"Наследство" - читать интересную книгу автора (Браун Саймон)

Глава 25

Наступил момент, когда Линана и Гудона обступили чахлые деревца и кустарник, их ноги и копыта их коня скользили на каменистой осыпи, а спустя еще несколько мгновений, едва не упав, они оказались на ровной поверхности. Над ними возвышались подобные каменным великанам серые и мрачные склоны гор Уферо. Впервые за два дня Линан увидел здесь цветущие растения и услышал пение птиц. Птиц ему, правда, увидеть не удалось, но они пели где-то над его головой. Слышался отсюда и плеск воды.

— Это и есть проход Альгонка?

— Это его южная сторона. Видите ту дальнюю полосу деревьев в нескольких сотнях шагов отсюда? За ними идет дорога вдоль берега реки.

Они позволили себе недолгий отдых после тяжелого спуска, Линан снова смазал хэту колено Гудона и собственный шрам. При этом он был вынужден признать, что хэту и на самом деле оказывало целебное действие; из раны Гудона уже не торчала кость, сама рана постепенно затягивалась плотью и кожей, оставляя уродливый шрам. Рубец на лице Линана стал более гладким на ощупь, а невыносимая боль исчезла, будто ее и не было никогда.

— Похоже на то, что я буду хромать, — почти весело произнес Гудон, похлопывая себя по ноге.

— Не стоит так сильно радоваться этому.

— Ну, если представить, что я мог вообще потерять ногу, хромота покажется замечательным результатом. Между прочим, мы, четты, всю жизнь проводим в седле. Ну, если не все, то большинство. Меня испортила моя жизнь на реке.

Альгонка и на самом деле оказалась мелкой рекой, и хотя вода в ней была просто ледяной, Линан с Гудоном без труда перешли ее и остановились на берегу за деревьями неподалеку от дороги. По дороге неспешно шел огромный караван, голова которого терялась в легкой дымке где-то на западе, а хвост невозможно было увидеть далеко на востоке. В огромные повозки было запряжено по десятку, а то и больше десятка лошадей, а тяжелые колеса самых невероятных размеров громыхали так, будто по дороге катились чередой груды камней. Над караваном коричневой пеленой висели тучи пыли. Линан увидел людей, ехавших верхом на лохматых пони и мулах; эти люди ревниво посматривали на свою собственность и время от времени хлестали рабочих лошадей, пытаясь заставить их двигаться быстрее. Юноше никогда не приходилось видеть ничего подобного. В Кендру почти все товары доставлялись морским путем.

— Караван Слабеющего Солнца, — сказал Гудон. — Я и надеялся на то, что нам удастся смешаться с ним.

— Слабеющего Солнца?

— Последний великий караван перед началом зимы идет сейчас и делает дорогу непроезжей. Все торговцы Хьюма и даже Чандры, у кого только находится товар на продажу, идут с этим караваном. Они везут металл и вино, оружие и инструменты, а обратно гонят тысячные стада скота и лошадей. Скажу вам, что на запад идти намного легче, чем на восток, уж можете мне поверить. Не очень-то большое удовольствие путешествовать с таким количеством животных. Мне когда-то довелось пройти этот путь с таким стадом.

— Что мы теперь будем делать? Просто пойдем в караване?

— Верно. В караване так много народу, что еще два человека никому не бросятся в глаза. Ни торговцы, ни их стражники не обратят на нас внимания, и мы не будем обращать внимания на них.

Линан потянул коня за поводья, и они слились с огромным потоком людей и повозок. Теперь их окружали торговцы, ехавшие верхом или пешие, их слуги, торопливо трусившие за хозяевами или ехавшие в повозках; были здесь и дети — мимо них пробежала стайка ребятишек, игравших в пятнашки; старик на осле продавал медовое вино, наливая его из огромной фляги, привязанной к его спине. В конце концов Линан и Гудон устроились на месте позади повозки с грузом ярко раскрашенной глиняной посуды, тщательно упакованной в солому. Почти весь следующий час Линану пришлось обходить конский навоз, однако наконец он сдался и просто устало тащился дальше, уже не замечая, куда наступал. Вскоре прямо ему в лицо поднялось облако пыли, она попала ему в рот и в уши. Тогда он предложил Гудону перебраться из середины каравана поближе к реке.

— Мне кажется, что это не слишком хорошая идея, маленький господин. Здесь мы затерялись среди множества людей. У нас нет причины для того, чтобы выбраться отсюда.

— Гудон, я умираю от жажды.

— Что ж, это дело поправимое.

Он окликнул торговца медовым вином и предложил ему немного своего снадобья хэту в обмен на два стакана; торговец охотно согласился. Линан не без колебания взял грязный стакан, однако вино, омывшее его горло, оказалось сладчайшим из всех напитков, которые ему когда-либо доводилось пробовать, и ему показалось даже, что оно унесло с собой всю пыль, попавшую ему в рот. Напившись, они продолжали двигаться в середине каравана, и тут он заметил, что некоторые из окружавших их людей на ходу жевали печенье.

— Разве никто не останавливается, чтобы пообедать? — спросил он Гудона.

— Караван останавливается лишь на ночь. Двигаться ночью слишком тяжело, а кроме того, в номерах можно найти защиту.

— От кого защиту?

— Поблизости немало разбойников, которые грабят торговцев, по глупости отставших от каравана. Некоторые явились из Хьюма, некоторые из четтов, и из дальних земель. Они не могут жить иначе, кроме как промышляя грабежом, нападая на слабых и беззащитных.

После двухдневного преодоления горного хребта Линану было нетрудно идти с той же скоростью, с какой двигались большие повозки. Все вокруг он разглядывал с нескрываемым любопытством, а Гудон пояснял ему то, что было ему непонятно.

— Вот этот человек проделал путь из Лурисии — видите в его повозке бревна? Наши племена смогут использовать их для строительства прикрытий, а оружейники смастерят из них луки… А вот там, могу поклясться, идут священники Бога Горы из Амана, чтобы проповедовать свою веру среди моего народа. Боюсь только, что они попусту потратили время и силы на этот путь. А вот тот торговец в высокой шляпе из Шаррока, для того, чтобы вернуться домой, ему понадобится полгода…

Линан подумал, что все эти люди были из Тира. На самом деле большинство их собралось из самых разных частей Гренды Лиар. Впервые в жизни он осознал, какие разные народы населяли королевство. Карты, которые он разглядывал во дворце, не давали точного представления об этом. Сейчас в караване он испытал что-то вроде гордости, оттого, что был потомком семьи, сумевшей объединить все эти народы под властью одной короны.

Гудон похлопал его по плечу:

— Не оборачивайтесь, подождите, пока он проедет мимо нас. Высокий мужчина на большом коне.

Спустя мгновение Линан увидел этого человека. На нем была кожаная форма, и он внимательно приглядывался ко всем, мимо кого он проезжал. Линана и Гудона он окинул долгим взглядом, однако не задержался возле них, а двинулся дальше.

— Наемник, — сказал Линан.

— Верно. Ищет нас. Должно быть, Прадо или кому-то из его людей удалось уцелеть, и теперь их друзья появились здесь, чтобы отыскать нас.

— Откуда ты можешь это знать? Они вполне могут искать кого-нибудь другого… — Однако это возражение прозвучало неубедительно даже для него самого. — Тогда почему он не оглядел нас внимательнее?

— Подумайте сами, маленький господин. Если бы вы разыскивали принца и лоцмана, за кого вы приняли бы человека, сидящего на коне?

Линан от души рассмеялся.

— Твоя рана, оказывается, все же может сослужить нам добрую службу.

— На этот раз так и вышло, но, может быть, в следующий раз все будет по-другому, — возразил Гудон. Пожалуй, нам даже следует побольше бросаться в глаза. Рано утром, пока еще не поднимется пыль, мы постараемся, чтобы на нас обратили внимание.

Неожиданно колесо повозки, за которой они держались, попало в выбоину дороги. Узел на веревке, которой был стянут груз расписной глиняной посуды, развязался, горшки и тарелки заскользили свободно и непременно побились бы, если бы Линан не бросился вперед, передав поводья Гудону. Он подхватил веревку, закрепил ее и завязал на ней тугой узел. Тотчас же возле него возник невысокий бородатый крепыш на осле и уже занес было палку, чтобы ударить Линана по рукам.

— Добрый человек, не делай этого! — закричал Гудон. — Он спас твой товар!

Услышав это, торговец заколебался, однако палку не опустил.

— Сэр, — произнес Линан со всей возможной кротостью, — веревка развязалась. Посмотрите, как я завязал узел. Разве это ваша работа?

Торговец опустил руку и нагнулся, чтобы разглядеть узел. Его лицо было маленьким и остроносым, и от этого он походил на крысу, чему немало способствовали маленькие блестящие глазки.

— О Боже, — произнес он, покачав головой. — Клянусь душой моего отца, это не мой узел. Простите меня, сэр. Вы оказали мне величайшую услугу, а я вместо благодарности собирался побить вас. — Он сплюнул сквозь зубы. — Однако теперь я в долгу перед вами. Нынче вечером вы будете ужинать в моей палатке.

— Это слишком великодушно с вашей стороны, — возразил Гудон. — Ведь это был всего лишь узел!

Линан с удивлением взглянул на него. Еды у них не было никакой, а придурковатый лоцман отказывался от дарового угощения!

— Слишком великодушно! — воскликнул торговец. — Я, по-вашему, слишком великодушен! Так вот, вы не только будете сегодня ужинать со мной, вы будете спать вместе со мной и моими слугами, чтобы вам не угрожали разбойники!

Гудон поклонился.

— Ваша щедрость не знает пределов.

Торговец надулся от сознания собственной важности.

— Да. А кроме того, я великодушен.

— Истинно так, — подтвердил Гудон с мягкой улыбкой. — Меня зовут Гудон. Имя моего друга…

— Мигам, — быстро сказал Линан.

— Мигам, — подтвердил Гудон.

— Мне повезло с такими попутчиками. Зовите меня Гатерас, я торговец из Спарро, торгую самой лучшей на свете глиняной посудой. Вы видели мою посуду?

— Да, конечно, — тотчас же ответил Гудон. — Мы едем за вашей повозкой уже несколько часов, и все это время мы любовались вашим товаром.

— Четты все это купят? — спросил Линан.

— Почти наверняка все, — ответил Гатерас. — Но большую часть товара они потом перепродадут торговцам из Хаксуса ближе к весне. Я тоже продаю часть своего товара другим торговцам. Караван Слабеющего Солнца — замечательная возможность торговать с людьми из дальних стран.

Он опустил глаза.

— Конечно, и ворам здесь раздолье. — Взглянув на Линана, он добавил:

— Я ведь и вас принял за вора.

— Пустяки, — ответил Линан.

Гатерас выпрямился в седле и стал похож на преисполненного важности короля, по недоразумению одетого в платье простого торговца и сидящего на осле.

— Я не только щедр и великодушен, — проговорил он. — Вы не только разделите с нами пищу и кров, но я обещаю охранять вас в продолжение всего пути к Приюту Странников.

— О, какова ваша благожелательность, — вскричал Гудон, воздевая руки к небу. — Какой удачей обернулся для нас простой узел!

Торговец наклонил голову с довольным видом, принимая похвалы своей добросердечности.

— Простите, но я вынужден вас оставить, — мне нужно проверить все узлы на остальных повозках. — Легонько хлестнув своего осла, он растворился в облаке пыли, бормоча себе под нос:

— Великодушный… щедрый… благожелательный…

— Ваш добрый поступок сослужил нам неплохую службу, — заметил Линану Гудон.

— Наемник возвращается, — затаив дыхание, отозвался Линан.

Всадник в кожаном обмундировании быстро проскакал в обратную сторону, едва взглянув на Гудона и Линана.

— Настоящая опасность будет ждать нас в Приюте, — хмуро произнес Гудон. — Там им будет легче распознать нас и отличить от торговцев.

— Как же мы сможем найти Линана среди всего этого хаоса? — спросила Дженроза и закашлялась от сухой пыли, которая попала в ее горло. Ее окружали повозки, толпы народа, кони беспокойно перебирали копытами. Ей хотелось сесть на лошадь и выбраться из пыльных облаков, однако Камаль настаивал на том, что все они должны были оставаться пешими, потому что только таким образом они с Эйджером могли бы оставаться не слишком заметными.

Прошло не меньше часа с тех пор, как они добрались до прохода. Эйджер давно знал о существовании каравана Слабеющего Солнца, — ведь ему пришлось немало работать с торговцами, а вот Камаля и Дженрозу ошеломило невиданное зрелище, и они даже слегка растерялись и почувствовали себя легкими пылинками, подхваченными течением бурной реки. Солнце, склонявшееся к западу, освещало их лица, било в глаза; перед заходом оно уже не было таким ярким, как днем, однако красноватый свет его лучей все еще ослеплял путников, и их глаза слезились.

— Мы не сможем отыскать его в этом столпотворении, не привлекая к себе внимания. Нам придется подождать, пока мы не доберемся до Приюта Странников, — задумчиво произнес Эйджер.

— Это далеко? — спросила Дженроза.

— Мне никогда не приходилось проходить этим путем, однако я слышал, что от Даависа эта дорога занимает четыре дня, если везти с собой повозку: два дня пути до прохода Альгонки, да еще день или того больше до самого Приюта. Мы добрались до этой дороги примерно на половине пути, так что у нас остается еще день или самое большее два.

— А если нам удастся найти Линана, что дальше?

— Дальше путь в Океаны Травы, — ответил Камаль, однако в его голосе не слышалось особенной радости. — Если уж здесь на нас кто-нибудь обратит внимание, то и наемники не останутся незамеченными.

Друзья увидели солдат, рыскавших вдоль всего каравана, и спешились, прежде чем броситься им в глаза, а вдобавок укрылись за огромной повозкой, груженной овечьими шкурами.

— Может быть, мы будем похожи всего лишь на охранников какого-нибудь торговца, — неуверенно произнес Эйджер.

— Мы не можем ожидать от судьбы, чтобы она внезапно повернулась к нам лицом, — жестко возразила Дженроза.

— Она права, — подтвердил Камаль. — Они сразу узнают нас, если только увидят.

— Раз так, значит ночью, когда караван остановится, нам надо будет пробраться в середину, — решительно произнес Эйджер. — Здесь можно будет затеряться.

Камаль согласился с товарищем.

— Если Линан где-то здесь, может быть, нам удастся его найти.

— Будет лучше, если мы станем искать его раненого спутника, — неуверенно произнесла Дженроза.

— Хорошая мысль, — отозвался Эйджер. — Но все-таки самое главное для нас — это остаться неузнанными до самого Приюта.

Друзья присоединились к каравану, не забывая осторожно озираться по сторонам, чтобы вовремя заметить солдат. Дженроза из последних сил пыталась разобраться в том, что происходило вокруг: она видела торговцев в разноцветных одеяниях, самые разные товары в повозках, но в конце концов девушка сосредоточилась лишь на том, чтобы ее ноги не заплетались. Оказалось, что она устала так, как не утомлялась за всю свою студенческую жизнь. Со странной отрешенностью она подумала о том, суждено ли ей когда-нибудь вернуться к прежнему спокойному существованию, когда ее никто не будет преследовать, когда не нужно будет лихорадочно искать надежного пристанища. Затем ее мысли обратились к Зеленым Океанам — одно это название говорило о пространствах, в которых легко могла бы затеряться целая армия. От этой мысли в ее сердце снова вселилась слабая надежда. Может быть, именно там, в неизведанном краю, ее душе суждено было снова обрести покой. Однако при этой мысли ее сердце снова тревожно забилось. Жизнь в Кендре, конечно, была спокойной и удобной, но вместе с тем в ней было что-то отупляющее. Позволят ли четты ей заниматься магией? Какова их магия? Смогут ли они научить ее чему-нибудь?

Так Дженроза определила главные для себя вопросы, и шагать ей стало легче.

Эдер передал Рендлу последний отчет, полученный от солдат, которые обследовали проход Альгонка. Отряд держался строем, по четыре всадника в ряд. Они все еще оставались в трех часах езды от каравана и не смогли бы догнать его до наступления ночи. Капитан выслушал Эдера без единого слова.

— По крайней мере, ни одного четта найти не удалось, — чистосердечно признался Эдер.

— Они появятся возле приюта, — Рендл сплюнул. — И если только мы не найдем принца как можно скорее, тогда нам придет конец.

— Значит, вы хотите выждать в проходе?

Рендл покачал головой.

— Даже если мы не сможем найти его, я все же намерен направиться на север в Хаксус. Эта новая королева в Кендре не вполне уверенно сидит на троне. А с какой еще стати поднимать отряды наемников и отправлять их на север? Сейчас судьба обернулась лицом к Салокану. Ему понадобятся опытные вояки вроде нас. Принц Линан был всего-навсего поводом для срочной сделки. Даже если нам не удастся его найти, мы сможем оповестить Салокана о том, что он все еще жив.

Эдер кивком головы указал на Прадо, ехавшего в нескольких шагах от них и с трудом державшегося в седле.

— Он не сможет добраться до Хаксуса.

— Пусть он доберется только до Приюта Странников. В конце концов только он может с уверенностью узнать в лицо и принца, и лоцмана. — Рендл с досадой хлопнул себя по бедру. — Ты уверен в том, что солдаты не заметили парочки, подходящей под описание Прадо?

— Они видели не одну пару, кого-то с одним конем, кого-то с двумя, некоторых пеших. Под описание никто не подошел. Среди всех есть и четты. Но разве солдаты могли быть в чем-то уверены, никого не остановив и не допросив? А это могло бы только разозлить торговцев и их охранников.

— Вышли вперед побольше солдат, — распорядился Редл. — Даже если мы просто узнаем их, мы сможем подождать до тех пор, пока они не доберутся до Приюта, а тогда захватить принца.

— Едва ли это понравится четтам и купцам, — заметил Эдер. — В этих местах не принято обнажать оружие.

— А что они смогут нам сделать? У нас около сотни вооруженных всадников. Никто не сможет остановить нас, а прежде, чем четты соберутся дать нам отпор, мы уже будем далеко на пути в Хаксус.

Эдер отправился выполнять приказание. Оставшись один, Рендл ощутил прилив гнева и разочарования одновременно, и почувствовал, что ему требовалось выплеснуть все это на кого-то, неважно, на кого. Он придержал коня, дождался момента, когда с ним поравнялся Прадо, и толкнул его в спину.

Прадо выпрямился, точно тряпочная кукла.

— Держись в седле, Прадо, — угрожающе произнес Рендл. — Ты еще не закончил своего дела.

Прадо взглянул на него полными муки глазами.

— Ты не смог бы обращаться со мной так, если бы рядом были мои ветераны. Всю жизнь я командовал лучшим отрядом, чем твой сброд.

— Однако сейчас у тебя никого нет, да и не будет никогда, если только мы не найдем принца и не передадим его Салокану. У тебя нет ни денег, ни отряда. Сейчас ты просто бедный старый солдат, которому доводится переживать недоброе время.

Прадо отвернулся, но Рендл со злостью схватил его за волосы и снова повернул лицом к себе. Их кони затоптались на месте, и солдаты Рендла стали обтекать их, как поток воды обтекает скалу.

— Почему ты так уверен, что принц выбрался из реки? Ведь ты не лжешь мне, верно?

Прадо резко отклонил голову, оставив при этом клок волос в кулаке Рендла, и одарил капитана язвительной ухмылкой.

— Если бы я лгал тебе, ты все равно не узнал бы об этом до последнего момента. Как ты думаешь, поведут себя четты, когда они увидят капитана Рендла с вооруженным отрядом возле Приюта Странников? Они еще не успели забыть о тебе, старый рабовладелец, и скоро ты вспомнишь мои слова.

— В таком случае они вспомнят и о тебе, — парировал Рендл, пришпорив своего коня и оставив Прадо позади.

Линан не мог заснуть.

Гатерас ошеломил его своим гостеприимством, великодушием и щедростью. Линан не мог припомнить, когда он наедался до такой степени. Он подумал, что у этого торговца должна была быть целая отдельная повозка с припасами и вином. Ужин состоял из жареной свинины, дичи, картофеля и горохового супа, а в довершение всего подали пшеничный хлеб с жареной рыбой и йогуртом, да еще медовые лепешки, а запивать все это изобилие хозяин предложил белым или красным — на выбор — вином, так что под конец Линан ощутил даже легкую тошноту. Его желудок определенно сопротивлялся такому количеству еды после долгих дней голодания.

»Если я сейчас засну, мне будут видеться кошмары, — подумал он. — Ведь до сих пор я не ел ничего, кроме ягод и орехов».

С этой мыслью он застонал и попытался повернуться на том ложе, которое предложил ему Гатерас. Ему захотелось посмотреть на звездное небо, однако и он, и Гудон этой ночью разделяли ночлег с Гатерасом и семью его слугами из восьми в палатке огромнейших размеров. Рядом с ним слышались всхрапывания и чье-то громкое сопение, было душно, и в воздухе стоял запах пота. Движимый бессонницей, Линан поднялся и, стараясь поменьше шуметь, добрался до выхода из палатки. Снаружи стоял восьмой слуга, охраняя покой хозяина и его гостей. Увидев Линана, он осклабился с понимающим видом, показал на свой живот и громко хмыкнул.

Теперь, когда Линан мог посмотреть на звездное небо, его отвлекали бесчисленные костры, ярко горевшие вдоль всего каравана. Он оказался среди множества спавших людей, их была не одна сотня. Десятки палаток, среди которых виднелись и огромные, больше, чем палатка их благодетеля Гатераса, виднелись в ночной мгле, а весь огромный лагерь был окружен повозками, как непроходимой стеной. Линан отошел немного от палатки гостеприимного торговца, облегчился и замер на месте, зачарованный ночными звуками. Ему было слышно, как журчала вода Альгонки, он прислушивался к ночным шорохам, среди которых ему удалось различить ржание множества лошадей. Прислушавшись внимательнее, он услышал шуршание кожаных одежд и знакомые звуки — бряцание оружия. Линан осторожно дошел до крайней палатки и попытался вглядеться в темноту. Там, где берег реки уходил под уклон, между деревьями он различил множество лошадиных теней. Рядом с лошадьми он разглядел людей в кожаных одеждах, точно таких же наемников, которых они с Гудоном видели днем.

»Проклятье! — подумал он. — Ведь это же Прадо и его люди!».

Тотчас же у него родилось желание укрыться в палатке Гатераса и поднять тревогу, однако он сумел преодолеть этот порыв. Что хорошего вышло бы из того? Кому могло быть до него хоть какое-то дело? Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы добрый и великодушный Гатерас оказался вовлечен в неприятности и даже в опасность. Линан сделал над собой усилие, чтобы спокойно все обдумать. Если только наемники искали его, то они явно не знали в точности, что он шел с караваном, а иначе они уже давно схватили бы его. Он подумал, что нужно было бы предупредить Гудона об опасности, однако тут же понял, что пока они не доберутся до Приюта Странников, ничто не сможет им помочь.

Забыв о своем переполненном желудке, он вернулся в палатку Гатераса и осторожно разбудил Гудона.

Сонный Гудон выслушал Линана и, зевнув, произнес:

— Коль скоро поделать ничего нельзя, то я советую вам попытаться немного поспать. — И он снова закрыл глаза.

— Поспать?! Неужели я теперь смогу заснуть?

Гудон вздохнул, сел на своей подстилке и ласково уложил Линана, а потом тихо запел. Линан попытался воспротивиться:

— Я не малый ребенок, чтобы меня укачивать… укачивать…

Его глаза закрылись сами собой, и он провалился в темноту.