"Психопат" - читать интересную книгу автора (Бруно Энтони)

Глава 14

Прикрыв глаза от слепящего света прожекторов, Сол глянул на переднее сиденье джипа Стэси.

— Ты серьезно, Чарльз? Действительно не знаешь, как это делается? Я думал, все негры умеют открывать запертые машины.

— Сколько раз тебе повторять? Не знаю я этих пакостных приемов. Вы, белые, всех негров считаете воришками. Это несправедливо. — Чарльз, нервничая, оглядывался по сторонам. — Где мы находимся, черт возьми?

— На Монтклере, наверно. Или же на Блумфилде. Точно не знаю. Об этом не беспокойся.

Сол очень жалел, что так нуждается в этом негритосе. Чарльз действовал ему на нервы.

Стоянка спортзала в Беллвиле по сравнению с этой была сумрачной. Эта освещалась, как стадион «Янки». Яркие прожекторы светили с крыши невысокого кирпичного здания. Над парадной дверью мигала лампочками вывеска: «Гриль-бар Ларри Вудхауза». Это была, в сущности, обыкновенная пиццерия со светящимися в небольших окнах неоновыми пивными кружками. Окна, слава Богу, выходили не на стоянку.

Чарльз нервничал, но Солу удавалось сохранять внешнее спокойствие. Ночь стояла темная, без луны, без звезд. От бьющих сверху прожекторов создавалось впечатление, что находишься в нацистском концлагере, какие показывают в кино.

Оглядывая забитую машинами стоянку, Сол заметил, что изо рта у него идет пар. Место для убийства отличное. Стрелок может спрятаться где угодно. От этой мысли ему становилось не по себе.

Прищурясь, Иммордино вгляделся через боковое стекло в темноту под приборной доской. Он искал открыватель капота. Если в машине установлена сигнализация, можно быстро поднять капот и выдернуть проводки аккумулятора, прежде чем кто-то из находящихся в баре обратит внимание на гудок. Сразу его не уловят — музыкальный автомат гремел так, что слышно было на стоянке, но если провода тут же не оборвать, кто-то рано или поздно услышит.

— У тебя нет «тонкого Джима»?

— Сол, ты уже спрашивал. Я ответилтебе. Понятия не имею, что это за штука.

— Хм-м-м-м...

Глянув на свою длинную тень, Сол задумался. До бара ярдов тридцать. Не так далеко от этих чертовых прожекторов, как хотелось бы, но могло быть и хуже. Хорошо, что джип стоит носом к зданию. Тоцци и девке не придется огибать машину, чтобы сесть. К тому же спинка переднего сиденья отбрасывает тень на заднее, там темно, а за ним еще темнее.

— Ладно, дай монтировку и кусачки.

— Что ты собираешься делать, Сол?

Негр поплелся за ним к багажнику джипа.

Взяв у него монтировку, Сол с минуту смотрел на замок.

— Теперь слушай. Если в машине есть сигнализация и она завоет, едва я открою крышку, бросайся вперед и поднимай капот. Я подбегу и срежу проводки аккумулятора.

— Не знаю, Сол. А вдруг кто-то в баре услышит?

— Люди никогда не выбегают на подобный сигнал сразу. Каждый надеется, что это чужая машина.

— Не знаю, Сол...

— Замолчи и делай, что я говорю. Черт возьми.

Иммордино оглянулся через плечо. Ему показалось, что между машинами мелькнула тень. Он замер и ждал, нервы его напряглись до предела. Возможно, там прячется убийца. Но скорее всего — нет. Если бы кто-то следил за ними от самой психушки, он бы уже засек этого типа. Разве что убийца очень ловок. Или работает не в одиночку. Сол попытался припомнить, что за человек Джуси, согласится ли он платить хорошие деньги за квалифицированную работу. И не мог прийти ни к какому заключению.

Опустившись на колено, Сол повнимательней разглядел цилиндр замка на крышке багажника. Приставил к нему прямой конец монтировки рядом со скважиной, пытаясь найти зацепку, но проклятая штуковина все время соскальзывала. Он перевернул монтировку загнутым концом вперед и стал бить по замку, чтобы подсунуть конец под край цилиндра. Сперва ударил легонько, потом сильнее потом еще сильнее, и в конце концов покрыл весь цилиндр вмятинами.

Поддавайся же, черт возьми.

— Похоже, сигнализации нет, а, Сол?

Шутить вздумал, негритос. Сол не отвечая колотил по замку, пока не подсунул под него загнутый конец монтировки и не вывернул весь цилиндр. Потом, подцепив край крышки, откинул ее. Поднялась она свободно, с легким скрипом.

Отдав инструменты Чарльзу, Иммордино потянулся к спрятанному за поясом пистолету.

— Сол, что ты собираешься делать?

— Не догадываешься? Буду дожидаться в багажнике, пока они не выйдут. Когда усядутся, выстрелю Тоцци в голову, и все дела.

Сол осмотрел пистолет, убедился, что в обойме патроны есть, и вогнал ее на место.

— Будешь стрелять сзади?

— Как же еще?

— А не лучше ли спереди? Как всех остальных. Я хочу сказать, если собираешься представить это делом рук Эмерика, надо всех убрать на один манер, разве не так?

— Спереди, сзади — какая разница? Главное нанести знак креста, верно? И угробить Тоцци к чертовой матери.

— Не злись ты, Сол. Я просто спрашиваю. Наверно, можно и сзади, не знаю. Убийцы-маньяки не всегда пришивают одинаково. Мне так кажется. Кстати, я как-то видел по телевизору фильм про Джека-Потрошителя. Там он всех убивал по-разному. Резал, вспарывал живот...

— Кончай, Чарльз. Не действуй мне на нервы. Замолчи и не мешай.

— Я хотел помочь. Теперь же я член твоей семьи.

Иммордино нахмурился и отвернулся.

— Да... знаю.

Подняв крышку до отказа, он влез в багажник. Джип слегка осел, и Чарльз с сомнением глянул на Сола. Слушать его Сол не хотел.

— Иди к своей машине, Чарльз, сядь в нее и не показывайся. Только не засыпай, слышишь? Когда увидишь, что череп Тоцци разлетелся вдребезги, быстро подъезжай за мной. Понял? Мотор не заводи, пока не увидишь, что он получил свое, но и резину не тяни. Понятно?

— Понятно, понятно. Не проблема.

Чарльз кивнул, будто завзятый профессионал. Сол закрыл глаза. Ему не хотелось даже думать обо всем, что может наворотить этот недотепа.

— Теперь захлопни крышку и уходи.

— Еще одно дело, Сол.

— Какое?

— Ты не убьешь девушку, а?

Иммордино так и знал, что он об этом заговорит.

— Нет, если нужды не будет.

— Не надо убивать ее, Сол. Ей ничего не известно. Она не слышала, как ты вчера разговаривал в больнице. Я знаю, что не слышала. Обещай, что ничего с ней не сделаешь. Ладно, Сол? Ради меня.

— Слушай, Чарльз, я не знаю, что ей известно и что нет. Но если она обернется и увидит меня, придется ее убрать. Если не станет оборачиваться — никаких проблем. А иначе выбора не останется.

Чарльз кивнул, но вид у него был недовольный. Совсем без ума от этой девки. Расстраивать его сейчас ни к чему, но Сол уже принял решение. Мисс Накачивайся должна умереть. Она явно слышала, как он разговаривал с Чарльзом в больнице, и рискованно оставлять свидетельницу после убийства Тоцци. К тому же Эмерик известен как убийца блондинок. Будь у него возможность кокнуть такую соблазнительную девицу, он бы не оставил ее в живых. Это не совпадает с его повадками.

Конечно, если ее застрелить, с Чарльзом не будет никакого сладу. А негритос этот пока что нужен. Сол сжал губы и задумался, Может, убивать ее необязательно. Черт его знает. Придет время, станет ясно, да или нет. Если она обернется и увидит его, ничего другого не останется. Точка.

Сол поднял взгляд на встревоженное лицо Чарльза:

— Не волнуйся. Захлопни крышку, ступай к машине и сиди там.

— Ладно.

Чарльз кивнул и повиновался, но в голосе его читалось сомнение.

Услышав удаляющиеся шаги Чарльза по гравию, Сол в темноте попытался устроиться поудобнее. Тесно, но тут уж ничего не поделаешь. Если спрятаться на заднем сиденье, его могут заметить. Сол согнул колени и скорчился в эмбриональной позе, потом, зажав пистолет между коленей, достал из кармана пиджака глушитель. Тишину нарушил легкий скрежет металла по металлу.

Внутри джип пахнул Мисс Накачивайся, не сильными духами, а чем-то душистым, свежим, напоминающим не то зеленые яблоки, не то дыню... Сол изменил позу, чтобы расправить плечи, и уперся во что-то коленом. Это оказался плюшевый медвежонок. Белый, мягкий. Сол пристроил его под голову. Медвежонок пахнул девушкой еще сильнее, запах был приятным. Да, малышка она славная. Однако, если прижмет, придется ее убить. Жаль, но это будет расплатой за амуры с треклятым Тоцци.

На душе у Тоцци было паршиво. Из-за Стэси и Джона он чувствовал себя скотом, хотя, собственно, ни в чем не был виноват. Она дулась и недоумевала, почему он избегает близости, а Джон, сидящий на другом конце длинного ряда столов, метал в него взгляды поверх пивной кружки, словно снайпер. Считалось, что они празднуют его победу, черт возьми. Все остальные праздновали. Пиво было разбавленное, официантки не клали, а швыряли пиццу на стол, музыкальный автомат играл слишком громко. Испытания окончились. Теперь можно было успокоиться, слегка выпить, расслабиться, повеселиться. Но этим двоим было не до веселья. Джон думал, что Тоцци нарочно его злит, а что думала Стэси, он не представлял. Они просто ничего не понимали.

Тоцци под столом провел пальцем по внутреннему шву брюк возле паха. У него уже выработалась нервная привычка постоянно проверять, не наступило ли улучшение. Не наступило.

Стэси забросила волосы за плечо и уставилась в кружку с имбирным элем. Ей не хотелось сидеть здесь. По пути из спортзала она все спрашивала, нельзя ли махнуть рукой на это празднество и поехать в тихое местечко, где можно поболтать. Тоцци понимал, что разговор сведется к их отношениям, а ему этого не хотелось. Как, черт возьми, признаться женщине, что чувствуешь себя импотентом. Он глянул в ложбинку между грудей Стэси. Меньше всего на свете ему хотелось ее сочувствия.

Джон напрочь обозлился, будто он увел у него девушку. Тоцци не представлял, что его друг так сильно увлекся Стэси. Он думал, Джон понял шутку, когда накануне вечером сказал ему в телефонном разговоре, что, возможно, уступит девушку, ибо, похоже, сам слишком стар для нее. Какой мужчина в здравом уме станет уступать кому-то Стэси? Джон, очевидно, решил, что Тоцци будет разыгрывать из себя купидона, потом увидел, как они целуются в спортзале. Неудивительно, что теперь он ведет себя так, будто собирается вызвать его на дуэль.

Тоцци хотелось подойти к Джону, поговорить, но тут он ощутил на плече чью-то руку. Поднял взгляд и увидел, что позади стоит сэнсэйв рубашке с длинными рукавами поверх нескольких теннисок. Сэнсэйвсегда хвастался, что весит всего сто тридцать пять фунтов, и Тоцци не мог понять, для тепла он надевает тенниски или для того, чтобы казаться мускулистым.

Сэнсэйприщурил один глаз, и усы его растянулись в лукавой улыбке.

— Пей, Тоцци, пей, — прошептал он ему на ухо. — Ты выглядишь печальным, будто старик. Почему? У тебя красивая девушка. Это лучше, чем черный пояс.

— Хай, сэнсэй.

Лицо Тоцци вспыхнуло снова. Таким образом японец напомнил ему, что не любит, когда парочки целуются на зрительских местах во время испытаний.

— В следующий раз, Тоцци, ты получишь черный пояс, а сэнсэйполучит девушку.

Он кивнул, снова лукаво улыбнулся и пошел обратно к своему месту, где его ждала новая кружка пива.

Стэси придвинулась к Тоцци и крикнула, чтобы слышно было сквозь музыку:

— Что он сказал?

— Чтобы я пил пиво, — крикнул в ответ Тоцци.

— А. — Она глотнула имбирного зля и снова надула губы. — Почему бы нам не уйти отсюда? Я тут ничего не слышу.

— Пиццы не хочешь?

Стэси покачала головой.

— А я слегка проголодался.

— Тогда я подожду тебя в машине.

Стэси стала подниматься, но Тоцци схватил ее за руку. Ему не хотелось, чтобы она уходила рассерженной. Он боялся, что девушка просто уедет, бросив его здесь с друзьями.

— Черт с ней, с пиццей. Я не так уж голоден. Сейчас поздравлю кое-кого из друзей и мы удерем.

Стэси кивнула, но вид у нее был недовольный.

— Подожди здесь.

Тоцци отодвинул свой стул.

— Не уходи.

Она отпила зля и кивнула, глядя не на него, а в кружку.

— Сейчас вернусь. Через пять минут.

Тоцци встал и с кружкой в руке пошел через толпу. Нужно было поговорить с Джоном.

Стэси начинает возмущаться. Ей кажется, что он пренебрегает ею, а объяснить ничего нельзя. Конечно же она просто воплощенная его мечта, но, видимо, слишкомюная для него. Оглядывая лица сидящих за столами айкидистов, Тоцци осознал, что он среди них едва ли не самый старый. К тому же единственный, в кого постоянно стреляют. Оней не пара. Это стало особенно ясно, когда он обнаружил ее в той комнате сумасшедшего дома вместе с Солом Иммордино и безмозглым охранником. Стэси оказалась в опасности лишь потому, что находилась рядом с ним, а это никуда не годится. Ей нужен человек, более близкий по возрасту, с которым она будет в безопасности. Который не даст ей скучать, которым она будет довольна. У которого с мужской силой все в порядке. Словом, такой, как Джон.

Тоцци протиснулся к Джону через толпу, заставляя себя не оглядываться на Стэси. Если оглянется, наверняка передумает.

Подойдя к приятелю, Тоцци протянул ему руку через стол:

— Поздравляю, Джон.

Тот ответил рукопожатием:

— Спасибо.

Рукопожатие оказалось не холодным, как ожидал Тоцци, но и не дружеским.

— На мате ты выглядел отлично.

Джон пожал плечами:

— Да, прошел испытание.

Тоцци обогнул стол и сел рядом с Джоном.

— Ты произвел впечатление на Стэси.

— В самом деле?

Теперь в голосе его прорезалась настоящая холодность.

— Да. В самом деле.

— Тоц, с мата мне показалось, что она не видит никого, кроме тебя.

Тоцци, нахмурясь, покачал головой:

— Не верь всему, что видишь. Стэси просто дурачилась. Разыгрывала меня.

— Кончай, Тоцци. Я не дурак. Понимаю, что видел. И все видели.

— Клянусь, Джон, ты ошибаешься. Между нами ничего нет.

— Кого хочешь обмануть, Тоц? Она постоянно с тобой. Ты же сам говорил.

— Нет-нет. Мы видимся не так уж часто. На испытания я взял ее, потому что Стэси попросила меня. Она интересуется спортом.

По лицу Джона Тоцци видел, что тот ему совершенно не верит.

Джон указал подбородком на Стэси:

— Вид у нее не особенно радостный. Вы что, поссорились?

Тоцци пропустил вопрос мимо ушей.

— Может, подойдешь к ней, поприветствуешь? Пошли.

— Нет, не хочу.

— Идем, идем. Она хочет расспросить тебя об испытании.

Джон поглядел ему в глаза:

— Брось, Тоцци. Ты сам можешь все ей рассказать.

— Ну, ладно. Могу. Но, может, поговоришь с ней? Неужели нужно все объяснять? Я уступаю ее тебе.

— Не надо. Она тянется к тебе, а не ко мне.

— Да она же не знаеттебя, черт возьми. Поговори с ней, может, потянется к тебе.

— С какой стати?

Прихватив зубами сустав пальца, Тоцци поглядел в потолок.

— Потому что ты обладатель черного пояса, а я всего лишь коричневого. Что скажешь?

— Забудь об этом, Тоц.

— Почему?

— Потому что она уходит. Смотри.

Да, Стэси уходила. Тоцци вышел из-за стола:

— Я сейчас. Оставайся на месте.

Он догнал Стэси, когда она открывала дверь на улицу. Коснулся ее плеча:

— Стэси, куда ты?

Девушка дернула плечом, потом повернулась к Тоцци:

— Ты, должно быть, считаешь меня шлюхой.

Прожектор над дверью высвечивал вокруг ее головы золотистый ореол. Лицо оставалось в тени, однако по ее позе было видно, как она рассержена.

— Нет, Стэси, не считаю. И никогда не считал.

— Тогда почему так со мной обращаешься?

— Когда я обращался с тобой, как со шлюхой?

— Не хитри, Тоцци. О чем ты сейчас говорил с Джоном? Мне даже не нужно слов. Все ясно читалось по твоему лицу. Ты хотел свести меня с ним. Уговаривал его. Я что, корова? Думаешь, меня можно передавать из рук в руки?

У Тоцци отвисла челюсть.

— Стэси, я... я не знаю, что ответить тебе. Ты все не так понимаешь.

— Не понимаю я только тебя. Я не знаю, что с тобой происходит, а ты ничего мне не объясняешь. Ты педик? Признайся.

Этот вопрос ударил его пушечным ядром.

— Я не педик.

— Тогда почему обходишься со мной, будто с заразной? Когда мы сближаемся, ты останавливаешь меня.

— Ты не поймешь.

— Так объясни.

— Ну... Это трудно объяснить. Не могу...

— Значит, не надо. Возвращайся к своим друзьям. Я еду домой.

Стэси пошла к стоянке.

— Подожди, подожди. Не убегай. Хочешь поговорить? Давай поговорим.

Она повернулась, волосы ее метнулись в свете прожекторов.

— Нет, я не хочу с тобой говорить. О чем? Ты ясно дал понять, что думаешь обо мне. Я лакомый кусочек, не нужный тебе, но подходящий для твоего друга.

Тоцци стало не по себе.

— Стэси, ты ужасно ошибаешься. Я даже не знаю, с чего начать.

— Вы с Джоном не упоминали обо мне? Скажи, что нет.

Тоцци глубоко вздохнул, пар изо рта в холодном воздухе казался штормовой тучей.

— Хорошо, Стэси, буду откровенен. Мне трудно это говорить, но давай посмотрим в лицо фактам. У нас с тобой ничего не сладится. Я вдвое старше. Ты будешь еще красивой женщиной, когда я состарюсь. Тебе нужно встречаться с мужчинами помоложе.

Произносить это было мучительно, потому что он в это не верил.

— Ты считаешь, что Джон мне подходит? Так?

— Я этого не сказал.

— Все ясно и без слов.

— Стэси, черт возьми, взгляни на меня. Я гожусь тебе в отцы.

— Брось. Неужели для тебя это так важно?

— Ну... — Он с трудом сглотнул. — Да. Важно. Здесь есть нравственная сторона вопроса. Я ведь католик.

Вернее, был. Он будет гореть в аду за эти слова.

— Отлично. Тогда прощай. Я ухожу.

Она решительно зашагала к стоянке.

— Стэси! Постой!

— Нет!

Тоцци потер руки. На свежем воздухе было холодно.

— Стэси, подожди в машине. Я только возьму куртку.

Девушка не ответила. Тоцци слышал ее резкие шаги по гравию.

— Стэси, пожалуйста. Подожди минутку. Я возьму куртку и вернусь. Я не хочу так расставаться.

Никакого ответа.

— Я сейчас же вернусь. Не уезжай.

Тоцци, хромая, подошел к двери и распахнул ее.

Услышав звук вставляемого в замок ключа, Сол затаил дыхание. Открылась водительская дверца. Он не мог видеть этого, но ощутил. Рука его крепче сжала рукоятку пистолета.

Джип слегка вздрогнул — кто-то опустился на сиденье.

— Гад!

Это она сама с собой. Разозлилась на что-то.

Дышал Сол осторожно, не смея шевельнуться, и думал, появится ли Тоцци, не уедет ли она без этого сукиного сына, увозя его в багажнике. Он ждал, когда откроется вторая дверца, ждал Тоцци, и сердце его сильно колотилось. Прислушивался, не шевеля даже пальцем. Но слышал только всхлипывания. Она плакала. Что сделал этот ублюдок, побил ее? Вот тебе и праведник, агент ФБР. Видишь, девочка, чем кончаются шашни с такими типами? А еще что-то говорят о мафиози.

Потом послышались шаги по гравию. Сол совсем перестал дышать.

— Тьфу, черт, — пробормотала Стэси.

Шаги замерли у пассажирской дверцы. Сол услышал, как снаружи дергают ее, но, видимо, она была заперта.

— Уходи, — злобно бросила девушка.

Сол плотно сжал губы. Нет, голубушка. Впусти его.

Ручку дверцы снова задергали.

— Стэси? — послышался снаружи приглушенный голос.

По лицу Сола струился пот. Кончай, детка. Впусти его. Открой, пока он не обнаружил меня.

Она что-то буркнула под нос. Сол почувствовал, как джип слегка качнулся, потом услышал, что Стэси отпирает дверцу. На сиденье сел грузный пассажир. Оба молчали, но чувствовалось, что девушка обозлена до предела.

Сол очень медленно, очень осторожно приподнялся на локте, чтобы глянуть через спинку заднего сиденья. На переднем виднелись два силуэта, профили их затемнялись подголовниками. Отлично.

— Чего сидишь? — спросила девушка. — Мне с тобой не о чем говорить.

— Стэси...

Пфиттт-пфиттт!

В закрытом джипе у Сола от первых выстрелов, несмотря на глушитель, заложило уши, и это испугало его. Но останавливаться уже было нельзя.

Пфиттт!

Отверстия в виниловых чехлах на спинке пассажирского места дымились. Сол увидел, как тело повалилось на бок. Он встал на колени, вытянул руку и прицелился в голову.

Во имя Отца...

Пфиттт!

И Сына...

Пфиттт!

И Святого...

Пфиттт!

Духа...

Пфиттт!

Аминь.

Сол повернул дуло к водительскому месту и прицелился в светлые волосы за подголовником. Девушка не шевелилась и, стиснув руль, глядела на мертвеца в машине, не веря, что это случилось, замершая за полсекунды до вопля. Назад она не оглядывалась. Лишь смотрела во все глаза на своего любовника. Сол внезапно вспомнил о Чарльзе и о том, как этот негр ему нужен.

Черт.

Он перевернулся на спину, ударом ноги открыл крышку багажника и выпрыгнул. Земли он коснулся уже на бегу. К джипу быстро подъехал «шевроле», и Сол вскочил в него.

— Давай! Давай! Гони!

Чарльз нажал на акселератор и понесся по гравию.

— Убил ты ее?

— Что?

Уши у Сола были словно заткнуты ватой.

Чарльз повысил голос:

— Ты ее убил?

Сол покачал головой:

— Не потребовалось. Она не видела меня. А его прикончил. Как миленького.

Сердце Сола ликующе колотилось о ребра. Он был на седьмом небе от счастья.

Когда Чарльз выехал на дорогу, Солу послышались далекие вопли девушки. Видно, громко вопит, если слышно даже здесь, через закрытые стекла.

Чарльз гнал быстро, крепко держа руль обеими руками. Лицо его блестело от пота.

— Сбавь скорость, Чарльз. Сбавь. До разрешенного предела. Ни к чему бросаться в глаза.

Сол повернулся и глядел на гриль-бар Ларри Вудхауза, пока тот не скрылся из глаз. Потом поглядел на дорогу и нахмурился.

— Может, все же включишь фары, гений?

Чарльз пошарил рукой и сгоряча включил сперва стеклоочистители, потом наконец нащупал выключатель фар. Он до одури перепугался, Солу даже показалось, что кожа его побелела.

Закрыв глаза, Сол потряс головой. Надо бы проверить башку.