"Осколки чести" - читать интересную книгу автора (Буджолд Лоис Макмастер)Глава 6На следующее утро она сидела взаперти и читала. Ей требовалось какое-то время не встречаться с Форкосиганом, чтобы переварить вчерашний разговор. Она чувствовала себя сбитой с толку. Как сейчас нужна была хоть какая-то уверенность! Но, увы, происходящее казалось непостижимым. Библиотека корабля предлагала широкий выбор материалов по Барраяру. Некто Авелль создал пухлую общую историю, переполненную именами, датами и подробными описаниями забытых баталий, все участники которых давным-давно обратились в прах. Другой ученый муж, по фамилии Ащиц, уделил особенное внимание биографии императора Дорки Форбарры Справедливого (по расчетам Корделии – прадеда Форкосигана), чье правление пришлось на окончание Периода изоляции. Погрузившись в запутанную мозаику персонажей и интриг, она даже не подняла головы, когда к ней постучали, и лишь буркнула: «Войдите». Пара солдат в зелено-сером планетном камуфляже ввалилась в комнату, поспешно закрыв за собой дверь. «Что за несуразная парочка», – рассеянно подумала Корделия, отметив, что ростом эти парни уступают даже Форкосигану. Но в следующую секунду она узнала обоих; возможно, этому способствовал вой сирены, внезапно разлившийся по всему кораблю. «Похоже, что авторов на букву „Б“ я уже не прочитаю…» – Капитан! – воскликнул лейтенант Стьюбен. – Вы в порядке? Он пожертвовал своими роскошными кудрями ради имитации барраярского военного ежика, и теперь его прическа напоминала плохо выстриженный газон. Его спутник, лейтенант Лэй, худой, узкоплечий и сутулый, имел еще более карикатурный вид. Военная форма, рассчитанная на рослых барраярцев, была ему безнадежно велика, и он вышел из положения, подвернув рукава и брюки. Но одна брючина успела развернуться, и Лэй то и дело наступал на нее. Корделия открыла рот, пытаясь что-то сказать, но слова застревали в горле. – Почему вы здесь, а не на пути домой? Я дала вам приказ, лейтенант! – Ей все же удалось обрести командирский тон. Стьюбен, ожидавший более теплой встречи, на мгновение опешил. – Мы устроили голосование, – просто сказал он, словно этим все объяснялось. Корделия безнадежно покачала головой. – На вас похоже. Голосование. Так. – Она закрыла лицо руками, не в силах подавить истерический смешок. – А по какому случаю? – Мы опознали барраярский корабль, нашли его в справочниках и установили, кто им командует. Мы просто не могли оставить вас в руках Мясника Комарры. Решение было единогласным. Она на мгновение отвлеклась: – Интересно, как это, черт подери, вам удалось добиться единогласного решения… Ладно, не будем, – она осеклась, заметив, что Стьюбен горделиво приосанился, готовясь дать обстоятельный ответ. «Просто хоть головой о стену бейся… Нет. Мне нужна информация. И ему тоже». – А вам известно, – вкрадчиво проговорила она, – что барраярцы планируют провести через эту систему свой флот, чтобы неожиданно напасть на Эскобар? Если бы вы добрались до дома и сообщили об открытии новой планеты, их блицкриг стал бы невозможен. Теперь из-за вас все пошло кувырком. Где сейчас находится «Рене Магритт» и каким образом вы сюда проникли? – Как вам удалось все это узнать? – поразился Стьюбен. – Время, время, – напомнил лейтенант Лэй, постукивая пальцем по хронометру. Стьюбен продолжил: – Позвольте я вам отвечу по дороге к катеру. Только скажите, где Дюбауэр? – Он… К какому катеру? Нет, так не пойдет, давайте с начала. Я должна сориентироваться, прежде чем сделаю хоть шаг в коридор. Насколько я понимаю, барраярцы знают, что вы на борту? За дверью все еще выл сигнал тревоги, и она ежилась, ожидая появления охраны. – Нет, не знают. В этом вся прелесть, – гордо ответил Стьюбен. – Нам колоссально повезло. Когда мы удирали, они преследовали нас два дня. Я не включал полную скорость – только такую, чтобы удержать дистанцию, и вел их за собой. Думал: может, нам удастся повернуть и как-нибудь подобрать вас. Но они почему-то передумали и легли на обратный курс. Мы дали им отойти, а потом и сами повернули. Надеялись, что вы все еще прячетесь в лесах. – Нет, меня поймали в первый же вечер. Продолжай. – Мы набрали максимальное ускорение, потом отключили все, что могло дать электромагнитный шум. Кстати, проектор прекрасно действует в качестве глушителя, как в опытах Росса в прошлом месяце. Мы прошли мимо них, а они даже не моргнули… – Ради Бога, Стью, к делу, – пробормотал Лэй. – У нас мало времени. – Если этот проектор попадет в руки барраярцев… – начала Корделия, повышая голос. – Не попадет, уверяю вас. И вообще, «Рене Магритт» сейчас летит по параболе к здешнему солнцу. Замаскируется радиоизлучением звезды, наберет разгон и промчится мимо, чтобы подобрать нас. У нас примерно два часа, если бы отсчет начался… Ну, допустим, десять минут тому назад. – Слишком рискованно, – безапелляционно заявила Корделия: перед ее мысленным взором уже проходили возможные неудачи подобного сценария. – Все получилось, – оправдывался Стьюбен. – По крайней мере, должно получиться. Да, так вот, нам отчаянно повезло. Когда мы искали вас с Дюбауэром, то обнаружили в лесу этих двух барраярцев… Корделию затошнило. – Случайно не Рэднова и Дэробея? Стьюбен изумленно воззрился на нее. – Как вы догадались? – Продолжай, продолжай. – Они стояли во главе заговора против этого маньяка-убийцы Форкосигана. Форкосиган должен был их схватить, и поэтому они были только рады встрече с бетаинами… – Еще бы. Просто как манне небесной. – За ними на катере спустился барраярский отряд. Мы устроили засаду – всех их парализовали, кроме одного, которого Рэднов пристрелил нейробластером. Эти парни шутить не любят. – Ты не знаешь, кого именно?.. Впрочем, неважно. Продолжай. У нее внутри все переворачивалось. – Мы надели их форму, взяли катер и аккуратненько пристыковались к «Генералу». Рэднов с Дэробеем знали все позывные. Потом добрались до карцера с арестованными: мы думали, вы с Дюбауэром будете там. Рэднов и Дэробей выпустили своих приятелей и пошли захватывать технический отсек. Оттуда можно вырубить любую систему корабля: локаторы, жизнеобеспечение, что угодно. Они обещали отключить вооружение, когда мы будем уходить на катере. – Я бы на это не очень рассчитывала, – заметила Корделия. – Неважно, – жизнерадостно отозвался Стьюбен. – Барраярцы будут так заняты выяснением отношений, что мы можем не беспокоиться. Ну не забавно ли! Чтобы Мясника Комарры пристрелили его же люди! Теперь я понимаю, в чем идея дзюдо. – Великолепно! – мрачно откликнулась она. Это его головой она будет стучать об стенку, его, а не своей. – Сколько нас на борту? – Шестеро. Двое в катере, двое ищут Дюбауэра, а мы пришли за вами. – На планете никого не осталось? – Нет. – Хорошо. – Она растирала лицо, ища озарения, которое не желало приходить. – Ну и кашу вы заварили. Между прочим, Дюбауэр в лазарете. Работа нейробластера. Она не стала пояснять, что именно с ним случилось. – Грязные убийцы! – проворчал Лай. – Хоть бы они все передушили друг друга. Корделия повернулась к библиотечному экрану и вызвала план «Генерала Форкрафта» – конечно, общий, без технических данных, для которых требовался специальный допуск. – Изучите его и прикиньте кратчайшую дорогу к лазарету и к шлюзу. Я иду кое-что выяснить. Оставайтесь здесь и не открывайте дверь. Кто еще разгуливает по кораблю? – Макинтайр и Большой Пит. – Ну, по крайней мере у них есть шанс сойти за барраярцев – издали. В отличие от вас двоих. – Капитан, куда вы? Почему мы не можем просто удрать? – Объясню, когда у меня будет свободная неделя-другая. А сейчас сидите здесь. На этот раз извольте выполнять приказ! Корделия проскользнула в дверь и направилась к капитанской рубке. Очень хотелось побежать, но это привлекло бы внимание. Мимо торопливо прошла группа солдат – они едва на нее взглянули. Никогда еще Корделия не была так рада остаться незамеченной. Зайдя в рубку, она обнаружила там Форкосигана в окружении его офицеров, столпившихся вокруг интеркомма. Высокая фигура сержанта Ботари мрачной тенью маячила за спиной капитана. – Кто на связи? – шепотом спросила она у Форкаллонера. – Рэднов? – Да. Ш-ш! Человек на экране продолжал: – Форкосиган, Готтиан и Форкаллонер, один за другим, с интервалом в две минуты. Без оружия, иначе по всему кораблю будут отключены системы жизнеобеспечения. У вас пятнадцать минут, а потом мы впустим вакуум. Ах, вы выключились? Прекрасно. Желательно не терять времени, «капитан». Оскорбительность интонации не вызывала сомнений. Изображение погасло, но голос остался. Теперь он шел из динамиков внутреннего оповещения: – Солдаты Барраяра, ваш капитан предал императора и Совет министров. Не позволяйте ему предать и вас. Сдайте его законной инстанции – вашему политофицеру, или нам придется убить не только виновных, но и невинных. Через пятнадцать минут мы отключим систему жизнеобеспечения… – Отключите его, – раздраженно сказал Форкосиган. – Не могу, сэр, – отозвался техник. Тогда Ботари, привыкший действовать решительно, расстегнул кобуру плазмотрона и небрежно выстрелил с бедра. Стенной громкоговоритель разлетелся вдребезги, и нескольким из присутствующих пришлось увертываться от раскаленных осколков. – Эй, полегче, он и нам мог понадобиться, – возмутился Форкаллонер. – Не стоит, – Форкосиган жестом велел ему замолчать. – Спасибо, сержант. Отдаленное эхо с других громкоговорителей продолжало долетать до мостика. – Боюсь, для чего-либо более сложного нет времени, – подытожил Форкосиган: видимо, совещание подходило к концу. – Лейтенант Сен Симон, осуществляйте вашу техническую идею. Если вы успеете завершить ее вовремя – наше счастье. Лейтенант кивнул и поспешно вышел. – Если же эта уловка не сработает, надо атаковать, – продолжил Форкосиган. – Они вполне способны убить всех, кто находится на корабле, и перезаписать бортовой журнал, чтобы доказать любую выдумку. Итак, требуются добровольцы в штурмовой отряд. Конечно, мы с Ботари. Все вызвались в один голос. – Готтиан и Форкаллонер исключаются. Мне нужно, чтобы кто-то потом смог объяснить, что случилось. Теперь порядок боя. Сначала я, потом Ботари, затем группы Сигеля и Куша. Применять только парализаторы – я не хочу, чтобы от пальбы страдало оборудование. Несколько человек оглянулись на дыру в стене, где прежде был громкоговоритель. – Сэр, – отчаянно заговорил Форкаллонер, – я не согласен с порядком боя. Они наверняка применят нейробластеры. У первого, кто войдет, нет никаких шансов. Форкосиган на несколько секунд задержал взгляд на подчиненном. Наконец тот опустил глаза и расстроенно пробормотал: – Слушаюсь, сэр. Но тут неожиданно раздался низкий голос: – Командор-лейтенант Форкаллонер прав, сэр. Вздрогнув, Корделия поняла, что это сказал Ботари. – Первое место по праву принадлежит мне. Я его заслужил. – Он повернулся к капитану и повторил: – Первое место принадлежит мне. Они обменялись долгим взглядом. – Хорошо, сержант, – сдался Форкосиган. – Вы первый, потом я, остальные в прежнем порядке. Пошли. Когда все вышли, Форкосиган задержался перед ней. – Боюсь, я все же не смогу совершить ту прогулку по набережной. Корделия нетерпеливо покачала головой. Ее уже захватила одна мысль – смелая до дерзости и требующая быстрых действий. – Я… Я сейчас вынуждена взять назад свое обещание оставаться пленной. Форкосиган взглянул на нее с легким недоумением, но, видимо, пропустил мимо ушей непонятную фразу, торопясь высказать главное. – Если вдруг я окажусь в положении вашего мичмана Дюбауэра, то, надеюсь, вы не забудете мой выбор. Если сможете себя заставить… Я бы предпочел, чтобы это сделали вы. Я предупрежу Форкаллонера. Вы даете мне слово? – Да. – Вам лучше оставаться в каюте, пока все не закончится. Он протянул руку к ее плечу, прикоснулся к бронзовому завитку на шее и отошел в сторону. А Корделия помчалась по коридору. В голове начал созревать план. Рассудок твердил: ты ничего не должна этим барраярцам, ты принадлежишь Колонии Бета, Стьюбену, «Рене Магритту»; твой долг – убежать и предупредить. А, Бог с ним, с рассудком… Она вбежала в каюту. Чудо из чудес – Стьюбен и Лэй по-прежнему были там. Они подняли головы, встревоженные ее видом. – Теперь ступайте в лазарет. Возьмите Дюбауэра и отведите к катеру. Когда туда должны подойти Пит и Мак, если его не найдут? – Через… – Лэй взглянул на часы, – десять минут. – Слава Богу. Когда придете в лазарет, скажите хирургу, что капитан Форкосиган приказал вам привести Дюбауэра ко мне. Лэй, ты туда не заходи, побудь в коридоре. Ты хирурга не проведешь. Дюбауэр говорить не может. Не удивляйтесь его состоянию. Когда придете к катеру, ждите… Покажи-ка часы, Лэй… До 6.20 по нашему корабельному времени, потом улетайте. Если до того времени не приду, значит, я остаюсь. Включайте полную тягу и не оглядывайтесь. Сколько людей у Рэднова и Дэробея? – Десять или одиннадцать, наверное, – ответил Стьюбен. – Ладно. Дай мне твой парализатор. Идите. Идите. Идите. – Капитан, мы прилетели сюда за вами! – воскликнул недоумевающий Стьюбен. Корделия не находила слов. Молча положив ему на плечо руку, она только сказала: – Знаю. Спасибо. И побежала. Приближаясь к двигательному отсеку по верхней палубе, она оказалась у пересечения двух коридоров. В большем из них группа захвата уже готовила и проверяла оружие. В меньшем пара часовых охраняла входной люк нижней палубы – это была граница, за которой начиналась территория, простреливаемая Рэдновым. Одним из двоих оказался сержант Нилеза. Она кинулась к нему. – Меня прислал капитан Форкосиган, – вдохновенно соврала Корделия. – Он хочет, чтобы я, как лицо нейтральное, сделала последнюю попытку вступить в переговоры. – Это потеря времени, – заметил Нилеза. – На это вся надежда, – отчеканила Корделия. – Я займу их разговором, пока готовится. Вы можете провести меня туда, не переполошив остальных? – Наверное, можно попробовать. – Нилеза пошел вперед и отпер круглый люк в полу в самом конце коридора. – Сколько часовых у этого входа? – шепотом спросила она. – Кажется, двое или трое. Люк откинулся, открывая отверстие, с одной стороны которого была лестница, а посередине – шест. – Эй, Войти! – крикнул Нилеза. – Кто это? – донесся ответ снизу. – Я, Нилеза. Капитан Форкосиган хочет послать вниз эту бетанскую шлюшку потолковать с Рэдновым. – Для чего? – Почем мне знать? Это вы держите следящие коммы у каждой кровати. Может, она не такая уж хорошая подстилка. Нилеза поднял глаза и красноречиво пожал плечами, извиняясь перед Корделией. Та кивнула. Внизу шепотом заспорили. – Она вооружена? Проверявшая свои парализаторы Корделия отрицательно покачала головой. – А ты дал бы бетанке оружие? – риторически вопросил Нилеза, озадаченно наблюдая за ее приготовлениями. – Хорошо. Впусти ее, закрой люк, и пусть прыгает. Если не задраишь люк до того, как она прыгнет, мы ее пристрелим. Понял? – Ага. – Что я увижу, когда приземлюсь? – спросила она у Нилезы. – Местечко не ахти. Вы окажетесь в тамбуре при главном пульте управления. Через него может пройти только один человек, и вы будете торчать там, как мишень, а с трех сторон гладкие стены. Тамбур специально так спланирован. – Так что отсюда на них не нападешь? – Ни малейшей надежды. – Хорошо. Спасибо. Корделия спустилась в люк, и Нилеза закрыл его за ней с таким стуком, словно это крышка гроба. – Ладно, – донесся голос снизу. – Прыгай. – Тут очень высоко, – отозвалась она, без труда изобразив дрожащий голос. – Я боюсь. – Давай вниз. Я тебя поймаю. – Ладно. – Она обхватила шест обеими ногами и одной рукой. Когда она запихивала второй парализатор в кобуру, рука ее дрожала. Корделия сглотнула, сделала глубокий вдох, запасаясь воздухом, взяла парализатор наизготовку и скользнула вниз. Она приземлилась лицом к стоявшему внизу человеку; ствол его нейробластера находился на уровне ее талии. При виде парализатора он широко раскрыл глаза. Ее спас барраярский обычай включать в экипаж только мужчин: противник какую-то долю секунды не решался выстрелить в женщину. Корделия нажала на спуск, и он обмяк, уткнувшись головой ей в плечо. Опираясь о стену, она удержала его перед собой вместо щита. Вторым выстрелом она уложила следующего часового, уже вскинувшего нейробластер. Третьему удалось сделать выстрел. Заряд угодил в спину обездвиженного мятежника, но край луча все же опалил внешнюю сторону ее бедра. Боль огнем разбежалась по телу, но Корделия сжала зубы и не проронила ни звука. С инстинктивной меткостью камикадзе она уложила и этого, потом тревожно осмотрелась в поисках укрытия. Над головой тянулось несколько труб. Войдя в помещение, люди обычно смотрят вниз и по сторонам и только потом догадываются поднять глаза. Засунув парализатор за пояс, Корделия сделала прыжок, который при обычных обстоятельствах никогда бы не повторила, подтянулась между двумя трубами и устроилась под бронированным потолком. Бесшумно дыша открытым ртом, она снова вытащила парализатор и затаилась, держа на мушке овальную дверь, ведущую в главный технический отсек. – Что за шум? Что тут происходит? – Кинь туда гранату и запечатай дверь. – Нельзя, там наши люди. – Войти, докладывай. Молчание. – Ты заходишь первым, Тейфас. – Почему я? – Потому что я тебе приказываю. Тейфас осторожно протиснулся в тамбур – и замер от изумления, увидев три неподвижных тела. Опасаясь, что дверь запрут и запечатают, если она сделает еще выстрел, Корделия дождалась, пока он, наконец, не поднял глаза вверх. Очаровательно улыбнувшись, она чуть помахала рукой и прошептала: – Закрой дверь! Лицо его отражало целую гамму чувств: непонимание, надежду, гнев. Раструб нейробластера смотрел точно на ее голову, огромный, как прожектор. Оба держали пальцы на спусковых крючках – в некотором роде равновесие. «Форкосиган прав, – подумала Корделия. – Нейробластер действительно убедительнее!..» – Кажется, тут какая-то утечка газа. Закройте-ка на секунду дверь, я проверю, – громко проговорил Тейфас. Корделия, прищурившись, улыбнулась ему из-под потолка: – Привет. Хочешь выбраться из этой дыры? – Что вы тут делаете – вы, бетанка? Очень разумный вопрос, с горечью подумала она. – Пытаюсь спасти несколько жизней. Не беспокойтесь – ваши друзья всего лишь парализованы (незачем упоминать о том, кого пристрелили свои – видимо, он погиб, дав ей нужное мгновение, чтобы выжить). – Переходи на нашу сторону, – стала уговаривать она, словно оба они были соперниками в какой-то детской игре. – Капитан Форкосиган тебя простит – не упомянет в докладе. Даст тебе медаль… – Какую медаль? – пробормотал ошарашенный Тейфас. – Почем мне знать? Какую захочешь. Тебе даже не придется никого убивать. У меня с собой еще один парализатор. – А какая у меня гарантия? Отчаяние придало ей отваги. – Слово Форкосигана. Скажешь ему, что я его дала. – А кто вы такая, чтобы обещать за него? – Если мы оба останемся живы, то я – леди Форкосиган. (Интересно, лжет она сейчас или говорит правду?) Тейфас даже присвистнул. Но лицо его смягчилось. – Тебе и правда хочется дать пятидесяти приятелям вдохнуть вакуума, лишь бы спасти карьеру министерского шпиона? – Никогда еще ее шепот не звучал так убедительно. – Нет, – твердо сказал Тейфас. – Давайте парализатор. Вот он, момент истины… Корделия бросила ему оружие. – Трое здесь, осталось семеро. Как лучше действовать? – Я могу заманить сюда еще двоих. Другие у главного входа. Если повезет, мы сможем захватить их врасплох. – Начинай. Тейфас приоткрыл дверь. – Это действительно утечка газа, – он для убедительности покашлял. – Помогите мне вытащить оттуда этих парней, и мы запечатаем дверь. – Я готов поклясться, что слышал выстрел парализатора, – проворчал его спутник, входя в тамбур. – Наверное, они пытались привлечь наше внимание. По лицу мятежника скользнуло подозрение – до него дошла нелепица этих слов. – У них же не было парализаторов, – начал он, но тут, к счастью вошел второй. Корделия и Тейфас выстрелили одновременно. – Пять есть, пять осталось, – подытожила Корделия, спрыгивая вниз. Теперь она прихрамывала – после ожога из нейробластера плохо слушалась левая нога. – Наши шансы растут. – Чтобы получилось, надо действовать быстро, – предостерег ее Тейфас. – Идет. Они проскользнули в дверь и побежали через технический отсек. Автоматы исправно продолжали работу, равнодушные к тому, кто управляет ими. В стороне было небрежно свалено несколько тел в черных комбинезонах. Подбежав к повороту, Тейфас предупреждающе поднял руку. Корделия кивнула. Он спокойно зашел за угол, а Корделия прижалась к самому краю стены, выжидая. Затем Тейфас поднял парализатор, а она прокралась за поворот, выискивая мишень. Помещение заканчивалось выходом на верхнюю палубу. Пять человек стояли, прислушиваясь к стукам и шипению, глухо доносившимся сквозь люк, к которому вело несколько металлических ступеней. – Готовятся к штурму, – проговорил один из них. – Пора выпускать им воздух. «Последние слова», – подумала Корделия и дважды выстрелила. Тейфас, стоя рядом, дал длинную очередь. Все кончилось. «И я больше никогда, – молча дала она клятву, – не буду называть выходки Стьюбена сумасшедшими». Ей хотелось отшвырнуть парализатор, зареветь и забиться в угол, но ее роль еще не сыграна. – Тейфас, – окликнула она. – У меня есть еще одно дело. Он подошел к ней – похоже было, что его и самого трясет. – Я вытащила тебя из мятежа, и мне нужна твоя помощь. Как вывести из строя плазменное оружие дальнего радиуса так, чтобы оно не действовало ближайшие два часа? – А зачем вам это? Это капитан приказал? – Нет, – честно ответила Корделия. – Капитан этого не приказывал, но он будет рад это увидеть. Сбитый с толку Тейфас не возражал. – Ну, если закоротить вон тот пульт, – сказал он, – это сильно замедлит дело. – Дай мне плазмотрон. «Нужно ли это? – спросила она себя, глядя на секцию управления, и сама ответила: – Да. Иначе Форкосиган выстрелит по нашим людям. Это так же верно, как и то, что я убегу. Доверие к пленным и измена присяге – разные вещи. Незачем подвергать его совесть слишком серьезному испытанию». Если только Тейфас не надул, указав на управление туалетами или еще что-нибудь в том же духе… Корделия выстрелила по пульту и полюбовалась, как он разлетается фонтаном искр. – А теперь, – объявила она, возвращая плазматрон, – мне нужна фора в пару минут. Потом можешь открывать дверь и становиться героем. Только сперва окликни их, а то там впереди сержант Ботари. – Ясно. Спасибо. Она посмотрела на люк главного входа. Он сейчас всего в трех метрах – непреодолимое расстояние. Так всегда бывает в физике, но в физике сердца: расстояние относительно, абсолютным является только время. Секунды мурашками бежали по позвоночнику. Она кусала губы, испытующе поглядывая на Тейфаса. Последняя возможность что-нибудь сообщить Форкосигану… Нет. Абсурдная идея передать слова «Я тебя люблю» просто смехотворна. Передать поклон – слишком надменно, привет – слишком холодно. Что же до простого «да»… Кивнув на прощание озадаченному солдату, она бросилась обратно к тамбуру и вскарабкалась по лестнице. Отстучала ритмичный сигнал по крышке люка. Через секунду люк распахнулся, и Корделия оказалась нос к носу с плазмотроном старшины Нилезы. – У меня новые условия для капитана, – с ходу соврала она. – Немного сумасбродные, но, наверное, ему понравятся. Изумленный старшина помог ей выбраться и снова закрыл люк. Она пошла прочь, заглянув в главный коридор. Техническая команда сняла со стен половину панелей, от какого-то инструмента разлетались искры. На другой стороне толпы маячила голова Ботари. Она знала – сержант стоит рядом с Форкосиганом. Добравшись до лестницы в конце коридора, Корделия поднялась по ней и побежала, петляя в лабиринте переходов и палуб. Смеясь, плача и задыхаясь, она, наконец, добралась до шлюзового отсека. Макинтайр нес вахту, стараясь выглядеть по-барраярски сурово. – Все здесь? Он кивнул, с восторгом глядя на нее. – Забирайся в катер, поехали. Они загерметизировали за собой дверь и заняли места. Донесся приглушенный лязг расстыковки, и тело налилось давящей тяжестью – катер набрал максимальное ускорение. Пит Лайтнер вел его вручную: бетанский нейроимплант пилотирования не стыковался без переходника с барраярской системой управления. Корделия приготовилась к сумасшедшему полету. Она откинулась на спинку кресла, все еще задыхаясь. Легкие разрывались после отчаянного бега. Негодующий Стьюбен сидел рядом, озабоченно глядя, как ее бьет неудержимая дрожь. – Это же преступление – что они сделали с Дюбауэром, – произнес он сквозь зубы. – Жаль, что нельзя взорвать их чертов корабль. Вы не знаете, Рэднов нас еще прикрывает? – У них некоторое время не будет работать оружие дальнего боя, – сообщила Корделия, не вдаваясь в подробности. – Да… Я собиралась спросить: кого из барраярцев подстрелили нейробластером там, на планете? – Не знаю. Его форма – на докторе Макинтайре. Эй, Мак, – что за имя у тебя на кармане? – М-м… Посмотрим, разберу ли я их алфавит… – Он безмолвно пошевелил губами. – Ку… Куделка. Корделия понурила голову. – Его убили? – Когда мы улетали, он был жив, но уж точно не казался особо здоровым. – А что за диверсию вы сейчас сотворили на «Генерале»? – спросил Стьюбен. – Заплатила долг, – коротко ответила Корделия. – Пожалуйста, можете не говорить. Узнаю потом. – Он помолчал, потом добавил: – Надеюсь, этому подонку, кто бы он ни был, досталось как следует. – Послушай, Стью… Я ценю все, что ты сделал. Но мне действительно надо несколько минут побыть одной. – Конечно, капитан. – Он сочувственно посмотрел на нее и отвернулся, бормоча про себя: – Чертовы животные. Корделия прислонилась лбом к холодному стеклу иллюминатора и тихо заплакала о своих врагах. |
||
|