"Пришествие землян" - читать интересную книгу автора (Бреккет Ли)Глава 2Колодцев Картедона караванные пути разветвлялись. Один шел на запад, в Шан, другой — на север, в ущелья Дальнего Кеша. Но был еще и третий, самый древний; он шел на восток и был совершенно заброшен. Глубокие вырубленные в скалах колодцы высохли. Исчезли, поглощенные дюнами, каменные навесы. Задолго до того, как дорога достигала подножия гор, пропадали всякие воспоминания о воде. Кардак вежливо отказался идти за Колодцы. Он подождет меня здесь, сказал погонщик, подождет достаточно долго, и, если я вернусь, мы пойдем в Шан. Если нет — что ж, причитающаяся ему плата находится у местного вождя; он заберет деньги и отправится домой. Кардаку не понравилось, что мы берем с собой незнакомца. Он удвоил цену. За весь долгий путь от Барракеша до Колодцев я не смог вытянуть ни слова о Шандакоре ни из Кардака, ни из его людей. Незнакомец тоже молчал. Он сообщил мне только свое имя — Корин — и ничего больше. Завернувшись в свой плащ с капюшоном, чужак ехал один и размышлял. Душу его терзали все те же страсти, к ним лишь прибавилась еще одна — нетерпение. Он загнал бы нас всех до смерти, если бы я это позволил. Итак, мы с Корином вдвоем поехали на восток от Картедона, ведя в поводу двух марсианских мулов и столько воды, сколько могли унести. И теперь я уже был не вправе его сдерживать. — У нас нет времени останавливаться, — говорил Корин. — Остались считанные дни. Время не ждет. Когда мы достигли гор, из четырех мулов у нас оставалось только три, а первый гребень мы пересекли уже пешком, и весь оставшийся у нас запас воды легко нес последний мул. Теперь мы шли по дороге. Местами прорубленная в скалах, местами протоптанная, она вела все дальше и дальше, через нагие безмолвные горы. И никого вокруг — только красные скалы, которые ветер сделал похожими на лица. — Здесь проходили великие армии, — сказал Корин. — Короли и караваны, нищие и рабы из людских племен, певцы, танцовщицы и княжеские посольства. Дорога в Шандакор. Мы мчались вперед, как сумасшедшие. Последний мул сломал себе шею, оступившись на скользких камнях. Единственный оставшийся мех с водой мы понесли сами. Это была не слишком тяжелая ноша, и чем дальше, тем легче она становилась. Под конец воды оставалось лишь несколько капель. Однажды днем, задолго до заката, Корин внезапно сказал: — Остановимся здесь. Дорога перед нами круто поднималась вверх. Вокруг царило все то же безмолвие. Корин уселся на занесенный пылью дорожный камень. Я тоже присел, стараясь держаться подальше от него. Я внимательно следил за ним, но он молчал, и лицо его было скрыто плащом. В узком глубоком ущелье постепенно сгущались тени. Полоска неба над головой засветилась сначала шафраном, потом багрянцем, а потом на небе показались яркие холодные звезды. Ветер продолжал точить и полировать камень, бормоча про себя свои жалобы, — стародавний одряхлевший ветер, вечно недовольный собой. Едва слышалось сухое щелканье падающих камешков. Моя рука под плащом сжимала холодную сталь пистолета. Стрелять мне не хотелось. Но не хотелось и умирать здесь, на безмолвной дороге, по которой в незапамятные годы проходили армии, короли и караваны. Луч зеленоватого лунного света пополз по стенам ущелья. Корин поднялся: — Я дважды ошибся. Теперь, наконец, я понял, в чем правда. — Ты о чем? — Я думал, что смогу убежать от смерти. Это была ошибка. Потом решил, что смогу вернуться и разделить общую участь. Но и тут я ошибался. Теперь я вижу правду. Шандакор умирает. Я бежал от смерти, которая ожидает город и весь мой народ. Это бегство покрыло меня вечным позором — я никогда не смогу вернуться назад. — Что же ты будешь делать? — Я умру здесь. — А я? — Не думал же ты, — произнес Корин тихо, — что я позволю чужестранцу прийти и смотреть, как умирает Шандакор? Я рванулся с места первым и бросился ничком на пыльные камни дороги, не зная, какое оружие он может прятать в складках своего темно-красного плаща. Что-то полыхнуло светом и пролетело над моей головой с шипением и грохотом, а в следующий момент я уже бросился Корину под ноги. Он упал, а я навалился на него сверху. Корин упорно сопротивлялся — мне пришлось дважды стукнуть его головой о камень, прежде чем я смог отобрать у него маленькую смертоносную игрушку из металлических стержней и отбросить ее подальше. Больше никакого оружия у него не было. — Я отнесу тебя в Шандакор. Корин лежал тихо — неподвижная фигура, завернутая в разорванный плащ. Дыхание со свистом вырывалось из его груди. — Да будет так, — прошептал он. А потом попросил воды. Я подошел к меху с водой и встряхнул его, надеясь, что там осталось хотя бы с чашку. Я не слышал, как Корин пошевелился. Все было проделано беззвучно, с помощью какого-то острого украшения. Я принес воду — нашу последнюю воду — и попытался приподнять его. Он встретил меня удивительным сияющим взглядом и прошептал три слова на неизвестном мне языке. И умер. Я опустил тело на камни. Кровь Корина стекала в Дорожную пыль. И даже в свете луны было заметно, что это не человеческая кровь. Я долго сидел неподвижно, охваченный какой-то странной слабостью. Потом откинул с головы Корина темно-красный капюшон. Она была очень красивая, его голова. Я никогда не видел раньше таких голов — иначе не пошел бы вдвоем с ним в горы. Я многое понял бы, если бы мне хоть раз довелось увидеть этот череп. Ни за какую славу и ни за какие богатства я не пошел бы в Шандакор. Череп был узким и куполообразным, очень изящно слепленным. Сверху он был покрыт короткими вьющимися волокнами, отливавшими металлом в ярком серебряном свете луны. Они пошевелились под моей рукой, реагируя на прикосновения чужака, — маленькие, шелковистые, похожие на электрические провода. А когда я отнял руку, блеск угас и фактура волокон изменилась. Я вновь прикоснулся к голове Корина, но на этот раз волокна уже не шевелились. Уши у него были острые, с маленькими серебристыми кисточками на концах. Уши, руки и грудь были покрыты чем-то вроде чешуек — сияющая пыльца на золотистой коже. Я осмотрел его зубы — они тоже не были человеческими. Теперь-то я понял, почему Корин рассмеялся, когда услышал, что я изучаю людей. Было очень тихо. Я слышал, как катятся с утесов маленькие камешки, как шуршит пыль, стекая вниз по трещинам. Колодцы Картедона остались далеко позади. Слишком далеко для пешего путника с единственной чашкой воды. Я посмотрел на узкую крутую дорогу впереди. Посмотрел на Корина. Поднялся холодный ветер, лунный луч угасал. Мне не хотелось оставаться в темноте наедине с Кориной. Тогда я встал и пошел по дороге, ведущей в Шандакор. Подъем был крутым, но не длинным. Наверху дорога прошла между двумя скальными выступами; за этими естественными воротами, далеко внизу, в свете двух маленьких, быстро бегущих по небу марсианских лун лежала горная долина. Когда-то вокруг высились покрытые снегом вершины. В черных и красных скалах гнездились летающие красноглазые ящеры, похожие на ястребов. Чуть ниже горы были покрыты лесом — багряным, зеленым и золотистым, а внизу, на дне долины, лежало черное озеро. Но то, что открылось моему взору, было мертвой долиной. Пики обрушились, леса исчезли, а озеро превратилось в черную яму в голой скале. И среди этого запустения стоял город-крепость, сияя мягкими разноцветными огнями. Черные массивные стены не давали прохода наползающей пыли, а внутри их был оазис — остров жизни. Ни одна из высоких башен не была разрушена. Между ними горели огни, а на улицах города кипела жизнь. Живой город — а Корин сказал, что Шандакор умирает. Богатый, полный жизни город. Я ничего не понимал. Но я знал одно: те, кто ходят сейчас по далеким улицам Шандакора, — не люди. Я стоял и глядел вниз, дрожа на холодном ветру. Яркие огни города манили к себе, хотя было что-то неестественное в этой освещенной ярким светом жизни среди мертвой долины. А потом я подумал, что, люди они или нет, обитатели Шандакора могут продать мне воды и мула, чтобы нести эту воду, и тогда я выберусь отсюда и вернусь назад, к Колодцам. На спуске дорога стала шире. Я беззаботно шагал по самой ее середине. Внезапно откуда-то появились двое и преградили мне путь. Я вскрикнул и отпрыгнул назад. Меня прошиб холодный пот, сердце отчаянно заколотилось. В лунном свете блеснули мечи, а загородившие мне путь рассмеялись. Один был высоким рыжеволосым варваром из Мекха — чтобы попасть в его родные края, следует пройти на восток почти полпланеты. Другой — смуглый и худощавый — был жителем Таарака, который находится еще дальше. Я был напуган, разозлен и потрясен, поэтому задал им глупейший вопрос: — Что вы тут делаете? — Мы ждем, — ответил человек из Таарака. Он сделал плавный жест рукой, указывая на темные склоны долины. — Из Кеша и Шана, из всех стран Норланда и с Границ собрались люди и ждут. А ты? — Я заблудился, — сказал я. — Я — землянин, и не хочу ни с кем ссориться. Меня все еще трясло, но теперь уже от облегчения. Мне не придется идти в Шандакор! Раз здесь собралась целая армия, значит, есть и припасы, а стало быть, можно приобрести все необходимое у варваров. Я рассказал им, что мне нужно. — Я заплачу за все, хорошо заплачу! Они переглянулись. — Хорошо. Пойдем, ты сможешь поторговаться с вождем. Мы пошли: я в середине, они — по краям. Но не сделали мы и нескольких шагов, как я уже лежал лицом в пыли, а оба варвара набросились на меня, как дикие коты. Когда они закончили обыск, к ним перешло все, чем я владел, не считая нескольких предметов одежды, которые им были не нужны. Я встал, выплевывая кровь изо рта. — Для пришельца, — сказал человек из Мекха, — ты дерешься неплохо. Он несколько раз подбросил на ладони мой кошелек, прикидывая вес, потом протянул мне кожаную фляжку со своего пояса. — Пей. В этой малости я не могу тебе отказать. Но нашу воду приходится привозить сюда из-за гор, и у нас нет излишков, чтобы тратить их на землянина. Я был не гордым и осушил фляжку, раз уж ему так этого хотелось. А человек из Таарака произнес, улыбаясь: — Ступай в Шандакор. Может быть, они дадут тебе воды. — Но вы забрали мои деньги! — Они все богачи там, в Шандакоре. Им не нужны деньги. Пойди, попроси у них воды! Варвары стояли и смеялись над своей непонятной шуткой, и мне не понравился этот смех. Я готов был убить обоих и сплясать на их останках, но они не оставили мне никакого оружия, а что я мог сделать голыми руками? Поэтому я повернулся и ушел, оставив их скалиться надо мной в темноте. Дорога вела вниз и дальше, по дну долины. Я чувствовал на себе взгляды часовых, наблюдавших за мной со всех склонов в слабом свете лун. Стены города становились выше и выше, они скрыли все, кроме вершины самой высокой башни, увенчанной странным приплюснутым шаром. Во все стороны из него торчали какие-то кристаллические стержни. Шар медленно вращался, и кристаллы поблескивали чуть заметными белыми искрами. Мощеная дорожка стала подниматься к Западным воротам. Я шел вперед медленно и неохотно. Теперь было видно, что ворота открыты. Открыты — в осажденном-то городе! Некоторое время я простоял, пытаясь решить эту загадку — армия, которая не атакует, и город с распахнутыми воротами. Но так ничего и не понял. На стенах было полно солдат, сидевших, лениво развалясь, под яркими знаменами. Внутри, за воротами, бродило множество людей, но все они были заняты своими собственными делами. Их голосов не было слышно. Я заставил себя приблизиться к воротам. Ничего не произошло. Часовые не окликнули меня, никто не заговорил. Вы знаете, как нужда заставляет человека поступать против собственной воли и здравого смысла? Я вошел в Шандакор. |
||
|