"Сталин. Ледяной трон" - читать интересную книгу автора (Бушков Александр)

3. Богдыхан с берегов Амура

Василий Константинович Блюхер, Маршал Советского Союза, обладатель кучи орденов, командующий Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армией. Выражаясь проще — наместник Москвы на Амуре, генерал-губернатор, ежели по царским меркам, а то и выше. Человек, в чьи обязанности входило создать на Дальнем Востоке неприступный бастион — потому что по ту сторону границы не мирные кочевники со своими овечками шастали и не тихонькие китайцы женьшень искали по таежным дебрям. По ту сторону границы давненько уж расположилась японская Квантунская армия, захватившая часть Китая и особо не скрывавшая, что намерена прогуляться, если очень не повезет, хотя бы до Байкала, ну, а при благоприятном раскладе — то и до Урала, чтобы уж не мелочиться...

Любому ясно, что на данном посту от Блюхера требуется проявить максимум распорядительности, военного таланта и прилежания.

Ага, дождетесь! Не таков был наш герой, дальневосточный царек. Хер, понимаете ли, блю...

Начнем с того, что Дальний Восток, как выяснилось к ошеломлению Москвы, к обороне был не готов совершенно. Товарищ Блюхер, регулярно уходя в неслабые запои — ну, месячишко там, два, но не более, за долгие годы совершенно не озаботился проложить вдоль границы сносную дорогу, по которой в случае надобности могли бы передвигаться войска и техника. Дорога была одна-единственная — железная. Которую японцы при военной необходимости могли без малейших усилий перерезать местах в двадцати. (Впрочем, достаточно было самурайской диверсионной группе рвануть один-единственный мост или туннель, чтобы парализованной оказалась вся железка.) А других дорог не было. Случись что — и войска заперты в военных городках, маневрировать не то что танками, а пехотой силами свыше взвода, решительно невозможно.

Только срочно прибывший «сталинский сатрап» генерал Апанасенко пожарными мерами выправил положение. Подробно эту историю, опираясь на свидетельства непосредственных очевидцев, описал В. Суворов в «Очищении», так что не буду повторяться...

Приведу лучше не менее любопытные воспоминания бывшего командира полка и дивизии на Дальнем Востоке Н. М. Чистякова.

В 1937 г. он, будучи майором, был назначен командиром 105-й стрелковой дивизии ОКДВА. И вот что он застал, прибыв к новому месту службы...

«Поехал я в штаб 105-й дивизии принимать дела. Деревня, где расположился штаб, стояла на голом месте у реки... размещены полки были плохо. Некоторые подразделения не имели даже землянок, бойцы и командиры жили в „лисьих норах“...»

Каково?! Дивизия — в чистом поле. Не только бойцы, но и командиры обосновались в кое-как вырытых ямках. Землянка — недостижимая роскошь.

И это не единственная дивизия, вынужденная обитать в столь скотских условиях. В других обстояло не лучше. Жилья нет, продуктов нет, полноценного медицинского обслуживания нет. Не вылезавший из запоев Блюхер неспособен организовать что бы то ни было. Выставлять «крайними» командиров дивизий, безусловно, не стоит. Своя доля вины на них лежит, но испокон веков в подобных случаях главная тяжесть ответственности — на главнокомандующем, который просто обязан знать, что его бойцы и командиры обитают в норах, как суслики...

А ведь Блюхер был прекрасно осведомлен о том, как обстоят дела на другой стороне границы! В своем выступлении на XVII съезде партии (1934 г.) он подробно рассказывал, что на своей стороне японцы за два года проложили около тысячи километров железнодорожных путей, 2200 километров грунтовых дорог — и все они либо идут параллельно границе, либо подходят к пограничным пунктам в тех местах, что наиболее удобны для стратегического развертывания войск при наступлении. И про 50 японских аэродромов поминал. Из чего делал совершенно правильный вывод, что все это предназначено не для обороны от СССР, а для агрессии.

Что же в противовес этому делал сам Блюхер? А — ни черта! Грунтовых дорог у него не было вообще, бойцы по-сусличьи обитали в норах. На том же съезде, перечислив все сделанное японцами, товарищ маршал предается ужасающему словоблудию в лучших партийных традициях: «Граница на замке, армия начеку, личный состав ОКДВА осознает меру ответственности колхозное крестьянство воодушевлено, партийное руководство на, высоте и все, естественно, преданы товарищу Сталину». Можете сами проверить по стенограмме съезда. Одно высокопарное словоблудие. А в заключение маршал провозгласил: если все же грянут «боевые события на Дальнем Востоке», то его войска «ответят таким ударом, от которого затрещат, а кое-где и рухнут устои капитализма».

Аплодисменты были бурными и продолжительными, в стенограмме отмечены и крики «Ура!»

Вот только через четыре года японцы все же схлестнулись с Красной Армией возле озера Хасан (1938 г.) — и никакие устои капитализма не только не рухнули, но и не затрещали. Зато в одночасье затрещала по всем швам профессиональная репутация маршала Блюхера, и остались от нее одни лохмотья...

Не буду голословным. Обильно и подробно процитирую документы того времени.

Из приказа Ворошилова по итогам боевых действий:

«Виновниками в этих крупнейших недочетах и в понесенных нами в сравнительно небольшом столкновении чрезмерных потерях являются командиры, комиссары и начальники всех степеней Дальневосточного краснознаменного фронта и, в первую очередь, командующий Дальневосточным краснознаменным фронтом маршал Блюхер... тов. Блюхер систематически, из года в год, прикрывал свою заведомо плохую работу и бездеятельность донесениями об успехах, росте боевой подготовки фронта и общем благополучии его состояния... утверждал, что войска фронта хорошо подготовлены и во всех отношениях боеспособны... под флагом особой бдительности он оставил, вопреки указаниям Главного военного совета и наркома, незамещенными сотни должностей начальников частей и соединений, лишая таким образом войсковые части руководителей, оставляя штабы без работников неспособными к выполнению своих задач...»

«Безграмотным» был Ворошилов или нет, но его приказ полностью соответствовал реальному положению дел. Многочисленные участники боев на озере Хасан дружно вспоминали потом, что никакой боевой подготовки, в сущности, не велось. Воинскими частями во время боев попросту не умели мало-мальски толково управлять, подразделения действовали без всякой координации, сплошь и рядом стреляли по своим танкам, рациями пользоваться не умели, возложив все надежды на связь по проводам, да и переговоры вели без кодировки, открытым текстом. Дошло до того, что бойцы попросту не могли воспользоваться ручными гранатами, поскольку не умели их бросать, им никто так и не показал, как выдергивать чеку... Ничего удивительного, что японские потери по убитым были меньше на треть, а по раненым — вообще втрое!

Вот мнение о Блюхере настоящего военного профессионала, маршала Корнева, когда-то служившего под началом амурского богдыханчика: «Блюхер был к тридцать седьмому году человеком с прошлым, но без будущего, человеком, который по уровню своих знаний, представлений недалеко ушел от Гражданской войны и принадлежал к той категории, которую представляли собой к началу войны Ворошилов, Буденный и некоторые другие бывшие конармейцы, жившие несовременными, прошлыми взглядами. Представить себе, что Блюхер справился бы в современной войне с фронтом, невозможно.... во всяком случае, такую небольшую операцию, как хасанские события, Блюхер провалил. А кроме того, последнее время он вообще был в тяжелом моральном состоянии, сильно пил, опустился...»

Гораздо лучше у Блюхера получилась роль судьи. Именно он был в составе трибунала, в июне 1937 г. приговорившего к смертной казни Тухачевского, Уборевича и прочих «великих стратегов». Иные исследователи с нежной, как цветок, душой до сих пор нет-нет, да и напишут, что Блюхер-де судил и казнил, терзаемый нешуточными душевными муками, даже слезу украдкой смахивал...

Верится во все это плохо. Совершенно не верится. Известный нам «облико морале» Блюхера — алкоголика, бездельника, очковтирателя, развращенного властью провинциального сатрапчика, как-то плохо сочетается с благородными трепетаниями чистой души... Что ему Тухачевский, с которым Блюхер никогда и не приятельствовал? А что до Уборевича, то его-то Блюхер как раз имел серьезные основания не любить. Потому что именно Уборевич, так уж расклад выпал, отобрал у Блюхера лавры освободителя Владивостока, славу триумфального завершения Гражданской войны на Дальнем Востоке, о котором потом пели: — ...и на Тихом океане свой закончили поход! Вышло так, что Блюхер в двадцать втором году втянулся в долгую и унылую склоку с другими высокопоставленными командирами красных. Сняв Блюхера, Москва заменила его Уборевичем (опять-таки, вопреки национал-патриотическим бредням, никаким не евреем, а чистокровным белорусом по фамилии Уборевич-Губаревич). Он и вступил в оставленный белыми и японцами Владивосток, он и получил в советской пропаганде всю славу триумфатора.

Люди вроде Блюхера таких вещей не забывают, так что есть основания подозревать: уж Уборевича-то амурский царек отправлял на расстрел без потаенных слезинок, росинками трепетавших на краю шитой золотом маршальской петлицы...

А там подобрали и самого Блюхера. До суда и приговора он не дожил, скоропостижно скончался в камере. Наверняка от нещадного мордобития — это как раз тот случай, когда прямо таки невозможно отрицать, что арестованного лупили, как Сидорову козу.

Правда, и вокруг смерти Блюхера наворочено немало лжи. Есть «достоверные показания», что его безжалостно колошматили резиновым дубьем Берия на пару с кем-то из братьев Кобуловых. Однако ни одного из Кобуловых во время следствия по делу Блюхера в Москве не было вообще. Старший, Богдан, служил замнаркома внутренних дел в Грузии, младший, Амаяк, — в такой же должности, только на Украине. А это уже заставляет заподозрить, что и об участии Берии присочинили в угоду Хрущеву. В конце-то концов, хватало сержантов...

Перед смертью Блюхер успел все же признаться, что был связан с правыми и участвовал в подготовке военного переворота (но, обратите внимание, о шпионаже в пользу какой бы то ни было иностранной державы речи не шло!)

Как легко догадаться, после XX съезда эти признания автоматически были объявлены выбитыми, а маршал Блюхер — невинным страдальцем. Вот только существует убойнейшее свидетельство в пользу версии следствия...

«Группа изменников находилась в штабе Дальневосточной армии и включала таких близких Блюхеру людей, как Ян Покус, Гулин, Васнецов, Кропачев и др. Они пытались вовлечь Блюхера в политически опасные разговоры. Блюхер без нашего разрешения показывал им признания арестованных заговорщиков. После своего ареста Гулин говорил мне, что после отзыва Покуса в Москву Блюхер, выпивая вместе с ним, Гулиным, ругал НКВД за проводимые аресты, а также ругал Ворошилова, Лазаря Кагановича и др. Блюхер признался Гулину, что до устранения Рыкова он был связан с ним и часто получал от того письма, что „правые хотят видеть его, Блюхера, во главе Красной Армии“. Я считаю, что это довольно показательный факт для выяснения истинных чувств Блюхера... Вообще, Блюхер очень любит власть.

Его не удовлетворяет уже та роль, которую он играет на Дальнем Востоке, он хочет большего. Он считает себя выше Ворошилова. Политически сомнительно, что он удовлетворен общей ситуацией, хотя весьма осторожен. В армии он более популярен, чем Ворошилов. Блюхеру не нравятся военные комиссары и военные советы, которые ограничивают его право отдавать приказы».

Уж эти свидетельства, судари мои, ни одна живая душа не сможет объявить «выбитыми»! Потому что их автор не подвергался допросам в «застенках НКВД» ни часа, ни минуты. Он к тому времени пребывал уже вне пределов досягаемости НКВД и свои показания не советским следователям хрипел сквозь выбитые зубы, а под чашечку кофе и хорошую сигаретку диктовал японской стенографистке...

Я цитировал свидетельства Генриха Самойловича Люшкова, бывшего начальника УНКВД Дальневосточного края — того самого, что в июне тридцать восьмого бежал в Маньчжурию, к японцам. Потом он долго работал на разведку Страны Восходящего Солнца, а в сорок пятом то ли был японцами шлепнут, то ли все же ухитрился сбежать и раствориться в безвестности...

Вот такие дела. Показания Люшкова были захвачены в сорок пятом в Маньчжурии советскими спецами вместе с прочими богатейшими архивами Квантунской армии — японцы не успели ни переправить секретные бумаги на свой остров, ни уничтожить.

Как вам показания? Так был военный заговор или нет?! В любом случае Блюхер был ярким представителем того слоя, той «касты проклятой», по выражению Сталина, от которой следовало избавиться независимо от степени виновности каждого. Зажравшиеся и распустившиеся до предела царьки амурские и сибирские, киевские, татарские и крымские, они уже давным-давно не умели и не могли нормально работать — зато амбициями были переполнены по самую маковку. И, несомненно, послужили бы первоклассным горючим материалом в случае каких бы то ни было внутриполитических трений, обострения обстановки, смуты. Все они поголовно были недовольны то своим положением, то присмотром за ними комиссаров, то и попросту полагали чванливо, что сумеют держаться за штурвал не хуже Сталина.

Примерно так же обстояло дело лет четыреста назад у Ивана Грозного со своими боярами и у Людовика Тринадцатого со своими буйными графами и герцогами. Ситуация просто-напросто в который раз привела к той точке, где компромисс между королем (как бы он ни звался) и его зажравшимися баронами (как бы они ни звались) был уже попросту невозможен. И пролилась кровь. Алая...