"Я есть кто Я есть" - читать интересную книгу автора (Джин Нодар)

КНИГА ПРИТЧЕЙ

Еврейская традиция приписывает Книгу Притчей Соломону по той, очевидно, причине, что в ней утверждается идеал благоразумного и благонравного существования, идеал, который связан с образом прославленного своей мудростью израильского царя, отнюдь, кстати, не идеализированного или идолизириванного Библией. Будучи первым в истории сборником мудрых житейских изречений. Книга Притчей по своему духу откровенно космополитична. Между тем, еврейское происхождение этого документа проявляется именно в его сверхидее: путь к мудрости и земному успеху лежит через праведность.

Сын неразумный — огорчение для матери, а мудрый — радость и веселье для отца. Нет пользы от неправедных сокровищ, но праведность от гибели спасет. Блажен и мудр, кто трудится и летом, но гнусен тот, кто в пору жатвы спит. Путь непорочный — путь и безопасный, а путь неправедный ведет к суду. Удел насмешника — удел большой печали, удел клеветника — беда. Войну и ссоры ненависть рождает, а к отпущению грехов ведет любовь. Тот, кто скрывает нелюбовь — порочен, а кто клевещет — отвратителен и глуп. Кто многословен — тот и суесловен, а мудрый муж воздержан на слова. Язык послушника — как серебро и злато, а сердце грешника — ничтожно, словно пыль. Не миновать, чего страшится грешник — и быть, чего послушник Божий ждет. Весы кривые — мерзость перед Богом, а верные — как песня в честь Него. Удаче праведников радуется город, а при падении порочных он цветет. От нелюбви страдает слабоумный, а мудрый стережет покой души. Как золотой браслет — свиному рылу, так впору красота дурной жене. Щедрому Бог умножает доходы, скряге несет нищету и позор. Душе благонравной дано будет вдоволь: кто кормит, тот будет накормлен и сам. Кто делится хлебом — тому благовестие, кто нет — проклятье тому и позор. Жена добронравная — слава для мужа, порочная — это гниль для костей. Кто праведен, тот и скотину жалеет, неправедный и к людям жесток. Муж расточительный сгубит богатство, муж бережливый накопит добро. Надежда пустая — душе огорченье, мечта воплощенная — жизни исток. Мудрый опаслив и осторожен, — самонадеян и дерзок глупец. Муж неимущий противен и близким, с мужем богатым приветливы все. Трудолюбивым — почет и признание, а пустословие ведет к нищете. Кроткое сердце — как масло для тела, зависть в душе — как гниль для костей. Сердце веселое красит и тело, горе же губит и сердце и плоть. Глупому жизнь предстает как мученье, мудрому мужу — как радостный пир. Лучше немного, но страх перед Богом, нежели много, но страх за добро. Слаще похлебка при мире под крышей, нежели мед, если в доме разлад. Каждому путь его кажется праведным. Прав он, неправ — решает Господь. Разум превыше червонного злата, мудрость дороже, чем серебро. Муж непокладистый ищет погибели, муж злонамеренный рано падет. Лучше смиренно бродить среди черни, чем с гордецами добычу делить. Щурящий глаз замышляет коварство, злая усмешка вещает беду. Глупцу не подходят слова горделивые, как и могучему — лживая речь. Кто ищет любовь, — простит и обиду, кто ищет раздор, — напомнит о ней. Лучше с медведем столкнуться разгневанным, чем с разъяренным столкнуться глупцом. Тот, кто за доброе платит недобрым, — не упасется и в доме своем. Друг и товарищ — на время любое, брат на несчастья рожден времена. Отшельник свои лишь знает желания, но знать не желает — чем люди живут. Брат — крепость для брата, могучая крепость; и город неприступный вовек. Пред знатным вельможей склоняется каждый, и с тем, кто богат — любезен любой. Потомок неумный — погибель для предка, болтушка жена — дождевая труба. Хлеб, заработанный ложью, несладок, — не разжевать его, словно песок. Мудрец не поспешает даже в мести: он ждет, когда ему поможет Бог. Тот, кто не слышит стенания нищих, не будет услышан когда-либо сам. Доброе имя ценнее сокровищ, дороже кораллов и серебра. Богатый и нищий в одном родятся мире: их вместе сотворяет Бог. Муж благомудрый предвидит опасность, муж безрассудный не чует беды. Если увидишь невиданный город, не надо судачить об этом в толпе. Долготерпение смиряет властелина, и вкрадчивая речь сильней костей. Что уксус кислый для открытой раны, — то песнь веселая для горестной души. Врагу голодному подайте хлеба, а жаждущему недругу — воды. Нехорошо перепиваться меду, и дурно честь себе одним искать. Кто не владеет собственной душою — подобен городу без городских ворот. Как лету — снег, как жатве — ливень, так не подходят почести глупцу. Как птица вольная, порхающая птица, так и пустая не пристанет к дому брань. Кобыле — хлыст, ослу нужна уздечка, а розги — для упрямца и глупца. С глупцом молчи, не отвечай на глупость, чтобы, увы, не уподобиться ему. Ответишь глупому — скажи слова такие, чтоб мудрым не казался он себе. Не поручай глупцу ответственного дела, а поручил — сиди и жды беды. Что трость терновая в деснице пьяной — то притча мудрая в бессмысленных устах. Глупец, твердящий собственную глупость — как пес, уткнувшийся в блевотину свою. Тот, кто лукавит ради шутки, — как тот, кто в шутку поразит стрелой. Полена нет — костер погаснет скоро, нет сплетника — уладится раздор. Кто роет яму — тот погибнет в яме, кто мечет камни — будет сам сражен. Тяжел булыжник, и песок не легок, но гнев безумца тяжелей. Порочен гнев, неблагородна ярость, но против ревности никто не устоит. Не лучше ли презренье откровенное сокрытой и невидимой любви? Упреки друга искренни и чисты, — увы, обманчивы объятия врага. Как водная гладь отражает личину, так в разуме вся проступает душа. Как серебро огнем, как золото горнилом — так люди проверяются хвалой. Нечистые бегут, когда никто не гонит, а чистые спокойны, словно львы. Что дождь шальной, не оросивший землю, — то перебранка бедняков. Сын благомудрый — для отца отрада, блудливый распылит его добро. Чем больше грешников — тем больше и неправды, но праведники их переживут.

Нижеследующие миниатюры из Книги Притч, создание которых относят к более позднему периоду, чем остальных из афоризмов Соломона, выражают одну из постоянных идей еврейской литературы мудрости: несмотря на величие человеческого разума, власть его ограничена и за пределами нашей способности понимания лежит неограниченный в своем разнообразии мир истин, доступных одному лишь Богу и знакомых нам лишь «понаслышке».

Трех не могу постичь явлений, нет, — четырех понять вещей: следов орла в бескрайнем небе, следов змеиных на скале, следов ладьи в открытом море, и, наконец, мужских — к жене. Трех не снести земле явлений, нет, — четырех не выдержать вещей: раба с короной на макушке, глупца, который вдоволь ест, блудницу под венцом, служанку, восставшую на госпожу. Вот три, нет, вот четыре малых Премудрых живностей земных: — Вот муравей, хоть мал, да летом готовит на зиму обед; вот кролик, хоть и слаб, да строит свое жилище среди скал; вот саранча, хоть безъязыка, соборным роем пролетит; вот ящерица, хоть ползуча, — к царю в хоромы проскользит. Вот три создания, о нет, четыре ступают царственной ногой: лев — голова среди животных, не отступает ни пред кем; козел не пятится назад; олень величественно ходит; но царственней ступает царь, — ему на свете равных нет.