"Обманчивая внешность" - читать интересную книгу автора (Браун Вирджиния)

Глава 2

Подойдя к школе, Ханна поставила бадью и вытерла руки о юбку. Она почувствовала себя намного лучше, когда уехали эти головорезы. Возможно, они никогда больше не вернутся, размышляла она, оглядываясь по сторонам. Мысль о том, что кто-то мог нарушить покой в их мирном поселке, пугала ее.

Солнечный свет танцевал по крышам домов в полную силу, прорываясь сквозь деревья и даря поселку полноценное тепло и свет. Ханна прислонилась к дверному косяку и стала смотреть вдаль. Она долго разглядывала кроны деревьев, которые окружали Джубили, таких высоких, что, если залезть на верхушку того, что выше всех, казалось, можно коснуться самого неба.

Мягкая улыбка освещала ее лицо, когда она наблюдала за желто-голубой бабочкой, летящей над самой дорожкой в поисках цветка. Тончайшие крылышки быстро порхали в воздухе. Вот она остановилась, затем осторожно приземлилась на дрожащий лиловый лепесток весенней фиалки. Нежные цветочки пробились сквозь густую траву, окружая дорожку своеобразной клумбой, приглашая солнечный свет и легкий ветерок коснуться их. Эти цветочки напоминали Ханне детишек, которых она учила. Малыши тоже впитывали знания и ее душевное тепло.

«Неплохое сравнение», – подумала Ханна. У детишек не всегда есть возможность учиться, так как большую часть времени они проводят, помогая своим семьям в нелегком деле выживания. И когда наконец они получили эту возможность, то были по-настоящему счастливы. Ханна думала о предстоящем занятии: сегодня она даст детям грамматические упражнения. Она остановилась у колокольчика, чтобы созвать детишек в класс.

Металлический язычок с веселым чистым звоном ударялся о стенки колокольчика, и детишки ответили на этот зов топотом ножек и хором голосов.

– Отдай его мне! – прикрикнул краснощекий парень на малыша и тут же дал ему пинка и толкнул в плечо.

Малыш задал стрекача, взбежал на самую верхнюю ступеньку, держа в руках какой-то небольшой предмет, и стал озираться по сторонам в поисках защиты. И Ханна пришла ему на помощь.

– Мисс Ханна! – важно заявила девочка с убранными в хвостик волосами. – Посмотрите, что нашел Эрик…

– Это мое! – настаивал Эрик Рансом, не собираясь расставаться с находкой и с вызовом глядя на Ханну. Затем открыл полу своей потертой курточки, и Ханна увидела свернувшегося комочком маленького лисенка.

Улыбнувшись, Ханна присела рядом с мальчиком и сказала:

– Эрик, думаю, ты можешь взять лисенка. Только… смотри, он такой маленький, это всего лишь ребеночек. А ведь ты знаешь: маленькие животные не могут жить без их мамочек. Подумай над этим и представь себя на его месте. – Она погладила лисенка одним пальцем и стала наблюдать за Эриком. – Эрик, ведь ты бы не хотел потерять свою маму?

Эрик подумал, глядя на маленький пушистый комочек, и кивнул.

– Пожалуй, не хотел бы, – пробормотал он. – Может, отнести его обратно?

– Конечно, отнеси, – сказала Ханна и повела остальных детишек в класс, а Эрик тем временем побежал через школьный двор со своей находкой. Вот он исчез в густых зарослях деревьев, и Ханна прикрыла дверь, но не совсем, чтобы он мог вернуться.

– Мама лисенка не примет его назад, – сказал Флетчер Харрис своему товарищу, и Ханна повернулась к ним.

– Может, и не примет, но тогда у него будет хотя бы шанс выжить, пусть и самостоятельно. А ты поступил не очень хорошо, пытаясь отобрать лисенка у Эрика.

Виновато улыбнувшись, Флетчер кивнул:

– Я знаю, но Эрик поступил опрометчиво.

– Это всего лишь еще один повод для ссоры. А теперь идите в класс, – приказала она, пошире распахнув дверь.

Дети сели за парты, склонили головы и молитвенно сложили руки в ожидании Джошуа, который должен был прийти и начать утреннюю молитвенную службу. Для них это был привычный ритуал, предшествующий занятиям:

Джошуа настаивал на том, чтобы каждое школьное утро начиналось с молитвы и псалмов. «Не бросишь в землю зерно, не вырастет дерево», – говаривал он.

Детские лица засияли, когда он вошел с потрепанной Библией в руках.

– Доброе утро, дети мои! – приветствовал он их, и они хором ответили:

– Доброе утро, отец Джошуа!

Джошуа знал каждого и обвел их взглядом: Флетчер, Айви, Маленькая Птичка, Суэйн, Лягушонок, Ребекка, Джессика.

– Так-так, а где же Эрик Рансом? – спросил он, увидев пустующее место. Ханна тихо сказала:

– Он решил вернуть потерявшегося лисенка его маме. Джошуа тепло улыбнулся.

– Эрик – примерный ребенок! – сказал он и обратился к детишкам: – А кто еще был примерным ребенком?

Несколько человек подняли руки. Джошуа сделал вид, будто колеблется, не зная, кого вызвать. Но в следующий момент его бледно-голубые глаза засветились лукавством.

– Итак, Маленькая Птичка! – Он указал на золотоволосую девочку, сидевшую во втором ряду.

Девочка встала, расправила складки юбки, сделанной из оленьей шкуры, и гордо сказала;

– Иисус! – И снова села на свое место.

– Правильно, – сказал Джошуа. – Пока мы ждем Эрика, я могу почитать вам Библию. Святой Матфей, глава пятая, стихи с третьего по двенадцатый.

Джошуа не надо было смотреть в маленькую книжечку. Он просто поднял ее и начал:

– «Блаженны нищие духом, ибо ждет их царство небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны алчущие и…»

Вдруг Ханна подняла голову: кто-то поднимался по лестнице. Девушка в тревоге приподнялась с места, когда в класс влетел запыхавшийся Эрик Рапсом. Его глаза округлились от страха, лицо покрылось красными пятнами. Мальчик остановился посреди комнаты, хватая ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова.

– Эрик! – бросилась к нему Ханна. Мальчик вцепился ей в руку и весь дрожал.

– Индейцы! – выговорил он наконец. – Я… я видел их, когда ходил в лес относить лисенка. Они пришли не с добром! Я видел… – Он разразился слезами.

Ханна крепко обняла мальчика и бросила взгляд на отца. Индейцы. Охрана Джубили не подала никакого сигнала, не сообщила об опасности. Однако выражение лица Эрика было красноречивее всяких слов.

– Пойду подниму тревогу, – спокойно произнес Джошуа, чтобы не пугать детишек. – А ты, Ханна, отведи их в подвал, пусть посидят там до тех пор, пока я не выясню, что за гости к нам пожаловали и с какой целью.

Его невозмутимая улыбка приободрила Ханну и придала ей сил. Преодолев волнение, она выстроила детей в ряд.

– Прямая линия, как я вас учила! – скомандовала она строгим голосом. – Нам некоторое время необходимо посидеть в подвале. Разговаривать нельзя. Надо вести себя тихо. Надеюсь, вы поняли меня?

– Да, мисс Ханна, – ответили дети, испуганно глядя на нее. Они пересекли комнату и теперь ждали, пока Ханна откроет потайную дверь, ведущую в подвал.

Подвал был в свое время вырыт в земле и прикрыт деревянной дверью. В небольшом помещении, длинном и узком, было темно, пахло сыростью и гнилью. Ханна сорвала длинные кружева паутины, свисавшей с потолка, чтобы не мешали проходить. Испуганные детишки жались друг к другу.

– Каждый из вас отвечает за того, кто рядом, – прошептала она. – И помните: вы должны сидеть тихо и молчать до тех пор, пока не минует опасность. Молитвы возносите молча. Господь вас услышит.

Дети парами кое-как разместились на полу, прижавшись к грязным стенам. Ханна никак не могла закрыть дверь, даже занозила руку, и, когда наконец ей это удалось, подвал погрузился в темноту. Ханна осталась стоять на самой верхней ступеньке, тяжело дыша. Тишину нарушало лишь прерывистое дыхание восьмерых детишек. Когда глаза привыкли к темноте, девушка смогла различить маленькие щелочки, в которые проникал свет. Значит, у них есть шанс услышать тревожный звон колокола, который стоял в центре поселка. Его никогда не использовали по назначению: в случае опасности, как предупреждение. Ханна задрожала, сообразив, что индейцы все-таки решили напасть на поселок.

Скрывая слезы, она попыталась проконтролировать свой голос и прошептала вполголоса двадцать третий псалом.

– Это утешит вас, – добавила она и подняла голову, услышав выстрел.

За ним последовали еще выстрелы, затем душераздирающие вопли и свистящие звуки летящих стрел. Снаружи доносились крики, плач, испуганное ржание лошадей. Заливались лаем собаки, жалобно плакали дети. Ханна закрыла руками лицо и молила Господа защитить ее отца.

Выстрелы звучали уже где-то рядом. Ханна все крепче сжимала руки, молясь, чтобы отец пришел в подвал. Он придет. Он должен прийти. Индейцы будут побеждены и уберутся восвояси. Ханна с трудом сдержала слезы и судорожно сглотнула. Дети не должны видеть, что она пала духом. Но, о Господи, она молилась о спасении.

Горячие соленые слезы жгли глаза, но она не давала им воли, думая об отце, не зная, жив ли он. А может быть, тяжело ранен и нуждается в помощи? Она думала об их маленькой хижине с легкими светлыми занавесками на окнах, циновками на полу и массивной сосновой мебелью, которую Джошуа сделал своими руками. Драгоценные книги на полках, тоже выструганных отцом, книги, которые она читала длинными летними днями, чувствуя себя их героиней. Целые страницы она помнила чуть ли не наизусть, как библейские истории. И сейчас, когда над поселком нависла опасность, Ханна молилась о том, чтобы снова увидеть и родной дом, и любимые книги.

Вдруг она услышала наверху шаги и поднялась, выпрямившись чуть ли не во весь рост.

«Папа?» – подумала она, и сердце ее забилось в радостной надежде услышать его родной голос. Она в напряжении ждала, прислонившись к двери, и, затаив дыхание, прислушивалась к шагам снаружи. Затем раздался грохот переворачиваемой мебели и гортанные крики. Индейцы! В школе мародеры-индейцы!

Ханна была уверена, что это не дружественное им племя Кутенэ, потому что некоторые детишки, сидевшие с ней, были именно из этого племени. Она учила их, вместе жили в поселке, вместе веселились. Но кто на них напал? Корда-лен или незперсэ? Но казалось, их совершенно не интересовало небольшое поселение белых. Ханна была озадачена. «Черноногие»? Сиу? Оба племени покинули свои стоянки и больше не возвращались. Но сейчас это уже не имеет никакого значения. Главное, ее родные и любимые в опасности, а индейцы ходят прямо над головой забившихся в подвал перепуганных детишек.

Ханна закрыла лицо руками. Шум усилился, она услышала треск ломавшегося дерева. А вдруг они найдут их убежище? Тогда они точно убьют ее и детишек или же сотворят что-нибудь похуже!

Ханна подошла к детям, обняла их, словно хотела защитить. Она гладила их липкие от пота волосы и хрупкие дрожащие плечики, надеясь, что дети преодолеют страх и не закричат. Молила Бога об этом.

Внезапно шум наверху затих, и шаги удалились. Их не обнаружили! Возможно, ее отец и мужчины поселка отразили атаку и вот-вот придут за детьми. А вдруг по придут? Надо ли ей открывать свое местонахождение? Нет, Джошуа не велел, пока сам не придет за ними.

Ханна в нетерпении ждала, покусывая ногти, не зная, что ей делать. Сквозь щели в двери Ханна видела маленькие настенные часы. Каждая минута казалась вечностью. Не только ей. Детям тоже. Она это чувствовала. Ни единый звук не нарушал пугающей, звенящей тишины.

Показалось ей, или она действительно слышала барабанную дробь? И тут она поняла, что это гулко стучит ее сердце. Она зажала рот ладонью, чтобы сдержать готовый вырваться истерический смех, и сама удивилась такой реакции. Попыталась вспомнить стихи Священного Писания, призывая утешение, которое могло внушить ей веру, и почувствовала мир и гармонию в душе. Выпустив детей из своих объятий, она закрыла глаза и попробовала успокоить дыхание. Вдруг она ощутила запах дыма, пробивающийся сквозь деревянную дверь: горел школьный амбар! Ханна не сдержала слабого крика.

Кто-то из детишек заплакал, и Ханна подумала, что пора действовать. Вскочила на ноги и прошептала:

– Сейчас не время плакать! Давайте скрести и собирать в пригоршни землю, – приказала она. Никто не двинулся с места. Тогда она толкнула одного ребенка в плечо: – Ну, быстро, или мы все тут сгорим!

Испуганные дети жалобно постанывали, когда Ханна пробиралась между деревянными полочками на стенах и наконец нашла то, что искала.

Ханна вернулась и, ловя на себе недоуменные взгляды детишек, велела кидать землю в глиняную чашу, которую держала. Неуклюже двигаясь в темноте, детишки медленно наполняли чашу с сушеными фруктами. Ханна вылила содержимое кувшина в чашу с землей и сладкий тягучий аромат яблочного сиропа заполнил помещение.

– Зачем мы это делаем? – спросила маленькая Айви Рапсом.

– Грязь, жидкая грязь, – ответила Ханна, перемешивая руками содержимое чаши. – Мы должны остановить огонь, и мы его остановим. Но прежде надо залепить щели в двери, чтобы дым не проник сюда и мы не задохнулись. А когда дверь сгорит, мы сможем выбраться наружу, – объяснила она, хотя понимала, что они могут сгореть гораздо быстрее и их некому будет спасти.

Ханна удвоила усилия – месиво показалось ей слишком жидким, – но после того, как туда добавили земли, стала лепить из него шарики. Она перепачкалась, пока работала, но вот наконец осталась последняя щель в двери. Девушка страстно молилась, чтобы дым не проник в подвал, пламя не охватило дверь и чтобы Господь послал им кого-нибудь на помощь.

Ханна устало прислонилась к двери и присела рядом с детьми. Но больше не утешала их, потому что потеряла веру в спасение. И тут же раскаялась в этом. И снова начала молиться, чтобы Господь послал ей силы и веру.

И вдруг в звенящей тишине до нее донесся слабый детский голосок: «Господь мой пастырь. Кого убоюся?» К этому голосу присоединились и другие. Четвертый стих дети произнесли громко и внятно: «Да, хотя я иду по долине смерти, я не боюсь больше зла: потому что Ты со мной. Ты успокоишь меня…»

Глаза Ханны наполнились слезами.

– Как красиво! – прошептала она. – Спасибо за то, что утешили меня. Давайте опять помолимся.

Ханна старалась сосредоточиться на тех словах молитвы, которые произносила, молитвы, что так часто читал ее отец. Она была рада темноте, потому что дети не видели ее слез. Она не могла не думать об отце. Жив ли он? Спасет ли ее и детей? Она должна верить, что спасет. Джошуа Магуайр ни за что не покинет свою дочь, не даст ей сгореть. Ну а если его уже нет в живых?

Глотая слезы, Ханна мысленно пообещала отцу выполнить свой долг до конца, чтобы сохранить память о нем. Она будет такой же, как он, будет всех любить, даже врагов своих, будет более доверчивой и…

Дрожа, она закрыла лицо руками и до крови закусила губу. Возможно, она сможет отвести детей в лагерь Кер-д'Ален, построенный совсем недавно. Всего несколько домиков, рядом с дорогой Маллен, ведущей от крепости Уолла-Уолла к Монтане. Это не очень далеко, около тысячи миль, и если они будут осторожны… но разве она сможет уйти с детьми на такое расстояние? И что с ними делать? Примут ли их в родном племени? Да и сможет ли она его найти? Сможет ли найти лагерь Кер-д'Ален? Ханна отняла руки от лица. Сможет. Ее отец это однажды уже сделал.

В подвале становилось все теплее, огонь подкрадывался все ближе, и Ханна отвела детей в самый дальний угол, как можно дальше от двери. Так они сидели в объятиях смерти и ждали.