"Д`Артаньян - гвардеец кардинала (книга первая)" - читать интересную книгу автора (Бушков Александр)Глава шестнадцатая, раскрывающая, кто был подлинным хозяином в доме капитана де КавуаД'Артаньян питался совсем неплохо - трудами госпожи Бриквиль, понятное дело, - но повар семейства де Кавуа, как вскоре стало ясно, был не в пример искуснее того, чьими услугами пользовалась Луиза. Такого сальмиlt; - Послушайте, госпожа де Кавуа! - сказал он наконец, чувствуя себя, словно тот древний грек, сделавший какое-то великое открытие, связанное с насыпанным в ванну золотом (как бишь его? Алки-виад, кажется? Вроде бы у него был титул Архиме-дикус... ) - А вы ведь родом из Лангедока! - Совершенно верно, господин д'Артаньян! - живо подтвердила хозяйка. - Можно сказать, мы с вами из соседских мест - Гасконь рядышком с Лангедоком, рукой подать, стоит только через Гаронну переправиться... В Лангедоке я и познакомилась с де Кавуа. Вы слышали эту историю? - Откуда же, госпожа де Кавуа, - сказал д'Артаньян искренне. - Мирей! - воскликнул де Кавуа, пытаясь урезонить жену. - Луи, не мешай мне развлекать гостя беседой! - решительно возразила госпожа де Кавуа, и суровый капитан мушкетеров кардинала, к немалому удивлению д'Артаньяна, покорно умолк. - Я, знаете ли, дочь знатного лангедокского сеньора, а вот де Кавуа - сын мелкопоместного дворянина из Пикардии... Де Кавуа печально вздохнул, но не осмелился более протестовать вслух. У д'Артаньяна понемногу стали раскрываться глаза на то, кто является подлинным хозяином в этом доме, - и это, без сомнения, вовсе не капитан гвардейцев кардинала, грозный и решительный лишь за пределами этого уютного жилища... - Госпожа де Кавуа, - сказал гасконец убежденно. - Такое происхождение вряд ли порочит дворянина. Я тоже сын мелкопоместного дворянина, чего совершенно не стыжусь... - Господь с вами, д'Артаньян! Я вовсе не хочу сказать, что презираю Луи. Наоборот, я его ужасно люблю... Так вот, моего отца звали де Сериньян, и во время войн в Каталонии он был ни больше, ни меньше как бригадным генералом. А я была вдовой дворянина по имени де Лакруа, совсем молоденькой вдовой, бездетной и, могу похвалиться, красивой. - Вы и сейчас красивы, госпожа де Кавуа, - искренне сказал гасконец. - Ага, как бы не так! Видели бы вы меня тогда... Тогда мне было всего шестнадцать, а теперь - двадцать шесть, и я родила восьмерых детей, любезный господин д'Артаньян... - Восьмерых?! - Вот именно. Их, правда, осталось только шесть, господу было угодно взять у нас двоих... Но мы отвлеклись. Так вот, я была очаровательной шестнадцатилетней вдовой и вовсе, скажу вам по совести, не собиралась лить слез по муженьку, которого и не успела-то узнать толком - родители поторопились меня выдать замуж, да простится им на том свете эта торопливость... А Луи служил в то время у господина де Монморанси - так он, пикар-диец, и оказался в нашем Лангедоке. Он меня увидел и тут же влюбился - я того стоила, право же... У меня осталось от покойного мужа некоторое состояние, а Кавуа был небогат, и этот дурачок, вообразите себе, по этой именно причине и не решался сделать мне предложение. Чтобы и я, и окружающие не подумали, что он хочет жениться на деньгах. Он мучился, терзался, украдкой бродил вокруг моего дома и даже пытался покончить с собой, бросившись в пруд... - Мирей, Мирей! - кротко возразил де Кавуа. - Вот насчет пруда ты все же наврала... - Ну хорошо, насчет пруда я присочинила ради красного словца, чтобы совершенно походило на рыцарские романы... но насчет всего остального не соврала ничуть. Разве ты не терзался? - Терзался, - со вздохом согласился де Кавуа. - И мучился? - Несказанно. - Ив отдалении от моего дома бродил ночами, вздыхая так, что пугались лошади в конюшне? - Бродил. Однако, сдается мне, насчет лошадей ты... - Так поэтичнее, - безапелляционно отрезала очаровательная госпожа де Кавуа. - Вы только представьте себе эту картину, д'Артаньян: ночные поля Лангедока, над которыми разносятся вздохи и рыдания бродящего, как призрак, безутешно влюбленного де Кавуа... Это ведь поэтично, согласитесь? - Ну, в некоторой степени... - дипломатично ответил д'Артаньян. - Вот видите! Словом, однажды случилось так, что Кавуа с кем-то серьезнейшим образом поссорился, и должна была состояться дуэль... Знаете, что он устроил? Отправился к нотариусу и, допуская, что может быть убит, составил завещание по всей форме. А наследницей назначил меня. Пикантность тут еще и в том, что я-то нисколечко не подозревала, какие чувства в нем возбудила, я с ним даже не была знакома. Зато жена нотариуса была моей подругой. Вдруг она приходит и говорит: "Мирей, вы знаете, что будете наследницей господина де Кавуа, если его убьют на дуэли?" Я была прямо-таки ошеломлена. И спрашиваю: "Кто такой этот господин де Кавуа? Я с ним совершенно незнакома и впервые слышу это имя!" Моя подруга отвечает: "О, это молодой красивый дворянин, который тайно и беззаветно в вас влюблен... " Можете представить, д'Артаньян, какую бурю любопытства такие слова вызвали у юной очаровательной вдовы? Впервые меня тайно и беззаветно любил молодой красивый дворянин... А де Кавуа десять лет назад и впрямь был красив, как Адонис... с тех пор он состарился и располнел, но я люблю его, как встарь... Конечно же, я была тронута. Я рассказала все моему отцу, братьям, всем нашим друзьям - и послала их с утра прочесывать местность, чтобы помешать дуэли... - И помешали? - с живым интересом спросил д'Артаньян. - Увы, нет. Если бы я сама поскакала на поиски дуэлянтов, я бы непременно им помешала! - Не сомневаюсь, госпожа де Кавуа, - искренне ответил гасконец. - Ну вот... А эта орава мужчин - мои родные, знакомые и их слуги - без всякой пользы носились по окрестностям. Тем временем поединок давно закончился. Только не де Кавуа был убит, а он сам нанес противнику два удара шпагой, не получив ни одного - у него, знаете ли, легкая рука. Потом только подоспели посланные мною всадники - и доставили де Кавуа ко мне в целости и сохранности, овеянного славой победителя. Я посмотрела на него - и влюбилась. И, не откладывая дела, заявила ему: "Слушайте, господин де Кавуа, если вы меня любите, почему бы вам на мне не жениться?" Подозреваю, сам он так и не решился бы... Но теперь, после моих слов, куда ему было деваться? С тех пор мы так и живем в согласии и любви, и на свете, могу вас заверить, нет человека счастливее де Кавуа. Я взяла на себя решительно все домашние дела и заботы, а ему осталась работенка для ленивых - командование ротой, служба у его высокопреосвященства кардинала... - Тут она замолчала и пытливо воззрилась на д'Артаньяна, причем видно было, что ее только что осенила некая новая идея. - Послушайте, д'Артаньян, а вы ведь не женаты? - Не женат, госпожа де Кавуа, - признал гасконец очевиднейший факт. - Но это ведь плохо! В браке есть множество хороших сторон и несомненных радостей... - Не сомневаюсь, госпожа де Кавуа. Но я, как истый гасконец, невероятно беден... - Вздор! - энергично сказала госпожа де Кавуа. - Ничего не стоит подыскать вам невесту с состоянием, молодую, красивую и умную... почти так же, как я. У меня в Фуа есть добрая знакомая, очаровательная вдова девятнадцати лет, с ежегодным доходом в девять тысяч пистолей... или вам это покажется ничтожной суммой? - Это мне кажется сокровищами Голконды, - сказал д'Артаньян. - Ну вот, и прекрасно! Она в мае будет в Париже, и я непременно вас познакомлю... Д'Артаньян не то что испугался - всерьез запаниковал. Что-что, а эта склонность замужних дам была ему прекрасно известна еще по Беарну: они обожают "устраивать счастье" всякого холостяка, попавшего в поле зрения, и стремятся устроить его брак с таким пылом и напором, что сопротивляться порой невозможно. Сначала Луиза, откровенно возмечтавшая выйти за него замуж, а теперь еще и молодая вдова из Фуа... - Ну что же, решено? - продолжала госпожа де Кавуа тоном решительного полководца накануне сражения. - Я напишу в Фуа, расскажу Жюстине, что для нее есть великолепный жених... - Но простите, госпожа де Кавуа, мое положение пока что не позволяет думать о женитьбе... - робко запротестовал д'Артаньян, не на шутку испуганный этим напором. - Я простой кадет рейтаров... - Мы вас сделаем гвардейцем кардинала, - непререкаемым тоном прервала госпожа Кавуа. - Верно, Кавуа? Вы зачислите д'Артаньяна в роту – как-никак он уже прекрасно показал себя, в течение нескольких дней изрядно потрепав королевских мушкетеров, и не каких-то незаметных замухрышек из задних шеренг, а отпетых бретёров Атоса, Портоса и Арамиса. Почему вы удивляетесь, д'Артаньян? Обо всем происходящем в Париже я осведомлена не хуже полиции. Итак, де Кавуа? - Потребуется согласие его высокопреосвященства... - пробормотал де Кавуа. - В таком случае, я сама отправлюсь к его высокопреосвященству. Благо меня к кардиналу всегда пропускают беспрепятственно - если только он не занят вовсе уж неотложными государственными делами. Де Кавуа, подтвердите д'Артаньяну, что я не преувеличиваю! - Все так и обстоит, д'Артаньян, - подтвердил де Кавуа. - Господин кардинал питает слабость к моей супруге - в самом высоком и благородном смысле этого слова. - Господи, какие слова вы выбираете, Луи! Господин кардинал не "питает слабость", как вы неудачно изволили выразиться, а получает подлинное наслаждение от бесед с умной и проницательной женщиной - это его собственные слова. Господин кардинал вовсе не считает, подобно иным глупцам, что женщины уступают мужчинам в остроте ума. Решено! - воскликнула госпожа де Кавуа, вся в плену только что родившихся грандиозных планов. - Я завтра же отправлюсь к кардиналу и скажу ему следующее: "Ваше высокопреосвященство! Коли уж вам угодно называть меня своим другом, то выполните мою маленькую просьбу. Господин д'Артаньян, многообещающий и отважный юноша, что ни день задающий выволочку королевским мушкетерам, безумно влюблен в мою добрую знакомую Жюстину де Эрмонтей... " - Я?! - воскликнул д'Артаньян. - Жюстина так красива, умна и домовита, что вы в нее немедленно влюбитесь, как только увидите, - отпарировала госпожа де Кавуа. - Тут и сомнений быть не может! "Господин кардинал! - скажу я. - Только вы способны составить счастье двух любящих сердец!" - Но позвольте... - Я не искажаю факты, а всего-навсего предвижу будущее, - еще суровее прервала его госпожа де Кавуа. - Вы молоды, красивы и отважны, и я уверена, что Жюстина сразу вас полюбит... В общем, я объясню кардиналу, что вам просто необходим плащ гвардейца его высокопреосвященства... Вряд ли он мне откажет в таком пустяке. Д'Артаньян в растерянности воззрился на капитана, роте коего грозило столь неожиданное пополнение, ожидая, что тот укажет супруге на беспочвенность ее планов. Однако, к его унынию, де Кавуа с видом грустной покорности судьбе покивал головой и сказал: - Должен вам сказать, д'Артаньян, Мирей не преувеличивает. В ее силах все это устроить. Были примеры, знаете ли... - Ну, а когда вы станете гвардейцем кардинала, - продолжала госпожа де Кавуа, уже не встречая сопротивления со стороны наголову разбитого противника, - и Жюстина приедет в Париж, я приложу все силы, чтобы... Д'Артаньян был близок к тому, чтобы выкинуть белый флаг, однако в голове у него ослепительной молнией вдруг блеснула великолепнейшая идея. В ужасе от предстоящей женитьбы на неизвестной Жюстине де Эрмонтей его ум невероятно обострился. И он нашел способ одним ударом убить двух зайцев: и увернуться от венца, и, очень может быть, узнать, наконец, имя той красавицы, что снилась ему до сих пор, несмотря на все парижские похождения, невероятно расширившие и углубившие его познания о дочерях Евы. - Госпожа де Кавуа, - сказал он насколько мог убедительнее и проникновеннее, - я бесконечно благодарен вам за стремление устроить мое счастье, но так уж сложилось, что я влюблен... - Вы не шутите? - Слово дворянина. Причем ситуация моя противоположна той, что десять лет назад существовала у вас и господина де Кавуа. Вы не знали, что господин де Кавуа в вас влюблен, вы и не подозревали о его чувствах, вообще о нем самом - а я видел мою избранницу лишь мимолетно и понятия не имею, кто она такая, как ее зовут и где она живет... Вроде бы в Париже, но я не уверен... Моментально забыв о своих далеко идущих планах, госпожа де Кавуа воскликнула: - Как же вы с ней встретились? - Это было в Менге, когда я ехал в Париж, - признался д'Артаньян, - на постоялом дворе. - Кое-что припомнив, он заговорил увереннее: - Она дворянка, француженка, была замужем за англичанином, но овдовела и вернулась во Францию... - Ну вот видите, как прекрасно все складывается! Она, конечно же, молода? - Да, буквально двумя-тремя годами старше меня... - И красива? Д'Артаньян молча вздохнул. - Это почти то же самое, что я вам предлагала! - торжествующе заключила госпожа де Кавуа. - Молодая очаровательная вдова... что из того, что это не Жюстина де Эрмонтей? Вы уверены, что не помните ее имени? Или хотя бы имени ее покойного мужа-англичанина? - Честно признаться, в Менге мне так двинули по голове, что из памяти порой кое-что выскакивает... - признался д'Артаньян. - Хотя... мой слуга, парень оборотистый, что-то выяснил... По крайней мере, ее имя по мужу он узнал... Клабак... Клотик... Кубрик... Ага! Ну да, как же я мог забыть! Ее звали миледи Кларик... Что-то неуловимо изменилось за столом, в воздухе повисла определенная напряженность. Даже болтливая и беззаботная Мирей де Кавуа вдруг присмирела, не говоря уж о ее супруге - капитан де Кавуа смотрел на д'Артаньяна озабоченно и грустно. - Вы уверены, друг мой? - спросил он, отводя глаза. - Ее и в самом деле звали миледи Кларик? - Ну конечно, никаких сомнений! Теперь я припомнил точно! Она там встречалась с графом Рошфором... - Ни слова больше! - сказал де Кавуа с самым решительным выражением лица. - Мы выбрали неудачный предмет для беседы, д'Артаньян... Верно, Мирей? К несказанному изумлению д'Артаньяна, г-жа де Кавуа смиренно поддержала: - Ты совершенно прав, Луи... - Да в чем же дело? - воскликнул д'Артаньян, видя, что оказался в шаге от цели, но был остановлен самым безжалостным образом. - Что, она вновь вышла замуж? - Насколько мне известно, нет, - сказала г-жа Кавуа. - Она кого-то любит? - Не думаю. - Так в чем же дело? - вскричал д'Артаньян. - Вокруг нее что, существует какая-нибудь порочная тайна? - Ни в коем случае, - сказала г-жа де Кавуа. - Однако Луи прав... Понимаете ли, д'Артаньян, иные тайны должно держать в секрете как раз оттого, что они нисколечко не порочны... - Вы говорите загадками. - Увы... Давайте сменим тему и поговорим хотя бы о Жюстине де Эрмонтей... Д'Артаньян уже понимал, что ничего более не добьется, - существовала некая незримая преграда, которую он ни за что не смог бы преодолеть. Даже расположенные к нему люди отчего-то отказывались в этом помочь. И по недолгом размышлении он решил не настаивать, но это вовсе не означало, что гасконец собирался отступать. Чересчур уж большое впечатление произвела на него голубоглазая незнакомка из Менга... - Ну что же, если вы видите к тому основания, я не настаиваю, - сказал он рассудительно. - Вот и прекрасно! - оживилась г-жа де Ка-вуа. - Могу вас заверить, что Жюстина... А впрочем, о Жюстине мы еще найдем время поговорить. Послушайте, д'Артаньян, я тут замыслила одну интригу, в которой мне потребуется помощь... - Готов оказать любую, - решительно поклонился гасконец. - Мирей! - слабо запротестовал де Кавуа. - Луи, изволь немедленно замолчать! - воскликнула его супруга. - Я лучше знаю, что делать! После того, как был пройден опасный подводный камень - то есть прекратился разговор о незнакомке из Менга, по неизвестным причинам окутанной покровом непроницаемой тайны, положение в доме вернулось на круги своя: бразды правления вновь перешли к госпоже де Кавуа, а ее муж покорно замолчал. - Понимаете ли, д'Артаньян... - доверительно сообщила г-жа де Кавуа. - В последнее время Луи угодил в немилость к господину кардиналу. Не стоит вдаваться в детали, упомяну лишь, что Луи не справился с неким поручением... Видит бог, в том не было ни капельки его вины, но ставки были чересчур уж высоки, а господин кардинал при всем его уме и самообладании порой позволяет ярости взять в нем верх над рассудком. Короче говоря, Луи угодил в немилость. Если я, подобно обычному просителю, начну допекать кардинала своими слезами и мольбами вернуть расположение, это может и не выправить ситуацию. Так вот, я придумала великолепный план, который, несомненно, развеселит его высокопреосвященство, а значит, и смягчит... Вы готовы мне помочь? - Безусловно, - браво ответил д'Артаньян. - Господин кардинал не прощает обмана в |
||
|