"Кот, который зверел от красного" - читать интересную книгу автора (Браун Лилиан Джексон)

ТРИ

Вернувшись домой, Квиллер сообщил хозяйке, что переезжает. Она заплакала. Деньги за квартиру на месяц вперед, которые он дал ей за хлопоты, вызвали целый поток слёз.

Хотя плата за квартиру в «Мышеловке» была выше, чем на Цвингер-стрит, Квиллер убедил себя, что изысканная кухня более подходит его новому назначению, а кошкам понравится медвежья шкура. Однако он точно знал, какова истинная причина переезда.

Кошки спали, когда он вошёл. Он разбудил их. Коко, не открывая глаз, лизал нос Юм-Юм. Она лизала правое ухо Коко; Коко лизнул лапу, которая оказалась его собственной, а Юм-Юм лизнула своим шершавым языком ладонь Квиллера. Он дал им остатки моллюсков в желе, а затем позвонил Арчи Райкеру.

– Надеюсь, я не разбудил тебя, – сказал он, – ты не представляешь, кто снова появился в моей жизни сегодня вечером, – Джой!

Последовала настороженная пауза на другом конце линии.

– Джой Уитли?

– Она теперь Джой Грэм. Она замужем.

– Чем она занимается? Где ты видел её?

– Они с мужем художники. Приехали из Калифорнии.

– Джой – художница?

– Они занимаются керамикой. У них гончарная мастерская на Ривер-роуд, а я завтра же снимаю комнату в этом самом доме.

– Будь осторожен, – предупредил Арчи.

– Не делай преждевременных выводов. Что касается меня, то здесь все кончено.

– Как она выглядит?

– Прекрасно. Быстра, как и раньше. Она все та же увлекающаяся девчонка – сначала действовать, а потом думать.

– Она объяснила, почему…

– У нас было слишком мало времени, чтобы поговорить.

– Ну и новость, давай-ка я позвоню Рози и расскажу ей.

– Встречаемся завтра в полдень, – сказал Квиллер. – Я зайду в магазин «Кипер и Фаин» посмотреть новый костюм. Мне нужно обновить мой гардероб.

Он ослабил галстук и опустился в кресло, погрузившись в странные воспоминания: Джой опустила ленту в тесто на кухне у тетки; её волосы в швейной машине. Когда он был мальчиком, он писал стихи о ней. Квиллер встряхнул головой. Это было невероятно.

Во вторник утром – в воздухе радостно пахло весной – он купил новые ботинки и модный костюм. В полдень он обедал с Арчи Райкером, вспоминая прошедшие дни в Чикаго, когда они были молодыми репортёрами и ходили на свидания. После он заказал машину и перевез свои вещи в «Мышеловку».

Коко и Юм-Юм путешествовали в коробке из-под консервированного супа, с отверстиями для воздуха, и во время путешествия коробка колыхалась и прыгала, издавая вой и шипение. Коко, будучи хорошим стратегом, желая привлечь внимание, делал вид, что хочет убить Юм-Юм. Она всегда превосходно ему подыгрывала. Но Квиллер был знаком с их трюками и не поддавался на провокации.

Миссис Мэром, домоправительница, впустила Квиллера, нёсшего коробку. У неё было грустное лицо желтоватого оттенка, с невыразительными глазами. Усталой походкой она провела его через Большой зал, освещённый теперь дневным светом, падавшим из высоких окон.

– Я убрала в комнате номер шесть, – сказала она. – Уильям мыл стены на прошлой неделе. Он принесёт ваши вещи, когда вернётся из школы.

Потоки полуденного солнца лились через огромное окно.

Керамический пол блестел и переливался радостными отсветами; тёмная дубовая мебель сверкала полировкой. Рамы окон изумляли чистотой. Миссис Мэрон опустила холщовые шторы и сказала:

– Мистер Маус не сообщил мне, когда вы будете кушать. Все здесь едят в разное время.

– Я буду завтракать, а потом всякий раз стану предупреждать вас, если захочу пообедать или поужинать, – ответил Квиллер. – Сегодня, например, приду только на ужин. А что у вас с телефоном? Он подсоединён?

– Я позвоню на телефонную станцию. – Миссис Мэрон внезапно подскочила: – Ой, что в этой коробке?

Коробка из-под супа, которую Квиллер поставил на стол, затряслась, издавая не совсем обычные для себя звуки.

– У меня две сиамские кошки, – объяснил он. – И мне желательно быть уверенным, что они не убегут, миссис Мэрон.

– Они дорого стоят?

– Они чрезвычайно дороги для меня, и я бы не хотел, чтобы с ними что-либо случилось. Пожалуйста, следите за дверью, когда будете убирать здесь.

Когда домоправительница ушла, Квиллер закрыл дверь, проверив замок и щеколду, изучил защёлки на форточках над столом, окно в ванной, вентиляционное отверстие и все остальные места, через которые могли бы при желании убежать его питомцы. После этого он открыл коробку.

Кошки осторожно вышли, осматриваясь по сторонам. Потом, как по команде, пригнулись и, почти касаясь животами пола, начали подкрадываться к шкуре. Животное не напало и не сделало попыток убежать. Коко смело сунул морду в пасть медведя, понюхал зубы и заглянул в стеклянные глаза. Юм-Юм грациозно ступила на шкуру и принялась кокетливо кататься по ней.

Натренированный глаз Квиллера изучил комнату на наличие опасных мест и нашел её вполне безопасной для кошек. Они не зароются ни в какой угол. Кровать, матросская койка, располагалась между двумя бельевыми шкафами. В комнате не было растений, которые Юм-Юм могла бы пожевать, а настольная лампа была достаточно тяжёлой, чтобы выдержать кошачью гонку.

Они могут развлекаться, глядя на голубой за окном, а дубовый обеденный стол будет прекрасным местом для их голубой подушки.

– Я думаю, это место подойдёт вам, – сказал Квиллер, обращаясь к кошкам.

Ответ последовал из ванной, где Коко мяукал в экзальтации, явно получая удовольствие от своего громкого голоса, усиленного эхом.

Хозяин веселящегося кота тоже пребывал в радостном состоянии. Душевный подъём был как бы компенсацией за калории, которые он не получил за завтраком. Ощущая себя даже слегка похудевшим, Квиллер размышлял, прилично ли будет вот прямо сейчас зайти в мастерскую к Джой.

Потом он вспомнил о баночке с куриными консервами, которая лежала в кармане пальто. Раздобыв консервный нож, он вынул мясо и принялся укладывать кусочки на глиняную ручной работы тарелку. В это время кто-то игриво постучал в дверь. Может быть, это Джой? Он поспешно поставил тарелку на пол, посмотрел, где кошки, и закрыл за ними дверь в ванную.

Прежде чем открыть, он взглянул на себя в зеркало, расправил галстук и провёл рукой по волосам. С выражением умиления на лице он распахнул дверь.

– Привет, – сказал Уильям. Он стоял улыбаясь, держа в руках чемодан и связку книг.

– А, это вы, – с легким разочарованием произнёс Квиллер, и его лицо приняло обычное выражение. – Спасибо, оставьте все где-нибудь здесь.

– У вас самые лучшие комнаты во всём здании, – сказал слуга, входя в помещение с хозяйским видом. – Сколько Микки-Маус берёт с вас?

– Внизу есть ещё коробки, – уклонился от ответа Квиллер. – Весы и большой стальной герб. Вам будет нетрудно принести их тоже? – Он начал распаковывать книги и ставить их в ряд во встроенный книжный шкаф в углу комнаты.

Уильям подошёл к окну:

– Хороший вид. Отсюда можно наблюдать все вечеринки в порту. Вы играете в бридж?

– Боюсь, от меня не будет большого толку в этой игре, – пробормотал Квиллер.

– Вы что, действительно читаете всё это? – Слуга поднял том Тойнби, который Квиллер купил за десять центов на распродаже. – Что я читаю, так это детективы… Господи, что это?

Из ванной раздался душераздирающий вопль.

– Одна из кошек. Кстати, их ящик с песком тоже внизу. Хорошо бы принести его сюда в первую очередь.

– Можно я посмотрю на них? – Уильям направился в сторону ванной.

– Нет, подождите, пока мы всё занесём, – сказал Квиллер с ноткой раздражения в голосе, – они могут выскочить в холл. В новом месте они ведут себя неадекватно.

– Должно быть, здорово работать в газете? Вы пишете об убийствах?

– В настоящий момент – нет. Это не мой профиль.

– А чем же вы занимаетесь сейчас?

В Квиллере закипало раздражение. Однако любопытство и настойчивость юноши напомнили ему его самого, когда он только начинал работать.

– Послушайте, я расскажу о себе завтра, – сказал он. – Давайте сначала поднимем мои вещи. А потом я хотел бы зайти в гончарную мастерскую.

– Грэмы не любят посетителей, – сказал Уильям. – Особенно когда работают. Хотя, конечно, если вы не против, чтобы вас выставили за дверь…

Квиллер не видел Джой до самого обеда. Обед был накрыт на большом круглом столе в конце кухни, так как обедающих было всего шестеро. Роберта Мауса не было, а мисс Руп и Макс Сорэл ушли на работу.

В кухне пахло жареным мясом, сыром, горящими в камине поленьями и острыми духами Джой. Подрумянив щеки и наложив тени на глаза, она была сегодня особенно привлекательна.

Квиллер попробовал кукурузный суп, съел половину порции ростбифа с брюссельской капустой и отказался от сдобной булочки.

– Всё хорошо, – уверил он миссис Мэрон, приготовившую обед, – я просто хочу похудеть.

– Вы умеете готовить, мистер Квиллер? – спросила Хикси.

– Несколько изысканных блюд для моих кошек. Разговор за столом не клеился. Грэмы были явно не в духе, Уильям ел так, будто это был последний обед в его жизни. Квиллер развлекал соседей рассказами о Коко и Юм-Юм.

– Они чувствуют запах через дверь холодильника, – говорил он. – Если внутри омары – курицу они не едят, если курица – не будут есть говядину. О лососине и говорить нечего. Утром Коко звонит, чтобы ему дали завтрак; он наступает на табулятор пишущей машинки, каретка передвигается, и раздается звонок. В один прекрасный день, я думаю, он научится печатать.

Квиллер чувствовал себя в ударе в присутствии Джой, однако чем больше он говорил, тем больше ощущал её подавленность.

Наконец она сказала:

– У меня был кот, но пару недель назад он пропал. Я ужасно по нему скучаю. Его звали Раку.

Тут впервые за весь вечер заговорил её муж:

– Кто-то, наверное, украл Блимпа. Я его так называл – Блимп, – самодовольно добавил он.

– Что за кот у вас был? – спросил Квиллер Джой. – Вы выпускали его?

– Нет, но коты как-то находят способ улизнуть. У него была длинная дымчато-коричневая шерсть.

– Люди воруют котов и продают в лаборатории, где их используют для опытов, – продолжал Дэн Грэм, ни к кому конкретно не обращаясь.

Джой заскрипела зубами:

– Дэн, пожалуйста, не начинай опять об этом.

– А это неплохой бизнес – похищение кошек. – Дэн посмотрел вокруг себя в надежде, что его поддержат.

– И не смешно. – Джой отложила в сторону вилку и сжала кулаки. – Абсолютно не смешно.

Квиллер повернулся к её мужу:

– Я бы хотел посмотреть вашу мастерскую, если вы не возражаете.

– Только после выставки, – ответил тот, угрюмо покачав головой.

– Почему бы и нет? – возразила жена.

– Ты знаешь, это действует на нервы, когда к тебе заходят во время работы. – Квиллеру он сказал: – Терпеть не могу, когда отрывают от дела. Меня труд кормит, коли понимаете, о чем речь.

Джой повернулась к Квиллеру и отчеканила ледяным голосом:

– Если соберешься посмотреть мастерскую, дай мне знать. Я очень хотела бы показать тебе мои последние работы. – Она зло посмотрела на мужа.

Чтобы заполнить последовавшую за этим неловкую паузу, Квиллер обратился к Грэму:

– Вы говорили, вам не нравится художественный критик «Прибоя». Чем именно он вам так не угодил?

– Он ничего не смыслит в керамике, коли понимаете, о чём речь.

– Он был хранителем музея, до того как стал нашим критиком.

Грэм фыркнул:

– Это ничего не значит. Он может быть знатоком фламандской живописи и африканской скульптуры, но то, чего он не знает о современном гончарном искусстве, составило бы целую книгу, коли понимаете, о чём речь. Когда я устраивал свою последнюю выставку в Лос-Анджелесе, ведущий критик написал, что мои произведения – удовольствие для глаз и упоение для рук. Я процитировал.

Джой сказала Квиллеру с презрением в голосе:

– Когда мы впервые здесь появились, Дэн выставил пару своих старых работ на общей выставке, и ваш критик не проявил к нему благосклонности.

– Яне жду благосклонности от критика, – буркнул её муж, его кадык лихорадочно задвигался, – просто он должен знать своё дело.

– Он говорит о том, что видит. Это всё, что может сделать критик, – пожал плечами Уильям. – Я думаю, он был достаточно наблюдателен.

– Ох Уильям, помолчи, пожалуйста, – огрызнулась Джой. – Ты ничего не смыслишь в керамике.

– Прошу прощения, – сказал Уильям с издевательской ноткой в голосе.

– Тот, кто смешивает формы и ставит разбитые горшки на полку рядом с целыми, никуда не годен как гончар.

– Дэн сказал мне, что…

– Не слушай Дэна. Он такой же растяпа, как и ты. Чему только они учат тебя в твоей художественной школе?

Квиллер никогда не видел Джой такой. Прежде она дулась, но никогда не грубила.

– Не расстраивайся, Уилли, дорогой. Твое обаяние вполне возмещает твою глупость, – сказала Хикси ласково.

– Спасибо.

– Эта перебранка не приносит пользы пищеварению, – пробормотала Розмари.

– Я не виноват, – сказал Уильям, – это она начала.

Дэн встал и бросил салфетку на стол:

– С меня хватит! Весь аппетит пропал, – и зашагал прочь от стола.

– Большой ребёнок, – пробормотала Джой. – Я заметила, он доел яблочный пирог, прежде чем сделать этот эффектный жест.

– Я не виню его, – сказала Хикси, – это ты… его довела.

– Почему бы тебе не заниматься собственными проблемами? Продолжай есть как ела. У тебя это так хорошо получается!

– Смотрите, – заметила Хикси, моргая, – худые всегда плохо расположены к людям.

– Да? – запротестовала Розмари своим мягким голосом. – Как вы можете говорить такое при мистере Квиллере?

Джой закрыла лицо руками;

– Извини, Джим. У меня нервы на пределе. Я слишком много работала. Извини, – и сразу вышла из-за стола.

До конца обеда разговор так и не наладился. Хикси рассказывала о поваренной книге, которую они писала. Розмари превозносила достоинства дешёвого портвейна. Уильям интересовался тем, как закончился матч по футболу в Милуоки.

После обеда Квиллер позвонил Арчи Райкеру из холла.

– Я уверен, что наткнулся на кое-что интересное в «Мышеловке», – сказал он тихо. – Обитатели дома – одна большая передравшаяся семья. Джой, без сомнения, чём-то расстроена. Она говорит, что переработала, но скорее всего это семейные проблемы. Я бы хотел, чтобы она встретилась с тобой и с Рози. Думаю, это ей помогло бы.

– Ничего не предпринимай, пока не узнаешь всё в деталях, – предупредил его Райкер. – Если у неё проблемы с мужем, она может использовать тебя в своих целях.

– Она этого не сделает. Бедняжка! Я всё ещё думаю о ней, как будто ей двадцать.

– Как ты оцениваешь её мужа?

– Самовлюбленный осёл.

– А кто из художников другой? Они все переоценивают себя.

– Но что-то в нём внушает жалость. Он, должно быть, талантлив. Я видел его работы. Тем не менее кое-кто говорит, что он плохой гончар.

– Ну, мало ли что говорят… А как насчет твоей новой рубрики? Ты собираешься написать статью о Маусе?

– Если я что-то разузнаю о нём. Сегодня он идет на встречу АПГ.

– Что это такое?

– Ассоциация почетных гастрономов. Сборище снобов, помешанных на еде.

– Квилл, – произнес Райкер серьёзным голосом, – будь осторожен. Я имею в виду Джой.

– Я не маленький, Арчи.

– Но знаешь, пришла весна…