"Цербер: волк в овчарне." - читать интересную книгу автора (Чалкер Джек Лоуренс)
Глава 14СВЕДЕНИЯ ОБО МНЕ, КОЕ-КАКОЙ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ДОСТИЖЕНИЯХ
Дилан начала лечиться у Дюмония, и я ходил к врачу вместе с ней. Убеждал, что люблю ее несмотря ни на что. И я не кривил душой. Я хотел, чтобы она была счастлива. Но сначала она должна была почувствовать себя в безопасности, и это создавало вопиющее, кощунственное противоречие: я собирался убить Ваганта Лару и в то же время пытался защитить Дилан…
Конечно, я тоже подвергался определенному воздействию психиатра, но это меня не беспокоило. Мой прежний опыт позволял мне усилием воли входить в такое состояние, в котором психиатр извлекал только "разрешенную" мною информацию. Поскольку дело шло в основном о моих чувствах к Дилан, я был довольно спокоен. Однако во время второго визита я испытал настоящее потрясение.
– В ваше сознание заложены два внешних командных импульса, – заметил Дюмоний. – Вы о них знаете?
– Только об одном, – встревожился я. – Это новый процесс, который испробовали на мне, чтобы помочь акклиматизироваться здесь.
Он кивнул:
– Я догадался. Но существует еще один.
– И что же это такое?
– Похоже, содержит имя, – произнес он невозмутимо, словно речь шла о чем-то обыденном. – Наверное, команда убить Ваганта Лару. Ну, побудить вас так его ненавидеть, чтобы захотеть убить. Очень тонкая работа… Интересно, теперь каждый новый ссыльный отправляется сюда с такой обработкой? Впрочем, не мое дело… Вы ведь не страдаете агрессивностью! А время от времени всем нам хочется кого-то убить, но лишь единицы идут на это. У вас ведь нет особых причин убивать его?
– Нет, – спокойно ответил я. – Я никогда не встречался с этим человеком и не слышал о нем до ссылки на эту планету.
– Ну, хорошо. А второй импульс и вовсе странный.
– То есть?
– Это приказ о связи при любой возможности и после этого все забывать. Вы понимаете?
Разумеется, я моментально сообразил, в чем дело: как же это я ни разу не задумался об этом! Сукины дети! А как еще им следить за мной на Цербере? Органический передатчик прекратил работать в тот момент, когда я поменял свое тело…
Ответ лежит на поверхности: поблизости должны быть и другие агенты. Сколько раз кто-то из них может подойти ко мне, когда я, например, прогуливаюсь в одиночестве, и напомнить психоимпульсом о необходимом сеансе связи? Отвести к передатчику или к какому-то другому устройству, чтобы я
послал "сообщение" моему второму "я", куда-то за пределы Ромба…
– Кажется, все ясно, – сказал я. – Да, раньше я работал с высокопоставленными особами. Значит, им нужна гарантия – кодирование в основном, чтобы я…
Он вежливо улыбнулся и перебил меня:
– Вы шпион, не так ли? Агент Конфедерации. Не смотрите так удивленно. Не вы первый и не вы последний. Я не собираюсь выдавать вас. Даже сделай я это – ничего бы не изменилось. А ваша психика подтверждает, что вы весьма независимая личность. Так что Цербер и даже Дилан изменили вас мало.
Я откинулся на кресле и вздохнул:
– Как вы догадались?
– Я понял это сразу. Квин Занг – женское имя. Вы прибыли в женском теле. Но не были женщиной – только то короткое время, когда столь блистательно внедрились сюда. Результаты сканирования мужского и женского сознаний различны. Вы бы этого не заметили, а я – эксперт. И живу в мире, где такие обмены происходят постоянно. Однако ваш случай особый. И я пришел к выводу, что Конфедерация научилась наконец делать то, что мы производили естественным путем.
– Не совсем, – заметил я. – Еще много неудач. Но над этим работают.
– Поразительно. Впрочем, все равно существует другая неразрешимая проблема. Ведь всякий способный агент, которого посылают в миры Вардена, становится здесь одним из самых опасных для властей жителей Ромба. Скажите, вы действительно собираетесь убить Лару?
– Мне следует убить вас, – заметил я. – Вы – самый опасный для меня человек на Цербере.
– Вы не сделаете этого, – спокойно возразил он. – С одной стороны, это сильно осложнит вашу миссию. С другой – вызовет подозрения, вы же связаны со мной регулярными визитами. Сомневаюсь, чтобы вам захотелось оказаться в центре внимания. И еще – я думаю, вы понимаете: мне абсолютно безразлично, прикончите ли вы Лару, или осядете здесь, в этом проклятом месте. Если вы решитесь, то по крайней мере грядут какие-то перемены. Поверьте, Занг, вы седьмой агент, которого я встретил здесь, и ни одного не выдал. Вы наверняка уже раскусили – я романтичный революционный анархист, не ведающий страха. Но любящий красивую жизнь… Если бы вы сомневались в моей порядочности, вы бы никогда не пришли сюда!
Я почувствовал громадное облегчение. Он прав – мой единственный выход поверить ему. Он достаточно умен, чтобы позаботиться о своей шкуре.
И я решился:
– Послушайте, доктор, а вы можете удалить этот психоприказ общаться с руководством? Хотя бы ту его часть, которая заставляет забыть содеянное?
– Увы. Не с теми средствами, которыми я располагаю. А вот код в целом отменить довольно просто: вложить другой набор команд такой же силы. Например, внушить, что вам нравится Вагант Лару, и вам становится приятно при всяком упоминании его имени. Или дать аналогичную команду – не пользоваться передатчиком для внепланетной связи. Эффект тот же: когда вас вызовут, вы куда-то пойдете, но ничего не сообщите…
– Это меня не волнует, – признался я. – Возможно, позднее потребуется уничтожить мою информацию. Но мне-то надо помнить о ней. Как быть?
Дюмоний задумался:
– Понимаете, дело в том, что вам просто запрещено сознательно вспоминать! Может быть, я сумел бы в гипнотической серии извлечь из вас информацию и записать. После пробуждения вы все равно ничего не вспомните, но сможете прочесть записи.
– Хорошо, – сказал я. – Займемся и этим.
Уловка, можно сказать, удалась. Я по-прежнему не знал, что от меня передавалось, но быстро сообразил, кем. Все оказалось до смешного просто.
У кого были отличные возможности для космической связи? Ясное дело, у толстого дружелюбного Отаха. Неудивительно, что он мог достать любое запрещенное оборудование! Теперь понятно, как с ним расплачивались Ведь я не случайно оказался в Медламе, поблизости от острова Лару. "Они" заранее знали, что я когда-то туда попаду, и вот, пожалуйста, – меня уже поджидал Отах.
Что ж, мне это даже на руку. По крайней мере я теперь знаю, кто и когда.
Прошло три недели после моих проделок с химикатами в Эмисэйле, и я забеспокоился. Ведь что-то должно было случиться? Я начал продумывать менее замысловатые, но более рискованные варианты.
Единственное, что меня радовало, – лечение помогало Дилан. Конечно, она не пришла в норму, но уже гораздо спокойнее общалась со мной, не выглядела такой несчастной. Дюмоний объяснил, что мешала ее тревога обо мне. И я понимал ее страхи. Мы выросли в обществе, где интимные отношения и эмоциональные порывы людей сведены к минимуму. В церберианской культуре могущество и положение достигались с помощью шантажа и других безнравственных поступков. В иных обстоятельствах и я был бы таким же.
Я очень хотел, чтобы ко мне вернулась прежняя Дилан – полноправная соратница, моя вторая половина. Странно, что я, убежденный одиночка, рожденный и воспитанный в пренебрежении к подобным вещам, проникся потребностью, почти страстью, быть с кем-то рядом. Я чувствовал, что это стало моей ахиллесовой пятой. Хотя привязанность к Дилан не казалась мне столь сильной, какой была на самом деле. В глубине души я понимал, что никто не застрахован от слабостей. Важно распознать их и постараться обернуть в свою пользу.
А несколько дней спустя, когда я уже не ждал хороших известий, в мой кабинет в Хроясэйле вошел крупный жилистый человек с темными умными глазами, которые явно не вязались с его внешностью.
– Харл Боген, – представился он.
– Чем могу быть полезен, мистер Боген?
– Я координатор безопасности Председателя Лару, – сообщил он. Мое сердце чуть не остановилось: наконец-то новости – или очень хорошие, или очень плохие. – Вы знаете, что у него курорт на острове к югу отсюда?
Я кивнул.
– Боюсь, я даже неосторожно взглянул на него с нашей "лодки", – честно
признался я. – Из любопытства.
Он усмехнулся:
– Да, этим грешат многие. Меня беспокоит другое. У нас проблемы с проектом, над которым мы работаем. Нужна ваша помощь. Мы заключили контракт с Эмисэйлом на постоянные перевозки грузов на остров и обратно, и все шло хорошо. Но две недели назад нас просто облепили борки – никогда столько не видел. Большую часть мы истребили, но они основательно потрепали флот Эмисэйла. Осталось только двенадцать небольших траулеров и всего один боевой корабль.
Я прикинулся потрясенным:
– Черт возьми! Между прочим, в последние недели у нас было затишье. Сообщалось об одном или двух, была только одна настоящая схватка.
Он удрученно кивнул:
– Неудивительно. Все они торчали у нас. Биологи утверждают, что их привлекли какие-то химикаты в подводных течениях.
Я затаил дыхание:
– Есть жертвы?
– Мы легко отделались, хотя и потеряли с дюжину сотрудников. Но главная беда в том, что нарушилось снабжение. Мы кое-как выкручиваемся, используя воздушные перевозки, но нам позарез нужно несколько судов. Не траулеров – мы заказали крупные сухогрузы, – а боевых кораблей. По крайней мере, четыре.
– Я понимаю, – ответил я. – Но у меня самого их только четыре.
– Нужен один из них, – заявил он прямо. – Мы забираем по одному еще из двух компаний на побережье. Вы будете третьим. – Это приказ, а не просьба.
Я вздохнул:
– Хорошо. Но я отвечаю за корабли и людей. Послушайте, а что, если нам подстраховаться? Берите все четыре мои "лодки" с командами, а сюда переправьте корабль из Эмисэйла и два других, чтобы восстановить численность. А назначить три разные команды на промысел и патрулирование гораздо безопаснее, чем конвоировать груз.
Он надолго задумался.
– Есть смысл, – наконец признал он. – Я бы и сам предложил это, если бы вы и ваши люди успешно прошли проверку.
Я поднял брови:
– О чем вы, мистер Боген? Вы же сотрудник безопасности. Вы уже проверили нас!
Он улыбнулся и слегка пожал плечами:
– Да, это правда. Ваши корабли и команды прекрасно выдержали испытание. Но с вами, мистер Занг, неувязка. Вы не устраиваете меня. У вас очень забавный психологический профиль. У меня странное чувство, что я могу привлечь к этому весь Хроясэйл, кроме вас.
– Я вас не понимаю.
– Мне трудно объяснить. Просто предчувствие. А интуиция меня редко обманывает. Кроме того, вы нам действительно не нужны… Вы это сами знаете.
Вот это настоящий профессионал! Я не был готов к такому, пришлось пойти на риск.
– Послушайте, – сказал я. – Кто я, по-вашему? Шпион Конфедерации? У вас же есть мои старые записи.
– Да, есть. И более подробные, чем вы думаете. Ваша личность и ваш профиль слишком не соответствуют Квин Занг, чтобы не обратить на это внимание. – Он на мгновение замолчал, как бы борясь с собой, а я пытался подавить растущее во мне напряжение.
Черт бы побрал Службу безопасности и ее транссексуальные фокусы! Сначала Дюмоний, а теперь Боген учуяли что-то неладное.
– Я не знаю, на кого вы работаете, Занг, и кто вы на самом деле, – продолжал он. – Но я хочу это знать. Ладно! Пойдем на риск: я позволяю вам отправиться вместе с ними. Ваш теперешний психопрофиль говорит о сильной, почти непреодолимой привязанности к жене. На сегодня этого достаточно.
Я испытал облегчение – мне не пришлось выкладывать козыри и по-настоящему рисковать.
– Когда отплытие?
– Послезавтра. Проинструктируйте команды и переключитесь на компьютерные сети. – Он встал и снова пожал мне руку. – Надо полагать, дело пойдет!
Я кивнул:
– Да, мистер Боген. А сейчас, извините, у меня много работы.
– Значит, послезавтра в Эмисэйле. – С этими словами он ушел.
Мне очень не понравилось поведение Богена. Кажется, я понял, почему в конце концов он смилостивился – очередное предчувствие. Мы смотрели друг другу в глаза и видели себя. Хороший профессионал всегда стоит другого. Он собирается подловить меня, вот в чем дело! "Ладно, померяемся силой один на один, Боген, – думал я, чувствуя себя как ни странно лучше. – Победит сильнейший".
Переезд не представлял трудностей – с нами были только боевые корабли и служебный персонал. Обстановка почти не отличалась от нашей, разве что верхние этажи были в худшем состоянии. Их когда-то использовали под склады.
Дилан тотчас принялась хозяйничать, хотя первую неделю нам казалось, что мы живем чуть не в палатках, а не в нормальных условиях. Мы готовили на переносной плитке и спали на полу. Но Дилан орудовала по хозяйству вовсю и, похоже, получала от этого удовольствие.
Еще одно существенное отличие – вокруг было полно сканирующих устройств, без которых шагу нельзя было ступить. От всех потребовали заново пройти проверку для этой системы безопасности. А мне не хотелось испытывать ее надежность: методы, которые привели меня сюда, больше не годились. Боген наверняка следит за мной, и я не собирался давать ему лишние шансы, пока это не станет выгодным мне самому. Я не забывал и о том, что мое пребывание здесь оплачено двенадцатью жизнями, и испытывая обостренное чувство вины перед этими жертвами.
Дилан подозревала, что я каким-то образом способствовал нашему приезду сюда. Точнее, она не просто подозревала – она работала со мной над этим раньше, она сама снабдила меня исходной информацией. Только ее вера в то, что я не погублю невинных, позволяла поддерживать нам нормальные отношения. И я не хотел разочаровывать ее.
В первую очередь нужно было проверить торпеды, все еще лежавшие на складе. Ни одного из "моих" номеров на них не оказалось. Но мы прибыли сюда с запасом новых кодов, и я не беспокоился.
Грузы, которые корабли перевозили на остров, были разнообразными, начиная с обычных – продовольствие, стандартное электронное оборудование, запасные части и тому подобное, – и кончая оснащением систем связи и компьютерных сетей. А также и оборудование для биолабораторий. Это говорило о том, что проект "Феникс" не добился существенных результатов.
Мне разрешили сопровождать транспорт к острову и обратно, но не позволяли покидать пристань. За мной тщательно наблюдали. Странное футуристическое строение в центре острова вблизи казалось мне еще внушительнее, но подобраться к нему я не мог.
Я долго обдумывал создавшееся положение и понял, что зашел в тупик.
– Я разочарован, – признался я однажды Дилан. – Торчу здесь уже год, провернул массу дел, а на главном сейчас застрял. Обидно быть так близко от цели – и все зря…
– Ты все еще хочешь убить Ваганта Лару? – спросила она. – Я бы рада тебе помочь, но не могу.
Я кивнул и сжал ее руку:
– Я знаю. Убийство – не главное. Мне нужна информация о роботах. Я не хочу, чтобы легионы этих существ по команде Лару, Богена и прочих властителей Ромба вторглись в Конфедерацию. Эти твари могут создать новую форму жизни, совершенно не человеческую. Представь себе людей, мыслящих со скоростью суперкомпьютера, контролирующих буквально каждую "клетку" своих тел и приобретших фантастические возможности: летать в космосе, жить в вакууме и многое другое. Эти супермашины в человеческом обличье стремятся только к одному – власти. И к тому же они будут практически бессмертны… Но если у них все же возникнут проблемы, потребуется иной облик или пополнение, они просто вернутся сюда и получат это.
– Конфедерация выследит и уничтожит их!
– Не исключено. Я помню, как один из них проник в святая святых Конфедерации, обошел все ловушки, обманул персонал, состоявший как из людей, так и из роботов, и попался только потому, что ему требовалось посылать отчеты на Ромб Вардена. Он занимал должность старшего секретаря! Стоит поместить лучшие, хитрейшие, коварнейшие умы Ромба в эти формы и – что ж, доктор Дюмоний считает, что Конфедерация благоденствует только потому, что никогда не встречалась с настоящей опасностью. Если она столкнется с высокоразвитой культурой Чужаков – конец всему! Я должен пресечь это, Дилан!
Мы замолчали.
Я жаждал остаться на острове и внедриться в проект. Если это на самом деле замысел Четырех Властителей, то убийство Лару ничего не изменит по большому счету: его место тотчас займет другой, и все пойдет по-старому.
Так чего же я хотел? Я хотел, чтобы проект свернули, по крайней мере в настоящее время. Надо сделать этот прогнивший мир более человечным и в то же время защитить то, что для нас важно. Больше всего мне бы хотелось устроить хорошую взбучку и церберианам, и Четырем Властителям, и Конфедерации – всем вместе. И для этого ни разу не споткнуться на всем пути. Ошибись я хоть раз – за мою жизнь не дадут и ломаного гроша.
– Дилан!
– Да, Квин?
– Предположим – всего лишь предположим, – что можно остановить все это сейчас. Устроить небольшую заварушку, которая сделает Цербер открытым и гуманным обществом. А нас поставит во главе его.
– Ты опять сходишь с ума.
Я кивнул:
– Допустим все же! Тогда нам не пришлось бы никого убивать – даже Ваганта Лару.
Она рассмеялась:
– А шансов все равно слишком мало.
– Еще меньше. Вероятность удачного исхода – одна сотая или тысячная, если не меньше. Результат непредсказуем. А риск – с первой секунды, как только я запущу план. И тогда его уже не остановишь.
Она посмотрела на меня с тем непередаваемым восхищением, которое я замечал раньше:
– Ты любой ценой хочешь этого. Что же тебя останавливает?
Я прижал ее к себе:
– А разве ты не знаешь?
Она вздохнула:
– Если ты этого не сделаешь – будешь всю жизнь переживать. А если произойдет что-то ужасное – никогда себе не простишь. Боюсь, я тоже. Я мало знаю о вашей Конфедерации, но иногда мне кажется, что мы с тобой последние представители человеческого рода.
– Но что же будет с тобой? – мягко спросил я. – Это может положить конец всему.
– Значит, конец. Если мы все оставим по-старому, наши отношения станут бессмысленными. У меня будут дети, и их заберут, как всегда. К тому же вряд ли отменят мой приговор, и лет через двадцать я отправлюсь на Луну, на Момрат. Разве это жизнь? – Она внимательно взглянула мне в глаза. – Действуй, и если мои блокировки не помешают тебе, бери меня с собой. Или мы возьмем все, или уйдем из жизни вместе.
Я обнял ее, прижал к себе и стал целовать. А потом мы любили друг друга, словно в последний раз.