"Честь Девлина" - читать интересную книгу автора (Брей Патриция)

IV

Девлин зябко поежился — порыв северного ветра распахнул полы плаща и обдал холодом незащищенное тело. Над головой нависало свинцово-серое небо, грозящее скорым дождем. Из крытой южной башни на Избранного опасливо поглядывал стражник, и не думавший приставать с вопросами о том, что тот здесь делает. Девлин ясно дал понять, что к нему лучше не приближаться. Стены были его личным убежищем, единственным местом, где можно было побыть одному.

Ему требовалось время, чтобы подумать. Прошедшие два дня, заполненные кипучей деятельностью, слились для него воедино — приходилось готовиться к отбытию. Когда-то Девлин легко выскользнул бы из дворца незамеченным, но эти дни давно прошли. Теперь он был королевским советником и генералом армии. Люди, занимающие подобные должности, не могут просто так уехать.

Холод снаружи вполне соответствовал стуже, царящей в душе Избранного. Завтра он покинет столицу и вернется на родину. Но эта мысль не радовала. Покидая Дункейр, Девлин поклялся никогда туда не возвращаться. И вот меньше чем через два года судьба вновь делает из него лжеца.

Он посмотрел на юг, туда, где город Кингсхольм сменялся деревушками и процветающими фермами. Вдали темнел лес, высящийся за вспаханными землями. Дальше простирались холмы, и все это было лишь началом долгого пути.

Да, дорога будет неблизкой, и время года тоже не самое приятное — зима на носу. И, конечно, не вдохновляет полная неопределенность. Ведь все усилия могут оказаться напрасными — через много месяцев пути окажется, что меча нет там, где он его ищет.

И что же делать тогда? Провести остаток жизни, охотясь за проклятым клинком? Да и легко ли находиться в Дункейре, не будучи его частью? Для друзей и семьи он все равно что умер. Его приезд сродни явлению призрака, особенно учитывая, чью форму он носит. Форму завоевателей.

Он отдал бы все что угодно, лишь бы не отправляться в этот поход. Остаться в Джорске, пока кто-нибудь другой поедет за мечом. Однако выбор был не за ним. Оказывается, у него и не было никогда по-настоящему свободной воли, и именно это особенно мучило воина.

Закрыв глаза, Девлин прислонился к стене. Холод гранитной кладки проникал даже сквозь толстый плащ. Погрузившись в глубокое раздумье, Избранный стоял неподвижно, пока не услышал звук приближающихся шагов. Он открыл глаза и устремил взгляд на далекий горизонт, словно ожидая непрошеного гостя.

— Я была лучшего мнения о тебе. Если ты уедешь сейчас в этот дурацкий поход, все твои труды окажутся напрасными, — проговорила Сольвейг, останавливаясь прямо перед Девлином и загораживая обзор. Она была одета в теплый плащ на кроличьем меху и низко надвинула капюшон, чтобы защититься от пронизывающего ветра, но во взоре женщины светилась ярость.

— Как ты нашла меня?

Немногие, помимо стражников, знали о его привычке искать убежища среди зубцов крепостной стены, если хотелось побыть одному. Даже Стивен не решился бы отправиться за Девлином сюда, и поэтому присутствие его сестры удивило воина.

— Я искала тебя с самого утра, как только услышала об этой глупости. В конце концов я пошла к страже и заставила капитана Драккен рассказать, где ты. Она долго запиралась, и все же я убедила ее, что мне необходимо увидеться с тобой до отъезда.

— Вот мы и увиделись, — заметил Девлин.

— И я снова повторяю, что тебе нельзя уезжать. Это ловушка, дабы отвлечь твое внимание от творящегося в Кингсхольме. Мы создавали нашу коалицию много месяцев, и без тебя она моментально развалится. Консерваторы снова возобладают в Совете, и окраины останутся брошены на произвол судьбы. Опять.

— Знаю, — отозвался воин.

Поездка в Дункейр и обратно займет не меньше четырех месяцев по хорошей погоде, а такой ждать не приходится. И совсем уж сложно сказать, сколько времени потребуется, чтобы добыть меч, когда он окажется там. Когда же Девлин вернется в столицу, его свершения будут давно забыты и влияние на короля сойдет на нет.

Кроме того, остается вероятность, что он и вовсе не вернется. Известно, что окраины — опасное место. Избранный может попасть в засаду, которую легко спишут на местные беспорядки. В любом случае, умрет он или отправится в этот дурацкий поход, враги его выиграют.

Сольвейг возмущенно воздела руки к небу.

— Если ты все понимаешь, почему собираешься поехать? Оставайся и сделай то, что поклялся. Помоги нам укрепить королевство, чтобы мы успели подготовиться к войне, которой явно не избежать.

Ах, если бы все было так просто. Будь выбор за ним, Девлин оставил бы проклятый меч и дальше ржаветь в Дункейре. Ему не требовался прославленный клинок, чтобы доказать, на что он способен. Избранный прекрасно одолел герцога Джерарда и предотвратил вторжение в Коринт без него. От Сияющего Меча он не станет ни сильнее, ни мудрее, ни отважнее. Хуже того, искалеченная рука вообще не позволяет сражаться двуручным клинком.

Были и причины личного характера, по которым он не стремился на родину.

Только все это меркло по сравнению с мощью Заклятия Уз. Колдовская песня уже звучала в мозгу, подталкивая его, побуждая двигаться вперед. Пока голос был совсем тихим, но с каждым часом становился все громче. И чем дольше сопротивляться, тем сильнее он станет, пока Девлин не перестанет думать обо всем остальном.

— Не вызовись я сам, король Олафур приказал бы мне отправиться за ним. Он давно уже искал предлог отделаться от меня. Ты же знаешь, как Его величество ненавидит конфликты. Он устал от споров на Королевском Совете, устал от того, что я постоянно подталкиваю его к решительным действиям. Когда я уеду, он сможет спокойно действовать по собственному разумению, и не важно, что оно ведет его к гибели.

— Может, ты и готов сдаться так легко, да я не готова. Мы пойдем к королю и убедим его, что это безумие. Меч был утерян пятьдесят лет назад; нет никаких причин пытаться вернуть его именно сейчас. Ты же можешь провести остатки жизни в бесплодных поисках.

Девлин поколебался, размышляя, какую часть правды может ей открыть, но решил, что она имеет право знать все. Сольвейг была верным союзником, и ее советы не раз помогали ему не утонуть в мутном болоте придворной политики.

Пусть поймет, что это не его пустая прихоть.

— Если бы меч был действительно утерян, то я,разумеется, остался бы здесь, невзирая на любые королевские приказы. А он не утерян. Я видел его, хотя в то время о том и не подозревал. Об этом знаешь только ты, капитан Драккен, Стивен и Дидрик. Остальные уверены, что я отправляюсь искать ветра в поле, и, быть может, только это нас защитит, потому что иначе враги не позволят мне выполнить миссию.

— Ты видел меч? Когда?

— Когда я был учеником кузнеца, мне удалось внимательно изучить клинок, выкованный с невероятным искусством. Я провел много часов, любуясь его красотой и гадая, что входило в состав сплава. Разумеется, я и не подозревал, что это Сияющий Меч. Равно как и человек, которому меч принадлежал. Ему было известно лишь то, что от этого клинка погиб его брат. И все же это оружие было слишком красиво, чтобы уничтожить его. — Девлин сглотнул комок в горле. — Я и думать про него забыл, но капитан Драккен показала мне портрет Дональта Мудрого. И с того момента я сражаюсь с Заклятием Уз, которое требует, чтобы я отправился искать меч, принадлежащий Избранным. Как видишь, ни твои слова, ни даже слова короля или Совета не имеют значения. Я боролся с зовом уже два дня, но дольше откладывать отъезд не могу. Мы отбываем завтра на рассвете.

В бледно-голубых глазах Сольвейг отразилось понимание, и Девлин отвернулся, чтобы не прочесть там и жалость.

— Если ты решил уехать, то береги себя. Стивен сказал, что отправится с тобой вместе с лейтенантом Дидриком, но насчет прочих приготовлений промолчал. Велик ли будет эскорт?

— Его не будет. Мое возвращение и без того создаст довольно сложностей. Не стоит усугублять ситуацию, приезжая во главе отряда солдат.

Сложностей — это мягко сказано. Девлин уехал из Дункейра, окруженный таким облаком подозрения, что даже друзья и родственники отвернулись от него. Теперь он вернется после того, как принес клятву служить королевству, что поработило его народ. Они назовут его предателем и убийцей родни. И именно этих людей предстоит убедить вернуть ему Сияющий Меч.

— Ты должен взять с собой эскорт. Здесь, в городе, тебя защищает стража. А вот на дороге ты можешь столкнуться со многими опасностями. Если ты погибнешь, то не все ли равно от чьей руки — бандитов или наемных убийц? Результат будет один и тот же, а мы не можем потерять тебя.

Девлин понимал, что Сольвейг куда сильнее беспокоится не о нем, а о своем младшем брате, а потому постарался утешить ее, как мог.

— Если на нас нападут, я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить Стивена. Хотя обещать ничего не буду. Я не могу ручаться ни за его безопасность, ни за свою.

Девлин помолчал, снова задумавшись, не стоит ли запретить музыканту сопровождать его в этом походе. Несмотря на все свое мужество, Стивен остается менестрелем, а не воином. Кроме того, он юн и по годам, и по житейскому опыту. В нем осталась невинность, которую Девлин растерял много лет назад. Однако, с другой стороны, он верный друг и к тому же весьма упрям. Если запретить Стивену ехать, тот все же последует за Избранным тайно, подвергая себя еще большей опасности.

— Маленькому отряду проще избежать засады, чем большому, — проговорил Девлин. — Может быть, ничего не случится. Мои враги и так достигли немало, ухитрившись отправить меня в этот поход. До Дункейра почти два месяца, а оказавшись там, придется искать меч. Человек, которому он принадлежал, давно умер, и оружие могло много раз переходить из рук в руки. Мне повезет, если удастся приехать к весеннему Совету.

— А без твоего постоянного подталкивания Совет вернется к старым привычкам. Советники будут потихоньку грызться между собой и пальцем не шевельнут, чтобы укрепить оборону королевства. Твое влияние постепенно угаснет, а союзники окажутся в меньшинстве.

Врагам не требуется убивать Девлина. Вполне достаточно выманить его из столицы. Избранный лишь недавно получил влияние и власть при дворе, а растерять их очень легко. Когда он вернется, у короля Олафура, без сомнения, будет новый Главный Советник, и Девлин опять окажется в роли бесполезного наблюдателя.

— Король согласился отдать мое место в Совете лорду Рикарду, но голосовать ему не позволено, — сказал Девлин. Даже этого удалось достичь с большим трудом, после многочасовых споров. Вообще-то он хотел видеть на своем месте не лорда Рикарда, однако король отказался даже рассматривать Сольвейг в этом качестве. Конечно, она была наследницей барона, и все же многим казалось, что ее семья и так имеет слишком большое влияние при дворе благодаря дружбе с Девлином.

— Рикард хороший человек, хотя его горячий нрав может наделать больше вреда, чем пользы, — заметила Сольвейг.

— Он обещал держать себя в руках.

Как владелец приграничных земель, Рикард мог противостоять более консервативным членам Совета. И тем не менее лорд, даже при всем его старании, не лучший вариант. Ему придется полагаться лишь на свое красноречие, пытаясь переубедить Совет. А за четыре месяца может случиться многое.

— Тебе надо добиться отсрочки. Постарайся задержаться здесь до весны, чтобы мы убедились — угроза вторжения миновала. Тогда будет более подходящий момент для начала путешествия, да и в хорошую погоду ехать быстрее и приятнее, — продолжала Сольвейг. — Может, обратишься к мастеру Дренгу? Он не может ослабить влияние Заклятия, чтобы ты мог остаться?

— Это заклинание выходит за пределы его возможностей — отрезал Девлин.

Со дня судьбоносного поединка мастер Дренг проводил опыты, стараясь снять Заклятие Уз, сковавшее волю Девлина. Он дошел до того, что наложил простой вариант заклинания на собак, чтобы попытаться снять чары хотя бы с них. Когда Девлин узнал, что погибло уже три пса, он запретил проводить подобные эксперименты. Бессловесные твари не заслужили подобной судьбы. Как и ни одно живое существо вообще.

— Ладно, это заклинание и не в его власти, но, может быть, ключ к такой магии сумеет отыскать кто-нибудь, занимающийся другой отраслью тайных искусств. У моей матери есть родственники в Сельварате, она могла бы подобрать колдуна, которому можно доверять.

— Нет. — Девлин инстинктивно отверг предложение. Хватит и того, что его друзья знают о Заклятии, о том, что оно держит его, как ошейник — раба. Необязательно разделять свой позор с чужаками. — Нет, спасибо, мне не нужна их помощь. Я выдержу то, что должен, как все, кто был до меня.

Ветер усилился, неся с собой первые брызги дождя. Тяжелые капли оставили мокрые пятна на каменной стене, меховая оторочка плаща Сольвейг заблестела от воды.

— Уже поздно, и говорить здесь больше не о чем. Ступай к Стивену, он будет рад твоему обществу, — проговорил Девлин.

Сольвейг кивнула, а потом шагнула вперед и обняла воина, будто он был одним из ее братьев. Избранный неловко ответил ей тем же.

— Желаю тебе счастливого пути и скорого возвращения.

Потом она отпустила его и, развернувшись, отправилась к караульной башне по узкой галерее. Девлин посмотрел ей вслед и отправился в противоположном направлении. Он поздоровался с каждым из стражников по имени, призывая их быть начеку. Глупость, конечно, но он хотел обойти все в последний раз, убедиться, что замок в относительной безопасности. После обхода укреплений поводов оттягивать возвращение во дворец больше не осталось — пора было встретиться с теми, кто ждал его внутри.

Свернув в коридор, который вел к его покоям, Девлин с удивлением увидел у двери охрану. Приблизившись, он узнал Сигни, одну из тех, кто ездил с ним весной в Коринт. Она отдала честь, хлопнув себя по плечу правой рукой.

— Избранный, — проговорила женщина, уважительно кивнув.

Девлин обратил внимание, что на поясе у нее висит меч, которым вооружались патрулирующие город стражники, а не члены почетного караула — в последнем случае обычно брали копье.

— Сигни. Чем я обязан такой честью?

— Меня поставил сюда лейтенант Дидрик, отдав приказ, чтобы в коридоре не было беспорядков, — ответила стражница.

— И что, много было беспорядков?

— Несколько. — Сигни слегка улыбнулась. — Потребовалось немного потрудиться, чтобы убедить их, что я не шучу, и меч неплохо помог.

Девлин рассмеялся, жалея, что пропустил такое зрелище. Несомненно, придворные и их слуги удивились, с каким энтузиазмом воительница выполняет приказы. Стража считала Избранного во многом своим человеком и ревностно охраняла. Он был благодарен Сигни за то, что ее присутствие избавило его от общения с дураками, которые заняли бы последние несколько часов нудными просьбами.

— Лейтенант Дидрик внутри, — добавила стражница.

— И пусть нас никто не тревожит.

— Как прикажете, — отозвалась Сигни и распахнула перед Избранным дверь.

Девлин вошел в переднюю и затворил за собой тяжелые створки.

За столом сидел Дидрик, черкающий что-то на листе пергамента. Перед ним лежала аккуратно сложенная стопка писем, а в корзине рядом громоздились свитки.

— Я начал опасаться, что ты уехал в гордом одиночестве, — проговорил лейтенант. Говорил он небрежно, но в глазах читалось беспокойство.

— Я должен был подумать, — сказал Девлин, стягивая перчатки и расстегивая промокший плащ. Он повесил плащ рядом с камином и пристроил перчатки на специальные крючки, чтобы они успели высохнуть до утра. Потом воин встал у огня, потирая руки и глядя, как они розовеют от приливающей крови. Стужа постепенно выходила из озябшего тела.

Девлин позволил себе постоять так немного, наслаждаясь теплом, а потом развернулся к своему помощнику.

— Поставить стража было хорошей идеей.

— Посыльные сновали туда-сюда весь день, — отозвался Дидрик, указав взмахом правой руки на корзину, в которой лежало не меньше пары дюжин перевязанных лентами свитков.

— Что-нибудь важное?

Дидрик покачал головой.

— У меня не было времени прочитать все, но я догадываюсь, о чем там речь. Они желают тебе счастливого пути и дают бесполезные советы. Союзники надеются, что ты вернешься быстро и с победой. Враги радуются твоему отъезду и убеждают заняться поисками с большой тщательностью, что означает — держись подальше от столицы и постарайся сгинуть в пути. Те же, кто занял выжидательную позицию, желают тебе успеха, чтобы ты запомнил их как друзей, если все же достигнешь цели.

— Тогда поступи с ними как считаешь нужным. — Девлину вовсе не хотелось читать письма самому. За четыре месяца, в течение которых Дидрик был личным помощником Девлина, у лейтенанта развилось чутье на важные и не важные документы.

Воин бросил взгляд на открытую дверь, которая вела в его спальню. Возле кровати валялись две полные седельные сумки, а третья лежала на окованном сундуке, словно дожидаясь, не захочет ли Девлин взять с собой что-нибудь еще.

— Все приготовления сделаны? — спросил он.

— Да. В третий час после рассвета через южные ворота из города выедет карета с королевским гербом и багажом. Ее будут сопровождать шестеро всадников из королевской армии. Они проводят ее до Денвира.

— А остальное? Коней уже отвели в стойло за "Поющей рыбой"?

— Да. Мы встречаемся там со Стивеном за час до рассвета.

— Отлично.

Карета была уловкой, призванной отвлечь внимание тех, кто может наблюдать за отъездом Избранного и планировать засаду на его пути. И когда все глаза обратятся ко дворцу, Девлин и его друзья уже будут в дороге, благополучно выехав из города через восточные ворота. Они отправлялись в путь почти налегке, сменив парадную форму на скромную одежду путешественников. Таким образом странники надеялись сбить возможных убийц со следа.

Конечно, уловка примитивнейшая, но на этом и строился план. Если повезет, никто и не подумает, что друзья понадеются на такой простой трюк. А каждая лига, отделяющая их от преследователей, усложняет погоню. В худшем случае у них будет несколько часов форы, в лучшем — и вовсе удастся скрыться незамеченными.

Если, конечно, враги не сочтут, что следить за ними нет причин. В конце концов Девлин делает именно то, что они хотят. Быть может, недоброжелатели удовлетворятся его отъездом.

Дидрик закончил писать и положил ручку на металлическую подставку. Потом он вынул пергамент из деревянной рамы и бросил его на стопку точно таких же документов слева.

— Теперь надо завизировать эти приказы, — сообщил лейтенант.

Девлин подавил грустный вздох. До того, как стать генералом, воин наивно полагал, что глава королевской армии проводит все дни, готовясь к сражениям и осматривая укрепления. Но очень скоро он понял, что бумажная работа — настоящее проклятие армии, и любые документы в итоге оказывались на его столе. Со многих точек зрения он был не более чем прославленным клерком.

Генерал занял место за столом, и Дидрик положил перед ним стопку документов. Взяв ручку левой рукой, Девлин обмакнул ее в чернила и осторожно зажал двумя здоровыми пальцами искалеченной правой. Перед тем как нацарапать внизу свое имя, он торопливо просматривал текст. Подписанные пергаменты передавались Дидрику, который складывал их и ставил печать, указывавшую на то, что приказы происходят от генерала королевской армии.

Всего распоряжений оказалась дюжина, а речь в них шла обо всем, начиная от припасов для западных гарнизонов до призыва к молодым женщинам и мужчинам вступать в ряды королевской армии, дабы защитить страну в смутные времена.

— Есть еще один, — проговорил Дидрик, беря в руки лист, ранее отложенный в сторону. — Ты все же решился назначить майора Миккельсона действующим маршалом?

Девлин покачал головой.

— Мне очень хотелось бы, но ты все же прав. Он слишком недавно получил новое звание, и прочие командиры не последуют за человеком, который лишь шесть месяцев назад был простым капралом.

Офицерский состав королевской армии издавна формировался за счет политических связей. Благородное происхождение и влиятельные родственники имели куда большее значение, чем военное искусство. Девлин пытался изменить этот порядок, однако есть пределы тому, насколько можно потрясти самые основы армии, ожидая при этом, что она будет повиноваться по-прежнему.

— Кроме того, Миккельсон нужен мне в Коринте. Я уверен, что летнее вторжение было всего лишь проверкой нашей боеготовности. У противника оказалось слишком мало войск, чтобы всерьез ожидать успеха. Если дело дойдет до настоящего наступления, то оно начнется весной. Майору хватит дел зимой — надо будет обучать солдат и укреплять оборону берегов.

— Тогда кто же станет маршалом?

— Командир гарнизона Эрильд Олваррсон. Он может похвалиться и высоким званием, и семнадцатью поколениями благородных предков. Прочие командиры последуют за ним.

Единственным недостатком Эрильда Олваррсона можно было счесть нехватку инициативности. С другой стороны, по этой причине стоит надеяться, что он оставит вверенную ему армию такой, как она есть. Не будет предпринимать смелых шагов с целью укрепить оборону королевства, но не будет и мешать реформам, проведенным Девлином.

— Кроме того, его жена происходит из Рингштадта. Поэтому если вторжение направится в эту сторону, можно надеяться, что он захочет защитить ее родину и отправит туда войска, — добавил Дидрик.

— Что ж, да будет так, — заявил Девлин. — Хотя если нам повезет, удастся вернуться до весны.

Ему оставалось лишь верить в это. Потому что иначе он покидал в час нужды людей, которых он поклялся защищать, оставил их на произвол судьбы. Избранный решил, что отыщет проклятый меч и вернется вовремя, чтобы возглавить оборону Джорска от любых захватчиков, осмелившихся нарушить покой королевства.

Девлин взял приказ и вписал сверху имя Эрильда Олваррсона, назначая его действующей главой королевской армии в отсутствие Девлина. Потом он подписал пергамент, сложил его втрое и скрепил восковой печатью.

— Ну вот, — заметил он, — теперь все, что мы не сделали, окажется головной болью Олваррсона, а не нашей.

— Я еще нужен?

— Нет, иди. Тебе и самому надо собраться и попрощаться с близкими.

Дидрик поднялся.

— Я приказал ночному караулу разбудить нас за два часа до рассвета.

— Тогда до встречи.

Когда лейтенант ушел, Девлин поужинал в одиночестве. Мысли его бродили далеко. Теперь, когда момент отъезда приблизился, воину не сиделось на месте. Слуга убрал остатки трапезы, оставив бутылку редкого мирканского вина, подарок лорда Рикарда. Девлин не притронулся к хмельному напитку, а вместо этого еще раз просмотрел свои вещи, дабы убедиться, что не забыл ничего.

Конечно, такая тщательность была излишней. В конце концов он не был больше бедным путешественником. На поясе висел тяжелый кошель на необходимые расходы, а как Избранный он мог взять все, что ему потребуется. Королевская сокровищница обязана возместить расходы тех, кому выпала сомнительная честь выполнять приказы Девлина. Но старые привычки не спешили умирать, и воин предпочитал быть самостоятельным в пути, а не зависеть от других.

Убедившись, что все в порядке, Девлин наконец-то занялся оружием. Он вынул большую секиру из кожаного чехла и осмотрел ее. Та оказалась острой, на блестящей стали не виднелось ни пятнышка ржавчины, так что воин просто смазал ее маслом и снова убрал в чехол.

Потом пришел черед метательных ножей. Хотя Девлин чистил их всего лишь неделю назад после тренировки, он внимательно осмотрел оба клинка, прежде чем бережно завернуть их в кожу. Пара наручных ножен была следующим делом. Одни из них он положил на шкаф, чтобы надеть с утра. Другие же… Он повертел их в руке, пытаясь понять, не обманывает ли себя. Левая рука осталась столь же меткой, но искалеченная правая не могла направлять удары с прежней точностью. Может быть, прежнего искусства не вернуть, и глупо тащить с собой нечто совершенно ненужное. Девлин понимал это, и все же засунул вторые ножны в открытую седельную сумку.

Наконец настало время и длинного меча, висящего на почетном месте на стене. Этот меч вручила воину капитан Драккен, именно этот клинок оборвал жизнь герцога Джерарда. Меч сослужил хорошую службу, хотя если поход закончится удачей, его сменит оружие более сомнительного происхождения.

Девлин снял меч со стены и вытащил из ножен. Подойдя к рабочему столу, он повертел клинок в свете лампы и провел пальцами левой руки по лезвию. Как он и подозревал, обнаружилось несколько зазубрин, следов последней позорной тренировки. Положив клинок на край стола и прижав правой рукой, воин прошелся по стали точильным камнем, держа его левой. Работа успокаивала, напоминая о тех славных и простых временах, когда амбиции Девлина не выходили за пределы стен кузницы.

Стук в дверь отвлек бывшего кузнеца от размышлений. Подняв голову, он увидел в дверях Сигни.

— Брат Арни просит уделить ему время, сэр, — проговорила она.

Девлин кивнул, положил точильный камень и поднялся на ноги.

Когда брат Арни появился в дверном проеме, воин увидел, что на священнике роскошная вышитая золотом одежда, которую тот берег для очень больших праздников.

— Добро пожаловать, — несколько формально приветствовал его Девлин.

— Я знаю, что уже поздно, Избранный, но я не мог отправиться отдыхать, прежде чем не узнаю ваши пожелания, — проговорил брат Арни, нервно дернув головой. — Я ждал сегодня целый день, что вы придете испросить благословения на путешествие. Когда вы не появились, я решил, что вы решили посетить службу на рассвете, но все же захотел убедиться. Я отправил вам сообщение, однако не получил ответа…

— Понятно. — Несомненно, послание брата Арни оказалось среди свитков, небрежно отложенных в сторону. — Благодарю вас за заботу, — ответил Девлин, тщательно подбирая слова. Этот человек помог спасти ему жизнь и пользовался уважением воина. Только ни лгать Арни, ни тем более изображать почтение к Богам, которых нет, Избранный не собирался.

— Значит, я увижу вас на утренней службе? Я знаю, что многие будут рады вместе с вами испросить благословение Богов.

У Девлина невольно дернулся рот. Он не хотел принимать в этом никакого участия.

— Я не буду просить о благословении. Помолитесь за меня, если хотите, и все же я не буду говорить с вашими Богами.

Брат Арни непонимающе нахмурился.

— Они же и ваши Боги. Боги обоих наших народов. Вы приносили клятву служить во имя Владыки Канжти.

Девлин почувствовал такую горечь, что не смог оставаться на месте. Он подошел столику, взял бутылку вина и вытащил пробку.

— Выпьете? — Не дожидаясь ответа, он наполнил два кубка, вручил один священнику, а сам, взяв другой, опустился в кресло у огня.

Брат Арни поспешно сел в кресло напротив и глотнул вина, прежде чем отставить кубок в сторону.

Девлин тоже отпил терпкой жидкости.

— Прошу, не расцените мои слова как проявление враждебности, — проговорил он. — Я уважаю вас и очень признателен за поддержку, которую вы мне оказали. Но я не буду просить Богов о милости. Они и так слишком много вмешивались в мою жизнь. Надеюсь, я прояснил мою позицию?

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

Воин осушил бокал, и дорогое вино показалось ему водой с уксусом. Потом он тоже отставил кубок и провел рукой по волосам, собираясь с мыслями.

— Брат, скажите мне: как вы полагаете, чтят ли Боги ваше королевство превыше всех других? Есть ли причины, по которым Джорск для них особенно важен?

Этот вопрос преследовал Девлина с тех пор, как он увидел проклятый портрет и понял, что все это время знал, где можно отыскать мифический Сияющий Меч. Именно тогда ему в полной мере открылась злая шутка, которую сыграла с ним судьба.

И в этот же момент он окончательно понял, что на нем лежит проклятие Богов, которые сделали его простой пешкой в своих играх.

Брат Арни ответил без малейших колебаний:

— Семеро делятся благодатью со всеми, кто почитает их и старается вести праведную жизнь. Ни одна страна не находится у них в особенной милости, хотя те, кто отвернулся от них, безусловно, пострадают за свое предательство.

— Вот и я некогда так думал, — сказал Девлин. — Но вы ведь также верите, что Избранного посылают Боги, верно?

— Разумеется. Правда, некоторые сомневались, когда вас только призвали к служению. Впрочем, вскоре они поплатились за свои сомнения.

Священник счастливо улыбнулся, вспомнив, как смог доказать веру в Богов, которым он служил всю жизнь.

— Я не считал себя богоизбранным, — негромко проговорил Девлин, не сводя взгляда с танцующих языков пламени. — Я стал Избранным, потому что мне нужны были деньги и я хотел умереть. И только позже я осознал, что в моей жизни все еще есть цель, что я могу защитить тех, кому поклялся служить.

— Сердце у вас всегда было доброе, даже когда в голове Царил хаос. Боги знали об этом, потому и призвали вас.

— Разве? Богов не интересует мое сердце. Они призвали меня не затем, чтобы своей силой и разумом я защитил невиновных. Меня выбрали, чтобы я мог принести проклятый меч, который ваши люди так безрассудно потеряли.

— Я не понимаю, — сказал брат Арни.

Разумеется, не понимает. Священник видит только свет и не замечает черных теней. Для него быть Избранным — лишь славное призвание. Он даже понятия не имеет, как Боги исказили жизнь Девлина и его семьи, чтобы сделать из него то, что им нужно.

На кончике языка вертелись очень злые слова, но Избранный проглотил их. Перед ним не его враг. Брат Арни не виноват в том, что случилось с Девлином. И не его вина, что Боги, которым он верно служит, недостойны такой веры.

Брат Арни пристально посмотрел на Избранного, потом вздохнул.

— Я буду молиться за вас.

— Поступайте, как считаете должным, и я буду делать точно так же.