"Брат мой, Каин" - читать интересную книгу автора (Браун Сандра)Глава 13— Как думаешь, о чем они говорят? Бек покосился на Криса, пожал плечами и снова принялся листать старый номер журнала «Пипл». — А что между ними за проблема? — спросил он между прочим. — Сэйри тогда еще была подростком. Она влюбилась в Кларка Дэйли. Бек пристально посмотрел на Хойла-младшего. — Да, в того самого, — подтвердил Крис. Бек знал Кларка Дэйли с литейного завода. Несколько раз бригадир отсылал его домой, потому что Дэйли был пьян. Его даже поймали на том, что он прятал фляжку с виски в коробке с завтраком. Странно, что Сэйри была в него влюблена. — Сначала Хафф смотрел сквозь пальцы на этот роман, — продолжал Крис. — Все казалось достаточно безобидным. Но потом оказалось, что щенячья влюбленность перерастает в нечто большее, и отец запретил Сэйри видеться с Кларком. — У него уже тогда были проблемы с выпивкой? — Он пил только пиво, да и то по большим праздникам. Кларк был председателем школьного совета, звездой футбольной команды. — Что же тогда не понравилось Хаффу? — Деталей я не знаю. Я уже учился в университете. Меня не интересовали дела Сэйри, и за их романом я не следил. Знаю только, что Хафф уж никак не горел желанием получить Кларка Дэйли в зятья. Как только наша парочка закончила школу, Хафф вмешался и положил конец этим отношениям. — И как отреагировала Сэйри? Крис криво улыбнулся. — А ты как думаешь? Это был взрыв почище Хиросимы. Во всяком случае, мне так сказали. Когда ее истерики не произвели на Хаффа впечатления, она впала в глубокую депрессию, очень похудела и бродила по дому как привидение. Как звали ту героиню из книги, которая не расставалась со своим свадебным платьем? — Мисс Хэвишем. — Верно. Я помню, как приехал домой на выходные и едва узнал Сэйри. Она выглядела просто ужасно. Она не посещала колледж, не работала, не делала вообще ничего и не выходила из дома. Когда я спросил об этом Селму, та заплакала, приговаривая, что девочка превратилась в тень. Дэнни мне сказал, что Сэйри не разговаривала с отцом несколько месяцев и старалась не оставаться с ним наедине в одной комнате. Крис замолчал, чтобы глотнуть газировки из банки. Беку хотелось услышать конец истории, но он не стал подгонять Криса. Ему не следовало проявлять слишком явный интерес. К счастью, Крис решил продолжить рассказ без понуканий. — Так продолжалось довольно долго. В конце концов Хафф сам взялся за дело. Он велел Сэйри взять себя в руки, собраться. В противном случае он пообещал отправить ее в психиатрическую больницу. — Это так-то Хафф пытался вылечить разбитое сердце молоденькой девушки? Он пригрозил сдать ее врачам? — Звучит сурово, верно? Но это сработало. Потому что, когда Хафф выбрал себе зятя и настоял на том, чтобы Сэйри вышла за этого мужика замуж, она довольно охотно пошла к алтарю. Думаю, моя сестра решила, что замужество лучше психушки. Бек задумчиво смотрел на закрытые двойные двери, ведущие в отделение интенсивной терапии. — Что-то слишком долго Сэйри ненавидит Хаффа за то, что он разлучил ее с первой любовью. — Такова Сэйри. Еще малышкой она долго дулась. И она совсем не изменилась, все воспринимает чересчур серьезно. — Крис встал, потянулся и подошел к окну. Он долго стоял там, глядя в пустоту. Наконец Бек спросил: — Тебя что-то беспокоит, Крис? Тот поднял плечи с деланым равнодушием. — Это сегодняшнее дело. — Сегодня много чего случилось. Ты о чем? — О разговоре в офисе шерифа. Как думаешь, они меня арестуют? — Нет. — Мне в тюрьме и в первый раз не понравилось, Бек. Хафф внес за меня залог через несколько часов, но это не то место, где я хотел бы находиться. — Они не собираются тебя арестовывать. У них пока нет улик. Крис обернулся: — Пока? — Крис, я должен знать, могут ли они найти что-то еще. Темные глаза Криса сверкнули. — Если мне не верит мой же адвокат, кто тогда поверит? — Я верю тебе. Но ты должен признать, что в настоящий момент все выглядит не в твою пользу. Крис расслабился. — Согласен. Я долго думал об этом и пришел к выводу. Кто-то меня подставляет. — Подставляет тебя? — Слышу скептические нотки в твоем голосе. — Так оно и есть. Крис вернулся в свое кресло и подался к Беку. — Подумай об этом, Бек. Из-за того дела Айверсона, которое висит на нашей полиции как нераскрытое, где фигурируют пропавший человек и возможное убийство, разве я не стану идеальным козлом отпущения? — Для кого? — Для Шлепы Уоткинса. Бек коротко рассмеялся: — Для Уоткинса? — Выслушай меня, — разозлился Крис. — Он ненавидит братьев Хойл. И тебя, кстати, тоже. Он затаил злобу. — Из-за драки в баре, случившейся три года назад? — Но Шлепа об этом не забыл. Ты сам говорил, что Уоткинс упоминал об этом в разговоре с тобой в ресторанчике. — Согласен, только… — Есть еще кое-что. Я по какому-то наитию попросил секретаршу Дэнни проверить все заявления о приёме на работу за последние несколько недель. И знаешь, что выяснилось? — Крис вынул сложенный листок бумаги из заднего кармана брюк и помахал им перед носом Бека. — Шлепа Уоткинс заполнял анкету. — Он хотел работать на литейном заводе? — Дэнни отказал ему. Так что у Шлепы появилась еще одна причина ненавидеть Хойлов. — Достаточно веская, чтобы убить Дэнни? — Такого парня, как Шлепа, легко спровоцировать. — Думаю, это подходящее объяснение, — задумчиво сказал Бек. — Его стоит проверить, — с жаром заявил Крис. — Ты говорил об этом Реду? — Нет еще. Я увидел отказ в приеме на работу, когда с Хаффом случился сердечный приступ. У меня не было случая поговорить об этом с кем бы то ни было. Бек достаточно долго обдумывал слова Криса, потом покачал головой. — Нет, это не пойдет, Крис. — Что?! — Каким образом Уоткинс мог заманить Дэнни в бунгало? Крис помрачнел, обдумывая вопрос Бека, потом признался, что этого он не знает. И тут же спохватился: — Этот Уоткинс хитрый ублюдок. И потом, за три года в тюрьме он мог многому научиться. — Подняв глаза, он увидел, как из дверей отделения выходит Сэйри. — Потом поговорим об этом. Они встали, когда она подошла ближе. — С ним все в порядке, — заявила Сэйри. — Едва ли он собрался перейти в другой мир. — Тогда почему Хафф так настаивал на том, чтобы ты приехала? — Нет причин для тревоги, Крис. Он не изменил завещание и не назначил меня единственной наследницей, если ты об этом беспокоишься. Хафф позвал меня только для того, чтобы я его развлекла. — Повернувшись к Беку, она добавила: — Не могли бы вы спуститься вниз и открыть машину, чтобы я смогла забрать свою сумку? — Вы улетаете сегодня вечером? — Я отпустила самолет, потому что я не знала, когда смогу покинуть город. Остается только надеяться, что та машина… Что? — спросила она, увидев, как Бек качает головой. — Ее уже забрали. Я взял на себя смелость позвонить и Проверить. — Ладно, я все равно собиралась провести эту ночь в мотеле. Завтра возьму другую машину. — Я могу отвезти вас, — вызвался Бек. — Я вызову такси. И тут Крис огорошил ее сообщением о том, что такси в городе больше нет. Последняя компания закрылась несколько лет назад. Бек видел, что Сэйри хочется как можно скорее уехать от них и ее раздражает невозможность это сделать. — Хорошо, — Сэйри пришлось смириться. — Если это вам по дороге, мистер Мерчент, я буду рада, если вы меня подвезете. — Никаких проблем для меня. Крис, ты остаешься? — Я побуду здесь до вечернего обхода. Если доктор Кэроу скажет, что Хафф вне опасности, я сразу же уеду. Они договорились связаться по сотовому телефону, если состояние Хаффа изменится, и попрощались. По дороге на первый этаж Бек попросил Сэйри подробнее рассказать о самочувствии Хаффа. — Если подлость говорит о живучести, то Хафф переживет нас всех. С этими словами она вышла на улицу. Бек решил продолжить разговор и там, но по поведению Сэйри он понял, что лучше воздержаться от расспросов о том, что они с Хаффом наговорили друг другу. — Вы выглядите усталой, — сказал он, помогая Сэйри сесть в машину. — После встреч с Хаффом я всегда чувствую себя выжатой как лимон. Бек сел за руль. Повернув ключ в замке зажигания, он извинился за то, что в кабине так жарко. — Надо было мне оставить окна чуть приоткрытыми. — Мне все равно. — Сэйри откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. — В Сан-Франциско я скучаю по настоящему лету. На самом деле я люблю жару. — Мне следовало догадаться об этом. Сэйри открыла глаза и посмотрела на него. Их взгляды встретились, и в машине словно стало еще жарче. Во всяком случае, Бек почувствовал, что весь горит. Откинувшаяся на спинку сиденья Сэйри выглядела беззащитной и очень женственной. На лбу завились колечки волос, придавая ей трогательный вид, к которому она сама отнеслась бы с презрением. Ее щеки разрумянились, и снова Бек представил, какой горячей на ощупь будет ее кожа. Ему отчаянно хотелось это выяснить, но он не стал рисковать. Он боялся, что, прикоснувшись к Сэйри, нарушит хрупкое равновесие, установившееся между ними. Новая ситуация наверняка сложится не в его пользу. Бек спросил: — Вы проголодались, Сэйри? Она подняла голову и недоуменно посмотрела на него. — Что? — Есть хотите? — Ах, это! — Сэйри еле заметно покачала головой. — Нет. — Держу пари, что вы проголодались. Мерчент долго смотрел на нее, потом наконец тронул машину. Выезжая с больничной автостоянки, он свернул в противоположную от мотеля сторону. — «Приют» в другой стороне города, — напомнила ему Сэйри. — Доверьтесь мне. — Это опасно. Он едва улыбнулся. Сэйри не добавила больше ничего, и Бек принял это за согласие ехать с ним туда, куда он направился. На окраине города Мерчент свернул с шоссе на узкую, усыпанную гравием дорогу, бегущую через густой лес. Бек доехал по ней до самого конца, где она упиралась в поляну на высоком берегу залива. Несколько машин были припаркованы возле маленького строения, которое, казалось, было готово рухнуть. Сэйри повернулась к нему. — Вы знаете это место? — А вас это удивляет? — Я думала, что это секрет, известный только местным жителям. — Я не настолько чужой в этом городе. Маленьким рыбным ресторанчиком владела и управляла одна и та же семья с начала тридцатых годов, когда подпольная торговля спиртным была ее основным бизнесом. Здание было построено из рифленых листов белой жести, проржавевших много лет назад. Теперь оно покосилось. В ширину в нем было не больше десяти футов, и все это место занимала кухня. Через узкое окно посетителям подавали устриц в раковинах под красным соусом, таким острым, что из глаз лились слезы, густой суп гумбо со спинорогом и бамией, приготовленную на пару рыбу-петуха, такую вкусную, что никто не стеснялся подбирать подливку с бумажной тарелки куском французского хлеба. Все, начиная от мяса аллигатора до веточек укропа, здесь могли жарить во фритюре. Бек заказал для них суп гумбо и сандвичи с жареными креветками. Пока их заказ готовили, он прошел к бочке сбоку от хибары, сунул руку в наколотый лед и достал две бутылки пива. Он воспользовался открывалкой, висевшей на грязной веревке на гвозде, вбитом в дерево. — Пиво ледяное, — предупредил он Сэйри, передавая ей бутылку. — Хотите стакан? — Они оскорбятся, если их об этом попросить. Женщина поднесла горлышко к губам, и это движение выдало в ней человека, который часто пил без стакана. Бек улыбнулся ей. — Вы заработали еще одно очко в моих глазах. — Я не ищу вашего одобрения. Его улыбка стала шире. — Чертовски плохо. Вы вылетели из соревнования. Когда их заказ был готов, они отнесли картонные коробки с едой на потрепанный непогодой стол для пикника в тени дубов. Гирлянда новогодних лампочек в разгар лета выглядела странно. Она висела на нижних ветвях, пробираясь через испанский мох. Кто-то из посетителей настроил радио в машине на станцию, которая передавала музыку в стиле зайдеко, придающую еще больше очарования этому месту. Они начали с супа гумбо. Бек проследил, как Сэйри развертывает бумагу на сандвиче. Домашний рулет был горячим, маслянистым, хрустящим сверху и мягким внутри. В нем было много жаренных в масле креветок, нарезанного салата-латука и соуса майонез. Все это Сэйри щедро полила соусом табаско из бутылочки, стоявшей на столике, и откусила большой кусок. — Восхитительно, — оценила она, проглотив. — В Сан-Франциско отличная еда, но у этого сандвича… — Что? — Вкус дома, — Сэйри улыбнулась, но печально и с каким-то сожалением. Бек ел и пристально наблюдал за ней, зная наверняка, что Сэйри это чувствует и нервничает. Ей было неуютно под неотступным вниманием Бека, хотя она и пыталась выглядеть беззаботной. В конце концов молодая женщина нахмурилась. — У меня соус на лице или латук повис на губах? — Нет. — Тогда почему вы не спускаете с меня глаз? Бек смотрел на нее вызывающе, заставляя придумывать невероятные объяснения, но, разумеется, Сэйри этого делать не стала. Они продолжали есть. После недолгого молчания Бек спросил: — Вы когда-нибудь потеете? Сэйри покосилась на него и моргнула: — Простите? — Здесь жарче, чем в аду. Ветра нет. Влажность не меньше девяноста процентов. Вы едите невероятно перченый соус практически столовыми ложками. И вы не потеете. Ваша кожа даже не повлажнела. Как такое возможно? — Вы тоже не потеете. Бек промокнул лоб рукавом и вытянул руку, демонстрируя влажное пятно. — Пинты жидкости стекают по моей спине и скапливаются у пояса. Это было явным преувеличением, но ему удалось заставить Сэйри искренне улыбнуться. — Я потею, но нечасто, — призналась Сэйри. — Для этого мне приходится как следует потрудиться. — Как приятно это слышать, — вздохнул Бек. — А то я было уже подумал, что вы инопланетянка без потовых желез. Когда они покончили с едой, Мерчент собрал их тарелки и отнес к одной из бочек из-под бензина, использовавшейся в качестве мусорного бака. Вернувшись к столу, он уселся на столешницу, поставил ноги на скамью рядом с Сэйри, сделал глоток пива и посмотрел на нее сверху: — Что вы имеете против дока Кэроу? Она аккуратно поставила бутылку на стол и вытерла мокрую от конденсата ладонь бумажной салфеткой. — Моя неприязнь к нему была так заметна? — Очень заметна. Вам пришлось выбирать между тем, чтобы пожать руку ему или остаться прижатой ко мне… — Бек замолчал, выжидая, пока Сэйри не поднимет на него глаза, и только потом договорил: — Вы предпочли не пожимать руки доктору Кэроу. Зная, как вы относитесь ко мне, я бы сказал, что его вы просто ненавидите. Сэйри отвернулась и посмотрела на компанию, обедавшую за одним из соседних столиков. Оттуда доносились взрывы смеха, кто-то явно рассказывал удачный анекдот. Дети ловили светлячков в траве, вскрикивая от восторга всякий раз, когда насекомое оказывалось у них в руках. — Они хорошо проводят время, правда? — Судя по всему, — согласился с ней Бек и осторожно коснулся ее бедра коленом. — Так почему вы не любите доктора Кэроу? Сэйри снова взглянула на него. — Он просто самовлюбленный павлин. Эти его крашеные волосы! У него комплекс Наполеона. Кэроу представляет угрозу для всякого, кто придет к нему лечиться, потому что он некомпетентен и к тому же слишком глуп или слишком тщеславен, чтобы признаться в этом. У него следовало отобрать лицензию много лет назад. — Если не считать всего сказанного, что еще вы имеете против него? Услышав иронию в его голосе, Сэйри опустила голову и рассмеялась: — Я слишком увлеклась, сожалею. — Не стоит. Мне вы больше нравитесь такой. Думаю, вы нечасто даете себе волю. — Вам нравится анализировать мое поведение, верно? — Так как насчет доктора? Ее улыбка увяла. — Кэроу был личным врачом моей матери, когда у нее обнаружили рак желудка. — Крис рассказывал мне об этом. Вам всем нелегко пришлось. — Маме поставили диагноз. Выяснилось, что поздно что-то предпринимать. Но я не смогла согласиться с тем, что доктор Кэроу сделал все, чтобы ее спасти. — Вы были совсем маленькой девочкой, Сэйри. Вам нужен был виновный. Когда умерла Лорел, вам необходимо было0 кого-то обвинять в этом. — Уверена, что вы правы. — Я чувствовал то же самое, когда умер мой отец. — Сэйри подняла голову и взглянула на него. — Мне было примерно столько же лет, как и вам, когда вы потеряли мать. — Для вас это было ужасным ударом, я уверена. На какое-то мгновение Сэйри отбросила в сторону свои доспехи. На ее лице появилось мягкое выражение, глаза смотрели беззащитно, она говорила очень искренне. — Это было очень давно, — заметил Бек. — Но я помню, как переживал тогда. Я долго копил в себе эту злость, и от этого моей матери было только тяжелее. Оперевшись подбородком на руку, Сэйри спросила: — Что вы сделали в тот момент, когда узнали о смерти отца? Какой была ваша самая первая реакция? — Я взял мою бейсбольную биту и пошел во двор к гаражу. — Беку незачем было вспоминать, он ничего не забыл. — Я бил и бил битой о стену, пока не полетели щепки. Не спрашивайте меня, почему. Думаю, мне хотелось причинить такую же боль, какую чувствовал я сам. Он опустился на лавку рядом с Сэйри, опираясь спиной о стол, невольно заняв такое же положение, в котором они сидели на скамье у рояля. Скамья для пикников была намного длиннее, но Бек все равно устроился совсем близко к ней. — А что сделали вы, когда узнали о смерти матери? — Я пошла в ее спальню. Там всегда приятно пахло ароматизированным тальком, которым она пользовалась каждый вечер после ванны. Я до самой смерти не забуду, как от нее пахло каждый вечер, когда она приходила ко мне в комнату, подтыкала одеяло и целовала на ночь. Она брала мое лицо обеими руками, они были такими прохладными. Словно вспоминая, Сэйри взяла свое лицо в ладони и долго не отнимала их, уйдя далеко по дороге памяти. Потом она медленно опустила руки. — Так вот, в тот вечер, когда Хафф вернулся из больницы и сообщил нам, что мама умерла, я отправилась в ее спальню. Там спал и Хафф тоже, но комната все равно оставалась женственной и немного вычурной, как и она. Я легла на ее половину постели, зарылась лицом в ее подушку и плакала. В конце концов меня нашла Селма. Она отерла мое лицо влажной губкой и сказала, что я теперь хозяйка в доме, что мама смотрит на меня с небес. Неужели я хочу огорчить ее таким поведением, спросила меня Селма. Поэтому я перестала плакать. — И стали хозяйкой дома. Сэйри рассмеялась и откинула назад волосы. — Думаю, мы давно все выяснили. Я никогда не вела себя как настоящая леди. Но именно тогда я невзлюбила врача, который не смог вылечить мою мать. И эта неприязнь осталась до сих пор. — Вполне понятно. — А ваша мать еще жива? — Да. Она сумела пережить смерть папы и вырастить меня. Сэйри кивнула и заметила: — Держу пари, вы были настоящим дьяволенком, пока росли. — По-вашему, я и сейчас не лучше? Сэйри долго смотрела на него, потом тихо сказала: — Так говорят. — Кто говорит такое? Ей стало неловко от его вопроса, и она не ответила на него, а допила свое пиво. — Думаю, мне лучше поехать в мотель и заплатить за номер. Позже в «Приюте» может не оказаться свободных комнат, — решила Сэйри и встала. Он взял ее под локоть, поддерживая на неровной дорожке, пока они шли к машине. Впервые Сэйри не отстранилась от него. — Количество свободных номеров в мотеле зависит от игры лиги боулинга, — прокомментировал Бек. — Каким же образом? — В те вечера, когда мужчины играют в боулинг, их жены встречаются с любовниками. В такие вечера свободный номер становится проблемой. Остановившись у машины, перед предупредительно приоткрытой Беком дверцей, Сэйри повернулась и посмотрела ему в лицо. — А как насчет тех вечеров, когда в боулинг играют женщины? — Все то же самое. Все комнаты заняты, потому что мужчины развлекают своих подружек. Но думаю, сегодня вечером вы в безопасности. Никто не играет в боулинг, кроме «Рыцарей Колумба». — Католические женщины не заводят романов на стороне? — Ну почему же. Они делают это тайком, уезжают из города. Сэйри рассмеялась и села в машину, не задумавшись о том, как при этом на ней натянулась юбка. Роскошные округлости и явное отсутствие трусиков. В мозгу Бека словно сверкнула молния: на ней тонги. И тут же его затопило вожделение. Обходя пикап сзади, он еще раз вытер лоб рукавом. Усевшись в кабину, Бек завел мотор. Сэйри спросила: — И откуда у вас столько информации об адюльтере в Дестини? — Это часть моей работы. Бек развернул машину и направил ее на узкую дорогу, ведущую к скоростному шоссе. По обеим сторонам встала плотная, непроницаемая стена деревьев. — Понимаю. Вы собираете информацию о людях, выясняете, кто с кем спит, сколько кто пьет, определяете их уязвимые места. На тот случай, если Хаффу придется воевать против них. — Вы так говорите, что это становится похоже на шантаж. — А разве нет? Бек с разочарованием посмотрел на нее. — Я отвез вас в замечательное место, накормил, а вы так и не сменили гнев на милость. Мне отвратительно думать, что завтра вы уедете из города и ваше мнение обо мне останется низким. — Я завтра не уезжаю. |
||
|