"Берег бесконечности" - читать интересную книгу автора (Брин Дэвид)

«СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ»

КАА

Выброшенные безжалостной судьбой на берег Ифни.

Застрявшие, как кит на берегу, и лишенные возможности вернуться домой.

Столкнувшиеся с пятью препятствиями. Во-первых, отрезанные от Земли враждебными чужаками, которые ненавидят землян вообще, а экипаж «Стремительного» в особенности, хотя Каа никак не мог понять почему.

Во– вторых, изгнанные из родной галактики землян, сбившиеся с курса, потерявшие из-за каприза гиперпространства всякое представление о своем расположении -хотя многие члены экипажа винили в этом Каа, называя происшедшее «ошибкой пилота».

В– третьих, звездный корабль «Стремительный» нашел убежище на запретной планете, которая должна была отдыхать от разумных существ. Идеальное убежище, по мнению одних. Ловушка, как считают другие.

В– четвертых, отрезанные окончательно, когда усталые двигатели корабля наконец стихли, принеся «Стремительный» в царство призраков, в самом глубоком и темном уголке планеты, далеко от воздуха и света.

И наконец это, подумал Каа. Покинутый даже экипажем потерпевших крушение!

Конечно, лейтенант Тш'т так не выразилась, когда попросила его остаться вместе с тремя другими добровольцами.

– Это будет твоим первым важным поручением, Каа. Возможностью показать, на что ты способен.

Да, подумал он. Особенно если хуны проколют меня гарпуном, втащат в свою лодку и выпотрошат.

Так едва не произошло вчера. Он следил за одним из туземных парусных кораблей, пытаясь установить его цель и назначение, когда один из его молодых помощников Мопол метнулся вперед и запрыгал в оставленной деревянным судном волне – любимое занятие дельфинов на Земле, где они часто бесплатно катаются на корабельной волне. Но здесь это настолько глупо, что Каа и не подумал заранее запретить такое занятие.

Позже, когда они вернулись в убежище, Мопол постарался оправдаться.

– К тому же я не причинил никакого вреда.

– Никакого вреда? Ты позволил им увидеть себя!– отругал его Каа.– Разве ты не помнишь: они начали бросать в тебя копья, я едва успел тебя увести?

Гладкий корпус и бутылкообразная голова Мопола сохраняли положение упрямого несогласия.

– Они никогда раньше не видели дельфинов. Вероятно, решили, что это какая-то местная рыба.

– И так и должны думать, слышишь?

Мопол согласился, но это происшествие встревожило Каа.

Немного погодя, размышляя о собственных недостатках, он работал в облаках поднявшегося придонного ила, разрезая оптический кабель, который оставила подводная лодка «Хикахи», возвращаясь к убежищу «Стремительного». Новая камера, установленная Каа, позволит легче наблюдать за хунским поселком, чья пристань и замаскированные дома расположились в ближайшем заливе. Он мог уже доложить, что хунское стремление замаскироваться нацелено вверх; они пытаются скрыться от взгляда с неба, а не со стороны моря. Каа надеялся, что эта информация окажется важной.

Тем не менее его никогда не готовили быть шпионом. Он пилот, черт побери!

Конечно, на первом этапе полета «Стремительного» у него было не очень много практики; тогда он находился в тени главного пилота Кипиру, который самую трудную и приносящую славу работу всегда брал на себя. Когда Кипиру вместе с капитаном и несколькими другими членами экипажа исчез на Китрупе, Каа наконец получил возможность попрактиковаться в пилотском мастерстве – в счастье и в несчастье.

Но теперь «Стремительный» никуда не летит. Выброшенный на берег корабль не нуждается в пилоте, поэтому, полагаю, я отношусь к числу заменимых.

Каа закончил разрезать кабель и втягивал рабочие руки своей упряжи, когда мимо мелькнуло серебристое пятно, бешено извиваясь. На него обрушился сонарный удар, и отразившиеся в воде волны окружили тело. Отмель заполнилась Щелкающим дельфиньим смехом.

На самом деле Каа уже довольно давно заметил приближение молодого дельфина, но не хотел разочаровывать Заки: пусть учится приближаться незаметно.

– Используй англик,– кратко приказал он.

Мелкие конические зубы сверкнули в наклонном солнечном луче, молодой дельфин-турсиопа повернулся лицом к Каа.

– Но ведь гораздо легче говорить на тринари! У меня от англика иногда голова болит.

Мало кто из людей, услышав этот разговор дельфинов, понял бы его. Подобно тринари, этот подводный диалект состоял преимущественно из щелкающих стонов и скрежета. Но грамматика близка к стандартному англику. А именно грамматика направляет образ мыслей,– так говорил Крайдайки, когда мастер искусства кининка жил среди экипажа «Стремительного», руководя им с помощью своей мудрости.

Крайдайки исчез два года назад вместе с мистером Орли и другими, когда мы бежали от битвы флотов у Китрупа. Но нам его не хватает каждый день – он лучший, кого произвел наш вид.

Когда говорил Крайдайки, забывалось, что неодельфины – сырые, незавершенные существа, самая молодая и самая неустойчивая разумная раса в Пяти Галактиках.

Каа постарался ответить Заки так, как мог бы Крайдайки.

– Трудность, которую ты испытываешь, называется сосредоточенностью. Это нелегко. Но именно это позволило нашим патронам людям достичь звезд исключительно своими силами.

– Да. И посмотри, что это им дало,– ответил Заки.

И прежде чем Каа смог ответить, юноша издал сигнал «нужен свежий воздух» и понесся к поверхности, даже не позаботившись двигаться по спирали, чтобы уменьшить возможную опасность. Это нарушение правил безопасности, но с каждым проходящим джиджоанским днем строгая дисциплина кажется все менее обязательной. Море слишком мягкое, плодородное и дружелюбное, чтобы поощрять старательность и прилежание.

Каа пропустил это нарушение, вслед за Заки поднимаясь к поверхности. Они выдохнули и вдохнули сладкий воздух, чуть проникнутый слабыми отголосками дождя. Разговор вне воды на англике через генетические модифицированные дыхала требовал иного диалекта, свистящего и булькающего, но больше похожего на человеческую речь.

– Хорошо,– сказал Каа.– Докладывай.

Второй дельфин покачал головой.

– Красные крабы ничего не подозревают. Они заняты своими рачьими загонами. И лишь изредка кто-нибудь из них оглядывается, когда мы подплываем ближе.

– Это не крабы. Это квуэны. И я дал строгий приказ. Вы не должны приближаться настолько, чтобы вас увидели!

Хуны считаются гораздо более опасными, поэтому эту часть шпионской миссии Каа приберег для себя самого. Тем не менее он полагал, что сможет использовать и Заки с Мополом, которые украдкой наблюдали за квуэнским поселком на рифе. Вероятно, я ошибся.

– Мопол хотел попробовать деликатесы красных, поэтому мы решили отвлечь их внимание. Я загнал стаю рыб с зелеными плавниками, тех самых, что по вкусу похожи на угря из Саргассова моря, и погнал их к колонии квуэнов! И знаешь что? Оказалось, что у крабов на случай такой удачи всегда наготове сети! Как только стая оказалась в пределах досягаемости, они подняли сети и захватили всех.

– Вам повезло, что не захватили и вас. А что в это время Делал Мопол?

– Пока красные были заняты, Мопол наведался в их рачьи садки.– Заки радостно рассмеялся.– Кстати, я сберег Для тебя одну штуку. Они великолепны.

На Заки мини-упряжь с единственным манипулятором, который убирается во время плавания. По невральному сигналу механическая рука порылась в сумке и протянула Каа извивающееся существо.«Что мне делать?» Каа смотрел на изгибающееся создание. Если примет, это только подбодрит Заки на дальнейшие нарушения дисциплины. А если откажется, не будет ли выглядеть грубым и неразумным?

– Подожду и посмотрю, не заболеете ли вы,– сказал он юноше. Они не должны на себе ставить эксперименты с местной фауной. В отличие от Земли большинство планетных экосистем представляют собой смесь образцов со всех Пяти Галактик, привнесенных обитателями за десятки миллионов лет. До сих пор большинство местных рыбообразных оказывались полезными и вкусными, но следующая добыча может отомстить за себя, отравив вас.

– Где сейчас Мопол?

– Делает то, что нам велели,– ответил Заки.– Наблюдает, как красные крабы взаимодействуют с хунами. Пока мы видели, как они тащили в порт две пары саней, нагруженных скошенными морскими водорослями. А вернулись с грузом дерева. Знаешь, срубленные древесные стволы.

Каа кивнул.

– Итак, как мы и подозревали, они ведут торговлю. Хуны и квуэны, живущие вместе на запретной планете. Интересно, что бы это значило?

– Кто знает? Если бы они не были загадкой, то не были бы и разумными. Могу я вернуться к Мополу?

У Каа не было иллюзий насчет того, что происходит между двумя молодыми космонавтами. Вероятно, это мешает их работе, но если он поднимет эту тему, Заки обвинит его в ханжестве или, что еще хуже, в «ревности».

«Если бы только я был настоящим лидером,– подумал Каа.– Лейтенанту не следовало назначать меня главным».

– Да, возвращайся,– сказал он.– Но только чтобы прихватить Мопола и вместе с ним вернуться в убежище. Уже поздно.

Заки высоко приподнялся в воде, опираясь на хвост.

С этими словами молодой дельфин подпрыгнул и погрузился в воду. И вскоре Каа мог видеть только его спинной плавник, сверкающий, когда он разрезает волны прибоя.

Каа задумался над вызывающим высокомерием последнего всплеска тринари Заки.

В человеческих терминах, по логике причинно-следственных связей, которой патроны учили клиентов дельфинов, океан вздымается и опускается под влиянием гравитационных полей солнца и луны. Но есть более древний образ мыслей, использовавшийся предками китообразных задолго до того, как люди вмешались в их гены. В те дни не было никаких сомнений в том, что прилив – самая могучая сила. И в древней примитивной религии приливы управляют луной, а не наоборот.

Иными словами, утверждение Заки на тринари – насмешка, граничащая с неповиновением.

Тш'т допустила ошибку, с горечью думал Каа, направляясь к убежищу. Нас не следовало оставлять здесь в одиночестве.

По пути он экспериментировал с главной угрозой их миссии. Это не копья хунов и не когти квуэнов, это даже не чужие космические корабли, а сама Джиджо.

В эту планету можно влюбиться.

Его манили вкус океана и бархатная текстура воды. Манили тем, как уважительно относились к нему рыбообразные существа: убегали, но не настолько быстро, чтобы он не мог их поймать.

Но самое соблазнительное – ночные эхо, проникающие сквозь стены их убежища, далекие низкие ритмы, почти на пределе слышимости. Странное напоминание о песнях земных китов.

В отличие от зеленого-зеленого мира Оакка, в отличие От ужасного Китрупа на этой планете моря почтительные. Такие, в которых дельфин может плавать с миром.

И возможно, забыться.

Когда Каа прошел сквозь маленький шлюз, по размерам едва пригодный для пропуска дельфина, и оказался в убежище – раздутом пузыре, наполовину заполненном водой и прикрепленном к океанскому дну,– его поджидал Брукида. У одной из стен располагалась лаборатория геолога и металлурга, престарелого дельфина, который с удалением «Стремительного» от дома становился все более слабым.

Образцы, которые исследует Брукида, добыты с хунского корабля. «Хикахи» последовала за этим парусником, который вышел за пределы континентального шельфа и выбросил в океанскую впадину свой груз! Ящики, корзины и бочки опускались на дно, но несколько удалось перехватить зияющей пастью подводной лодки и оставить для анализа, когда «Хикахи» вернулась на базу.

Брукида уже обнаружил то, что он назвал «аномалиями», но сейчас что-то другое привело пожилого ученого в возбуждение.

– Пока ты отсутствовал, мы получили сообщение. По пути к «Стремительному» Тш'т подобрала нечто поразительное!

Каа кивнул.

– Я был здесь, когда она это сообщила, помнишь? Они нашли древний тайник, оставленный незаконными поселенцами, когда…

– Да не это.– Давно Каа не видел пожилого дельфина таким возбужденным.

– Позже Тш'т связалась снова и сообщила, что они спасли группу детей, которые могли утонуть.

Каа мигнул.

– Детей? Каких детей?

– Не человеческих и не дельфиньих. Но подожди, пока сам не услышишь, кто они такие и как они оказались здесь, под поверхностью моря.