"Солдат-недоучка" - читать интересную книгу автора (Буджолд Лоис Макмастер)

ГЛАВА 9

Елена и Мэйхью стояли, выжидающе глядя на него. Майлз внезапно осознал, что в драке он не видел База Джезека – стоп, да вот же он, прижался к дальней стене: темные глаза – словно дыры на побелевшем лице, дыхание неровное.

– Ты ранен, Баз? – с беспокойством крикнул Майлз. Инженер потряс головой, но ничего не произнес. Их взгляды встретились, и Джезек отвел глаза. Теперь Майлз понял, почему не замечал его за последние несколько минут.

Нас превосходят в численности в соотношении два или даже три к одному, с яростью подумал Майлз. Я не могу позволить обученному приемам боя человеку праздновать труса – и с этим надо что-то делать прямо сейчас. – Елена, Арди, – произнес он, – выйдите в коридор и прикройте дверь, пока я вас не позову. – Они с недоуменным видом повиновались.

Майлз подошел к инженеру. Интересно, подумал он, сумею я сделать пересадку сердца в темноте, на ощупь и без анестезии? Он облизал губы и тихо произнес: – У нас нет выбора. Надо захватить их корабль прямо сейчас. Лучшим вариантом будет взять их катер и заставить тем самым подумать, что это возвращаются их собственные люди. Но это можно сделать только в ближайшие несколько минут.

Для нас всех единственный шанс спастись – это взять их тепленькими, пока они и пискнуть не успели. Я собираюсь дать сержанту и Дауму задание захватить и удержать пилотскую рубку. А следующая жизненно важная цель – инженерный отсек и все к нему прилегающее.

Джезек отвернулся, словно человек, страдающий от боли или какого-то горя. Майлз безжалостно продолжал:

– Ты именно тот человек, который для этого нужен. Так что даю это задание тебе... – Майлз набрал в легкие побольше воздуха, – вместе с Еленой.

Инженер снова повернул к нему лицо, еще более – если это было только возможно – истощенное, чем раньше. – О, нет...

– Мы с Мэйхью будем перемещаться, парализуя все, что движется. Пройдет полчаса с этой секунды, и все будет кончено, так или иначе.

Баз замотал головой. – Я не могу, – прошептал он.

– Слушай, не ты один перепугался. Мне самому страшно до потери рассудка.

Уголок рта Джезека дернулся в улыбке. – Вы не выглядели испуганным, даже когда эта свинья швырнула вас на палубу. Просто разъяренным.

– Потому что я двигался по инерции. Тут нечем хвастаться. Это действие шло от нерешительности. Я не смел остановиться.

Инженер снова беспомощно замотал головой и выдавил сквозь зубы: – Не могу... Я устал.

Майлз едва сдержался, чтобы от разочарования не зарычать на База. Может, нешуточная угроза прочистит ему мозги... нет, неверно. Нельзя вылечить страх еще большим страхом.

– Я призываю тебя на службу, – внезапно заявил он.

– Что?..

– Заявляю на тебя свои права. Я... я реквизирую тебя. Конфискую твою собственность – твою подготовку – для военных нужд. Это совершенно противозаконно, но раз ты все равно ходишь под смертным приговором, кому какое дело? Встань на колени и вложи свои ладони между моими.

У Джезека отпала челюсть. – Вы не можете... я не могу... никто, кроме назначенных императором офицеров, не может приводить к вассальной присяге. И я уже присягал ему, когда меня производили в офицеры, – и стал клятвопреступником, когда... – внезапно он затих.

– А еще это может граф или графский наследник, – перебил его Майлз. – Допускаю: то, что прежде ты приносил Грегору офицерскую присягу, создает кое-какие препятствия. Так что мы просто немного изменим формулировку.

– Вы не... – Джезек вытаращил глаза. – Черт возьми, да кто же вы? Кто?

– Об этом я даже говорить не хочу. Но я на самом деле вассал секундус Грегора Форбарры и я могу принять тебя в свои вассалы, и собираюсь сделать это прямо сейчас, потому что я чертовски спешу, а с деталями мы разберемся позже.

– Ты псих! Что по-твоему, черт тебя побери, ты собираешься сделать?

Отвлечь тебя (и, похоже, это уже сработало), подумал Майлз, – Может и так, но я психованный фор. На колени!

Инженер пал на колени, недоверчиво на него уставившись. Майлз взял его ладони в свои и начал:

– Повторяй за мной. Я, Базиль Джезек, свидетельствую, что я... я... я приносил воинскую вассальную присягу Грегору Форбарре, однако поступаю на службу под начало к... – Ботари чертовски разозлится, если я нарушу секретность, – ... к этому стоящему передо мной психу, ... нет, скажем "к этому психованному фору" как обычный оруженосец и буду считать его своим сеньором и командиром до тех пор, пока его или моя смерть не освободит меня от клятвы.

Джезек, словно загипнотизированный, повторил клятву слово в слово.

Майлз начал: – Я, гм, – эту часть мне лучше пропустить – я, вассал секундус императора Грегора Форбарры, принимаю твою клятву, заверяю тебя в своем покровительстве как сеньор и командир и даю в том свое слово Фор... мое слово. Ну вот. Теперь у тебя есть сомнительная привилегия следовать моим приказам буквально и обращаться ко мне "милорд". Только лучше бы не делать это на глазах у Ботари, пока я не улучу момент объявить ему эту новость помягче.

Сбитый с толку инженер с вопросом в глазах смотрел на него.

– Теперь здесь твой дом. Со всем из этого вытекающим.

Оглушенный Джезек потряс головой и, покачнувшись, поднялся на ноги. – Это по-настоящему?

– Ну... это немного неправильно. Но все, что я читал про нашу барраярскую историю, не дает мне отделаться от ощущения, что произнесенное нами ближе к оригиналу, чем официальная версия.

Раздался стук в дверь. Даум и Ботари привели пленника, руки которого были связаны за спиной. Судя по серебристым кружочкам в центре лба и на висках, это был капитан-пилот. Майлз догадывался, почему Ботари выбрал именно его, – пилот должен знать все опознавательные коды. Однако непокорно вздернутая голова наемника вызывала у Майлза неприятное предчувствие предстоящих трудностей.

– Баз, возьми с собой Елену и майора и принимайся стаскивать этих ребят в четвертый трюм, он у нас пустует, – Майлз указал на бесчувственных наемников на полу каюты. – Они могут прийти в себя и проявить изобретательность, так что заварите за ними дверь наглухо. Потом распечатайте наш тайник с оружием, возьмите парализаторы и плазмотроны и проверьте их катер. Встретимся там через несколько минут.

Когда Елена выволокла за ноги последнее бесчувственное тело – это был капитан наемников, и она явно пренебрегла тем фактом, что голова его по пути несколько раз стукнулась об пол, – Майлз закрыл дверь и обернулся к пленнику, которого держали Ботари и Мэйхью.

– Знаете, – примирительным тоном обратился он к пленнику, – я буду вам весьма признателен, если нам удастся пропустить всю прелюдию и перейти непосредственно к вашим кодам. Это спасет нас от массы огорчений.

При этих словах губы наемника сардонически скривились. – Да уж – огорчений для тебя. Наркотика правды-то нет, а? Какое несчастье, коротышка – тебе не повезло.

Ботари напрягся, глаза его странно вспыхнули; Майлз сдержал его легким движением пальца: – Не сейчас, сержант.

Майлз вздохнул. – Вы правы, – обратился он к наемнику, – наркотика у нас нет. Мне жаль. Но нам все еще нужно добиться вашего сотрудничества.

– Давай-давай, коротышка, – заржал наемник.

– Мы не собираемся убивать ваших друзей, – с надеждой добавил Майлз, – мы их лишь парализуем.

Пленник гордо вздернул голову. – Время работает на меня. Можете пичкать меня чем угодно – я все проглочу. А если вы меня убьете, говорить я не смогу.

Майлз отвел Ботари в сторону:

– Это по твоей части, сержант, – произнес он негромко, – Сдается мне, он прав. Как ты думаешь, не попробовать ли нам причалить вслепую, без кодов? Хуже не будет, чем если он даст нам фальшивые. А это можно будет пропустить... – нервным жестом показал он в сторону пилота наемников.

– С кодами было бы лучше, – непреклонно заявил сержант. – Безопаснее.

– Я не вижу способа, каким мы их можем получить.

– Я их получить могу. Пилота всегда можно сломать. Если вы развяжете мне руки, милорд.

Выражение лица Ботари встревожило Майлза. С уверенностью тут было все в порядке, но более глубинное чувство – предвкушение – заставило внутренности Майлза завязаться узлом.

– Вы должны решить сейчас, милорд.

Майлз подумал про Елену, Мэйхью, Даума и Джезека, последовавшим за ним сюда – если бы не он, они бы в эту ситуацию не попали... – Вперед, сержант.

– Вам бы лучше подождать в коридоре.

У Майлза засосало под ложечкой, но он покачал головой: – Нет. Это я приказал. Я обязан все видеть.

Ботари склонил голову. – Как пожелаете. Мне понадобится нож. – Он кивком указал на кинжал, который Майлз забрал обратно у бесчувственного капитана наемников и повесил себе на ремень. Майлз неохотно вытащил его из ножен и протянул. Лицо Ботари чуть просветлело при виде красоты его лезвия, упругой гибкости и необычайной остроты. – Таких теперь больше не делают, – пробормотал он.

"Что ты собираешься с ним делать, сержант?" спрашивал себя Майлз, не осмеливаясь задать вопрос вслух. "Если он прикажет этому типу снимать штаны, я остановлю это действо прямо сейчас, коды там или нет..." Они повернулись к пленнику, стоявшему спокойно, даже невольно вызывающе.

Майлз попробовал еще раз. – Сэр, я умоляю вас пойти на сотрудничество.

Тот ухмыльнулся. – Со мной это не пройдет, коротышка. Немного боли меня не испугает.

А вот меня пугает, подумал Майлз. И сделал шаг в сторону. – Он твой, сержант.

– Держите его, чтобы не дергался, – произнес Ботари. Майлз схватил пленника за правую руку, озадаченный Мэйхью – за левую.

Наемник поглядел в лицо Ботари, и его усмешка исчезла. Уголок рта Ботари дернулся вверх – подобной улыбки Майлз никогда у него не видел и в этот момент пожелал не видеть никогда вновь. Наемник сглотнул.

Ботари поднес лезвие кинжала к краю серебристого кружочка на правом виске пилота и чуть поддел, подсунув лезвие под кромку. Наемник скосил глаза вправо, закатив их почти до белков. – Вы не посмеете... – прошептал он. Капли крови выступили вокруг контакта. Наемник резко вдохнул и заговорил: – Подождите!...

Ботари повернул лезвие боком, свободной рукой ухватил кружочек двумя пальцами и рванул. Из горла пленного вырвался воющий крик. Он конвульсивно рванулся в руках Майлза и Мэйхью и рухнул на колени, с распахнутым ртом и выкатившимися от шока глазами.

Ботари покачал импланантом перед глазами пилота. Тонкие, как волос, проводки, свисали с серебристого кружочка, словно оборванные паучьи лапки. Он повертел его в пальцах, рассыпая сверкающие блики и капельки крови: вирусной точности наносхему и чудо микрохирургии стоимостью в тысячи бетанских долларов, в одно мгновение превратившуюся в мусор.

При виде столь невероятного вандализма Мэйхью сделался серо-желтого цвета овсянки. Дыхание вырвалось из его груди коротким стоном. Он отвернулся и двинулся в угол, чтобы прислониться к стене. Мгновение спустя он согнулся пополам, давясь рвотой.

Лучше бы он не был этому свидетелем, подумал Майлз. Лучше бы я оставил вместо него Даума. Лучше бы...

Ботари опустился на корточки рядом со своей жертвой – лицом к лицу. Он снова поднял нож, и пилот наемников отшатнулся, врезался в стену и медленно попытался сесть, неспособный отодвинуться дальше. Ботари уперся острием кинжала в контакт на лбу пилота.

– Дело не в боли, – прошептал он хрипло. Сделал паузу и добавил еще тише. – Начинай.

Тот мгновенно обрел дар речи, в ужасе захлебываясь сведениями и предавая своих. Нечего даже задавать себе вопрос, подумал Майлз, не искусная ли дезинформация изливается сейчас бессвязно из его рта. Майлз превозмог свой дрожащий желудок и принялся слушать – сосредоточенно, тщательно, внимательно, – чтобы ничего не упустить, не перепутать и не потерять. Невыносимо думать, что эта жертва могла быть напрасной.

Когда пленник начал повторяться, Ботари рывком вздернул его, съежившегося, на ноги и потащил по коридору к шлюзовому отсеку катера. Елена и остальные неуверенно взглянули на наемника, с чьего пробитого виска стекала струйка крови, но вопросов не задали.

При малейшем понукании Ботари захваченный пилот поспешно и еле разборчиво принялся описывать внутреннюю планировку помещений легкого крейсера. Ботари втолкнул его на борт и посадил в кресло, пристегнув ремнями; тот обмяк и разразился жуткими рыданиями. Остальные беспокойно отвели взгляд от пленника и заняли места как можно дальше от него.

Мэйхью осторожно уселся перед пультом ручного управления катером и пошевелил пальцами, разминаясь.

Майлз скользнул на сиденье рядом. – Сможешь пилотировать эту штуку?

– Да, милорд.

Майлз взглянул на его потрясенное лицо. – С тобой все будет в порядке?

– Да, милорд.

Двигатели катера ожили, взвыв, и они отлетели от борта РГ-132. – Вы знали, что он собирается сделать это? – неожиданно спросил Мэйхью, понизив голос. Он оглянулся через плечо на Ботари и его пленника.

– Не совсем.

Мэйхью сжал губы. – Психованный ублюдок.

– Послушай, Арди, лучше бы тебе понимать это четко, – пробормотал Майлз. – За все, что Ботари делает по моему приказу, несу ответственность я, а не он.

– Черта с два. Я же видел, что за выражение было у него на лице. Он этим наслаждался. А ты – нет.

Майлз замолчал и повторил уже с другим ударением, надеясь, что Мэйхью все-таки поймет: – Я отвечаю за все, что делает Ботари. Я давно знаю об этом, так что это меня не оправдывает.

– Но тогда он же психопат, – свистящим шепотом произнес Мэйхью.

– Он держит себя в руках. Но пойми – если у тебя возникнут с ним проблемы, обращайся ко мне.

Мэйхью шепотом чертыхнулся. – Ну да, вы с ним пара.

По мере того, как они подлетали, Майлз изучал очертания судна наемников на лобовых экранах. Это был небольшой боевой корабль, стремительный, мощный, хорошо вооруженный. Совершенное великолепие его обводов наводило на мысль об иллирианской сборке, да и название было подходящим – "Ариэль". И сомнений не было, что неуклюжий РГ-132 не имел ни шанса от него ускользнуть. Смертоносная красота корабля вызвала у Майлза приступ зависти, но тут он осознал, что если дела пойдут так, как планировалось, то тот скоро станет его собственностью. Но двусмысленность такого способа приобретения отравила ему всю радость, оставив лишь холодную сдержанную нервозность.

Безо всяких проблем или происшествий они подошли к стыковочному узлу "Ариэля", Майлз подплыл к корме и помог Джезеку пристыковаться. Ботари понадежнее привязал пленника к креслу и навис над Майлзом. Тот решил не тратить время и спорить с ним об очередности.

– Хорошо, – уступил он молчаливому требованию сержанта. – Ты первый. Но я следом!

– Я смогу реагировать куда быстрее, если мое внимание не будет разделено между несколькими объектами, милорд.

Майлз недовольно фыркнул. – Ох, ну ладно. Ты, потом Да... нет, потом Баз, – инженер встретился с ним взглядом. – Следом Даум, я, Елена и Мэйхью.

Ботари одобрил этот список коротким кивком. Люк шлюзового отсека с шипением открылся, и Ботари скользнул внутрь корабля. Джезек глубоко вдохнул и последовал за ним.

Майлз задержался лишь чтобы прошептать: – Елена, заставляй База все время двигаться вперед как можно быстрее. Не давай ему остановиться.

Из корабля впереди послышался чей-то возглас – Черт! Кто... – и тихое жужжание парализатора Ботари. Он тут же оказался в коридоре.

– Только один? – спросил Майлз у Ботари, глядя на рухнувшую на пол серо-белую фигуру.

– Пока да, – ответил сержант. – Похоже, мы получили преимущество неожиданности.

– Хорошо, так давайте сохраним его. Разделимся – и разойдемся.

Ботари с Даумом растворились в первом уходящем вбок коридоре, Джезек с Еленой двинулись в противоположном направлении. Елена разок оглянулась через плечо, Баз – нет. Отлично, подумал Майлз. Они с Мэйхью выбрали третье направление, прямо, и остановились перед первой закрытой дверью. Мэйхью с какой-то неуверенной агрессивностью шагнул вперед. – Я первым, милорд, – заявил он.

Бог ты мой, подумал Майлз, да это заразно. – Вперед.

Мэйхью сглотнул и поднял плазмотрон.

– Гм, подожди-ка секунду, Арди. – Майлз прижал ладонь к замку. Дверь плавно отъехала в сторону. Он виновато шепнул: – Если дверь не заперта, таким манером ты рискуешь ее наглухо приварить...

– Ой, – проговорил Мэйхью. Затем собрался и рванулся в проем, издав нечто вроде воинского клича и веером выпустив очередь из парализатора, потом замер. Это оказалось складское помещение, пустое, где не было ничего, кроме нескольких принайтованных к полу пластиковых ящиков. И никаких признаков противника.

Майлз засунул туда голову, огляделся и задумчиво отступил на шаг назад. – Знаешь, – сказал он, когда оба вернулись в коридор, – лучше бы нам в дальнейшем не кричать. Это пугает. И, должно быть, намного легче попасть в человека, который не мечется вокруг, прячась за чем ни попадя.

– А в видео так не делают, – возразил Мэйхью.

Майлз, изначально сам намеревавшийся провести свою первую схватку именно в том стиле, который был ему только что продемонстрирован (и в основном по тем же причинам), прочистил горло. – Уверен, смотрится это не очень героически – подкрасться сзади и выстрелить в спину. Хотя я не могу отделаться от мысли, что это куда эффективнее.

Они поднялись по лифтовой шахте и подошли к очередной двери. Майлз попробовал воспользоваться ладонным замком, и снова дверь отъехала в сторону, открыв их взгляду полутемную комнату. Спальня с четырьмя койками, три из них заняты. Майлз и Мэйхью на цыпочках вошли внутрь, заняв позицию, из которой было невозможно промахнуться. Майлз подал знак, сжав кулак, и оба они выстрелили одновременно. Еще один заряд Майлз выпустил в фигуру, которая, шатаясь, выпутывалась из простыни и пыталась дотянуться до оружия, висящего в кобуре рядом с койкой.

– Ха, – произнес Мэйхью. – Женщины! Ну и свинья же этот капитан. Был.

– По-моему, они не пленницы, – сказал Майлз, зажигая свет, чтобы удостовериться. – Посмотри на форму. Они члены команды.

Они ретировались. Майлз был крайне мрачен. Что, если Елена была не в такой уж опасности, как заставил их поверить капитан наемников? Теперь уже слишком поздно...

Из-за угла послышался чей-то негромкий голос, ворчащий: "Черт подери, я же предупреждал этого тупого сукина сына..." Говоривший перешел на бег, застегивая ремень кобуры, и очертя голову вылетел прямо на них.

Офицер-наемник среагировал мгновенно, превратив случайное столкновение в попытку поставить противнику подножку. Мэйхью получил ногой в живот. Майлз с грохотом врезался в стену и обнаружил, что попал в захват, тщетно пытаясь дотянуться до собственного оружия.

– Парализуй его, Арди! – сдавленно прокричал он: локоть противника зажал ему рот.

Мэйхью ползком метнулся к парализатору, перекатился и выстрелил. Наемник осел на пол, но ореол этого разряда заставил и Майлза, пошатнувшись, упасть на колени.

– Определенно лучше захватывать их спящими, – прохрипел Майлз. – Интересно, есть ли у них еще такие, как этот... эта...

– Это, – дал определение Мэйхью, переворачивая солдата-гермафродита на спину, чтобы стало видно лицо, чьи точеные черты могли принадлежать как симпатичному юноше, так и решительного вида женщине. Спутанные каштановые волосы обрамляли лицо и падали на лоб. – Судя по выговору, бетанец.

– Звучит правдоподобно, – тяжело дыша, Майлз с усилием поднялся на ноги. – Я думаю... – он ухватился за стену, в голове у него стучало, перед глазами плавали пятна света самых немыслимых цветов. Попасть под луч парализатора оказалось не столь безболезненным, как выглядело. – Нам лучше продолжать движение... – Он с благодарностью оперся на предложенную в помощь руку Мэйхью.

Они проверили еще дюжину кают, не вспугнув там больше никакой добычи. В конце концов они добрались до рубки, где обнаружили два тела, сваленных возле двери, и спокойно удерживающих эту территорию Ботари с Даумом.

– Из инженерного отсека доложили о захвате, – произнес Ботари, едва их увидел. – Они парализовали четверых. Всего выходит семь.

– У нас четверо, – проговорил Майлз неразборчиво. – Вы можете влезть в их компьютер, чтобы вытащить список экипажа и посмотреть, совпадает ли общее количество?.

– Уже сделано, милорд. – сказал Ботари, чуть расслабившись. – Похоже, они все учтены.

– Хорошо. – Майлз то ли сел, то ли упал в кресло возле пульта, потирая свои почти вдвое распухшие губы.

Ботари сощурил глаза. – Вы в порядке, милорд?

– Словил немного заряда парализатора. Я сейчас буду в порядке. – Майлз заставил себя сосредоточиться. Что дальше? – Полагаю, нам бы лучше посадить этих ребят под замок, пока они не очнулись.

Лицо Ботари превратилось в маску: – Они в три раза превосходят нас числом и специально обучены. Пытаться держать их всех в плену – чертовски опасно.

Майлз резко вскинул голову и удержал взгляд Ботари. – Я что-нибудь придумаю, – с ударением отчеканил он каждое слово.

Мэйхью фыркнул. – А что еще можно сделать? Вытолкнуть их через шлюз? – Эта шутка была встречена таким молчанием, что на лице Мэйхью проступил легкий испуг.

Майлз рывком поднялся на ноги.

– Раз уж нам удалось их накрыть, лучше начать подготовку обоих кораблей к запуску для сближения. Оссеровцы очень скоро должны приступить к поискам своего потерянного корабля, даже если не получили отсюда сигнала бедствия. Может, люди майора Даума заберут этих ребят у нас из рук, а?

Он кивнул на Даума, и тот в ответ пожал плечами, как бы говоря "а мне откуда знать?". И Майлз на словно ватных ногах двинулся на поиски инженерного отсека.

Первым, что Майлз заметил при входе в инженерную секцию, было пустое крепление настенной аптечки первой помощи. Его окатило страхом, и он принялся оглядывать помещение в поисках Елены. Ботари обязательно сообщил бы о потерях... подожди-ка, вот где она – занята перевязкой (а не перевязывают ее саму).

Джезек тяжело осел в пультовом кресле, а Елена накладывала что-то на ожог на его правой руке. Инженер глядел на нее снизу вверх с благодарной и совершенно бессмысленной, как подумал Майлз, улыбкой.

Стоило ему увидеть Майлза, и улыбка мгновенно растянулась от уха до уха. Он вскочил – к некоторому неудовольствию Елены, которая в этот момент пыталась закрепить повязку – и энергично отдал Майлзу положенный по барраярскому уставу салют. – Инженерная часть взята, милорд! – провозгласил он, и тут же проглотил смешок. Подавленная истерика, догадался Майлз. Елена сердито толкнула Джезека обратно в кресло, где он продолжал сдавленно хихикать.

Майлз поймал взгляд Елены. – Ну, и как прошел ваш первый боевой опыт? Э-э... – кивнул он на руку Джезека.

– По дороге сюда мы ни на кого не налетели. Повезло, думаю. – начала объяснять она. – Мы их застали врасплох, вошли прямо в дверь и с ходу парализовали двоих. У третьего был плазмотрон, и он нырнул вот за тот трубопровод. А потом эта женщина прыгнула на меня, – она махнула в сторону бесчувственного тела в серо-белой форме, – и, наверное, спасла мне этим жизнь: пока мы, сцепившись, боролись за мой парализатор, тот, с плазмотроном, стрелять не мог... – Она с восторженным восхищением улыбнулась Джезеку. – Баз на него набросился и одолел. Сама я была в шоке, и тогда Баз парализовал еще и женщину. Нужно изрядное мужество, чтобы выйти с парализатором против плазмотрона. Только раз наемник успел выстрелить – вот что у База с рукой. Я не думаю, что осмелилась бы на такое, а ты?

Во время этого повествования Майлз расхаживал по комнате, восстанавливая в уме картину происшедшего. Он пошевелил носком ботинка неповоротливое тело бывшего обладателя плазмотрона и подумал, каков же его собственный счет за этот день: один не державшийся на ногах пьяный и две сонные женщины. Майлз испытал болезненную зависть. Он задумчиво откашлялся и поднял взгляд к потолку. – Нет, я скорее всего взял бы свой собственный плазмотрон и попытался бы пережечь держатель вон той световой панели, чтобы обрушить ее ему на голову. А потом бы или взял его оглушенным, или парализовал, когда он из-под нее выбрался.

– Ох, – произнесла Елена.

Улыбка Джезека слегка померкла. – Про это я не подумал...

Майлз мысленно дал себе пинка. Какой же командир будет пытаться отнять честно заработанные очки у человека, которому нужно поднять свою репутацию? Только чертов близорукий осел! Но испортить дело он сейчас едва попытался. И немедленно поправился:

– И я бы тоже вряд ли смог – под огнем. Когда ты не в бою, положительно легко поправлять кого-то задним числом. Вы действовали в высшей степени верно, господин Джезек!

Лицо Джезека отрезвело. Хмельное истеричное веселье спало с него, и лишь его осанка осталась неестественно напряженной. – Благодарю, милорд.

Елена отошла проверить одного из лежащих без сознания наемников, и Джезек вполголоса добавил, обращаясь к Майлзу: – Как вы могли знать? Как вы могли знать, что я сумею... проклятье, я и сам этого не знал. Я думал, что никогда больше не смогу смело встретить огонь. – Он жадно уставился на Майлза, словно тот был неким мистическим оракулом или талисманом.

– Я это всегда знал, – охотно соврал Майлз. – С первого раза, как тебя увидел. Знаешь, такое в крови. Быть фором – это нечто большее, чем иметь право носить забавную приставку перед именем.

– Я всегда думал, что такие разговоры – просто куча навоза, – откровенно признался Джезек. – А теперь... – Он изумленно покачал головой.

Майлз пожал плечами, умалчивая, что сам был втайне согласен со сказанным. – Ну, теперь я вручил тебе свою лопату, это уж точно. И поговорим о деле – нужно запихнуть всех этих ребят на их собственную гауптвахту, пока мы не решим, гм, как от них отделаться. Эта рана вывела тебя из строя или ты сможешь подготовить этот корабль к отлету в самое ближайшее время?

Джезек осмотрелся вокруг. – У них есть несколько весьма продвинутых систем... – неуверенно начал он. Тут его взгляд упал на Майлза, стоявшего перед ним так прямо, насколько мог, и голос Джезека обрел твердость: – Да, милорд. Я смогу.

Майлз, ощущая себя каким-то патологическим лицемером, ответил инженеру твердым, командирским кивком, скопированным им по наблюдениям за поведением собственного отца как на совещаниях Генштаба, так и за обеденным столом. Похоже, это весьма здорово сработало: Джезек собрался и начал ориентировочный осмотр оборудования вокруг.

На пути к двери Майлз задержался, чтобы повторить для Елены инструкции по заключению пленных под замок. Когда он закончил, она вздернула голову. – Ну, а каким был твой первый боевой опыт? – с легким вызовом вопросила она.

Он невольно улыбнулся: – Поучительным. Весьма поучительным. А-а... вам случалось что-нибудь выкрикивать, врываясь в дверь?

Она моргнула. – Разумеется. А что?

– Просто разрабатываю одну теорию, – Майлз отвесил Елене доброжелательно-насмешливый поклон и вышел.

Шлюзовой отсек катера был пустынен и тих, не считая мягкого шороха воздушной и прочих систем жизнеобеспечения. Пригибаясь, Майлз пробрался через полутемный переходной туннель и, оказавшись за пределами действующего на корабельной палубе поля искусственной гравитации, поплыл вперед. Пилот наемников оставался привязан там же, где они его оставили, его голова и руки болтались в воздухе, странно дергаясь, как это бывает только при отсутствии тяготения. Майлз содрогнулся при мысли, что придется кому-нибудь объяснять, откуда тот получил подобную рану.

Все расчеты Майлза, как бы ему держать пленного под контролем по дороге на гауптвахту, разбились вдребезги, стоило ему увидеть лицо пилота. Глаза наемника закатились, челюсть отвисла, щеки и лоб покрылись пятнами прилившей крови и показались Майлзу, нерешительно коснувшемуся лица пилота, обжигающе горячими. Руки были восковыми и холодными, как лед, лунки ногтей посинели, пульс был прерывистый и нитевидный.

Придя в ужас, Майлз бросился развязывать стягивающие того узлы, потом нетерпеливо выхватил кинжал и перерезал веревку. Он похлопал пилота по щеке – не по той, на которой засохла струйка крови, – но не смог привести его в чувство. Внезапно тело наемника напряглось, он задрожал и забился в конвульсиях, дергаясь в невесомости со все стороны. Майлз увернулся от его молотящих по воздуху рук и чертыхнулся, но его голос сорвался на писк, и он стиснул челюсти. Тогда нужно в лазарет – доставить этого парня в лазарет, найти медтехника и попробовать привести его в чувство – а если не получится, притащить Ботари, он поопытнее в оказании первой помощи.

Майлз протолкнул капитан-пилота через переходной туннель. Когда он шагнул из зоны невесомости в поле гравитации, то внезапно обнаружил, сколько же этот человек весит. Сперва Майлз попытался подсесть под него и взвалить на плечо, что неминуемо грозило бы повреждением его собственным костям. Пошатываясь, он сделал пару шагов, потом попробовал волочь того под мышки. Тут наемник снова задергался в конвульсиях. Майлз оставил его на полу и бросился в лазарет за антигравитационными носилками, всю дорогу ругаясь со страхом и слезами бессилия в голосе.

Чтобы добраться туда, потребовалось время, потом еще – чтобы найти носилки. Еще какое-то время ушло на то, чтобы разыскать по корабельному интеркому Ботари и перехваченным от волнения голосом приказать ему явиться в лазарет вместе с медтехником. Время, чтобы взять подъемное устройство и пробежать обратно через пустой корабль к шлюзовой камере.

Когда Майлз появился там, пилот уже не дышал. Его лицо стало таким же восковым, как руки, губы – столь же пурпурно-синими, как ногти, а запекшаяся кровь выглядела, словно оставленная цветным мелком темная и тусклая черточка.

Майлз, спеша так безумно, что собственные пальцы казались ему толстыми и неловкими, подогнал подъемник, и пилот – он просто отказывался думать о нем, как о "теле пилота" – всплыл с пола на носилки. Ботари прибыл в лазарет, когда Майлз укладывал наемника на смотровой стол, освобождая подъемник.

– Что с ним, сержант? – немедленно спросил он.

Ботари окинул взглядом неподвижную фигуру.

– Мертв, – невыразительно произнес он и отвернулся.

– Пока еще нет, черт возьми! – крикнул Майлз. – Мы ведь можем сделать что-нибудь, чтобы его оживить! Стимуляторы... массаж сердца... криостаз... ты нашел медтехника?

– Нашел, но она слишком глубоко парализована, чтобы прийти в себя.

Майлз снова выругался и принялся обшаривать ящики шкафов в поисках знакомых ему медикаментов и приборов. Но они были в таком беспорядке, что ярлыки снаружи, очевидно, не имели отношения к их содержимому.

– Ничего из этого не выйдет, милорд, – произнес Ботари, бесстрастно за ним наблюдая. – Тут нужен хирург. Кровоизлияние в мозг.

Майлз резко развернулся на каблуках, осознав наконец смысл картины, которую только что видел. Он представил, как проводочки имплантанта, вырываемые из мозга пилота, вскользь касаются эластичной оболочки основной артерии, делая на этой напряженной от кровотока трубочке тонкие надрезы. С каждым ударом пульса слабое место делалось все тоньше, до тех пор, пока сосуд не внезапно не отказал и мозговые ткани не залило убийственным кровоизлиянием.

Есть ли в этом крошечном лазарете хотя бы криогенная камера? Майлз торопливо обошел это помещение, прошел в следующее. Процесс замораживания нужно начать немедленно, или смерть мозга зайдет слишком далеко и будет необратима – и никому не важно, что у него есть лишь смутное представление о том, как готовить пациента к заморозке, или как обращаться с этим аппаратом, или...

Вот она! Переносная, блестящая металлическая камера на парящей платформе, слегка напоминающая глубоководный зонд. Сердце Майлза забилось где-то в горле. Он подошел к прибору. Блок питания пуст, индикатор газовых баллонов показывает, что они полностью разряжены, а контрольный компьютер стоит открытым, словно какой-то грубо препарированный биологический экземпляр... Не работает.

Майлз с грохотом хватил кулаками по ее металлическим бокам, прижался лбом к прохладной поверхности и издал последнее шипящее ругательство.

Ботари стоял навытяжку, ожидая распоряжений. – Вам что-нибудь еще требуется, милорд? Мне будет спокойней, если я пойду и сам пригляжу за тем, как пленных будут обыскивать на предмет оружия. – Он кинул на труп равнодушный взгляд.

– Да... нет, – Майлз прошелся вокруг смотрового стола на почтительном расстоянии. Его взгляд приковывал темный сгусток на правом виске капитан-пилота. – Что ты сделал с контактом его имплантанта?

Ботари посмотрел на него с некоторым удивлением и пошарил в карманах. – Он все еще у меня, милорд.

Майлз протянул руку за раздавленным серебристым паучком. Он весил не более пуговицы, на которую был так похож, но под его гладкой поверхностью скрывались сотни километров сложных, плотно упакованных микроскопических схем.

Глядя на его лицо, Ботари слегка нахмурился. – Одна жертва – не так уж плохо для операции подобного рода, милорд, – предположил он. – Эта одна жизнь спасла многие, и не только с нашей стороны.

– А-а, – холодно и сухо произнес Майлз. – Я это запомню, когда придет время объяснять моему отцу, как это нам удалось замучить пленника под пыткой до смерти.

Ботари передернуло. Помолчав, он снова заговорил о своем интересе к предстоящим поискам оружия, и Майлз усталым кивком отпустил его. – Я скоро подойду.

Несколько минут Майлз нервно слонялся по лазарету, избегая глядеть на смотровой стол. Наконец, движимый смутным импульсом, он раздобыл мисочку, воду и кусок ткани и смыл засохшую кровь с лица наемника.

Так вот что, подумал он, движет всеми этими безумными расправами над свидетелями, о которых мне когда-либо приходилось читать – страх. Теперь я их понимаю. А лучше бы не понимал...

Он вытащил кинжал, обрезал с серебристого кружка болтающиеся проволочки и аккуратно прижал его на прежнее место на виске пилота. И до тех пор, пока не появился Даум, искавший его, чтобы спросить о дальнейших распоряжениях, он стоял, созерцая неподвижные, восковые черты лица того, кого... что они сами сотворили. Оправдания бежали прочь, выводы поглощались предпосылками, последние – тишиной, пока наконец не осталась одна лишь тишина и вещь, на которую не было ответа.