Ночной десант

Самолет, покачивая крыльями, медленно полз сквозь облака. Под крылом, как гвозди на постели йога, торчали острыми макушками могучие елки. "Елки-палки", - мурлыкал про себя майор Пронин, набивая патронами диск ППШ. Изредка выглядывал в иллюминатор на ночной лес, стараясь узнать местность… Напротив, обнявшись, дремали ребята из 3-го отдела – радист Паша и военврач Степаныч.

"Притомились, салаги", - думал Пронин, по-отечески взирая на этих совсем еще юных разведчиков из своего отряда. До прилета в заданный квадрат оставалось пять минут. Егор Иваныч достал из планшета пакет с секретным заданием, сломал печати и достал лист бумаги. Мгновение повертел его в руках, порвал на мелкие части и выбросил в открытую дверь самолета. За шумом моторов не было слышно, как он материт этих русских папуасов из отдела задания, которые вместо секретных инструкций засунули листовку с прошлогоднего субботника. Что нужно делать Пронин и так знал.

- Вставай, сынки, прилетели!

Он толкнул Пашу со Степанычем, те спросонья похватав мешки со снаряжением, попрыгали в темноту бескрайнего леса.

"Вот это выучка! - присвистнул Егор Иваныч – Не долетели ведь 15 километров, ну да черт с ними, пацаны молодые, к утру доберутся в назначенное место."

Просчитав до 150, он помахал пилоту и шагнул туда, где его ждали страшные опасности, подвиги и всеобщая любовь и признание советских трудящихся.

Утонув по пояс в снегу, Егор Иваныч с трудом освободился от ремней, подтянул парашют и закопал его в снег. Достал из нагрудного кармана фляжку с "Апшероном" и хлебанул за мягкую посадку. Потом прибил к дереву большую красную звезду из фанеры и, завернувшись в спальный мешок, зарылся в снег.

Часов в 10 утра прибежал Паша на лыжах, без рюкзака и с отмороженными ушами. Скривив рот в бодрой разведческой улыбке, он доложил, что вещи и Степаныч брошены на пол-дороги и что он в гробу видел советскую власть с ее краснознаменной, орденоносной разведкой.

Егор Иваныч приказал Паше сдать документы и застрелиться. Паша сдал документы и застрелился.

Майор Пронин припорошил тело Паши снежком, достал из мешка еще одну фанерную звезду, химическим карандашом написал на ней "Павлик Жаров, герой-комсомолец" и прибил гвоздиками к сосне.

По пашиным следам он обнаружил брошенные вещи, кучу пустых консервных банок, окурки с остатками наркотика и спящего, в трусах и майке, на снегу Степаныча. Во сне тот бормотал "Ништяк", "Пурга". Степаныч помнил все пароли. Егор Иваныч достал из кармана бумажку, поджег ее и сунул Степанычу в трусы. Степаныч открыл глаза и заплакал.

Он что-то плел про бабку, которая умерла и про блины. Через каждые десять слов он, заикаясь, лепетал: "Да не в этом дело, товарищ майор."

Пронин решил собрать дровишек и согреть чай. Пока он обламывал с ближайших деревьев сухие ветки, Степаныч повесился на капроновой веревке от вещмешка.

Егор Иваныч остался один. Падал легкий снежок, в кронах деревьев, по снежным шапкам, кувыркался шальной декабрьский ветер. Серые тучи ползли с востока, предвещая к ночи крутую пургу.

Пронин вывел из строя брошенное оборудование, взял необходимый провиант, определил по компасу направление и побежал на лыжах по нетронутому снегу, петляя между елками.