"Возвращение корабля-призрака" - читать интересную книгу автора (Джейкс Брайан)

Книга вторая РАЗБОЙНИЧИЙ КЛАН РАЗАНОВ

Глава 16

А день был серенький. Погода не радовала — ни тепло, ни холодно, зато безветренно. С неба, затянутого облаками цвета щедро разведённого водой молока, сыпалась противная морось. Бен и Нед все больше и больше удалялись от берега, обходя стороной деревни, дороги и другие людные места. Скорчившись и прижавшись друг к другу, они прятались за большим камнем, торчавшим посреди поля, но никак не могли укрыться от пронизывающей сырости. Бен спросил Неда: «Как по-твоему, неужели они до сих пор ищут спасшихся с „Крошки Мари“?» Чёрный Лабрадор покачал головой: «Ну, с самого рассвета никого видно не было. Мы тут одни. Здешние жители, наверное, уже разошлись по домам, а матросы вернулись на корабли. Бен, надо бы раздобыть еды. Ведь с тех пор, как мы ушли с берега, у нас во рту ничего не было. Так, противные кислые яблоки да две репки».

Сдунув каплю дождя с кончика носа, Бен согласился: «Ох, дружище, у меня в животе урчит ещё громче, чем у тебя. Погляди-ка вон туда. Видишь за полями холм? Сдаётся мне, его вершина поросла лесом. Может, проверим, что там?»

Нед поднялся и сощурился, глядя на дождь: «А чего же? По крайней мере под деревьями легче спастись от дождя. Не по душе мне здесь, уж слишком тихо и мокро. Если не найдём другого места, скоро будем как две мокрые курицы».

И они бросились бежать по мрачным затихшим полям, а хлынувший ливень заглушал чавканье поросшей травой земли под их ногами и хлюпанье луж под их ногами. Ноги устали, и подниматься на холм делом оказалось не из лёгких. Запыхавшись и промокнув, Бен и Нед в конце концов добрались до вершины холма, густо заросшей лесом, и оказались под защитой деревьев. Друзья уселись на опушке, прижавшись к могучему вязу, и оглядели расстилавшийся перед ними унылый пейзаж.

Бен растирал руки, пытаясь согреться: «Уф, все бы отдал за весёлый костёр! Этот дождь пробрал меня до мозга костей».

Нед улёгся, положив морду на лапы: «Хороший костёр, говоришь? Дам тебе знать, если учую. Только поспи часок-другой, а там, глядишь, и развиднеется».

Бен прилёг рядом с Лабрадором. Монотонный дождь совсем сморил их, глаза закрылись, и они погрузились в сон.

Бен не знал, сколько времени проспал. Он проснулся от того, что кто-то шершавым языком лижет ему руку. Нед! Было почти темно.

Протирая глаза, Бен с досадой спросил: «Ну, зачем ты меня разбудил? Так приятно было поспать. Только холодно. Бр-р-р-р!»

Лабрадор сообщил ему: «Ты мечтал о хорошем, жарком костре, так он где-то рядом. Я, правда, не вижу, но чую. Пойдём-ка туда, но только тихонько, мы ведь не знаем, кто его развёл. Иди за мной, но осторожно, а то ты, как медведь, топаешь».

Бен пошёл за псом, раздвигая кусты и свисающие ветки, обходя поваленные стволы больших старых деревьев. Через некоторое время Нед остановился, спрятавшись за дубом: «Вон костёр, говорил же я тебе, что чую дым».

Бен привстал на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть поблёскивающий вдали огонь. В просвете между деревьями ему удалось разглядеть небольшую тележку, на которой перевозят товары, её оглобли упирались в землю. Друзья подобрались поближе и смогли все хорошенько рассмотреть. Возле костра спал какой-то человек, поблизости не было ни лошади, ни осла, которые могли бы везти тележку, рядом сидела привязанная цепью к колесу девушка лет пятнадцати, её рот закрывал шарф, служивший кляпом.

Бен нечаянно наступил на сухой сучок. Он хрустнул у него под ногой. Лежавший возле костра человек — большой и толстый — вскрикнул во сне, перевернулся на спину и снова громко захрапел, а девушка их увидела и впилась глазами в Бена.

Он поднёс палец к губам и услышал, как Нед подумал: «Зачем ты просишь её молчать? У неё и так рот завязан! Видишь, она глазами даёт нам какой-то знак. Подойдём поближе».

Возле спящего лежала дубинка с кожаной рукояткой. Бен сразу понял, что девушка, показывая глазами на дубинку, просит расправиться со спящим. Он взглянул на Неда. «Что будем делать?»

Пёс, не задумываясь, ответил: «Нехорошо, когда толстый негодяй держит хорошенькую девушку в плену. Стукни его дубинкой, Бен. Тогда мы сможем освободить её, а он, ничего не помня, проспит всю ночь. Давай!»

Согнувшись чуть ли не пополам, Бен осторожно приблизился к костру. Девушка подбадривала его, отчаянно кивая головой. Бен не очень твёрдо знал, с какой силой надо ударить толстяка, чтобы оглушить его, но он поднял дубинку и слегка стукнул спящего по голове. Тот сразу сел, одной рукой он потирал голову, другой тянулся к ноге Бена и гневно рычал:

— Ты, убийца несчастный, какого чер…

Бен снова поднял руку и, услышав, как дубинка ударила толстяка по черепу — бабах! — зажмурился.

В светлое пятно вокруг костра вошёл Нед и одобрительно кивнул: «Так-то лучше, дружище. А теперь развяжи девушке рот».

Отбросив дубинку, Бен быстро встал на колени и развязал шарф. Девушка оказалась прехорошенькой: смуглая, глаза как у лани, стройная, с копной густых чёрных кудрей, мило обрамлявших лицо. Бена поразило, с каким жаром она произнесла:

— Ключ от замка — на шее у этого бочонка с жиром, висит на цепочке. Скорей! Возьми его, пока он не очухался!

Приподняв голову толстяка, Бен снял цепочку с ключом и отомкнул замок, освободив незнакомку от цепи, которой она была привязана к металлическому ободу колеса. Едва освободившись, девушка подскочила к дубинке и, схватив её, дважды изо всех сил саданула бесчувственного толстяка по ноге. Он тихо застонал. Девушка выпрямилась и снова замахнулась дубинкой.

— Ага! — резко прозвучал её голос. — Сейчас ты у меня ещё громче завоешь!

Бен схватил её за руку и отнял дубинку.

— Ты что? Хочешь убить его?

Девушка вытянула из костра несколько горящих сучьев и подняла их как факел.

— Ха! Надо бы! Он это заслужил. Ладно, пошли отсюда!

Забрав из тележки небольшой мешок, она бросила его Бену.

— Держи, понесёшь провизию!

Нед тяжело бежал следом за ней, обмениваясь впечатлениями с Беном: «Какая свирепая! Видел, как она размахивала дубинкой?». — «Может, у неё на то были веские причины, Нед. Как бы там ни было, у нас теперь есть еда, и мы сможем развести костёр. Только я предпочёл бы, чтобы она шла помедленнее! Ну и ну! За этой девицей не угонишься!»

Они бежали довольно долго, но наконец девушка остановилась. Глубоко в лесной чаще она выбрала место, окружённое деревьями и защищённое высокими скалами.

— Собери-ка хворост для костра, пока этот факел совсем не сгорел, — распорядилась она.

Ни слова не говоря, Бен стал собирать хворост. За ним увязался Нед. Когда костёр был готов, кивком головы девушка пригласила Бена сесть с ней рядом и погладила Неда.

— Хороший пёс, умный! Мне он нравится. Как его зовут?

Бен стал развязывать мешок, прихваченный из тележки.

— Я Бен, а его зовут Нед. А как зовут тебя? Девушка выхватила у него мешок.

— Кэрейна, но все зовут меня Кэрей.

Она достала из мешка небольшой ломоть чёрствого хлеба. Разделив его на три равные части, она дала кусок Бену, другой бросила Неду и впилась зубами в свою долю.

В свете костра Бен тайком рассматривал её лицо. Ничего не скажешь, она действительно была красавица.

— Лихо ты расправилась с тем человеком, Кэрей. Кто он?

Девушка потёрла запястье, на котором остались ссадины от цепей.

— Да ну его, болван несчастный! Мы с ним вместе сидели в тюрьме, вместе сбежали оттуда и украли тележку… на мою голову.

— Почему? — удивился Бен.

— А потому, что он заставлял меня тащить эту тележку, будто я лошадь, и доставать для него еду. Каждую ночь привязывал цепью к колесу и грозился продать меня в горах на границе с Испанией. Не думай больше об этом жирном червяке, нелегко ему будет теперь со сломанной ногой. Никто не обращался со мной так, как он, вот и получил своё.

Бен задумчиво жевал сухой хлеб.

— А за что вы попали в тюрьму?

Кэрей ловко ткнула его локтем под ребро.

— А это не твоё дело. Но если уж тебе так нужно знать, то я — певица, а он — клоун. Мы ходили по городам и выступали в базарные дни. Он смешивался с толпой, пока я пела, а я делала то же самое, пока он отмачивал свои шуточки.

Бен нахмурился.

— Смешивалась с толпой? Зачем?

Девушка презрительно ухмыльнулась.

— Ну, ясное дело зачем! Проверяла карманы и кошельки. Знаешь, у меня это здорово получается. Мы попались из-за этого жирного грязного ублюдка, не из-за меня. А кстати, чего это ты и твой пёс бродите тут по лесу?

Бен засмотрелся на огонь.

— Да просто путешествуем.

Кэрей засмеялась.

— Ха-ха-ха! Рассказывай сказки! Держу пари, вы — те самые, с пиратского корабля. Я слышала, что его пустили ко дну, об этом говорили в тюрьме.

Бен почувствовал, что в нём вспыхнуло раздражение против этой дерзкой девицы.

— Нет, ты не про нас слышала! И вообще, я не хочу об этом говорить.

Кэрей надула губы и, гордо вскинув голову, отбросила с лица волосы.

— А я и не хочу об этом слышать, вот так! Бена позабавил её жест, и он не удержался, чтобы не передразнить её:

— Угу! А я не уверен, что хочу водить компанию с воровкой! Вот так!

Невольно оба расхохотались, и от враждебности между ними не осталось и следа. Нед, увидев, что гроза миновала, примостился у костра. Поглаживая шелковистую шерсть пса, Кэрей наблюдала, как он благодарно прикрывает глаза.

— Вот бы мне такую же собаку, как добрый старый Недди, — пробормотала она.

Нед сразу ощетинился и повернулся к Бену: «Скажи ей!» Он перебрался на противоположную сторону и улёгся там в тени, а Бен объяснил Кэрей:

— Терпеть не может, когда его называют «Недди», чувствует себя тогда старой заезженной клячей. Он предпочитает, чтобы его называли «Нед».

Девушка уставилась в затуманившиеся голубые глаза Бена.

— Откуда ты знаешь?

— Он мне сказал, — пожал плечами Бен. Кэрей засмеялась.

— Похоже, вы умеете разговаривать друг с другом? Бен поворошил веткой костёр.

— Когда друзья долго живут вместе, они хорошо понимают друг друга.

Кэрей не отводила глаз от мерцающего пламени.

— Наверное, это здорово! А я так и не успела ни с кем подружиться. Ни с родителями, ни с родственниками, ни с попутчиками. Как по-твоему, а мы с тобой будем так же хорошо понимать друг друга?

Бена вдруг пронзила жалость и к себе, и к ней. Любуясь огнём, он краешком глаза посматривал на Кэрей.

Босоногая девчонка в длинном и рваном красном платье со старой чёрной шалью, накинутой на плечи… Бен знал, что в один прекрасный день им с Недом придётся расстаться с ней навсегда. Иначе она увидит, что он остаётся вечно юным и никогда не повзрослеет.

Он старался придумать какой-нибудь необидный ответ, как вдруг в его мысли вторглось предостережение Неда: «Тихо, Бен, не оглядывайся и не дёргайся, кто-то за нами наблюдает».

Бен послушался пса, хотя на душе у него стало тревожно. «Кто это, Нед? Он один или их несколько? Хорошо, что у меня этот сук в руках. Они вооружены? Ты их видишь?»

Нед сообщил: «По-моему, он один. Во всяком случае из-за скалы выглядывает одна голова. В кустах меня он не увидит, вот я и обойду его сзади. Пусть только двинется с места, я брошусь ему на спину и повалю. Не выпускай из рук и этот сук, Бен, и всыпь ему, если он поведёт себя грубо. Ну, я пошёл».

Не подозревая о том, что происходит, Кэрей сидела, прислонившись к скале. Поплотнее закутавшись в шаль, она задремала. Бен старался ничем не выдать своей тревоги, только крепче сжал в руке сук. Ночь была тихая, только слегка потрескивал хворост в костре, но секунды тянулись, словно часы. Бен прикрыл глаза, чтобы ввести неизвестного наблюдателя в заблуждение, но сам напрягся, как стальная пружина.

Внезапно из-за скалы вышел стройный молодой человек с потрёпанной кожаной сумкой через плечо.

— Я увидел ваш костёр… — начал было он. — Ой!

Нед, словно пантера, прыгнул на него со скалы и опрокинул лицом вниз. Бен вскочил, но промчавшаяся мимо Кэрей отбросила его в сторону. Девушка обеими ногами прыгнула на спину незнакомца, тот стал задыхаться, дыхание вырывалось у него из груди со свистом, а Нед метнулся прочь, чтобы не попасть Кэрей под ноги.

Она же встала на колени, наклонилась к самым лопаткам незнакомца, выхватила у него из-за пояса нож и, грубо оттянув его голову назад, приставила лезвие к его горлу.

— Не двигаться! — прорычала она, словно тигрица. — А не то глотку перережу!

Бен уже понял, что молодой человек — примерно его ровесник. Его полные ужаса глаза были устремлены на Бена, и тот, подбежав, схватил Кэрей за руку.

— Не трогай его!

Девушка, нахмурившись, обернулась к Бену.

— Почему ещё? У него нож! Может, он собирался убить и ограбить нас!

Бен заставил её опустить руку и наступил на нож ногой.

— Сейчас благодаря тебе он, по-моему, вряд ли может кого-нибудь ограбить или убить. Итак, убийца и грабитель, как тебя зовут?

— Доминик, — с трудом выдавил из себя пленник, стараясь восстановить дыхание. — Я не хотел причинять вам никакого вреда, честное… ой!

Кэрей ещё выше подтянула его голову, злобно шипя ему в самое ухо:

— Тогда чего ты шнырял вокруг, шпионил за нами? Зачем тебе нож, а?

Бену надоело необузданное поведение девушки. Он обратился к Неду: «Успокой её, дружище, а то она сломает бедняге шею!»

Чёрный Лабрадор кинулся к Кэрей и мощными передними лапами сбросил её со спины молодого человека. Бен поднял нож, заткнул его себе за пояс и протянул руку незнакомцу, назвавшемуся Домиником.

— Вставай, приятель!

Другую руку Бен протянул девушке.

— И ты, Кэрей, вставай. Не думаю, что Доминик — убийца и вор. По-моему, он настроен вполне дружелюбно.

Кэрей, отряхивая платье, бросила на Неда ледяной взгляд.

— Надо же, как толкнул меня. А я-то думала, ты мне друг.

Все вернулись к костру и сели вокруг огня, хотя Кэрей потребовалось некоторое время, чтобы унять гнев и принять достойный вид. Доминик вызывал симпатию, у него были учтивые манеры, приятный голос и обаятельная улыбка. Нед сидел, положив голову на колени Доминика, и, подняв на него глаза, обменивался мыслями с Беном.

«Мне нравится Доминик, похоже, он хороший парень».

Но Кэрей все ещё мучили сомнения. Она прямо спросила:

— Как ты попал в этот лес? Откуда ты? Доминик показал на восток.

— Я иду на ярмарку в Верон. Если получится, немного заработаю.

— Я-то всегда могу раздобыть деньги на деревенских ярмарках, — похвасталась Кэрей.

В голосе Бена послышались строгие нотки:

— Надеюсь, не воровством. Загремишь в тюрьму, а из-за тебя и мы тоже.

Девушка снова надулась.

— Очень мне нужно воровать. Если ярмарка хорошая, люди сами платят, лишь бы меня послушать. Я очень даже неплохо пою, — похвасталась она и снова повернулась к Доминику: — А как ты зарабатываешь себе на жизнь? Продаёшь что-нибудь?

Вместо ответа Доминик открыл свою видавшую виды кожаную сумку. Он достал из неё угольный карандаш, мелки, тонкий стальной напильник с отломанным кончиком и несколько грифельных досок.

— Я делаю лица.

— Ты хочешь сказать, что ты художник? — с интересом спросил Бен. — Впервые вижу художника. Кто тебя учил? Ты ходил в школу?

А Доминик уже работал. То и дело поглядывая на Неда, он сломанным напильником царапал по грифельной доске. И рисуя, рассказывал:

— Меня никто не учил. Я от рождения умел рисовать. Я родом из Сабады в Испании, но меня прогнали оттуда, когда я был ещё совсем мальчишкой… Гм… Интересный пёс.

Нед был полностью согласен: «Ещё бы не интересный! Благородный, да и собою хорош. Говорил я тебе, что мне нравится Доминик…»

Бен прервал размышления пса.

— А почему тебя изгнали?

Занятый рисунком, Доминик не сразу ответил.

— Там были невежественные люди, но рано или поздно меня гонят отовсюду, куда бы я ни пришёл. Люди думают, будто я колдун, и пугаются. Я их не виню. Мои картины совсем не похожи на картины других. Когда я рисую кого-нибудь — мужчину, или женщину, или ребёнка, — получается очень похоже и правдиво. Я ничего не могу поделать, но доброта, злоба, обман, зависть, любовь, нежность или жестокость — все это проступает на моих рисунках, словно мне удалось заглянуть в самое сердце и в душу того, кого я изображаю. Вот, например, ты, Нед, честный, благородный, красивый и главное — преданный. Хотя в твоих удивительных глазах кроется нечто такое, чего я никак не могу ухватить. Взгляните!

Бен, Нед и Карей стали рассматривать законченный рисунок. Там было всё, о чём сказал Доминик. Нед положил лапу на колено художника и просигналил Бену: «Вот это да! Как будто я смотрюсь в спокойную гладь озера. Это я, совсем как в жизни!»

Бен согласился и громко похвалил художника:

— Просто замечательно! Ты очень талантливый, Доминик!

— Да, здорово у тебя получается, — вмешалась в разговор Карей. — А меня нарисуешь?

Доминик достал плоский кусок высушенной осиновой коры и принялся рисовать на ней угольным карандашом, растушёвывая и тонируя рисунок ловкими движениями большого пальца, чтобы создать объёмное изображение. Перейдя к глазам, он присвистнул:

— Ты находчива и умна, Кэрей, у тебя вспыльчивый нрав. Всё, что ты увидишь и захочешь, должно стать твоим. Ты мошенница и воровка, но… но очень хорошенькая.

Девушка выхватила нож из-за пояса у Бена и замахнулась на художника.

— Кем ты себя воображаешь? Как ты смеешь так обо мне говорить?

Художник поднял готовый портрет.

— Смотри.

Кэрей лишилась дара речи от потрясения. Доминик запечатлел все — и её красоту, и бешеный нрав, а глаза на рисунке светились скрытым коварством. Покраснев, она схватила портрет и спрятала его под шаль.

— Теперь это моё. Я заплачу тебе, как только раздобуду денег. Твоя очередь, Бен. Давай, Доминик, нарисуй его!

На какое-то мгновение глаза Доминика встретились с глазами Бена, он пристально вгляделся в них.

Потом покачал головой и стал складывать рисовальные принадлежности в сумку.

— Нет-нет, Бена я нарисовать не смогу! Кэрей стала его поддразнивать:

— В чём дело? Что, умения не хватает? Или ты просто боишься Бена, а?

Бен отвёл глаза от Доминика — он понял, что увидел в них художник. За полвека в глазах юноши запечатлелись свирепые штормы, ревущие океаны, «Летучий голландец» и Вандердеккен, громыхающие пушки и мёртвый капитан Турон, покоящийся глубоко на дне морском. В глазах Бена отражалось все это и ещё многое другое, не связанное с земной жизнью, — наводящая трепет красота Ангела, навеки проклинающего корабль Вандердеккена и его команду.

Бен мягко отобрал у девушки нож.

— Оставь его, Кэрей. Как он может нарисовать страшные сны и кошмары? Их было немало в моей жизни. Что скажешь, Доминик?

— Слишком много для простого ликотворца, — согласился художник.

Кэрей щёлкнула пальцами.

— Ах, ты и есть Ликотворец из Сабады! Я о тебе уже слышала. Ха, мне казалось, ты должен быть похож на какого-то ужасного колдуна! Не тебя ли пригвоздили к позорному столбу в городе Сомадоре за портрет женщины, она была женой судьи?

— Меня, — кивнул Доминик. — Хотя я с самого начала вовсе не хотел рисовать эту женщину. Её муж-судья настоял на том, чтобы я сделал её портрет и чтобы на нём она была стройной и привлекательной. Бен вернул художнику нож.

— Ну, а ты что? И что же вышло?

Доминик хмыкнул.

— Я старался. Нет, честно! Но она получилась такой, как на самом деле, — жадной и ленивой. — Лицо у него посуровело. — За это судья приказал избить меня и на три дня и три ночи привязать к позорному столбу. Так что, понимаете, бывает, что мой дар оборачивается для меня жёрновом на шее.

Некоторое время они сидели молча. Кэрей начинала жалеть, что так обошлась с Домиником. Она заметила, что он мельком взглянул на корку хлеба у неё в руке.

— Слушай, Ликотворец, а у тебя в сумке есть какая-нибудь еда?

— Увы, нет, только рисовальные принадлежности, — грустно улыбнулся художник, — да ещё пустая фляга, я её держу для питьевой воды.

Девушка устремила взгляд в темноту.

— Будь здесь поблизости река или озеро, я поймала бы нам рыбу.

Нед навострил уши и просигналил Бену: «Скажи ей, я найду воду. В лесу всегда есть вода. Надеюсь, там и рыба окажется. Я просто умираю, так есть хочу!» — «Ладно, — ответил ему Бен. — Давай разыграем небольшой спектакль». Он взял флягу из сумки художника и дал понюхать её Неду, а сам сказал Кэрей:

— Смотри внимательно. Ну-ка, Нед, хорошая собака! Где тут вода? Найди-ка нам воду, парень!

Чёрный Лабрадор хмыкнул про себя: «Как будто я не знаю, да? Надо произвести на них впечатление», — он медленно пошёл прочь, принюхиваясь к земле и к воздуху.

Бен повернулся к Кэрей.

— Пойди с ним. Он найдёт воду.

Девушка пришла в восторг.

— Хороший Недди, старина… Ой, я хотела сказать, хороший Нед. Прости.

Нед и Кэрей скрылись в темноте.

Бен поверх огня взглянул на Доминика.

— Я рад, что ты не стал меня рисовать. И всё-таки что ты увидел?

Ликотворец из Сабады отвёл глаза.

— Слишком много всего, друг мой, слишком много. У меня своих бед выше головы, так что не стоит взваливать на себя ещё и твои. Я увидел в твоих глазах то, чего даже во сне не видел. Как это получилось, что мой ровесник за те же годы столько всего пережил? Нет, Бен, мне этого не понять, давай не будем говорить об этом. Оставь при себе ваши тайны. Поверь мне, я буду преданным другом для вас обоих.

Бен с благодарностью пожал художнику руку.

— Спасибо, Доминик. Я знаю, ты будешь верным другом. Ну так вот, надеюсь Нед и Кэрей скоро найдут воду. Завтра отправимся все вместе, вчетвером, на ярмарку в Верон. А пока давай немного насладимся миром и покоем без нашей свирепой подруги.

— Да, она свирепая и вспыльчивая, это так, — улыбнулся Доминик. — Но сердце у Кэрей доброе. Я это знаю.

На них по-прежнему падали редкие капли дождя, но обоим было спокойно и уютно в их маленьком убежище из света и тепла.

Бен и Доминик дремали почти целый час, когда их разбудили вернувшиеся Нед и Кэрей. Девушка и пёс, очень довольные собой, толкаясь и дурачась, подбежали к костру и высыпали свою добычу на плоский камень. Кэрей промокла до нитки, но вопила от восторга, а Нед, отряхиваясь от воды с тихим лаем, беззвучно докладывал Бену: «Рыба! Ты только взгляни на этих красавиц! Одну из них поймал я сам!»

Кэрей занялась четырьмя жирными краснопёрками, они были нанизаны на толстую камышину, проткнутую сквозь их жабры.

— Дай-ка мне нож, Ликотворец. Знаешь, Бен, твой Нед отличный рыбак, поймал самую крупную рыбу.

Пока Кэрей хлопотала, Нед сообщал Бену: «Ты бы только видел её, дружище, эти рыбы плыли прямо ей в руки, а она немного повозится с ними — и выбрасывает на берег. Если дружить с Кэрей, голодным не останешься!»

Бен давно не спал так безмятежно, от догорающих головешек было тепло, Нед растянулся рядом, их окружало спокойствие и тишина лесной ночи. Ему не снились кошмары, не мерещился Вандердеккен, ведущий по штормовому морю проклятый Богом корабль. Сон Бена был окрашен розоватым туманом. Откуда-то издалека до него донёсся голос Ангела — ясный, тихий, но настойчивый:

Всю ночь эти слова эхом звучали в голове Бена. Он не делал попыток их разгадать, он знал, что не в его силах противостоять судьбе, которую уже уготовили ему Небеса.