддела ногой мне под ребра и перевернула на спину. Она стояла надо мной с презрительной ухмылкой на лице.

— И все-таки у тебя не стоит! — с издевкой констатировала она. — Сдавайся, пока я не отделала тебя как следует!

Я стал подниматься с пола, и мне почти удалось совершить этот подвиг, когда она заехала коленом мне в солнечное сплетение. В следующее мгновение я снова лежал, распростершись на спине, а блондинка-амазонка возвышалась надо мной. Она расставила ноги так, что касалась ступнями моих боков, а я смотрел вверх, через красный туман, на перекрученную полоску черного материала и завитки светлых волос, выбившиеся из-под него. Надо всем этим были ее груди. Если бы я смог дотянуться до них руками, я бы завязал их у нее на горле.

— Как глупо, — сказала Зои тем же издевательским тоном. — Цыпленок изображает из себя Серого Волка!

Я решил, что барабанная дробь у меня в ушах — это звук закипающей в моих венах крови, и мне пришлось пару секунд переждать, пока не рассеется красный туман перед глазами. Тогда я схватил ближайшую ко мне щиколотку и изо всех сил потянул. Зои упала навзничь на кушетку. Это дало мне достаточно времени, чтобы подняться на ноги. Глаза мне все еще застилал красный туман, когда я схватил ее за руку и попытался рывком поднять на ноги, но она вдруг вся обмякла и изогнулась. От такого внезапного отсутствия сопротивления я на мгновение потерял равновесие. Но этого было достаточно, чтобы Зои нацелилась ударить меня высокой шпилькой своей туфли в пах, но, промахнувшись, заехала мне прямо в солнечное сплетение, как раз в то место, куда за несколько секунд до этого попало ее колено. И я снова оказался распростертым на полу.

Поднимаясь, я услышал чье-то невнятное бормотание и не сразу понял, что это мой собственный голос. Глаза Зои сверкали решимостью, а рука описала дугу, будто она собиралась ребром ладони снести мне голову с плеч. Я благоразумно отступил в сторону, Зои пролетела мимо меня, и душераздирающий вопль, который она издала, сказал мне, что она поняла: теперь настала ее очередь. Она рухнула на пол так, что хрустнули косточки, и осталась лежать неподвижно. Не раздумывая я схватил ее за резинку трусиков, намереваясь поднять, и оторвал уже ее тело на несколько дюймов от пола, когда эластичная лента не выдержала и оборвалась, Трусики соскользнули с ее бедер, она упала на четвереньки, явив моему вздору ярко-розовые ягодицы во всей их красе. Такого соблазна ни один разъяренный мужчина не мог бы преодолеть. Я быстро размахнулся правой рукой, и моя ладонь соприкоснулась с ее правой половинкой — звук раздался такой, словно самолет, следующий из Лос-Анджелеса, преодолел звуковой барьер. От соприкосновения с моей ладонью ее правая ягодица заколыхалась, и на ней выступило ярко-алое пятно, словно румянец на щеке от обиды. Тогда я проделал то же самое с ее левой половинкой. Вид двух алых пятен на двух бело-розовых полушариях принес мне заметное облегчение, но тут я с трудом сообразил, что Зои даже не пискнула.

Я запустил пальцы в ее шевелюру, схватил две пригоршни светлых волос и рывком поставил ее на ноги. Черные трусики, словно извиняясь, зашуршали, повинуясь закону всемирного тяготения, и опустились к ее щиколоткам. Одного взгляда на ее лицо было достаточно, чтобы понять, почему Зои не издавала никаких звуков, — она еще не пришла в себя после сокрушительного падения на пол. В следующее мгновение я отпустил ее волосы, колени ее подогнулись, и она стала падать. Я инстинктивно поймал ее, и в следующее мгновение она всем своим весом повисла на мне. Потом Зои издала долгий прерывистый вздох и крепко сцепила руки вокруг моей шеи, а всем своим обнаженным телом прижалась ко мне.

— Я просто хотела удостовериться, что ты не принадлежишь к той же сексуальной ориентации, что и Рид, — хрипло сказала она. — Теперь я в этом глубоко убеждена.

Ее полные груди расплющились на моей груди. Я скользнул ладонями вниз, к ее ягодицам, и, обхватив их еще сильнее, прижал ее к себе. Она раздвинула ноги, а потом сомкнула их вокруг моей правой ноги. Она начала извиваться, вертеть тазом и тереться о мою ногу. Мой палец проник меж ее ягодиц, двигаясь вниз, чтобы коснуться влажного местечка в глубине под ними. Зои тихонько застонала. Мой палец продвинулся глубже, входя во влажную щель. Ее губы слились с моими, и ее язык быстро провел исследование моего рта.

Неожиданно она опустилась передо мной на колени, расстегнула мои брюки и стянула их вниз до щиколоток. За ними последовали трусы, а потом ее пальцы сомкнулись вокруг моего восставшего члена. Она ласкала его некоторое время, взяв в ладонь другой руки мои яички, потом приблизила лицо и открыла рот, сомкнув губы вокруг него. Я вцепился в ее плечи и задвигал ягодицами, подавшись вперед так, что мой напрягшийся, пульсирующий член почти исчез у нее в горле. Она подавилась и отодвинула голову.

— Это уж слишком, Рик! — укоризненно сказала она. — Я не мазохистка.

Мы занимались любовью прямо на полу. Сначала мы лежали на боку, но “валетом” и ласкали друг друга языком и губами. Я пил драгоценный женский нектар, мои руки ласкали ее груди, сжимая пальцами напрягшиеся соски так, что ее тело выгибалось под аккомпанемент ее стонов, которые становились все громче.

В конце концов мы больше не могли сдерживаться. Перевернув ее на спину, я грубо раздвинул ей ноги и устроился между ними, и она полностью открылась, чтобы принять меня. Взяв рукой свой член, я помассировал кончиком ее клитор, потом внезапно погрузил его в ее глубину.

Ее ноги покоились на моих плечах, и я снова и снова яростно погружался в нее, наказывая ее мощными, неумолимыми толчками. Ее крики отдавались у моих ушах, ее тело приподнималось мне навстречу, извиваясь из стороны в сторону, словно она старалась вытолкнуть меня из себя.

Мы подчинились силам, нам неподвластным, и наши оргазмы слились и поглотили нас, смыв судорожной алой волной.