"Паладин душ" - читать интересную книгу автора (Буджолд Лоис Макмастер)

Глава двадцать четвертая

Ноющие ноги Исты несли ее вверх по узким ступеням башни, камень стен под ладонями был шершавым на ощупь, – вперед, выше, к квадрату неожиданно яркого света. Вдоль парапета с северной и южной сторон стояли ряды свечей, воткнутых в капельку собственного воска; в неподвижном ночном воздухе их пламя горело ровно и ясно. Жар будто бы поднимался к черному звездному небу, но все же здесь, на вершине башни, воздух не был таким спертым и затхлым, как внизу во дворе.

После их прихода площадка, казалось, была переполнена людьми. Иста обозрела приготовления, которые были произведены по ее приказу, и облегченно вздохнула. С одной стороны на тюфяке, накрытом простыней, безмолвно лежала одетая в платье леди Каттилара. Другой тюфяк рядом с ней, тоже застеленный старой простыней, был пуст. Женщина-швея, держащая наготове иголку и нитки, Горам и мудрейший ди Кэйбон, одеяния которого снова были безжалостно запятнаны, с нетерпением ждали их прихода. Этой небольшой компании вполне достаточно; те немногие целители и служители Ордена Матери, что остались в живых в осажденном городе, лежали, сраженные лихорадкой, или не могли пробраться по разрушенным туннелям в замок для оказания помощи.

Иллвин, появившись из темного проема лестницы, заслонил рукой глаза от света свечей:

– Рейна, как же ты собираешься смотреть вниз и наблюдать за продвижением моего брата?

– Следить за ним я буду иными глазами. Слугам нужно видеть вас.

Она коснулась материальной рукой серой нити, словно желая еще раз увериться в ее существовании; нить спиралью выходила из ее сердца и исчезала внизу во тьме.

– Теперь я его не потеряю.

Он пробормотал что-то вроде мрачного согласия, набрал в грудь побольше воздуха и сел на пустующую подстилку. Отложив меч в сторону, он стянул с себя пеструю, влажную от пота рубаху и закатал штанины. Горам помог ему снять сапоги. Иллвин вытянул длинные ноги и лег на спину; лицо его было не столько спокойным, сколько суровым, темные расширенные глаза смотрели на звезды. Влажные клочки облаков пересекали сияющий небосвод, словно серые перья.

– Я готов.

Его голос был хриплым, но не от недостатка воды, подумала Иста.

Она слышала, как внизу в замке скрежетали цепи, медленно поднимавшие мост, бряцала сбруя и эхом отдавался от стен замирающий вдали стук копыт. Серая нить дрожала в озере лежащей внизу тьмы, словно леска, на которую попалась крупная рыба.

– У нас немного времени. Нужно начинать.

Она опустилась на колени между двумя подстилками.

Иллвин взял ее ладонь и прижал к губам. Отнимая руку, Иста ласково коснулась его гладкой брови. Рейна сосредоточилась. И отрешившись от грустной картины, представшей перед ее обычными глазами, потянулась к комку света и тени, каким сейчас являлся для нее мир духов. Она догадывалась, что боги наверняка упростили его для нее, что на самом деле он сложнее, недоступнее. Но это дано ей, и это нужно сделать.

Она укрепила соединение с тонкой белой струйкой, тянущейся из сердца Иллвина, и раскрыла канал. Огонь души хлынул из него и, присоединившись к вялому, сердитому потоку, идущему из Каттилары, понесся в ночь, следуя серой нити, но не касаясь ее. Жизнь сошла с лица Иллвина, сделав черты неподвижными, восковыми. Иста вздрогнула.

Она отвернулась и перевела взгляд на спящую Каттилару. Демон у нее в груди зашевелился. Слишком сильно напряжено все вокруг, это может привести к фатальным последствиям. То, что предстояло сделать Исте, было действительно опасно, опасно для всех, но она не могла поступить иначе. Слишком много душ пошло на риск этой ночью…

Она обратилась к Каттиларе, перемещая пламя ее души по направлению к голове. Демон попытался последовать за ним. Она положила отмеченную снежинкой руку на горло Каттиларе, удивленно отметив, что пальцы начали источать серый свет. Демон отпрянул, в ужасе закричав. Глаза Каттилары раскрылись.

Она попыталась приподняться, но только обнаружила, что тело парализовано:

– Вы! – прорычала она Исте. – Будьте прокляты, отпустите меня.

Иста позволила себе тяжело вздохнуть:

– Эрис уехал. Пожалейте его врагов, потому что смерть спускается к ним из темноты верхом на коне-демоне, неся с собой меч и огонь. Многие разделят его путь в объятия Отца этой ночью, их души, словно изорванные знамена, предвестят его приход. Пришло время сделать выбор. Вы поможете ему в этом последнем пути или будете препятствовать?

Голова Каттилары заметалась из стороны в сторону:

– Нет! Нет! Нет!

– Сам бог ожидает его, Он Сам, затаив дыхание, ждет вашего решения. Сердце Эриса рвется к руке его Отца, словно птица-вестник. И даже если заставить его вернуться, он проведет остаток жизни, который, думаю, будет весьма краток, у окна, тоскуя о последнем приюте. Он не станет благодарить вас. Он не сможет любить вас, потому что сердце его будет принадлежать иному миру. Он может даже начать ненавидеть вас, зная, какой славы вы лишили его. В последний момент, в последний миг перед выбором задумайтесь не о том, чего желаете вы, а чего жаждет он; подумайте не о своем благополучии, а о его более великом благе.

– Нет! – воскликнула Каттилара.

– Что ж, хорошо. – Иста потянулась, чтобы разорвать соединение, уголком глаза наблюдая за мятущимся и бунтующим демоном.

Каттилара отвернулась и прошептала:

– Да.

Иста замерла и выдохнула.

– Я молю, – тихо произнесла рейна, – чтобы боги услышали меня и донесли мое тихое «да» до своего пятикратного царствия раньше, чем громкое «нет». Да будут мои слова услышаны, чтобы я услышала вас. – Она судорожно сглотнула. – Крепко держите демона. С ним будет нелегко справиться.

– Мне будет больно? – спросила Каттилара. Ее глаза наконец встретились с Истиными. Голос было бы не слышно, если бы не звенящая тишина, царившая на площадке. На наблюдавших за происходящим людях даже не шелестела одежда.

Да, нет, понятия не имею.

– Думаю, да. Все роды болезненны.

– Ох. Хорошо. – Она снова отвернулась, но уже ничего не отвергала. Глаза ее были влажными, но лицо все так же напоминало резную слоновую кость.

Иста подняла руку, но ее вмешательства не потребовалось. Лицо Каттилары расслабилось, белый огонь с удвоенной силой хлынул у нее из сердца и присоединился к пламени Иллвина, образовав мощный поток, с ревом низвергшийся через парапет. Ты не один, Эрис. Сердца тех, кто любят тебя больше всех, теперь рядом с тобой. Она надеялась, что на том конце белой линии их дар принес его телу вдохновение.

Иста поднялась и подбежала к парапету, приказав остальным готовить перевязки, ткань и жгуты. Она смотрела в темноту, которую, словно ленты, пересекали дороги, в темноту, где равнины напоминали туманные одеяла, скомканные на разоренной постели, а деревья в черной роще стояли неподвижно, как часовые. Во вражеском лагере горело несколько дозорных костров, джоконские всадники медленно перемещались из стороны в сторону вне зоны досягаемости арбалетного выстрела. Сгусток движущихся теней приблизился к деревьям, проскользнув между патрульными.

Она обратилась к иному зрению и проследила направление белого потока и тонкой серой нити, туда, где двигались двенадцать искорок, верхом на огоньках послабее. Можно было различить сероватое мерцание Эриса; отмеченная фиолетовым тень Фойкса светилась еще ярче. Она отчетливо видела все, что происходило внизу, когда Эрис пустил подсвеченный демоническим огнем контур коня галопом. Марч быстро приближался к неподвижному, яркому пятну магического света, словно ястреб, несущийся на ничего не подозревающую добычу.

– Вы видите Фойкса? – прошептал прерывающийся голос Лисе ей в ухо.

– Да. Он рядом с Эрисом.

Никаких криков тревоги не было слышно до тех пор, пока не рухнула первая палатка. Когда же наконец тишину ночи разрезали вопли и звон стали, конный патруль ринулся обратно в лагерь. Внезапно, над лагерем, искрясь, взвилась змея колдовского огня. Голубоватая вспышка огня души взметнулась вверх, отделяясь на глазах у Исты от комка неистового фиолетового свечения, который метнулся прочь, увлекая с собой вырванные клочья души. Голубоватая вспышка зашлась в агонии и потухла, исчезнув где-то. Фиолетовый комок приземлился на движущуюся среди деревьев искорку души; оба – и демон, и новый его носитель – рухнули на землю, переживая это соединение. Но змея больше не появлялась.

– Один есть, – сообщила Иста.

Атакующие не перекрикивались, не звали друг друга, они двигались в мрачной, полной решимости тишине. Бледные очертания другой палатки, скрывающей в себе еще одну лиловую змею, закачались из стороны в сторону, затряслись и обрушились вниз. Джоконский маг собирал силы, чтобы сразить нападающего. Иста видела, как вспышка магической энергии пронзила Эриса, и слышала, как оборвался удивленный вопль мага. Она даже решила, что еле слышный из дали, текучий звук ознаменовал отрубленную голову. Еще один фиолетовый комок отделился от белого вихря. Потрясенное и кувыркающееся лиловое создание, не разбирая дороги, ворвалось в коня, несшего на себе джоконского всадника. Животное споткнулось, заметалось из стороны в сторону, сбросило седока и, встав на дыбы, устремилось прочь по дороге в Оби. Выпущенная змеиная голова потянулась вслед, словно ища, куда бы ударить, а потом потухла, рассыпавшись искрами.

– Двое, – сказала Иста.

Из-за деревьев взметнулось неровное пламя, желтое и яркое, поглотив в себе палатку. За рощей в больших зеленых палатках стали зажигаться огни. Иста не сомневалась, что в тот момент, когда был нанесен первый удар, маги спали, но теперь, разбуженные Джоэн, если до этого сами не проснулись от шума, они уже были на ногах. Как быстро смогут сбитые с толку джоконцы организовать защиту? Нанести ответный удар? Еще одна белая вспышка, но на сей раз без фиолетового спутника, взметнулась вверх. Погиб кто-то из простых вражеских солдат или один из товарищей Эриса? Иста поняла, что с точки зрения бога, в этом нет никакой разницы. Все рождения и смерти равны в том царстве.

– Трое, – доложила она, когда прорыв продолжился.

– Мы побеждаем? – выдохнула Лисе.

– Зависит от того, что ты считаешь победой.

Только на четвертой палатке нападающие встретили сопротивление. Три магические змеи объединили свои усилия. Судя по всему, Эрис оказался невидим для них, потому что они сосредоточили внимание на Фойксе. Очевидно, они решили, что другой маг представляет более серьезную опасность для них, и посчитали Фойкса главой или ядром вражеской атаки. Свет душ закачался, заметался, завертелся перед мало что различающими чувствами Исты. Медведь, рыча, попал под огненную сеть. Однако четвертая и пятая змеи лишились голов, и клочья душ, мечась в предсмертной агонии, взмыли вверх навстречу лучащейся заре. Из дальней мерцающей зеленой палатки до Исты донесся женский крик, но расстояние и яростная интонация говорящей мешали разобрать смысл рокнарских слов.

– Мне кажется, они взяли Фойкса, – сказала Иста. За спиной она услышала сдавленный вдох.

– Помогите! – крикнула швея. Побледневшая Лисе развернулась и бросилась на свое место подле Каттилары.

На правом бедре и Каттилары, и Иллвина появились длинные темные порезы. Красно-коричневые пульсирующие мышцы, белесые полосы сухожилий – потом обе раны-близнецы наполнились алой жидкостью. Швея и Лисе, Горам и ди Кэйбон поспешили втереть мази и перевязать порезы, остановить кровь.

Да. Да, подумала Иста. Ее стратегия сработала. Если бы принимающий был один, то рана бы дошла до кости. Половина раны вполовину менее опасна. Она чуть не разразилась громким, мрачным смехом, представляя смятение противника Эриса, который чувствовал удар, резким движением вытаскивал клинок из кости, рукой ощущал звон и знал, насколько сильно он ударил, – и вот, рана заживает прямо у него на глазах… И действительно, дикий вой, который эхом разнесся над рощей, вполне мог принадлежать этому солдату. А вы думали, что обрушили все возможные кошмары на Порифорс, и сидели себе спокойно. Теперь смотрите, чем Порифорс отплатит вам. Мы выстоим, мы выстоим.

Еще совсем недолго.

Иста снова попыталась рассмотреть то, что происходило под сенью деревьев. Она могла проследить за движением Эриса среди палаток по крикам ужаса, которые испускали враги при виде его бледного лица и смертоносного клинка. И по вихрям белого огня, рвущимся вверх там, где он прошел. Он уже лишился коня; Иста не могла точно сказать, когда это произошло. Оставалось надеяться, что он не один, что есть еще кто-то, кто прикроет его со спины.

Думаю, теперь он все же один.

Сзади донесся странный вязкий звук. Она оглянулась и увидела, что ее помощники изо всех сил прижимают тряпки и повязки к животам Иллвина и Каттилары. Это арбалетный выстрел. Интересно, Эрис вынул стрелу и бросил ее в изумленных противников или оставил ее на месте, словно эмблему. Для любого другого, в любое другое время, удар был бы смертельным. Скоро этих ударов станет больше. Клянусь богами, диЛьютес знает, как умереть трижды, и даже три раза трижды, если нужно.

Она упала на колени рядом с парапетом, цепляясь пальцами за камень.

Ей казалось, будто огромный темный ледник, ледяная плотина в ее душе начала таять, словно на нее обрушился жар тысячи летних солнц. Лед раскалывался, рассыпался на части. И неизмеримо глубокое и столь же широкое озеро льдисто-зеленой воды поднималось выше, выжидательно волновалось от края до края, тревожа воду от самой кромки до необозримых глубин. В парадном дворе я передала благословение тебе. Но теперь ты вернул это благословение мне. Мы обменялись спасением. Пятеро богов следят за нашими деяниями в этот предрассветный час.

Вы, пятеро, должны внушать нам благоговейный страх. Но, мне кажется, и мы должны внушать благоговейный страх Вам.

– Семь, – прошептала она вслух.

Но потом что-то пошло не так. Задержка, а затем отступление. Много, слишком много искорок душ металось вокруг него. Теперь он окружен, путь к бегству отрезан. Десятки врагов, что бежали прочь, возвращаются; воодушевленные собственным количеством, они набрались смелости сразить его.

В кругу врагов твой Отец приготовил для тебя пир, за тем столом, который Он накрыл для тебя так давно. Все перед тобой…

Еще один вязкий звук и еще. Сзади раздался резкий голос Лисе:

– Леди, слишком много ран! Вы должны остановить это! – Ди Кэйбон напряженно прогрохотал:

– Рейна, помните, вы обещали лорду Эрису, что Каттилара будет жить!

А некий толстый бог обещал жизнь Иллвина мне, если я не подведу Его. Если мы оба останемся в живых. Данный богом любовник, упрямый и наглый, как облезлый бродячий кот, сумевший втереться мне в доверие. Только если я буду продолжать его кормить.

Она посмотрела через плечо. Тело Иллвина подпрыгнуло вверх, подброшенное мощным ударом, пришедшимся Эрису в спину, и Горам, с безумным выражением лица, перевернул хозяина на живот, чтобы осмотреть алую дыру. Белая кисть Каттилары отделилась от руки, и Лисе бросилась останавливать фонтан крови.

Время пришло. О да, время пришло. Иста схватила поток белого пламени, несущийся у нее мимо плеча. Струя оборвалась. Белые брызги посыпались в разные стороны из ее сжатого кулака. Фиолетовый канал распался. Белый огонь, постоянный спутник ее внутреннего зрения в последние дни, иссяк.

Неуверенная тишина, а затем в тени рощи раздался нелепый, истеричный вопль триумфа, несущийся из полусотни джоконских глоток.

Ледяная плотина взорвалась. Стена воды ринулась вверх, достигла верхней точки и рухнула вниз, размывая берега, разнося границы души все шире и шире, вымывая накопившиеся за всю жизнь камни, булыжники, комки сгнившего мусора. Все это, кипя и рыча, изливалось вовне. Иста широко раскинула руки, открыла рот, отправляя прошлое в небытие.

Серая нить, практически исчезнувшая из виду в ярких вспышках, уплотнилась и достигла размеров туго натянутого каната. Этот канат стал двигаться сквозь ее новую, расширенную, душу, все быстрее и быстрее, до тех пор, пока не начал словно бы дымится от трения, как перегруженная плетеная веревка, которая вот-вот загорится. В какую-то секунду удивленная, бьющаяся в агонии и пребывающая в экстазе душа Эриса прошла сквозь нее.

Да. Все мы, каждое живое существо – врата между двумя царствами: царством материи, которое дарует нам рождение, и царством духа, где мы рождаемся в смерти. Эрис упустил свои врата, навеки потерял дорогу к ним. И мне было дано ненадолго уступить ему свои. Но такой великой душе врата нужны просторные: так вбей мои створки, сломай мои стены, проложи широкий путь и беспрепятственно войди, я позволяю тебе. И прощай.

– Да, – прошептала Иста. – Да.

Он не оглянулся. Представляя, что он увидел, переступив порог, Иста совсем не удивилась.

Все окончено, Сир. Надеюсь, вы сочтете, что я выполнила свое задание хорошо.

Она не слышала голоса, не видела светящегося силуэта. Но ей показалось, будто бы кто-то ласково коснулся ее лба там, где болело и ныло уже столько часов подряд, будто бы голову стягивал плотный железный обруч, – и боль ушла. Конец боли был словно утреннее пение птицы.

Это действительно утреннее птичье пение, смутно сообразила она, здесь, в милом сердцу царстве материи, из кустов у подножья замка доносилась веселая, беззаботная трель. Серые перья облаков на фоне меркнущих звезд только начали окрашиваться огненно-розовым цветом, разливающимся от востока к западу. Тонкая нить лимонно-желтого цвета очертила горизонт на востоке.

Иллвин застонал. Иста обернулась и увидела, что он сидит, опираясь на ди Кэйбона, и срывает пропитанные кровью повязки со своего нетронутого ранами тела. Его губы в смятении раскрылись, когда он увидел следы произошедшего, которые становились краснее по мере того, как краски дня возвращались в мир.

– Пятеро богов. – Он сглотнул поднимающийся ком. – В конце явно было плохо. Не так ли.

Это был не вопрос.

– Да, – ответила Иста. – Но теперь он ушел. Он вне опасности.

Внизу, в роще, охваченные ужасом джоконцы, она знала это, каким-то непостижимым образом, разрубали тело Эриса на куски, разрывали его на части, боясь, что он еще может вновь собраться и напасть на них. Но нет необходимости сообщать сейчас об этом Иллвину.

Рядом, сжавшись в комочек, лежала Каттилара. Она тихо-тихо всхлипывала, едва дыша, и так крепко прижимала к себе губку, которой ей затыкали рану на животе, что между ее пальцев струилась кровь. Швея неуклюже и бесполезно гладила ее по плечу.

Мир вокруг Исты потемнел, как будто заря, испуганная представшей перед ней картиной, снова спряталась за линией горизонта. Проникший к ней в голову, словно обычный путник, Голос, уже такой знакомый, ироничный и безграничный, произнес:

Мое Слово. Как тут просторно стало, а?

– А Ты что здесь делаешь? Я думала, это поле боя теперь принадлежит твоему Отчиму.

Ты пригласила Меня. Давай, давай, не отпирайся: Я слышал, как ты шептала там, в углу.

Иста не была уверена, что у нее остались на это эмоции. Ярости, по крайней мере, точно не осталось. Эта свободная тишина может быть как результатом покоя, так и следствием потрясения. Но Бастард – бог, к которому следует относиться с особой осторожностью.

– А почему Ты не появишься передо мной?

Потому что Я стою позади тебя. В Голосе появились теплые, веселые нотки. Давление огромного живота будто обожгло ей спину, одновременно она почувствовала, как его бедра непристойно прижались к ее ягодицам и огромные руки опустились ей на плечи.

– У Тебя отвратительное чувство юмора, – слабо сказала она.

Да, а ты сразу же понимаешь все Мои сальные шуточки. Я люблю женщин с острым слухом. Он выдохнул ей в ухо. Клянусь, в пару к ним у тебя должен быть острый язычок.

Ее рот наполнился огнем.

– Зачем я здесь?

Чтобы завершить победу Эриса. Если сможешь.

Голос исчез. Темнота превратилась в бледный свет полосатой зари. Она обнаружила, что стоит на коленях на смотровой площадки башни в объятиях обеспокоенного Иллвина.

– Иста? Иста! – говорил он ей в ухо. – Рейна, дорогая, не пугай, пожалуйста, несчастного голого рыцаря. Скажи что-нибудь, ладно?

Она моргнула затуманенными глазами. Он лишь частично голый рыцарь, разочарованно отметила она. Заляпанные кровью лохмотья, оставшиеся от льняных штанов, все еще прикрывали его бедра. И все же он являл собой потрясающее зрелище – темные склеивающиеся волосы спутанной массой спускались ему на лицо и плечи, потные, со следами копоти, вонючие, все в красных разводах. Но все шрамы на его теле были старыми, залеченными, бледными. Он облегченно выдохнул, когда увидел, что она смотрит на него, и наклонился, чтобы поцеловать. Она ладонью преградила дорогу его губам:

– Подожди, не сейчас.

– Это что еще такое? – удивился он.

– Ты что-нибудь слышал? Или видел?

– Нет, но готов поклясться, что ты и видела, и слышала.

– Но ты не станешь клясться и утверждать, что я безумна?

– Нет.

– Однако ты не видел божественного света, не слышал голосов. Так откуда ты знаешь?

– Я видел лицо брата, когда ты благословила его. И твое, когда он благословил тебя. Если это безумие, я побегу по дороге в той одежде, что сейчас на мне, босиком.

– А я медленно побреду.

– … Хорошо.

Он помог ей подняться на ноги. Лисе встревожено спросила:

– Рейна, а что с Фойксом? – Иста вздохнула:

– Фойкс упал в гуще солдат и магов. Но я не видела, как возносится его душа, не видела, как бежит демон. Боюсь, он в плену, возможно, ранен.

– Это… нехорошо, – сказал ди Кэйбон, продолжая стоять на коленях у подстилки Иллвина. Зубы у него немного постукивали, выбивая нервную дробь. – А вы не думаете… не думаете, что Джоэн может привязать его к своему отряду магов?

– Думаю, может, дайте только время. Единственное, чего я не знаю, так это то, сколько он сможет противиться ей.

Пятеро богов, я не хочу потерять еще одного мальчика.

– Совсем нехорошо, – согласился Иллвин.

Он едва успел вздохнуть, стараясь удержаться на ногах, когда воздух прорезал крик Горама:

– Леди Катти! Нет!

Иста резко развернулась. Каттилара уже стояла на ногах, окровавленное платье складками ниспадало вниз. Глаза ее были расширены, рот приоткрыт. Свет демона внутри достиг краев ее тела и яростно пульсировал.

– Демон поднимается! – крикнула Иста. – Он забирает ее. Хватайте, не дайте ей сбежать!

Горам, оказавшись ближе всех, попытался схватить Катти за руку. В ее ладони возник фиолетовый огонек, и она швырнула его в грума. Он упал, корчась о боли. Иста сделала шаг марчессе навстречу, преграждая путь к спуску с башни. Каттилара было подалась вперед, но потом вдруг отшатнулась, подняв руки, чтобы прикрыть глаза. Она затравленно огляделась. Колени напряглись, и она прыгнула к стене.

Лисе рванулась за ней и ухватила Катти за лодыжку. Та принялась извиваться, ругаться и хватать Лисе за волосы. Иллвин метнулся вперед, на секунду замер, примериваясь, и точно ударил ее по боковой части головы. Полупарализованная, она осела на пол.

Иста подбежала и опустилась рядом с ней на колени. Она как будто видела демона, словно опухоль, распустившего щупальцы в теле Каттилары. Он обвился лозой-паразитом вокруг дерева ее души, высасывая силы, жизнь и свет. Крадя составляющие личности – язык, знания и воспоминания, которые, ввиду полной хаотичности собственной природы, не мог создать сам.

Ох. Теперь я знаю, как сделать это.

Она потянулась призрачными руками и взяла демона, отдирая упирающиеся щупальцы от души Каттилары. Он неохотно поддавался, дергаясь, словно морское существо, которое вытаскивают из воды. Иста подняла материальную руку и, растопырив пальцы, принялась, словно комки вычесанной шерсти, отводить обратно тянущиеся вслед за демоном обрывки Каттиной души. Так до тех пор, пока у нее в руке не остался только демон. Она с сомнением поднесла его к лицу.

Да, подсказал Голос. Все правильно. Продолжай.

Она пожала плечами, засунула демона в рот и проглотила.

– А теперь что? Собираешься доводить эту метафору до логического завершения? Очень на Тебя похоже.

Я избавлю тебя от этого, сладкая Иста, – произнес изрядно повеселевший голос. Но мне нравится твое отвратительное чувство юмора. Думаю, мы поладим, правда?

В ее закованной в броню душе не было трещины, куда бы демон мог вклиниться, зацепиться и удержаться; и не только потому, что сейчас ее душу наполнял бог. Она чувствовала, как демон, сжавшийся от ужаса, вышел с другой стороны ее души. Прямо в руки своего Владыки. Ушел.

– А что происходит с частичками душ, которые остались в нем? – обеспокоено спросила она. Но Голос снова исчез или по какой-то причине не счел нужным ответить.

Каттилара сжалась на площадке башни, тяжело дыша и коротко всхлипывая.

Иллвин с виноватым видом откашлялся и потряс рукой:

– Демон пытался заставить тебя разбиться насмерть и таким образом освободиться, – сказал он ей.

Она повернула к нему опустошенное лицо. Прерывающимся голосом она выговорила:

– Я знаю. Хотела бы, чтобы ему это удалось. – Иста жестом подозвала швею, Горама и Лисе:

– Отведите ее в постель, позовите ее фрейлин. Обеспечьте ей все удобства, которые еще можно найти в замке. Не позволяйте ей оставаться одной. Я зайду к ней, когда смогу.

Она смотрела, как вниз по спиральной лестнице уводят уставшую всхлипывать Каттилару, которая бессильно опиралась на швею и упорно сторонилась Лисе.

Иста повернулась и обнаружила, что Иллвин и ди Кэйбон тревожно перегнулись через парапет с восточной стороны, разглядывая джоконский лагерь в лучах восходящего солнца. Наполовину скрытый деревьями, он весь находился в движении. Клубы дыма все еще поднимались от тех палаток, которые нападающие успели сжечь. Отбившаяся от стада оседланная лошадь убегала от солдата, пытающегося ее поймать; влажный утренний воздух доносил до них ругательства на рокнари. Иста в надежде склонила голову, но конь не оказался рыжим жеребцом Иллвина.

– Так что случилось, рейна? – спросил да Кэйбон, растерянно глядя вниз. – Мы выиграли или проиграли?

– Это была великая охота. Эрису удалось убить семерых магов, прежде чем они сразили его. Он запнулся на восьмом. Думаю, это была колдунья. Интересно, была ли она молода и прекрасна, так что он не смог заставить руку двигаться достаточно быстро?

– Ах, – грустно протянул Идллвин. – Это было бы для Эриса настоящей погибелью.

– Быть может. В любом случае, джоконцы поняли, как малы его силы, и стали объединяться против него. Но освобожденные демоны разбегались в разных направлениях, и Джоэн ни одного не смогла поймать.

– Увы, у нас нет еще двух Эрисов, чтобы довершить начатое, – возразил Иллвин. – Настал черед обыкновенного мужчины попробовать свои силы.

Он расправил плечи и нахмурился. Иста покачала головой:

– Джоэн сделала нам больно, теперь мы ответили ей тем же. Но еще не нанесли ей поражение. У нее на поводке осталось еще одиннадцать магов и едва тронутая армия. Она в ярости; ее атаки усилятся, пощады не будет.

Ди Кэйбон осел на парапет, толстые плечи ссутулились:

– Тогда Эрис ездил зря. Мы пропали.

– Нет. Эрис выиграл для нас все. Нам нужно только протянуть руки и забрать приз. Вы же, мудрейший, не спросили меня, что я сделала с демоном Каттилары.

Его брови поползли вверх, и он повернулся к ней:

– Вы снова связали его внутри нее, как и раньше?

– Нет. – Губы Исты сложились в улыбку, которая заставила его отшатнуться. – Я съела его.

– Что?

– Не смотрите на меня так; это метафора вашего бога. Я наконец поняла тайну второго поцелуя Бастарда. Теперь я знаю, как святая из Раумы извлекала демонов из этого мира и возвращала их законному Владыке. Потому что теперь, судя по всему, эта честь выпала мне. Прощальный подарок Эриса, или лучше, нечто, что он сделал возможным. – Она вздрогнула от скорби, которой она еще не разрешала вырваться наружу. – Иллвин.

Ее голос был резким, требовательным; он вырвал его из печальной вялости, которая, казалось, охватила его, потому что он всем весом опирался на стену и смотрел в никуда. За последний час он потерял, напомнила она себе, пугающее количество крови, тем более для и без того истощенного человека. Его кровь, смешанная с Каттиной, лужицами собиралась по всей смотровой площадке. Все его раны закрылись, словно б их и не было, если не считать шва, пересекающего плечо. Он оглянулся и по совиному моргнул.

– Какой самый быстрый и надежный способ мне оказаться лицом к лицу с Джоэн?

Ни на минуту не задумавшись, он ответил блестяще и просто:

– Сдаться.

Потом с ужасом в глазах посмотрел на нее и зажал рот руками, будто бы у него с губ сорвалась жаба.