"Ночь в Венеции" - читать интересную книгу автора (Маклерон Лайза)

Глава восьмая

За два дня Элизабет пришла в себя, успокоилась, а главное, лучше узнала отца и мать. Она поняла, что жизнь родителей, казавшаяся суетной и жесткой, сродни подвижничеству.

О чем бы они ни говорили, беседа сводилась к взаимоотношениям человека и окружающей среды. Прогулка по лесу превращалась в увлекательное путешествие. Они забирались в такие дебри, что у Элизабет дух захватывало. Замирая, она любовалась величественным утесом, где, по преданию, когда-то жили индейцы. С почти отвесной стены свисали мох и папоротники, по скале струились тонкие ручейки воды, искрясь в лучах солнечного света, который достигал их, пробиваясь сквозь ветви деревьев. У небольшого озерца, наполненного кристально чистой водой, девушка долго сидела неподвижно, обхватив руками колени. Подставив лицо ласковым лучам солнца, она чувствовала, как необыкновенный покой наполняет ее душу. И родители, понимая состояние дочери, не тревожили ее расспросами.

Возвращаясь домой, путешественники не раз останавливались понаблюдать за стремительным полетом птиц, а затем, чтобы рассмотреть следы неизвестного обитателя леса, оставленные в мягкой пыли.

Вечерами семейные беседы затягивались до полуночи, сближая родных людей, которые, увы, виделись так редко. Мать и отец вызывали восхищение беззаветной преданностью делу своей жизни. Теперь дочь поняла их.

Однако слишком много воды утекло с тех пор, когда обстоятельства вынудили Элизабет самостоятельно прокладывать путь по бурным волнам бытия. А суровая действительность то и дело напоминала, как нелегко, постоянно ощущая себя отринутой и даже брошенной, пробиваться к твердому положению в фирме, которое она теперь занимала.

То, что она любит Билли, не требовало доказательств. Однако Элизабет пришла к твердому убеждению: односторонняя любовь ущемляет чувство собственного достоинства. Стоило ли, забыв обо всем, бросаться в омут страсти? Как же случилось, что она напрочь потеряла голову?..

Довольно! Следует уволиться из компании и найти другую работу. Опять начать с нуля и избавиться от стресса, возникающего при одном лишь упоминании Блэкмора-старшего.

Именно с таким решением мисс Гиллан переступила порог здания компании в понедельник утром.

Первой она встретила Дайану.

– Ты потрясающе выглядишь! – воскликнула та, пожирая Элизабет глазами. – Посвежела, похорошела, да и голубой костюм тебе очень идет. Дай Бог, чтобы твоя красота смягчила гнев босса?

Элизабет улыбнулась, подняв брови. А в чем, собственно, дело? – говорил жест. Я что, обязана докладывать, где провожу уик-энд? Если возникла необходимость ее присутствия при обсуждении незавершенного контракта, Билли мог бы ее предупредить. А ведь когда она ушла из больницы, Блэкмор даже не взглянул на нее.

Дайана застрочила как пулемет.

– Тут такое на-ча-ло-о-о-сь! Большой Блэкмор спустил на Маленького всех собак. Куда ты подевалась? Просто с ума сошел. Истошно орал, бегал по кабинету как заведенный.

– Ты что, там присутствовала? – охладила Элизабет пыл секретарши.

– Очень надо! И так слышно. А потом они сцепились из-за Крокера. Правда, я не поняла. А что случилось во Франкфурте? – понизила голос Дайана.

– Ничего, – ответила Элизабет. – Кстати, чем закончилось дело с Крокером?

– Ой, мрак! А ты разве не в курсе? – Дайана сделала большие глаза. – Билли сам уладил с ним по телефону кое-какие пункты договора еще до того, как укатил во Франкфурт.

Элизабет нахмурилась.

– Не может быть, – возразила она. – Он не звонил Крокеру перед отъездом, и тот ему тоже.

– Ну не знаю! – пожала плечами Дайана. – У меня есть копия документа с их подписями. Сейчас найду. – Она кинулась к столу и среди многочисленных бумаг нашла нужную. – Вот, смотри! Дата. Подписано накануне возвращения из Франкфурта.

Элизабет вскипела. У нее дрожали руки.

– Роберт у себя? – грозно спросила она.

Одернув элегантный шелковый костюм, который подчеркивал фигуру, делая ее совершенно неотразимой, Элизабет достала из сумочки конверт. Смышленая Дайана сразу же уставилась на него, открыв от изумления рот. Элизабет направилась к своему непосредственному шефу.

– Мисс Гиллан, не ходите к Роберту! – вскинулась секретарша. – Билли предупредил меня, чтобы вы явились сразу к нему!

– Перебьется! Пойду, когда сочту нужным.

Она распахнула дверь в кабинет Блэкмора-младшего. Тот сидел за столом, понурый, с кислой физиономией. Увидев девушку, буквально расцвел.

– Элизабет, дорогая, выглядишь классно! – Он вскочил. – Просто блеск!

Его глаза выражали неподдельное восхищение. Роберт робко дотронулся до ее руки, но она резко отстранилась.

– А что это? Что, я спрашиваю? – Элизабет швырнула на стол контракт, подписанный Крокером и Билли. – Что ты можешь возразить?

– Возразить?.. – Роберт опустил голову. – Билли обвел нас вокруг пальца. Ну что ты так смотришь на меня? Можно подумать, будто ты не предполагала, что он давно разгадал партнеров.

– Знала. Но как ему удалось так быстро разобраться в ситуации.

– А он разве не поделился с тобой? Его вынудили чрезвычайные обстоятельства. Возможно, Мэри ускорила события, – усмехнулся он.

– Вот что, Роберт! Что за игры вы затеяли? Билли захотелось поразвлечься со мной во Франкфурте, и ты, подчиняясь старшему брату, отправил меня в Европу, так, что ли?

Он покраснел.

– Послушай, что ты на меня кидаешься? – спросил Блэкмор-младший. – Лучше переключись на Билли. По его инициативе заварилась такая каша.

– Да, но ты помог! – выпалила Элизабет. – Словом, я лишний раз убедилась, что приняла абсолютно правильное решение. – И она протянула Роберту белый конверт.

Тот взглянул на него и сразу понял.

– Нет, я не могу подписывать заявление об уходе без согласования с Билли, – сказал он категорическим тоном, покачав головой.

– Можешь, – возразила Элизабет. – Я настаиваю! – Она положила конверт на стол.

– Пощади меня! – тяжело вздохнул Роберт. – Он с меня шкуру спустит, если я приму твое заявление и дам ему ход.

– Вот тебе хороший совет, – сказала Элизабет спокойно. – Он начнет снимать шкуру с тебя, а ты делай то же самое. Как говорится, свои люди – сочтетесь!

– На сей раз не получится, прежде всего вытрясет из меня душу из-за Крокера, – поморщился Блэкмор-младший. – А если ты задумала уйти от нас, разбирайся с ним сама. Он здесь главный, если на то пошло.

– Что ж, придется, – вздохнула Элизабет. – Но прежде я хочу узнать, для чего ты подослал ко мне Макса Шнейдера? Билли намекнул, что ты подозреваешь его в преследовании меркантильных интересов, и все-таки попросил его встретить меня. Зачем?

– Ох, Лиз, не сердись. Просто подумал, не мешает пощекотать Биллу нервы. – Он помолчал, видимо вспоминая их недолгий роман. – Я не мог пойти наперекор брату, коль так все случилось. Я по-прежнему отношусь к тебе с нежностью… Но в отместку почему бы не насолить брату? Макс Шнейдер – стильный малый!..

Милый, наивный Роби! – подумала девушка и, меняя тему, спросила:

– Кстати, как здоровье Мэри?

– Сейчас, слава Богу, пошло на поправку. Накачали антибиотиками, у нее перитонит вроде бы начинался. Думали, не выживет. Но, кажется, на следующей неделе выписывают домой… Слушай, Лиз, забери заявление! Или хотя бы прежде поговори с ним.

– Нет, не возьму! Разбирайтесь между собой сами, меня подставлять не надо. Ты брал меня на работу, ты и отпустишь.

– Ты куда? – спросил Роберт, когда Элизабет направилась к двери.

– Как куда? Последую твоему совету – поговорю с боссом… – успокоила его Элизабет.

– Ну так захвати конверт, пожалуйста! Я устал с ним сражаться, а ты у нас воительница!

Да уж! – хотелось ей бросить упрек Роберту. Наверняка думает, что Билли уговорит остаться. Нет, с нее хватит!

Когда Элизабет без стука вошла в кабинет Блэкмора, ее душила холодная ярость.

Билли стоял у окна. Обозревал Чикаго, как говорится, с высоты птичьего полета. Руки в брюки… Без пиджака… Красив… Ну да ладно! Не любоваться же им она пришла.

– Где ты пропадала, черт бы тебя побрал? – рявкнул Билли, злобно оскалившись, как пес, с которого только что сняли намордник.

Не ожидавшая грубости Элизабет растерялась. Но тут же сообразила: он хочет перехватить инициативу. Не получится, дорогой!

– Где была, там меня уже нет!

Он прищурился.

– Мисс Гиллан, президент компании требует объяснения по всей форме. Не экс-любовник, а президент, которому ты требовалась для уточнения контракта…

Экс-любовник? Вот оно как! Бывший, значит? Девушке стало больно.

– Итак, повторяю, где ты скрывалась? – спросил он более миролюбиво, заметив, что слово «экс-любовник» несколько усмирило ее пыл.

– У родителей, на вилле, – ответила она ни с того ни с сего, хотя вовсе не собиралась вдаваться в подробности.

– С родителями? На вилле?

– Ну да!

– С родителями, говоришь??? – повторил Билли насмешливо.

– Представь себе! У меня есть и мама, и папа, – ответила Элизабет с гордостью.

– Те самые, которых ты ненавидишь? – съехидничал он.

– Откуда ты взял? Я не говорила ничего подобного.

– Любишь, значит, но… недолюбливаешь! Презираешь, как меня?

– Почему ты так считаешь? Мы просто не понимали друг друга, вот и все. А теперь разобрались.

– Мы с тобой?

– Нет, конечно! Ты вещь в себе, тебя и через миллион лет не раскусишь. Вот эту нашу встречу я должна расценивать как разговор с боссом? – небрежным жестом Элизабет откинула со щеки прядь волос. – Дело в том, что я не представляю, в какой тональности отвечать на твои вопросы.

Билли вздохнул и взъерошил шевелюру.

– Спроси что-нибудь полегче! – огрызнулся он. – Как мне кажется, я всегда один и тот же, только с тобой у меня происходит раздвоение личности.

– А знаешь почему? Ты решил, что раз платишь жалованье, то можно заодно прибрать и меня к рукам, не так ли? – Элизабет усмехнулась, вновь обретая уверенность. – Поэтому и во Франкфурт примчался, хотя, как выяснилось, особой необходимости не было.

– Во Франкфурт? – переспросил Блэкмор. Взглянув на девушку, быстро отвел глаза. – Ладно, Лиз, что произошло, того не миновать, но извиняться я не намерен. Вы с Робертом наломали дров, а мне пришлось расхлебывать.

– Стало быть, шикарный отель, роскошный номер и я собственной персоной – для твоей услады?

Билли поморщился, будто Элизабет позволила себе пошлость, и сказал с расстановкой:

– Я хотел провести время с тобой вдвоем. Это одно. Второе – возникла необходимость разрешить наши собственные проблемы.

– На миллионерском ложе? Так? В Чикаго тебе такая возможность не представилась?

Мужчина мгновенно подобрался как зверь перед прыжком. Глаза стали колючими и злыми.

– Правильно мыслишь. В Чикаго мне такая возможность не представилась, – повторил он ее слова.

– Какая же ты свинья!

– Как тебе угодно! Однако был уверен, исходя из прошлого опыта, что тебя упрашивать не придется.

Элизабет опустила глаза.

– А когда ты успел встретиться с Крокером? – спросила она потухшим голосом.

– Позвонил ему перед отлетом из Чикаго, назначил встречу. Пока ты за ужином совращала Макса Шнейдера, мы с Эдди Крокером согласились на ничью, то есть он, ничего не требуя, подписал документы, которые ты привезла.

Итак, ситуация прояснилась: и паника Макса, и настойчивая просьба Билли не звонить Крокеру, и его затея оставить бумаги управляющему отелем. А Крокер? Конечно, он испугался, когда выяснил, что всемогущий Билли Блэкмор раскусил его. А раз так, то и упираться не стал, мог бы вообще ничего не получить. Значит, Макс Шнейдер все знал? Господи, какая мерзость! Деньги, опять проклятые деньги…

– Роберт отказался принять мое заявление об уходе, – сухо произнесла Элизабет и протянула боссу конверт.

– Поня-я-я-тно, – процедил он сквозь зубы. – «Между нами все кончено!» – твердила ты без устали, а теперь от слов перешла к делу?

– Раньше я ошибалась. Между нами ничего не происходило, кроме работы по найму. Ты сам только что сказал: меня не надо упрашивать. Значит, меня употребляли за деньги? Как последнюю потаскушку?

– Ах, Лиз, Лиз!.. Неужели тебе никогда не приходило в голову, что нельзя себя так уничижать? Почему ты постоянно навязываешь мне мысли, какие мне никогда и в голову не приходили? Да, я подкалывал тебя, но ведь ты сама нарываешься. Зачем, с какой целью?

Элизабет опустила голову. А почему он в таком случае не приказал замолчать своей дочери? Та оскорбляла ее в присутствии отца, а он молчал.

– Я увольняюсь и прошу избавить меня от анализа собственного характера, – сказала мисс Гиллан, гордо вскинув голову.

– Пока я не приму решения, прошу вас выполнять свои обязанности, – ответил босс безапелляционно.

Элизабет повернулась и пошла к двери.

– Минуточку. – В его голосе послышалась угроза. Элизабет остановились. – Заявление об уходе – разведка боем?

– О чем ты говоришь? – обернулась она. – Я увольняюсь по собственному желанию. Разве не имею права? Похоже, ты перегибаешь палку.

– К тебе это относится в большей степени, чем ко мне, – сказал он, выходя из-за стола. – Я нервничал. Ждал, когда ты появишься. А ты? Разыгрываешь передо мной благородное негодование и, не обращая внимания, что я делаю шаг вперед, заставляешь отступить на два шага назад. В чем дело?

Билли схватил ее за плечи.

– Потрясающе! Объясни лучше, в каком же направлении ты делаешь шаг вперед, я что-то затрудняюсь понять.

– К тебе, глупенькая, к тебе! Неужели не видишь?

– Не вижу, потому что тебя заслоняет монумент, который ты воздвиг под названием «Семья».

– Лиз, прости за сцену в клинике, – сказал Билли хрипло.

– Насколько я помню, пару минут назад ты заявил, что извиняться не намерен, – заметила Элизабет с вызовом.

– Насчет Эдди Крокерка – да. Я прошу прощения за Берту. Но ты должна понять, – он тяжело вздохнул, – она неуравновешенная, сплошной комок нервов.

Эгоистка она, избалованная до мозга костей и невоспитанная, подумала Элизабет, но промолчала.

– Берта наговорила тебе Бог знает что, а потом жалела. Она находилась в шоке.

– Рада, если твоя дочь поняла, что вела себя чудовищно.

– Лиз, ты же взрослая женщина! Отнесись к ней снисходительно. Мать в тяжелом состоянии, неизвестность, страх… Прости ее!

– Так и быть! – усмехнулась Элизабет и вдруг с несвойственной ей циничностью добавила: – Подпиши мое заявление, и я забуду.

– Никогда! – бросил Билли. – Ни за что! Лучше сделаю вот что! – Он обнял ее и, прежде чем девушка смогла возразить, закрыл ее рот губами.

– Открой рот! – приказал он, когда Элизабет стиснула зубы и сжала губы.

Ну уж нет! – подумала она и вздрогнула, почувствовав пальцы, скользнувшие по бедрам. Желая оттолкнуть Билли, она вскинула руки, но они не повиновались и лишь обхватили его тело.

Мужчина застонал и, прижав девушку к себе, стал раскачиваться вместе с ней. Ее зубы разжались, его язык немедленно скользнул внутрь. Элизабет прихватила зубами кончик этого нагловатого пришельца. Билли засмеялся.

– Попалась, которая кусалась! – прошептал он, запрокидывая ее голову.

Поцелуй оказался настолько сладострастным, что она уже почти теряла сознание, когда зазвонил телефон.

– Возьму трубку, – сказала Элизабет, отшатнувшись.

– К черту! – прошептал Билли. – Твои глаза прелестны, когда объяты желанием. Синие-синие, как море, они так и влекут меня на дно…

– Подхалим, льстец, вот ты кто! Возьми трубку, – повторила она, так как телефон трезвонил не умолкая. – Вдруг какое-то важное сообщение? – не удержалась Элизабет, поддевая его. – Может, Мэри хочет кисть винограда? Или Берта проверяет, не совмещаешь ли ты полезное с приятным?

– А ты, оказывается, язва! – усмехнулся Билли. – Красивые женщины, знающие себе цену, умеют, как правило, вовремя прикусить язык.

А Элизабет сделала наоборот – прикусила его язык. Билли поглотил ее губы. Телефон надрывался. Они целовались.

– Слушаю, – рявкнул Блэкмор, схватив наконец трубку.

Девушка улыбнулась, радуясь, что не она находится на другом конце провода.

– Привет, Джеффри! Да-да, я ждал твоего звонка. Спасибо. Нет, не оторвал. Решаю кадровый вопрос, – сказал босс, скользнув по мисс Гиллан насмешливым взглядом. – Да нет, уже закругляемся. А, вот так! Прекрасно. Хорошо. Вылетаю после обеда, значит, буду у тебя… – взглянул на часы, – в два.

По местному времени? Куда же он отправляется на сей раз? Джеффри, Джеффри… Сердце ухнуло, когда она сообразила, что Джеффри – означает Токио.

Стало быть, улетает в Японию… Широко однако раскинулась империя Блэкморов! Она остается одна, в полном неведении, когда ему надоест любимая кукла по имени Элизабет.

– Мне нравится твой костюм, – сказал Билли, давая понять, что деловой разговор закончен и можно вернуться к прерванным забавам. – Так и хочется стянуть его, чтобы поцеловать твое соблазнительное тело.

Элизабет отступила, зная его способность добиваться желаемого.

– Вот возьму да овладею тобой на столе, – не унимался Билли.

– На столе, наверное, и в самом деле сверхсексуально, но это удовольствие я приберегу для мужа.

– Разведка боем закончилась, переходим в наступление? – не остался в долгу Билли. – Чем вызван рывок на сей раз? – Босс сел в кресло, скрестив руки на груди.

– Хочу, чтобы ты завизировал мое заявление об уходе.

– Ты кого-нибудь встретила?

– А тебе-то что? Я, кажется, ясно дала понять, что мечтаю о мужчине, который поймет, что нужно такой женщине, как я, и отнесется ко мне с уважением, – ответила Элизабет спокойно и просто.

Билли сделал ликующий жест.

– Ты имеешь в виду меня! Я прекрасно понимаю тебя, когда ты обвиваешь мои ноги своими, а я погружаюсь в тебя. И я уважаю твое желание время от времени находиться со мной в столь тесном контакте.

– Почему ты постоянно говоришь только об одном сексе? Секс сексом, но счастье ведь не только в этом?

– Не всякий секс, киса моя, не всякий! Думаешь, мужчина, которому ты намерена отдаться на столе, – Билли оглядел стол, огромный, как бильярдный, – доставит тебе больше наслаждения, чем я?

Элизабет молча смотрела на него в явном замешательстве.

– А ты с приветом! – сказала она. – Определенно. Разговаривать с тобой, что бродить по лабиринту.

– А с тобой – по минному полю! – парировал босс. – Что случилось? Пять минут назад я обнимал и целовал нежную ласковую женщину, а сейчас передо мной остервенелая бабенка.

– Ну и пусть! Может, поужинаем вместе и поговорим о метаморфозах?

– Дошло! Ты взвилась потому, что я улетаю в Японию?

– Я взвилась, как ты выразился, потому что ты опять мешаешь мне выполнить принятое решение. Подпиши заявление, и тогда я разберусь без тебя, что мне делать и как поступать. Уйду и больше не вернусь!

– Когда хотят уйти, уходят! – жестко бросил босс. – Не морочь мне голову, у тебя нет такого намерения. – Блэкмор взял конверт и порвал пополам. – Не заводись, – добавил он, увидев ее сверкающие гневом глаза. – Впереди у тебя целая неделя. Напишешь новое заявление. Вернусь, поужинаем вместе, обсудим. Клянусь, – Билли приложил руку к сердцу, – уделю беседе столько времени, сколько потребуется.

– Если только не зазвонит телефон, – уколола Элизабет.

– Лиз, – гаркнул он, теряя терпение, – я же стараюсь сделать, как лучше. Неужели не понимаешь?

– Каким образом?

– Потерпи неделю. Я бы не полетел в Токио, но не могу, поверь. – Босс отошел от стола и направился к девушке. – Бизнес есть бизнес. Возникла проблема, решить ее в состоянии только я один. – Билли обнял Элизабет за плечи. – Повторяю, вернусь, обязательно поговорим серьезно.

– В каком смысле? Опять будем ходить вокруг да около?

– Нет, Лиз, нет! – Он наклонился и нежно поцеловал ее. – Ну, скажи мне что-нибудь хорошее! Разве я не заслуживаю?

– Хорошо, возвращайся скорее, – прошептала Элизабет, понимая, что пока ему удалось подчинить ее.