"Мужчина, которому можно верить" - читать интересную книгу автора (Брукс Хелен)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Лето было в самом разгаре, но Розали не замечала лондонской жары. Ей наконец сняли гипс, и ее больше не мучило постоянное желание почесать ногу.

Прошло две недели с того уик-энда, который они провели вместе с Кингсли за городом. Уорду все не удавалось вырваться из Штатов, но он постоянно звонил. Стоило услышать знакомый голос, как дрожь охватывала все тело.

Вот и сейчас он позвонил на работу и сообщил, что прилетает. Голос был хриплым, низким и мягким как бархат. Он приглашал ее на ужин в одно место, где потрясающая еда и можно потанцевать. Им ведь надо отпраздновать снятие гипса. Как ей предложение?

Вот она, прекрасная возможность положить конец их отношениям. Они так долго не виделись, что ее отказ прозвучит вполне логично.

— Ужин? — выдохнула она. — С удовольствием.

— Вот и чудесно.

Внутри все пылало. Зачем она согласилась?

— Ты была хорошей девочкой? — вдруг спросил Кингсли.

Боже, если один его голос сводил Розали с ума, то что произойдет, когда они встретятся?

— Хорошей? Я просто разрывалась между любовниками, если ты это имеешь в виду, — весело прощебетала она. — А ты как?

— Работа и никаких развлечений. Совсем ничего интересного.

Розали сглотнула. Во рту стало сухо, сердце металось в груди, руки дрожали.

— Наверное, потому, что ты не привык к отказам любого рода, — с иронией предположила она.

— Может быть. Но я не сделал ничего плохого. Разве я не заслуживаю поощрения?

— Чистая совесть — сама по себе поощрение, наставительно произнесла Розали.

— Ну конечно. — Кингсли рассмеялся. — Увидимся в восемь.

.Розали несколько минут стояла с трубкой в руках. Она действительно сошла с ума.

Без десяти восемь Розали была готова. Само спокойствие внешне — и дрожащий осиновый лист внутри. Она нервно мерила шагами гостиную, затем, уже в который раз, подошла к зеркалу Впервые за много лет Розали уложила волосы, подняв их наверх и закрепив. Немного туши и теней — и ее глаза стали огромными. Алая помада придавала ей чувственный и искушенный вид. Красное шелковое платье для коктейля длиной до колен и всего с одной бретелькой было слишком смелым для нее. Но оно так выгодно оттеняло необычный цвет ее волос. Каждая медная прядь сверкала как солнце. Черные туфельки из переплетенных ремешков и крохотная сумочка дополняли образ роковой соблазнительницы.

Это Бет настояла на покупке столь вызывающего наряда, когда пару месяцев назад они ходили по магазинам. Сама Розали даже не подумала бы примерить такое: платье выглядело на миллион долларов, да и стоило ненамного дешевле.

Но ей нужно было вечернее платье на дружеский ужин с партнерами и их женами, поэтому Розали поддалась на уговоры Бет и купила его.

Правда, в последний момент надела другое, сочтя его слишком вызывающим.

Но сегодня вечером… Сегодня платье, пылающее как пламя и подчеркивающее каждый изгиб ее тела, — именно то, что нужно.

Зазвенел домофон. Розали сосчитала до десяти и подняла трубку.

— Да?

— Это Кингсли.

Сердце предательски пропустило удар. Она нажала на кнопку и вышла в холл.

— Вот это да! — с восторгом выдохнул он и крепко поцеловал ее, словно у него было на то полное право.

Розали растворилась в поцелуе.

— Ты как живое воплощение моих самых смелых фантазий, — восхищенно прошептал он.

— Всех сразу? — За улыбкой девушка попыталась скрыть волнение. — Блондинок, брюнеток и шатенок?

Его рука коснулась ее волос.

— Сейчас в моих мечтах медно-рыжие красотки с серыми глазами, очаровательным носиком и сладкими губами, которые так и хочется поцеловать.

Он попытался снова заключить Розали в объятия, но она со смехом остановила его.

— Жаль тебя огорчать, но у тебя все губы в помаде. Если ты не хочешь показаться несколько странным, я предлагаю ее стереть.

— Всему свое время… — Кингсли закрыл дверь ногой.

На этот раз поцелуй длился целую вечность.

Его руки крепко прижимали ее, губы впивались в рот. Розали поймала себя на том, что страстно отвечает на поцелуй, но остановиться не могла она просто таяла в его объятиях.

— Мне нужно заново подкрасить губы, — сказала она, когда поцелуй закончился. Щеки пылали, голова кружилась.

— Конечно, а я пока сотру свою. — Смеясь, Кингсли достал белоснежный носовой платок.

В такси он взял ее за руку. Они беззаботно делились друг с другом событиями последних двух недель, пока машина не остановилась у ночного клуба, одного из самых роскошных в городе, с живой джазовой музыкой и небольшим танцполом.

Столик в глубине зала был выбран очень удачно — оркестр и танцующие пары не мешали им разговаривать. Кингсли заказал шампанское и откинулся на спинку стула. Синие глаза сверкали.

— Я рад, что твоя лодыжка зажила, — тихо сказал он, не отрывая от нее взгляда. — Теперь мы вместе сможем сделать много интересного.

Розали ошеломленно молчала, ощущая, как между ними нарастает чувственное напряжение.

— Конечно, когда нам позволит рабочее расписание, — выдохнула она. — А это значит, не очень часто.

— Но мы ведь можем попытаться, — протянул Кингсли. — Друзья должны чаще встречаться.

Друзья? Она не знала, как реагировать на это.

К тому же он сидел слишком близко. Розали чуть отодвинула стул и сделала вид, что рассматривает зал.

Официант принес шампанское. Молодая женщина пригубила бокал и чуть не поперхнулась, услышав:

— Ты мне очень нравишься, Рози. Я хочу, чтобы ты знала это. Я думаю о тебе постоянно. Мне не хочется торопить тебя, но то, что я чувствую… — Он дотронулся до ее губ.

Розали отвела взгляд. Этот мужчина — просто какая-то загадка. Непонятно, когда он говорит серьезно, а когда шутит. Хамелеон. Она нахмурилась.

— Тебе это неприятно?

Под его напряженным взглядом девушка занервничала.

— Конечно, нет. Все хотят нравиться, разве не так? В этом нет ничего плохого.

— А если эта симпатия перерастет в нечто большее? — спросил Кингсли.

Что он хочет этим сказать? Розали не знала, что делать и что говорить.

— Понимаю.

— Что?

— Мы прошли уже половину дороги. — Его голос был низким и чувственным. — Разве нет? Это не было вопросом. Он просто смотрел на нее и ждал.

Официант положил перед ними два меню.

Розали ему так обрадовалась, что чуть не расцеловала. Она принялась благодарить официанта с таким усердием, что тот покраснел и быстро удалился. Розали схватилась за меню, как утопающий за соломинку, но Кингсли забрал его из ее рук. Приподняв пальцами ее подбородок, он заставил девушку посмотреть на него.

— Ты рассказала мне о своих родителях, Рози. Почему ты не хочешь рассказать о нем?

— Нет, — вырвалось у нее.

— Хорошо, — Кингсли убрал руку и подал ей меню. — Я мог бы порекомендовать что-нибудь, но знаю, что ты нарочно выберешь совсем другое, — тихо сказал он.

— Это было глупо с моей стороны, — призналась она, вспомнив обед у Глена. — Но иногда ты бываешь таким надменным.

— А сейчас?

— Все такой же надменный, — с улыбкой солгала она, — но я начала привыкать к этому.

— Надеюсь, ты и к другим вещам привыкнешь с такой же легкостью, — беспечно предположил Кингсли, и девушка тут же покраснела.

Было ли дело в шампанском, или в фасоне платья, или в том, что ее пригласил в ресторан самый потрясающий мужчина на свете, Розали не знала, но наслаждалась вечером. Кингсли снова превратился в очаровательного собеседника, заставив ее расслабиться и получать истинное удовольствие.

Он пригласил ее на танец. Его близость так взволновала Розали, что она несколько раз наступила ему на ногу — оправданием ей послужила якобы еще слабая лодыжка. Простой танец Кингсли сумел превратить в таинственный ритуал, разговор двух тел на самые интимные темы.

Домой они возвращались уже за полночь.

Когда такси остановилось, опьянение от шампанского и танцев как рукой сняло. Розали очень хотелось пригласить его, и не только на кофе.

Разум подсказывал ей, что если она отдаст ему свое тело, то только вместе с душой. Но ей так не хотелось оставаться одной сегодня ночью, хотелось окунуться в море нежности, страсти и любви.

Кингсли открыл дверцу и попросил водителя подождать.

Он не будет заходить?.. Сердце подпрыгнуло в груди. Она сама не понимала, радоваться ей или огорчаться.

Кингсли взял ее за руку и довел до двери. Но как только Розали открыла ее, он вошел в парадное, увлекая ее за собой. Оказавшись внутри, он прижал ее к себе и поцеловал с такой страстью, что девушка испугалась. Запах его лосьона и вкус губ кружили голову, пальцы скользили по его крепкому телу, ощущая сквозь тонкую ткань рубашки твердые мускулы. Руки Кингсли тоже исследовали каждый изгиб ее фигуры, обтянутой тонким шелком.

Но, несмотря на страстность поцелуя, молодая женщина сознавала, что Кингсли полностью владеет собой. Это расстроило ее. Ей хотелось, чтобы он так же потерял голову, как она, чтобы их страсть сняла с нее ответственность, лишила возможности делать осознанный выбор. Ей хотелось, чтобы это просто случилось. Розали устала думать и мучиться сомнениями.

Но именно в это мгновение Кингсли мягко отстранился.

— Мне нужно идти, — выдохнул он.

Розали могла сказать: «Останься и займись со мной любовью. Отпусти такси и возвращайся ко мне», но вместо этого произнесла:

— Я знаю. — Она крепко сжала руки, подавляя желание коснуться его.

— Я позвоню, — прошептал он. — Хорошо?

— Хорошо. — Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

Кингсли прижался к ее губам в еще одном прощальном поцелуе, потом нежно погладил ее по щеке и быстро пошел к машине.

Розали стояла в дверях, глядя, как он уходит, и чувствовала себя одинокой как никогда. Кингли повернулся и помахал ей на прощание. Розали подняла было руку, чтобы ответить тем же, но беспомощно уронила ее. Такси исчезло за поворотом, а молодая женщина все стояла в дверях, уставившись в ночь и слушая звенящую тишину. Ей хотелось плакать.

Два янтарных огонька уставились на нее из темноты. По тротуару величаво проследовала пушистая рыжая кошка. Она остановилась и оглянулась, чтобы проверить, следует ли за ней поклонник — большой черный кот.

— У тебя все так просто, — разочарованно протянула Розали. — Ни проблем, ни забот. Тебе не нужно думать, исчезнет ли он на следующее утро или останется с тобой. Никаких обещаний вечной любви…

Она вошла в дом и захлопнула дверь. Ну вот, теперь она уже с кошками разговаривает. Следующими будут люди в белых халатах. Все, пора спать!

Этот вечер был первым в последовавшей веренице свиданий. Они гуляли в Гайд-парке, плавали на лодке по Темзе, устраивали пикники с шампанским и клубникой, навещали Джорджа и Бет, которая в честь их приезда всегда устраивала целые пиршества. Им было очень хорошо вместе.

Жара не спадала. Газеты писали о засухе и экономии воды. В парках гуляли целые семьи, всюду слышался веселый смех. Встречались и счастливые парочки. Розали тоже была счастлива. Правда, она пыталась себе внушить, что эта радость кратковременна, что их отношения с Кингсли так же скоротечны, как летняя жара. Но она ничего не могла поделать со счастливой улыбкой, с сиянием глаз.

Конечно, она понимала, что Уорду нужно больше, чем простые встречи, и дело было не только в сексе. Но каждый раз, когда Розали спрашивала себя, как выйти из этой сложной ситуации, она не находила ответа.

С Майлзом она встречалась пять месяцев, прежде чем они сыграли свадьбу. Розали готова была поклясться, что знает своего будущего мужа и что никаких сюрпризов, кроме приятных, он не преподнесет. Кингсли она знала еще меньше, но уже ловила себя на том, что видит в нем только хорошее. Это опровергало старую мудрость, что, обжегшись на молоке, дуют на воду.

Иногда ей казалось, что Кингсли просто ждет окончания их совместной работы над проектом, поэтому не торопится перейти на новую стадию отношений. Может быть, спать со своей подчиненной не в его стиле и он из тех, кто не смешивает работу с удовольствием?

Но, надо признаться, Розали была удивлена, что он не настаивает на интимных отношениях.

Иногда он целовал ее с такой страстью, будто уже не мог держать себя в руках, иногда — очень нежно, заставляя девушку чувствовать себя желанной и любимой. И всегда, всегда ей хотелось большего. Может, эти поцелуи — часть его стратегии? Если он рассчитывает заманить ее в ловушку, то ему это прекрасно удается.

Целыми днями Розали твердила себе, что надо положить конец их встречам, но никогда не могла ответить «нет», получив приглашение на свидание. Еще всего лишь одно свидание, думала она. Что в этом плохого?

Жарким субботним утром в конце июля на пороге появилась Бет, и Розали сразу поняла, что что-то произошло. Джорджу предложили должность в лучшем университете Новой Зеландии. Он подумал и решил, что, поскольку дети выросли и больше не живут с ними, это прекрасная возможность переехать в Новую Зеландию.

Сказав это, Бет разрыдалась. С одной стороны, она не желала лишать Джорджа такого шанса и к тому же всегда сама мечтала побывать в Новой Зеландии, но, с другой стороны, это означало разлуку со всеми, кто ей дорог. Что же ей теперь делать?

Розали усадила ее на диван, налила горячего кофе и принесла тетин любимый шоколадный торт. Через час Бет почти успокоилась и начала смотреть на переезд более позитивно. Отчасти в этом была и заслуга Розали.

Девушка проводила Бет до такси. Тетя быстро заведет себе друзей на новом месте, а вот Розали будет ее ужасно не хватать. Именно сейчас она поняла, что значила для нее Бет. Она была не только близкой родственницей и подругой, она была частью самой Розали.

Девушка закрыла дверь и, подойдя к столу, уставилась на стопку бумаг, принесенных из офиса. Кингсли после консультаций с архитектором выбрал одного из подрядчиков, строительство уже шло полным ходом. Поскольку Розали теперь регулярно приходилось ездить на строительную площадку, а все свободное время она проводила с Кингсли, бумажная работа застопорилась.

Нахмурившись, девушка собрала грязную посуду, приготовила себе еще одну чашку кофе и взялась за бумаги. Через двадцать минут раздался звонок в дверь.

Кого еще принесло? Вечером они с Кингсли собирались на концерт, и ей хотелось поработать еще хотя бы пару часов.

Она нажала кнопку домофона и сердито произнесла:

— Да, кто там?

— Это Кингсли, Рози. Нам надо поговорить.

Открыв дверь, девушка опешила. Кингсли стоял с чемоданом.

— Что-то случилось? — спросила она.

Он кивнул и коротко поцеловал ее.

— Мне нужно срочно лететь на Ямайку, — ответил он. — Боюсь, сегодняшнее свидание придется отменить.

— Проблемы с отелем? — попыталась скрыть разочарование Розали.

Мужчина покачал головой.

— С моим другом, Алексом, произошел несчастный случай, — тревожно произнес Уорд. — Он сломал себе шею, катаясь на водных лыжах, и сейчас в больнице на Ямайке. Там они с Джоанной проводили медовый месяц. Я знаю ее так же хорошо, как Алекса. У бедняжки нет семьи. Она в истерике позвонила сегодня ночью, и я сказал, что обязательно прилечу.

— Какой ужас. — Розали потянула его за собой в гостиную и усадила на диван.

— Это случилось в последний день их путешествия. Он выпил с друзьями и решил прокатиться перед отъездом. Чертов идиот!

— Мне так жаль. — Розали сжала его руку, пытаясь хоть как-то утешить.

— Алекс и его семья всегда помогали мне, особенно когда мой отец снова женился. Алекс отличный парень, Рози, он тебе понравится.

Спорт — его страсть, он его просто обожает. Для Алекса лучше умереть, чем остаться на всю жизнь парализованным. Он этого не вынесет.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — тихо сказала девушка. — Люди выздоравливают даже после таких тяжелых травм. Все зависит от того, насколько серьезен перелом.

— Знаю… — Кингсли откинулся на спинку дивана, закрыв лицо руками. — Джоанна позвонила, и я больше не мог заснуть. Проклятье, как он мог быть таким идиотом?!

— Когда твой самолет?

— Через пару часов, — устало ответил Кингсли.

— Ты ел?

Он отрицательно покачал головой.

— Тогда я принесу тебе кофе и еще чего-нибудь. — Розали поднялась, но он остановил ее.

— Я не хочу оставлять тебя, — прошептал Кингсли. — Не так.

Розали больше не могла сдерживать свои чувства.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — прошептала она в ответ.

Кингсли притянул ее к себе и накрыл ей губы страстным поцелуем. Язык исследовал глубины ее рта, руки крепко прижимали к телу. Он целовал Розали до тех пор, пока она не потеряла ориентацию во времени и пространстве. Его руки гладили, ласкали и мучили ее тело, подвергая сладкой пытке. Девушка вся дрожала от желания, которое было столь сильным, что она просто не могла больше ждать. Он целовал ее много раз, но никогда так…

И теперь она поняла, что именно этого поцелуя ждала столько времени. Может быть, с того самого момента, как впервые увидела его. Это ожидание того, как хорошо им будет вместе, всегда словно пульсировало между ними.

Дыхание Розали стало прерывистым, грудь напряглась в томительном желании. Девушка приникла к нему, отвечая на каждую ласку и сгорая в чувственном пламени. Она так хотела заняться с ним любовью.

— Ты такая красивая, Рози, такая красивая. — Губы Кингсли покрывали жаркими поцелуями ее шею. — Ты сама не представляешь, как ты красива и телом и душой. Я просто без ума от тебя. — Он заглянул ей в глаза и повторил:

— Ты такая красивая.

Розали буквально утонула в его пронзительно-синих глазах, полных желания.

— Я не хочу заводить с тобой интрижку, хочу большего. Я влюбился в тебя, Рози, и боролся с этим чувством с тех пор, как впервые поцеловал тебя. Уже тогда я понял, что люблю тебя, но надеялся, что ошибаюсь, надеялся, что ты сделаешь или скажешь что-нибудь, что разрушит образ идеальной женщины, которой ты мне казалась.

Розали замерла. Она никогда не могла представить, что Кингсли, один из тех мужчин, которые руководствуются правилом «никаких обязательств», будет говорить ей такие вещи…

— Ты не веришь мне. — Кингсли заметил ее реакцию. — Почему, Рози?

Ей потребовалось время, чтобы ответить.

— Не знаю, — выдохнула она наконец.

Синие глаза внимательно разглядывали ее лицо. Внезапно он выпрямился и, отстранив от себя, усадил девушку на диван.

— Ты не чувствуешь любви ко мне. Так ведь? мрачно спросил он.

Она сглотнула, не в силах поднять на него взгляд.

— Я не знаю, что я чувствую. — Голос ее дрожал. — Все произошло так быстро…

— Быстро? — жестко переспросил он. — Я знал сотни женщин. Всегда одна и та же схема: вино, ужин в ресторане, постель…

— Но почему ты думаешь, что чувствуешь ко мне что-то? Чем я отличаюсь от них?

— Ты правда хочешь знать?

— Да. — Розали смело встретила его взгляд.

— Потому что я не хотел бы просыпаться рядом с этими женщинами всю оставшуюся жизнь.

Она молчала.

— Чего ты так боишься, Рози? Меня?

Ну почему этот разговор состоялся именно сейчас, когда его друг болен и ему надо улетать на другой конец света? Это так несправедливо.

Сердце оглушительно стучало в груди.

— Я не говорила, что боюсь тебя.

— Это и так видно, — мрачно усмехнулся Кингсли. — Но, клянусь, я не понимаю почему.

Сначала я думал, что это просто физическая реакция, ведь ты давно ни с кем не встречалась. Но теперь я больше ничего не понимаю. Ведь мы хорошо знаем друг друга, разве не так?

— Да.

— Я ждал, я пытался показать тебе всеми способами, что тебе будет хорошо со мной, что я готов ждать сколько потребуется, потому что не хочу сделать тебе больно. — Кингсли запустил пальцы в волосы и тихо спросил:

— В чем дело, Рози? Почему ты не можешь разобраться в своих чувствах и признаться самой себе, что именно ко мне испытываешь? Дело в твоем бывшем муже? Что, черт побери, он тебе сделал?

Розали была натянута как струна. Мысли в голове перемешались. Она должна хотя бы попытаться объяснить, ведь Кингсли не заслуживает подобного обращения. Собравшись с духом, девушка выдавила:

— Майлз… он был не совсем здоровым…

— В каком смысле? — не понял Уорд.

— Я… он… — Розали задрожала. — Я должна начать сначала. Мы встретились в университете, и . я думала, что он замечательный. Красивый, обходительный… короче, такой, о каком только могла мечтать девушка. Он так ухаживал за мной, что я потеряла голову. Он был из очень обеспеченной семьи, постоянно приезжал в университет на разных спортивных машинах. Я могу показаться тебе пустышкой…

— Нет, просто восемнадцатилетней девушкой, которая встретила свою первую любовь, — перебил Кингсли.

Розали взглянула на него и продолжила:

— И он хотел меня. Я была девственницей, и, мне кажется, это распаляло его еще больше.

Кингсли взглянул на тревожное лицо в обрамлении медных локонов. Внутри у него все сжалось. Что бы ни сделал этот парень, его повесить мало, подумал он.

— Мы поженились, потому что я… я думала, что секс возможен только после свадьбы, думала, так будет правильно. До свадьбы он был само очарование. Но потом резко изменился. В одно мгновение. Он, — Розали зажмурилась, — стал агрессивным. Когда мы были наедине, малейшая оплошность с моей стороны приводила его в бешенство. Все считали его превосходным мужем, завидовали мне, а я думала, что в его недовольстве виновата я, и пыталась его задобрить.

Теперь я понимаю, что это бесило его больше и больше.

— Он бил тебя? — мрачно спросил Кингсли.

— Да… но так, чтобы синяки не были заметны.

У него это хорошо получалось. После развода его тетя встретилась со мной и рассказала, что .

Майлз уже в детстве был жестоким и злым ребенком, но родители не обращали на это внимания. Видимо, это передалось ему по наследству.

Она пояснила, что его дед умер в психиатрической больнице. — Теперь Розали вся дрожала.

Шок от этих слов, произнесенных вслух, оказался непереносимым.

— И ты терпела? — Кингсли не мог смотреть на ее побледневшее лицо и дрожащие руки. Что же стало последней каплей, из-за которой ты все-таки решилась на развод?

— Я нашла его в постели с другой. А когда он начал избивать меня, я впервые в жизни начала защищаться, — прошептала девушка. — Майлз совсем обезумел. — Розали словно еще раз переживала этот ужасный момент, вспоминая, как муж сдирал с нее одежду. — Он пытался… — Она не смогла произнести это вслух, но Кингсли и так понял все. — Соседи выломали дверь и оторвали его от меня…

Кингсли обнял ее за плечи и прижал к себе, но дрожь не утихала. Слезы стыда и унижения покатились из глаз девушки. Если бы не соседи, Майлз изнасиловал бы ее той ночью. Избитая, нагая и беспомощная, она не могла дать ему отпор.

Обо всем случившемся знал только судья, который вел дело о разводе. Если бы кто-нибудь еще узнал о событиях той ночи, Розали не пережила бы такого позора и вряд ли смогла жить дальше.

— Где он сейчас? — мрачно поинтересовался Кингсли. Можно было не сомневаться в его намерениях.

— Он погиб. Вместе с девушкой разбился на спортивной машине. Его тетя написала мне.

— Жаль, он легко отделался.

— Может быть, — прошептала Розали, чувствуя себя отвратительно. Почему считается, что после того, как ты выговоришься, становится легче?

— Значит, это из-за него ты решила всю жизнь оставаться одна? — тихо спросил Кингсли. — Я тебя понимаю, но ты не должна позволять ему и теперь управлять твоей судьбой. У нас все будет по-другому, верь мне. Ты же мне веришь?

Она вырвалась из его объятий. Майлз говорил те же самые слова, когда просил выйти за него замуж. «Мы другие. Ли, мы отличаемся от всех остальных. Мы две половинки одного целого, и с сегодняшнего дня наша жизнь будет прекрасной. Я обещаю».

Ее пальцы впились в ладони. Розали вся сжалась.

— Он тоже так говорил.

— Как?

— Неважно. — Она покачала головой.

— Нет, важно, — возразил Кингсли, борясь с волнением. — Я не хочу, чтобы ты сравнивала меня с ним, Рози.

— Я не имела в виду… — Голос изменил ей.

Наверное, имела. Между Майлзом и Кингсли было так много общего. Не только внешность и богатство, но и железная воля, умение добиваться своего любой ценой. Она и подумать не могла, что Майлз может сделать ей больно, как же она может быть уверенной насчет Кингсли?

— Это я, Рози, — донеслось до нее. — А не тот негодяй, за которого ты вышла замуж. И я люблю тебя.

— Когда ты рассказывал мне о Марии, ты говорил, что любовь — красивая сказка, которой нет места в реальном мире, рано или поздно сомнения уничтожат ее, — бесстрастно напомнила Розали.

— Иногда люди меняют свое мнение. Заметь, это позволено не только женщинам. Я хочу быть с тобой, Рози. Всегда.

— А если ты передумаешь, что тогда? — испуганно спросила молодая женщина, заставив себя поднять голову и посмотреть ему прямо в глаза.

Майлз тогда сказал, что она заманила его в ловушку, разрушила его жизнь, что она никчемное существо, паразит, которого никто никогда не полюбит. Она боролась изо всех сил, чтобы не позволить этим словам проникнуть в душу, но это было трудно. — Что, если ты не создан для семейной жизни? Если решишь, что я заманила тебя в ловушку, обвинишь в преследованиях?

Скажешь, что я давила на тебя, лишала воздуха?

— Это Майлз говорил тебе все эти вещи?

— Не важно. Важно, что мне это не нужно.

Прости, но я ничего не хочу. Я всегда была честной с тобой. С самого начала.

— Это правда, — согласился Кингсли. — Так что нам теперь делать?

Она взглянула на него. Никогда еще она не чувствовала себя такой усталой и беспомощной.

— Нет никаких «нас».

— Не согласен.

Она испугалась. Уорд и не собирался сдаваться!

— Кингсли, я говорю серьезно.

— Я знаю, но я тебе не верю.

Он с трудом удержался от того, чтобы не коснуться ее. Это все только бы усложнило, поддайся он искушению обнять ее и целовать до изнеможения. Он закрыл глаза.

Розали осторожно встала с дивана. За последние месяцы она достаточно много узнала о Кингсли от его коллег по работе. Терпение не входило в число его достоинств. Так почему же сейчас он так терпелив с ней? Это лишний раз доказывало, что она его совсем не знает и ей не стоит ему доверять.

— Кто-то говорил о кофе, — заметил Кингсли, выводя ее из оцепенения.

Ноги почти не повиновались, когда Розали медленно побрела в кухню. Она поверить не могла, что только что рассказала Кингсли о Майлзе и их трагическом браке. Что он теперь подумает о ней? Что она истеричная идиотка?

Господи, зачем она ему рассказала?

Розали зажмурилась, удерживая слезы. Она не заметила, как вошел Кингсли, только почувствовала сильные руки, которые притянули ее к нему.

— Я знаю, тебе было трудно рассказать мне обо всем, но его больше нет, Рози. Все в прошлом, — прошептал он. — К сожалению, такие подлецы и моральные уроды ходят по земле, отыгрываясь на тех, кто слабее. Я рад, что его больше нет, потому что мне не придется искать его, чтобы воздать по заслугам. Я знаю, что, спросив о прошлом, разбередил твои старые раны. Но раны имеют свойство затягиваться. Кингсли еще крепче прижал ее к себе.

Все не так просто. Дело ведь не только в ее несчастном браке. Смерть матери, самоубийство отца, чувство вины за происшедшее… А потом она встретила Майлза, и думала, что он будет ее спасением, будет любить ее, по-настоящему любить. И чем все закончилось?..

Дело не в Кингсли, дело в ней самой. Розали отодвинулась от него, убрала волосы с лица и тихо произнесла:

— Я приготовлю еду и кофе.

Он не пытался удержать ее и не сказал ни слова. Просто отвернулся и вышел из кухни.

Они ели за маленьким столиком в гостиной, и это всколыхнуло воспоминания о том, как Кингсли впервые был у нее дома. Тогда Розали думала, что все этим и закончится.

Кингсли посмотрел на часы.

— Поедешь со мной в аэропорт?

— А ты хочешь? — Она взглянула на него. После всего, что я сказала?

— Конечно, хочу. Что за идиотский вопрос? раздраженно ответил он.

Если бы Розали была в состоянии, она бы улыбнулась. Ответ был настолько в стиле Кингсли, что у нее потеплело на сердце. Она ненавидела себя за эту слабость. Уорд опутал ее душу сетью, которую невозможно было порвать. Но она должна. Она не может позволить себе любить. Никогда. Ей нужен контроль над своей жизнью, а любовь делает ее слабой и зависимой от другого человека.

Розали поедет в аэропорт и не скажет больше ничего, что могло бы его расстроить, потому что на Ямайке его ждет больной друг.

Но это будет концом их отношений. Даже если Кингсли ни о чем и не догадывается.