"Минька, или Операция «Возмездие»" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава четвёртая Возвращение к людям

Капитан Денисов всё-таки не смог сдержать слёз, когда он склонился над криоконтейнером, в котором под тридцатисантиметровым слоем перфлурброна лежала и медленно, ритмично дышала Лариса. У него ушло почти двое суток на то, чтобы погрузив свою любимую в глубокий сон, полностью излечить её от лучевой болезни, сделать её почти совсем молодой женщиной, но вид ей теперь было не более двадцати пяти лет, и теперь Семён ждал, когда она проснётся. Веки Ларисы, одетой в длинную тельняшку с закатанными рукавами, затрепетали, она открыла глаза и её красивое, как любил говорить Игорь, лицо дворянской национальности исказила гримаса гнева. Рассерженная женщина подняла руки, ухватилась за края контейнера и рывком поднялась. С громким стонущим звуком она закашляла, выталкивая из своих лёгких перфлурброн и когда вновь стала дышать воздухом, минуты полторы тяжело и глубоко дышала, не говоря ни слова. Семён знал по себе, какими неприятными были эти первые минуты, когда лёгкие у тебя болели так, словно их резали ножом.

Наконец Лариса кашлянула ещё несколько раз и возмущённо крикнула:

— Семён, я же просила те… — Только сейчас, откинув с лица волосы, мокрые от перфлурброна, Лариса увидела, что у капитана Денисова, стоящего перед ней с мокрым от слёз лицом, нет на спине её сына, которого никак нельзя было спрятать, рядом с ним стоит высокий парень, очень похожий на неё, а рядом с ними, чуть поодаль, стоят парень и девушка с живой лисой на руках, тихонько ойкнула и спросила — Сынок, это ты или я сплю? Неужели вы смогли вытащить меня с того света?

Минька радостно завопил:

— Мамочка!

Он бросился к матери и одновременно телекинезом вытащил её и криоконтейнера, после чего сразу же опустил в ванну с тёплой водой и принялся иступлёно целовать её лицо. Парня всего сотрясали рыданий и он ничего не мог с собой поделать.

Семён подошел к нему, обнял и негромко сказал:

— Минька, хватит лить слёзы. Твоя мамка живёт заново вот уже почти двое суток, а тебя на рёв пробило.

Тот неохотно сдвинулся вбок и Семён наконец смог обнять Ларису. Та немедленно обвила шею капитана руками и тоже принялась целовать его лицо громко всхлипывая.

Гладя Ларису по спине, Семён, целуя её, шутливо проворчал:

— Ну, что же ты плачешь, Лариска? Ведь всё уже позади, любимая. Хоть бы людей постеснялась. Я им столько рассказывал о тебе, говорил, какая ты мужественная, а ты разревелась, как маленькая. Познакомься, это наши с Минькой друзья, Вика и Джимми, они пришли к нам пешком аж из Австралии. А это Филимон, наш главный борец с мышами.

Как только Вика приблизилась, Филимон тут же облизал лицо Ларисы и слёзы немедленно сменились смехом. Через несколько минут мать Миньки, закутанная в белоснежный махровый халат, уже была на руках у Семёна, а тот демонстративно поблагодарил роту почётного караула и сказал, что до обеда все свободны и могут заниматься чем угодно, но только как можно дальше от жилого отсека. Он унёс Ларису в свою квартиру и только там дал волю чувствам. Двое суток Семён находился в нечеловеческом напряжении и даже боялся подумать о том, что в тело Ларисы не вернётся её душа или как можно ещё назвать то, что делает человека человеком. Теперь настала её очередь успокаивать Семёна, целуя его и нежно гладя по голове, шее, плечам и он сквозь слёзы признался:

— Лариска, я боялся, что мне удалось вернуть к жизни только твоё тело и что ты вернувшись к нам не будешь той, прежней Ларисой, которую я любил. Что к тебе не вернётся память.

Ларисе не очень-то понравилось слезливое настроение капитана Денисова и она строгим голосом сказала:

— Семён, я осталась прежней, а вот ты что-то не похож сам на себя. Немедленно прекрати распускать нюни и быстро введи меня в курс дела. Неужели ты за это время стал криобиологом? Или это всё-таки Минька стал таким магнусом, что ему теперь под силу даже такое, вернуть человека к жизни? Если это действительно так, то всю медицину пора выбрасывать на свалку.

Капитан Денисов тут же лёгким телекинетическим касанием смахнул слезинки с уголков глаз, спустил Ларису с рук на пол, и, насмешливо глядя на неё, сел на диван и ответил:

— Твоему Миньке на мышах ещё тренироваться и тренироваться, Лариска. Кроме как в пирокинезе он ещё ни в чём по большому счёту не преуспел. Ну, может быть ещё в дальновидении, а по всем остальным дисциплинам ему до меня ещё далеко. Кроме одной. Кровь этого парня является самым мощным и действенным психокинетическим стартером, но с этим теперь тебе, а не мне придётся разбираться. Зато я здесь самый лучший целитель и то, что ты сейчас стоишь передо мной, как каменная баба в оренбургской степи, это только моя заслуга.

Выслушав эту тираду, Лариса усмехнулась, сбросила с себя сначала махровый халат, затем мокрую тельняшку, после чего сняла с себя трусики, но в объятья к Семёну не бросилась, а подошла к платяному шкафу-купе, открыла его и увидела, что большая его часть заполнена его вещами. Она посмотрела на своего любовника, тот был, как и всегда, одет в полевую форму, достала с полки джинсы и джинсовую рубашка с кнопками вместо пуговиц, молча бросила ему и стала одеваться сама в точно такой же наряд. Капитан Денисов вздохнул и пробормотал:

— Да, Лариска, ты совсем не изменилась. Нет чтобы приласкать мужика, я ведь тебя чай пятнадцать лет не обнимал, ты сразу же помчишься к своим мензуркам.

— Денисов, не ной. — Ласковым голосом откликнулась Лариса и тут же поинтересовалась у него — Я действительно помолодела или мне это только кажется, Сенечка?

Семён вздохнул и быстро одеваясь проворчал:

— Эх, Лариска, надо было мне оставить тебя в том самом виде, в котором я ты когда-то легла спать в свой водяной гроб, да, я Миньку пожалел. Не дал ему даже посмотреть на то, что ты из себя представляла, когда он помог мне тебя разморозить. Нет в тебе никакого сострадания с мужику.

Лариса быстро оделась и принялась сушить феном влажные ещё волосы. Приведя свои волосы в порядок, она подошла к Семёну, чмокнула его в щёку и тихо сказала:

— Сенечка, там за стенкой ребёночек изнывает, а ты тут говоришь о всяких глупостях. Ночь придёт и я тебя приласкаю, родной ты мой. Когда Минька уснёт. Ну, не сердись, расскажи мне, как вы тут без меня жили?

Капитан Денисов, который не очень-то и надеялся на то, что Лариса проявит к нему сострадание, усмехнулся и ответил:

— Успеется, Лариска. Раз ты готова слушать, то значит можно приступать к работе.

Пошли думать, как нам теперь Игорёху вернуть их этого криогроба. С тобой-то у меня никаких проблем не было, хотя мне и пришлось повозиться почти двое суток, ты же была полной развалиной. Нет чтобы на полгода раньше залечь в морозилку, всё мне хлопот было меньше. Тем более, что вопрос с пси-стартерами решился сам собой.

Они вышли из квартиры и направились в медицинский отсек, где как раз прибирались Вика и Джимми. На этот раз Лариса поздоровалась с ними совсем по другому, то есть радостно расцеловала обоих и даже немного с ними поговорила о том, кто они такие и как здесь очутились. Узнав о том, что у её сына есть теперь даже не просто подружка, а самая настоящая невеста, с которой он сейчас скорее всего общался телепатически, Лариса этому очень удивилась и Семён понял, что ему бесполезно расспрашивать её о том, кто разговаривал с Минькой. Наконец они занялись делом и Лариса, посмотрев на криоконтейнер с лежащим в нём Игорем, недовольно покрутив головой сказала:

— Да, в томограф этот гроб не сунешь, равно как и не посмотришь на его мозг под микроскопом.

Капитан Денисов усмехнулся и успокоил её:

— Не волнуйся, мы теперь прекрасно обходимся как без томографов, так и без электронных микроскопов Лариса Витальевна. У нас для этого есть рентгеноскопическое зрение и я вот что думаю, ч его бы нам начать, с того, что Минька превратит тебя в магнуса, для этого понадобится всего пять кубиков его крови, или ты сначала сравнишь свою кровь с его кровью. Хотя у нас троих кровь одной группы и резус-факторы одинаковые, я никак не могу понять, почему при этом его кровь не такая, как у меня? В общем вопросов у меня множество и я даже не знаю, какой задать тебе первым, Лариса Премудрая. Хотя вру, знаю, — могу ли я прямо сейчас взять и разморозить Игоря?

На этот вопрос ему ответил капитан Батчер, который сказал:

— Не можешь, Сэм. Ты сейчас не в том состоянии и вот что я предлагаю тебе сделать. Иди-ка ты спать, а мы тут и без тебя как-нибудь управимся. И не волнуйся, никто твоего друга без тебя не станет возвращать к жизни. Самый великий целитель у нас ты и никто не собирается отбирать у тебя пальму первенства.

Семён, которому действительно очень хотелось спать, миролюбиво кивнул головой и спросил:

— Викуся, там на кухне что-нибудь есть пошамать?

— А как же! — Воскликнула Вика и добавила — Лариса, давай отложим всю эту медицину на часок в сторону, пойдём и для начала хорошенько позавтракаем. Мы ведь все со вчерашнего вечера не ели, а Сэм к тому же ещё и не ужинал вчера. Ну, а что касается тебя, то ты больше пятнадцати лет не ела.

На следующий день капитан Денисов проснулся рано, что было вполне понятно. После завтрака он завалился спать и проснулся только к ужину. Лариса за это время успела не только хорошо познакомиться с Викой, которую она взяла себе в ассистентки, и Джимми, по и подружиться с ними, погулять с Минькой по лесу и познакомиться с Джульеттой и Лорой. С девушкой у неё даже случился небольшой научный диспут, который продолжился затем уже в медицинском отсеке. Ну, а всю вторую половину дня она занималась научными исследованиями, первые итоги которых подвела ночью, лёжа в постели с Семёном, сказав ему такие слова: — «Знаешь, Денисов, я даже в своих самых смелых мечтах не могла представить себе, что в результате этого эксперимента мы сможем сделать магнусом почти каждого индиго. А может быть и каждого». Капитан Денисов в этот момент вовсе не был расположен к тому, чтобы затевать какие-либо дискуссии в постели, но всё же сказал ей: — «Знаешь, Лариска, далеко не каждого индиго следует делать магнусом. Каждого человека нужно будет сначала проверить на вшивость».

После этого они уже ни о чём не разговаривали, а если говорили друг другу что-либо, то это относилось уже к совсем другой области человеческого бытия. Семён под утро убаюкал Ларису, подремал сам пару часов и в половине восьмого утра решил, что ему пора вставать. Вика уже проснулась и готовила завтрак, Джимми брился, а Минька то ли дремал, то ли бодрствовал, но явно был готов к тому, чтобы при появлении на столе первого же блюда примчаться на кухню. Капитан Денисов, тихо покинув спальную, быстро принял душ, побрился, оделся и сразу же направился на пост наблюдения, он же пункт связи. После того, что сказала ему засыпая Лариса, а она всего лишь известила его о том, что Игоря можно хоть сейчас будить и что не так уж и сильно он исполосовал себе мозг, ему следовало заняться именно этим, — возвращением отца Миньки, к чему он собирался приступить сразу после завтрака, но сначала капитан Денисов хотел переговорить с генералом Синельниковым.

В тот день, когда они попрощались, генерал вручил ему сотовый телефон. С виду он был похож на обычный, но у него имелась одна особенность, — с этого телефона можно было дозвониться одному единственному человеку — президенту Российской Заволжско-Сибирской Республики. Семён вошел в помещение командного поста, открыл сейф, достал из него телефон, воткнул в розетку вилку подзарядки, реанимировал средство связи и нажал кнопку. Генерал Синельников взял телефон уже после третьего гудка и слегка хриплым голосом спросил:

— Семён, это ты?

— Я, Пётр Иванович. — Ответил капитан Денисов и поинтересовался — Что-то у вас голос хрипловатый, не простудились часом? Если простудились, советую в баньку сходить, попариться.

Президент кашлянул и сказал весёлым голосом:

— Семён, я как только услышал заветную трель, чуть было головой крышу электромобиля не пробил. Ну, докладывай, не томи, как всё прошло, Семён? У нас есть что-нибудь против них?

Капитан Денисов улыбнулся и успокоил его:

— Есть товарищ генерал. У нас против них теперь есть такое, что мы их в бараний рог без единого выстрела скрутим и что самое главное, товарищ генерал, не только всех зачинщиков до одного переловить сможем, но и всех зомбиков в чувство приведём.

Президент ему не поверил и воскликнул:

— Да, иди ты! Как это без единого выстрела? Они что же и сопротивляться не станут? Нет, Семён, ты что-то заливаешь.

Невесело улыбнувшись, капитан Денисов стал объяснять:

— Петр Иванович, о стрельбе вы можете действительно не только забыть, но даже перестать выпускать боеприпасы. И тех которых понаделали нам уже никогда не сжечь. Стрелять по врагу нам действительно не придётся, но схватка с ним будет и схватка не одна. Правда, это будут уже совсем другие сражения и сражаться между собой будут не обычные солдаты, а супериндиго, — в одиночку и небольшими группами. Думаю, что эта война продлится довольно долго и будет она совсем не такой войной, к которой вы привыкли, как верховный главнокомандующий, а я как простой комбат. В этой войне не будет передовой и солдаты этой войны не будут носить форму одной или другой армии. Да, и оружия в их руках не будет. Впрочем не вам мне это говорить, Петр Иванович, да, и говорили мы уже с вами на эту тему.

Генерал Синельников глухо проворчал:

— Ох, уж эти индиго, просто спасу от них нет. Ни во время войны, ни в мирное время. Ладно, Семён, тебе из твоего погреба виднее, какой будет эта война. Вот только знаешь, парень, у нас ведь мало супериндиго. Ты же знаешь, что мы не атлантийцы, а потому не спаривали между собой индиго с нужными параметрами. У нас тут всё по старинке, — кто кого сгрёб, тот того вьёб. Зато они, насколько мне это известно, времени даром не теряли и разведка говорит, что у нас могут возникнуть очень большие неприятности. У нас есть данные, что у атлантийцев уже сейчас имеется более трёхсот подразделений пси-коммандос. Именно поэтому, Семён, я так обрадовался твоему звонку.

Президент явно не стал договаривать и капитан Денисов, чтобы лишний раз не трепать нервы своему верховному главнокомандующему, спокойным, ровным голосом стал докладывать:

— Триста отрядов пси-коммандос это очень серьёзная сила, товарищ генерал. Ну, а раз так, то тогда, Пётр Иванович, мой рапорт будет вам, как бальзам на сердце.

Первое и самое главное, товарищ генерал, мы теперь имеем такой пси-стартер, который на несколько порядков лучше всех предыдущих уже потому, что он превращает супериндиго, и как мне кажется обычных индиго, в полных пси-кинетиков.

В этой связи я попрошу вас срочно мобилизовать всех тех индиго, в морально волевых качествах которых никто не сомневается. Как мужчин, так и женщин. И вот ещё что, Пётр Иванович, это должны быть люди всех национальностей. Извините, но я ещё с тех пор прекрасно помню настроения в умах некоторых деятелей, которые стремились собрать под своё крыло одних только русских. Мол своими мне легче командовать.

— Что так, Семён? — Ехидно поинтересовался президент — Всё никак не можешь забыть свой интернациональный батальон? — Не дожидаясь ответа генерал Синельников тут же успокоил его следующими словами — Всё правильно, капитан.

Если тебе удалось вырастить такого парня, который смог постичь эту тайну, то тут нужно поступить точно так же, как поступили те учёные, которые когда-то работали над «Манхэттенским проектом» и передали все атомные секреты Америки СССР. Теперь настал и наш черёд сделать так, чтобы мощные пси-кинетики были во всех странах.

У нас же в республике самый настоящий Ноев ковчег, кого мы только у себя не приняли и индиго есть среди всех народов. Я так понимаю, ты хочешь, чтобы мы отозвали из боевых частей и собрали в каком-нибудь укромном месте всех наших спецназовцев и армейскую разведку, чтобы ты с ними поработал?

Капитан Денисов постарался сдержать облегчённый вздох, чтобы не оскорблять своего президента и сказал:

— Так точно, товарищ генерал, но вместе с ними туда должны приехать и все прочие индиго: учёные, учителя, инженеры, вот только работать с ними буду не я, а Минька. Ну, а теперь остальные новости, товарищ генерал. На наше с Минькой убежище вышли двое ребят из Австралии, парень и девушка, которые тайно пробирались в республику со следующей информацией, ещё до начала войны атлантийцы с помощью профессора Ларионова разработали проект «Пандора»… — Совершенно не думая о том, что у президента в это утро могут быть какие-то другие дела, капитан Денисов добрых полтора часа рассказывал ему о том, что произошло за последние несколько месяцев начиная с того дня, как Минька спалил «Вайперы», после чего спросил — Петр Иванович, подробный рапорт мне перегнать вам на тот электронный адрес, который вы мне тогда дали или на какой-то другой?

Президент, немного подумав, ответил:

— Да, передавай на тот адрес. Я не думаю, что этот пакет кто-то сможет перехватить. Он ведь пойдёт по секретному оптоволоконному каналу. А теперь ответь мне вот на какой вопрос, Семён, — может быть ты соберёшь манатки, посадишь всю свою команду в вертолёт и привезёшь криоконтейнер в Красноярск?

Капитан Денисов тут же воскликнул:

— Пётр Иванович, я вас умоляю! Поймите меня правильно, Игорю будет очень приятно выйти из этого ледяного сна именно здесь, ведь он, можно сказать, свою жизнь положил на то, чтобы Минька вырос таким парнем. К тому же я не хочу сейчас появляться в Красноярске. Поймите меня правильно, Пётр Иванович, с вами мы этот проект начинали, с вами он и войдёт в новую фазу своего развития. Вы же знаете эту древнюю русскую мудрость про то, что у победы много отцов, зато поражение всегда сирота. Если бы не ваша политическая воля, то вряд ли бы этот проект состоялся. Ведь это вы поверили в Ларису и Игоря, и я точно знаю, что очень многие люди из вашего ближайшего окружения были недовольны тем, что вы бросили на его реализацию такие материальные ресурсы. Поэтому давайте сделаем так, чтобы ни у кого не возникло соблазна влезть в наши сани тогда, когда мы вышли на финишную прямую. И вот что, Пётр Иванович, Игорь тот мог, но я вам такого никогда не говорил, а сейчас требую, чтобы вы вместе с вашей супругой ждали меня на той военной базе, куда вы отправите всех индиго.

Президент усмехнулся и спросил:

— Семён, неужели ты думаешь, что и такого старика, как я, можно будет сделать, как ты там сказал, магнусом?

Капитан Денисов коротко хохотнул и ответил:

— Думать на эту тему не входит в мои задачи, товарищ генерал. Для этого у нас есть Лариса и Игорь, а я только выполняю приказы и делаю это, как всегда, включив мозги, а не на автопилоте. Лично меня и вы, и Валерия Ильинична интересуете только как пациенты. У каждого магнуса, насколько я это успел заметить, есть, как правило, какой-то любимый конёк. У Миньки это его удивительная кровь, у Джульетты биотрансмутация, у капитана Батчера способность приворожить любого зверя, а у нашей Викуси и вовсе удивительный дар открылся, Пётр Иванович, она, словно философский камень какой-то, умеет без всякого ядерного синтеза превратить один металл в другой. Пока что в малых количествах, но уже превратила несколько свинцовых грузил в золото для обручальных колец.

Зато я, Пётр Иванович, целитель и могу возвращать людям если не молодость, то возраст самого расцвета. Ну, а что Минька даст вместе со своей кровью Ларисе и Игорю, мы уже очень скоро увидим.

Генерал Синельников рассмеялся и ответил:

— Хорошо, Семён, приедем и встретим тебя, как положено, по всей форме, а на счёт саней на финишной прямой я тебе так скажу, парень, — готовься примерить полковничьи погоны. Ты прав, капитан. Мы это дело начали, нам его и завершать, а потому я не просто приказом, а своим президентским указом назначаю тебя пока что командиром интернациональной ударной психокинетической бригады. Это для нас новый род войск, так что помимо всего прочего сядь и подумай над тем, какими они будут, а теперь извини, но меня ждут и другие дела.

Поговорив с президентом, капитан Денисов отправился на кухню. Кроме него и Ларисы все уже позавтракали, но ему не пришлось сидеть за столом в одиночестве.

Лариса только что проснулась и первым делом отправилась на кухню. Они вместе позавтракали и сразу же отправились в медицинский отсек, где Семён и Минька тут же совместными усилиями разморозили Игоря. После этого Минька, которому на этот раз дали посмотреть на своего отца, отправился в свою квартиру, предоставив Семёну приводить того в чувство. Он уже смирился с тем, что целитель из него практически никакой и даже не комплексовал по этому поводу. Его вообще ничто не интересовало, кроме Джульетты и пирокинетических тренировок. Он собирался стать главной ударно-огневой силой и здорово преуспел в этом.

Лариса, будучи неплохим пирокинетиком, была поражена его силой. Ей такое пока что даже и не снилось. Она сидела в кресле рядом с криоконтейнером, похожим на здоровенный египетский саркофаг, и вглядывалась в мозг Игоря. Сама она не владела рентгеноскопическим зрением, но для этого у неё имелась ассистентка, которая могла рассматривать даже атомы. Лариса была с Викой в полном телепатическом контакте и потому могла видеть буквально любую клеточку тела Игоря. Заодно Вика работала ещё и как два насоса, — заставляя сердце учёного биться, а грудь мерно подниматься и опускаться, чтобы в лёгких мог свободно циркулировать перфлурброн, неся к альвеолам кислород. Игорь в этот момент находился на той самой черте, которая отделяет жизнь от смерти. Жидкий азот мгновенно остановил в его теле все жизненные процессы, а столь же мгновенное размораживание заставило их продолжиться, но ожить сам он не мог, хотя приборы и показывали, что его мозг жив. Капитан Денисов снял с себя джинсовую рубашку, затем голубую летнюю тельняшку и принялся стаскивать джинсы, отчего Лариса воскликнула:

— Денисов, ты что, сдурел?

Вика рассмеялась и сказала ей:

— Не мешай ему, Лариса. Сейчас ты увидишь нечто такое, что тебе точно не по себе станет. Вот что значит иметь универсальную группу крови. Да, именно она даёт Сэму возможность быть целителем, а вот мой Джимми этому только учится.

Капитан Денисов перекинул через криоконтейнер толстую дубовую доску, положил на ней сложенный в несколько раз плед и плавно взмыл в воздух, отчего Лариса громко ойкнула. Она ещё не знала, что её любовник вдобавок ко всему неплохой левитатор.

Семён так же плавно опустился на сиденье, которое лежало на уровне груди Игоря, сунул ноги в криоконтейнер и беспечно поставил ступни ему на плечи, после чего прогнулся назад и выпустил из своего тела ту пуповину, которая некогда соединяла его с Минькой. Зрелище действительно было не из приятных, но как Вика, так и Лариса оба были медиками и оно их не шокировало. Скорее наоборот, поскольку Лариса воскликнула:

— Да, ты хитрец, как я посмотрю, Сенечка! Надо же что придумал. Да, очень умно придумано. И сколько времени эта операция у тебя займёт? Постой, не отвечай, дай я сама скажу. Так, я легла в свой гроб тощая, как вобла, а ты меня за эти двое суток очень неплохо подкормил. С Игорем у тебя подобных проблем не предвидится, а если честно, то ему не помешало бы сбросить несколько килограммов. Он ведь последние полгода практически не вставал со своей инвалидной коляски. Итак, я думаю, что за шесть часов ты должен по идее управиться, Денисов.

Проделав без скальпеля дырку в теле Игоря немного ниже солнечного сплетения и запуская внутрь свою пуповину, чтобы подсоединиться к его кровеносной и лимфатической системе, капитан Денисов ворчливым голосом ответил:

— Делать мне больше нечего, Лариска, как валандаться с ним шесть часов. Думаю, что и трёх будет выше крыши. Ладно, давайте все вместе думать, как нам лучить его буйную головушку, которую он всю в дуршлаг превратил, хоть макароны через его черепушку отбрасывай. Лариса, между прочим у меня в этой пуповине чёртова прорва стволовых клеток имеется, так что ты давай, говори мне, что из них выращивать. Между прочим, кое что я на тебя извёл, дорогая моя, чтобы у тебя по женской линии всё было в полном порядке.

Лариса Голицына улыбнулась и взяла процесс под свой контроль. Ей, как весьма неплохому нейрохирургу, впервые в жизни выпало счастье не резать, а созидать новые клетки в мозгу человека, причём такого, которого она очень уважала и с кем её связывали долгие годы дружбы. Ну, а Семён тем временем подвёрг полной ревизии организм своего друга и работал, что называется, не на страх, а на совесть и работал с полной самоотдачей, а потому тело парня, лежавшего в криоконтейнере, одетого в цветастые трусы и белую майку, быстро преображалось. Игорь не был поклонником не то что спорта, а даже элементарной утренней гимнастики, но Семён поставил перед собой цель превратить его не слишком привлекательное тело в тело профессионального гимнаста и оно быстро наливалось силой. Во время работы они обменивались мнениями и даже шутили. Уже через десять минут после начала операции к ним присоединился, который принёс Семёну дюжину пластиковых бутылочек со спецпитанием и в какой-то момент, с затаённой завистью глядя на его пуповину, не выдержал и поинтересовался:

— Сэм, скажи, а я смогу вырастить себе точно такой же биокатетер? Как ты думаешь, что мне для этого нужно сделать?

Лариса сразу же насторожилась, а капитан Денисов подумал и пожав плечами ответил:

— Знаешь, Джимми, я думаю, что сможешь. Правда, тебе придётся сделать в теле дырку, чтобы засунуть себе внутрь кусок этой кишки длиной сантиметров в десять.

Это же не моя часть тела, а Ларискина, которая осталась после родов.

Лариса тут же воскликнула:

— Денисов, как только Минька сделает и меня магнусом, ты немедленно поделишься со мной моей же пуповиной! Стану я после этого целителем или не стану, время покажет, но я хочу иметь такой инструмент. Ведь я же врач всё-таки.

Семён повернулся к ней и ответил:

— Без вопросов, Лариска. — После чего добавил — Вообще-то это Минькина пуповина, девочка моя. Кстати, ребята, хотя эта пуповина как бы и является частью меня, чем-то вроде дополнительного внутреннего органа, она живёт во мне своей собственной жизнью и является симбиотическим организмом, хотя и без мозгов.

Когда я запустил её сначала в тело Ларисы, а сейчас в Игоря, она сама нашла, к чему ей нужно подсоединиться и сдаётся мне, друзья, что каждый магнус, который является универсальным донором, может стать целителем. Правда, Джимми, как мне самому, так и тебе придётся всерьёз засесть за книжки и изучить медицину. Это простые болячки лечить не сложно, а когда речь заходит о серьёзных вещах, нужны капитальные знания. Думаю, что и у Миньки всё получится, если он обзаведётся такой нужной штуковиной. Если он, конечно ещё хочет стать целителем, наш Змей Горыныч крупнокалиберный.

— Конечно хочу, батя. — Донёсся от входа голос Миньки — Ты же сам понимаешь когда война закончится, то таким пирокинетикам, как я, один путь, — идти в металлурги, а это кисло. Зато быть целителем это здорово. Джульетта тоже так считает. Ну, а для меня стать целителем, это значит пойти вслед за мамкой и отцом.

Джимми энергично закивал головой и воскликнул:

— Правильно! После этой войны целителям много придётся поработать. Не знаю как здесь, в Сибири, а у нас в Австралии после неё очень много калек осталось. У кого руки нет, у кого ноги, а если эта пуповина, как ты говоришь, Семён, почти вся состоит из стволовых клеток, то может быть я тогда смогу выращивать людям новые руки и ноги.

Минька тут же вставил своё слово в разговор:

— Ага, но только при условии, что у тебя будет под рукой та новая вакцина, которую уже создала для людей Джульетта. Это, конечно, не стопроцентный эликсир молодости, но что-то очень на это похожее. Во всяком случае Джули говорит, что вместе с ней регенерация это вполне реальная вещь.

Лариса удивлённо покрутила головой и тихо сказала:

— Надо же, как всё удачно сложилось. Мы, планируя операцию «Возмездие» думали об одном, а на деле вышло так, что проломили барьер, отделяющий индиго от магнуса.

Они хотели, породив Джульетту, подчинить себе остатки Человечества и навеки превратить их в рабов, а из этого получилось совсем другое, наша Джульетта стала самой настоящей панацеей.

Минька, подойдя к матери, сел на пол, опёрся рукой о её колени и задумчивым голосом сказал:

— Эх, мамка, жалко, что ты не помнишь ничего, что с тобой было во время твоего ледяного сна. Знаешь, я порой думаю, что индиго на нашей планете появились не случайно. Они должны были спасти Человечество, и мы это сделаем. Наверное за нами кто-то сейчас наблюдает и ждёт, что мы сделаем для этого, какое решение примем. Это, как экзамен на зрелость.

Капитан Денисов усмехнулся и сказал:

— Ну, решение мы с Петром Ивановичем уже приняли, сынок. Как только твой отец поднимется на ноги и как только он и мамка станут магнусами именно здесь, а не где-нибудь ещё, мы сворачиваемся и отправляемся на новую базу, будем там готовиться к решающим битвам, а их, как я подозреваю, будет немало. Джимми, Вика, наш президент принял решение создать интернациональный ударный пси-корпус и Миньке предстоит сделать магнусами людей-индиго всех племён и народов, которые только собрались в республике. Эти ублюдки бросили вызов всему человечеству, от оно им на него и ответит.

В ответ на это капитан Батчер кивнул головой и с некоторым облегчением в голосе сказал:

— Я в этом ни минуты и не сомневался, камрад. Я же уже говорил тебе, что Сибирская Республика стала путеводной звездой для всех австралийцев и думаю, что не мы одни такие. Ваш президент отличный парень, капитан, и я готов отдать за него свою жизнь, если это потребуется.

— Но-но, нечего тут разбрасываться жизнями. — Строгим голосом сказал капитан Денисов — Твоя жизнь, парень, Вике принадлежит, а вообще-то поскольку я назначен командиром корпуса, Джимми, а ты у нас старый диверсант-тихушник, то как только мы поднимем на ноги Игорёху, то начнём с тобой думать, как бы нам половчее настучать Избранным с их лордами по их мордам. Сам понимаешь, в этой войне лобовых атак не будет.

Минька улыбнулся и сказал вполголоса:

— Мене, текел, фарес, батя. Нам нужно будет после операции в Канаде напугать Избранных так, чтобы они моментально скрылись в своём убежище, а оно у них должно быть, и окружили себя своими пси-коммандос. Это для начала, а там посмотрим.

Капитан Денисов отрицательно помотал головой и весёлым, беспечным голосом возразил ему:

— Нет, Минька, для начала мы проведём тотальную разведывательную операцию по всей планете и немного поиграем с ними в кошки-мышки. Нам противостоит такой враг, сынок, который сотнями лет вынашивал свои грандиозные планы. Так что не жди быстрой и лёгкой победы. Её не будет. Мы пока что знаем только о проектах лорда Астора и лорда Хармона, а они, судя по всему, далеко не самые важные персоны в том гадюшнике, который мы должны выжечь калёным железом. Но в одном я с тобой полностью согласен, сынок, — мене, текел, фарес. Эти три слова вскоре должны вспыхивать на стенах их дворцов как можно чаще и тогда Избранные точно залезут в какую-нибудь потаённую нору и окружат себя тысячами пси-коммандос. — Разговаривая с друзьями, Семён ни на минуту не прерывал своего целительства и потому неожиданно для Ларисы, которая давно уже только и делала, что лишь наблюдала за ним, воскликнул — Всё, ремонт окончен, можно заводить мотор и будить пациента.

Пуповина вышла из тела Игоря и змеясь была втянута в спину капитана Денисова, а сам он взмыл в воздух на своей доске и принялся быстро одеваться. Сердце Игоря Белькевича билось самостоятельно и его мощная, широкая грудь равномерно вздымалась и опускалась под слоем перфлурброна. Джимми, быстро осмотрев его, начала удовлетворительно закивал головой, а затем, посмотрев на целителя, насмешливо сказал:

— Сэм, нашел бы ты себе другое место, чтобы выпускать из себя эту пуповину.

Лично мне так всё равно, но какую-нибудь мнительную девицу ты точно перепугаешь до полусмерти.

Семён почесал макушку и спросил:

— Ну, и куда мне её пропустить, Джимми?

Тот улыбнулся, указал пальцем на солнечное сплетение и наставительным тоном сказал:

— Это самое идеальное место, Сэм. Пациентка лежит перед тобой на кушетке, ты делаешь руками пасы, убалтываешь её вместо анестезии, затем делаешь в ней дырку и запускаешь внутрь неё свой инструмент. Если сделать выходное отверстие выше, это будет не эстетично, ну, а если ниже пупка, то и опасно для здоровья целителя.

За такие шутки и по башке получить недолго.

Все громко рассмеялись и тут из перфлурброна вынырнул Игорь, который тотчас громко, с надрывом принялся выкашливать эту жидкость из себя. Пару раз сплюнув, он поинтересовался хриплым, громким голосом:

— Сенька, ну, и на хрена, спрашивается, тебе нужно было делать из меня Геракла?

Хотя знаешь, старик, спасибо. Так, это стало быть и есть мой сынище? Господи, здоровенный-то какой вымахал. Ну, подойди, что ли, Минька, обними папашу.

На этот раз Минька уже не проявлял своих чувств так бурно, как тогда, когда снова увидел мать. Он быстро подлетел к отцу, вытащил его из криоконтейнера, крепко стиснул в своих объятьях и радостно пробасил:

— Папка, здравствуй!

Игорь, хлопая его по спине, отвечал:

— Здравствуй, Минька, здравствуй, сынок…

Семён не торопился покидать подземное убежище, в котором жить ему теперь стало намного веселей. Во-первых, потому, что на той военной базе, которую передали в его подчинение, ещё только шли подготовительные работы. Разместить их решили с комфортом, на берегу Байкала, в городе Худжире, на единственном острове на всём озере. Семён никогда там не бывал, но судя по снимкам, места там были просто роскошные, а в самом городе давно уже квартировались одни только военные. До этого лета в Худжире и на всём острове Ольхон была расквартирована бригада воздушно-десантных войск, которую перевели в какое-то другое место, но не всю, оставив четыре полка для охраны. В самом же городе уже собирались индиго со всей республики, но не смотря на это теперь уже полковник Денисов не спешил туда вылетать, в том числе ещё и потому, что он хотел дать возможность полковнику Завгаеву навести порядок в его новом хозяйстве.

Зато Лариса и Игорь смогли всего за каких-то полторы недели не только успели подвести под всё, что делала Минькина кровь с индиго, научную базу, да, и сами сделались магнусами и теперь работали над собой, тренировали обретённые благодаря сыну новые способности. Это позволило Семёну заняться своими собственными делами. Пока его старый, уже и по возрасту, друг занимался расквартированием индиго, в обстановке строжайшей секретности прилетавших в Худжир, он уже планировал не только то, как будет готовить свою бригаду к грядущим сражениям, но и первые операции. В какой-то мере республика ослабляла оборону своих рубежей, но, во-первых, по его приказу в бригаду в первую очередь откомандировывали тех бойцов, которым нужна была такая медицинская помощь, которую им не могли оказать ни в одном госпитале. Таких было немало, ведь для разведчика-психокинетика было не столь важно, есть у него ноги или нет. Пара крепких парней, приставленных к нему, запросто могли донести его поближе к вражескому гарнизону, чтобы тот мог провести телепатическую разведку, да, и глаза ему были для этого тоже не нужны. Особенно если он владел дальновидением.

Даже полковник Завгаев, которого снова призвали в армию, хотя ему уже перевалило за шестьдесят, не знал, под чьим началом ему предстояло теперь служить и кто он такой, полковник Шторм. Зато он был уверен в том, что в армии создаётся какая-то совершенно невероятная ударная бригада, раз в неё откомандировали столько колдунов. Было среди них немало кавказцев и в том числе чеченцев, многих из которых ему даже приходилось приводить в чувство. Им очень не нравилось, что их отзывали с границы и отправляли чуть ли не столицу. А ещё полковник Завгаев понимал, что этой бригаде, в которой он был начальником штаба, придётся воевать за пределами республики, так как почти две трети индиго были иностранцами. Пока что Хазрет Завгаев стремился выполнить приказ верховного главнокомандующего, в самые сжатые сроки вытурить с острова прежних хозяев и скрытно расквартировать в Худжире индиго, собранных со всей республики, среди которых были также и гражданские лица. Ну, а там, где начинается такая спешка, что-то обязательно должно было произойти и полковник Завгаев догадывался, что именно.

Полковнику было приятно, что армия о нём не забыла, и хотя он всегда считал себя прежде всего воином, в хозяйственных вопросах тоже разбирался. Он прекрасно понимал, что когда в Хужир приедет настоящий командир этой странной бригады, всё тут же встанет на свои места и ему, скорее всего не придётся планировать операции и тем более вести кого-то в бой. Все те люди, которые прилетали на остров Ольхон на больших военно-транспортных вертолётах были индиго, некоторые из них даже супериндиго, а он был всего лишь чеченцем, с детства привыкшим держать в руках оружие, который стал в конечном итоге профессионалом экстра-класса. Когда-то, ещё мальчишкой он воевал против русских потому, что так сказал отец, потом отец перешел на сторону русских вслед за вождями своего тейпа, ну, а позднее, уже на старости лет понял, что чеченский народ обманывали на протяжении столетий и манипулировали им и что чеченцы были всего лишь пешками в руках настоящих владык мусульманского мира, давно уже спевшихся с владыками Запада и предавшими не только их, но и свои народы.

Итог был печален, ведь теперь мусульманского мира как такового почти не осталось. Атлантийцы уничтожили более девяноста процентов жителей мусульманских стран и полностью в живых остались одни только мусульмане России. Да, теперь жизнь расставила всё по своим местам и сняла маски с лиц истинных врагов и потому русские, о которых в Чечне говорили когда-то только как о врагах, стали для чеченцев даже больше чем друзьями, они стали для них братьями. Глядя на индиго, прибывавших в Хужир, полковник Завгаев злился на самого себя потому, что прекрасно понимал, — они все пойдут в бой с врагом, а он останется на этом острове, ведь все эти воины будут воевать с врагом уже не с автоматами в руках, а будут уничтожать его силой своей мысли. Увы, он ничего не мог поделать с этим, поскольку Аллах не наделил его ничем, кроме феноменальной реакции и какого-то звериного чутья на опасность, но одного этого было мало и потому он жутко завидовал тем, кого ему приходилось размещать по офицерским гостиницам и прекрасно понимал, что с прибытием командира бригады ему и вовсе придётся уступить должность начальника штаба кому-то другому.

Тех двух с половиной недель, в течение которых на острове Ольхон собирались самые проверенные и отважные индиго, доверие к которым было абсолютным, полковнику Денисову вполне хватило для того, чтобы подготовиться к вылету на большую землю. Все пси-стартеры, созданные Игорем и Ларисой, уже были упакованы в контейнеры и даже погружены в багажный отсек вертолёта, но самое главное, — Игорь и Лариса окончательно пришли в себя, ведь что ни говори, но после такого прыжка из прошлого в будущее они какое-то время были не совсем адекватны. Теперь всё более или менее устаканилось и уже ничто не могло вывести их из равновесия, но самое главное они оба окончательно обрели в себе уверенность, ведь теория Игоря Белькевича о том, что Homo Sapiens может стать Homo Sapiens Magnus, нашла своё подтверждение и этого уже никто не мог оспорить. Голова Игоря уже была переполнена новыми идеями и гипотезами, но для Семёна не это было сейчас самым главным, а то, как поскорее долететь до острова Ольхон, где его ждала встреча со старым боевым другом, считавшим его погибшим. Семён вздохнул, оглядел Миньку с головы до пят и рявкнул:

— Рядовой Голицын, отставить пререкания и шагом марш к матери в спасательную капсулу!

Игорь тут же поддакнул:

— Сын, не хорохорься, когда этот парень говорит таким тоном, то даже медведи в лес и те становятся по стойке смирно.

Миньке и правда тотчас расхотелось спорить со своим дядькой Семёном и парень, одетый в боекостюм, стал с унылым видом подниматься по лесенке в специальную спасательную капсулу, что-то тихо ворча себе под нос. Все остальные пассажиры после этого смогли спокойно занять свои места в пилотской кабине большого, трёхпалубного десантно-штурмового вертолёта «Бактриан», прозванного за характерный вид «Верблюдом». Полковник Денисов занял своё место в кресле пилота и нажал кнопку на пульте дистанционного управления. В этот полёт они брали с собой только самое нужное, что могло пригодиться им во время перелёта из-под Саяногорска на остров Ольхон, в город Хужир. Воздушный коридор для них уже был подготовлен, все меры безопасности предприняты и полковнику Денисову оставалось сделать только одно, — совершить не такой уж и длинный перелёт в это раннее утро. Громадный бронированный люк открылся и вертолёт двинулся вперёд, пока ещё на специальной выдвижной раме, выносящей его за пределы ангара, высеченного в горе полутора сотнями метров выше убежища.

Как только рама выдвинулась, полковник Денисов нажал на кнопку подготовки вертолёта к полёту. Спереди и сзади тотчас стали раскладываться в полётное положение его серповидные, широкие лопасти, а крылья с толкающими винтами отошли от корпуса и развернулись в горизонтальное положение. Как только бортовой компьютер показал, что машина к полёту готова, Семён нажал на кнопку «Старт» и несущие лопасти сразу же стали вращаться, стремительно набирая обороты. Вертолёт дрогнул и стал подниматься вверх. Полковник Денисов врубил толкающие винты и многотонная машина легко пошла вперёд, одновременно взмывая в воздух. Утро было туманное, над Саянами стояла низкая облачность и потому, прежде чем привести вертолёт в движение, он включил своё рентгеноскопическое зрение, которое позволяло ему видеть всё гораздо чётче, чем при самом ярком солнечном освещении, да, и так ему с последних пор было привычнее. Тем более, что своим дальним зрением он одновременно осматривал небо и видел чуть ли не все спутники, пролетавшие над Сибирью, что также было куда надёжнее радаров.

Поднявшись над горами на высоту всего в полкилометра, полковник Денисов, зная о том, что у него над головой находится слой облаков толщиной в почти полтора километра, погнал машину почти на максимальной скорости. Семён налетал на «Бактриане» почти шестьсот часов и хотя это было довольно давно, вертолёт был настолько прост в управлении, что даже он мог показывать на нём чудеся высшего пилотажа, но не это сейчас входило в его задачу, а как можно скорее долететь до пункта назначения. Он уже очень устал от их с Минькой убежища и ему хотелось как можно скорее увидеть людей, послушать гомон толпы, пусть это даже будут военные, а не штатские, пообедать в офицерской столовке и больше всего сходить в гарнизонный кинотеатр. Ну, а ещё Семён хотел увидеть женщин, пусть даже и одетых в военную форму. Приударить за кем-нибудь он даже и не мечтал, Лариса мигом бы выдернула ему за это ноги, но вот посмотреть на их улыбки, послушать как они смеются, ему очень хотелось, а за это она вряд ли станет на него сердится.

Полёт занял чуть больше часа времени и вот они, перелетев через пролив Малое Море, уже заходили на посадку в указанном месте. До войны Хужир был маленьким посёлком и в нём жило всего полторы тысячи человек, но когда была создана Российская Заволжско-Сибирская Республика, было принято решение разместить на острове Ольхон воздушно-десантные войска, чтобы отвадить врага от Байкала с его огромными запасами чистой пресной воды, ну, а чтобы он и вовсе на них не посягал, в трёх местах на озере установили мощнейшие термоядерные установки, про которые тогда говорили, — вскипятить Байкал они может быть и не вскипятят, но воду пить из него врагу уже не придётся никогда. В итоге на месте посёлка вырос довольно большой город, все строения которого были накрыты маскировочными пологами и вокруг него располагалось полтора десятка военных аэродромов. На один из них, Хужир-12, и заходил на посадку вертолёт.

Из-за этого в это утро над всем Байкалом и его окрестностями начиная с восьми часов утра не взлетела в воздух ни одна винтокрылая машина, хотя незадолго до этого десятки вертолётов выбросили в воздух несколько тонн маскирующего порошка. На аэродроме стояло полтора десятка военных электромобилей и две с половиной сотни спецназовцев-индиго, но никто, даже сам Абрек, не знал, кто же должен был прилететь в Хужир. Наконец «Верблюд» опустился на бетонку, его лопасти крутанулись ещё несколько раз и остановились, открылась дверца и из вертолёта выглянула симпатичная девушка, одетая в трофейный боекомбинезон, затем девушка скрылась в вертолёте и из него быстро спустился по траппу здоровенный верзила, одетый в полевую офицерскую форму, увидев которого полковник Завгаев бросился вперёд и громко спросил по-чеченски:

— Бо дуй те ху, сан ваша? — Это правда ты, мой брат?

Семён шагнул к другу, крепко обнял его и ответил:

— Правда-правда, Хазрет, правда, побратим. Не помер я тогда, как видишь. Был все эти годы на задании и вот вернулся и теперь, старина, ты будешь моим Анакином Скайуокером, как пацанчик в том фильме, который мы когда-то смотрели по видику, а я твоим Обиваном Кэнноби. Правда, световые мечи нам с тобой не понадобятся, воины-магнусы воюют по другому, им не нужно бить врага в рыло, чтобы свалить его с ног.

Полковник Завгаев, молотя друга по спине кулаками, всё же поинтересовался у него:

— Кем-кем, ты будешь, капитан?

— Да, тем, старая ты кочерыжка, кто тебя снова сделает воином. — Ответил Семён — Или ты думаешь я просто так попросил вернуть тебя в строй? Чёрта с два, мы с тобой ещё повоюем, Хазрет. Не мы эту войну начали, но мы её закончим, вот увидишь.