"Телохранитель" - читать интересную книгу автора (Брокман Сюзанна)

Глава 8

— Мне это совсем не нравится.

Гарри стоял у двери рядом с Джорджем в ожидании Алессандры, которая бог знает сколько времени неизвестно чем занималась в ванной. После ленча она спустилась вниз прекрасно причесанная и скромно подкрашенная.

— Зато как нельзя лучше подходит для ловушки, — напомнил ему Джордж. — Двор совершенно пуст. Людей Тротта в поле зрения нет. Если они собираются стрелять, то только вон из-за тех деревьев.

— Ну, их засада может быть в любом месте на протяжении всего пути в город.

Гарри поправил куртку, потяжелевшую, оттого что он весь был обвешан оружием. Также на нем был пуленепробиваемый жилет, но разве он мог уберечь его от пули! Будь Гарри одним из снайперов мафии, он бы устроился где-нибудь на крыше церкви, держа в руках винтовку с телескопическим прицелом, и перебил бы всех, целясь каждому в голову.

— Мне это ужасно не нравится, — повторил Гарри, когда Алессандра наконец появилась. — Я хочу, чтобы на нее тоже надели жилет.

— Этот номер не пройдет. Посмотри-ка на ее наряд. На Алессандре были черные джинсы в обтяжку и такая же черная майка с короткими рукавами, эффектно подчеркивавшие красоту ее совершенного тела. Волосы она уложила в замысловатую прическу, оставлявшую лоб открытым. Ее лицо было безупречным, как тонкий фарфор, однако она гораздо больше нравилась ему в мешковатой пижаме с едва заметной россыпью мелких веснушек на щеках и переносице.

Алессандра остановилась прямо перед ним. Благодаря высоким каблукам глаза их оказались на одном уровне. Сейчас ее взгляд был спокойным и холодным, а сама она казалась отстраненной и чужой, словно снова стала Принцессой Алессандрой.

Гарри захотелось хорошенько встряхнуть ее и тем самым вернуть на землю, но он не мог осуждать ее. С тех самых пор, как она споткнулась о его тело в коридоре, выходя из спальни, а он прикоснулся к ее руке, с тех пор, как ему показалось, что она хотела поцеловать его, он старался держаться на солидном расстоянии от нее. Он не хотел, чтобы жар его тела находил в ней отклик и это отражалось в ее взгляде, но, Господи, как он ненавидел этот ее отсутствующий взгляд!

— Мы едем сегодня в Хартфорд, и я смогу оттуда позвонить Майклу Тротта, так?

Один из тех вопросов, на которые можно было ответить и «да», и «нет».

— Нет. На этот вопрос мне пока не дали ответа.

Он не солгал. Ему действительно не дали разрешения на этот звонок — Николь не хотела запутывать следы и вводить Тротта в заблуждение. Она отвергла эту его идею полностью — во всяком случае, на некоторое время.

А что касалось более длительного срока…

Все они надеялись, что особенно долго это не продлится. Уже через четыре дня ожидания и вынужденного бездействия Гарри был готов лезть на стенку. Он наконец дозвонился Мардж, но она не была расположена с ним разговаривать и держалась холодно, когда он принялся ее расспрашивать, где они были все это время. Она сказала, что вывозила Шона и Эмили к морю, в Калифорнию, как делала это всегда во время каникул. Спасибо за внимание — они очень хорошо отдохнули.

Говорить о письме от своих поверенных с требованием об оформлении опекунства Мардж не захотела, только заявила, что желательно его присутствие. Этот вопрос не подлежал обсуждению по телефону. Потом ее тон стал еще принужденнее и суше, и она сказала, что они все ждали его приезда хотя бы на школьное представление с участием Шона.

В школьной постановке мюзикла у мальчугана Гарри была ведущая роль, но никто не позаботился сообщить об этом ему, хотя, конечно, при его занятости едва ли он смог бы выкроить время, чтобы слетать на Запад. Даже и теперь, когда его личный кризис был близок к разрешению, едва ли он смог бы в течение ближайших нескольких недель посетить Колорадо.

— Сегодня никаких поездок в Хартфорд. Будьте довольны тем, что съездим в местную библиотеку и в торговый центр. Думаю, вы сумеете справиться со своим восторгом?

Алессандра вознаградила его легкой улыбкой.

— Вы и представить себе не можете, как меня радует возможность побывать в местной библиотеке.

В течение последних четырех дней Гарри каждый день посылал в библиотеку Крис Макфолл или Эда Баха за книгами для Алессандры. Она была не любительница смотреть дневные передачи по телевизору, но была ненасытной читательницей. Все свободное время, когда она не писала что-нибудь в своей записной книжке, Алессандра отдавала чтению. Она читала или писала за завтраком, обедом и ужином, занималась этим весь день, а иногда и ночью. Какие бы слова ни были начертаны на любой странице, она не оставляла их без внимания.

Джордж обменялся взглядом с Гарри.

— Мы готовы к выходу?

Нет. Гарри не был готов, и Алессандра тоже. Она и понятия не имела о том, что скверные парни могли начать в нее палить, как только она ступит за дверь.

— Сделайте мне одолжение, — сказал ей Гарри. — Все время держитесь поближе ко мне. Если я скажу вам, чтобы вы пригнулись или бежали во весь дух, делайте как велено. И никаких вопросов — просто делайте, как я говорю, и точка. Понятно?

Ее безупречный мраморный лоб пересекла тонкая морщинка.

— Я думала, что в этом городе мне ничто не угрожает.

За спиной Алессандры Джордж послал Гарри предостерегающий взгляд.

— Так и есть, — быстро сказал он, но Гарри не унимался.

— Сделайте мне такое одолжение, — настаивал Гарри. — Пожалуйста! Знаю, что вы этому не верите, но Тротта — сукин сын, и он известен своей дотошностью.

Джордж усмехнулся и открыл дверь.

— Гарри просто нужен предлог, чтобы обнять вас.

Алессандра бросила на детектива быстрый взгляд, в котором он прочел удивление… и что-то еще. Что-то ослепительное и обжигающее, как молния. Это что-то мгновенно пробудило ее к жизни и сделало необычайно красивой, несмотря на излишнее, с его точки зрения, количество косметики.

Однако блеснувшая искра тотчас погасла — должно быть, Алессандра умела скрыть любое движение души, любое проявление страсти. Ее долгие годы учили быть только красивой безделушкой и ничем иным, декоративным, но необременительным произведением искусства.

— Если хотите, я могу отвернуться, а вы поцелуетесь.

Гарри испепелил Джорджа взглядом.

— Этот тип вообразил, что между нами существует какое-то мистическое, загадочное притяжение, Эл. Но он ошибается, чертовски ошибается. Простите, если он вас обидел.

— Вовсе нет. Я знаю, что вы не… что мы не… Я это знаю.

— И все же это было крайне неуместно. — Гарри с упреком посмотрел на Джорджа, откровенно потешавшегося над ними.

— Да, это чудовищно, невероятно, чертовски неуместно.

— Думаю, мы просто все немножко взвинчены.

Теперь Ледяная Принцесса исчезла и вместо нее появилось гораздо более мягкое, нежное и женственное существо, обаянию которого было гораздо труднее сопротивляться. Это существо ему действительно хотелось поцеловать, но…

Гарри уже готов был отвернуться, однако Алессандра удержала его за руку. Все последние дни она приворялась спокойной, но на самом деле представляла собой сплошной комок нервов. Он посмотрел на нее, и она быстро спрятала руку за спину.

— Я не звонила Майклу…

Глаза ее казались невероятно синими. Майкл. Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы осознать — она снова говорит о Тротта.

— Знаю, — ответил он. — И ценю это. Благодарю вас.

Он ненавидел ее духи. Чем бы она ни мазалась на ночь, чем бы ни протирала кожу — будь то лосьоны или кремы, стоявшие в пузырьках и баночках на полке в ванной, но их нежный и свежий запах забивал иной, более сильный и причудливый аромат, запах ее духов, и ему это казалось преступлением. Он повернулся к Джорджу:

— Пошли, ты, задница!

В ответ Джордж покрутил головой, рассмеялся и открыл дверь:

— Ладно, ребятки, выходим.

Большой продовольственный торговый центр, куда они направлялись, казался совершенно неуместным в маленьком городишке, полном антикварных магазинчиков и прилавков с сельскохозяйственной продукцией. Стоя внутри супермаркета с хорошо освещенными проходами между стеллажами, Алессандра могла вообразить, что снова находится в пригороде Лонг-Айленда, а не на краю света.

Это оказалось в некотором смысле разочарованием — если уж ей выпало прозябать в захолустном городишке в штате Нью-Йорк, то и жизнь тут должна быть убогой. Она бы не удивилась, если бы здесь устраивали шествие по случаю Четвертого июля, ярмарку сельскохозяйственных товаров с соревнованиями по перетягиванию каната и поеданию пирогов, а в маленьком, по-домашнему уютном супермаркете, где за кассой сидел бы сам хозяин, какой-нибудь мистер Уиппл.

И что она имела вместо этого? Жизнь на расстоянии миллиона миль от ближайшего соседа в сочетании с целой сетью роскошных, но совершенно безликих супермаркетов, только усугублявших ощущение изоляции. Поистине от обоих миров — мира цивилизации и провинциального и патриархального мира — она получила самое худшее.

Странно было находиться здесь, в свете флуоресцентных ламп, особенно после того, как столько дней она провела взаперти. Странно было и то, что в этом ее походе по супермаркету за ней неизменно следовали Гарри и Джордж.

Гарри все еще выглядел нервным и раздраженным, и Алессандра подозревала, что он не успокоится, пока они снова не окажутся в их маленьком уродливом домишке. Очень скоро агенты ФБР оставят ее в покое, и она заживет одна, сама по себе, притворяясь Барбарой Конвэй всю свою оставшуюся жалкую жизнь.

Как только агенты исчезнут, она тотчас же позвонит Майклу, и с этим недоразумением будет навсегда покончено. Никто ей не помешает это сделать: ни Джордж, ни Гарри. Гарри уже будет к тому времени заниматься другим делом: всю свою кипучую энергию перенесет на поимку другого капо мафии в своем вечном поиске, вечном стремлении разрешить неразрешимые вопросы.

И конечно, это их странное влечение друг к другу было плодом ее фантазии. Гарри ясно дал ей это понять.

Алессандра невольно улыбнулась. Вот ирония судьбы! Она привыкла к тому, что многочисленные поклонники падали к ее ногам. Но единственный мужчина, оставшийся совершенно равнодушным к ее красоте, все время занимал ее мысли, и она не могла перестать думать о нем.

Джордж протянул ей пакет.

— Вы это пробовали? — спросил он. — Лимонно-перечные чипсы! Нечто особенное.

Она покачала головой.

Джордж принялся нагружать тележку пакетами в количестве, достаточном, чтобы накормить небольшую армию.

— Сегодня вечером готовлю я. О черт!

Одной рукой он схватил ее и толкнул на покрытый линолеумом пол, а другой потянул к себе стеллаж с образцами товаров, возвышавшийся прямо перед ними.

Раздался странный, резкий оглушительный звук. Джордж снова выругался и повалился на нее. Сверху полилось липкое и теплое.

Вдруг она услышала, как кричит Гарри. Его голос перекрыл этот страшный шум, и до нее наконец дошло, что происходит. Это было вовсе не то, что она вообразила вначале, — не стеклянная банка с соусом для спагетти, которая упала на пол и разбилась, и ее джинсы впитали в себя не томатный соус, а кровь Джорджа. Он был ранен.

Она услышала собственный крик, проклятия Джорджа, потом снова выстрелы, целую очередь. Ей казалось, весь зал супермаркета взрывается, и она снова закричала, а потом увидела, что Джордж тоже стреляет.

Разумеется, целью была она. С десяток мужчин, судя по звуку, метили в нее. Ей угрожала смертельная опасность. Было похоже, что ей суждено умереть окруженной горой пакетов с макаронами. Но она вовсе не хотела умирать!

Весь мир вокруг пришел в движение. Краешком глаза Алессандра видела Гарри — обеими руками он сжимал револьвер и стрелял в кого-то, пытавшегося убить их. Джордж тоже стрелял, но рана мешала ему хорошо прицелиться.

Никогда в жизни Алессандра не видела такого кровотечения. Пуля угодила Джорджу в бедро, и с каждым сокращением сердца из него вытекала новая порция крови — это жизнь вытекала вместе с кровью прямо у нее на глазах. Должно быть, пуля перебила ему артерию.

Джордж продолжал чертыхаться, но теперь речь его стала какой-то странной и неразборчивой. Заглянув ему в глаза, она увидела в них смерть. Но он тоже не хотел умирать.

Алессандра дрожала, слезы ужаса застилали ей глаза и мешали видеть ясно. Она подняла голову в надежде позвать кого-нибудь, но следующая пуля угодила в прикрывавший их от выстрелов стеллаж, и она поняла, что на помощь рассчитывать не приходится. По крайней мере на «скорую помощь», необходимую Джорджу.

У нее под рукой не было ничего стерильного, чтобы перевязать ужасную рану Джорджа; ей оставалось сжать его ногу руками и при этом молить Бога о помощи. Но кровь продолжала сочиться между ее пальцами.

Он сражался со своим галстуком, пытаясь его снять, и она вспомнила — жгут. Алессандра знала, что на рану следует наложить тугую повязку — от этого кровотечение должно остановиться. В школе у них был курс первой медицинской помощи, и кое-что она усвоила. Если бы ей удалось перевязать ногу Джорджа так, чтобы образовалась преграда между раной и его сердцем, она смогла бы спасти его от смертельно опасной потери крови.

Алессандра попыталась помочь ему снять галстук. Ее перепачканные пальцы оставляли красные разводы на его безупречно белой рубашке, на белоснежном воротничке.

— Бегите отсюда! Бегите из супермаркета! — орал ей Гарри, не переставая стрелять. Алессандра заметила, что он оттеснил нападавших к концу помещения, давая ей возможность отступить к дверям. — Скорее на улицу! — крикнул Гарри. — Черт вас возьми, да бегите же!

Ей очень хотелось бежать — бежать, как бежит от опасности испуганный кролик. Но она не могла бросить Джорджа умирать. Он уже слишком ослабел, чтобы отстреливаться.

— Уходите, — прошептал Джордж.

— Нет!

Рыдая, Алессандра попыталась перевязать его бедро галстуком. Она завязала узел так туго, что Джордж вскрикнул от боли.

— Простите, но мне придется завязать еще туже!

Джордж не ответил, и она продолжала стягивать узел под аккомпанемент собственных причитаний и стрекотание выстрелов. Где-то в глубине ее сознания теплилась надежда на то, что ей удастся наложить Джорджу жгут, а потом бежать, но у нее не хватало сил, чтобы затянуть узел достаточно туго, и ее повязка только слегка ослабила кровотечение. Тогда она стянула свою майку через голову, скрутила ее и прижала к ране.

— Не умирайте! — приказала Алессандра ему. — Черт вас возьми, Джордж, не смейте умирать!

— Элли!

Хриплый окрик Гарри заставил ее поднять голову, и какое-то шестое чувство подсказало ей — смотри вверх, на потолок! Там, на самой верхней полке стеллажа, откуда ее было полностью видно, она заметила Айво. Человек с бледными глазами, со славянскими чертами лица и певучим восточноевропейским акцентом, правая рука Майкла Тротта.

Она слышала крик Гарри, но смысл его слов больше не доходил до нее. Айво держал в руках огромный уродливый револьвер, имевший дуло величиной с пушку, холодное, бесчувственное и смертельно опасное. Алессандра видела пустоту в глазах Айво и понимала, что через какую-то долю секунды, когда он прицелится ей в голову, она умрет.

Итак, все это не было ошибкой. Не было никакого недоразумения. Майкл Тротта приказал Айво убить ее, и тот собирался выполнить приказ.

Бежать было некуда, скрыться негде.

Алессандре оставалось только сидеть и беспомощно ждать смерти.