"Поединок сердец" - читать интересную книгу автора (Пэтрик Энн)13Следующие восемь дней стали самыми тяжелыми в жизни Мэтта. Рождество без Паолы. Погода, которая вдруг стала серой и дождливой. Да и он сам потерял интерес ко всему. Работа, которая обычно доставляла ему большое удовлетворение, теперь мало что значила. Его дом оказался скучным и тусклым. Все точно затянулось серой паутиной, померкло. – В чем проблемы? – спросил Рори в пятницу между Рождеством и Новым годом, когда Мэтт обратился к нему. – Я сделал что-то не так? – Нет, конечно, нет. – Мэтту сразу стало не по себе. Унылым голосом он спросил: – У тебя не найдется немного времени? Мне нужно поговорить с тобой. – Конечно! Эта черта, которая больше всего нравилась Мэтту в Рори. Он всегда был готов прийти на помощь. Паоле это тоже нравилось, подумал Мэтт. – Мне нужен твой совет, – сказал Мэтт, когда они присели. – Мой совет? – усмехнулся Рори. – Это надо где-то записать. Что-то я не припомню, чтобы раньше ты нуждался в моих советах. – У меня не возникало раньше такой проблемы. – И Мэтт подробно изложил события. – Итак, ты вышел из себя и с того момента больше ничего о ней не слышал. – Темные глаза Рори были задумчивы. Мэтт кивнул. – Ты не пытался ей звонить? – Нет. – Даже сейчас вспоминая обо всем, он испытывал то же самое: злость, разочарование, дикое чувство предательства. Почему она оставила его? Если действительно она его любила, то почему ушла? – А ты думаешь, стоит позвонить? – Это зависит от того, действительно ли ты хочешь быть с ней. Мэтт и не ожидал другого ответа. Он знал, что никто не скажет ему, как поступить. Ответить себе он должен сам. – Ты любишь ее? – мягко спросил Рори. – Я думал, что да. Рори удивленно вскинул брови. – Думал? Ты не уверен? – Я вообще сейчас ни в чем не уверен. – Внезапно Мэтт отодвинул стул, встал и подошел к окну. Дождь струился по стеклу, были слышны раскаты грома. Он тяжело вздохнул. – Я с тринадцати лет планировал свою жизнь, – тихо проговорил он. – Я всегда точно знал, чего хочу, куда иду и к чему стремлюсь. Я никогда не колебался, у меня не было сомнений… До сих пор. Рори подошел к Мэтту. Они молча стояли у окна на протяжении нескольких минут, потом Рори произнес: – Мэтт, мы с тобой друзья с того самого дня, когда пошли вместе в детский сад Святого Джона. Я не любил бы тебя больше, если бы ты был моим братом. Мэтт сжался. Он чувствовал то же самое, но Рори всегда мог выразить свои чувства, а ему это было трудно. – Я тоже, – наконец сказал он и почувствовал, как Рори сжал его плечо. – Я хочу дать тебе совет и думаю, что это лучшее, что я могу для тебя сделать, – продолжил Рори. – Тебе нужно забыть все, о чем ты мечтал и чего добивался с тринадцати лет. Забыть и начать все сначала. Сядь, соберись с мыслями, возьми два листа бумаги. На первом напиши все то, что тебе не нравится в твоих отношениях с Паолой. На втором все, что нравится. Затем посмотри, какой список длиннее. Луч света прорвался сквозь тучи, померцал одно мгновение и исчез, потом снова засиял. Мэтт пристально посмотрел на Рори. Рори улыбнулся. – Я еще не закончил. После того как ты напишешь эти листы и внимательно изучишь их, порви их и выкинь. И сделай так, как подсказывает тебе твое сердце. Мэтт уставился на Рори широко открытыми глазами. Улыбка сошла с лица друга. Он встретил взгляд Мэтта с нескрываемой торжественностью. – Давай, дружище. Будь честен с самим собой. Ты же без ума от Паолы. Надо быть слепым, чтобы не видеть этого. Все написано на твоем лице, когда ты рассказываешь, мне о случившемся. – Но если она действительно любила меня… – Хватит! – сказал Рори. – Если ты действительно любил ее и любишь, ты не позволишь своей мелочной гордости встать между вами. Последуй за ней. Познай цену жизни. Используй свой шанс. Обычно он выпадает один раз в жизни. Мэтту с трудом верилось, что это говорил Рори—тот Рори, который имел столько подружек, что сбился со счету. – Я думал, ты любишь всех женщин. Ты не останавливаешься ни на одной, потому что не можешь упустить всех остальных. Рори ухмыльнулся. – Не суди по одежке. В груди Казаковы бьется сердце Ромео. Я самый большой романтик на земле. Я действительно верю в «как-то очарованным вечером», и в Золушку, – и во все сказки. Просто я еще не встретил подходящую женщину. Я думал, ты знал. – Итак, ты считаешь, я дурак. Улыбка стала шире. – Нет. Я говорю, что ты должен начать жизнь сначала. Затем он подмигнул Мэтту и снова похлопал его по плечу. – Ну ладно, мне пора идти. Тяжелый сегодня денек. Он ушел, посвистывая. Был канун Нового года. Паола вот уже пять дней находилась в Алабаме. Все это время она, Линда и еще несколько человек из группы Перкинз долгие часы играли «Одинокую леди» и еще две песни, сочиненные Паолой. Но никакая интересная работа, которую она всегда считала главной в жизни, не могла заглушить охватившую душу грусть. Она скучала по Мэтту. Весь день он не выходил у нее из головы, и ночью наполнял ее сны. Да, она любит его. Постепенно она пришла к мысли, что ни с кем ей не будет так хорошо, как с ним. Но Мэтт заявил, что теперь между ними все кончено. Необходимо забыть о своих собственных интересах, если надеешься связать с ним жизнь. Но сделать это она не могла. Она любила и желала его, однако превратиться в старомодную, вечно сидящую дома жену—это уж слишком. Последняя неделя уверила ее в том, что Мэтт никогда бы не согласился последовать за ней через всю страну. Значит, никто из них ни в грош не ставит интересы другого. Возможно, они провели слишком мало времени вместе, возможно, были слишком поглощены страстью, забывая обо всем прочем. Сегодня был канун Нового года, и Линда предоставила своей команде несколько дней отдыха. – Пусть побудут со своими семьями, – сказала она Паоле. – Надеюсь, ты не в проигрыше, дорогая? – Мне незачем мчаться домой, – ответила Паола, сглатывая комок в горле. Паола и Линда сидели в сверкающем фигурном бассейне, закрытом от яркого солнца розовым тентом. Погода была мягкой, небо чистым, голубым с маленькими облачками. Какой прекрасный день, думала Паола. Она должна была бы наслаждаться жизнью, но боль не отпускала ее. – Я уж десятый раз за день слышу, как ты вздыхаешь, – заметила Линда Перкинз. В ее звонком голосе слышались нотки иронии. – Должно быть, на сердце тяжело. Паола даже не заметила, как все произошло – то ли Линда побудила ее, то ли она сама захотела раскрыть душу, но вскоре она поняла, что рассказывает известной певице о Мэтте. Она ничего не утаила: даже то, как они расстались. – Не думаю, что причина только в его эгоизме, – закончила Паола. – Вы думаете иначе? Линда улыбнулась. Она сделала большой глоток холодного чая, затем не торопясь начала: – Дорогая, когда тебе доведется много поездить и повидать, ты поймешь, что мир не состоит из ангелов и злодеев. – Неужели он не понимает, что об этом я мечтала всю жизнь? – Большинство мужчин считают, что они – самая важная часть твоей жизни, – ответила Линда. – Возможно, это резонно. Знай: я в такой же ситуации. Мне хочется знать, что для Клинта я важнее всего остального. Слава Богу, он всегда ставит меня на первое место. – Вы думаете, я была не права? Вы полагаете, мне надо было остаться в Хьюстоне? Отвергнуть возможность работать с вами? – Паола знала, что в ее голосе звучит недоверие. Она-то считала, что Линда полностью согласится с ней. – Не думаю, что следовало рубить сплеча, – задумчиво сказала Линда. – Я только пыталась тебе разъяснить, что на самом деле не важно, кто из вас прав. Дело в том, что он рассматривает твою поездку как угрозу вашим отношениям, и если ты его любишь, то должна была попытаться успокоить его. Паола долго не отвечала. Лишь легкий плеск воды в бассейне нарушал тишину. – И вы думаете, я должна была поговорить с ним, перед тем как уехать? – Все, что я знаю, это то, что я имею десять золотых дисков и три платиновых, но ни один из них не поможет мне сохранить привязанность моих друзей. – Певица улыбнулась. – Конечно, я постарше тебя. Возможно, я смотрю на вещи немного по-другому. – Да, но ваш муж помогает вам в работе. Линда улыбнулась. – Клинт мой второй муж, – мягко проговорила она. – С первым мы пробыли вместе недолго. Мне потребовалось несколько лет прожить одной, пока я поняла, что должна предложить какой-либо компромисс, если хочу сохранить наши отношения. Паола недоумевала, о каком компромиссе говорит Линда, ведь Клинт всегда готов уступить. – Клинт и я заключили соглашение, – сказала Линда. – С марта по август мы живем в нашем доме около Ноксвилла, где муж присматривает за нашими лошадьми и за ранчо. Потом, с сентября по февраль, наш дом здесь, где находится моя студия. – Это помогает? – Да, помогает, потому что мы привыкли к такому образу жизни, даже если время от времени меняем условия соглашения. Помогает, потому что мы готовы уступить друг другу. – Она снова улыбнулась. – Это помогает, потому что мы очень любим друг друга и не хотим терять то, что обрели. Несколькими часами позже, лежа в своей комнате, Паола смогла поразмышлять над словами Линды. Стоило ли быть с Мэттом столь категоричной? Должна ли она была усмирить свою гордыню и позвонить ему? Может быть, и он думает о том же? Да, он слишком горд и упрям. Возможно, он устроил скандал в порыве ярости, а затем, успокоившись, передумал? Внезапно Паоле очень захотелось поговорить с Мэттом. Сказать, что жалеет об их размолвке, о причиненной друг другу боли. Лучшего времени не найти. Канун Нового года время начать все сначала. Она подняла трубку телефона. В Хьюстоне было всего шесть часов. Она набрала знакомый номер и стала ждать. Сердце стучало все сильнее. Что, если он охладел к ней? Что, если не захочет даже разговаривать? Преодолей, уговаривала она себя, переступи через свою гордыню. Да, в чем-то она похожа на свою мать, Но волнения оказались напрасными. Длинные гудки? Она положила трубку. Его не было дома. В конце концов, чего она ждала? Был канун праздника. Он ушел на вечеринку или еще куда-нибудь и скорее всего с какой-нибудь женщиной, с какой-нибудь первой попавшейся женщиной. С какой-нибудь блондинкой – может быть, с той, которая только и ждет, чтобы он ее позвал. У нее же впереди блистательная карьера. Возможно, Мэтт с его консерватизмом и упрямством только мешал бы ей. Так что все сложилось к лучшему. Сотый раз за этот вечер. Мэтт раскаивался, что пришел сюда. Человек должен встречать Новый год с кем-то, кого он любит, или один, угрюмо думал он. Но Рори настоял, и теперь Мэтт был здесь, лишь бы не сидеть дома. – Мэтт, – обратилась к нему Сара, – ты мог хотя бы постараться изобразить, будто отлично проводишь время. – В глубине ее голубых глаз мерцала усмешка. – Извини, Сара. Я не знаю, что со мной, происходит в последнее время. У меня нет желания веселиться. – Ничего, все нормально. Не волнуйся, – усмехнулась она. – Давай потанцуем. Это же Новый год. – Она взяла его за руку, вытаскивая на середину комнаты, которую Рори превратил в танцплощадку. – Хорошая вечеринка, не правда ли? – спросила она. – Да, – вяло согласился Мэтт. Он был совсем не в настроении. Эти последние дни не развеяли грусти. Он обнял Сару, они медленно закружились под спокойную музыку. Прошло десять дней с тех пор, как он ушел из дома Паолы, десять дней с тех пор, как он видел ее последний раз. Кто-то тронул его за плечо, Сара отпрянула от него. – Мэтт, тебе звонят, – сказал Рори. Мэтт нахмурился. Кто бы это мог ему звонить? Никто не знал, что он здесь. – Это твоя мать, – пояснил Рори. – Ты можешь пройти в мою спальню, там тише. Господи, что ей нужно? Она умеет надоедать, как никто другой. Мэтт закрыл за собой дверь спальни и поднял трубку. – Мама? – Он услышал щелчок и догадался, что Рори поднял трубку другого телефона. – Мэтт? О Мэтт, слава Богу, я нашла тебя! Голос матери звучал странно. Возникло недоброе предчувствие. – Что случилось, мама? – Твой отец, он… Его пронизала острая тревога. – Папа? Что случилось с папой? – О, Мэтт. – Она задыхалась и всхлипывала. Теперь он знал, почему ее голос звучал так странно. Это была истерика. – Я так боюсь. У твоего отца сердечный приступ. Он… он себя плохо почувствовал, когда сегодня вернулся с работы, и… – Подробнее расскажешь потом, – оборвал ее Мэтт. Сердце глухо стучало. – Откуда ты звонишь? – Из Центральной больницы. Они положили его в реанимационное отделение. Я звоню с дежурного поста. – Я сейчас приеду. Рори не отпустил Мэтта одного. А у Мэтта не было сил спорить. Все, чего ему хотелось, – это поскорее добраться до больницы и самому узнать, в чем дело? Он был напуган, как никогда. Когда он и Рори вышли из лифта, их ждала Бетти Норман. Ее глаза опухли от слез, лицо изменилось. В первый раз в жизни он увидел, что его мать уже пожилая женщина. Сегодня вечером у нее не было времени подкраситься и переодеться: она была в черных брюках и простом зеленом свитере. Ее руки дрожали. – О, Мэтт, я не хочу его потерять… – мучительно выдохнула она. Глаза Мэтта затуманились. Он чувствовал себя совершенно беззащитным. – Ну-ну, миссис Норман… Мэтт, – успокаивал Рори. – Пойдемте и сядем вон там. После того как все трое сели в приемной, мать Мэтта рассказала, как все произошло. – Я только что приняла душ, – начала она дрожащим голосом. – Твой отец лежал, и я тронула его за плечо, хотела сказать, что пора собираться на работу. Она теребила платок в руках, затем всхлипнула и вытерла глаза. – Он… он казался таким усталым, я даже сказала, что ему лучше остаться дома. – Она посмотрела на Мэтта умоляющими глазами. – Я думала, это просто простуда. Мэтт взял ее холодную руку. Он никогда не видел свою мать убитой горем. В самом деле, он едва ли мог припомнить, чтобы она когда-либо раньше плакала. – Все будет хорошо, все будет хорошо, – сказал он, неуклюже похлопывая ее по руке. Мать всегда казалась такой сильной. Теперь она вы глядела слабой и растерянной. – Ужасно, если Мэттью умрет. – Она начала плакать, ее хрупкие плечи сотрясались. – О Боже, я не хочу потерять его! Мэтт обнял ее, в горле застрял ком. Ему тоже хотелось плакать. – Пожалуйста, успокойтесь, миссис Норман, – утешал ее Рори, и Мэтт благодарно взглянул на друга. – Я… я помогла ему подняться, и вдруг у него закружилась голова. Тогда я снова стала настаивать, чтобы он остался дома. «Прекрати спорить! – воскликнул он. – Со мной все нормально». – Она прикусила губу, и Мэтт испугался, что мать сейчас разрыдается, но после тяжкого вздоха, она продолжала: – Он пошел в ванну принять душ, а я начала сушить волосы. – Бетти всхлипнула и крепко сцепила руки на коленях. – Я слышала, как он включил воду. Затем, через несколько минут, мне показалось, я услышала странный удар, но фен так шумел, что я не придала этому значения. – Глаза снова наполнились слезами. – О Боже, я никогда не прощу себе, если он умрет! Если бы не этот чертов фен… – Мама, прекрати терзать себя. Пожалуйста, расскажи, что произошло потом, – попросил Мэтт. – Когда я, наконец, выключила фен и начала одеваться, то поняла—что-то стряслось: так долго твой отец еще никогда не был в душе. Родители постоянно читали Мэтту нотации о расходе воды и необходимости считаться с интересами окружающих. «Я могу помыться за пять минут», – любил повторять отец. Как бы хотел Мэтт услышать сейчас эти наставления. – Конечно же, – продолжала мать, – у меня появилось дурное предчувствие. Я… открыла дверь ванной и позвала его. Он не отвечал. В конце концов, я отдернула занавеску. И о Боже! Он лежал там, на дне ванны. – Бетти закрыла глаза, лицо побледнело. Мэтт испугался, что сейчас она упадет в обморок. – Держись, мама, – сказал он, снова обнимая ее. Все ее тело тряслось. – О, Мэтт, я позвонила в «скорую» и попыталась сама привести его в чувство. Потом приехали врачи и привезли нас обоих сюда… Это было ужасно. Я так напугалась. Взгляды Мэтта и Рори встретились, у обоих в глазах светилось беспокойство. Паола звонила Мэтту домой в два часа ночи, йотом в четыре часа утра и опять в шесть. Но телефон не отвечал. Единственный вывод, который она могла сделать, был таким: Мэтт не терял времени даром. Он на ночной вечеринке, убеждала себя Паола. Ну уж нет. Мэтт не любит вечеринки, тут же возражала она себе самой. Он сторонится всяких? сборищ. Наконец к семи часам ей удалось уснуть. Проснулась она в полдень с сильной головной болью и больным горлом. Когда она вошла в светлую просторную кухню Линды, та взглянула на нее и сказала: – Ой-ой-ой. Совсем плохо? Я позвоню в аэропорт и узнаю, когда ближайший рейс на Хьюстон? – Я вряд ли выдержу до середины месяца. – Дорогая, если тебе нужно, ты должна ехать… – Мне надо уладить свою личную жизнь, иначе я не могу сконцентрироваться на музыке. Вы меня понимаете? Линда кивнула, ее глаза смотрели нежно и понимающе. – Дорогуша, я все прекрасно понимаю. Позвони, когда прояснятся твои отношения с любимым, и мы придумаем что-нибудь. Что-нибудь, что сделает всех счастливыми: тебя, меня, твоего парня и… – она усмехнулась, протянула руку к руке Клинта, а тот оторвал взгляд от бекона с яичницей и улыбнулся ей, – моего парня, – закончила Линда. Паола обняла ее. Затем позвонила в авиакассу. Ей сказали, что если она прибудет в аэропорт к двум часам, то будет в Хьюстоне к ночи. – Прекрасно. В этот же день Линда и Клинт стояли с ней в вестибюле маленького Кантсвиллского аэропорта. Паола благодарила обоих. – Не унывай, дорогая, мы тебя любим. У нас с Клинтом нет детей, и ты нам стала как дочь, – призналась Линда. Ее белокурые волосы упали на лицо, и она отбросила их назад. Улыбка озарила ее лицо. – Согласен, – протянул Клинт. – Ты можешь приехать к нам в любое время. И твой друг тоже. Потом Линда обняла ее, и Паола сердечно ответила ей тем же. – Удачи, дорогая. Дай мне знать, как все обернется. – Ладно, – пообещала Паола. Когда прозвучало сообщение о посадке в самолет, она мысленно задала себе вопрос, что она найдет, приехав в Хьюстон. Захочет ли Мэтт ее сейчас видеть? Согласится ли принять компромиссное решение для них обоих? Может быть, уже слишком поздно? |
||
|