"Любовники и лжецы" - читать интересную книгу автора (Джойс Бренда)

Глава 16

Что произошло на самом деле?

Джек любил свою работу. Конечно, он не собирался всю свою жизнь провести за рулем «кадиллака» Эйба Глассмана. Он приехал в Нью-Йорк изучать актерское мастерство. Конечно, этим летом Джек не очень часто посещал занятия, но это не имело значения. Глассман был великим человеком и баснословно богатым. Даже если пока он не владел половиной Нью-Йорка, то когда-нибудь будет владеть – Джек не сомневался в этом. И кто знает, возможно, с помощью Глассмана и ему улыбнется удача. Разве Глассман не доверяет ему?

Когда Эйб Глассман впервые дал Джеку запечатанный конверт и попросил доставить его, Джек об этом почти не задумывался. В третий раз, получив конверт, он взвесил его в руке и даже понюхал. Поняв, что в конверте деньги, Джек отнес его в свою крошечную мрачную комнатушку на пересечении Бродвея и Сто десятой улицы, осторожно распечатал над паром и пересчитал деньги: пять тысяч долларов в стодолларовых купюрах. Он сложил все до единой купюры, не испытав ни малейшего соблазна, снова запечатал конверт и доставил его по назначению.

Джек был убежден, что это взятка.

Это подтверждалось перечнем адресатов, которым предназначались конверты: члены городского совета, один из секретарей мэра, помощник одного сенатора от штата Калифорния, даже какой-то полицейский. Крупные шишки.

Джек начал подумывать о том, какой сладкой могла бы стать его жизнь.

Он получал за эти доставки деньги. И немалые. Возможно, будет получать еще больше.

Потом произошло это. Девочка застала его на великолепной миссис Глассман в тот самый момент, когда он, утратив бдительность, неистово трахал ее. Плохи дела. Что, если девочка скажет отцу?

У него тряслись поджилки, пока он ждал возвращения Глассмана из Лос-Анджелеса. Он не мог спать и беспокойно ворочался в постели. Интересно, почему Нэнси Глассман не пришла на свидание, как было условлено?

Джека мучило неудовлетворенное желание. Когда они разговаривали утром по телефону, кажется, все было в порядке. Может, потом что-то произошло?

Эйб позвонил сразу после полуночи – он часто так делал. Вроде бы все было как обычно. Джек почувствовал огромное облегчение: значит, Эйб ничего не знает… значит, девочка не рассказала ему. Он окончательно убедился в этом, когда Глассман приказал ему приехать в городской дом и забрать очередной «пакет». Джек быстро добрался туда. Эйб показался ему таким же, как всегда.

Адрес, по которому посылал его Эйб, на сей раз был не на Манхэттене, а в Куинсе. Джек никогда прежде не бывал там, но это не насторожило его. Он даже насвистывал, отбивая такт пальцами, лежащими на баранке, в предвкушении хороших премиальных, которые он обычно получал за эту дополнительную работу.

Он заподозрил что-то неладное только тогда, когда спросил у кого-то направление и ему показали в сторону убогого района с полуразвалившимися домишками. Район очень напоминал то место, где Джек вырос. Настоящие трущобы.

По адресу, который был дан Джеку, находилась лавка, где продавались табачные изделия и журналы с фотографиями обнаженных женщин. Что-то здесь было не так. Джек не боялся – он умел драться и мог защитить себя и с помощью кулаков и, если потребуется, с помощью горлышка разбитой бутылки, – он насторожился. В лавке находился огромный верзила устрашающего вида.

Когда эта огромная туша ринулась к нему, Джек все понял. Эйб обо всем узнал.

Он поднял стекло и включил зажигание. Уголком глаза Джек заметил какое-то движение, но поздно осознал, что происходит. Стекло разлетелось вдребезги, осыпав его градом осколков, и огромная окровавленная ручища просунулась внутрь машины. Джек не успел выжать сцепление, как рука схватила его за горло и выволокла из машины. Джек вцепился в разбитое стекло и скрипнул зубами от боли, порезав руки. Однако он успел схватить острый, как кинжал, осколок стекла. Его грубо толкнули, но он удержался на ногах.

– Попробуй тронь, мерзкая скотина, – прохрипел Джек, не обращая внимания на кровоточащую руку.

Верзила расхохотался.

Взмахнув осколком стекла, Джек сделал выпад и отскочил назад. На жирном животе верзилы появилась кровавая полоса, и он хрипло застонал.

Джек снова накинулся на верзилу, размахивая осколком. Верзила был неповоротлив, и Джек располосовал его руку от локтя до запястья.

Пот застилал Джеку глаза, однако он уловил какое-то движение сзади. К нему с обеих сторон приближались двое. Верзила между тем рванулся к Джеку, и он отскочил в сторону. Что-то больно ударило его в лодыжку, и Джек рухнул на землю, поняв, что ему поставили подножку.

Он перекатился и вскочил, но тут же получил подсечку и согнулся от острой боли, причиненной ударом кастета. Латунного кастета.

В то же мгновение Джек понял, что попал в беду.

У него хрустнула челюсть, голова резко откинулась назад. Следующий удар пришелся в живот, и он вскрикнул, согнувшись пополам. Последовал удар коленом в пах. Боль была невыносимой, и Джек, чуть не потеряв сознание, стал оседать на землю. Следующий удар коленом ему нанесли в лицо, сломав нос. Хлынула кровь. Потом его ударили по почкам, и он закричал от боли. Джек почувствовал, как хрустнули ребра, и начал захлебываться собственной кровью. Последовал сокрушительный удар по затылку – и все вокруг погрузилось в красно-черную муть.

– Он мертв?

– Еще нет, но при последнем издыхании.

Смутно услышав эти слова, Джек подумал, что человек, должно быть, прав и он действительно умирает. Судя по словам обслуживающего персонала больницы, где Джек провалялся шесть месяцев, он чуть не умер в ту ночь, когда его доставили в отделение «Скорой помощи». Через три месяца после того, как Джека выписали из больницы, все двери в городе захлопывались перед его носом. Потом его вышвырнула старая подружка. Оставшись без работы и без крова над головой, Джек продавал себя, чтобы не умереть с голоду, и именно тогда понял: ему не пригрезились слова того верзилы, которые он услышал, прежде чем надолго потерять сознание.

– Для тебя больше нет места в Нью-Йорке, красавчик. Никому не дозволено шутить шутки с Эйбом Глассманом.