"Дипломатический иммунитет" - читать интересную книгу автора (Буджолд Лоис Макмастер)

Глава 3

Майлз привстал на цыпочки, чтобы выглянуть в небольшой иллюминатор подле пассажирского шлюза «Пустельги», пока корабль сближался с назначенным стыковочным узлом. Станция Граф представляла собой обширное беспорядочное скопление секций, хаотичность конструкции которого была отнюдь неудивительна для сооружения, вступившего в третье столетие своего роста. Где-то в сердцевине этой широко раскинувшейся, вздыбившейся структуры таился маленький металлический астероид, изрытый туннелями ради жизненного пространства и добычи полезных ископаемых, использованных при строительстве этого старейшего из многочисленных поселений квадди. А в самых глубинных ее секциях, согласно туристическим видео, можно было увидеть подлинные детали разобранного и перестроенного скачкового корабля – того самого, на котором отважные пионеры-квадди совершили свое историческое странствие к этому прибежищу.

Майлз отступил в сторону и жестом пригласил Катерину к иллюминатору. Он размышлял о политической астрографии Пространства Квадди, или, скорее, Союза Свободных Поселений, как официально именовало себя это государство. Отсюда, из этого изначального пункта квадди начали расселяться дальше, строя дочерние колонии в обоих направлениях вдоль пояса астероидов – внутреннего, одного из двух, что сделали эту систему столь привлекательной для их предков. И даже через много поколений квадди нисколько не грозило истощение ресурсов энергии, материалов или жизненного пространства. Квадди могут расширять свои пределы настолько быстро, насколько активно предпочтут строить новые станции.

Лишь горстка из множества разбросанных по системе поселений квадди поддерживала зоны с искусственной силой тяжести для двуногих людей, будь то приезжие или постоянные жители, да и вообще лишь немногие из них имели дело с чужаками. Станция Граф одной из тех, что принимали у себя инопланетников и вели с ними торговлю; в списке прочих орбитальных портов значились Метрополитан, Убежище, Минченко и Союзная Станция. Эта последняя являлась резиденцией правительства квадди, что бы оно собой ни представляло: разновидность выборной демократии, основанной, насколько понял Майлз, на рабочих бригадах в качестве первичной ячейки. Он от всей души надеялся, что ему в конце концов не придется вести переговоры с комитетом.

Катерина огляделась по сторонам и с восторженной улыбкой поманила Ройса в свою очередь поглядеть из окна. Тот, пригнувшись, едва не прижался носом к стеклу иллюминатора, с нескрываемым любопытством глазея на открывавшийся оттуда вид. Это была первая поездка Катерины за пределы Барраярской империи, а Ройс так вообще впервые покинул Барраяр. Майлз мысленно поблагодарил свою умеренную склонность к паранойе за то, что, прежде чем тащить их в галактический вояж, он взял на себя труд организовать для них обоих краткий интенсивный курс жизнедеятельности и техники безопасности в космосе и невесомости. Он воспользовался своими связями и положением, чтобы получить доступ к тренировочному комплексу военной академии, пока там был недельный промежуток между занятиями, ради адаптированной версии более длинного курса, который прочие оруженосцы, старшие коллеги Ройса, прошли в ходе стандартной армейской подготовки.

Катерина была необычайно поражена, когда Майлз попросил ее… уговорил… ну, ладно, принудил ее присоединиться к Ройсу в орбитальной школе; в начале обучения она была обескуражена, к середине настолько вымоталась, что готова была взбунтоваться, но все же добралась до финиша, гордая и окрыленная успехом. В случае проблем с герметизацией на пассажирских лайнерах клиентов обычно запихивали в простые пузыри, так называемые контейнеры, оставляя их пассивно дожидаться спасения. Майлз и сам пару раз попадал в такой контейнер. Он поклялся, что никто из его людей, а в особенности его собственная жена, в экстремальной ситуации никогда не будет искусственно принуждена оказаться в столь беспомощном состоянии. Он и все его спутники во время путешествия всегда держали под рукой изготовленные по индивидуальному заказу быстрозастегивающиеся скафандры. К великому сожалению Майлза, свои старые боевые доспехи ему пришлось оставить дома, в кладовке…

Ройс, отлепившийся наконец от иллюминатора, выглядел особенно стоически; между его бровей пролегли легкие тревожные морщинки.

Майлз спросил:

– Все приняли свои таблетки от тошноты?

Ройс энергично кивнул.

Катерина поинтересовалась:

– А ты свои принял?

– О да. – Он глянул вниз на свой скромный штатский костюм – серые пиджак и брюки. – У меня раньше на блуждающем нерве был замечательный биочип, благодаря которому в невесомости мой обед не просился обратно, но его разнесло на мелкие кусочки вместе с прочими внутренностями во время той неприятной встречи с иглогранатой. Надо как-нибудь снова поставить себе такой…. – Майлз шагнул вперед, чтобы еще раз поглядеть наружу. Станция уже настолько приблизилась, что закрывала собой почти все поле видимости. – Итак, Ройс, если бы некие квадди, приехавшие в Хассадар, повели бы себя достаточно безобразно, чтобы быть препровожденными в каталажку муниципальной охраны, а затем банда других квадди заявилась бы туда и попыталась отбить их – обстреляла участок из боевого оружия, подпалила его и обожгла нескольких твоих товарищей, – как бы ты после этого относился к квадди?

– М-м… не слишком дружелюбно, м’лорд. – Помолчав, Ройс добавил: – По правде сказать, я был бы чертовски зол на них.

– Именно так я и предполагал. – Майлз вздохнул. – А, вот мы и прибыли.

Послышался лязг и глухой стук – «Пустельга» мягко пришвартовалась к станции, и стыковочные захваты, нащупав свой путь, вцепились мертвой хваткой. Гибкая переходная труба загудела, ища свой затвор, и, ведомая инженером «Пустельги», пристыковалась со звучным лязганьем.

– Готово, сэр, – доложил инженер.

– Ладно, ребята, начинаем парад, – пробормотал Майлз и подал Ройсу знак отправляться вперед.

Телохранитель кивнул и проскользнул в люк; спустя мгновение оттуда донесся его голос:

– Готов, м’лорд.

Пока все шло если не хорошо, то вполне нормально. Майлз нырнул в переходную трубу, Катерина – следом за ним. Он украдкой оглянулся через плечо. В этой красной блузе и узких черных брюках она выглядела очень статно и потрясающе эффектно; волосы ее были заплетены в замысловатую косу, обвитую вокруг головы. Невесомость творила чудесные вещи с хорошо развитой женской фигурой, но он решил, что лучше ей об этом не говорить. Первая встреча с представителями квадди должна состояться в лишенном силы тяжести секторе Станции Граф: этот ход был явно рассчитан на то, чтобы вывести гостей из равновесия, подчеркивая таким образом, чья это территория. Если бы квадди хотели быть вежливыми, то приняли бы их в гравитационной зоне.

Двери станционного шлюза открылись, и взору явился просторный цилиндрический док, чья радиальная симметрия была свободна от таких понятий, как «верх» или «низ». Ройс проплыл вперед, одной рукой крепко держась за поручень возле люка, другую же старательно держа на некотором расстоянии от кобуры парализатора. Майлз вытянул шею, чтобы получше разглядеть с полдюжины квадди – мужчин и женщин – в полудоспехах военизированной охраны, разбросанных по доку на позициях для ведения перекрестного огня. Оружие извлечено из кобуры, но взято к плечу – формальность, маскирующая угрозу. Бедра завершались нижними руками, более плотными и мускулистыми, чем верхние. Обе пары рук были защищены плазмоотражающими щитками. Майлзу невольно пришло в голову, что вот эти ребята действительно могут одновременно стрелять и перезаряжать оружие. Что интересно, двое из них носили знаки отличия службы безопасности Станции Граф, однако остальные были одеты в форму с нашивками милиции Союза.

Впечатляющая деталь интерьера, но не этим людям он должен уделять внимание. Его взгляд переместился на троих квадди и одного двуногого планетника, дожидавшихся напротив люка. Некоторое изумление, отразившееся на лицах троих из них при виде его нетипичной внешности, было быстро подавлено.

Старшего офицера безопасности Станции Граф сразу можно было узнать по мундиру, оружию и суровому взору. Другой квадди средних лет тоже был одет в некую униформу Станции, грифельно-синюю, выполненную в консервативном стиле, рассчитанном на то, чтобы успокаивать общественность. Седовласая женщина-квадди была облачена в более роскошные одеяния: бордовый бархатный камзол с разрезными рукавами, сквозь которые проглядывала шелковая серебристая ткань, и аналогичного покроя штаны с буфами и узкими нижними рукавами. На планетнике тоже была грифельно-синяя форма, только с брюками и ботинками. Короткие каштановые с проседью волосы взметнулись, когда он повернулся к Майлзу. Майлз задохнулся, от изумления едва не выругавшись вслух.

«Боже. Ведь это Бел Торн». Какого черта бетанский гермафродит, бывший наемник делает здесь? Стоило только сформулировать вопрос, как ответ на него возник сам собой. «Итак, теперь я знаю, кто наш эсбэшный наблюдатель на Станции Граф». Что сразу же поднимает надежность этих рапортов на неизмеримо более высокий уровень… или нет? Улыбка Майлза застыла – оставалось лишь надеяться, что она сумеет скрыть его внезапное смятение.

Седовласая женщина заговорила: тон ее был чрезвычайно холоден, и Майлз инстинктивно признал в ней самую высокопоставленную, а также самую старшую персону из всех присутствующих.

– Добрый день, лорд Аудитор Форкосиган. Добро пожаловать в Союз Свободных Поселений.

Майлз, все еще ведя за руку растерянно моргающую Катерину, сумел вежливо кивнуть в ответ. Он выпустил поручень у края люка, чтобы она могла за него зацепиться, и исхитрился зависнуть в воздухе, не придав себе нежелательное вращение, головой кверху относительно пожилой женщины-квадди.

– Благодарю вас, – нейтрально ответил он. «Бел, какого дьявола?.. Подай мне хоть какой-нибудь знак, черт побери». Гермафродит встретил его вопрошающий взгляд с прохладным равнодушием, и как бы невзначай почесал нос – возможно, подавая сигнал: «Подожди, не сейчас…»

– Я – старший канцлер Гринлоу, – продолжала квадди. – Мое правительство поручило мне встретить вас и обеспечить арбитраж между вами и вашими жертвами на Станции Граф. Это Венн, шеф службы безопасности Станции Граф, босс Уоттс, который является начальником Управления по связям с планетниками Станции Граф, и помощник начальника порта Бел Торн.

– Мое почтение, мадам, джентельмены, досточтимый гермафродит, – продолжал Майлз на автопилоте. Он был настолько потрясен, увидев здесь Бела, что не стал даже возмущаться по поводу формулировки «ваши жертвы». – Позвольте представить вам мою супругу, леди Катерину Форкосиган, и моего помощника, оруженосца Ройса.

Все квадди неодобрительно воззрились на Ройса. Но теперь настала очередь Бела изумленно раскрыть глаза, с внезапным интересом уставившись на Катерину. Чисто личный аспект всей ситуации промелькнул в мозгу Майлза – по все видимости, ему очень скоро предстоит оказаться в неловком положении человека, которому надлежит познакомить жену со своей прежней пассией. Не то чтобы неоднократно проявленные к нему чувства Бела когда-либо, строго говоря, завели их дальше платонических отношений. О чем Майлз, оглядываясь в прошлое, порой сожалел…

– Начальник порта Торн, э-э… – Майлз чувствовал, что теряет почву под ногами не только в буквальном смысле. – Мы знакомы? – спросил он жизнерадостным тоном.

– Нет, не думаю, что мы встречались раньше, лорд Аудитор Форкосиган, – протянул Бел; Майлз надеялся, что лишь он один различил в этой реплике легкое ударение на его барраярском имени и титуле.

– Вот как. – Майлз запнулся. «Брось мне приманку, намек, хоть что-нибудь…» – Знаете, моя мать была бетанкой.

– Какое совпадение, – вежливо отозвался Бел. – Моя тоже.

«Бел, черт бы тебя побрал!»

– Я несколько раз имел удовольствие посещать Колонию Бета.

– За последнюю пару десятилетий я бывал там всего однажды. – Отблеск безбожно гадкого юмора в карих глазах Бела погас, и гермафродит малость смягчился: – Я был бы рад узнать, что творится на старой песочнице.

– Я с удовольствием побеседовал бы с вами об этом, – ответил Майлз, молясь, чтобы этот диалог прозвучал дипломатично, а не загадочно. «Скоро, скоро, уж поскорее бы». Бел ответил ему сердечным, признательным кивком.

Седовласая квадди указала в сторону выхода из дока верхней правой рукой.

– Лорд и леди Форкосиган, оруженосец Ройс, не желаете ли вместе с нами проследовать в конференц-зал?

– Разумеется, канцлер Гринлоу. – Майлз почтил ее полупоклоном – «после вас, мэм», – затем выпрямился, оттолкнулся от стены ногой и пустился следом за нею. Катерина и Ройс последовали за ними. Катерина затормозила у круглого люка довольно изящно, а вот Ройс приземлился неуклюже, громко бухнувшись о стенку. Он слишком сильно оттолкнулся, но сейчас Майлз не мог останавливаться, чтобы обучать его этим тонкостям. Он скоро освоится – или сломает себе руку. Все последующие коридоры были снабжены достаточным количеством поручней. Планетники двигались наравне с квадди, возглавлявшими и замыкавшими шествие; к тайному удовольствию Майлза, никому из охранников не пришлось останавливаться и подбирать какого-нибудь непроизвольно вращающегося или беспомощно повисшего в воздухе барраярца.

Наконец они прибыли в зал с окном во всю стену, откуда открывался панорамный вид на крыло станции и простирающуюся за ним глубокую, усыпанную звездами космическую пустоту. Планетник, страдающий даже легкой агорафобией или паранойей в отношении разгерметизации, несомненно, предпочел бы вжаться в противоположную стену. Майлз плавно подплыл к прозрачному барьеру, затормозил, осторожно выставив вперед два пальца, и обозрел космический пейзаж; губы его невольно изогнулись в улыбке.

– Очень красиво, – искренне поделился он.

Он огляделся по сторонам. Ройс нашел себе настенный поручень возле двери, разделив его с охранником-квадди, державшимся нижней рукой; тот сурово поглядывал на него, в то время как они оба, испытывая неловкость, перехватывали поручень, стараясь не коснуться друг друга. Основная часть почетной охраны осталась снаружи, в коридоре, и лишь двое – один от Станции Граф, другой от Союза – настороженно зависли у входа. Вдоль боковых стен зала разместились декоративные растения, произраставшие из подсвеченных спиральных трубок, содержавших корни в гидропонном тумане. Катерина остановилась рядом с одним из них, чтобы поближе рассмотреть разноцветные листья. С трудом оторвав от них взгляд, она обернулась, и ее мимолетная улыбка погасла; она наблюдала за Майлзом, за квадди, ища подсказки. Ее взор с любопытством остановился на Беле, который, в свою очередь, изучающе разглядывал Майлза, причем с таким выражением лица… ну, любой другой, вероятно, счел бы его невозмутимым. Майлз же подозревал, что за ним скрывается глубокая ирония.

Квадди расположились полукругом – скорее, полусферой – вокруг центральной пластины головида; Бел завис рядом со своим собратом-в-грифельно-синем, боссом Уоттсом. Изогнутые стойки разной высоты, оснащенные панельками дистанционного управления комм-пультом, которые обычно размещали на подлокотниках кресел, слегка напоминали цветы на стебельках: подле них можно было расположится на достаточном расстоянии друг от друга. Майлз избрал себе пункт спиной к открытому космосу. Катерина проплыла мимо и заняла место чуть позади него. Она вернулась к своей молчаливой, очень сдержанной манере поведения, которую Майлзу пришлось научиться не истолковывать как печаль; это могло просто-напросто означать, что она настолько увлечена чем-либо, что просто забывает быть оживленной. По счастью, это бесстрастное выражение лица, словно выточенного из слоновой кости, внешне походило на аристократическое самообладание.

Двое молодых квадди, одетых в зеленые рубашки и шорты – форменная одежда слуг, решил Майлз, – предложили присутствующим колбы с напитками; Майлз выбрал себе нечто вроде чая, Катерина взяла фруктовый сок, а Ройс, глянув на своих коллег-квадди, которым ничего не предложили, отказался от напитка. Квадди мог цепляться за поручень, держать в руке пузырек с напитком, и при этом две руки у него по-прежнему оставались свободными для того, чтобы выхватить оружие и прицелиться. Едва ли это можно считать честным.

– Старший канцлер Гринлоу, – начал Майлз. – Мои верительные грамоты вы, должно быть, получили. – Она кивнула, и при движении ее короткие тонкие волосы взлетели, окружив голову воздушным ореолом. Он продолжал: – Однако я, к несчастью, не вполне знаком с культурным контекстом и значением вашего титула. От чьего имени вы говорите, и кого связывают обязательствами ваши слова? Если конкретно, представляете ли вы Станцию Граф, департамент Союза Свободных Поселений, или некую бОльшую структуру? И кто рассматривает ваши рекомендации или санкционирует ваши соглашения? – «И как много времени обычно требуется на то, чтобы их достичь?»

Гринлоу помедлила, и он подумал, а не изучает ли она его с таким же интересом, с каким он сам вглядывается в нее. Квадди были еще большими долгожителями, чем бетанцы, которые без труда достигли стодвадцатилетнего стандарта и вполне могли рассчитывать дожить до ста пятидесяти; сколько лет этой женщине?

– Я канцлер департамента по связям с планетниками в правительстве Союза; полагаю, у некоторых планетарных культур этот пост соответствует должности полномочного представителя госдепартамента, или как еще они называют свое внешнеполитическое ведомство. Я служу в департаменте вот уже сорок лет, включая командировки в качестве младшего и старшего советника Союза в обе пограничные с нами системы.

Ближайшие соседи Пространства Квадди, расположенные в нескольких нуль-переходах отсюда, на оживленных галактических маршрутах; Гринлоу давала понять, что какое-то время жила на планетах. «И, между прочим, она на этой работе с тех пор, когда меня еще и на свете не было». Это звучало многообещающе – если только она была не из тех людей, которые, повидав одну планету, считают, что видели их все. Майлз кивнул.

– Мои рекомендации и соглашения будут рассматриваться членами моей рабочей группы на Союзной Станции – то есть Советом Руководителей Союза Свободных Поселений.

Итак, комитет все-таки существует, но, к счастью, находится он не здесь. Майлз навскидку определил ее должность как приблизительно эквивалентную барраярскому старшему министру в составе Совета Министров – вполне соотносится с его собственной значимостью Имперского Аудитора. Разумеется, в структуре правительства квадди не было ничего похожего на должность барраярского графа, хотя вовсе не заметно, что для них это большая потеря – Майлз подавил язвительный смешок. Гринлоу, находившейся всего ступенькой ниже от вершины, необходимо было убеждать и умасливать лишь ограниченное число людей. Он позволил затеплиться слабой надежде на относительно гибкие переговоры.

Гринлоу сдвинула седые брови:

– Они называют вас «Голосом императора». Неужели барраярцы действительно верят, что вашими устами через все эти световые годы говорит их император?

Майлз пожалел, что не может откинуться в кресле; взамен он слегка расправил спину.

– Наименование является юридической фикцией, а вовсе не суеверием, если вы об этом. На самом деле, «Голос императора» – всего лишь прозвище моей должности. Мой настоящий титул – Имперский Аудитор: напоминание о том, что моя первейшая задача – слушать. Я подчиняюсь одному лишь императору Грегору, и отвечаю только перед ним. – Незачем упоминать здесь о таких сложностях, как возможное отстанение от должности Советом Графов посредством импичмента и прочие барраярские методы сведения баланса. «Например, покушение».

Тут заговорил офицер безопасности, Венн:

– Так вы контролируете барраярские вооруженные силы, находящиеся здесь, в локальном пространстве Союза? Или нет? – Очевидно, он успел кое-что узнать о барраярских военных, поскольку ему явно трудно было представить, как такой слегка скрюченный недомерок может командовать грубоватым Форпатрилом, или его, без сомнения, рослыми и крепкими солдатами.

«Ага, но вот видели бы вы моего па…» Майлз прочистил горло.

– Поскольку император является главнокомандующим барраярских вооруженных сил, то его Голос автоматически становится самым высоким по рангу офицером в любом барраярском воинском соединении, находящемся поблизости. Если того требуют обстоятельства.

– Хотите сказать, что если вы прикажете, то эти громилы там, снаружи, откроют огонь? – угрюмо произнес Венн.

Майлз сумел слегка поклониться в его сторону – не так уж это просто в невесомости.

– Сэр, если Голос императора прикажет им, они застрелятся сами.

Это было чистое бахвальство – ну, отчасти, – но Венну незачем знать об этом. Белу каким-то образом удалось сохранить невозмутимость – благодарение всем богам, обитавшим здесь, – хотя Майлз прямо-таки видел, как тот давится от смеха. «Перестань, Бел, а то у тебя барабанные перепонки лопнут». Седые брови Гринлоу не сразу вернулись в горизонтальное положение.

Майлз продолжал:

– Однако, в то время как совсем нетрудно взбудоражить группу людей настолько, чтобы они начали стрелять во все подряд, военная дисциплина на то и существует, чтобы по приказу они прекратили стрелять. Сейчас время не стрелять, а говорить – и слушать. Я слушаю. – Он сложил пальцы домиком перед собой – там, где находились бы его колени, если бы он сидел. – С вашей точки зрения, какова была последовательность событий, приведших к этому злосчастному инциденту?

Гринлоу и Венн начали говорить одновременно; женщина-квадди повернула верхнюю руку ладонью вверх, приглашая офицера безопасности говорить первым.

Венн кивнул и продолжил:

– Все началось с того, что в мой департамент поступил срочный вызов с требованием задержать двоих ваших людей, совершивших нападение на женщину-квадди.

«Та-ак, на сцене появляется новый персонаж». Внешне Майлз остался невозмутим.

– В каком смысле нападение?

– Они ворвались в ее квартиру, избили ее, швыряли туда-сюда, сломали ей руку. Очевидно, они были высланы за неким барраярским офицером, опоздавшим на корабль…

– А, это был мичман Корбо?

– Да.

– И он находился в ее доме?

– Да…

– По ее приглашению?

– Да. – Венн поморщился. – Они, по всей вероятности… э-э, стали друзьями. Гарнет Пятая – прима-балерина в Театре имени Минченко, который дает представления балета в невесомости для жителей Станции и приезжих. – Венн выдохнул. – Не совсем ясно, кто из них встал на чью защиту, когда барраярский патруль явился забирать своего опоздавшего офицера, но все это скатилось к шумному дебошу. Мы арестовали всех планетников и препроводили их в третий участок службы безопасности для дальнейшего разбирательства.

– Между прочим, – вставила канцлер Гринлоу, – этот ваш мичман Корбо недавно попросил политического убежища в Союзе.

Вот это тоже новость.

– Насколько недавно?

– Этим утром. Когда узнал о вашем скором прибытии.

Майлз в нерешительности помедлил. Он мог с ходу придумать дюжину сценариев, которые могли бы объяснить это, – от зловещих до дурацких; он ничего не мог поделать с тем, что его мысли устремлялись к зловещим.

– Вы намерены удовлетворить его просьбу? – наконец спросил он.

Она глянула на босса Уоттса, который сделал неопределенный жест нижней рукой и сказал:

– Мое ведомство приняло его ходатайство на рассмотрение.

– Если хотите мой совет, то пошлите его куда подальше, – проворчал Венн. – Ни к чему нам здесь такие типы.

– Я хотел бы как можно скорее побеседовать с мичманом Корбо, – сказал Майлз.

– Ну, сам он явно не жаждет говорить с вами, – заметил Венн.

– И тем не менее. Я считаю наблюдения очевидцев и свидетельские показания необходимыми для моего верного понимания этой запутанной цепочки событий. По той же причине мне необходимо поговорить и с остальными барраярскими… – он чуть было не ляпнул «заложниками», но вовремя поправился, – …задержанными.

– Не такая уж она и запутанная, – заметил Венн. – Банда вооруженных громил ворвалась на нашу станцию, нарушила таможенный порядок, парализовала десятки невинных свидетелей и нескольких служащих безопасности, исполнявших свой долг, совершила то, что можно назвать только попыткой устроить побег из-под ареста, и варварски повредила собственность. Обвинения в совершенных ими преступлениях – запечатленных на видео! – простираются от использования запрещенного оружия и сопротивления аресту вплоть до поджога в жилом секторе. Чудо еще, что никто не был убит.

– А вот это, к несчастью, надо еще доказать, – тотчас возразил Майлз. – Загвоздка в том, что, с нашей точки зрения, все это началось не с ареста мичмана Корбо. Несколькими днями ранее адмирал Форпатрил доложил об исчезновении еще одного человека – лейтенанта Солиана. Согласно показаниям и ваших, и наших свидетелей, изрядное количество его крови – потеря, равнозначная потере части тела – было обнаружено на полу дока Станции Граф. Преданность военных работает в обе стороны – барраярцы не бросают своих. Живой он или мертвый, где то, что от него осталось?

Венн едва не заскрежетал зубами.

– Мы разыскивали этого человека. Его нет на Станции Граф. Его трупа нет в космосе в каком-либо возможном направлении от Станции Граф. Мы проверили. О чем неоднократно сообщали Форпатрилу.

– Насколько сложно – или, напротив, легко – планетнику исчезнуть в Пространстве Квадди?

– Позвольте ответить на этот вопрос мне, – мягко вмешался в разговор Бел Торн, – поскольку этот инцидент затрагивает мое ведомство.

Гринлоу жестом нижней руки выразил согласие, в то же самое время верхней массируя переносицу.

– Поток пассажиров, садящихся или сходящих с галактических кораблей, у нас тщательно контролируется, причем не только на Станции Граф, но и на прочих наших галактических торговых базах. Просочиться через таможню и иммиграционные зоны, не оставив каких-либо регистрационных записей, не говоря уж об общем видеомониторинге этих секторов, если не невозможно, то, по крайней мере, довольно трудно. Вашего лейтенанта Солиана нет ни в визуальных, ни в компьютерных записях за тот день.

– Правда? – Майлз пристально посмотрел на Бела. «Все так и было?»

Бел ответил коротким кивком: «Да».

– Правда. Но локальные перелеты контролируются гораздо менее строго. Незаметное проникновение кого-либо со Станции Граф в другое поселение Союза более… осуществимо. Но лишь в том случае, если этот человек – квадди. Любой планетник так или иначе будет бросаться в глаза. В случае с вашим офицером были запущены все стандартные процедуры поисков пропавшего без вести, включая уведомление служб безопасности других поселений. Солиана не видели нигде – ни на Станции Граф, ни в каком бы то ни было из поселений Союза.

– Как вы объясните ту лужу его крови в доке?

– Док расположен за пределами пропускных пунктов доступа на станцию. Я считаю, что тот, кто учинил ту сцену, прибыл туда с одного из кораблей, стоящих в том секторе доков-и-шлюзов, а затем вернулся обратно.

Майлз отметил про себя избранную Белом формулировку: «тот, кто учинил ту сцену», а не «кто убил Солиана». Конечно же, Бел и сам присутствовал при одной эффектной экстренной криоподготовке…

Венн раздраженно ввернул:

– Причем все эти корабли принадлежали к вашему флоту. Другими словами, все свои беды вы сами привезли с собой. Мы тут все мирные люди!

Майлз задумчиво нахмурился, глядя на Бела, и мысленно переиграл свой план наступления.

– Этот док очень далеко отсюда?

– На другой стороне станции, – сказал Уоттс.

– Пожалуй, в первую очередь мне бы хотелось осмотреть его и прилегающие к нему области, прежде чем я допрошу мичмана Корбо и остальных барраярцев. Возможно, портовый инспектор Торн будет столь любезен, что устроит мне экскурсию?

Бел глянул на босса Уоттса – тот ответил утвердительным жестом.

– С превеликим удовольствием, лорд Форкосиган, – сказал Бел.

– Может, сразу после совещания? Мы могли бы подвести мой корабль туда.

– Да, так было бы гораздо удобней, – ответил Бел, чьи глаза осветились пониманием. – Я могу сопровождать вас.

– Спасибо. – «Отличная уловка». – Меня вполне устроит такой вариант.

Как бы дико ни хотелось Майлзу побыстрее смыться отсюда и в приватной обстановке вытрясти из Бела все, что ему известно, пришлось терпеливо ждать и улыбаться в ходе дальнейших формальностей, включая официальное представление списка обвинений, издержек, пеней и штрафов, заработанных штурмовым отрядом Форпатрила. Майлз поймал диск с данными, аккуратно пущенный к нему по воздуху боссом Уоттсом, и произнес:

– Прошу заметить, что я не признаю этих обвинений. Тем не менее, я тщательно рассмотрю их, как только представится возможность.

Его заявление было встречено недовольными минами. Язык тела квадди уже сам по себе являлся предметом, достойным изучения. Возможности говорить жестами были у них гораздо шире. Руки Гринлоу – и верхние, и нижние – оставались совершенно спокойны. А вот Венн за время разговора не раз стискивал нижние руки в кулаки – но это вполне понятно, ведь Венн после пожара помогал выносить с места происшествия своих обожженных коллег.

Совещание подошло к концу. Никаких результатов в дискуссии достигнуто не было, что Майлз засчитал себе как маленькую победу. Покамест он сумел отвертеться от обвинений, ничем особо не скомпрометировав себя или Грегора. Хотя ему до сих пор было неясно, как повернуть эту не обещающую ничего хорошего запутанную ситуацию в свою пользу. Ему нужно больше данных, подсознательных догадок, людей – пока что он не заметил ничего такого, за что можно было бы уцепиться. «Мне надо поговорить с Белом».

По крайней мере, эта возможность, кажется, будет ему вскоре дарована. По слову Гринлоу совещание завершилось, и почетная охрана сопроводила барраярцев обратно к доку, где их ожидала «Пустельга».