"Миг страсти" - читать интересную книгу автора (Астор Бьюла)

5

Спустя несколько мгновений Дженни влетела в гараж и припарковала ягуар. Не помня себя от страха и паники, она побежала к дому, даже не заметив Чарли, который, отъезжая по гравийной дорожке, помахал ей в знак приветствия. Войдя в дом, девушка пулей понеслась на второй этаж. Дубовый паркет в коридоре сильно скользил, и она чуть было не упала. Промчавшись мимо комнаты с домашним кинотеатром, великолепно оборудованного спортзала и кабинета, Дженни влетела в спальню мистера Стивенсона и… замерла в оцепенении.

От роскоши, представшей перед ней, у нее перехватило дыхание. Роскошная высокая кровать с балдахином, антикварная мебель, гобелены, зеркала, напольные вазы, огромные окна, выходившие к заливу… Единственное, чего не хватало в этой комнате – это мальчика пажа с опахалом из перьев в руках. Такие обычно обмахивают шейхов.

Дженни в растерянности стала наблюдать за мистером Питером Стивенсоном, хотя конечно же должна была постучать и спросить разрешение, прежде чем входить в апартаменты. Ее босс стоял около большого стенного шкафа, который, как показалось Дженни, был больше гостиной в доме ее родителей. Сердце девушки продолжало бешено колотиться. Она не могла отвести глаз от Питера. Даже через одежду прорисовывались линии его сильного, мускулистого тела. Дженни вздохнула и попыталась вспомнить, зачем она сюда пришла. Ах, да! Она хотела сказать: «Здравствуйте, мистер Стивенсон. Добро пожаловать домой. А теперь, побыстрее проваливайте отсюда, пока всем нам не стало тошно от моих безумных идей».

Дженни заморгала, понимая, что хозяин дома и не подозревает о ее присутствии. Значит, она не могла бы и дальше стоять в дверях его спальни. Но Питер вдруг начал раздеваться, и девушка смущенно переступила с ноги на ногу. Ей очень хотелось уйти. Но раз уж она оказалась здесь, ей следовало поприветствовать своего босса.

– Мистер Стивенсон, здравствуйте. Ммм… А что вы здесь делаете? – спросила она улыбаясь.

Босс развернулся, и теперь Дженни могла видеть, как он медленно развязывал шелковый галстук, который увидела на нем сегодня утром. Его взгляд медленно скользнул по ее фигуре. Судя по всему, ему очень понравилось то, что предстало перед его глазами. Это было более чем очевидно. Дженни чуть покраснела, вспомнив об их недавнем поцелуе. Но ее воспоминания были прерваны:

– Вообще то, я здесь живу, Дженни. Помните? – И любопытная экономка не смогла удержаться от комментария.

– Ну да. Вы же все делаете по высшему стандарту. И наверняка вы лучший в своем деле, независимо от того, чем занимаетесь. – Она заметила, что Питер был удивлен, если не обижен. – О, простите меня! Я не хотела вас обидеть. Просто… Я имела в виду, вы так молоды, а зарабатываете так много денег. Но, если вы занимаетесь чем-то, из-за чего вам придется убить меня, то лучше не говорите мне о вашей работе. Я очень верю в спасительную силу неведения.

Мистер Стивенсон оценивающе взглянул на нее.

– Я банкир, работающий на международном рынке. Создание роботов – мое хобби. Я, вообще-то, предполагал, что Линда вам рассказала об этом.

Дженни задумалась. Так-так… Мистер Стивенсон предпочитает называть мисс Нельсон по имени. Значит, она была права. Между ним и жеманной владелицей агентства что-то есть или было когда-то. И, похоже; он не хочет об этом вспоминать. Дженни постаралась быть столь же серьезной, как и ее босс.

– Отлично, – энергично кивнула она в ответ. – К сожалению, мисс Нельсон мне действительно ничего не рассказала. Она скорее всего решила, что это меня не касается. – Тут Дженни решила сменить тему. – А что случилось с Лондоном, мистер Стивенсон?

Питер пожал плечами.

– Ничего. Он стоит там же, где и всегда. Просто мои планы несколько изменились. Мне сообщили, что политические неурядицы в Великобритании затрудняют ход переговоров, поэтому деловые встречи пока отложены.

Продолжая объяснять суть своей работы и значение лондонских встреч, Питер Стивенсон снял галстук, небрежно кинул его на огромную постель, а затем медленно стал вытаскивать рубашку из брюк. Дженни, наблюдая за этим, понимала, что босс рассказывает ей то, что в принципе совершенно ее не касается. Но она не смела прервать его. Питер же внимательно смотрел на девушку, будто пытаясь догадаться, что та выкинет дальше. Эта очаровательная леди всё еще была для него загадкой, и он знал, что пока не может предсказать ни одного ее следующего шага.

– Скажите мне, Дженни, – обратился он к ней, – разве есть хоть одна серьезная причина, по которой я не могу в изменившихся обстоятельствах находиться сейчас здесь?

Мисс Гоулсон вспомнила об огромной сумме, только что тайком снятой со счета, предназначенного на расходы по дому. И о записке, отправленной родителям вместе с деньгами. Да уж! Она чувствовала себя виноватой перед мистером Стивенсоном, но не должна была показывать этого.

– Нет. Конечно же нет! – быстро проговорила она, пожимая плечами. – Я просто… подумала, что вам не мешало бы позвонить и предупредить меня, раз уж вы решили вернуться, чтобы я подготовила все к вашему приезду.

– Это верно. Нужно было позвонить и предупредить. Но ведь я уехал только сегодня утром. Вряд ли вам потребовалось бы много времени на подготовку и уборку. Тем не менее я действительно звонил из аэропорта и оставил вам сообщение. Поскольку вас не было дома, вы его, конечно, не получили.

Дженни потерла лоб.

– Да. Это послужит мне уроком.

Мистер Стивенсон мог бы смягчиться и ответить, что она вольна приходить и уходить, когда сочтет нужным. Однако он продолжал пристально смотреть на нее, делая вид, будто поверил, что его внезапное возвращение нарушило хозяйственные планы неопытной экономки.

Если бы все было так просто!.. Но мисс Гоулсон необдуманными и несвоевременными поступками вновь превратила свое существование в кошмар. Как теперь выкручиваться из создавшегося положения? Где брать деньги на ежедневные траты? Каковы шансы, что родители приедут навестить ее? Очень жаль, что она не могла позвонить им и предупредить, чтобы они не обращали внимания на ее записку. Какое объяснение Дженни могла предоставить им? Сказать, что она или ее муж не хотят их видеть здесь? Или честно рассказать им, что пришлось от отчаяния придумать всю эту историю про замужество? Но Дженни не могла так поступить со своими родителями… Да и с самой собой. Но тут спасительная мысль посетила растерявшуюся девушку:

– Как долго вы планируете в этот раз пробыть здесь, мистер Стивенсон? День? Ночь? Вы, наверное, даже распаковывать чемоданы не будете?

– Я рассчитываю задержаться здесь на какое-то время. Так что чемоданы распаковывать все же придется, – ответил он с некоторым упрямством в голосе.

– Понятно, – кивнула она, слегка улыбнувшись, хотя ее сердце ушло в пятки. – Значит, задержитесь… Надолго ли?

К счастью, Питер перестал раздеваться. Сейчас он уже босыми ногами стоял на роскошном персидском ковре. На нем были лишь брюки и расстегнутая рубашка. Он провел рукой по волосам песочного цвета. Как он красив, вновь подумала Дженни, из последних сил стараясь выглядеть спокойной, чтобы ее босс ничего не заподозрил.

– А где же вы были целый день, Дженни? Знакомились с окрестностями?

Надо же, а это красиво звучит: «знакомилась с окрестностями», оценила девушка и сбивчиво ответила:

– Да, в Калифорнии все так красиво. Особенно, если ехать по побережью. А совсем недалеко отсюда столько магазинов! – Дженни почувствовала необходимость что-то добавить: – Я просто захотела немного отдохнуть от Рея.

Улыбка, появившаяся на губах Питера, заставила Дженни напрячься.

– Он себя плохо вел?

– Нет. Все было великолепно. Мы начинаем уживаться друг с другом, – громко и отчетливо произнесла она.

С этого момента разговор почему-то не клеился. Казалось, что даже воздух в комнате стал нагреваться. Если, конечно, это не были проделки Рея. Хотя не исключено, что пребывание Дженни и Питера в одной комнате, точнее спальне, вызывало волну тропической жары, которая стремительно распространялась по всему помещению. Мисс Гоулсон уже хотела, но не знала, как бы ей поблагопристойнее уйти. А Питер Стивенсон ее об этом не просил. Минуты тянулись как часы.

В конце концов Дженни заговорила, поднимая очень неприятную для них обоих тему.

– Ммм, как ваш подбородок? Создается ощущение, что болит.

Мистер Стивенсон поднес руку к лицу и потер то место, куда его сегодня с утра с размаху Ударила мисс Гоулсон.

– Болит. У вас хороший удар справа. – Чувство вины снова нахлынуло на нее.

– Знаю. Не зря же я жила в семье с кучей детей. Надо было уметь постоять не только за себя, но и за них тоже. Тем не менее хочу еще раз извиниться. Я не собиралась делать вам ничего плохого. Глупо, но показалось, что вы – Рей, как бы смешно это ни звучало.

– Я помню. Вы это мне уже говорили. И, пожалуйста, не беспокойтесь.

– Что ж. Вы очень добры ко мне. Наверняка первое, что вам пришло в голову, это немедленно уволить меня. Я очень удивлена, приятно удивлена, что вы не сделали этого.

Его голубые глаза впились в глаза Дженни. Обстановка накалялась.

– Да, не уволил. Если бы на вашем месте был кто-нибудь другой, я бы сделал это немедленно. И к тому же наложил бы еще и штрафные санкции.

– Да? – у Дженни пересохло во рту. – А почему… почему со мной по-другому?

Тянулись долгие мгновения. Питер разглядывал ее.

– Я не знаю, – резко ответил он. – С той самой минуты я спрашивал себя об этом и… не находил ответа. Довольны?

– Ммм, даже не знаю. Я привыкла отвечать за свои поступки. – На некоторое время в комнате повисла тишина. – Что ж, я, пожалуй… – начала было Дженни.

– А почему бы вам… – одновременно с ней сказал Питер.

– Простите, что вы сказали?

– Нет-нет. Сначала вы.

– Я просто… – Дженни неуклюже стала показывать на открытою дверь в коридор, показывая, что хотела уйти.

– Ах, да. Хорошо. Конечно, идите, – усмехнулся Питер. – Да, идите. А я… – Он также стал делать сумбурные жесты в направлении шкафа, показывая, что хотел переодеться.

Дженни прекрасно поняла его, но по-прежнему стояла на месте. Она, собственно, так же, как и Питер Стивенсон, не знала, куда деваться от смущения.

– Ладно, – произнесла она наконец-то довольно громко. – Тогда я спущусь вниз, чтобы вы могли… – Девушка намекнула, что мистер Стивенсон может и дальше беспрепятственно менять брюки на шорты и так далее в том же духе. – Я буду внизу, а если у вас возникнет во мне нужда… – Неожиданно Дженни услышала свои слова со стороны, и поняла, что сказала что-то не то. – Я имела в виду, если я вам понадоблюсь, то позовите.

Да. Это прозвучало еще хуже.

Если она мне понадобится, повторил про себя Питер. Он натянул шорты цвета хаки и потянулся за белой летней рубашкой. Ему нелегко было смириться с тем, что присутствие Дженни в его спальне так сильно на него повлияло. Волна приятного тепла прокатилась по всему телу. Ее густые волосы ниспадали на округлые плечи, а темные глаза были широко распахнуты. Изящные руки, стройные ноги, тонкая талия… Все эти женские прелести не выходили из головы. Питер видел все так, будто Дженни продолжала стоять перед ним, как и минуту назад, в тех же коротких шортах и футболке. Как бы великолепно смотрелась она на палубе его яхты, качающейся на морских волнах. А еще лучше было бы оказаться с ней в постели. Еще минуту-другую Питер фантазировал, а потом резко отбросил подобные мысли. Он вспомнил, как Дженни покраснела, произнося последние слова. А после этих слов она и вовсе убежала, будто Питер собрался гнаться за нею.

Конечно, он не гнался. А может быть, как раз и стоило, подумал он. Ведь ему чертовски этого хотелось. Ладно уж, пора отбросить всякую чушь в сторону. Ну и погнался бы, подумаешь, Казанова выискался. Ну, поймал бы, а дальше? Ему самому это надо? Дело в том, что Питер все еще не решил для себя, может ли он доверять Дженни. А если даже и может, то еще вопрос – как бы она сама отреагировала на его энергичное ухаживание. Возможно, просто бы собралась и уехала. А это ему надо?

Сейчас мисс Гоулсон была внизу. Возможно, закрылась в своей комнате. Питер посерьезнел и в очередной раз напомнил себе, что мисс Дженни Гоулсон его экономка. И никаких отношений, кроме деловых, между ними быть не должно. Таковы правила. Именно этим они и были хороши, поскольку все шло своим чередом, и на этом держался порядок в доме.

Да, он понял, что Дженни находится внизу не только из-за некой незримой связи, возникшей между ними, но и по самым очевидным банальным признакам – ее крикам. Девушка опять ругалась с Реем. Питер застегнул пуговицы на рубашке и постарался настроиться на то, чтобы призвать к порядку своего электронного дворецкого. Надо сказать, тот мгновенно отреагировал на мысли своего создателя, включив на максимальную громкость соло итальянского тенора. Пронзительный звук вибрировал через все встроенные динамики стереосистемы, и у Питера словно ватой заложило уши. Он затряс головой, пытаясь избавиться от неприятных ощущений и спасти свои барабанные перепонки.

Решительным шагом мистер Стивенсон направился к панели управления и стал торопливо нажимать на кнопку понижения громкости. Он держал кнопку до тех пор, пока мощный голос тенора не превратился в комариный писк.

– Немедленно прекрати безобразничать, Рей, – грозно приказал Питер.

Он чуть-чуть подождал, но никакой реакции со стороны электронного подчиненного не последовало. Несмотря на весь беспорядок и шум, ему было приятно осознавать, что Дженни находилась где-то поблизости.

Ну и что из того, что важные лондонские встречи вовсе не были отложены по причине политических неурядиц. Да, он сам отменил их ради того, чтобы побыть дома вместе с Дженни. Ему чертовски хотелось находиться рядом с ней, но больше всего Питер стремился как можно скорее узнать всю правду о мисс Дженни Гоулсон. А еще он давно мечтал при первой же возможности задержаться в Калифорнии и наконец-то по-человечески отдохнуть. Мистер Стивенсон пожаловался Чарли, что очень устал. Так что встречи могут и подождать. Но Чарли был просто невыносим, ухмыляясь и подтрунивая над ним всю дорогу от аэропорта до дома.

Питер опять поднялся к себе наверх. Что с ним происходит? Он резко отвернулся от огромного зеркала и потер подбородок. Если бы он рассмотрел свое отражение в зеркале, то ему бы оно совсем не понравилось. Зеркало показало бы одинокого мужчину, ведущего себя подобно влюбленному подростку. Похоже, ему было уже плевать даже на то, что Дженни может оказаться самой бессердечной охотницей за его состоянием. Ну и что, если это и так? Он страстно хотел ее!

Почему Дженни так действовала на него? Он чувствовал странное беспокойство внутри, все как будто переворачивалось в душе. Питер вспомнил об экономках, которые работали в других его домах. Конечно, пожилая госпожа Картер из поместья в Канзасе, отпадала сразу. Но вот молоденькие домоправительницы, заправляющие его роскошными виллами в Венеции и Париже, совсем другое дело. Питер задумался, вспоминая свои поездки туда. Безусловно, было приятно встречаться с ними, выслушивать их отчеты о положении дел, принимать их профессиональную ненавязчивую заботу и только!

Питер окинул взглядом все, что его окружало. Со всех сторон веяло роскошью, богатством и утонченностью. И первый раз в жизни, он вдруг понял, что всего этого ему уже не достаточно. Вещи, ухоженные парки и даже миллионы более не вдохновляли Питера на одинокое существование и на скудную компанию электронного дворецкого.

Питер задумчиво потер лоб. Что происходило? Что? У него была полная событий жизнь, друзья и женщина, с которой он проводил время. И опять напрашивался тот же самый вывод: среди них не было Дженни Гоулсон, той единственной, с которой, если отбросить все нелепые подозрения, он чувствовал себя совершенно свободно и спокойно, как будто знал ее всю свою жизнь. Никогда раньше Питер не испытывал такого чувства ни к кому, даже к Линде Нельсон, с которой они действительно были знакомы с детства. И ведь он чуть было не женился на ней. Слава Богу, что в последний момент осознал, что для Линды важнее всего были его деньги. Она любила состояние Питера куда больше, чем его самого.

Какой ужасный разрыв. До сих пор Питер слышит слова Линды, что она никогда в жизни не простит его за то, что он так опозорил ее, отменив свадьбу перед самым венчанием. И чтобы смягчить ситуацию, Питер пообещал бывшей невесте пользоваться услугами ее кадрового агентства и хорошо платить за работу. И тут Линда вдруг присылает Дженни.

Нет-нет, теперь он уверен, что мисс Нельсон и эта девушка не связаны никаким коварным планом. Питер был готов поклясться, что Линда решила отомстить более тонко, рекомендовав ему на должность экономки совершенно неподготовленного человека. Ведь она прекрасно знала, что бывший возлюбленный буквально впадает в бешенство, когда ему приходится иметь дело с профанами. Именно поэтому она послала Дженни. Невероятно. Все было так просто.

Дженни действительно совершенно не могла справиться с техникой, которой был напичкан буквально весь дом, не могла толком составить план работы на день, на неделю, на месяц… Вместо этого она начинала делать работу горничной, хватаясь то за тряпку, то за пылесос. Да, у нее были свои плюсы, но это в сторону.

Кроме того, Дженни чуть было не заставила его, Питера Стивенсона, отключить Рея. Ударила его в челюсть. А он стоит сейчас в своей спальне и смеется над всеми этими происшествиями, которые в принципе должен был классифицировать, как оскорбления. Дженни уже должна была быть уволена. Но она все еще находилась в его доме. Почему?

Ответ был прост. Вспоминая все произошедшее, Питер понял, что уважал Дженни, поскольку, несмотря на все бои с Реем, последнему не удалось выгнать ее из дома. Питеру нравилась Дженни, потому что она была достойным противником электронного дворецкого. А значит и создателя Рея тоже. Интересное заключение, подумал мужчина, потирая свой разбитый подбородок. И довольно волнующее, судя по реакции его тела на возможную близость с Дженни. Интересно, как отреагирует Линда, если он пошлет ей открытку с благодарностью, усмехнулся про себя Питер. Ведь мисс Гоулсон была для него настоящей находкой.

Он еле сдержался, чтобы не рассмеяться во весь голос, представляя себе выражение лица спесивой владелицы агентства. Можно было быть уверенным на все сто процентов, что Линда уже потирает руки в нетерпеливом ожидании его возмущенного звонка. Он же, в свою очередь, не чувствовал ненависти по отношению к ней. Бедняжка ничего не могла поделать со своим кошмарным характером. Впрочем, так же, как и Питер не мог справиться с тем влечением, которое он испытывал к Дженни.

Вдруг он задумался над тем, что надо быть более обходительным с девушкой. Ведь Дженни даже не подозревала о том, как плохо он прежде думал о ней. Но не извиняться же ему в столь пикантной ситуации.

По телу Питера разлилась приятная нега. Ему совершенно не хотелось спускаться вниз, где продолжалась битва между Дженни и Реем. Желая продлить прекрасное мгновение редкого согласия с самим собой, Питер подошел к балконной двери и распахнул ее. Легкий теплый ветерок с океана наполнил комнату свежестью и запахами цветов. Завороженный красками, которые оставляло на всем заходящее солнце, он вышел на балкон и посмотрел на залив, игравший всеми цветами радуги, как будто в воде находились миллионы драгоценных камней. Потом перевел взгляд на сад. И словно первый раз в жизни до глубины души прочувствовал безмятежность и красоту природы в этот час.

Через мгновение, какое-то движение внизу привлекло внимание Питера. Его сердце взволнованно забилось. Там внизу, на гравийной дорожке показалась Дженни. Она приблизилась к фонтану и подняла лицо навстречу водяной пыли, которая в лучах заходящего солнца казалась золотисто-розовой. Девушка присела на парапет фонтана и, слегка наклонившись, тронула пальцами воду. Все это походило на магический ритуал. Нимфа прощалась с дневным светилом и была готова встретить таинственную ночь с ее загадочными шорохами, звездами и царицей ночи – луной. Каждое движение девушки было столь грациозным и мягким, как будто это были элементы изысканного танца. Питер, завороженный удивительной сценой, не мог сдвинуться с места. Она была великолепна. Глоток свежего воздуха в этом однообразном мире.

Без предупреждения, как будто почувствовав на себе взгляд Питера, Дженни подняла голову и посмотрела на балкон. Питер прирос к полу. Через секунду их глаза встретились. Дженни поднялась и пошла в дом. И ему стало жаль, что своим неосторожным любопытством он нарушил это волшебство.

Да, не было сомнений, она рождала в нем новые чувства. У него как будто вырастали крылья. Питеру казалось, что он смог бы спрыгнуть с балкона туда, вниз, где только что находилась девушка, схватить ее на руки и не отпускать никогда. Создавалось ощущение, что они с Дженни попали в какое-то место, где их тела, а может быть, и души без их ведома уже общались между собой. Это было странно. Даже пугающе, особенно для человека, который не испытывал ничего подобного никогда раньше.

Питер не хотел двигаться и говорить, боясь нарушить эту связь. Дверь в спальню была приоткрыта, и он увидел, как в ее темнеющем проеме возникла легкая фигурка Дженни в светло-сиреневом батистовом платье. Она хотела что-то сказать, но в это время неожиданно раздался долгий настойчивый звонок в дверь.

– Что это? – с легкой дрожью в голосе спросила Дженни.

Питер не винил Дженни за подобную реакцию, которая могла показаться не подобающей. Ведь экономка должна открывать дверь, а не беседовать с хозяином, когда кто-то звонит в дверь.

– Я думаю, это просто звонок в дверь. Но не могу поклясться, поскольку столь настойчивого дребезжания я никогда до этого не слышал, – признался он. – А вы кого-нибудь ждете? – спросил Питер, желая подразнить Дженни.

Ждет ли она кого-нибудь? Холодный пот выступил у нее на лбу. Она почувствовала, как утопает в море лжи и вины. Дженни так и стояла, смотря на мистера Стивенсона широко раскрытыми глазами. Разум подсказывал ей, что этого просто не может быть. Нет-нет, это не могли быть ее родители. Она всего лишь несколько часов назад оставила на почте перевод и записку. Скорее всего они даже не успели дойти до адресата. Поэтому это не могли быть ее родители. В конце концов Дженни смогла взять себя в руки.

– Я? Жду? Конечно же нет, – имитируя удивление, ответила она. – Я никого не знаю здесь. За исключением вас и Чарли. – Дженни ухватилась за эту идею. – Это должно быть Чарли, он принес нам ужин.

В ответ мистер Стивенсон покачал головой.

– Нет. Я сказал, чтобы он не беспокоился об ужине. И отправил его домой.

– Тогда понятия не имею, кто это может быть, – ответила мисс Гоулсон, разводя руками.

– Зато я знаю, – послышался электронный голос Рея. – Спросите меня.

– Хорошо, Рей, – ответил ему мистер Стивенсон, продолжая наблюдать за Дженни. – Кто там?

– Почтальон.

Почтальон… Дженни с облегчением вздохнула. Слава Богу, подумала она, успокаивая колотящееся сердце.

– А что он принес? – продолжал расспросы мистер Стивенсон.

– Не он, – поправил Рей. – Она, мистер Стивенсон. Если быть еще точнее, то два раза она. У двери стоят две женщины. Они принесли какую-то прямоугольную посылку, помещенную в большую картонную коробку и, похоже, довольно тяжелую. Открыть им дверь? Мне кажется, что почтальоны, как люди довольно неуравновешенные, будут скоро опять звонить в дверь.

Снова раздался настойчивый звонок.

– Так что же? – проявил себя Рей.

– Сообщи им, что я сейчас спущусь, – приказал мистер Стивенсон дворецкому.

– Как пожелаете, – ответил тот. Питер Стивенсон посмотрел на Дженни.

– Не могли бы вы Дженни открыть дверь? А я как раз подойду. Даже несмотря на то, что я никого не жду.

– Да, конечно.

Мисс Гоулсон быстро направилась к входной двери. По дороге она размышляла, что такое, упакованное в большую, прямоугольную коробку, могли доставить эти почтальоны. Если мистер Стивенсон никого не ждал, значит, она…

Боже мой, чуть было не вскрикнула Дженни. Мои картины!

Сейчас она вспомнила. Ей пришлось отправить картины почтой. Как она могла забыть о своих драгоценных работах? В предвкушении радости, она прошла кухню, повернула за угол, пересекла утопающую в сумерках столовую и вошла в холл как раз в тот момент, когда мистер Стивенсон спускался по винтовой лестнице. Он оказался как раз за ее спиной.

Дженни усмехнулась, поймав себя на мысли, что прямой греческий нос, высокие скулы делали неотразимым ее босса. А глубоко посажанные голубые глаза, четко очерченные губы добавляли сексуальности его образу.

– Я знаю, что принесли почтальоны, – взволнованно сказала она. – Это мои картины.

Питер нахмурился, пытаясь дотянуться до дверной ручки. Они оказались так близки… Еще чуть-чуть и между ними совсем не будет расстояния.

– Ваши картины? Не понимаю, что вы имеете в виду?

Ощущая его близость, сердце Дженни выпрыгивало из груди.

– Мои картины, те которые я написала до приезда сюда.

Питер, похоже, совсем забыл, что собирался открывать дверь.

– Которые вы написали? Вы – художница?

– Ну, скажем, не того уровня, как те, чьи шедевры висят у вас в доме. И все же я надеюсь однажды стать достойным соперником для них.

Питер отпустил дверную ручку, которую все это время держал. Наверное, его крайне удивило услышанное.

– Без шуток? – Питер чуть развернулся в сторону Дженни, готовясь к интересной беседе. – Это здорово, Дженни! Я и подумать не мог, что когда-нибудь мне встретится на жизненном пути такая красивая и всесторонне развитая девушка.

– Я бы не назвала себя всесторонне развитой, – смутилась она. – Хотя…

– Простите, – прервал их Рей. Судя по голосу, он был явно утомлен. – Могу я прервать вашу милую беседу, чтобы узнать, откроет ли наконец кто-нибудь дверь?