"Принеси мне голову Прекрасного принца" - читать интересную книгу автора (Желязны Роджер, Шекли Роберт)

Глава 4

Аззи нравились ведьмы. Он относился к шабашам как к своего рода регулярным сборищам, где демон всегда может найти подругу на субботний вечер. В те далекие времена шабаши ведьм были прообразом современных ночных клубов.

— Фрике! Принеси мел! И свечи!

Фрике поспешил в кладовую, где хранились запасы магических принадлежностей. Там, в пузатом сундуке, он нашел то, что требовалось Аззи. Свечи были толщиной в мужскую руку и лишь немного ниже самого Фрике. Слуга взял под мышку мел и связку из пяти свечей — по одной на каждый угол пентаграммы — и вынес в переднюю. Свечи оказались твердыми, как окаменевший труп, и слегка жирными на ощупь.

Аззи сдвинул к стене стоявший на козлах стол, снял плащ и камзол, оттащил в сторону запасные доспехи. Под рубашкой молодого демона играли рельефные мышцы.

— Сам не знаю, почему я не выброшу весь этот хлам, — вздохнул Аззи. — Давай мел, Фрике. Я начерчу фигуру.

Аззи низко наклонился и правой рукой начертил на каменном полу большой пятиугольник. Отблески пламени камина, отражаясь на теле Аззи, придавали ему красноватый оттенок и еще больше подчеркивали сходство демона с лисой. Фрике вряд ли удивился бы, если бы ноги господина вдруг превратились в пушистые лисьи лапы. Но, несмотря на охватившее его возбуждение, Аззи сохранял обличье человека. Над этим он поработал немало; все опытные демоны прилагают огромные усилия, чтобы человеческое обличье отвечало их идеалу.

Фрике молча наблюдал, как Аззи сначала чертил каббалистические знаки, потом зажег свечи.

— Илит! — нараспев произнес Аззи, скрестив лапы на груди и преклонив колени; такая поза хозяина ужасно не понравилась Фрике. — Приди ко мне, Илит!

Фрике заметил, что в центре пентаграммы началось какое-то движение. Из пламени свечей вылетели спиральные столбы цветного дыма. Они как бы танцевали, то опускаясь почти до свечи, то поднимаясь высоко вверх, потом наклонились друг к другу, брызнули яркими искрами и материализовались.

— Илит! — воскликнул Аззи.

Увы, это оказалась не Илит. Существо в пентаграмме было женщиной, но этим все сходство с Илит, как ее помнил Аззи, и ограничивалось. В центре каббалистической фигуры стояло малорослое толстое существо, по-видимому, женского пола, с оранжевыми волосами и носом крючком.

Существо скрестило руки на груди и недовольно смотрело на Аззи.

— Что тебе надо? — строго спросило существо. — Ты вызвал меня как раз в тот момент, когда я собиралась идти на шабаш. Если бы тебе не удалось захватить меня врасплох, я бы отменила твое заклинание. Кстати, в любом случае оно было составлено неверно.

— Так ты не Илит?

— Меня зовут Милит, — ответила ведьма.

— Из Афин?

— Из Копенгагена.

— Прошу прощения, — сказал Аззи. — Я хотел вызвать Илит из Афин. Должно быть, что-то напутали в коммутаторе духов.

Милит презрительно фыркнула, стерла одну из на писанных Аззи древнееврейских букв и вписала другую.

— У тебя неправильный номер коммутатора. Итак, если мы все выяснили…

— Я с удовольствием верну тебя назад, в твой дом, — сказал Аззи.

— Это я сделаю сама, — возразила Милит. — Неизвестно, куда меня занесет твое очередное заклинание!

Она взмахнула руками и исчезла.

— Нехорошо получилось, — пробормотал Аззи.

— Хозяин, получилось просто потрясающе! — не согласился Фрике. — Удивительно, как тебе вообще что-то удалось. Мой предыдущий господин, демон Тродеус, по субботам совсем никого не мог вызвать.

— Как ты думаешь, почему? — спросил Аззи.

— Прежде он был правоверным раввином, — объяснил Фрике.

Аззи повторил заклинание. Опять в центре пентаграммы слились столбы цветного дыма. Когда дым материализовался, на этот раз в пентаграмме оказалось не злющее маленькое существо с оранжевыми волосами, а высокая ведьма-брюнетка очень привлекательной наружности в короткой ночной рубашке.

— Илит! — воскликнул Аззи.

— Кто это? — недоуменно спросила ведьмочка, потирая лапками глаза. — Аззи? Это действительно ты? Дорогой мой, тебе следовало бы сначала предупредить меня, послать гонца… Я спала.

— И в такой одежде вы спите? — поинтересовался Аззи, обходя вокруг ведьмы и сквозь прозрачную персикового цвета ткань разглядывая ее высокие, большие груди и розовую попку.

— В Византии короткие ночные рубашки — последний крик моды, — объяснила Илит. — Не думаю, что эта мода привьется в Европе. Во всяком случае не в ближайшее время. — Она вышла из пентаграммы. — Я очень рада видеть тебя, Аззи, однако мне в самом деле нужно одеться приличнее.

— Я помню, когда на тебе было еще меньше одежды, — заметил Аззи.

— Да, но сейчас другое время. К тому же твой неотесанный слуга уставился на меня!.. Аззи, мне нужен мой гардероб!

— Раз нужен, значит, будет, — сказал Аззи и крикнул: — Фрике!

— Что, хозяин?

— Встань в пентаграмму.

— Хозяин, может быть…

— Не может. Делай, что приказано.

Недовольно ворча, Фрике поковылял в центр пентаграммы.

— Я посылаю тебя в Афины. Возьмешь столько одежды этой дамы, сколько унесешь в руках. Через несколько минут я тебя возвращу.

— В прихожей лежит темно-синее платье с отделанным мехом воротником. То самое, у которого рукава в три четверти, — объяснила Илит. — Не забудь, обязательно захвати его! А в шкафчике возле кухни…

— Илит! — прервал ее Аззи. — Позже, если потребуется, мы перенесем весь твой гардероб. А сейчас, извини, я немного тороплюсь.

Воздев руки к небу, Аззи нараспев прочел заклинание. Не перестававший ворчать Фрике исчез.

— Ну а теперь, когда мы одни, — сказала Илит, — объясни, пожалуйста, Аззи, почему ты не вызвал меня раньше? Прошли целые столетия!

— Я был в преисподней. Потерял кучу времени, — пояснил Аззи.

Демон усадил Илит на большой диван, который для этой цели подтащил поближе к камину, принес бокал вина и тарелку крохотных пирожных — вроде бы Илит их очень любила. Сам тоже устроился на диване и с помощью одного из своих музыкальных заклинаний вызвал хор, исполнявший популярные в то время мелодии. Он придвинулся ближе к Илит и проникновенно заглянул в ее глаза.

— Илит, у меня возникла большая проблема.

— Что за проблема?

Аззи ответил — и забыл о Фрике на несколько часов, настолько глубоким и серьезным было его объяснение. Когда наконец он вспомнил о слуге и вызвал того назад, уже рассветало. Фрике явился зевающий и закутанный в платья дамы.