"Поединок сердец" - читать интересную книгу автора (Эдвардс Мэриан)

Глава 2

– О, боже, – прошептала Бетани, глядя на расположившееся перед воротами замка нормандское войско.

Все кончено. Обитатели замка уйти не успели.

– Сложите оружие и откройте ворота. Сдавайтесь, и ко всем находящимся в замке будет проявлено милосердие. Но стоит только оказать сопротивление, и пощады не будет никому.

Услышав зычный глас нормандского рыцаря, лица всех обитателей замка обратились к Бетани. Казалось, лишь Мери сохранила способность двигаться, но ее поведение свидетельствовало об охватившей девушку панике. Объятая ужасом, она без оглядки бросилась со двора, спотыкаясь, поднялась по лестнице на опустевшие крепостные стены и побежала к своей сестре.

Бетани знала, что франкские слова – отрывистые, резкие, чужие – англосаксам казались непонятным шумом. Во всем замке она одна знала этот чужеземный язык, о чем сейчас готова была пожалеть.

– Что они хотят? – спросила Мери, подбегая к сестре, стоящей на крепостной стене.

– Они говорят, что, если мы покоримся, они станут нам добрыми повелителями, – ответила Бетани, оглядывая в бойницу осадившее замок войско.

– Что нам делать?

Лицо Мери было мертвенно-бледным. Она поминутно оглядывалась, точно ожидая какого-то чуда.

Леди Бетани, окинув взглядом испуганные лица женщин, прижимающих к себе детей, снова повернулась к сестре.

– Ты должна вывести людей подземным ходом. Отправляйтесь в Шотландию к дяде. Он приютит вас.

Мери побледнела:

– Но до Шотландии очень далеко.

– От выхода из подземного хода до границы всего десять миль, – возразила Бетани, мысленно благодаря небо за то, что повозки отправились в путь еще ночью. – Вы должны добраться до дяди. Идите по следам от колес.

Мери испуганно заломила руки:

– Бетани, я боюсь. Ты сама должна отвести людей.

– Ты предпочитаешь остаться здесь и встретиться лицом к лицу с нормандцами?

Со щек Мери схлынула последняя остававшаяся краска.

– Нет! Я поведу людей, – сказала она, склоняя голову. – А ты?

Бетани печально усмехнулась:

– Я останусь здесь и постараюсь задержать нормандцев, чтобы дать вам время уйти.

Она не смогла вынести исполненного боли взгляда Мери. Сестры обнялись, и Бетани вышла на стену. Выглянув из-за зубца, она посмотрела на огромное нормандское войско. Франкскому языку ее обучил в детстве отец. Долгие годы чужеземный язык был игрой, позволявшей девушке общаться с отцом, исключая из разговора окружающих. Бетани взмолилась, чтобы память не подвела ее. Но женский голос не возбудит никаких подозрений, если она всего лишь переводчик.

Набрав полную грудь воздуха, Бетани крикнула с высокой крепостной стены:

– Нормандский рыцарь, властелин этого замка просит передать тебе его слова. Он говорит, нет необходимости бессмысленно проливать кровь. Лучший наш воин сразится с лучшим вашим воином. Исход поединка определит, кто будет владельцем замка.

Вперед выехал всадник исполинских размеров.

– Какую хитрость ты замыслил, сакс?

– Никакого подвоха здесь нет. Наш воин сразится с вашим в полдень, когда солнце поднимется в зенит, вон на том поле, – Бетани махнула рукой. – По слухам, нормандцы ничего не боятся. Или нас обманули?

– Я принимаю вызов вашего господина, миледи. Но знайте – этим поединком вы оказываете нам сопротивление.

– Да, нормандец. Но, если верх одержит наш человек, сложить оружие придется вам.

Расхохотавшись, парламентер повернул коня и поскакал назад к войску.

Бетани облегченно вздохнула. Она опасалась, что нормандцы не примут вызов.

А теперь главное – не позволять себе думать об исходе поединка. Лучше смерть, чем судьба, уготованная нормандскими завоевателями покоренным женщинам.

Мери стояла во внутреннем дворе, окруженная со всех сторон испуганными и возбужденными женщинами. Никто ее не слушал. Бетани покачала головой. Ее сестра всегда была слишком робким созданием.

Протолкавшись сквозь взволнованную толпу, Бетани подняла руки над головой.

– Вы пойдете вместе с Мери. Если вам дорога жизнь, сделайте так, чтобы дети вели себя тихо. Постарайтесь как можно быстрее добраться до границы.

Повернувшись к сестре, она вручила ей кольцо отца. Но, когда Бетани начала снимать пояс и кинжал, священные реликвии, носить которые могла лишь старшая дочь в роду, Мери попятилась назад:

– Нет, Бетани, и не проси. По нашим обычаям ты можешь передать их только своей старшей дочери. Я смогу принять эти бесценные вещи только в том случае, – ее голос дрогнул, и она замялась, – если ты умрешь, не оставив наследницы.

Мери отстранила пояс и кинжал, отказываясь от чести носить их – и от ответственности.

Бетани, поняв колебания сестры, не стала настаивать. И так скоро все заботы перелягут на другие плечи. Девушка повернулась к женщинам:

– Ступайте. И, да хранит вас Господь.

– Пречистая Дева, Ройс, зачем ты согласился на это? По закону замок принадлежит тебе.

Ройс не отрывал внимательного взгляда от крепостных стен.

– Скажем так, брат: это все значительно упростит. После поединка саксы не смогут оспаривать мои права на владение замком.

Ройс отметил, что кладка нигде не разрушена. За замком хорошо следили.

– Мне следовало догадаться, что твой поступок – не ответ на издевку саксов. Тобой руководит разум, а не чувства.

Ги похлопал брата по спине. Ройс продолжал внимательно всматриваться в крепостные сооружения.

– Тебе не кажется странным, что на стенах никого нет?

Его младший брат удивленно посмотрел на замок.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Возьми с собой отряд. Ищите подземный ход или пещеру. Я чую, дело здесь нечистое. Нельзя допустить, чтобы нас захватили врасплох.

Кивнув, Ги развернул коня, спеша выполнить распоряжение брата.

Ройс снова повернулся к замку. Это будет его последний бой. Нужна передышка. Господи, как он устал от войны! Смерть и разрушения выматывают душу. Ройс тосковал по спокойной жизни землевладельца, ради которой он и воевал. Теперь у него на пути стоит лишь один воин. Он сам сразится с этим человеком. Ставка слишком велика, чтобы посылать кого-либо другого.

Близился полдень. Бетани лихорадочно перебирала мужскую одежду.

– Думаю, это подойдет, – сказала она наконец, выбирая куртку и рейтузы, принадлежавшие молодому пажу.

В замке остались лишь старая кормилица Бетани Тейта и Майда. Они должны были помочь девушке облачиться в доспехи и сесть на коня.

Кухарка принялась обматывать грудь и плечи Бетани шерстяными платками.

– Зачем это?

– Так доспехи будут меньше натирать, – объяснила Майда, подкладывая под платки войлок.

– Не надо. Сними.

Майда, поколебавшись, сказала:

– Так вы будете выглядеть более внушительно.

– Хорошо, Майда. Оставь.

Никогда еще Бетани не приходилось надевать кольчугу.

– И как это мужчины носят на себе такую тяжесть?

– Они гораздо крупнее вас, леди Бетани. Вы в этом наряде даже до юноши не дотягиваете.

– Ну и пусть. Это не важно. Пусть нормандские воины смеются над рыцарем, выехавшим на поединок. Чем дольше все это продлится, тем больше времени будет у наших людей. Как только я выеду за ворота, сразу же запирайте их на засов и бегите. И да поможет вам Бог.

Глаза Тейты наполнились слезами.

– Миледи, мы обязаны вам жизнью. Неужели нет иного выхода?

– Боюсь, что нет.

Майда мыслила более оптимистично:

– Будем надеяться, ничего страшного с вами не случится.

Бетани грустно улыбнулась:

– Да, Майда, с таким же успехом можно надеяться, что у меня вырастут крылья и я улечу отсюда. – Она не стала добавлять, что не надеется прожить больше часа. С благоговейным почтением взяв пояс и кинжал, девушка протянула их кухарке. – Позаботься о том, чтобы моя сестра получила эти реликвии.

Она встретилась с Майдой взглядом, и стало ясно: обе женщины понимают, что положение безнадежно.

Назначенный час наступил, и Бетани вознесла к небу последнюю молитву. Она попросила Бога позаботиться о том, чтобы ее люди добрались до цели без приключений. Для себя же у Творца девушка ничего не просила.

Черные голые деревья стояли, готовые к неизбежному наступлению зимы; земля была усыпана мокрыми истлевшими листьями. Выехав из замка, Бетани поскакала к условленному месту. Осенний ветер забрался под одежду, и девушка обрадовалась холодку. Чистый прозрачный воздух был наполнен терпким запахом влажной земли и давно убранных полей. Опасность обострила чувства Бетани, и она вдыхала полной грудью, наслаждаясь ни с чем не сравнимыми осенними ароматами.

Нормандские воины расположились полукругом на краю поля. При свете дня войско казалось не таким уж многочисленным. Однако в настоящий момент это не имело значения. Исход осады замка решит поединок.

Бетани старалась не обращать внимания на смех и язвительные замечания, вызванные ее небольшим ростом. Остановив коня на краю поля, она стала ждать своего противника. На противоположной стороне появился всадник. Он был огромного роста, широкоплечий, а его руки походили на стволы деревьев. Бетани поняла, что не выдержит и первого его удара.

– Ты готов? – донесся из-под забрала низкий голос, говоривший на ненавистном франкском наречии.

Бетани не шелохнулась, делая вид, что не понимает этот язык.

Схватив рукоять меча, воин вскинул голову.

Опасаясь, что голос ее выдаст, девушка кивнула в ответ.

Воин обнажил меч и стал ждать, чтобы его противник сделал то же самое.

Бетани пришлось помучиться, прежде чем она смогла вытащить огромный меч из ножен. Оружие оказалось настолько тяжелым, что девушка едва не выронила его, и ей пришлось взять меч обеими руками.

Рыцарь засмеялся, видя ее потуги.

– Неужели на защиту замка прислали мальчишку? Держи меч крепче, парень. Когда он дрожит, у меня начинает кружиться голова.

Взмахнув мечом, он пустил коня вскачь, и Бетани ощутила холодок страха. Она подняла меч, защищаясь, и содрогнулась всем телом от страшного удара. Чувствуя, как у нее на губе выступили капельки пота, Бетани попыталась удержать на месте своего испугавшегося коня.

Страх придал ей силы, и она, натянув поводья, подняла меч, готовясь к новому удару. Сталь громко зазвенела, встретившись со сталью. Бетани почувствовала, что ее руки онемели; сквозь застилающую взор пелену она увидела опускающийся меч, но этот удар уже не смогла отразить. Лезвие плашмя ударило ее по груди, сбив с коня. Бетани попыталась подняться на ноги, но вес доспехов прижал ее к земле.

Рыцарь, спешившись, подошел к ней и приставил острие меча ей к горлу.

– Сдаешься?

– Нет! – прошептала Бетани, забыв о том, что надо изменять голос.

Рыцарь сорвал с ее головы шлем, и по земле рассыпались длинные волосы.

– Боже всемилостивейший! Это еще что такое? – прогремел, отдаваясь эхом, его голос.

– Кончай скорее, нормандский пес! – бросила ему в лицо Бетани, стараясь отдышаться.

Рыцарь, нагнувшись, схватил ее за кольчугу и одной рукой оторвал от земли. Бетани повисла в воздухе, оказавшись лицом к лицу с противником, и увидела блестящие сквозь забрало глаза. И таким холодом повеяло от этого взгляда, что у нее по спине пробежала дрожь. Оставалось только надеяться, что это игра света и тени делает глаза рыцаря такими безжалостными.

– Женщина! Неужели эти трусы осмелились послать на поединок женщину? – Воин встряхнул девушку, словно не в силах поверить тому, что видит.

У Бетани бешено колотилось сердце и стучали зубы. Увидев приближающихся воинов, ведущих коня рыцаря, она стала дергаться и вырываться.

Недавний противник, бросив ее на своего коня, поскакал к замку во главе своих людей. Бетани, лежащая поперек седла наподобие куля с мукой, ощущала ребрами каждый шаг лошади. Хотя до замка Ренвиг было недалеко, когда отряд подъехал к воротам, у девушки уже страшно болело все тело и дыхание давалось ей с трудом.

Ворота оказались запертыми изнутри. Могучий предводитель громогласно потребовал отворить их, но ответом ему явилась полная тишина.

– Вероломные саксы! – рявкнул он, поворачиваясь к одному из воинов. – Вашель, перелезьте через стену и отоприте ворота. Всех, кто в замке, перебейте без жалости.

Коренастый рыцарь, спешившись, быстро выкрикнул приказания другим воинам, и вверх на стены полетели крючья с привязанными к ним веревками. Вашель, а следом за ним еще несколько человек скрылись за зубчатым парапетом. Через несколько мгновений ворота открылись, и предводителю отряда доложили, что замок пуст.

Взревев от ярости, рыцарь въехал в пустынный внутренний двор и стащил Бетани с коня. Войдя в главную залу, он швырнул девушку на пол.

– Где все?

Бетани молча огляделась вокруг. Несмотря на страх, девушка испытала чувство удовлетворения, и слабая улыбка тронула ее губы. Она спасла своих людей.

Рыцарь надвинулся на нее, подавляя ее одним своим присутствием, зловещей силой. К чести Бетани надо сказать, что она не задрожала и не попятилась.

– Последний раз спрашиваю: где люди?

– Далеко, – выдохнула Бетани. Она победила этого могучего великана. Набрав полную грудь воздуха, она с вызовом добавила: – Торжествуй! Без людей этот замок ничего не стоит.

Рыцарь надвигался на нее подобно древнему языческому божеству, разгневанному на своих почитателей. Небрежным движением он снял шлем, но Бетани показалось, что она глядит не на человеческое лицо, а на безжизненную маску. Волевое и беспощадное, лицо рыцаря было словно отлито из бронзы.

Девушке следовало бы испугаться, но ее личная безопасность уже перестала что-либо для нее значить. Если судьбе угодно, чтобы она умерла от руки этого нормандского рыцаря, она подчинится без колебаний. Ни за что на свете Бетани не обесчестит память своих гордых и благородных предков.

Рыцарь продолжал стоять подбоченясь.

– Посмотрим, мадемуазель.

По всему замку, громко топая и хлопая дверьми, рыскали нормандские воины. Но Бетани радовалась мысли, что чужеземные разбойники не набьют карманы добром, награбленным в ее родовом доме.

– Милорд, – сказал появившийся на пороге залы Вашель, – в замке не осталось ничего сколько-нибудь ценного. Ничего.

Предводитель заговорил, обращаясь к своему воину, но при этом, не отрывая своих черных глаз от Бетани:

– Найдите подземный ход.

Испугавшись, что он прочтет правду в ее глазах, девушка отвернулась.

– Подземный ход существует. – Рыцарь поднял ее на ноги. – А иначе как они бежали?

Бетани с презрением бросила ему в лицо чужие франкские слова:

– Я не предам своих людей.

– Ты уже предала своих людей, вызвав на поединок нормандского рыцаря.

Он отправился исследовать замок, таща девушку за собой. На скамье в оружейной комнате – там, где его оставила кормилица, – лежало ее платье из богатой ткани с украшенным драгоценными камнями воротом. Внимательно оглядев платье, рыцарь повернулся к Бетани:

– Это ваша одежда, миледи?

– Это платье принадлежит хозяйке дома.

– Non, оно принадлежало ей. Теперь оно принадлежит мне.

Вскинув голову, девушка смело взглянула ему прямо в глаза:

– Это лишь клочок ткани, захватчик. И только.

– Твое тощее тело он прикроет. – Рыцарь, медленно окинув ее взглядом с головы до пят, улыбнулся. – Твой теперешний наряд не оставляет простора для воображения.

Бетани вспыхнула от этих слов, но взгляда не отвела. Это была война характеров, и девушка собиралась одержать в ней победу. Но, когда улыбка рыцаря, расплывшись, превратилась в самодовольную ухмылку, а в глазах зажглись нахальные искорки, Бетани опустила голову.

– Qui,[2] моим людям это зрелище доставит удовольствие.

Грязная свинья! Он пытается вывести ее из себя – и довольно успешно. Сделав усилие, Бетани подняла взгляд:

– Мне нет никакого дела до вас и ваших людей.

– Вот как? По-моему, ты сильно ошибаешься.

– Завтра вы разорите еще одну деревню, чтобы награбить добра для вашего ублюдка Вильгельма! – воскликнула Бетани, буквально дрожа от усилия сдержать бушующую в груди ярость.

Рыцарь привлек ее к себе:

– Дни моих скитаний по свету окончены. Отныне этот замок – мой дом, а ты, жалкая девчонка, – моя собственность.

Бетани побледнела. Она даже не думала о том, что нормандец может остаться в замке! Словно прочтя ее мысли, рыцарь кликнул Вашеля:

– Отведи нашу единственную служанку в замок, а то вдруг ей взбредет в голову присоединиться к остальным и оставить нас совсем без прислуги.

Изгнанная из знакомой обстановки, заточенная в темноте, Бетани сидела в холодной башне, объятая ужасом. Неистовый ветер кружился вокруг стен замка, и его завывания были похожи на стенания опозоренных предков. По щекам девушки стекали одна за другой непрошеные слезы отчаяния. Ей казалось, что она осталась одна на всем свете.

Да, сегодня ей удалось сохранить лицо, но сердце ее разрывалось от страха. Пытаясь согреться, Бетани обхватила себя за плечи. Скользнув по грубой ткани короткой мужской куртки, ее пальцы непроизвольно опустились до талии и ничего не встретили на привычном месте. Пояса, символа ее положения, не было. Сознание того, что драгоценная реликвия спасена и передана по наследству, придало девушке силы, и она, вытерев слезы, глубоко вздохнула. Женщины Нортумберленда не гнутся и не ломаются. Ей необходимо поддержать честь и достоинство девяти столетий. Семья и сервы в безопасности; нельзя уступать захватчикам, а если представится возможность, надо попытаться бежать.

В голове у Бетани стали появляться одна за другой дерзкие, смелые мысли. Нормандским воинам неизвестно, что из замка Ренвиг выходят не один, а два подземных хода. Тот, который ведет на север, они найдут, ибо именно его и будут искать. Ведь бежать на юг, навстречу надвигающемуся со стороны Лондона войску, бессмысленно. Девушка мысленно возблагодарила предков за предусмотрительность; откуда бы ни подступил к замку неприятель, всегда оставался открытым путь к отступлению. Если только ей удастся выбраться из башни и проникнуть в подземный ход, ведущий на юг, она сможет присоединиться к укрывшимся в Шотландии родным.

На следующий день вечером Вашель вывел девушку из башни и, приведя в главную залу, заставил сесть в кресло. До сих пор победители ее не обижали и не приставали к ней, но Бетани не знала, долго ли они будут столь сдержанны.

В противоположном конце залы предводитель захватчиков выслушивал доклад воина. Несомненно, этих нормандских рыцарей связывали родственные узы: они были одинакового телосложения, и черты лиц выдавали сходство. Оба были недурны собой: с черными как смоль волосами и глазами темными, почти черными, но при ближайшем рассмотрении темно-синими, как ночное небо. Но Бетани внешность предводителя показалась более интересной. Возможно, не такое красивое, как близкое к совершенству лицо другого воина, что помоложе, его грубо высеченное лицо обладало какой-то притягательной мужественностью, делавшей его неотразимым.

Предводитель отряда внимательно выслушал стоявшего перед ним, и у него на устах медленно расплылась улыбка. Бетани поразило, как сильно изменила его лицо эта улыбка, не предвещающая ничего хорошего.

– Подойдите сюда, мадемуазель.

Бетани осталась сидеть в кресле. Ни за что на свете она не подчинится захватчикам.

Воин, стоявший рядом с предводителем, покачал головой, дивясь подобной дерзости, и направился к Бетани. Схватив девушку за ворот куртки, он поднял ее из кресла и потащил к предводителю.

– Брат, а почему бы просто не выпороть ее? – спросил он.

– Я уже победил ее в поединке, Ги, – ответил предводитель, поворачиваясь к воину, стоящему у дверей. – Вашель, введи их сюда.

Коренастый воин распахнул двери, и Бетани ахнула, увидев вошедшую в залу Мери, за которой следовали женщины и дети, бежавшие из замка.

Под сводчатыми потолками гулко звучали плач, завывания и жалобное хныканье испуганных детей и причитания их матерей, в голосах которых также звучал страх.

– Мы сделали все, что смогли, Бетани. Честное слово, – сказала Мери.

Кивнув, Бетани заморгала, борясь со слезами; в это мгновение она пережила ту бессильную злость, смешанную с опустошительным отчаянием, которая наступает после полного поражения.

Они побеждены по всем статьям.

– Переведи им мои слова, – приказал предводитель.

Бетани смотрела на толпящихся, словно овцы, своих испуганных соплеменников. Их наполненные ужасом взгляды молили о помощи, и боль острым кинжалом пронзила сердце девушки.

– Я не стану делать этого, – хрипло выдавила она из горла чужеземные слова, стараясь сглотнуть слезы и избежать унижения.

Рослый рыцарь удивленно поднял брови:

– Не станешь?

Он обнажил меч. Бетани, глубоко вздохнув, вскинула голову, ожидая удара.

Нескрываемое презрение исказило лицо предводителя. Он указал мечом на Мери:

– Подведите ее ко мне.

Два воина, схватив вырывающуюся и кричащую девушку, поволокли ее к своему начальнику.

Брет, вырвавшись из рук Майды, бросился к Бетани. Обхватив ноги сестры, он с ужасом смотрел, как рыцарь поднес острие меча к горлу Мери.

– Нет, не трогай ее! – вскрикнула Бетани, взглядом прося у него пощады. Не найдя снисхождения в его темных глазах, она едва заметно кивнула. – Я переведу ваши слова.

Дождавшись, когда предводитель уберет меч в ножны, Бетани, освободившись от крепких объятий брата, подхватила его на руки. Брет, обвив шею сестры, уткнулся лицом в ее куртку.

– Пленники должны встать на колени и дать клятву верности новому властителю замка, Ройсу де Бельмару.

Слова застряли у Бетани в горле. Девушка зажмурилась, не желая видеть, как ее люди покоряются нормандскому захватчику. Она подвела их.

Мери, продолжая всхлипывать, первой опустилась на колени перед предводителем н произнесла слова клятвы. Затем, повернувшись к Бетани, она шепнула:

– Прости меня.

Бетани попыталась подбодрить сестру улыбкой:

– Ничего, Мери. Ты сделала все, что смогла.

Не в силах вынести вида коленопреклоненной сестры Бетани повернулась к предводителю:

– Я не стану присягать вам.

– В этом нет необходимости. Это мои сервы,[3] они будут только служить мне… ты тоже принадлежишь мне, ты моя рабыня.

– Я не рабыня, и я никому не принадлежу.

– Ты вызвала нормандского рыцаря на поединок и потерпела поражение, – небрежно заметил воин.

В его голосе не было ни тени злорадства, он просто констатировал факт, и это еще больше разъярило Бетани. У нее в голове мелькнуло несколько любимых ругательств ее отца, но она сдержалась и промолчала. Мысленно обратившись к небу с молитвой, Бетани поцеловала Брета в лоб и отдала мальчика сестре, но он тотчас же начал хныкать. Бетани не позволила себе уступить просьбам и слезам брата. С Мери ему будет спокойнее.

– Скажи женщинам, пусть они приготовят поесть моим воинам, – распорядился нормандский захватчик.

Еле сдерживая слезы, Бетани перевела его приказ.

Женщины, бросая украдкой взгляды на свою молодую госпожу, поспешно покинули залу. Оцепеневшая от ужаса, Мери осталась стоять на месте, прижимая к себе Брета и беспомощно глядя на сестру.

– Это твоя сестра? – спросил Бетани Бельмар, с любопытством разглядывая Мери.

– Да, это моя младшая сестра Мери, – ответила Бетани, испугавшись, что внимание нормандского рыцаря не предвещает ничего хорошего ее красавице сестре. – Не обижайте ее.

– Она дочь владельца этого замка, и к ней будут относиться с должным почтением.

Бетаки облегченно вздохнула. Она перевела слова рыцаря сестре и увидела, что страх покинул глаза Мери.

– Ги, проводи леди Мери наверх, – распорядился Ройс. Увидев, что девушка испуганно отшатнулась от шагнувшего к ней воина, он добавил: – Скажи ей, что это мой брат Ги. Пусть она не боится его.

Красивый молодой воин, подойдя к Мери, учтиво поклонился. Бетани хотела помочь сестре, но Ройс не позволил ей этого сделать.

– Кто этот ребенок, которого держит на руках твоя сестра?

– Наш брат, – с вызовом ответила Бетани, решив, что захватчик считает Брета ее сыном, который, следовательно, должен разделить судьбу матери.

– Напрасно ты не покорилась мне: в этом случае к тебе отнеслись бы так же, как к твоим брату и сестре. Но, поскольку ты дерзнула бросить мне вызов, ты останешься в мужском одеянии, чтобы все видели твои позор.

Бетани гордо вскинула голову:

– Я сожалею лишь о том, что ты не погиб под ударом моего меча.

– У тебя будет достаточно времени, чтобы поразмышлять о своей глупости. Ты будешь прислуживать мне. Сейчас я хочу смыть с себя всю грязь войны; ступай, приготовь мне лохань с водой. Рабыня, проследи за тем, чтобы вода была погорячей; терпеть не могу мыться в холодной воде. А потом разбери мои вещи и разложи их в комнате, принадлежавшей хозяину замка: отныне это будет моя комната.

Стремительно развернувшись, Бетани вышла из залы. «Прислуживать мне…» О да, но только как бы наглому рыцарю не пришлось пожалеть об этом. Вода погорячее. Отлично. Захватчика будет ожидать неприятный сюрприз.

Натаскав воды в комнату, Бетани поставила на очаг огромный котел, затем печально огляделась вокруг. Эта комната принадлежала ее отцу, и Бетани стало плохо при мысли о том, что теперь здесь будет распоряжаться ненавистный чужеземец. Это помещение было ей особенно дорого. Здесь наслаждались уединением ее родители. Зимой Мери и Бетани частенько целыми днями просиживали вместе с матерью за вышивкой подле этого очага. Девушка закрыла глаза, отдаваясь воспоминаниям. Та счастливая жизнь закончилась, и виной всему нормандский захватчик. Бетани почувствовала, что ненавидит его.

– Ванна готова?

Вздрогнув от неожиданности, девушка едва не опрокинула котел с кипящей водой. Не сказав ни слова, она вылила воду в лохань, радостно глядя на поднимающиеся к потолку клубы пара. Сварись живьем, дьявольское отродье!

– Да, готова.

– Вода горячая?

Бетани с трудом подавила улыбку.

– Да, горячая.

Она направилась было к двери, но рыцарь остановил ее:

– Стой. Я тебя еще не отпустил.

Бетани обернулась, взбешенная его повелительным тоном.

– Поскольку мой слуга занят, мне понадобятся твои услуги.

Стиснув зубы, девушка подошла к нему, ожидая приказаний.

– Ты разве не знаешь, что должна делать?

К сожалению, она знала. Будь проклят этот нормандский наглец! Отец Бетани никогда не позволял дочерям прислуживать гостям замка, когда те принимали ванну. Он отказывался следовать общепринятым правилам, и лишь теперь Бетани поняла почему. Это занятие было слишком унизительным.

– Честь ухаживать за собой я всегда доверял хозяйке дома. Ты хочешь; чтобы я позвал твою сестру? – подняв бровь, спросил рыцарь.

Краска схлынула с лица Бетани:

– Нет. Мери, как и я, сочтет это требование отвратительным.

Комната наполнилась раскатистым смехом рыцаря.

– Тогда поторопись, а то вода остынет.

Бетани едва не рассмеялась вслух. Остынет. Да на это уйдет полночи. Девушка скользнула руками по холодным стальным кольцам кольчуги, но до завязок на плечах ей удалось лишь прикоснуться кончиками пальцев. Рыцарь не присел и не нагнулся, чтобы облегчить ей задачу, а Бетани скорее умерла бы, чем попросила его об этом. Поднявшись на цыпочки, она развязала один за другим ремешки, ощущая, как тяжелеет кольчуга. Когда со всеми завязками было покончено, девушка почувствовала, что стальная рубаха оттягивает ей руки, и едва не выронила ее.

Рыцарь, улыбнувшись при виде ее затруднений, шагнул, оставляя тяжелое одеяние на полу. Бетани, сверкнув глазами, посмотрела на него. На первый взгляд лицо Ройса де Бельмара казалось жестким, но при более внимательном рассмотрении его черты были даже приятны. Сердито отогнав эту мысль, Бетани потащила кольчугу по полу.

– Поосторожнее, рабыня! Чем аккуратнее ты будешь обращаться с моими доспехами, тем меньше тебе придется их чистить.

Бетани разжала пальцы, выпуская тяжелые стальные кольца. Будь он проклят! Кольчуга с грохотом упала на пол. Девушка вернулась к рыцарю. Тот с убийственным терпением ждал, когда она продолжит.

Дрожащими руками Бетани распустила шнуровку на куртке, обнажив густую поросль черных вьющихся волос. Стягивая ткань с широких плеч и могучих рук рыцаря, прикасаясь к его телу, она почувствовала под кожей упругие канаты мышц.

Бетани вспыхнула до корней волос и попыталась снять куртку, не глядя на рыцаря и не прикасаясь к нему. От малейшего соприкосновения с ним у нее по всему телу, начиная с кончиков пальцев, разливался жар.

– Похоже, тебе никогда прежде не приходилось этим заниматься.

Обернувшись, Бетани смело взглянула рыцарю в лицо, чувствуя, как его насмешливые глаза распаляют ее ярость.

– Мне совершенно неинтересно раздевать захватчика.

– Когда-нибудь этот опыт тебе пригодится. А пока я пожалею тебя. Ступай, разбери мои вещи, остальное я сниму сам. – Рыцарь стал расстегивать ремень.

Обрадованная, что ей не придется снимать с рыцаря рейтузы, Бетани отвернулась. Однако это небольшое снисхождение оскорбило и унизило ее сильнее, чем поражение в поединке. Девушка не привыкла пользоваться чьей-либо милостью.

Подойдя к сундуку, принесенному в комнату нормандскими воинами, Бетани откинула крышку. Она слышала, как рыцарь ходит у нее за спиной, как упала на пол одежда. Девушка никак не могла дождаться, когда же он залезет в лохань. Кипящая вода была налита прямо из стоявшего на очаге котла.

Подняв с пола куртку, она стала ждать, что вот-вот раздастся проникнутый нестерпимой болью крик. Послышался плеск воды – и только.

– А-ах, вода в самый раз. Запомни, рабыня: именно такая мне и нравится.

О боже, это действительно отродье Сатаны. Бетани продолжала разбирать вещи, старательно держась к лохани спиной, пытаясь не обращать внимания на всплески воды.

– Эй, рабыня, подай мне мыло.

Не в силах заставить себя обернуться, Бетани взяла с подноса кусок мыла и осторожно попятилась назад, пытаясь нащупать край лохани.

Ей на руку упали капли обжигающе горячей воды, и девушка вскрикнула от боли. Этот нормандский рыцарь – сам дьявол.

– Ближе, я не дотягиваюсь.

Бетани сделала еще шаг, осторожно вытягивая руку, опасаясь прикоснуться к раскаленной коже чужестранца, которая у любого нормального человека давно бы покраснела и покрылась волдырями.

В спину ей снова плеснули водой, и Бетани в ужасе отскочила от лохани.

Комната наполнилась хохотом, и девушка, забыв свои страхи, стремительно обернулась.

Рыцарь, еще не до конца раздетый, стоял рядом с лоханью.

– Вода слишком горячая. Принеси два ведра холодной воды.

Бетани вскипела не столько от издевки, сколько от того, что ей не удалось обмануть захватчика.

Схватив ведра, она стремглав выскочила из комнаты, преследуемая раскатами насмешливого хохота.

Когда Бетани наполняла водой ведра, к ней подошла кормилица.

– Леди Бетани, простите меня.

– В чем дело, Тейта? – спросила девушка, смотря в страдальческое лицо старой служанки.

– Нам бы удалось бежать, если бы не шум, открывший врагам наше убежище.

«Дети», – печально подумала Бетани.

– Нельзя требовать от детей, чтобы они понимали всю серьезность положения.

– Нет, дети вели себя послушно, как ангелы. Нас выдала ваша сестра.

– Мери? – изумленно ахнула Бетани.

– Услышав шаги воинов, искавших нас, она словно взбесилась. Мне хотелось отодрать ее за уши: ведь я знала, на какую жертву вы пошли, чтобы спасти нас.

– Мери… – повторила Бетани, пытаясь смириться с этим новым ударом, но тут же вспомнила про кормилицу.

– Мне жаль, что все так случилось, Тейта. – Сознание того, что ее замысел расстроила собственная сестра, причинило невыносимую боль. – Я постараюсь сделать все, чтобы больше вас не подводить.

– Никто вас ни в чем не винит, миледи. Нам всем известно, на что вы пошли ради нас. Но у меня сердце разрывается, когда я вижу, что с вами обращаются словно с бесправной рабыней, в то время как к вашей сестре относятся с почтением.

– Что сделано, то сделано.

– Постарайтесь не злить этого рыцаря, – сказала Тейта, и на ее сморщенном старом лице отразился страх.

– Слишком поздно. Кажется, именно для этого я и появилась на свет божий.

Попрощавшись с Тейтой, Бетани стала подниматься по каменным ступеням с двумя полными ведрами в руках.

Остудив воду в лохани, девушка тотчас же продолжила разбирать вещи рыцаря.

– Как тебя зовут? – спросил тот, опускаясь в воду.

– Я Бетани Нортумберлендская, – гордо ответила Бетани.

– Это слишком длинное и слишком громкое имя для рабыни. Но не волнуйся, я что-нибудь придумаю.

После некоторого молчания повелительный голос рыцаря зазвучал вновь:

– Анни, принеси мне чистое белье.

– Меня зовут Бетани, – стиснув зубы, ответила Бетани.

– Анни, принеси мне чистое белье.

На этот раз девушка не стала спорить. Схватив белье, она подошла к лохани и положила его на скамью.

– Меня зовут Ройс де Бельмар. Но ты можешь называть меня «милорд», – сказал рыцарь.

Бетани мысленно дала себе клятву, что это слово никогда не сорвется с ее уст.

– Вам угодно что-нибудь еще, завоеватель?

– Oui, рабыня. – Он протянул ей кусок мыла. – Потри мне спину.

Сглотнув комок в горле, Бетани взяла в ладонь мыло. Она подошла к лохани, держа мыло самыми кончиками пальцев. Кожа на широкой спине рыцаря была бронзовой от загара; девушка провела мылом по плечам, почувствовав, как вздуваются мышцы. Она вспыхнула от этого интимного прикосновения, но не смогла оторвать взгляда от сильного мужского тела, зачарованная тем, насколько сильно отличается оно от тела женского.

– Рабыня, ты, наверное, не умеешь прислуживать в ванной. Надо сильно тереть спину, чтобы отмыть всю грязь.

Рыцарь протянул ей кусок тряпки. Бетани от обиды стиснула зубы.

Схватив грубую ткань, девушка принялась что есть силы тереть плечи рыцаря. Кожа его сразу же покраснела, но он ни словом не выразил свое недовольство. Однако Бетани заметила, что при каждом прикосновении мочалки его мышцы напрягаются. Ее губы растянулись в улыбке. К тому времени, как она закончит тереть рыцаря, каждый дюйм его тела будет гореть огнем.

– Рабыня, теперь у тебя получается хорошо, но ты должна еще вымыть все тело.

Улыбка сошла с лица Бетани. Зажмурившись, она опустила руку под воду. Ей так хотелось поскорее покончить с этой неприятной процедурой, что она с безумной яростью обрушилась на ягодицы, расплескивая воду.

– Довольно, теперь переходи к груди.

Откинувшись назад на край лохани, рыцарь, расслабившись, обхватил себя руками за голову. Бетани решила, что едва ли сможет это сделать. Опустив взгляд, она обошла лохань. Нет, это унижение не сравнится ни с чем, что ей довелось вытерпеть.

– Что ты медлишь, рабыня? – строго произнес рыцарь.

Вскинув голову, Бетани обнаружила, что его глаза искрятся весельем. Будь проклят этот человек! Он над ней смеется. Гордо вскинув подбородок, Бетани принялась яростно тереть ему грудь.

«Чудовище! Отродье дьявола!» – мысленно ругалась Бетани, пытаясь совладать с охватившей ее яростью. Она опустила мочалку в воду. На черных волосах, покрывающих грудь рыцаря, блестели капельки воды. Пальцы Бетани, до тех пор, казалось, крепко спавшие, вдруг очнулись ото сна. Девушка стыдливо вздрогнула, осознав, что этот захватчик затронул что-то в ее душе. Случайно заглянув в темно-синие глаза рыцаря, Бетани заметила в них странный блеск и тотчас же отвела взор.

Ей была невыносима мысль о том, что чужеземец может проникнуть ей в душу.

– Не забудь, рабыня: ты должна вымыть меня всего, – произнес рыцарь, и в каждом его слове звенел смех.

Бетани зажмурилась. Ненавистный нормандец знает, как сделать ей больно. Будь он проклят!

Надо представить, что он мертв или так стар, что не может поднять свое немощное тело. Отлично, если она будет думать о рыцаре как о беспомощном старце, ее задача окажется не такой уж невыполнимой. Но, когда Бетани, потерев ему грудь, спустилась по тоненькой полоске волос, ведущей в низ живота, ее рука ощутила не обмякшую плоть, а твердый жезл. Вспыхнув, девушка отскочила от лохани. Нет, невозможно обманывать себя, притворяясь, что перед тобою старик.

– Я закончила. Что-нибудь еще, победитель?

– Oui. Отныне ты будешь спать здесь, – рыцарь указал на кровать. – Со мной.

– Ни за что! – воскликнула Бетани.

– Ни за что? – Удивленно подняв брови, рыцарь пристально посмотрел ей в глаза. – Ты еще не уяснила, что перечить мне бесполезно? – Он снова указал на кровать. – Твоя голова будет лежать рядом с моей на этой подушке.

Бетани боролась с яростью и отчаянием.

– Но почему? – спросила она, не в силах поверить своим ушам.

– Потому что ты моя рабыня, – произнес рыцарь медленно и раздельно, как разговаривают со слабоумными.

Бетани расправила плечи:

– Пусть я рабыня. Я выполню самую черную работу, но шлюхой не стану.

Рыцарь едва заметно прищурился:

– Ты сделаешь все так, как я скажу. Это не просьба, Анни. Это приказ. Ты будешь спать со мной.

– Не буду!

Она бросила мочалку в воду, и рыцарю в лицо брызнула мыльная пена.

Вытерев его, он посмотрел на Бетани:

– Мне надо вылезти из лохани, чтобы ты меня поняла?

Девушка, объятая ужасом, непроизвольно сделала шаг назад.

– Нет-нет, я только схожу за своей одеждой, – солгала она, жертвуя честью во имя спасения добродетели. Ей нужно время, чтобы собраться с мыслями.

– Рабыня, – окликнул ее рыцарь, когда она уже была в дверях, – не вынуждай меня искать тебя.