"Всю ночь напролет" - читать интересную книгу автора (Брокуэй Конни)

Глава 9

Почти весь остаток вечера ушел у Софии на то, чтобы отделаться от Энн и отправиться на поиски своего недавнего спасителя, Джека Дьявола, но в конце концов ей это удалось. Сьюард, бесспорно, заслуживал награды.

Она нашла его довольно быстро. Он одиноко стоял у двери в гостиную. Мимо него медленно шествовали несколько признанных в свете красавиц, однако не они привлекали в тот миг его внимание.

На сей раз София не собиралась прибегать к уловкам. По ее собственному признанию, она хотела силой урвать от жизни все, что могла. А в данную минуту ей был нужен Джек Сьюард. Девушка подошла к нему и, раскрыв веер, принялась им обмахиваться, задевая мягкими перьями край своего декольте.

— А, это вы, полковник Сьюард! — воскликнула она. В его взгляде отразилось любопытство, однако манеры были, как всегда, безупречны. Он поклонился:

— Мисс София!

— Вы не принимаете участия ни в одном из развлечений, которые столь любезно устроил для нас хозяин.

— Как мило, что вы проявляете обо мне заботу.

— А разве может быть иначе? — заявила она, сложив веер и кокетливо проводя им по широкой груди Джека. — По-моему, здесь слишком жарко. Боюсь, от духоты я могу лишиться чувств.

Уголки длинного тонкого рта Джека насмешливо изогнулись. Он нехотя оторвался от созерцания кого-то в глубине залы.

— Этого ни в коем случае нельзя допустить, — произнес он. — Вы позволите мне проводить вас к миссис Уайлдер?

— О нет! — отозвалась София со смешком. — Я не хочу зря тревожить Энн. Боюсь, сегодня я и так доставила ей довольно хлопот. Вот бы подышать немного свежим воздухом…

— Разрешите мне вас сопровождать, — произнес Сьюард учтиво.

Он молча проследовал с девушкой до самого конца пустого коридора. Одно из оконных стекол здесь треснуло, и холодный ветер, проникавший в щель, шевелил занавеси.

София бросила беглый взгляд на Джека. Он вежливо улыбнулся, слегка приподняв пересеченную шрамом бровь.

— Теперь вы чувствуете себя лучше? — спросил он не без сарказма.

— О да, спасибо, — отозвалась София, подходя к нему почти вплотную, и добавила, выпятив с явным вызовом нижнюю губу: — Я так и не поблагодарила вас как следует за то, что вы недавно пришли мне на помощь. Теперь-то я понимаю, насколько необдуманным был мой поступок. Некоторые даже могут назвать это ребячеством.

Он не стал этого отрицать.

— Впрочем, боюсь, что в глубине души я действительно еще ребенок. — София подошла к Джеку ближе и приложила веер к груди собеседника, коснувшись кончиками перьев его сильной смуглой шеи. — Вы спасли меня от последствий моей выходки. Мне бы хотелось… — она провела пальцами по его мускулистой груди, кожа под жилетом оказалась теплой, — доказать вам на деле свою признательность.

Джек опустил глаза.

— Мисс София, в этом нет необходимости.

— А если я сама того хочу?

Он покачал головой, глядя на нее с печальной, почти извиняющейся улыбкой на губах.

— Я же гожусь вам в отцы.

— У меня уже есть отец. — Положив руки ему на плечи, девушка приподнялась на цыпочки и прильнула к нему всем телом.

— Вы очень добры, мисс София, — произнес Джек. — Но сейчас не время и не место для выражения признательности, да и сам я, боюсь, совсем не тот человек, за которого вы меня принимаете.

Легонько отстраняя девушку, он мягко провел искалеченным пальцем по ее подбородку. При всей завораживающей мужской силе Джека этого движения оказалось достаточно, чтобы заставить Софию отстраниться. Она снова опустилась на каблучки, вне себя от обиды и разочарования.

— Вы уже вполне пришли в себя? — спокойно осведомился Джек.

Ее дерзкая выходка не произвела на него никакого впечатления. Должно быть, в жизни у Сьюарда было немало подобных мгновений, раз он выглядит таким пресыщенным. Эта последняя мысль приятно щекотала Софии нервы.

— До поры до времени, полковник, — ответила София, позволив ему проводить ее обратно в гостиную. — До поры до времени.

Энн Уайлдер не спеша проследовала мимо леди Диббс, украдкой оглядывая переполненную гостями залу.

— Уж не потеряли ли вы свою прелестную юную родственницу, миссис Уайлдер? — осведомилась леди Диббс не без внутреннего удовольствия.

— О, разумеется, нет. Я только хотела убедиться в том, что она приятно проводит время.

Энн ухитрилась выглядеть беззаботной, однако леди Диббс не могла не заметить, что ее слова задели чувствительную струнку, и это ей чрезвычайно польстило.

Семь лет назад леди Диббс безраздельно царила в лондонском высшем свете, но, как оказалось, всего две недели. Это произошло тогда, когда Энн Триббл, это маленькое ничтожество, взявшееся невесть откуда, прибыла в столицу и почти сразу же сумела завоевать все сердца. Более того, ей удалось завлечь в свои сети Мэтью Уайлдера, который в течение тех же двух недель явно был готов поддаться чарам самой леди Диббс. Однако даже не в этом следовало искать главную причину ее неприязни к темноволосой вдовушке. Энн Уайлдер вызывала ее недовольство уже тем, что она, единственная среди равных ей по положению, знала о том, что леди Кора Диббс, купающаяся в роскоши супруга дряхлого, прикованного к постели баронета, отказывалась внести обещанные пожертвования на содержание ее работного дома. И всякий раз вид молодой вдовы служил для нее живым укором во лжи и лицемерии. О да, леди Диббс положительно не выносила Энн Уайлдер.

— И как вы думаете, где она? — осведомилась Кора с нарочитым простодушием.

— Должно быть, танцует. Молодые девушки могут танцевать часами.

— Танцует? — эхом отозвалась леди Диббс. — А я готова поклясться, что видела собственными глазами, как она покинула комнату вместе с полковником Сьюардом.

На нежном лице Энн отчетливо обозначилось любопытство.

— Я знаю, что в молодости вы позволяли себе водить дружбу с людьми, с которыми остальные предпочли бы не знаться, однако полагаю, что вам следует предостеречь от такого рола знакомств свою кузину.

— Вот как?

Леди Диббс не могла удержаться от восхищения при виде хладнокровия Энн К несчастью, ее выдавали глаза. Они так и пылали яростью.

— Да, — произнесла леди Диббс, оправляя перчатки. — Я знаю из самых достоверных источников, что полковник Сьюард — человек отнюдь не благородного происхождения, и… — Кора осмотрелась по сторонам, после чего наклонилась поближе к собеседнице, — он предпочитает общаться с женщинами самого низкого происхождения.

— Вы не можете этого знать. — Голос Энн звучал натянуто.

«Боже милостивый, — подумала леди Диббс, которую все происходящее от души забавляло, — да ведь эта Уайлдер и впрямь влюблена, не на шутку влюблена в Сьюарда!» Немало ее знакомых дам признавались ей в том, что проявляют интерес к Джеку Дьяволу, но интерес чисто физического свойства. Любая из них видела в нем не более чем человека, с которым приятно развлечься, и потому ни одна не относилась к нему серьезно.

— И тем не менее это так, милочка. Его не раз замечали в их компании.

— Я не понимаю, зачем вам понадобилось рассказывать об этом мне, леди Диббс, — натянутым тоном произнесла Энн, тем самым выдав себя с головой.

Та только усмехнулась в ответ.

— Как это зачем, моя дорогая? Ради мисс Норт, разумеется. Зачем же еще?

К бледным щекам Энн прихлынула кровь. Она приподняла подбородок.

— Благодарю вас. — Она бросила взгляд через плечо собеседницы. — А вот и София! — воскликнула Энн торжествующе. — И с ней лорд Стрэнд. Надеюсь, вы меня извините?

— О да, конечно, — отозвалась леди Диббс, явно удовлетворенная.

София весело рассмеялась в ответ на комплимент молодого офицера и, вскинув голову, встретилась глазами со Стрэндом. Ей хотелось убедиться в том, что ее ошеломляющий успех не ускользнул от его внимания.

Он и в самом деле это заметил и ответил тем самым одобрительным взглядом, которого она от него ждала. Затем Стрэнд посмотрел на напольные часы. Был уже второй час ночи. Почувствовав усталость, он вышел в парадный вестибюль, который был также переполнен раскрасневшимися гостями и суетливыми слугами.

Стрэнд уже собирался покинуть празднество и отправиться в свой клуб, как вдруг увидел Энн Уайлдер. Она сидела на обитой бархатом скамейке, искоса поглядывая на лежавший перед нею лист бумаги. Прямо над ее головой длинная череда предков лорда Стрэнда взирала на нее с ухмылками, исполненными безграничного презрения. Впрочем, Энн не обращала на них никакого внимания.

При виде ее сосредоточенного лица Стрэнд улыбнулся, однако его улыбка поблекла, едва он присмотрелся к Энн получше.

Он уже давно питал сердечную склонность к молодой женщине. Сначала он объяснял свой интерес к ней простым самолюбием. Его всегда привлекало то, что принадлежало другому мужчине. Но теперь Энн Уайлдер свободна, а между тем его привязанность к ней не только не ослабела, но как будто стала еще сильнее. «Что по меньшей мере странно», — подумал Стрэнд, когда Энн подняла голову, так что свет падал ей на лицо. Ее уже нельзя было назвать красавицей, со времени ее первого появления в свете прошло немало лет.

На ее веках проступали розовато-лиловые тени. Бледная кожа слишком плотно обтягивала превосходной формы скулы, а небольшие впадины на висках усиливали ощущение хрупкости. Она заметно похудела. Нет, Энн больше не могла считаться красавицей, однако в ее облике присутствовало нечто, что трогало его куда сильнее, чем красота.

По-видимому, продолжал размышлять Стрэнд, прислонившись к косяку двери, его влечение к Энн нисколько не противоречит его прежним принципам. Потому что в конечном итоге Энн принадлежит тому единственному человеку, над которым он не властен и у которого он не может ее отнять, то есть самой себе. Она была целиком и полностью творением собственных рук.

Несмотря на все усилия, Стрэнд понятия не имел, как и чем ее очаровать. Его остроумие и обходительность, которые, как он сам признавал без лишнего тщеславия, были в состоянии сокрушить немало цитаделей добродетели, не оказывали ни малейшего воздействия на хрупкую вдовушку. Он то ухаживал за нею, то, напротив, отдалялся, то обращался с нею надменно, то осыпал ее знаками внимания… и все тщетно. Она попросту его не замечала.

Почему?

Покинув свое место у дверного проема, Стрэнд стал пробираться к Энн через толпу.

— Эй, послушайте, Стрэнд!

Лорд тихо выругался себе под нос, когда у него на пути возник Рональд Фрост. Водянистые белки его глаз налились кровью, на щеках проступала тонкая сеть набрякших сосудов.

— К вашим услугам, сэр, — произнес Стрэнд и приблизился к нему на шаг.

Фрост схватил его за запястье.

— Послушайте, Стрэнд… — повторил он.

«Он пьян», — догадался Стрэнд, которому слишком хорошо был знаком этот подчеркнуто ясный выговор.

— Я всегда думал, что вы из тех, кто предпочитает только самое лучшее: еду, вино, гостей.

— И вы не ошиблись. — Заметив, что стоявший поблизости лорд Веддер наблюдает за ними с язвительной усмешкой, Стрэнд сделал жест лакею: — Прошу вас, Фрост. Выпейте вина. В доме есть запасы бургундского, которое придется по вкусу любому знатоку.

Фрост пропустил его слова мимо ушей.

— Мне кажется, что здесь разит конюшней.

— Должно быть, это от моих башмаков, приятель, — отозвался Стрэнд, пытаясь высвободиться из хватки Фроста.

— Ваши башмаки тут ни при чем, — буркнул Фрост. — Это все тот тип. Полковник Сьюард. Вот уж кого я не пустил бы даже на порог своего дома.

— А! — воскликнул Стрэнд, разжимая пальцы Фроста. — Что поделаешь, ведь он как-никак близкий друг Принни.

Веддер подошел поближе.

— И все равно я бы ни за что не согласился находиться с ним под одной крышей. — Фрост неодобрительно выпятил губы и так сильно подался вперед, что едва не упал.

Веддер подхватил его под руку, помогая удержаться на ногах.

— Благодарю вас, Веддер, — произнес Стрэнд.

— Не стоит.

— Принесите мистеру Фросту бутылку бургундского, — произнес Стрэнд, обращаясь к лакею, которому удалось наконец к ним протиснуться. — Фрост, дружище, этому вину нет равных. — Вино и впрямь было слишком хорошо, чтобы поить им человека, который и так уже с трудом держался на ногах, но, даже будучи пьяным, Фрост сразу догадается, если ему попытаются подсунуть второсортное питье. — Мне бы хотелось узнать ваше мнение.

— Отменно выдержанное вино, — протянул Веддер. — Я и сам не прочь его отведать.

— Да. Превосходная мысль! — подхватил Стрэнд.

— Пойдемте, Фрост, старина. Я уверен в том, что мы с вами очень близки в своих пристрастиях… так же, как и в антипатиях. — Веддер подхватил Фроста под локоть и, слегка подтолкнув его вперед, направился следом за удалявшимся лакеем.

«Чрезвычайно любезно со стороны Веддера, — решил Стрэнд. — И совершенно не в его духе». Так или иначе, надо было не забыть предупредить Сьюарда о растущей неприязни к нему Фроста. Джайлс снова растворился в толпе, на ходу придумывая уловку, которая поможет ему найти подход к Энн Уайлдер — по возможности более тонкую, остроумную и неотразимую. Бог свидетель, сегодня вечером она обратит на него внимание, и тогда…

Стрэнд замер на месте. Рядом с Энн, вся фигура которой выражала неподдельный интерес, стоял Джек Сьюард, а его суровое, пересеченное шрамом лицо светилось…

Стрэнд осторожно отступил за мраморную колонну. Здесь он был невидим для этой пары, зато мог ясно слышать их голоса. Чувствуя себя полным ничтожеством, он прижался затылком к холодному мрамору. Внутренний голос чести требовал от него удалиться и оставить парочку в покое, но вместо этого Джайлс закрыл глаза и прислушался.

— Вам понравились картины? — В голосе Сьюарда чувствовалось искреннее любопытство.

— Да. Хотя я плохо разбираюсь в живописи.

— Я полагал, что юные леди с детства обучаются рисованию и другим изящным искусствам, — произнес Джек. Некоторое время Энн хранила молчание.

— Видите ли, полковник Сьюард, в действительности меня нельзя назвать леди. Впрочем, я не сомневаюсь, что вам об этом уже известно.

— Уверяю вас, я не слышал ничего подобного, миссис Уайлдер. — Тон Джека был серьезным. — По моему мнению, вы — настоящая леди.

— О нет, — произнесла она мягко, но настойчиво, словно для нее было крайне важно довести свои слова до сведения Сьюарда. — Вы заблуждаетесь. Я не получила соответствующего образования и вообще мало чему училась. У меня не было ни гувернантки, ни воспитателей. Только викарий местной церкви, да и то лишь тогда, когда ему требовалось срочно уплатить по счетам бакалейщику.

Сьюард рассмеялся. Стрэнд невольно вздрогнул. До сих пор он никогда не слышал, чтобы Джек смеялся.

— Мои родители пытались убедить меня в пользе, которую приносит чтение книг, — продолжала Энн. — Боюсь, однако, что я не слишком прислушивалась к их советам.

Стрэнд живо представил себе, как Энн подняла свои темные глаза на Сьюарда, словно побуждая его ответить на откровенность тем же.

— Значит, вам больше нравилось… — начал Сьюард, ожидая от нее новых признаний.

Энн не стала его разочаровывать:

— Расти недоучкой, как ни стыдно в том признаться.

Переливы женского смеха прозвучали для слуха Стрэнда божественной мелодией.

— Расскажите мне об этом. — Грубоватый, хриплый голос Сьюарда звучал тепло и ободряюще.

Отойдя от колонны, Стрэнд побрел куда глаза глядят, не замечая никого вокруг. Он не раз задавался вопросом, почему Энн Уайлдер относится к нему с пренебрежением. Что ж, теперь он получил на него ответ.

Стрэнд всегда был склонен судить об успехе своих любовных похождений по тому впечатлению, которое он производил на дам. Но разве ему когда-нибудь приходило в голову спросить хотя бы одну из них, как прошел ее день или что занимает в данный момент ее мысли? И разве день любой женщины стоил в его глазах того, чтобы его обсуждать? Нет. Только их ночи и то лишь в том случае, если эти ночи они проводили с ним.

Это несвойственное ему прежде самоуглубление внезапно вернуло его к действительности, словно его ударили дубинкой по голове. Если Стрэнд до сих пор не женат, то только потому, что всякий раз он закидывал свои сети слишком глубоко. Следовательно, впредь он будет довольствоваться тем, что лежит на поверхности… где, как выяснилось, и протекала вся его жизнь.

Ибо лорду хватило нескольких секунд, чтобы понять, какого рода наживку припас Сьюард для своей собеседницы: Джека куда больше занимали слова Энн, чем его собственные.

Первоначально предполагалось, что Джек должен был проникнуть в избранный круг лишь на время, необходимое ему для того, чтобы уличить и поймать воровку. Однако теперь все изменилось. Изменилось потому, что Энн была здесь, одним своим присутствием делая и без того непривычную для него обстановку еще более неповторимой, так что его единственным желанием было остаться рядом с нею.

Очнувшись от раздумий, Сьюард перевел взгляд на Энн, пристроившуюся на краешке скамейки. Он не представлял, о чем еще можно с ней говорить, и это выбивало его из колеи. Он всегда в точности знал, что от него требовалось, в особенности если речь шла о даме. Рядом с Энн он совершенно терялся.

Сейчас ему следовало ухаживать за леди Диббс или даже за этой малоприятной Дженетт Фрост, а не тратить время зря, играя роль доброго дядюшки при Софии ради нескольких лишних минут благосклонности со стороны ее компаньонки. Так или иначе, теперь он уже не мог делать вид, будто не отходит от Софии из простого подозрения. Девушка определенно не была воровкой.

Его воровкой.

Эта мысль одновременно и смущала его, и приводила в бешенство. До сих пор его жизнь отличалась полным отсутствием каких-либо привязанностей, а уж гнаться, будто одержимый, за двумя женщинами сразу и вовсе казалось ему безумием.

— А вы что скажете, полковник? — произнесла Энн, прерывая затянувшееся молчание, и отвела взгляд в сторону. — Вы интересуетесь искусством?

— У меня почти не было возможности познакомиться поближе с живописью или музыкой. — Джек скрестил руки за спиной, глядя куда-то вдаль. В работном доме музыка не звучала — только заунывное пение его вечно голодных обитателей. В доме Джеймисона не было места для изящных искусств, если, конечно, не принимать в расчет умение хозяина вертеть судьбами других, как ему вздумается. Однако у него вряд ли хватит духу рассказать обо всем этом Энн. — Впрочем, должен признаться, меня никогда не оставляли равнодушным красивые пейзажи, а звуки какой-нибудь тревожной мелодии трогают меня до слез.

— «Тот, у кого нет музыки в душе, кого не тронут сладкие созвучья, способен на грабеж, измену, хитрость… »[17] — произнесла Энн тихо, выражение ее лица было кротким.

— Вы рискуете заслужить репутацию синего чулка, миссис Уайлдер. Смотрите, не пытайтесь ослеплять своим блеском бедных армейских офицеров, цитируя Шекспира в их присутствии.

Энн снова рассмеялась. Она была несказанно прелестна в этот миг.

— Полковник, те дни, когда я беспокоилась из-за того, что можно открыть другим, а что — нет, уже давно прошли. Кроме того, вы едва ли можете служить примером бедного армейского офицера. Это я должна быть ослеплена вашим блеском. — Тут линия ее прелестных губ смягчилась, придавая ей трогательный вид. — Похоже, мы с вами оба проникли сюда окольными путями, не правда ли, полковник?

— Да, миссис Уайлдер, — услышал он собственный голос, и сердце в его груди забилось сильнее. Этими немногими словами она привязала его к себе навеки.

— Как и у вас, у моего отца имелось мало возможностей для того, чтобы учиться ради собственного удовольствия. Однако музыка была одним из главных его увлечений, и моей матери тоже.

— Вы, наверное, были… очень привязаны к своим родителям, — проговорил он.

Воспоминания о детстве смягчили несколько строгую красоту Энн. Этого он никогда не замечал в ней прежде.

— Мы любили друг друга.

Тонкая нить, связывавшая их, вдруг оборвалась. Ее внешне невинная фраза разверзла между ними непреодолимую пропасть. Как бы Джек ни пытался, как бы упорно ни рылся в своей памяти, он не мог вспомнить ни материнского голоса, ни ласкавшей его руки. Ведь в один злополучный день он просто появился на свет в углу работного дома, когда голод, ярость и отчаянная, непреодолимая жажда жизни сплелись воедино, обретя в его лице плоть и кровь.

Энн же было ведомо чувство любви с самых юных лет, оно формировало ее характер, и поэтому для него она навсегда останется недостижимой мечтой. Да и могло ли быть иначе с его-то прошлым?

— Вам очень повезло в жизни, миссис Уайлдер. — С этими словами Джек поклонился и отошел.

— Не хотите ли еще потанцевать, мисс София? — Молодой офицер в красном мундире был очарован девушкой, как колибри вкусом нектара. Отказать ему было просто немыслимо.

— С удовольствием, сэр. Только прошу вас дать мне пять минут передышки, и потом я снова в вашем распоряжении.

Отделавшись таким образом от еще одного своего поклонника, девушка осмотрелась по сторонам, отыскивая среди гостей полковника Сьюарда. София была твердо намерена его пленить, очаровать… а заодно и слегка поддразнить.

О нет, она не собиралась так просто отказываться от своего увлечения Сьюардом. Даже просто видеть его в своих грезах было достаточно для того, чтобы ее щеки краснели от смущения. Ее тело изнывало от желаний, пробудившихся во время встреч с отчаянными молодыми людьми в темных углах и беспутными виконтами в других, более потаенных местах. Пробудившихся, но так и не утоленных до конца. Ее природная страстность искала выхода.

И тут София заметила Джека. Он сидел один, положив ногу на ногу и вытянув руку вдоль спинки дивана, изображая рассеянный интерес к происходящему. Даже его искалеченная рука была по-своему изящна, а туго обтянутые бриджами ноги выглядели сильными и мускулистыми. Девушка направилась было к нему, но что-то в его облике заставило ее остановиться.

Несмотря на небрежность позы полковника, вид у него был настолько сосредоточенный, что он ни разу не моргнул, и в его взгляде проступала затаенная боль. София стала незаметно пробираться через толпу гостей, чтобы выяснить, что именно привлекло внимание Джека. И тут она замерла на месте.

Энн как раз беседовала с какой-то пожилой дамой, слегка приподняв руку, словно объясняя что-то собеседнице. Маленькая и темноволосая, она была похожа на домового из сказок. Ее наряд отличался пуританской строгостью, а злосчастный берет опять сбился набок. Но Сьюард смотрел на нее так, словно видел перед собой богиню. Ревность и замешательство одновременно овладели Софией, разрывая на части ее маленькое черствое сердечко.

— Пойдемте, мисс София, — протянул лорд Стрэнд, склонившись над ее ухом. — Похоже, мы с вами тут оба de trap[18]. Но я обещаю найти место, где вас ждет куда более радушный прием.