"Крестовый поход машин (Легенды Дюны - 2)" - читать интересную книгу автора (Герберт Брайан, Андерсон Кевин)* * *Окта старалась уничтожить мою веру в предназначение любви, в то, что у каждого из нас существует его единственная половина. Она едва не преуспела в этом, ибо я почти забыл Серену. Примеро Ксавьер Харконнен. Воспоминания Салуса Секундус казалась мирным оазисом среди грубой дикости войны, убежищем, где Ксавьер мог восстановить силы перед каждым новым возвращением в действующую армию Джихада. Однако сейчас, следуя в вездеходе к дому из космопорта в Зимин, он молил Бога только об одном - лишь бы не опоздать, хотя прибыл он из обычного патрульного полета. Окта была беременна уже несколько месяцев - недаром они любили друг друга в ту памятную ночь после его прибытия с Икса - и теперь должна была вот-вот разрешиться от бремени. Он не присутствовал при рождении Роллы и Омилии - армейские дела превыше всего, - но теперь его жене было уже сорок шесть лет, и роды могли стать тяжелым испытанием, чреватым возможными осложнениями. Она, правда, уговаривала его не волноваться, что вызывало у Ксавьера еще большую тревогу. Ксавьер гнал машину по извилистой дороге среди холмов, окружавших имение Батлеров, а солнце медленно садилось за западный горизонт. Ксавьер связался с домом, как только его баллиста вошла в солнечную систему Салусы, и ему, как обычно, доложили о самочувствии и состоянии жены. Из этих сообщений он заключил, что роды уже близки. - Окта решила рожать дома, как и двух предыдущих своих дочерей, не желая занимать в медицинском центре место, необходимое для раненых - им часто требовалась пересадка органов, которые щедрым потоком стали поступать с ферм Тлулакса. Оставив машину во дворе, Ксавьер вбежал в главный вход и остановился в гулком вестибюле. Оглядевшись, он крикнул более взволнованно, чем обычно: - Окта, я здесь! В вестибюль выбежал запыхавшийся слуга: - С ней врачи. Вряд ли ребенок уже родился, но уже очень… Ксавьер, не дослушав, бросился вверх по лестнице. Окта лежала на своей кровати с четырьмя столбами, на которой было зачато это желанное дитя. То была еще одна, пусть маленькая, победа, символ человеческого упорства и торжества. Окта полулежала на кровати с разведенными в стороны ногами, лицо ее было покрыто струйками пота и искажено болью. Однако увидев мужа, она улыбнулась, словно стараясь убедить себя, что это не сон. - Мой любимый! Неужели это правда… и я дождалась тебя с войны? Сидевшая у кровати повитуха ободряюще улыбнулась. - Она сильная женщина. Еще немного, и у вас появится еще один ребенок, примеро. - Как легко ты это говоришь, - простонала Окта, согнувшись от родовой схватки. - Не хочешь ли поменяться со мной местами? - Это ваш третий ребенок, - ответила повитуха, - поэтому роды будут легкими. Возможно, что я и не понадоблюсь. Мать схватила акушерку за руку. - Нет, останься! Ксавьер выступил вперед. - Если уж ей надо держать кого-то за руку, то пусть это будет моя рука. Улыбчивая акушерка отошла в сторону, уступив место мужу роженицы. Придвинувшись к Окте, Ксавьер думал о том, как: красива сейчас его жена. Он прожил с ней много лет, но слишком часто и надолго отлучался. Он поражался, как она терпит такой лоскутный брак. - О чем ты думаешь? - спросила она. - Я думаю о том, как ты прекрасна. Ты светишься счастьем. - Это потому, что ты сейчас рядом со мной. - Я люблю тебя, - прошептал Ксавьер на ухо жене. - Мне очень жаль, что я не был таким мужем, какого ты заслуживаешь. Даже когда мы были вместе, я был недостаточно внимателен, к тебе. Веки ее дрогнули, и Окта провела рукой по своему большому животу. - Наверное, ты проявил ко мне внимание, иначе я бы не забеременела. Она сморщилась от боли - ее скрутила очередная схватка, но она превозмогла боль, храбро улыбаясь. Однако Ксавьер не дал себя отвлечь. - Честно говоря, я отдал слишком много времени этой проклятой войне. Это трагедия, что мне потребовалось столько времени, чтобы понять, какое сокровище живет рядом со мной. По лицу Окты заструились слезы. - Я никогда не сомневалась в тебе, мой дорогой. Ты - единственный мужчина, которого я любила, и я счастлива, что ты со мной. Я принимаю тебя таким, какой ты есть. - Ты заслуживаешь большего, а я… Но прежде чем Ксавьер успел закончить фразу, Окта вскрикнула. - Вот и наступила последняя схватка, - акушерка поспешила к кровати, - пора тужиться. Ксавьер понял, что разговор окончен. Двадцать минут спустя он уже держал на руках свою третью дочь, завернутую в одеяльце. Окта уже выбрала имя, когда Ксавьер был еще на Иксе, и имя понравилось ему. - Добро пожаловать в мир, Ванда, - сказал он, чувствуя наконец, что живет не напрасно. В своем обширном поместье Манион Батлер всегда разводил оливковые рощи и виноградники, а в промежутках между военными экспедициями к нему присоединялся и Ксавьер, который с удовольствием чувствовал себя помещиком, подобно римским офицерам в промежутках между нескончаемыми войнами. Он получал истинное удовольствие от пребывания дома, от близости семьи, забывая о злых мыслящих машинах и ужасах Джихада… хотя бы на короткое время. Ксавьер всегда следил, чтобы хватало рабочих рук для обработки земли на склонах холмов, чтобы посадки приносили доход, как прибыльные и успешные предприятия; но он и сам любил, когда руки испачканы землей, любил солнце, обжигающее согнутую спину, любил даже пот, заливавший глаза. Короче, он любил простой крестьянский труд. Когда-то давно Серена тоже любила работать в саду, ухаживая за своими цветами, и теперь он хорошо понимал, какая сила тянула ее к земле и растениям. Он чувствовал чистоту цели, не замутненной политическими расчетами, изменами или личными неурядицами. Здесь он должен был думать лишь о плодородной почве и свежем запахе трав. Среди серо-зеленых листьев оливковых деревьев летали черные дрозды, склевывая ягоды, не Как и ожидал Ксавьер, он нашел своего тестя за работой на винограде, отлично вызревавшем в сухом теплом климате. Волосы старого Маниона стали белее снега, некогда полное лицо исхудало, но в глазах появилось умиротворение, которого бывший вице-король не знал, служа парламенту Лиги. - Нет никакой нужды считать каждую ягодку, Манион, - насмешливо произнес Ксавьер и пошел вдоль ряда. Листья касались его рукавов, как руки людей из восторженной толпы, встречающей героя после удачного похода. Манион посмотрел вверх и сдвинул на затылок соломенную шляпу, защищавшую от нестерпимой жары. - Только благодаря моему уходу и заботе наши семейные вина самые лучшие среди всех вин Лиги. Боюсь, что в этом году «Дзинанье» будет слабовато - слишком много воды на этом участке, но «Божэ» будет превосходным. Ксавьер остановился рядом с ним и посмотрел на гроздья. - Ну тогда я помогу тебе собрать урожай, уж коль мы оба убеждены, что он действительно хорош. Вдоль рядов винограда ходили работники, мотыгами и граблями убирая вылезающие сорняки. Каждый год, когда поспевал виноград, толпы салусанских рабочих принимались круглосуточно трудиться на виноградниках, снося тяжелые корзины с ягодами на винный завод, расположенный позади главного дома. Ксавьеру удалось поучаствовать в этом лихорадочном сборе урожая только три раза за последние десять лет, и ему очень нравилось это занятие. Ему хотелось бывать дома чаще, но его профессия - находиться в космосе и сражаться с мыслящими машинами. - Как поживает моя самая маленькая внучка? - У тебя будет масса времени самому с ней повозиться. Через неделю я снова улетаю к флоту и очень рассчитываю, что ты поможешь Окте. У нее, как у молодой матери, дел невпроворот. Ксавьер рассмеялся. - Ты был вице-королем и знаешь по крайней мере, как делегировать ответственность. Позаботься, чтобы Роэлла и Омилия помогали матери. Щурясь от яркого салусанского солнца, Ксавьер тяжело вздохнул. Груз прожитых лет невыносимо давил на плечи. До приезда домой он успел побывать у Эмиля Тантора, который был рад разделить свое одиночество с невесткой Шилой и ее тремя детьми. Хотя Ксавьер имел семью и был окружен любовью, он остро чувствовал, что в жизни упустил что-то очень важное. Окта была спокойной и сильной женщиной, настоящей гаванью, защитой от превратностей бурной военной жизни. Он любил ее, в этом не было никаких сомнений, хотя он помнил и не мог забыть ту пламенную и безоглядную страсть, которая связывала его с Сереной, пусть и так недолго. Они были тогда молоды, романтичны и не могли даже представить себе трагедию, которая обрушилась на них, как метеор с ясного неба. Ксавьер уже перестал жалеть об утрате Серены - их пути разошлись давно, - но не мог не жалеть о переменах, которые произошли с ним самим. - Манион, - спросил он вдруг совершенно бесстрастным голосом, - как случилось, что я так очерствел? - Дай мне подумать, - отозвался бывший вице-король. Ксавьера между тем одолевали тревожные и неприятные мысли. Тот молодой оптимист, каким он когда-то был, теперь казался ему абсолютно чужим человеком. Он думал о трудных заданиях, которые он выполнял во имя торжества Джихада, и все равно не мог примириться с этой страшной переменой. Наконец Манион начал отвечать. Сознавая важность вопроса, он говорил с такой же серьезностью, с какой выступал перед представителями Лиги: - Жестким тебя сделала война, Ксавьер. Она изменила всех нас. Некоторых она сломала, некоторых - таких, как ты, - закалила. - Я боюсь, что моя сила как раз и есть моя слабость. - Ксавьер смотрел сквозь заросли винограда, но видел лишь свои бесчисленные походы, космические сражения, искореженных роботов, убитых и искалеченных людей - жертв бесчисленных боен, устроенных мыслящими машинами. - Отчего же? - Я видел, на что способен Омниус, и всю свою жизнь посвятил одной цели - любой ценой не допустить победы машин. - Он снова вздохнул. - Именно таким путем хотел я выразить любовь к моей семье: защищая ее. Как это ни печально, но моя любовь выразилась в том, что я почти никогда не бываю дома. - Если бы ты не стал этого делать, Ксавьер, мы давно были бы рабами всемирного разума. Окта хорошо это понимает, как и я, и твои дочери. Так что пусть эта мысль не слишком сильно давит тебе на плечи. Ксавьер подавил вздох. - Я знаю, что ты прав, Манион, но я не хочу, чтобы моя беспощадная решимость победить стоила мне моей человеческой сути. - Он испытующе посмотрел в глаза тестю. - Если люди, подобно мне, станут похожими на машины, то это будет означать полный провал Джихада. |
||||
|