"Скандальный брак" - читать интересную книгу автора (Джойс Бренда)

Глава 20

Рутерфорд Хауз

Анна покинула Уэверли Холл сразу же после разговора со свекровью, не взяв с собой ничего, лишь вызвав Беллу. Она еще не до конца осознала случившееся, но две вещи были очевидными: ее соблазнили и предали, и она была в опасности. Инстинкт подсказывал ей бежать, и она подчинилась ему, не раздумывая.

Удивительно, но ей удалось пробраться к выходу незамеченной, и Дом увидел ее, лишь когда карета тронулась с места. Услышав его крики, Анна повернулась и выглянула в окно. Сначала Дом бежал за каретой, затем остановился.

— Анна!

Сердце ее сжималось от боли, но тело и разум словно окаменели, застыли. Безжизненным и неподвижным взглядом Анна смотрела на мужа и молчала. Ей нечего было ему сказать. Он дважды разбил ее сердце. После того первого раза ей казалось, что худшее уже позади, но она ошибалась, Боже, как она ошибалась!

— Анна! — снова позвал Дом.

Но карета не остановилась.

Долгие шесть часов дороги до Лондона Анна безуспешно пыталась восстановить свое душевное равновесие. Ее больше не пугало, что кто-то покушается на ее жизнь — неизвестный враг остался в поместье, все ее мысли были только о предательстве Доминика.

Мужчина, которого она любила чуть ли не с самого детства, мужчина, которого она, если быть честной, и не переставала любить, безжалостно и подло сымитировал страсть и любовь, которых на самом деле не испытывал, лишь бы вернуть себе права на Уэверли Холл!

А как же герцог, его дед? Анна считала его своим другом, а ведь роль Рутерфорда в этом фарсе тоже была довольно гнусной…

Анна ждала, пока лакей откроет дверцу кареты и поможет им с Беллой спуститься. Она собиралась жить в гостинице, другого выбора у нее не было, но прежде ей надо поговорить с герцогом.

Особняк Сент-Джорджей, Рутерфорд Хауз, настоящий дворец высотой в четыре этажа располагался на Белграв-сквер. Построенный Робертом Смитсоном из бледно-бежевого камня еще во времена Елизаветы, он стал архитектурным памятником, так как с тех пор ни разу не перестраивался. Величественное здание венчал центральный купол высотою в пятьдесят футов, а по бокам особняк украшали купола поменьше.

— Миледи, пожалуйста, объясните, что произошло? — Допытывалась Белла.

Анна повернулась к горничной, но не могла вымолвить ни слова.

— Потом расскажу, — наконец еле выдавала она.

Белла закрыла лицо руками.

— О-о, миледи…

Анна кивнула слуге, чтобы он открыл дверцу. Два ливрейных лакея помогли Анне и Белле сгуститься на тротуар и проводили их к широкой каменной лестнице , насчитывающей семьдесят три ступени, которая вела к огромным черным парадным дверям особняка. На каждой створке сверкал золотой крест Рутерфордов, размером не меньше самой Анны. В этот момент на пороге появился дворецкий.

— Миледи… — Он поклонился, затем отступил в сторону, так чтобы Анна могла пройти в холл с полом из белого с золотыми прожилками мрамора, бело-золотыми стенами и очень высоким позолоченным куполовидным потолком.

— Его светлость сейчас отсутствует. Разрешите принести вам в гостиную прохладительные напитки.

— Спасибо, Калдвел, я подожду, — Анне удалось ответить и при этом не расплакаться.

— Разумеется, миледи. — Умудренный опытом слуга даже не моргнул.

— Приготовьте комнату для ее милости, — попросила Белла. — Миледи нездоровится, и я думаю, ей надо отдохнуть.

— Не послать ли за врачом? — встревожился Калдвел.

— Да. — Белла в волнении заломила руки.

— Нет, — оборвала ее Анна. — Нет, я не могу… Я не останусь здесь.

— Миледи, — запротестовала Белла, — но куда же мы пойдем?

Анна и сама этого толком не знала — она убегала в такой спешке, что даже не взяла карманных денег, но надеялась, что долговой расписки будет достаточно, чтобы снять комнаты. Однако она плохо знала Лондон и не представляла, в какую гостиницу можно пойти. Анна глубоко вздохнула.

— Калдвел, вы не знаете гостиницы, подходящей для нас с Беллой?

Калдвел вмиг потерял свою сдержанность.

— Прошу прощения, миледи?

— Гостиница, — с усилием повторила Анна.

Слуга немного пришел в себя.

— Кавендиш-отель пользуется хорошей репутацией, по крайней мере мне так говорили.

Анна кивнула и отвернулась, чтобы скрыть слезы, затем последовала за Калдвелом в гостиную. Она подошла к окну и остановилась, глядя на улицу, хотя на самом деле из-за подступивших слез не видела ничего.

Калдвел принес поднос с чаем и печеньем, но Анна отказалась есть, не обращая внимания на попытки Беллы усадить ее или заставить подняться наверх и отдохнуть. Наконец она увидела подъезжающую к дому карету герцога, запряженную шестеркой белых лошадей.

В гостиную вошел герцог Рутерфорд.

— Анна? Что случилось? Калдвел сказал, что ты больна.

Сильный нервный спазм помешал Анне ответить.

— Анна?

— Я думала, что вы мой друг, — с трудом проговорила она.

— Так оно и есть, и я люблю тебя как родную дочь,

— Не надо!

— Боже мой, Анна, что произошло? — недоуменно переспросил старый герцог.

По ее щекам текли слезы.

— Анна, в чем дело? Где Доминик?

Анна вскрикнула, сжимая кулаки, и разрыдалась. Рутерфорд быстро подошел к ней и обнял, успокаивая и укачивая словно маленького ребенка. А Анна все плакала и плакала… пока на смену отчаянию не пришел гнев.

— Будь проклят ваш Доминик, — всхлипнула она, ударяя герцога кулаками в грудь.

Его глаза расширились.

— Будь проклят Доминик! — закричала Анна, снова замахиваясь на него.

Рутерфорд схватил ее за запястья.

— Может быть, ты наконец объяснишь, что случилось?

Анну бил озноб; она смотрела на Рутерфорда, а видела своего мужа, который любил ее, дразнил, очаровывал с таким дьявольским тщанием — и все лишь для того, чтобы сохранить за собой Уэверли Холл! Затем она вспомнила, что именно герцог составил ту проклятую дарственную.

— Вы! — крикнула она. — Вы виноваты не меньше, чем он!

Рутерфорд осторожно отпустил ее руки.

— С чего ты это взяла?

— Я все знаю про условия наследования.

— А-а… понимаю.

— Я никогда не прощу вас — и я никогда не прощу его!

Мгновение они молча смотрели друг на друга.

— Я сделал это ради тебя, Анна. И ради будущего внука.

— Не-ет! — Смех Анны был горьким. — Вы сделали это ради герцогского титула. Вы сделали это для себя. Вы сделали это, чтобы быть уверенным, что у Дома появится наследник. Будьте вы прокляты!

Герцог замер.

— Я очень люблю тебя, Анна, так же сильно, как Доминика, и я хочу, чтобы вы были счастливы вместе, — тихо сказал он.

— Счастливы? Дом и я?! — Анна истерически рассмеялась. — Это невозможно, особенно сейчас! Да вы даже не знаете, что такое любовь!

— Ты ошибаешься. — В глазах старика появилась боль.

— Если бы вы любили меня, то никогда не стали бы использовать в своих целях, а если бы вы любили Дома… — Она остановилась.

— Я люблю Доминика и хочу, чтобы он нашел счастье в браке и у него были бы дети. Законные дети — твои дети. И… я на самом деле люблю тебя, Анна, ведь ты… племянница Сары.

Анна вспомнила прохладный осенний день через несколько месяцев после приезда в Хантинг Уэй. Тогда ей исполнилось одиннадцать; она чувствовала себя страшно одинокой и подавленной… Анна помнила высокого джентльмена, вызвавшего ее к себе в тот самый день; он спрашивал у девочки, чем может помочь ей.

— Я верю, что Дом любит тебя, — сказал герцог.

Анна мгновенно вернулась к реальности.

— Да, кое-что он действительно любит, и это — Уэверли Холл.

— Ты несправедлива к нему, Анна.

— Остановитесь! — Анна подняла руки, словно защищаясь. — Не смейте говорить об этом! Это вы несправедливы.

— Не могу с тобой согласиться, — очень серьезно проговорил Рутерфорд. — Анна, ты сильно расстроена, и не без оснований, но через некоторое время ты успокоишься. Надеюсь, к тому моменту ты поймешь, что я не сделал ничего ужасного. Я имею право желать правнука, и более того, я не думаю, что интерес Дома к тебе как-то связан с Уэверли Холл. Разве не прекрасно вы провели время в Шотландии? Разве вы не помирились там и не поняли, как великолепно подходите друг другу?

В ее глазах вновь блеснули слезы, но гнев не утих.

— Да, так и было. Может быть, я даже забеременела там. Вы счастливы? Еще бы! Дом получит наследника, герцогство спасено, большего и желать не надо! Ну и пусть он забирает Уэверли Холл — мне он не нужен!

— Анна, ты же разумная женщина! И ты любишь Дома. Надеюсь, все скоро уладится, а пока живи в этом доме как в своем собственном.

— Я здесь не останусь.

— О чем ты говоришь?

— Я поеду в Кавендиш-отель. — Анна пожала плечами.

— Я не допущу этого. Анна… я знаю, ты обижена, но поселиться в гостинице — значит сообщить всему городу о вашей ссоре. Это вызовет ужасный скандал.

Анна глубоко вздохнула. Да, герцог прав. Она не может вернуться в Уэверли Холл — теперь это уже вопрос принципа, и не может уехать ни в одно из поместий Дома. Эдна не позволит ей жить в Хантинг Уэй, а Уэверли Хауз в Лондоне по завещанию Филипа принадлежит сейчас Мэтью Файрхавену. У нее нет выбора.

— Хорошо.

Рутерфорд облегченно вздохнул.

— Я бы хотел поговорить с тобой сегодня вечером, после того как в твоей головке улягутся все события сегодняшнего дня.

— Нам не о чем говорить.

— Анна… — Герцог огорченно нахмурился. — Я действительно люблю тебя…

Анна промолчала и обхватила руками плечи, пережидая еще одну волну душевной боли. Когда Рутерфорд вышел, она в изнеможении села.

И только тогда, случайно повернув голову, Анна увидела стоящую в дальнем углу гостиной Беллу.

— О миледи, — прошептала Белла.

— Не волнуйся, все в порядке, — солгала Анна.

Белла подбежала к ней и сделала немыслимое — обняла хозяйку.

— Спасибо, Белла, — хрипло прошептала Анна.

— Что я могу сделать для вас, миледи?

— Не знаю, надо подумать. — Анна говорила сама с собой. — Мне нужен адвокат: я откажусь от владения Уэверли Холл.

— О миледи, все так любят вас, и, простите меня за откровенность, вы тоже любите тот дом и прислугу.

У Анны заныло сердце.

— Неважно. Уэверли Холл принадлежит Дому, и если даже не найдется возможности официально передать ему поместье, он может управлять им в мое отсутствие.

— Что вы собираетесь сделать? — испуганно спросила Белла.

— Найду квартиру в Лондоне. Мой брак больше не существует.

— Вы же не думаете о… разводе? — Глаза Беллы расширились от ужаса.

— Я никогда не разрушу семью разводом! Кроме того… — глаза Анны увлажнились, — возможно, я беременна.

Анна коснулась своего плоского живота. Если она носит ребенка, то будет только счастлива, потому что любит детей. Если же нет — останется в одиночестве, так как отныне они с Домом будут жить каждый своей собственной жизнью. Анна поклялась себе, что Дом больше не прикоснется к ней.

Анна потерла глаза руками. Невероятно, но она все еще любит Дома, этого безжалостного, бессердечного обманщика!

— Миледи, что я могу сделать для вас? — снова прошептала Белла.

Анна вздохнула. Ей не следует забывать и о том, что среди ее знакомых притаился враг.

— Белла, ты помнишь тот несчастный случай, когда я упала с лошади? И то погнутое стремя в моем чемодане.

Белла кивнула.

— Это не было случайностью, Белла. Кто-то пытался испугать меня или причинить мне вред. — И Анна рас сказала своей служанке о других «несчастных» случаях?

— Боже мой! — сказала Белла, губы ее дрожали. — Вам нужно вернуться к мужу! Неважно, что он сделал!

— Нет, никогда! — Анна встала, с силой вцепившись руками в спинку стула. — Возвращайся в Уэверли Холл. Я пошлю с тобой две записки. Одну для Вилли: я должна узнать, кто заходил на конюшню в тот день. Белла кивнула.

— А другую?

— Другую для Патрика. — Анна почувствовала скрытое неодобрение Беллы. — Он мой друг и нужен мне сейчас, — добавила она, словно оправдываясь.

— Это нехорошо, — пробормотала служанка. — Вы должны обратиться к его светлости.

— Белла! — оборвала ее Анна. — Не смей ничего говорить маркизу! Ты меня поняла? — Белла промолчала. — Иначе я выгоню тебя! — В этот момент Анна верила своим словам. — Разве ты не поняла? Дом предал меня.